Энн ЭШЛИ Секрет Леди Найтли

Глава первая

Сэр Ричард Найтли проснулся внезапно. Каждый мускул его могучего тела был напряжен до предела. Что же такое могло нарушить его сон? Он прислушался. Неужели стреляла пушка? Нет, не может быть. Все это — дурной сон, незатухающие воспоминания, не дающий покоя страх, — все это давно в прошлом. Но только ли в прошлом? Такое невозможно забыть! Сэр Ричард резко вскочил с кровати. Все вокруг снова потряс оглушительный раскат грома.

— Гроза, всего лишь гроза! — с облегчением вздохнул сэр Ричард.

Стараясь не обращать внимания на ноющую боль в плече, он попытался расслабиться. Что за чудовищная ночь! Ночная рубашка сэра Ричарда взмокла от пота, дрожащими пальцами он сорвал ее с покрытого испариной тела и с отвращением швырнул в угол комнаты.

— Ничего страшного, это просто гроза, — повторил он, прислушиваясь к раскатам грома, сотрясающим дом.

Поддавшись импульсу, сэр Ричард потрогал повязку на глазах и застонал. Ни боль в плече, ни рваная рана на левой ноге не внушали ему особой тревоги. Слепота — вот что страшно. Абсолютная слепота. С этим невозможно смириться. А вдруг ему до конца жизни придется зависеть от чужой помощи? Сейчас он даже не в состоянии самостоятельно пересечь комнату.

За окном бушевал сильнейший шторм, но здесь было невыносимо душно. Наверное, Мэри закрыла окно, когда навещала его перед сном. Сэр Ричард повернул голову в ту сторону, где, по его прикидкам, находилось окно, и, после секундного раздумья, решился предпринять попытку добраться туда.

Стараясь не наступать на больную ногу, держась руками за стену, он медленно двинулся вперед. Как хорошо, что Мэри два раза в день заставляет его выполнять эти простенькие упражнения для тренировки мышц. Впрочем, одно дело упражняться в присутствии этой жизнерадостной девушки, и совсем другое — самому передвигаться по незнакомой комнате, опираясь на стену.

— Черт побери! — воскликнул сэр Ричард, локтем задев какой-то предмет, незамедлительно упавший на пол и с треском разбившийся.

“Интересно, что я разбил?” — подумал он и сделал следующий шаг.

— Даже не пытайтесь, сэр! — проговорил тихий голос. — Если вы сделаете еще хоть один шаг, то наступите на осколки.

— Прошу прощения, Мэри. Надеюсь, я не разбил ничего ценного?

Раздались негромкие шаги, и через несколько секунд теплая ладонь коснулась его лица.

— Я же говорила вам, сэр, что этот дом нам не принадлежит, так что я не знаю, представляла ли ценность та фарфоровая вазочка, которую вы имели честь разбить, — насмешливо проговорила девушка, в речи которой безошибочно угадывался сельский акцент. — Зачем вы встали, сэр? Вам что-то нужно?

Сэр Ричард не удержался от улыбки. Он считал Мэри очаровательным созданием, хотя и не слишком умным. Впрочем, для того чтобы ухаживать за ранеными британскими солдатами, а их в доме было шестеро, ума не требовалось. Мэри была добра, исполнительна и не чуралась никакой работы.

В воспаленном рассудке сэра Ричарда немедленно всплыли ужасные воспоминания о нескольких днях, проведенных в скрипучей телеге, наполненной ранеными и мертвецами. Сущий ад! Дорога в Брюссель тянулась нескончаемо. И тогда сержант Хоукер сообщил военному хирургу, что к нему обратилась девушка, которая согласилась приютить у себя шестерых раненых.

Ричард не помнил, как попал в эту комнату, не помнил тех нескольких дней, что хирург не отходил от его постели, пытаясь спасти руку и вытащить картечь из ноги. Перед глазами постоянно вставала одна и та же сцена — он лежит на земле, истекая кровью, а над ним склоняется чья-то фигура. Ричард не, знает, враг это или друг, попытка встать проясняет зрение: возвышаясь, над ним стоит французский кавалерист и размахивает саблей. Потом забытье.

В следующий раз он окончательно пришел в себя уже в доме Мэри. Это она проводила ночи напролет у его постели, делая все возможное, чтобы помочь ему подняться на ноги. Пока Ричард потихоньку приходил в себя, у него было время подумать и осознать случившееся. Он вынужден был смириться с трагической гибелью брата.

Ричард тряхнул головой, прогоняя тягостные воспоминания.

