2. КОЛЛЕДЖ

Осенью Седрик отправился в местный колледж. Он находился не слишком далеко, но ходить туда пешком каждый день было бы слишком затруднительно, а с лошадью возникли сложности. Идеально решил бы проблему волшебный ковер, однако хороший стоил так дорого, что покупать его не имело смысла. Самым разумным было снять комнату рядом с колледжем — романтические соображения во внимание не принимались.

Ниоба поцеловала мужа на прощание и уронила слезу, наблюдая за тем, как уходит от нее Седрик с рюкзаком на плечах, полным одежды. Он купит в колледже книги и заплатит за обучение и содержание; они все посчитали — выяснилось, что это им вполне по карману.

Когда Седрик ушел, Ниоба загрустила: она осталась одна, а их брак так и не закреплен. Седрик, безусловно, очень милый юноша, одаренный удивительным волшебством, и она прониклась к нему самыми теплыми чувствами. Конечно, никто не узнал о том, что их брак пока неудачен; во всяком случае, родственники держали свои сомнения при себе. Если повезет, все исправится, через год или два пребывания в колледже Седрик возмужает, и все будет в порядке. В самом крайнем случае она купит приворотное зелье и выпьет его; однако Седрик будет недоволен, а Ниобе совсем не хотелось его обманывать.

Между тем Ниоба чувствовала себя одинокой. Она могла бы на семестр поехать к родителям, но понимала, что в этом случае мать обязательно выведает правду. Не стоит огорчать стариков. Нужно справиться со своими проблемами самостоятельно.

Вести хозяйство было совсем нетрудно, и у Ниобы оставалось много времени на чтение и работу за ткацким станком. Кроме того, она подружилась с дриадой с черного дуба на болоте. Пока подобное существование ее не тяготило.

Она все устроила в доме так, чтобы ей было удобно, много времени проводила во дворе, и вскоре там тоже стало очень хорошо. Когда Ниоба навела порядок в ближайшей к дому части болота, она решила, что пришло время навестить Седрика.

Она наняла повозку без лошади — заметно дешевле, чем ковер, зато и гораздо медленнее, к тому же колеса подскакивали на неровной дороге. Тем не менее после дня пути Ниоба благополучно добралась до колледжа, хотя ее строгое дорожное платье совсем запылилось.

Она заметила Седрика на дорожке, ведущей от студенческого общежития к зданию колледжа. Прошло всего два месяца, но Ниобе показалось, будто он сильно вырос. Седрик был самым высоким юношей среди других студентов, несмотря на то что учился на первом курсе; две студентки отчаянно с ним флиртовали, когда он направлялся на занятия.

Тут он заметил Ниобу и улыбнулся. Седрик стал еще красивее! Здесь он выглядел гораздо более уверенным в себе, чем дома, однако, оказавшись рядом с ней, отчаянно смутился. Их проблема так и осталось нерешенной.

Ниоба зашла в его комнату в общежитие и познакомилась с соседом — пухлым и весьма ученым на вид. Седрик показал ей свои проекты, связанные с изучением болотистых земель и естественного волшебства. Было видно, что он серьезно относится к обучению и уже многое узнал. Ниоба не сомневалась, что педагоги им довольны.

— Дай мне твою шапочку, — на прощание сказала она.

— Шапочку? — удивленно переспросил Седрик.

— Фуражку, которую ты носишь, чтобы показать, что ты студент колледжа. Я полагаю, ты сумеешь найти ее у себя на голове.

Седрик с недоумением снял фуражку и протянул Ниобе. Она привезла с собой нитку с иголкой и быстро пришила вокруг околыша яркую шелковую ленту.

— Чтобы девушки из колледжа знали, что ты женат, — решительно заявила Ниоба, возвращая мужу фуражку.

— Да, конечно. — Казалось, Седрик пришел в замешательство.

Ниоба поцеловала его в щеку и уселась в свой экипаж.

Возвращаясь домой, она обнаружила, что охвачена противоречивыми чувствами. Прошло некоторое время, прежде чем ей удалось в них разобраться. В конечном счете Ниоба решила, что довольна успехами Седрика, ее приятно удивило, что он стал таким красивым и уверенным в себе; в то же время она ревновала его к девушкам-ровесницам, проявлявшим к нему такой живой интерес. Женатый человек не должен привлекать к себе столько внимания. Поэтому она и сделала то, что требовалось, но все равно ее мучило беспокойство. В конце концов, чего она добилась за целое лето, когда они были предоставлены самим себе? У Ниобы возникло подозрение, что она потерпела неудачу — или не сделала всего, что в ее силах. Удалось бы им закрепить брак, если бы она отнеслась к проблеме более серьезно? Если бы по-настоящему оценила чувства Седрика? Если бы не стала без конца исправлять его ошибки и вести себя, как безупречная леди, а обращалась с ним, как девушка из колледжа? Ничего удивительного нет в том, что он испытывает рядом с ней робость!

