"Расколотая бесконечность" - читать интересную книгу автора (Энтони Пирс)

18. КЛЯТВА

С первой же попытки у них все получилось — Халк прошел через Занавес.

Оказавшись на Фазе, он удивленно глядел по сторонам. Занимался рассвет.

Шине удалось задержать Стайла на восемнадцать часов, половину из которых он спал. Что ж, отдых ему был необходим, а Шина в это время занялась его ранами. Так что сейчас он чувствовал себя гораздо лучше.

— Никогда еще не видел такой красоты, — восхищенно сказал Халк, наблюдая за восходом солнца.

— Здесь действительно красиво, — согласился с ним Стайл. — Уж если придется выбирать между Протоном и Фазой, то лучше остаться здесь, среди этого величия дикой природы.

Следуя совету Стайла, Халк захватил с собой одежду. И теперь он наблюдал, как одевается Стайл.

— Ты уверен?..

— Что обычные люди здесь носят одежду? Конечно. И еще, здешний язык немного отличается от…

Громкое шипение заставило его замолчать. Из кустов высунулась змея, изрыгая клубы дыма. Она угрожающе захлопала крыльями. Это был небольшой дракон.

Стайл поспешно отступил, но дракон следовал за ним, чувствуя легкую добычу. Одно заклинание могло покончить с драконом, но Стайл не мог нарушить клятву. Не было у него с собой и рапиры. Он сделал еще несколько шагов назад.

— Дай-ка я изображу из себя силача, — сказал Халк. Он прыгнул вперед, заорал что-то нечленораздельное, чтобы привлечь к себе внимание дракона, а затем поднял руки, приняв позу культуриста. Выглядел он весьма внушительно. Халк много лет занимался атлетической гимнастикой и довел свое тело до совершенства. Он принялся танцевать, издавая дикие звуки и колотя себя кулаками в грудь. Со стороны казалось, что он кому-то угрожает.

Дракон поджал хвост и, заскулив, бросился наутек. Стайл расхохотался.

Прекратив кривляться, Халк улыбнулся.

— Как здорово! Не обязательно драться с противником, когда его можно просто напугать. А это чудище действительно то, на что оно похоже?

— Да. Мы с тобой находимся в волшебном мире. Когда ты принял эту позу, стал похож на великана людоеда.

— А здесь такие тоже водятся?

— Думаю, что да. Хотя сам я их еще не видел.

С сомнением посмотрев на одежду, Халк принялся натягивать ее на себя.

— Трудно поверить, что в этом мире существует волшебство. Я думал, что мы просто воспользовались передатчиком материи.

— Я и сам поначалу так думал. Но лучше в это поверить сразу.

Колдовские чары могут убивать.

— Я умею за себя постоять. Это похоже на Игры, только здесь особые правила. Правда, меня смущает одно обстоятельство. Я абсолютно ничего не знаю про волшебство.

— Большинство людей на Фазе не пользуются им, — сказал Стайл. — Но лучше никогда не забывать, что оно существует. Тебе так же следует изучить местные обычаи. Если хочешь, оставайся со мной. Я направляюсь в Голубые Владения.

— А чем я стану заниматься в этих цветных владениях?

— Можешь стать моим телохранителем.

Халк рассмеялся.

— С каких это пор ты нуждаешься в телохранителе? Ты можешь побороть любого противника в своей весовой категории независимо от его возраста.

— Противники, с которыми я здесь встречался, скорее относятся к твоей весовой категории, чем к моей. Кто-то пытается убыть меня, и мне приходится сражаться с демонами и монстрами. Я чувствовал бы себя гораздо спокойнее, если бы ты охранял меня. Ты владеешь любым оружием…

— Это необходимо для Игр, — сказал Халк.

— Когда ты освоишься в этом мире, то сам решишь, чем станешь заниматься дальше. Если захочешь, то в любой момент можешь вернуться на Протон. Для этого только стоит сказать заклинание, чтобы пройти через Занавес.

— У тебя есть статус в этом мире? Не покажется ли странным, что тебя сопровождает громила-телохранитель?

— Думаю, статус у меня есть. Или скоро будет. Если мне удастся спастись от неведомого врага. Поэтому я был бы тебе весьма признателен, если…

— Ты очень великодушный человек, Стайл. Ты оказываешь мне услугу, замаскировав ее под просьбу.

Стайл пожал плечами. Оказывается, Халк достаточно умен.

— Я скажу, что вытащил занозу из твоей лапы. Но не думай, что я оказываю тебе большую услугу. Здесь много опасностей. Оставшись со мной, ты можешь найти свою смерть.

— Я мог умереть и во время марафона. Пойдем!

И они тронулись в путь. Они шли на север. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь ветки деревьев, освещали им дорогу. Скоро вдали показался замок, башни которого были окрашены в небесно-голубой цвет.

Стайл залюбовался великолепным зрелищем. Затем он остановился.

— Халк, ты что-нибудь слышишь?

Халк прислушался.

— Земля трясется.

Гул становится все громче и громче.

— То ли это мчится стадо драконов, то ли это землетрясение. Давай поспешим.

Так они и сделали. Выйдя из леса, увидели, в чем дело: табун животных мчался к замку.

— Похоже, это дикие лошади, — сказал Халк.

— Эго единороги. Но что они здесь делают?

— Тут целый табун. Может, они спешат на помощь соплеменнику, который попал в беду? Дикие животные поступают именно так.

— Нейса! — воскликнул Стайл. — Если с ней что нибудь случилось…

— Пойдем туда и сами обо всем узнаем, — предложил Халк.

— Зачем только я поддался на уговоры Шины и так долго задержался на Протоне!

— Думаю, у тебя не оставалось выбора. К тому же мы оба нуждались в отдыхе. Шина действительно робот?

— Да. Хотя это не имеет никакого значения.

— А Нейса действительно лошадь, вернее единорог, и может превращаться в женщину?

— Да. Она еще может превращаться в светлячка. Ты сам это скоро увидишь… Если с ней все в порядке.

Они побежали. Ни Стайл, ни Халк еще не восстановили свои силы после марафонского бега, но они знали, что нужно спешить. К тому же в этот раз им не надо бежать всю дистанцию. До Голубых Владений было не очень далеко.

Но единороги двигались гораздо быстрее. Теперь их музыка раздавалась над полем, и казалось, что играет оркестр духовых и ударных инструментов.

Впереди бежал огромный жеребец, звучание рога которого напоминало аккордеон. По бокам молча бежали другие жеребцы, размером поменьше, а в центре — кобылы, которые исполняли мелодию. Главный Жеребец задавал тему, и они подхватывали ее, повторяя в различных тональностях. Вид бегущего под музыку табуна производил огромное впечатление.

С запада двигалась еще одна группа животных. Темные и приземистые, они бежали гораздо быстрее единорогов. Стайл безуспешно пытался их разглядеть. И только когда он услышал лай, то понял, что это за звери.

— Волки! — воскликнул он. — Очевидно, оборотни!

— Я ничего не знаю о местных обычаях, кроме того что рассказала мне Шина. С твоих слов, разумеется. Скажи, звери всегда бегают здесь стаями и табунами?

— Насколько мне известно, нет, — признался Стайл. — Возможно, это возвращается Керрелгирл со своими друзьями. Но с какой целью? А может, это вожак стаи, которого хотел убить Керрелгирл. Одержав победу, он хочет теперь отомстить человеку, который помогал Керрелгирлу. Я не знаю. Но настроены они довольно решительно.

— Оборотни и единороги враждуют между собой?

— Да. К тому же и те, и другие не питают дружеских чувств к людям.

Правда, Нейса и Керрелгирл подружились, но…

— Я, конечно, не гений, и это не мое дело, но, по-моему, появление этих двух сил в одно и то же время не может быть случайностью. С тобой это никак не связано? Может, они каким-то образом узнали, что ты опять вернулся на Фазу?

— Этого я и боюсь, — ответил Стайл. — Видишь ли, в этом мире я считаюсь волшебником и обладаю огромной властью. Но я поклялся не пользоваться колдовством.

— А твоя жена из этого мира хочет, чтобы ты нарушил эту клятву, — сказал Халк. — Чтобы ты спас Голубые Владения от разрушения. А звери желают, чтобы ты сдержал свое слово, иначе они станут твоими врагами.

Единороги и оборотни могут объединиться против тебя. Да, тебе действительно требуется телохранитель!