— Нет, моя дорогая девочка, — ответил он на вопрос Мэри, — мне ничего не нужно. Я просто хотел открыть окно. В комнате невероятно жарко!

— Окно открыто, но, если хотите, я распахну его настежь, однако прежде вы вернетесь в постель.

Он снова ощутил на себе прикосновение ее теплых пальцев. Девушка слегка обняла его и повела к кровати. Ричард вдыхал аромат ее пахнущих лавандой волос, и внутри него пробуждалось желание. Он постарался отогнать грешные помыслы. Оставалось надеяться, что Мэри не заметила его возбуждения. Что ж, это лишь означает, что он не так слаб, как кажется.

Девушка помогла ему лечь и укрыться одеялом.

— Так гораздо лучше! — крикнул он, когда она настежь распахнула окно и в комнату хлынул поток свежего воздуха.

— Вам было бы не так жарко, если бы вы не укрывались одеялом, — проворчала Мэри, собирая с пола осколки фарфора. — Ну вот, я все убрала. Когда в следующий раз захотите побродить посреди а ночи, сперва позовите меня.

Ричард улыбнулся и протянул к ней руки. Он привык к таким выпадам с ее стороны. Девушка подошла к кровати и присела рядом с ним. Матрас прогнулся под тяжестью ее тела. Она взяла его за руку и приготовилась слушать.

— Это очень эгоистично с моей стороны, потому что ты, должно быть, страшно устала, но не могла бы ты немного посидеть со мной?

Он знал, что она улыбается, хотя и не мог этого видеть.

— Я понимаю, что вы волнуетесь из-за завтрашнего дня, Ричард, — ласково ответила она, — но совершенно напрасно. Все будет в порядке... Я обещаю...

Он сжал ее руку и в изнеможении откинулся на подушки. Какая шелковистая у нее кожа! Он бы узнал эти руки где угодно. И как такое хрупкое и нежное существо не боится ухаживать за ранеными? Сержант Хоукер сказал, что она еще совсем молоденькая и очень красивая. У нее длинные золотистые волосы и голубые глаза. Должно быть, она прекрасна! Хоукер сказал, что у нее самая очаровательная улыбка, какую ему когда-либо доводилось видеть.

— Мне бы твою уверенность, Мэри, — прошептал он.

— Вот увидите, — она тихо рассмеялась, — все образуется, я знаю. Недаром же во мне течет цыганская кровь.

Возможно, она права: он просто впал в уныние и ведет себя как избалованный ребенок. Милая, славная Мэри! Как хотелось бы увидеть ее! Доктор заверил, что зрение вот-вот восстановится, хотя Ричард и не надеялся на это. Завтра снимут повязки, и, если произойдет чудо, зрение вернется к нему. Он должен в это поверить.

Ричард вздохнул. В его груди теснилась невыносимая боль, которая была страшнее любых мучений. Минуло уже две недели с тех пор, как Мэри прочла ему письмо, в котором сообщалось о смерти брата, но он даже не пытался смириться с горем. Неужели, когда он вернется в Англию, Чарлз не выйдет на крыльцо их дома ему навстречу, а Маргарет и малютка Джонатан не выбегут следом? И все из-за того, что лошадь, запряженная в карету брата, внезапно понесла. Обезумевшее животное попыталось перепрыгнуть через овраг, но рухнуло на дно вместе с каретой и пассажирами. И теперь Чарлз, Маргарет и их девятилетний сын покоились в холодной земле.

Осознать эту трагедию было выше его сил. Сначала множество друзей полегло в битве при Ватерлоо, потом известие о гибели брата и его семьи... Ричард потерял вкус к жизни. Он бы, наверное, не оправился от ран, не будь рядом Мэри. Она окружила его любовью и заботой, убедила в необходимости бороться за свою жизнь. Ричард понял, что жить стоило хотя бы ради этой молоденькой девушки, которой он никогда не видел.

К счастью, Чарлз и Маргарет сочли, что их младшая дочь Джулиет слишком мала, и не взяли ее с собой в ту злополучную поездку в Дербишир. Малышка осталась на попечении родственников в Лондоне.

Поэтому Ричард мечтал выздороветь как можно скорее и вернуться в Лондон, чтобы забрать племянницу к себе и заменить ей отца.

Он простер руку и властным рывком притянул Мэри к себе. Ее волосы коснулись его лица, и он снова ощутил запах лавандового масла.

— Что бы я делал без тебя, моя дорогая девочка! — воскликнул он.