Разобравшись со своими мыслями, Ниоба вернулась к привычной жизни. Ей удалось создать несколько очень удачных гобеленов, изображающих лес и болота. На одном был изображен черный дуб с устроившейся на нижней ветке гамадриадой. Потребовалось много времени и терпения, чтобы подружиться с нимфой. Она далеко не сразу согласилась позировать для Ниобы, которая прекрасно знала, что лишь очень немногим людям так везло. Ниоба была довольна. Если бы только рядом с ней оказался Седрик!

Ближе к концу семестра она снова его навестила. Седрик регулярно присылал ей письма, рассказывал о своих успехах в колледже; Ниоба замечала, что он пишет все лучше и лучше. Молодой человек развивался не только физически, но и в интеллектуальном и социальном планах; обучение в колледже пошло ему на пользу. Он выбрал в качестве основного предмета Волшебство Болотных Земель и уже знал многое из того, что не преподавалось, когда сама Ниоба училась в колледже. Он умел определять специфическую магию каждого дерева, изучил все экологические циклы, а в следующем семестре собирался пройти курс о Фауне Болотистых Земель и ее связи с растительной жизнью. Седрик видел, как много еще ему предстоит изучить, и был полон решимости овладеть всеми необходимыми знаниями. Однако Ниобе хотелось убедиться в этом самой, выяснить, не преувеличивает ли Седрик своих успехов. Ведь всем известно: порывистая юность склонна неверно оценивать собственные достижения.

Седрик еще больше вырос и был удивительно красив, а его быстрая улыбка очаровала Ниобу. Ему оставалось посетить еще одну лекцию, после чего он мог посвятить ей все свое время.

— Прошу меня простить, — извинился юноша, но по его улыбке Ниоба поняла, что ему не терпится уйти. — Я не могу пропустить занятие: мне предстоит делать доклад. А потом я смогу побыть с вами. Кстати, вас хочет видеть мой учитель Водяной Магии, так что вам не придется скучать.

Как выросла его уверенность в себе! Ниоба даже немного встревожилась, увидев, что ее муж прекрасно обходится без нее — впрочем, как и она без него.

Преподаватель ее уже ждал. Он был типичным представителем своей профессии: пожилой, сутулый, с копной седых волос и морщинистым лицом, с которого внимательно смотрели умные глаза.

— О, миссис Кафтан! — воскликнул он. — Вы и в самом деле удивительно красивы!

— Перестаньте, пожалуйста! — запротестовала польщенная Ниоба.

— Нет, это действительно так! — громогласно заявил он. Все учительские голоса устроены так, чтобы их слышал каждый ученик. — Я спросил у Седрика, как я вас узнаю, а он сказал, что, когда я увижу самую прекрасную смертную женщину нашего мира, это будете вы, Ниоба. Так оно и есть! Он восхищается вами, и мне совсем нетрудно его понять. Вы производите потрясающее впечатление!

— Достаточно, профессор! Я уже немолодая замужняя женщина! Почему вы хотели поговорить со мной? У Седрика проблемы с выбором предметов?

— Как раз наоборот, моя дорогая! — энергично запротестовал преподаватель. — За последние десять лет таких умных и добросовестных студентов, как Седрик, у меня было немного. Он написал выдающуюся работу! Знаете, миссис Кафтан, такие умы редко попадают в застойные воды — если вы мне позволите подобное выражение, — коими является колледж Экологии Болот. Я хотел поблагодарить вас за то, что вы убедили его заняться нашей дисциплиной. Не сомневаюсь, что Седрик поднимет науку на новые высоты.

Ниоба удивилась. Похоже, профессор склонен к преувеличениям!

— Я всего лишь показала ему окрестности… я действительно интересовалась…

— Именно, миссис Кафтан! — согласился профессор. — Седрик говорил, что своим интересом к нашему предмету он обязан вам. Он сказал, что вы показали невежественному провинциалу болотистые земли с такой неожиданной стороны, что это изменило всю его жизнь. Миссис Кафтан, вы поразительная женщина, и я салютую вам!

Ниоба почувствовала, что энтузиазм профессора начинает захватывать и ее тоже.

— Значит, Седрик хорошо учится? — Слова показались Ниобе довольно глупыми, но ничего другого ей в голову не пришло.