— Как быстро ты все схватываешь! — сказал Стайл.

И, несмотря на усталость, они еще быстрее побежали к замку, чтобы успеть туда раньше оборотней и единорогов.

Но теперь волки уже не бежали к Голубым Владениям. Увидев Стайла, они свернули в его сторону. Их было числом около ста: большие серые звери с горящими глазами и сверкающими клыками.

— Вопреки всякой логике я все-таки надеюсь, что они на нашей стороне, — сказал Халк, переходя на шаг.

Волки окружили их плотным кольцом. Один из них вышел вперед и превратился в человека. Через щеку у него тянулся свежий шрам, а левого уха не было.

— Керрелгирл! — воскликнул Стайл. — Победу одержал ты!

— А как могло иначе получиться, когда ты сам мне верный способ подсказал, — ответил оборотень и уставился на Халка. — Этот человек-монстр — друг или враг?

— Друг, — быстро сказал Стайл.

— Тогда обнюхаем друг другу хвосты, великан, — сказал Керрелгирл, протягивая Халку руку.

— Хорошо, — неуверенно согласился Халк, пожимая руку оборотня.

Похоже, он еще не оправился от удивления, увидев, как на его глазах волк превратился в человека.

— Халк из другого мира, — быстро пояснил Стайл. — Это мой телохранитель. Он почти не разговаривает. — И Стайл бросил на Халка предупреждающий взгляд. — Чем я обязан твоему визиту?

— Боюсь, что, сам того не зная, тебе, мой друг, я навредил, — сказал оборотень. — Вернувшись в стаю, не мог родителя убить я, не объяснив сначала почему…

— Ты убил своего… — начал Халк, вытаращив глаза.

Керрелгирл резко обернулся, наполовину превратившись в волка.

— Как смеешь ты ко мне в подобном тоне обращаться! — зарычал он.

— Он не знает наших обычаев! — закричал Стайл. — И я вначале их не понимал. Тебе не думал нанести он оскорбление.

Оборотень полностью принял человеческий облик.

— Конечно. Прости, что я не правильно слова твои истолковал, — сказал он Халку. — Но дело в том, что я еще не отошел от скорби, к тому же монстра одного ты мне напоминаешь…

— Он понимает, — сказал Стайл. — Мы все поначалу допускаем ошибки по незнанию. Так значит, родителю решил ты обо всем поведать? Вот это благородный жест по отношению к тому, кто умирает от болезни.

Халк понимающе кивнул. Убийство из сострадания. Он почти угадал.

— Я в логово родителя пришел, — хмуро сказал Керрелгирл. — Меня он встретил в виде человечьем и спросил: «Зачем ты здесь, щенок мой? Тебе небезопасно находиться здесь». А я ответил: «Пришел убить тебя, как приличествует это любящему сыну и чтобы честь фамильную не запятнать позором. Затем я отомщу за клятвенного друга Дровлтота и суку свою уравняю с другими в правах». Спокойно и с достоинством он встретил эту новость. Не стал он гневаться и недовольство проявлять, как этого боялся я. Стоял он с гордо поднятою головою. «Я знал, что ты назад вернешься с честью, — сказал он. — Как к мысли ты пришел, что ты обязан это сделать?» Я ответил ему:

«Человек убедил меня в этом, тем самым подтвердив Оракула слова». Тогда он спросил: «Кто этот добрый человек?» Я ответил: «Голубой Адепт». И он спросил: «Но почему помочь решил тебе Адепт?» Я ответил: «Он умер, но из другого мира двойник его явился, чтобы восстановить владения его». Тут я заметил тревогу в родительских глазах и резко обернулся. Пока я говорил, вся остальная стая неслышно подошла, подслушав речь мою. Так все узнали о переменах в Голубых Владениях. Тут моя сука вышла и сказала: «Из всех Адептов лишь Голубой известен своим хорошим отношением к животным, и это прекратится…»

— Но это не прекратится! — с жаром сказал Стайл.

— Я сам пытался это объяснить. Сомнение вызвали мои слова, однако. А когда единороги узнали, что Нейса в плен попала в Голубых Владениях…

— В плен? Она не… — Стайл осекся. — Это правда?

— Сие нам неизвестно. Но Главный жеребец считает это правдой.

— Что ж, в этом случае она избавится от плена, как только я там появлюсь. Но свой рассказ еще ты не закончил.

— Конец прост, — сказал Керрелгирл. — Вожак явился стаи, и мой отец сказал: «Настало время». Мы приняли обличье волков. Родительское горло я мигом разорвал и никогда еще не видел волка, который с радостью такой воспринял смерть. Я тут же развернулся и бросил вызов вожаку, пока еще родительское тело не остыло. Но умирать ему не очень-то хотелось. — Керрелгирл улыбнулся, проведя рукой по шраму. — Ему я горло разрывать не стал — такая смерть почетна слишком. Я перегрыз ему в коленях сухожилия, вырвал язык и ослепил на оба глаза. Затем я выгнал его прочь, чтоб он — слепой и хромоногий — нашел свою погибель среди монстров. Я отомстил ему сполна.

Стайл попытался скрыть чувства, которые вызвал у него этот страшный рассказ. Возможно, что в такой же ситуации он поступил бы подобным образом.

— А как твоя сука? — спросил он, бросив взгляд на стоящую рядом волчицу.

— Она пережила изгнание мужа, смерть его клятвенного друга, затем вожак над нею надругался. Но с ней все будет хорошо. А ныне я вожак; она избранницей моею остается, и все другие суки вилять хвостом пред нею станут.

— Отлично, — сказал Стайл, надеясь, что Халк промолчит и не ляпнет чего-нибудь лишнего.

— Она к тому же и умна, — продолжал Керрелгирл. — Открыла мне глаза на то, что в помощи нуждается кобыла.

— Нейса, — произнес Стайл. — Но я уверяю тебя…

Теперь волчица превратилась в женщину. Она была довольно привлекательной, но изможденное лицо говорило о том, что ей пришлось немало страдать в последнее время.

— Что за мужчина ты, — сказала она, обращаясь к Стайлу, — если подругу лучшую посмел доверить своей жене?

— Но Голубая Леди не моя жена, — возразил Стайл.

— Но лишь до той поры, пока жива кобыла. В таких вещах я разбираюсь.

Когда она умрет, освободишься ты от клятвы и сможешь заниматься колдовством…

— Нет! — воскликнул Стайл.

— Я ей пытался объяснить, что слово не нарушишь ты свое, — сказал Керрелгирл. — И никогда кобылу не обидишь…

— Мой волк, наивный как и ты, в повадках сучьих ничего не смыслит, — продолжала волчица. — Кобыла не из племени того, к которому относимся мы с честью, но ей благодаря мой волк с тобою повстречался, и ты вернул его ко мне. Перед кобылой я должница. Я чувствую опасность, а ты — нет. На все готова Голубая Леди, чтобы владения сохранить. И если ты кобылу не спасешь, за Нейсу отомщу я, как за клятвенного друга.

Была ли права волчица? Неужели, приказав Нейсе возвращаться в Голубой Замок, Стайл отправил ее на верную гибель? Какая ужасная ошибка! Но Нейса умела за себя постоять, а Леди не была Адептом.

— Если с ней случилось что, я сам намерен отомстить, — сказал Стайл.

Но он не мог поклясться в этом. Вдруг Голубая Леди…

— Другие не знают тебя, как знаю я, — сказал Керрелгирл. — Поэтому решил сюда я прибыть, опередив табун единорогов. Они ведь могут обвинить тебя в измене. Тебе нужна поддержка.

— Действительно, — согласился Стайл. Как здесь все усложнилось за время его короткого отсутствия!

Все вместе они направились к замку. Единороги остановились перед воротами. Их музыка утихла. Они ждали Стайла. В табуне было не менее пятидесяти единорогов — половина жеребцов, половина кобыл. Впереди табуна стоял огромный жеребец. Ростом жеребец был восемнадцать хендов — на тридцать сантиметров выше Стайла, и у него было крепкое, мускулистое тело.

Впечатляющее создание!

Халк рассматривал жеребца с открытым восхищением. Они оба походили друг на друга тем, что выделялись среди своих соплеменников.

Стайл остановился, так как единороги стояли перед ним сплошной стеной. Волки тоже молча остановились, не предпринимая никаких действий.