И, не осознавая до конца своих действий, Ричард наклонился к ней, чтобы поцеловать. У Мэри были теплые, нежные губы, сладкие как мед. Они задрожали, когда Ричард впился в них от избытка чувств. Поначалу он просто хотел выразить свою признательность Мэри, но, когда она прильнула к нему, когда ее молодое, упругое тело затрепетало под его прикосновениями, Ричард вдруг ощутил такой прилив желания, что мгновенно забыл обо всем на свете.

Через несколько секунд простое домашнее платье уже валялось где-то возле кровати, а Ричард ласкал ее совершенное тело. Он все еще не мог поверить, что прикасается к этой шелковой коже, целует эти сочные губы. Мэри тихо постанывала, извиваясь в его объятиях. Но Ричард, охваченный страстью, не замечал, как робка и неопытна была девушка.

— Почему ты ничего не сказала мне, Мэри? — спросил он, когда они отдыхали в объятиях друг друга. — Моя дорогая, я сделал тебе больно? Если бы я знал, что...

— Если бы ты знал, Ричард, — перебила его она, — ты бы никогда не прикоснулся ко мне.

В этом она ошибалась. Ричард был не из тех, кто привык обуздывать свои чувства. В его жизни было множество любовниц. Впрочем, с девственницами он еще не сталкивался. Возможно, если бы он догадался раньше, то сумел бы остановиться, но в любом случае сожалениями дела не поправишь.

— Мы поженимся, как только я улажу все свои дела, — сказал он, целуя ее в лоб. Мэри заметно напряглась. — Что-то не так, Мэри? Ты не хочешь за меня замуж?

— Больше всего на свете, Ричард! — воскликнула она. — Но... но ведь ты ничего обо мне не знаешь...

— Я знаю, что ты самая чудесная девушка на всем белом свете, — улыбнулся он, — и еще я знаю, что у тебя светлые волосы и голубые глаза.

— Ах да, — пробормотала она, — разумеется. Скажи, Ричард, тебе всегда нравились голубоглазые блондинки?

— Откуда ты знаешь? Тебе сказал сержант Хоукер?

Она не ответила и, помолчав несколько секунд, вдруг спросила:

— Ты и вправду хочешь на мне жениться?

— Конечно! — Ричард надеялся, что голос не выдаст его истинных чувств. — Теперь, став полноправным владельцем фамильного состояния, я должен обзавестись наследником. Мы достаточно хорошо узнали друг друга за прошедшие несколько недель. Уверен, из тебя выйдет замечательная мать и жена. Думаю, что вопрос решен.

Ответом ему было молчание.

Когда он проснулся, Мэри рядом не оказалось. Смятые простыни еще хранили запах ее тела, и Ричард с восторгом уткнулся в них лицом. В коридоре слышались торопливые шаги. Утро, как всегда, выдалось хлопотным. Удивительно, но Ричарда больше не волновало, вернется к нему зрение или нет. Сегодняшняя ночь изменила все раз и навсегда. Он словно заново родился.

Ричард потянулся в кровати. Из Мэри получится чудесная жена. Она очень нравилась ему, возможно, больше, чем любая женщина, которую он когда-либо знал. В ней было столько доброты и ласки, сколько Ричард не встречал за всю свою жизнь ни в одном человеке. Забавная и разговорчивая, Мэри, несмотря на западный сельский акцент, видимо, получила неплохое образование.

Именно она написала ответ его поверенным в Лондоне, сообщая, что в данный момент сэр Найтли не может прибыть в Англию. А сержант Хоукер говорил, что Мэри немало времени провела, обучая его правописанию. Однако Ричард понимал, что всех этих неоспоримых достоинств недостаточно, чтобы стать женой баронета. Мэри и понятия не имеет о светском этикете. Подобный брак вполне можно посчитать мезальянсом. Не приходится сомневаться, что именно таким словечком определит его женитьбу высшее общество.

“Ты ничего обо мне не знаешь”. Эти слова до сих пор эхом звучали у него в голове. Это правда: Ричарду почти ничего не было о ней известно. Да, она образованна, начитанна. Возможно, она дочь приходского священника или что-то в этом роде. Что ж, не так уж и плохо. Мэри девушка сообразительная, и ему не составит особого труда научить ее правилам поведения в обществе. К тому же у нее есть средства, чтобы снимать этот дом, значит, она не бедна. Дочь какого-нибудь купца? Что толку гадать! Он спросит ее об этом, как только она явится к нему.

Раздался скрип открываемой двери.

— Мэри? — обрадовался Ричард.

— Нет, сэр, это всего лишь я, сержант Хоукер.

— Старина, что принесло тебя в такую рань? И что это за шум в коридоре?

— Слуги переносят вещи. Капитан Монро уезжает, так что остаемся только мы с вами.

— Где Мэри?