— На отлично. А у нас совсем не просто учиться! Но оценки не соответствуют его потенциалу. Знаете, миссис Кафтан, позвольте быть с вами откровенным: сначала я удивлялся, почему такая прелестная женщина стала женой юного Седрика, ведь вы могли выйти за любого из тех, кого оставила нам война. Однако теперь, когда я узнал его получше, мне стало ясно, что вы действительно выбрали лучшего. В каждом поколении бывает только один такой юноша. Я уверен, вы никогда не пожалеете о своем решении!

— О да, — тихо проговорила Ниоба.

— Седрик боготворит землю, по которой вы ступаете, и мне кажется, что это не просто фигура речи. Если бы вы послали его в экономическую школу, он бы очень скоро стал миллионером. Какая была бы потеря для науки и магии! Благодаря вам он обратился к болотистым землям… — Профессор покачал головой, потом импульсивно схватил руку Ниобы, поднес к губам и поцеловал. — Я вам чрезвычайно благодарен, миссис Кафтан. Если потребуется моя помощь, обращайтесь без малейших колебаний!

Ошеломленная Ниоба вышла на солнце. Ничего удивительного нет в том, что Седрик так успешно учится: профессор является превосходным катализатором. Может быть, он так ведет себя со всеми, заставляя каждого студента работать в полную силу. И все же у него не было причин так превозносить Седрика… если только его слова не соответствовали действительности. Ниоба знала, что Седрик умен; видимо, она недооценила его. Обстановка в колледже вызвала к жизни его лучшие стороны.

После окончания лекции Седрик нашел Ниобу. Он оставался все тем же мальчишкой с буйной шевелюрой под фуражкой с лентой, но теперь Ниобе казалось, что по его лицу она видит, как он умен. Она вспомнила его музыкальное волшебство. Да, он совсем не обычный юноша!

Однако, оказавшись с ней наедине, Седрик вновь стал стеснительным и неловким.

— Я… так здорово снова видеть вас, Ниоба, — пролепетал он. — Чем бы вы хотели заняться?

— Мне кажется, следует обновить твой гардероб, — ответила она. — Твоя одежда поизносилась и нуждается в пристальном внимании.

На самом деле Ниобе хотелось сказать многое другое, но это подходило под категорию Вещей, Которые Никогда Не Следует Произносить Вслух, потому что обычно это говорят матери. Впрочем, Ниоба чувствовала некоторую растерянность и не знала, как себя вести. Слова профессора открыли перед ней новые перспективы, но она еще не успела привыкнуть к изменившейся ситуации. Ей нравилось поддерживать порядок, чтобы все было как полагается

— совсем как в гобелене, где каждая нить должна иметь свое собственное место. Ниоба терпеть не могла, когда какая-нибудь из них рвалась — непростой процесс связывания нитей требовал длительного времени и серьезного внимания.

— Ну, наверное, — запинаясь, согласился Седрик, — вы всегда так заботитесь обо мне.

Проклятье! Ниоба рассердилась на себя. Она опять поставила его на место младшего. Он никогда не станет для нее настоящим мужем, если она будет постоянно совершать такие ошибки!

Ниоба вернулась домой расстроенная. Может быть, она и специалист по сложным гобеленам, но совершенно не разбирается в том, как быть хорошей женой. Она ожидала, что ее мужем окажется наделенный опытом человек, и не ощущала себя способной научить всему, что требовалось, молоденького мальчика. Если бы только в колледже имелся соответствующий курс…

Ниоба тут же отбросила эту мысль. Нет, она определенно не хочет, чтобы Седрик занимался подобными вещами! Да еще с девушками! Брак — частное дело двух людей.

Зима оказалась довольно унылой, а когда на поверхности болот растаял лед, Ниоба снова отправилась в колледж. Все студенты высыпали на воздух, наслаждаясь первым по-настоящему теплым днем. Самые привлекательные девушки были одеты совсем легко, чтобы побыстрее загореть, а юноши носили шорты. Ниоба, не забывшая комплиментов, которые расточал ей профессор, решила одеться консервативно, чтобы никто не спутал ее со студенткой. На ней была длинная старомодная юбка, когда-то принадлежавшая ее матери, скрывающий фигуру жакет и высокие сапоги. Волосы Ниоба туго стянула в хвост на затылке и не стала краситься. Неожиданно она почувствовала, что одета ужасно безвкусно.