Они пришли сюда, повинуясь приказу своего нового вожака. Они не любили единорогов, но и к людям относились недружелюбно. Халк тоже не открывал рта, помня о предупреждении Стайла. Он еще многого не понимал в этом мире.

— Ты хочешь преградить мне путь в мои владения? — спросил Стайл у жеребца.

Единорог ничего не ответил, разглядывая Стайла свысока. Его голова, на которой красовался длинный спиралевидный рог, была золотистого цвета, грива — серебряного, а тело блестело серым перламутром. Тщательно расчесанный хвост тоже был серебряного цвета и ослепительно сиял в лучах солнца. Стайл никогда еще не видел лошадей подобной масти и подобного сложения.

Затем жеребец издал звук, напоминающий две низкие ноты аккордеона.

Один из единорогов сделал шаг вперед и превратился в человека. Это был Клип, брат Нейсы.

— Тебе я помог по просьбе сестры, — сказал он. — Что с ней сейчас, ответь?

— Я намереваюсь войти в замок и найти ее в полном здравии, — ответил Стайл. Но после того, что рассказала ему волчица, он уже не был в этом уверен. Как сложились отношения между Нейсой и Голубой Леди? Неужели он виновен в гибели своей подруги? Догадывалась ли об этом Нейса, когда рассталась с ним? Что за женщина эта Голубая Леди и что она собирается сделать с другом человека, уничтожившего голема-самозванца? Стайл ожидал от нее благодарности, но она явно не спешила ее выказывать.

И все же как он мог поверить, что его двойник, во всем напоминавший его самого, взял себе в жены женщину, способную убить любое существо, стоящее на ее пути? Она с такой любовью продолжала его дело и была верна его памяти. И все же если она понимала, что только глупая клятва может помешать Стайлу возродить величие Голубых Владений…

— Если жива она, то как ты с ней поступишь? — спросил Клип. — Наш Главный Жеребец желает это знать.

— С каких это пор Главный Жеребец стал заботиться о Нейсе? — ответил Стайл, зная, что высказал тайные мысли Клипа. — Ее изгнали из табуна без уважительной причины. Она ничем не хуже любой другой кобылы, и я ручаюсь за свои слова. Давно пора ей быть покрытой жеребцом.

Клип замялся. Сейчас он выступал в роли представителя и выразителя интересов своего хозяина, но он всем сердцем желал сестре добра, и ему не хотелось опровергать заявление Стайла.

— Ты не ответил на вопрос, что Главный Жеребец тебе поставил. Что сделаешь ты с Нейсой, если она выживет после предательства Голубого Адепта?

— Предательство Голубого Адепта? — в ярости закричал Стайл. — Я — Голубой Адепт! — И тут он почувствовал, как ему на плечо легла рука Халка.

Тот хотел предупредить Стайла, что, не прибегая к колдовству, он не может считаться Голубым Адептом.

Жеребец молча смотрел на Стайла, смотрела на него и волчица Керрелгирла. Вопрос справедливый, но как на него ответить? Никто открыто не обвинял Голубую Леди в убийстве, сейчас речь шла о преданности Стайла.

Теоретически он был здесь самым могущественным человеком. Если Леди окажется невиновной, как он поступит дальше?

— Если ты заберешь Нейсу в свой табун, покроешь ее и станешь относиться как к равноправной кобыле, я буду приветствовать это. В противном случае она останется со мной, пока сама расстаться не захочет. Я к ней с почетом буду относиться.

— А твоя клятва?

— Что имеешь ты в виду? — спросил Стайл.

— Как Нейса отнесется к тому, что ты нарушишь клятву?

Стайл снова почувствовал, как в нем закипает ярость. Он потянулся за рапирой, но его пальцы нащупали лишь ткань одежды. Он был безоружный.

Стайл хотел броситься на огромного жеребца, но Халк крепко сжал его плечо, удерживая от глупого поступка.

Тут Керрелгирл вышел вперед и сказал:

— Я был с этим человеком, когда он попал в плен к Черному Адепту. Он умирал от жажды, но не прибегнул к колдовству. Хотя он знал, что самое простое заклинание даст ему воду и освободит. Он спас нас от желтой Колдуньи опять-таки без колдовства. А в Голубых Владениях он голема убил своей рукой, а не магическою силой. Ни разу в моем присутствии он не нарушил клятвы. А если жеребец считает по-другому, то этим оскорбляет он меня.

Главный Жеребец качнул головой, и его рог блеснул на солнце.

Массивным копытом он стукнул о землю. Другие жеребцы встали у него по краям, а кобылы выстроились сзади. Единороги опустили глаза. Это были животные восхитительной красоты, но сейчас они готовились к бою.

Волосы на затылке Керрелгирла встали дыбом, как на загривке у волка, хотя он оставался в человеческом обличье. Стая сгрудилась возле него, глухо рыча. Оборотни были готовы драться с единорогами!

— Стойте! — воскликнул Халк. Он был единственный, кому рост позволял видеть, что происходит в замке. — Сюда идет Леди. И небольшой единорог.

Стайл почувствовал облегчение, и внезапная слабость охватила его.

Главный жеребец повернулся и издал мелодичный звук. Табун расступился, образовав коридор. Теперь все увидели, как из ворот замка вышли Голубая Леди и Нейса. Обе они находились в добром здравии. Значит, все в порядке.

Или это впечатление обманчиво?

Леди выглядела прекрасно. На ней было бледно голубое платье, голубые туфли и синий остроконечный колпак. Стайлу показалось, что с тех пор, когда он впервые увидел ее, она стала еще красивее. В последнее время у него было столько забот, что он совсем забыл, как на него подействовало чудотворное прикосновение ее рук. Вот это женщина!

А Нейса? Как чувствует себя она? Изящной походкой кобыла шла рядом с Леди: ее грива и хвост были тщательно расчесаны, а рог и копыта сверкали на солнце. Она тоже выглядела прекрасно. Стайл никогда не думал, что Нейса может уйти от него, он полагал, что она навсегда останется с ним. Но она была не просто средством для его передвижения, и их отношения переросли рамки отношений «человек — животное». Если он станет Голубым Адептом, то не только станет пользоваться колдовством, которое она так ненавидела, но и должен будет жить с Голубой Леди. Этот разрыв стал неминуем с того момента, когда он обнаружил, что обладает магической силой. Оборотни и единороги понимали это лучше него — ведь они хорошо знали законы этого мира. Но как он мог предать Нейсу?

Женщина и единорог подошли к Стайлу и остановились. Одна проблема разрешилась сама собой — Нейса была жива. Теперь осталось решить вторую.

— Здравствуй, Нейса. Здравствуй, Голубая Леди. Они почти одновременно кивнули в ответ, но не произнесли ни слова.

Главный Жеребец издал пронзительный звук.

— Выбирай, — перевел Клип.

— Какое он имеет право такое требование ставить предо мной! — возмутился Стайл, хотя и почувствовал себя виноватым.

— Жеребец несет ответственность за благополучие своего табуна, — ответил Клип. — Он разрешил тебе использовать кобылу, но оскорбления не может потерпеть. Она была верна тебе, ты безнаказанно не можешь ее бросить.

— Если я ее брошу, она в табун вернется, — сказал Стайл, хотя ему было нелегко произнести такие слова. Его захлестывали эмоции. — Ты принуждаешь меня сделать это иль не сделать?

— Если ее ты бросишь, ты опозоришь весь табун. За это ты заплатишь кровью. Оставь ее себе или к расплате приготовься. Это решение Жеребца.

— Какое самодурство! — прорычал Керрелгирл. — Адепту решил он бросить вызов? Достаточно простого заклинания, и весь его табун с лица земли исчезнет.

— Но он сестре моей дал слово, что колдовать не станет без разрешения ее, — отпарировал Клип.

И тут заговорила Голубая Леди.

— Как удобно, — сладким голосом она произнесла те же слова, что и при первой их встрече.

Керрелгирл повернулся к ней. Стайл вспомнил, что оборотень ушел раньше, чем они стали говорить на эту тему.

— Что этим хочешь ты сказать, человеческая сука?

Если это было оскорблением, хотя Стайл в этом сомневался, Леди совершенно не прореагировала на него.