— Она... — смутился Хоукер, — она немного занята, сэр, поэтому и попросила меня заглянуть к вам. Мне нетрудно, ведь я уже почти поправился. Только колено иногда побаливает, но это пустяки. Давайте я принесу вам воды, чтобы умыться, сэр.

Вскоре после этого приехал доктор, а вот Мэри так и не появилась. Ричард волновался как ребенок. Наконец повязки были сняты. Сначала перед глазами Ричарда поплыли разноцветные круги, но через несколько минут все обрело свои очертания, и Ричард смог разглядеть лица — обеспокоенного Хоукера и улыбающегося доктора.

— Как же я рад видеть твою уродливую физиономию, Хоукер! — воскликнул Ричард. — Должен признать, ты похорошел за последнее время!

Сержант весело рассмеялся и отошел к окну, предоставляя доктору возможность провести дальнейший осмотр пациента. Он еле заметно кивнул кому-то за окном и взглядом проводил отъезжающую коляску.

— Где же Мэри? — снова спросил Ричард. Ему не терпелось поскорее увидеть ее.

Хоукер виновато отвел глаза.

— Она... вышла немного подышать, сэр...

— Что ж, передай ей, как только она вернется, что я хочу ее видеть.

Сержант не ответил, хотя прекрасно понимал, что через несколько часов его командир все равно узнает правду.

День тянулся нескончаемо долго. Уже начали сгущаться сумерки, когда Хоукер принес сэру Ричарду ужин.

— Где Мэри, старина? Почему она избегает меня сегодня?

— Ее нет, сэр.

— Нет?! Что это значит?

— Она уехала.

— Но куда?

— Обратно в Англию. Она села в коляску, как только удостоверилась, что с вами все в порядке, — запинаясь доложил сержант.

В течение нескольких минут Ричард тщетно пытался побороть внезапный приступ боли.

— Она сказала, почему уезжает? — наконец проговорил он.

— Сказала, что плохо себя чувствует, сэр. Мисс Мэри очень устала, ухаживая за всеми нами. Она сказала, что хочет поскорее вернуться домой, пока ей не стало хуже, — Хоукер опустил руку в карман и выудил оттуда письмо. — Она просила меня передать вам вот это, сэр.

Непослушными пальцами Ричард схватил сложенный пополам листок бумаги и, невзирая на запрет доктора напрягать зрение, прочел:

“Мой дорогой Ричард, только что я совершила самый недостойный, самый трусливый поступок в своей жизни — я уехала, не попрощавшись с тобой. Но я знаю, что так будет лучше. Если бы я осмелилась еще раз посмотреть тебе в глаза, то проявила бы непозволительную слабость и согласилась стать твоей женой. Уверена, что ты и сам понимаешь, какую ошибку мы чуть было не совершили. Ты сделал мне предложение, потому что ты честный и благородный человек, но я не могу принять такую жертву с твоей стороны. Я дала себе слово, что никогда не стану сожалеть о том, что произошло между нами. Я бы не могла быть счастливой в браке, зная, что ты не любишь меня. Когда-нибудь ты еще повстречаешь свою любовь и тогда, быть может, помянешь, меня добрым словом. Да хранит тебя Господь. Мэри”.

Спазм перехватил горло Ричарда. Он еще раз пробежал глазами строчки, выведенные красивым женским почерком -почерком, который, по какой-то необъяснимой причине, показался ему знакомым. Мэри освободила его от обязательств, которыми он связал себя прошлой ночью, но хотел ли он этого? Он не был в этом уверен. Он был многим обязан этой девушке и не мог позволить ей вот так исчезнуть из его жизни. Он обязан разыскать Мэри!

— Она не оставила адреса, — Ричард поднял глаза на Хоукера. — Ты не знаешь, где я могу ее найти?

— Не знаю, сэр. Мисс Мэри увезла с собой всех нанятых на время слуг и, конечно, ту женщину, которая повсюду сопровождала ее. В доме осталась только чета французов.

— Они бельгийцы.

— По мне все одно, сэр. Хотите, я позову экономку?

Ричард кивнул, хотя понимал, что это бесполезно. “Мадемуазель Мария никогда не говорила о своем доме”. Экономка лишь предложила сэру Ричарду дождаться ее хозяина, итальянца, который должен вернуться в конце месяца. Возможно, он знает адрес мадемуазель Марии.

Но Ричарду не пришлось ждать так долго. Спустя неделю он прочитал в газете о гибели пассажирского судна “Альбатрос”, направлявшегося в Саутгемптон. Среди пропавших без вести пассажиров были миссис и мисс Мэри Смит.