Ниоба зашла в комнату в общежитии Седрика, но его там не оказалось, а на какую лекцию он пошел, никто не знал. Она приехала слишком рано, Седрик ждал ее только через час. Поэтому Ниоба присела на скамейку возле общежития и стала ждать его возвращения — здесь, на солнышке, было так хорошо. Чтобы не терять времени попусту, она принялась за вязание — у нее это тоже прекрасно получалось; на самом деле Ниоба ловко управлялась с любой пряжей…

На дорожке появилось несколько студентов. Они явно успели немало выпить; более того, один из них в руках держал початую бутылку красного вина. Ниоба наморщила нос, потому что не переносила вино в любом виде с тех пор, как потерпела неудачу в отношениях с Седриком. Она была удивлена и недовольна, что студентам разрешается пить на территории кампуса. Подвержен ли Седрик дурному влиянию?

Когда компания проходила мимо скамейки, на которой сидела Ниоба, один из юношей замедлил шаг.

— Скажите, кто эта старая леди? — полушутливо спросил он, глядя на нее.

Она знала, что выглядит старше, чем девушки из колледжа — это входило в ее намерения, — но парень явно преувеличивал. Именно он держал в руках бутылку и был самым пьяным из всей компании. Остановившись, наглец поднес бутылку к губам, рыгнул и сделал большой глоток. Ручеек бледно-красной жидкости побежал по его подбородку.

— Чья-то мамаша, — пошутил другой юноша.

Это больно ужалило Ниобу, но она никогда бы в этом не призналась.

— Ну, и чья же вы мамаша? — осведомился первый.

— Ничья, — строго ответила Ниоба. — Я жена Седрика.

— Жена! — воскликнул студент. — Выходит, он совершил налет на дом престарелых! А утверждает, что у него красивая баба!

Все четверо принялись хохотать.

Ниоба попыталась не обращать внимания на болтовню глупых юнцов, надеясь, что они уйдут, но вино придавало им храбрости. Они окружили Ниобу, дыша на нее винным перегаром.

— Пожалуйста, уйдите, — наконец не выдержала она.

— Но мы же только что пришли! — заявил обладатель бутылки. — И это наше общежитие. Пойдем, старушка, разве ты не хочешь повеселиться? — Он схватил Ниобу за отворот жакета и дернул так, что отлетела пуговица. — Могу спорить, что там спрятано кое-что интересное!

Ниоба отстранилась и ударила его по руке.

— Эй! — воскликнул он, а остальные рассмеялись. Потом его рот перекосила злая гримаса. — Ты меня ударила? Ну а как тебе это понравится?

— И он начал лить ей на голову красное вино.

Ниоба вскрикнула и вскочила на ноги, пытаясь не попасть под отвратительную струю, но парень схватил ее за руку.

— Красивая женщина, чертовское вранье! — хрипло прошипел он. — Ты просто проклятая потаскуха!

Ниоба лягнула его по голени и рванулась в сторону, понимая, что пытаться урезонить пьяного бессмысленно. Однако другой студент обхватил ее за плечи и приподнял над землей. Третий схватил за ноги.

— Давай посмотрим, из чего она сделана! — закричал он. — Сдери с нее юбку!

Ниоба отчаянно сопротивлялась, согнула ноги в коленях, а потом решительно ударила ими, но парни оказались слишком сильными. Они держали ее за плечи и ноги, а владелец бутылки, отбросив в сторону свое сокровище, вцепился в юбку Ниобы, рванул вниз… Стало видно нижнее белье.

— Смотри-ка, она не такая старая! — заявил он, сжав левое бедро Ниобы.

Ниоба закричала. Это не помогло. Один из парней стянул юбку к щиколоткам, а тот, что держал девушку за ноги, выпустил одну, чтобы снять юбку. Ниоба попыталась ударить его, но он снова схватил ее за щиколотку и принялся раздвигать ей ноги.

— Вы только взгляните на эти ножки!

— Опустите ее на землю, — скомандовал вожак. — Держите крепко, и мы все позабавимся по очереди.

Он облизнул губы и начал расстегивать ремень.

— Что вы будете делать по очереди? — резко спросил другой голос.

Ниоба узнала его.

— Седрик! — закричала она.

Это действительно был он, высокий и сильный. Седрик отбросил в сторону куртку.

— Это моя жена, — произнес он. Казалось, на кампус спустилась туча, отчего его обычна солнечное лицо стало мрачным и бледным.

Отступать было некуда — дело зашло слишком далеко.

— Хватайте его! — закричал обладатель бутылки.

Юноши бросили Ниобу, все как один повернулись к Седрику и стали окружать его с четырех сторон — не такие уж они были пьяные, чтобы дать ему возможность драться честно.

— Нет! — закричала Ниоба, понимая, что Седрик не справится со всеми четырьмя.

Она попыталась встать, но запуталась в юбке, ей пришлось сначала снова ее натянуть. После этого она с тоской смотрела, как потерявшая над собой контроль четверка атакует ее мужа.