— Ты знаешь, волк, что десять дней последних убийцу мужа я оберегала, чтобы про смерть Адепта никто не мог узнать, — презрительно сказала она. — Теперь другой явился самозванец и утверждает, что он — Голубой Адепт. Но муж мой выделялся среди всех как раз-таки волшебной силой, с которою никто не мог сравниться. А как ты сам красноречиво доказал, вот этот самозванец ни разу волшебства не сотворил. А будь он истинный двойник, действительно бы он стер табун с лица земли. Но он бессилие свое за клятвой прячет. Не сомневаюсь я ничуть, что он и дальше будет слову верен. Нарушить он его не в силах. Ведь он не Голубой Адепт.

Нейса резко мотнула головой и издала несколько звуков, от которых все остальные кобылы прянули ушами. Леди поджала губы.

— Эта кобыла верит, что он Адепт. Но она в него влюблена. А есть другие люди или звери, которые свидетелями были волшебства?

Даже Керрелгирл ничего не мог подтвердить.

— Он клятву дал еще до нашей встречи. Но я не сомневаюсь…

— И спор его с жеребцом бесплоден. Не место самозванцу со мною рядом.

Пусть остается со своей кобылой, которую он ввел в такое заблуждение.

Нейса возмущенно фыркнула, и то же сделал Главный жеребец. Стайл внезапно понял, как Голубая Леди всех перехитрила. Ни волки, ни единороги не хотели, чтобы Стайл демонстрировал свое волшебство. Особенно этому противилась Нейса. Они будут защищать его, пока он не нарушит свое слово.

А если он покажет свою магическую силу — победит Леди. Ей необходимо колдовство, чтобы сохранить Голубые Владения, и, как сказала волчица Керрелгирла, она готова на все, лишь бы добиться своей цели.

И снова Стайл подумал: какая женщина!

— Значит, мы прискакали сюда ради ненастоящего Адепта? — спросил Клип, переводя фырканье Главного жеребца. — Мы позволили этой карликовой кобыле ввести в заблуждение весь табун?

И опять внутри у Стайла закипела ярость. Теперь и Нейсу оскорбляют из-за ее роста…

Керрелгирл нерешительно посмотрел на Стайла.

— Друг мой, в тебя я верю. Я верю в честь твою и силу. Но в бой я стаю не могу послать, пока Адепта ты статус не докажешь. Освободиться должен ты от клятвы.

Стайл беспомощно посмотрел на Нейсу, которая отрицательно покачала головой. Он не осуждал ее: ведь из-за его заклятия она случайно побывала в аду. Без магии ему не стать Голубым Адептом, и ему не придется бросать Нейсу. Он знал, что ее отказ продиктован не только эгоистическими соображениями, она опасалась, что колдовская сила испортит его. Возможно, что ее опасения не напрасны: ведь другие Адепты были злыми колдунами.

Желтая Колдунья порабощала животных, чтобы упрочить свои отношения с остальными Адептами; Черный Адепт использовал крайние меры, чтобы изолироваться от внешнего мира. Если бы они этого не делали, они бы стали жертвами других колдунов. Жестокость Адептов граничила с паранойей. Сможет ли он в качестве Голубого Адепта выдержать подобное испытание? Предыдущий Голубой Адепт, судя по всему, смог это сделать, но был убит. Какой отсюда вывод?

— Раз я не стану колдовать, то нет и повода для битвы, — сказал Стайл. — Пусть волки и единороги отправляются домой. А с Нейсой мы пойдем другим путем. — И все-таки Стайл не был уверен, что сможет покинуть Голубые Владения. Здесь его судьба, и пока он все как следует не поймет, он не исполнит до конца приказ Оракула. Чтобы познать себя, он должен познать Голубого Адепта.

Теперь Главный Жеребец исполнил сложную мелодию.

— Если ты самозванец и мы зря сюда спешили, тогда мой долг — убить тебя, — перевел Клип. — А если настоящий ты Адепт, то ты предашь кобылу, и вынужден я буду отомстить. Так защищайся, как умеешь. Покончим с этим раз и навсегда! — И огромный жеребец двинулся на Стайла.

Сначала Стайл хотел запрыгнуть жеребцу на спину, как это он сделал с Нейсой, но затем передумал. Жеребец был в два раза больше Нейсы, а Стайл чувствовал себя уставшим. Вряд ли он сможет удержаться на спине у жеребца.

Шансов победить его в честном бою тоже нет, даже если бы у Стайла была рапира.

Керрелгирл встал между ними.

— Только трус может напасть на слабого человека, зная к тому же, что он безоружен и к волшебству не станет прибегать.

Рог жеребца уставился на оборотня. Но тот не стал превращаться в волка.

— Сражайся с нами двумя, единорог! Это гораздо справедливее.

К Керрелгирлу подошли остальные волки, а единороги снова приготовились к бою.

— Нет! — закричал Стайл, чувствуя, что это может закончиться настоящей бойней. — Как это глупо ни звучит, но это моя битва, не твоя.

— С больными коленями, сломанным ребром, ушибленной рукой и измученный марафонским бегом, ты собираешься сражаться с этим монстром? — спросил Халк. — Это работа для твоего телохранителя. Хороший удар каратэ заставит единорога отступить.

Жеребец остановился. Он посмотрел на Керрелгирла, на его волчицу, на Халка, а затем фыркнул.

— Никто не смеет называть Главного Жеребца трусом, — сказал Клип. — Но он сражаться не желает ни с оборотнем, ни с великаном. Он должен разобраться с самозванцем. Пусть Стайл признается, что не Адепт он — получит он пощаду, а глупая кобыла — наказание.

— Действительно, — согласилась Голубая Леди. — Глупо сражаться из-за какого-то самозванца.

Такое простое решение! Все согласились на компромисс. Все, кроме Нейсы, которая знала правду, Керрелгирла, который верил в это, и самого Стайла.

— Возможно, так мы избежим кровопролития, но только лгать не собираюсь я, — твердо сказал Стайл.

— Тогда яви нам чудо! — сказал Клип.

— Но я дал клятву…

Жеребец снова фыркнул. Нейса испуганно подняла глаза, но затем приняла непреклонный вид.

— Освободи его от клятвы, — перевел Стайлу Клип.

— Постой! — воскликнул Стайл. — Не потерплю я принуждения. И нету права у тебя…

Керрелгирл остановил его жестом руки.

— Любви я не питаю к этому рогатому болвану, — сказал он, указывая на жеребца. — Но вынужден тебя предупредить: он прав. Он — Главный Жеребец.

Как мне подчиняется стая, так ему подчиняется табун. Любой единорог обязан выполнить его приказ. Такие уж законы в этом мире.

Жеребец фыркнул опять, на этот раз более властно. Нейса медленно опустила свой рог, издав печальный звук.

— Ты свободен от клятвы, — сказал оборотень. — Теперь сражение будет справедливым. В моих услугах больше нет нужды. Используй магию, чтобы защитить себя, Адепт.

Стайл снова посмотрел на Нейсу. Она отвела взгляд в сторону.

Разумеется, ей не понравилось выполнять приказ Главного жеребца, но, как сказал оборотень, это было законно. Теперь Стайл мог использовать волшебство и должен был это сделать — ведь жеребец уже наставил на него свой рог и ни один волк не придет Стайлу на помощь. Отказаться сейчас от колдовства означало бы подтвердить ложь. Это не только будет стоить ему жизни, но и опозорит тех, кто верил в него. Он обязан доказать свою правоту ради Нейсы и Керрелгирла. Хотя это принесет победу Леди, которая все так ловко устроила.

Но Стайл не был готов. Он не сочинил никаких рифм и сейчас в такой нервной обстановке не мог ничего придумать. Его магия не могла существовать без музыки. К тому же ему не хотелось причинять зло жеребцу, который умело управлял своим табуном. Правда, он плохо относился к Нейсе.

Кто поверит человеку, который утверждает, что он волшебник, но не может это доказать. Поэтому Главный Жеребец и требовал от него доказательства волшебной силы.

Стайл заметил, что Голубая Леди наблюдает за ним с легкой улыбкой на лице. Она победила: она заставила его прибегнуть к колдовству. Либо он докажет, что на самом деле является Голубым Адептом, либо умрет как самозванец, пронзенный рогом жеребца. Стоявшая рядом с ней Нейса понуро глядела в землю. В любом случае она проигрывала.

— Прости меня, Нейса, — сказал Стайл.

Он вытащил свою гармонику. Теперь она являлась его оружием. Он сыграл незатейливую мелодию. Тут же появилось волшебное присутствие. Жеребец почувствовал это и в нерешительности остановился. Единороги и волки подняли головы, нервно шевеля ушами.

Отлично. Это даст ему время, чтобы придумать подходящую рифму. Ему нужна защита. Что-нибудь вроде стены. Стена, что рифмуется с этим словом?

Война, одна… Нужна мне лишь малость одна…

Внезапно Главный Жеребец ринулся вперед. Стайл отскочил в сторону.

Убрав гармонику, он прокричал нараспев:

— Нужна мне лишь малость одна — встань вокруг него, стена!

Мысленно он представил себе кирпичную стену высотой в два метра — шесть футов в здешних единицах измерения, — которая окружала жеребца.

Именно такая стена и появилась. Музыка была силой, слова — катализатором, а мозг выдавал необходимый образ.

С неба посыпались красные кирпичи, с необычайной точностью выкладываясь рядами вокруг жеребца. Тот остановился, не решаясь двигаться дальше, чтобы на него не упали кирпичи. Волки и единороги тоже замерли, изумленно наблюдая за этим невероятным зрелищем. У Халка отвисла челюсть, ведь до сих пор он так и не верил в волшебство. Керрелгирл довольно ухмылялся, его доверие было вознаграждено. Но больше всех удивилась Голубая Леди.

Только на Нейсу это не произвело никакого впечатления. Недовольно фыркнув, она повернулась к Стайлу задом, показывая, что не одобряет его действия. Но Стайл был уверен, что тайно она радовалась его победе. Хотя еще неизвестно, чем это все закончится для нее.

Ухватившись за край стены, Керрелгирл подтянулся и уселся на нее верхом. Он постучал по ней пальцами, проверяя прочность, и обратился к заточенному единорогу:

— Желаешь ты еще сражаться с Голубым Адептом в его же собственных владениях? Заметь, он пощадил тебя, самоуверенный гордец. Свою он силу показал, не нанеся тебе вреда. Он с легкостью мог сбросить эти кирпичи на тупую голову твою. Тебе бы не мешало извиниться, что сомневался ты в могуществе его.

Жеребец молча смотрел на Керрелгирла. Он легко мог перепрыгнуть через стену, но это было выше его достоинства. Речь шла не о его прыгучести, а о волшебных способностях Стайла, которые тот только что доказал.

— Не жеребцу, а мне пристало извиниться, — сказала Голубая Леди. — Я полагала, что сей человек не Адепт. Теперь я вижу, что ошиблась. У него такая же манера колдовства, как и у моего любимого. И все же…

Все повернулись к ней, не понимая, какие еще могут быть сомнения.

Голубая Леди продолжала, тщательно выбирая слова:

— Моего мужа убил Адепт. И теперь здесь появляется Адепт в образе моего любимого, хотя я знаю, что мой любимый мертв. Он утверждает, что прибыл из другого мира, но мне кажется, что это — Адепт с Фазы, изменивший при помощи колдовства свою внешность, чтобы никто не мог опознать его истинную личность. Это и есть Адепт, который убил моего мужа.

Теперь все взгляды устремились на Стайла. И волки, и единороги насторожились. Стайл с ужасом осознал, что он не правильно оценил ситуацию.

Его настоящим противником был не Главный Жеребец, а Голубая Леди. Ей хотелось развеять даже самые малейшие сомнения относительно правдивости его слов. Ей не хотелось впускать в Голубые Владения самозванца. Ему удалось пройти через первую линию ее защиты. А теперь появилась вторая. От нее исходила опасность — он мог погибнуть от ее чрезмерных подозрений.

Нейса возмущенно фыркнула. Хотя она и злилась на Стайла, но верила ему. Но все остальные снова засомневались. Коварная логика Леди!

Как он мог ответить на этот вызов? Всего лишь один человек мог подтвердить его личность — Желтая Колдунья. Ее здесь только не хватало!

Стайл решил рассказать всю правду и дать им возможность самим вынести вердикт.

— Я не Голубой Адепт. Я его двойник из другого мира. Всякий, кто может пройти сквозь Занавес, может навести там обо мне справки. Я во всем похожу на Голубого Адепта, кроме одного — мне не хватает его опыта. Я и не самозванец, и не муж Голубой Леди. Зовите меня братом Голубого Адепта. Я приношу извинения тем, кто был невольно введен в заблуждение. Не ставил цели я себе такой. Будь я на самом деле Адептом другим, зачем прибегал бы я к маскараду? Я мог бы создать свои владения любого другого цвета. Я обладаю силою волшебной, зачем мне подражать чужому колдовству?

Все согласились с этим, но только не Голубая Леди.

— Конечно, мужа моего убийца сюда пришел с историей правдоподобной. И он спасителем решил предстать, убив голема, которого он сам и подослал. И подражать решил он в колдовстве манере мужа моего. Зачем понадобилось ему это? Что ж, две причины вижу я. Во-первых, чтобы скрыть свершенное убийство. Второе, чтобы забрать все то, чем Голубой Адепт владел.

Керрелгирл посмотрел на нее, удивленно подняв брови.

— Такой могущественный Адепт мог сотворить себе любой дворец, подобных осложнений избежав. И все, что есть внутри.

— Не совсем, — тихо сказала Леди.

— Так что же в Голубых Владениях есть такого, чего бы он не смог бы сотворить?

Леди замялась, на ее щеках появился румянец, но все же ей пришлось ответить.

— Это я. Иные говорят, что я красива…

Вот это да!

— Красива несомненно, — согласился Керрелгирл. — Довольно веская причина. Но если уважает он наследие Голубого Адепта и сохранит его владения в порядке, чего желать еще ты можешь?

— Пустить сюда того, кто мужа моего убил? — гневно воскликнула она. — Он не получит ничего! Меня он может уничтожить колдовством, как моего любимого он уничтожил, но мантию Адепта и статус его он не получит никогда!

Сидя на стене, Керрелгирл повернулся к Стайлу.

— Я доверяю тебе, друг. Но Леди можно понять. Колдовство Адептов недоступно для понимания простых животных, вроде нас. Мы не сможем установить связь между двойником Голубого Адепта на Протоне и тобой. Этот двойник мог давно умереть. А ты, возможно, подражаешь стилю Голубого Адепта, когда твоя сила заключена совсем в другом. Ты мог обмануть всех, и пока мы не сможем убедиться в твоей правоте…

Стайл растерялся.

— Уж ежели сходство мое и моя колдовская сила не убедили ее, а слову моему не верит Леди…

— Могу ли я задать два вопроса? — нерешительно спросил Халк.

Стайл рассмеялся.

— Тут у нас больше вопросов, чем ответов! Давай, добавь к ним еще парочку!

— Чем еще, кроме своего волшебства, отличался от других Голубой Адепт?

— Своей честностью, — гордо заявила Леди. — За всю свою жизнь он ни разу не солгал и никого не обманул.

— Стайл тоже никогда не лжет, — сказал Керрелгирл.

— Это еще надо доказать, — возразила Леди.

Оборотень пожал плечами.

— Только время может доказать это качество. А что-нибудь другое есть, в чем можно убедиться сразу?

— Он великолепный наездник был, — ответила Леди. — На всей Фазе только он скакал на лошади лучше меня. И лошадей любил он больше всех животных… — Нахлынувшие чувства мешали ей говорить.

«Так может любить только настоящая женщина», — подумал Стайл. Ее муж умер, а она продолжает защищать его изо всех сил. Леди была права: другой Адепт мог попытаться овладеть ею, и не только из-за красоты. Ради этого он мог пойти на что угодно.

Керрелгирл повернулся к Стайлу.

— Какой наездник из тебя?

— Я отвечу на этот вопрос, — сказал Халк. — Стайл считается самым искусным наездником на Протоне. Сомневаюсь, что и здесь у него найдутся достойные соперники.

Леди удивилась.

— Он наездник? И может удержаться без седла на необъезженной лошади?

Хотелось бы мне увидеть это своими глазами.

— Нет, — сказал Халк.

Нахмурившись, Леди посмотрела на него.

— Ты, великан, пытаешься его оберегать, боясь, что не пройдет он испытание?

— Во всем должна быть справедливость, — ответил Халк. — Один раз он уже доказал свою правоту, и что из этого вышло? Заставить показывать свое искусство наездника усталого и раненого человека…

— Это так, — согласился Керрелгирл. — И все же необходимость этого испытания…

— Позвольте мне задать второй вопрос, — сказал Халк. — Между кем на самом деле спор: между Стайлом и Леди или же между Леди и кобылой?