Двое схватили Седрика за руки, третий ударил кулаком в живот. Ниоба поморщилась, но Седрик только улыбнулся.

— Господи, я словно по камню ударил! — с удивлением воскликнул студент.

— Что ж, ты сделал первый удар, — заявил Седрик, — последний останется за мной.

Неожиданно он свел руки вместе, и парни, державшие его, словно куклы отлетели в разные стороны. В следующее мгновение руки Седрика были свободны.

Он сделал несколько шагов вперед, и его кулаки заработали, как два молота. Один попал в живот типа, который ударил его — этот живот больше походил на кашу, чем на камень. Парень наклонился вперед — как раз в тот момент, когда второй кулак Седрика угодил ему в голову. Волосы студента взметнулись, он зашатался и рухнул на землю, потеряв сознание.

Седрик развернулся и ударил в грудь парня с бутылкой. Тот сразу упал на колени. Однако оставшиеся двое успели подняться и снова бросились в бой. Седрик нырнул в сторону, подхватил одного из них за руку и за ногу, взвалил на плечи и швырнул во второго.

Драка, не успев начаться, закончилась. Седрик стоял, его грудь высоко вздымалась, перекатывались мускулы на руках и плечах; все четверо юнцов в унизительных позах валялись на лужайке.

Ниоба зачарованно смотрела на своего мужа. Ей вдруг показалось, что он стал гораздо выше.

Он подошел к ней и помог подняться.

— С вами все в порядке, Ниоба? Я услышал, как вы закричали, и выскочил из класса…

— Седрик, ты никогда не говорил мне, что умеешь так здорово драться!

Он пожал плечами:

— Вы сказали, что я должен с этим покончить.

Теперь Ниоба вспомнила. Ему нравилось драться. Тогда она подумала, что он шутит. Она оглядела распростертую на земле четверку. Ничего себе шутки!

— Возможно, я погорячилась. А чем именно ты занимался?

— Ну, я был в своем районе чемпионом по кулачному бою среди юниоров. Но вы правы, после женитьбы я должен оставить детские игры.

— Детские игры! — повторила Ниоба, покачав головой.

Она еще не забыла, как его ударили в живот. Как двое парней чуть не упали, когда он только пошевелил плечами, а потом рухнули на землю, будто тряпичные куклы. Теперь Ниоба чувствовала силу рук, которые ее поддерживали. Она могла бы догадаться по тому, как он колет дрова.

— И я называла тебя хорошеньким мальчиком!

Начала собираться толпа, и Ниоба увидела профессора, с которым говорила во время своего прошлого визита.

— Что здесь произошло? — спросил он.

Парень с бутылкой с трудом поднялся на ноги.

— Он набросился на нас! — завопил негодяй, указывая на Седрика. — Без всякой на то причины!

От такой наглой лжи Ниоба открыла рот. Однако тут же поняла, что никто не видел, что здесь произошло — только она и четверо юнцов. Ее слово против слова четверых парней.

— Давайте посмотрим? — совершенно спокойно предложил профессор. Он заметил бутылку, поднял и принялся внимательно разглядывать. — Отлично — капелька осталась. Применим водяное заклинание.

Он принес небольшой плоский сосуд с тонким слоем плесени, осторожно поставил его на землю, наклонил бутылку. Тоненькая струйка вина вылилась в сосуд.

Все молчали. Потом над сосудом появилось красноватое сияние. Оно стало расти, превратилось в облачко, вино испарялось под воздействием мощных волшебных стимуляторов. Водяная магия, никаких сомнений. Ниоба была зачарована. Она слышала о подобном волшебстве, но никогда его не видела.

— Отойдите в сторону, — предупредил профессор. — Не следует мешать восстановлению событий.

Все сделали несколько шагов назад, даже юнцы, окончательно присмиревшие после появления профессора.

Облако заполнило всю лужайку и стабилизировалось, отбрасывая красноватые отблески. Потом внутри что-то забурлило, и глазам собравшихся предстала сидящая на скамейке женщина.

— Это десятиминутное заклинание, — пояснил профессор. — Его должно хватить.

— Но ведь вина тогда здесь не было, — вмешался Седрик. — Оно появилось вместе с ними.

— Именно поэтому изображение такое смазанное, — кивнул профессор. — Надеюсь, ты не думаешь, что магия даст нам невнятный ответ, мой мальчик? Вино еще далеко, но волшебство находится здесь; оно воссоздает неподвижное изображение, пока не возникнет возможность уточнить картину.

Прошло несколько минут. Никто не двигался. Всем хотелось увидеть в действии водяную магию.