Леди и Нейса переглянулись.

— Он только выглядит как великан-людоед, — одобрительно пробормотал Керрелгирл и обратился к Стайлу:

— Он истину глаголет. Обеим им твоя судьба не безразлична. И ежели сумеешь доказать, что ты Адептом являешься на деле, одной из них придется плохо. Вот почему собрались тут и волки, и единороги.

Стайлу это не понравилось.

— Но… — попытался возразить он.

Главный Жеребец подал голос из-за стены.

— Только самый искусный из наездников мог приручить самого слабого из единорогов, — перевел Клип. — Мы признаем его Голубым Адептом.

Стайл поразился такой резкой перемене.

— Как можешь знать ты, действительно ли я?..

— Мы наблюдали за тобой, — сказал Клип. — Ничуть не сомневались мы, что Нейсе удастся сбросить тебя, но это не произошло. Мы признаем, что среди всех людей ты самый опытный наездник.

— Она могла ведь превратиться в светлячка…

— Признав этим самым, что не смогла победу одержать в своем естественном обличье, — сказал Клип. — Сейчас значенья не имеет это.

Теперь Жеребцу известно, что это отличительная черта Голубого Адепта…

— Но в этом не совсем моя заслуга, — сказал Стайл, кое-что вспомнив.

— Я напевал себе под нос, чем вызвал волшебство, хотя тогда не знал об этом. Я удержался на ней при помощи магии.

— На единорогов не действует волшебство, — сказал Клип. — Только Адепт может заколдовать единорога. Но любой другой Адепт уничтожил бы Нейсу, так и не добившись от нее покорности. Единственный Адепт, который обладает мастерством наездника, это Голубой Адепт. Учел все это Главный Жеребец, прежде чем признать тебя.

— Но я тебя не признаю! — с жаром воскликнула Леди. — Единороги могли заключить тайный союз с Адептом-самозванцем, чтобы тот обманным путем овладел наследством Голубого Адепта. Мой любимый был наездником и беспристрастно относился к единорогам, равно как и они к нему. Лишь иногда эти гордые животные снисходили до того, чтобы обратиться к нему за помощью. Эта кобыла сама позволила самозванцу скакать на ней верхом…

Клип хотел что-то возразить, но тут вмешался Керрелгирл:

— Ты слышала такое, Леди, чтоб оборотни когда-нибудь и в чем-то помогали единорогам?

— Нет, — ответила она. — Они считаются заклятыми врагами.

— Тогда слову оборотня поверь. Кобыла эта мне знакома. И добровольно она не согласилась бы признать себя побежденной. Он силой завоевал ее, а когда она увидела, что он за человек, он завоевал и ее душу. Но сначала он усмирил ее в борьбе.

— Хотела б в это я поверить, — прошептала Леди, и Стайл увидел, как она терзается сомнениями. Леди ничего не имела против него, ей просто не хотелось ошибиться.

Затем Леди выпрямилась.

— На этой кобыле ездить легче, чем на любом другом единороге, — презрительно сказала она. — Нейса маленькая, у нее ненастоящая масть, а, значит, могут быть и другие недостатки.

Нейса негодующе ударила копытом о землю, но больше никак не прореагировала на это оскорбление.

— Но по силе духа она ничем не отличается от других единорогов нашего табуна, — ровным голосом произнес он, говоря в этот раз от своего имени. — И даже будь она с недостатками, она все равно считается единорогом, превосходя во всем обычных лошадей. Никто кроме этого человека не смог ее бы приручить.

Леди с вызовом посмотрела на него.

— Если он сможет проехать на единороге, на котором я не смогу, только тогда я поверю в него.

— Но в случае таком сама должна проехать ты на Нейсе, — сказал ей Керрелгирл. — Волшебной силой ты хотя не обладаешь, но и кобыла утомилась сильно, вчера проделав трудный длинный путь. Бок о бок с ней бежал я налегке, и то устал нещадно. Но я ведь волк! Поэтому ваш поединок будет честным. Ты можешь показать себя лучшей наездницей, чем Стайл.

— Ей никогда не усмирить единорога! — воскликнул Стайл.

Но Леди уже согласно кивнула, одобрительно закивали и волки с единорогами. Все считали, что подобное испытание будет справедливым.

Нейса, искоса посмотрев на Леди, тоже была готова доказать свою силу.

— Уж если ты на ней проехать смог, то это мне вполне по силам, — сказала Леди, обращаясь к Стайлу. — Мой любимый мог оседлать кого угодно, даже единорога.

Жеребец яростно фыркнул, и на этот раз Стайлу не понадобился переводчик. Единороги не верили, что обычному человеку под силу справиться с единорогом. Они были правы. Стайл это понял только тогда, когда уже запрыгнул на спину Нейсы.

— Леди, — сказал Стайл. — Не обрекай себя на подобную пытку. Нейсу никто не усмирит!

— Никто, кроме тебя? — с явным вызовом спросила она. Стайл понял, что чему быть, того не миновать. Вопрос должен быть решен, и все считали испытание справедливым. Стайл не мог определить свой выбор между Нейсой и Леди, а обладать ими двоими, судя по всему, он не мог. Тот, кто победит в этом поединке, получит его в качестве награды.

Но так ли это на самом деле? Если победа достанется Леди, Голубые Владения будут разрушены: ведь слух о том, что там нет Адепта, распространится очень быстро. Если победит Нейса, то Голубой Леди уже не станет — она погибнет. Как погиб бы он, если бы тогда Нейсе удалось сбросить его со своей спины. Таковы законы на Фазе, и все знали об этом, включая Леди. Она ставила на кон свою жизнь. Стайл же проигрывал в любом случае.

Даже теперь, обладая волшебной силой, он не мог ничего сделать. Он не мог изменить свою судьбу. Какая ирония — «Познай себя», — сказал ему Оракул, не предупредив, какую цену ему придется за это заплатить.

— Я знаю, тебе нелегко, — сказал оборотень. — Таким же образом почувствовал себя я, когда перед родителем предстал и вынужден был сделать то, что мне предписывал закон. Смириться должен ты. Ведь это справедливо.

«Справедливо?» — подумал Стайл. Либо в результате поединка победит ложь, либо он закончится трагично!

Животные расступились, образовав гигантский круг, куда поместился и замок, и волшебная стена.

В центре круга стояла Нейса, а рядом с ней — Леди. Обе были неописуемо красивы. Стайлу снова захотелось иметь их обеих, но он знал, что это невозможно. Согласившись принять все привилегии Адепта, он был вынужден принять и все обязательства. Как глупо он поставил себя в такое положение! Если бы он не отправил Нейсу в Голубые Владения, когда возвращался на Протон… Впрочем, вряд ли он избежал бы подобного исхода.

Леди грациозно запрыгнула Нейсе на спину, несмотря на длинное платье.

Нейса тут же сорвалась с места. Она сразу перешла на галоп, и дерн летел из-под ее копыт. Но Леди крепко сидела на ней верхом.

Вдруг Нейса резко остановилась, и ее копыта прочертили в земле параллельные полосы. Затем Нейса прыгнула в сторону. Потом назад. Платье Леди развевалось, но она продолжала сидеть на единороге.

— Прекрасная наездница, — восхищенно заметил Халк. — Если бы я не знал, что это Леди, то я бы подумал, что это ты, Стайл, в женском платье.

Я видел, как на Играх ты объезжал диких мустангов.

Стайл молчал, погруженный в мрачные раздумья. Голубая Леди действительно ездила верхом лучше, чем он предполагал. Но он знал, что ей не удержаться на единороге. Как только она упадет, Нейса затопчет ее, если при падении Леди не разобьется насмерть. И это будет законно. Разве после этого он сможет быть а Нейсой?

Нейса сделала обратное сальто, приземлившись на все четыре ноги.

Затем она покатилась по земле. Леди держалась на ней до последнего момента, а потом спрыгнула. Когда Нейса поднялась, Леди тут же взобралась ей на спину.

Халк ахнул от неожиданности.

— Что это за животное? Такие трюки никому не под силу!

Рядом со Стайлом раздалось фырканье. Он обернулся и увидел Главного Жеребца, который, положив передние ноги на стену, внимательно наблюдал за поединком.

— Совсем неплохо, — перевел стоявший поодаль Клип.

Нейса снова принялась совершать немыслимые прыжки. С ног Леди слетели туфли, а платье порвалось. Кусок тонкой ткани упал на землю.

Внезапно Нейса снова покатилась по земле. Леди вовремя соскочила, но изорванный подол, украшенный каймой, оказался придавленным под весом кобылы. Решительным движением Леди сорвала с себя платье и оказалась совершенно голой.

— Вот это фигура — присвистнул Халк.

Нейса стала подниматься. Леди схватила ее за гриву, но Нейса резко опустила голову, прижав к земле распущенные волосы Леди. Женщина тут же схватила единорога за уши, и Нейса быстро подняла голову. Человеческие руки могут причинить невыносимую боль нежным ушам лошади. Когда сам Стайл соперничал с Нейсой, пытаясь укротить ее, ему и в голову не пришло прибегнуть к такой жестокой пытке. Оказывается, Леди хорошо разбирается в лошадях! Но теперь Нейса схватила зубами прекрасные золотистые волосы Леди. У единорога в запасе было немало приемов! Человеческий ум в лошадином теле — это нечто потрясающее! Как только Леди попыталась вскочить на Нейсу, та дернула ее за волосы, стараясь лишить равновесия.

— Отлично! — воскликнул Клип.

Но Леди одной рукой схватила свои волосы, а пальцами второй залезла Нейсе в рот. У кобыл края челюстей от резцов до коренных зубов абсолютно лишены зубов. Десны там очень чувствительны и, надавив туда, лошади можно причинить сильную боль. Что и сделала Леди, освободив свои волосы. И как только Нейса рванулась вперед, Леди уже снова сидела на ней верхом.

Нейса бежала с огромной скоростью, но Леди, освободившись от платья, которое сковывало ее движения, чувствовала себя гораздо увереннее.

— Она побеждает! — воскликнул Халк, переживая за Леди, совершенно забыв, чем это грозит Стайлу.

Стайл задумался. Неужели Голубая Леди сможет усмирить Нейсу! Стайлу еще никогда не доводилось видеть столь опытных наездников.

Главный Жеребец издал недовольный звук.

— Что происходит с кобылой? — перевел Клип. — Она уже давно могла сбросить эту женщину.

— Ее раздирают сомнения, — сказал Керрелгирл. — Если Нейса проиграет, она докажет этим, что Леди была права, когда не верила Стайлу. Если Нейса выиграет, она подтвердит, что Стайл на самом деле Голубой Адепт, чего она всегда пыталась не допустить. Не хотел бы я оказаться на ее месте.

Стайл почувствовал, как по коже у него пробежали мурашки. У оборотня была своя волчица в стае, как у Стайла была Шина на Протоне. Но у Керрелгирла — как и у Стайла — было особенное отношение к Нейсе, и родовые признаки здесь не имели значения. Каждый, кто узнавал Нейсу, проникался к ней уважением.

— Да, — согласился Стайл. Любой исход поединка не сулил ему ничего хорошего. Нейса была его другом, а Леди олицетворяла будущее. Которую из них он должен выбрать? Выбрать одну, и этим самым погубить другую.

— В будущем я сам стану распоряжаться своей судьбой, — прошептал Стайл. И, к своему удивлению, услышал одобрительное фырканье Главного Жеребца.

Нейса мчалась таким быстрым галопом, что ее грива и волосы Леди развевались по ветру. Черный цвет сливался с золотым. Солнце и тьма. Нейса так круто разворачивалась, что из-под ее копыт летели искры. Она вставала на дыбы, брыкалась, но сбросить Леди не могла.

Тогда Нейса во весь опор поскакала к замку. Изящно перепрыгнув через крепостной ров с водой, она приземлилась на передние копыта и подняла задние ноги, делая стойку. Волки восхищенно зарычали, и даже Жеребец был удивлен. Теперь Нейса на самом деле хотела победить, но Леди вовремя спрыгнула со спины единорога. Как только задние ноги Нейсы снова оказались на земле, Леди уже снова сидела на ней верхом.

Снова перепрыгнув через ров, они понеслись в сторону волшебной стены.

Теперь Стайл заметил, что из ноздрей Нейсы вырывалось пламя, и понял, что ее силы на исходе. Леди так крепко прижалась к спине единорога, что ее почти не было видно. Стайл находился на пути единорога. Ее спиралевидный рог был устремлен прямо на него, как гигантское сверло. Налитые кровью глаза Нейсы были широко открыты. Нейса была при последнем издыхании, а Леди не собиралась сдаваться. Стайла обуревали противоречивые чувства к Леди, жалость к Нейсе и тревога за свою собственную судьбу. Ведь все это происходило из-за него!

Затем Нейса отклонилась в сторону и, подняв вверх зад, ударилась о стену правым боком. Верхний ряд кирпичей разлетелся, а в других рядах треснул известковый раствор. От удара ее отбросило в сторону, и она приземлилась на все четыре ноги. Вместе с дыханием у нее изо рта вырывалось пламя. Но Леди висела, уцепившись за другой бок. Если бы она это не сделала, ей бы раздробило ногу. Это могло бы произойти и со Стайлом, если бы Нейса в последнее мгновение не свернула. И стена, к счастью, была изогнутой. Стайл успел рассмотреть окровавленный бок Нейсы.

Затем кобыла в два прыжка достигла центра круга, где встала на дыбы.

Жеребец сбросил со спины кирпич. Ни он, ни Керрелгирл не сдвинулись с места и даже не вздрогнули. Все трое были покрыты кирпичной пылью. Кое-где она была липкой. Неужели кровь?

— Они бьются не на жизнь, а на смерть, — прошептал пораженный Халк.

— Так принято на Фазе, — объяснил ему Керрелгирл.

Нейса заметно устала. День и ночь она без отдыха несла Стайла в Голубые Владения, а на следующий день ей не удалось как следует восстановить свои силы. Ее движения замедлились. Удар о стену был ее последней попыткой избавиться от наездницы. Леди победно выпрямилась, но в ее глазах светилась грусть. Хотела ли она на самом деле убедиться в правоте Стайла, пусть даже ценой своей собственной жизни? Каким было существование этой несгибаемой женщины после смерти мужа и как она станет жить дальше, когда об этом узнали все? Если бы она проиграла, она бы умерла с мыслью, что теперь Голубым Владениям ничего не грозит.

Затем, ни на что не надеясь, Нейса принялась менять аллюры. Одно-, двух-, трех-и четырехтактные аллюры никак не повлияли на Леди. Но с пятитактным аллюром, судя по всему, она столкнулась впервые. Нейса сразу же почувствовала неуверенность всадницы. Вместе с надеждой к ней вернулись и силы. Она увеличила скорость.

— Что это? — удивленно спросил Халк.

Жеребец удовлетворенно фыркнул.

— Это торжественная походка единорогов, — ответил Клип. — Мы используем ее для специальных гармоний, чтобы мелодия звучала в контрапункт. Мы и не предполагали, что она так хорошо ею владеет.

Ситуация резко изменилась. Крепко вцепившись обеими руками в гриву кобылы, Леди с трудом удерживалась на спине, не в состоянии приспособиться к непривычным движениям. Уж Стайл знал, как это трудно! Езда на лошади подразумевает не только умение держаться в седле, но и способность постоянно перемещать свой вес в зависимости от движения лошади. У опытного наездника это получается автоматически. При неизвестном аллюре эти привычные движения только усложняют положение всадника. Стайл с большим трудом приноровился к пяти тактному галопу, а вот Леди…

Одна из рук Леди соскользнула с гривы единорога. Ее тело сползло набок. Одно резкое движение, и Нейса сбросит ее.

— Убей ее! — выкрикнул Клип.

Нейса внезапно остановилась. Леди восстановила равновесие, затем отпустила гриву и спрыгнула на землю. Поединок закончился.

— Дура! — воскликнул Клип. — Ведь победа была за ней. Почему она остановилась?

Главный Жеребец фыркнул, высказывая свое недовольство.

— Она лишилась права возвратиться в табун, — грустно произнес Керрелгирл. — Ведь она, говоря твоим языком, просто поддалась.

Стайл направился к Леди и единорогу, которые застыли, повернувшись друг к другу спиной. Пока он шел, ему в голову пришла одна мысль. Он достал гармонику и принялся играть. И тотчас же вокруг него появилось волшебное присутствие.