Затем неожиданно изображение стало ярким и четким. Женщина превратилась в Ниобу, лишь красноватый оттенок вина придавал зрелищу немного жутковатый оттенок. Появилась подвыпившая четверка — призрачные фигуры, но вполне узнаваемые. Перед глазами собравшихся прошла вся сцена безобразного поведения парней. Ниоба почувствовала, как вздрогнул Седрик, когда на голову ее изображения полилось вино; у него возникли такие же чувства, как и у нее.

— Значит, вот что означает ваше «без всякой причины», — пробормотал профессор, бросив взгляд на притихших дебоширов.

В тот момент когда юнцы напали на Ниобу, появился Седрик. Теперь Ниоба смотрела на него со стороны, и он произвел на нее еще более яркое впечатление. Седрик действительно вырос: стал на несколько дюймов выше, чем во время их свадьбы. Он был так красив в своем праведном гневе, что ей даже показалось, будто его окружает нимб. Или всего лишь алый ореол вина?

Теперь Ниоба поняла, что Седрик совершенно сознательно позволил парням схватить себя за руки и нанести первый удар. Она увидела, как затряс от боли правым кулаком студент. Потом Седрик начал драться, и через несколько мгновений все было кончено. Чемпион по кулачному бою? Кто же в этом усомнится!

Сцена закончилась, и красноватое облако исчезло. Однако улики были налицо.

— Освободите свои комнаты, — обратился профессор к четверке студентов.

— Вы с позором исключены из колледжа; незаконно принесенное сюда вино вынесло вам приговор.

Парни быстро удалились.

Профессор повернулся к Седрику:

— Ты поступил очень разумно, предоставив им возможность напасть первыми; никто не скажет, что ты воспользовался своей силой без всяких на то оснований. Тебе известно, что люди, обладающие таким умением драться, с удовольствием его используют?

Седрик серьезно кивнул:

— Я знаю, что у меня была на то причина, но если бы я кого-нибудь убил…

— Причина была, и ты никого не убил, — согласился профессор. — Могу лишь похвалить тебя за осмотрительность. А сейчас отведи жену в домик для гостей; она нуждается в хорошей ванне и утешении.

Теперь, когда угроза миновала, Ниоба почувствовала, что наступила реакция. Ее чуть не изнасиловали, а Седрик был вынужден выступить против четверых пьяных типов, впавших в ярость!.. Девушка закрыла лицо руками и обнаружила, что оно залито слезами, покрасневшими от вина. Ниоба попыталась стереть их, но от этого стало еще хуже, и скоро она уже отчаянно рыдала.

Седрик взял ее на руки и понес в домик для гостей. Ей показалось, что руки у него из гибкой стали, а грудь и живот — железные. Ему исполнилось семнадцать, Седрик был в расцвете физических сил. И продолжал расти…

Ниоба привыкла иметь дело с мальчиком и не заметила появления мужчины.

Седрик осторожно опустил Ниобу на постель.

— Я позову медсестру, — с беспокойством сказал он. — Вы ранены.

Но она прижалась к нему:

— Седрик, ты мне очень нужен! Я тебя люблю!

Он немного помолчал.

— Вы расстроены, и не без причины. Сейчас вам нужно принять ванну и немного отдохнуть…

Ниоба привлекла его к себе:

— Я была такой дурой, и от меня разит вином! Прости меня, Седрик!

— Мне нечего прощать, — мягко сказал он.

Однако не стал противиться и улегся рядом с ней на кровать.

— Вы всегда были само совершенство, Ниоба, — прошептал он ей на ухо.

Она повернулась и прижалась к нему. Мокрые от слез губы девушки нашли губы Седрика, и она поцеловала его с такой страстью, которая удивила ее. Грудь Ниобы переполняли чувства; она никак не могла насытиться. Он ответил на поцелуи, почувствовав в ней огонь страсти.

Неожиданно Ниоба рассмеялась. Седрик поднял голову и удивленно посмотрел на нее.

Ниоба села и расстегнула его рубашку.

— Вот! — воскликнула она, улыбаясь. — Я нанесла первый удар.

— Но это же не бой, — улыбнувшись, ответил он.

— Ты уверен? Мы пытались… почти целый год и всякий раз терпели поражение из-за собственной сдержанности. Седрик, ты дрался за меня, бесстрашно и умело, и ты меня завоевал. Возьми свой трофей!

— Трофей! — пробормотал он. — Вы женщина, которую я люблю.

— А ты мужчина, которого люблю я, — с радостью ответила Ниоба. — Я хочу быть твоей — до конца.

Он поцеловал ее. А потом раздел. Ее блузка была липкой от засохшего вина, волосы грязными, но Ниоба знала, что нельзя упускать момент. Пришло время решительных действий!

Седрик не отворачивался и смотрел на ее тело. Ниоба с улыбкой потянулась к нему, понимая, что ее поведение более важно, чем его, и что физическое слияние является лишь частью их эмоциональной близости. Впервые она по-настоящему желала его, а он только сейчас поверил, что заслужил ее любовь.

И все же он по-прежнему не имел опыта, как и она. Ниоба помогала ему, стараясь не смутить; когда он заколебался, она прижалась к нему и начала страстно целовать. В тот момент когда Седрик вошел в нее и обнаружил, что путь закрыт, он в смятении остановился, и тогда Ниоба сделала решительное движение и сама уничтожила преграду. Ей было больно — но боль пришла вместе с невыразимым наслаждением и близостью, которой она до тех пор не знала.

— Седрик… Седрик… — прошептала Ниоба и нежно укусила мужа за обнаженное плечо.

А в следующее мгновение оказалась на болоте, возле черного дуба, причем смотрела на него сразу с трех сторон. С одной стороны она видела свежесть юности и невинности, словно дерево впервые предстало перед ее глазами, с другой — смотрела на него циничными глазами опыта, понимая и принимая его природу. А с третьей — наблюдала за ним с высот возраста. Ниоба обладала чередой воспоминаний всех времен года, растянутых в бесконечную нить, будто с ручной прялки. Она знала всю его историю. И все же три разных взгляда присутствовали одновременно, не сливаясь и не разделяясь; все три создавали впечатление целого, как цветы или контрасты.

Но каким-то непостижимым образом был еще и четвертый, смутный вид, и Ниоба поняла, что не хочет его воспринимать, потому что он наводил ужас. Однако и он был частью целого, болезненный аспект в единстве приемлемой реальности.

Потом момент прошел, и ее ощущения стали более привычными и не такими яркими.

Ниоба оставалась в объятиях Седрика, пока могучий прилив не отступил. Повинуясь импульсу, она снова поцеловала мужа.

— Теперь мной овладели, — прошептала она.

Слово имело три значения: собственность, сексуальный смысл и одержимость дьяволом. Видение черного дуба, казалось, разделило на части ее сознание, и теперь простое предстало перед ней во всем великолепии сложности.

Прошло некоторое время, и Седрик, желания которого исполнились, заснул. Теперь Ниоба почувствовала неудобство. Она встала, тщательно почистила одежду, вымыла волосы и наложила на тело целебную мазь. Ей не хотелось, чтобы Седрик думал, что причинил ей боль, которая изменила всю ее жизнь. Потом она осмотрела постель и заметила капли крови на простыне. Как же их скрыть? Конечно же, ей совсем не хотелось отправляться в прачечную колледжа, чтобы там узнали не только, что они занимались с Седриком любовью, но и что это произошло в первый раз. Ниоба нашла губку, намочила ее и терла пятнышки до тех пор, пока они почти совсем не исчезли. Только после этого она смогла наконец расслабиться.

Ниоба легла — и Седрик зашевелился. Она взяла его руку, поцеловала и прошептала несколько ласковых слов. Он снова погрузился в сон. Ниоба вздохнула с облегчением; она любила мужа, но сейчас ей хотелось поспать.

Утром она вернулась домой, оставив Седрика наедине с его новыми воспоминаниями. Ему нужно было продолжать занятия. Однако Ниоба не стала слишком долго ждать и довольно скоро снова его навестила. И дело вовсе не в том, что она вдруг начала придавать первостепенное значение сексуальной жизни — мать объяснила ей, что в этом отношении ни одна женщина не в состоянии сравниться аппетитами с мужчинами. Ниоба скучала по мужу и хотела проводить с ним как можно больше времени. Аккуратный дом, в котором она жила одна, больше ее не устраивал. Ей хотелось, чтобы его оживило присутствие Седрика. Ниоба по-настоящему влюбилась.

Они снова занимались любовью в домике для гостей. Теперь у них получилось лучше, потому что появился какой-то опыт. А кроме того, подумала Ниоба, она перестала быть девственницей.

И снова она отдалась страсти почти с таким же нетерпением, как и Седрик, хотя мать предупреждала ее о необходимости сдержанности. И снова в критический момент у нее возникло видение.

На сей раз, когда Ниоба стояла перед черным дубом, она заметила паука, который взбирался по невидимой нити. «Я тоже так могу», — подумала она. Ниоба протянула руку, коснулась собственной невидимой нити и начала подниматься по ней. Теперь у нее было четыре ноги и четыре руки — она превратилась в паука, самого лучшего мастера ткацкого дела. Какую чудесную паутину она сможет сплести!.. Но тут наслаждение отхлынуло, и Ниоба вновь стала человеком и расслабилась в объятиях своего возлюбленного.