Еще немного, и Нейса оказалась бы победительницей. Но она больше заботилась о благополучии Стайла, чем о своем собственном. Ей пришлось смирится с мыслью, что он будет счастлив лишь в роли Голубого Адепта, владеющего колдовством. Доказав, что лишь он один может удержаться верхом на единороге, Нейса решила не убивать Леди, которая должна стать парой для Стайла. Нейса уступила его Леди, чтобы он мог в конце концов познать себя и Голубые Владения, как и предсказывал ему Оракул. Она поняла, что Стайл уже наполовину влюблен в жену своего двойника. Она так же поняла, что Голубая Леди действительно достойна Стайла.

Нейса пожертвовала своей любовью ради Стайла. Она доказала Леди, что Стайл не является самозванцем. Волки и единороги могут иметь на этот счет сомнения, но Леди теперь была уверена в правдивости слов Стайла. Ведь Стайл смог приспособиться к торжественному аллюру единорогов, и Нейсе не удалось сбросить его со своей спины. Он доказал, что является лучшим наездником, чем Голубая Леди. Нейса, таким образом, сделала Стайлу подарок. И он был вынужден принять его. Нейса была его любимой кобылой, а Леди — женщиной, предназначенной ему судьбой. Стайл знал, что его двойнику с Фазы хотелось, чтобы он стал хозяином Голубых Владений, ведь Голубой Адепт это и есть он сам.

Однако Голубая Леди еще не была его женщиной. Он всего лишь завоевал право добиваться ее расположения, другими словами, как бы вышел в Турнир.

Уже не волшебством и не мастерством наездника придется доказывать ему, что он достоин ее любви. Ему надо будет продемонстрировать, что он ничем не хуже ее бывшего мужа. Возможно, ему это и не удастся сделать, ведь она настолько предана своей первой любви, что о второй не может быть и речи.

Он тем не менее чувствовал, что она согласна признать его хозяином Голубых Владений и станет поддерживать его авторитет в глазах других, как она поступила с големом, чтобы сохранить наследство Голубого Адепта. Это все, на что он имел право рассчитывать. Впрочем, сейчас это больше чем достаточно.

Теперь ему следует решить вопрос с Нейсой. Ведь только благодаря ей он получил все, что хотел. Теперь она покрыла себя позором, и ей уже никогда не позволят вернуться в табун. Нейсе остается только одно — спрыгнуть с высокого утеса, где зародилась их дружба. Ведь она жила только надеждой, что когда-нибудь Главный Жеребец смилостивится и восстановит ее во всех правах. Он так бы и поступил, если бы она одержала победу над Леди. Но существо, которое предпочло ничью в поединке, который оно могло выиграть, опозорив тем самым весь табун, не могло рассчитывать на прощение. На Фазе вопросам чести придавалось огромное значение.

Когда Стайл завоевал Нейсу, он отпустил ее чего не сделал бы ни один другой человек — и приобрел себе преданного друга. Теперь Нейса вернула ему долг.

Стайл шел, глядя на единорогов и оборотней. Все хмуро наблюдали за ним, зная, что ему предстоит прощание с самым верным другом. Они сочувствовали ему и кобыле, но таковы уж законы на Фазе.

«Проклятие!» — подумал Стайл. Он не принадлежал этому миру и лишний раз получил тому доказательство. Он вырос в другой среде, где не было необходимости жертвовать жизнью. Как может он смириться с этой бессмысленной потерей? Хотя здесь ока не была бессмысленной. У этого общества свои жестокие законы, и они должны выполняться.

Стайл продолжал играть, и волшебство сгущалось вокруг него. Когда он подошел к Леди и единорогу, он как бы находился в плотном облаке. Но волшебство бесполезно для решения этической дилеммы. Какое заклинание может помочь ему не делать то, что он обязан сделать?

Стайл остановился возле Нейсы, играя мелодию, на которую она вдохновила его звуками своего рога. Ее бока раздувались от перенесенных физических нагрузок. Грива растрепалась, к ногам прилипли сухие листья, на спине виднелись пятна крови — она, вероятна, поцарапалась, когда ударилась о стену. Ему так хотелось сказать какое-нибудь заклинание, чтобы вылечить ее, но он знал, что сейчас этого делать не следует. Их глаза встретились.

Она покорно ждала, когда он скажет ей слова прощания.

Прощание? Какая ирония! Он отправит ее на смерть.

Это чем-то напомнило Стайлу соревнование по марафонскому бегу на Протоне. Он чуть не погиб тогда, как Нейса сейчас, но он победил — как и она, — попытавшись отдать должное своему противнику. Так он приобрел себе друга. Ах, если бы найти способ, как сохранить дружбу с Нейсой!

Что там говорил ему оборотень о клятве? Что клятвенная дружба выше всех остальных отношений, даже отношений между женщиной и мужчиной.

Клятвенный друг Керрелгирла не совершил ничего предосудительного, сожительствуя с сукой Керрелгирла.

Марафон. Клятва. Какие слова звучали в его голове?.. И тут он вспомнил.

Стайл спрятал гармонику. Чувствуя сгустившееся вокруг него волшебство, он пропел:

— Я Стайл, Адепт Голубой, ничто меня не разлучит с тобой. Услышь же, Нейса, этот глас — дружба навсегда единит нас.

На мгновение темное облако закрыло солнце. Внезапно поднявшийся ветер зашумел в листве деревьев и на башнях замка затрепетали голубые вымпела.

Нейса широко открыла глаза и зашевелила ушами, когда поняла, что происходит. Она превратилась в женщину, в светлячка, а затем снова в единорога.

Окутывающие их чары стали кругами расходиться в стороны. Трава заблестела всеми цветами радуги. Когда волна волшебства достигла обнаженной Леди, ее волосы заискрились и оказались аккуратно причесанными.

Леди повернулась.

— Только истинная правда обладает такой силой, — прошептала она. — Только у моего любимого была такая сила.

Стайл простер к Нейсе руки, и она шагнула к нему, отклонив рог в сторону. Он обнял ее за шею и крепко прижал к себе.

— Никогда не покидай меня, клятвенный друг, — прошептал он. Она тихонько заржала и ткнулась бархатным косом ему в плечо. Убрав руки, Стайл отошел назад.

К Нейсе подошла Голубая Леди и обняла ее.

— Мы больше никогда не будем враждовать, — со слезами на глазах произнесла Леди. Нейса издала музыкальный звук, выражая согласие.

Затем стали подходить волки и единороги. Каждый волк обнюхал нос Нейсы, а каждый единорог скрестил с ней свой рог. Все они присоединились к Клятве Дружбы. Подошел и ее брат Клип, и Керрелгирл, и Халк.

Стайл знал, что все это случилось благодаря силе его волшебства.

Когда он произнес свою клятву, зарифмовав ее в стихах, то чары его волшебства распространились на всех существ, и у них возникли такие же чувства к Нейсе, как и у самого Стайла.

Лишь Главный Жеребец остался стоять на месте. На него одного не подействовали чары. Окруженный кирпичной стеной, он ждал окончания церемонии. Затем призывно затрубил в свой рог и перепрыгнул через стену.

Она не являлась для него серьезным препятствием, а всего лишь предупреждением и демонстрацией могущества Голубого Адепта. Жеребец убедился, что Стайл не самозванец и больше не имел к нему претензий.

Единороги устремились к жеребцу. Образовав правильный строй, единороги направились прочь, играя, как могучий оркестр.

Керрелгирл превратился в волка и завыл, созывая своих подданных. Его вера в Стайла была подтверждена, а волчица могла уже не волноваться за судьбу Нейсы. Сбившись в стаю, волки побежали в противоположную сторону.

Через несколько мгновений в Голубых Владениях остались только Стайл, Нейса, Голубая Леди и Халк.

Стайл повернулся к женщине, с которой ему теперь предстояло жить. Он еще ни о чем не договорился с ней. Оставался также нерешенным вопрос с его таинственным врагом на Протоне. Но это было только начало.

— Леди, не желаешь ли ты проехаться верхом? — спросил он. Не было нужды спрашивать об этом саму Нейсу — для друга она сделает все что угодно, как и он для нее. А своим приглашением Стайл показывал, что не собирался считать Леди своей собственностью. Она еще не стала его другом.

Голубая Леди кивнула. Обнаженная, она выглядела так же величественно, как и в платье. Изящным движением она запрыгнула на Нейсу. Стайл шел с одной стороны, Халк — с другой. Все вместе они направились к открытым воротам замка.