Ей хотелось спросить у Седрика, были ли и у него видения, но она не решилась — вдруг ему покажется, будто ей надоело заниматься с ним любовью? Это было совсем не так; скорее яркие картинки означали, что наслаждение слишком острое. Когда система перегружена, может произойти короткое замыкание или даже взрыв; наверное, именно поэтому видения показались ей такими странными, выходящими за границы ее опыта.

У Ниобы не нашлось достойного ответа на мучившие ее вопросы, однако она с удовольствием собиралась продолжить исследования. Ей нравилось заниматься любовью с Седриком, и нравились видения, даже несмотря на то, что связь между ними оставалось неясной.

— О, Седрик! — воскликнула она, снова обнимая его. — Я так рада, что мы наконец нашли друг друга!

— Ты по-прежнему идеальная женщина, — ответил он и погрузился в сон.

— Ах ты, глупый мужчина, — ласково пробормотала Ниоба, покусывая его за мочку уха.

Седрик закончил первый год обучения в колледже с выдающимися результатами и вернулся на лето домой. Теперь он знал о болотах больше, чем Ниоба, и она завороженно его слушала. Он садился на корточки рядом со стоячим прудом, зачерпывал пригоршню густой массы и показывал, как водоросли производят маленькие заклинания тошноты, чтобы воспрепятствовать вмешательству в их существование.

Это было правдой — когда Ниоба в первый раз приблизила к ним лицо, ее чуть не вырвало, но стоило поднять голову, как все прошло. Конечно, дело могло быть в запахе, однако, если она зажимала нос, это не помогало. И Ниоба поверила в волшебство. Седрик умел определять виды черных дубов, растущих рядом с их домом, знал, где прячется чудный лесной олень и чем он больше всего любит лакомиться.

— И все это благодаря тебе, Ниоба. Ты показала мне болота!

— Я заплачу, я заплачу, как только засохнут болота, — с улыбкой согласилась она.

Ниоба и представить себе не могла, что незамысловатая песенка окажет на него такое влияние!

И, конечно, они занялись любовью, первый раз дома, разгоняя призраки прежних неудач; И снова Ниоба погрузилась в видение — на этот раз жуткое. Она увидела мрачное мужское лицо: неизвестный, с перекошенным в злобной усмешке ртом, ей подмигнул. Она закричала, и видение исчезло, а Седрик застыл в неподвижности, испугавшись, что сделал ей больно.

— Нет-нет, — сразу успокоила его Ниоба. — Ты здесь ни при чем. Я просто увидела плохой сон.

— Ты заснула? — с удивлением спросил Седрик.

Ей пришлось рассказать ему о видениях, потому что возникшее непонимание было бы гораздо страшнее правды.

Седрик признался, что у него не бывает ничего подобного, но он слышал о похожих случаях.

— По большей части у женщин, — сказал он в заключение.

— Да? А откуда ты знаешь о женщинах? — лукаво осведомилась Ниоба.

— Прочитал в учебнике по биологии. Это один из обязательных предметов для первокурсников.

Значит, ее опыт не уникален.

— Но ужасное лицо… Почему я увидела его в тот момент, когда так наслаждалась близостью с тобой?

Седрик пожал плечами:

— Может быть, нам следует остановить эти видения.

— Седрик, я не хочу прекращать…

— Я сказал видения, а не любовь! — ответил он, рассмеявшись. Седрик больше не стеснялся, когда речь заходила о сексе. — В следующий раз я попробую спеть для тебя.

Его идея понравилась Ниобе. Восторг от прекрасной музыки, наложенной на любовную игру, — какое поразительное переживание!

Они попробовали, и все получилось. Седрику даже не требовалось петь вслух; если песня звучала в его сознании, оркестр играл для Ниобы, а видения больше не приходили, какими бы сильными ни были ее ощущения.

Потом лето закончилось. Пришло время снова отправляться в колледж, и Ниоба собирала вещи Седрика с искренним сожалением. Но после завершения обучения перед ним открывались прекрасные перспективы, и она не могла отказать ему в этом. Ниоба решила, что постарается почаще навещать мужа, хотя ей и придется скучать.

Однако Ниобе пришлось гораздо тяжелее, чем она ожидала. Она постоянно чувствовала себя не в своей тарелке, иногда ей даже казалась, что она заболела. Что с ней происходит?

И вдруг Ниоба поняла: она совсем не больна — просто у нее будет ребенок.