2. НОКС

— Значит, нам придется пройти через пустоту, чтобы отыскать Нокс, — проговорила Джоли. — Получается, что только так мы сможем добраться до твоего ребенка.

— В таком случае я немедленно туда отправляюсь! — обрадовавшись, воскликнула Орлин. Сейчас она была так же хороша собой, как и во времена своей смертной жизни, хотя горе и беспокойство о сыне немного приглушили яркие краски. — Джоли, я так благодарна тебе за поддержку и помощь в поисках; ты дала мне надежду.

— Мы отправимся туда вместе, — поправила ее Джоли. — Я не пущу тебя одну в такое опасное место.

— Ты и так сделала для меня слишком много, подружка. Возвращайся к своим прерванным делам.

— Мои наблюдения в данный момент не требуют пристального внимания; твое дело гораздо важнее.

— Для меня — несомненно, но тебя оно не касается. Я не стану…

— Орлин, это меня касается, — твердо перебила ее Джоли. — Я за тобой присматривала и не справилась со своим заданием… ты умерла.

— Я совершила самоубийство!

— Потому что заболел и умер твой ребенок — из-за того, что его генетический код был изменен; твой муж-призрак попросил Гею оказать ему услугу, не подумав о последствиях. Я компаньонка Геи; если бы я не отвлеклась на другие проблемы, я могла бы ее предупредить, и Гэв Второй не пострадал бы. Я виновата.

Однако не только по этой причине Джоли мучили угрызения совести: ведь несчастье произошло с дочерью Геи! Разве сможет она когда-нибудь оправдаться? Джоли с ужасом думала о том неизбежном моменте, когда ей придется сказать все Гее.

Орлин смотрела на нее, но ничего не говорила.

Они покинули Дерево вместе.

На границе Чистилища был вход в Пустоту, тот самый, которым пользовалась Клото, когда пополняла запас пряжи жизни. Джоли и Орлин шли по широкой дороге, вскоре превратившейся в тропинку в густом лесу. Огромные деревья росли так близко друг к другу, что казалось, будто спустились сумерки. Кривые, словно перекошенные невыносимой болью стволы напоминали уродливые лица, угрожающе уставившиеся на незваных гостей. Даже Джоли, которая уже давно привыкла к Чистилищу и другим аспектам Загробной жизни, стало не по себе. Какое же впечатление все это должно производить на Орлин?!

Деревьев становилось все больше, их корни, похожие на скрюченные когти, выползали на тропинку. Неожиданно впереди возник толстый ствол; подруги с трудом обошли его, но тут же дорогу им преградил другой. Прошло совсем немного времени, и путникам почудилось, что они блуждают в лабиринте из черных, гигантских колонн, они не видели ни тропинки, ни того, что лежало впереди. К счастью, Джоли всегда могла вернуться в свой дом — каплю крови

— в независимости от того, где перед этим находилась. Если возникнет необходимость, она возьмет Орлин покрепче за руку и поведет ее за собой.

Постепенно деревья стали другими. Возникло ощущение, будто они родились совсем в ином царстве, таких в обычной природе не встретишь. Листья строгой геометрической формы… овалы, круги, квадраты, шестиугольники, точно нарисованные по линейке или при помощи циркуля. Льющийся откуда-то сверху свет проникал сквозь кроны деревьев, отражаясь от зеркальных поверхностей и преломляясь, будто сквозь сотни диапозитивов. Джоли и Орлин шли по волшебному лесу, окруженные ярким, восхитительным и одновременно пугающим сиянием.

Деревья отступили, подруги снова выбрались на хорошо различимую тропинку и вскоре вышли на развилку. Одна дорога вела к необычным деревьям

— какие-то из них с коричневыми листьями плавали в воздухе зелеными корнями вверх; другая заканчивалась у подножия горы. Возможно, они, в конце концов, сходились в одном и том же месте, потому что обе казались таинственными и загадочными, но туда ли, куда хотели, попали путницы?

Женщины переглянулись.

— Боюсь, мои знания остались на границе леса, — сказала Джоли. — Я никогда здесь не бывала. И не имею ни малейшего представления о том, что следует делать дальше.

— Видишь, по одной тропинке ходили чаще, чем по другой? — показала Орлин. — Как ты думаешь, это имеет значение?

Наконец-то к новому призраку возвращается острота ума!

— Насколько мне известно, Клото, самый молодой аспект Судьбы, приходит сюда каждый месяц, чтобы пополнить запас материала для нитей жизни. Она наверняка пользуется одной и той же тропинкой.

— А Клото встречается с Нокс?

— Вряд ли.

— В таком случае, наверное, нам нужна та дорожка, что менее исхожена.

Джоли пожала плечами. Ей нечего было возразить.

Они выбрали тропинку, по которой почти никто не ходил, и вскоре вышли к огромной горе. Ее вершина терялась где-то в облаках, а основание, казалось, уходило глубоко в землю, словно она не имела никакого естественного происхождения, а являлась чуждым объектом, установленным тут по чьей-то воле.

— Какой странный пейзаж, — заметила Орлин.

— Ты только сейчас заметила? — рассмеялась Джоли. — Мы с тобой находимся на границе Пустоты, где рушатся законы реальности!

— Нет, я не о том. До сих пор нам встречались лишь диковинные деревья, а сейчас… я не знаю.

Джоли пришлось согласиться. Теперь странность окружающего пейзажа перестала быть количественной — произошел переход на другую, качественную ступень. Необычные деревья удивляли, но не более того. А здесь возникало ощущение чего-то невидимого, скрытого, едва уловимого.

— Похоже, это как-то связано с горой.

Когда женщины добрались до подножия горы, оказалось, что она и в самом деле будто специально тут установлена. Между тем местом, где стояли Орлин и Джоли, и склоном виднелась узкая брешь, уходившая далеко вниз, в темноту. Гора напоминала драгоценность, брошенную здесь и чуть уменьшившуюся в размере; если никто ничего с ней не сделает, со временем она упадет в пропасть и навсегда будет утеряна. Но сейчас она покоилась на своем основании, и Орлин с Джоли поняли, что должны на нее взобраться. Тропинка подвела их к бреши, а дальше уходила в гору, будто никакого препятствия на ее пути не было.

— Нокс там? — подняв голову, спросила Орлин.

Джоли задумалась.

— Когда Гея занята или хочет подчеркнуть важность какого-нибудь дела, она создает трудности для тех, кто собирается посетить ее резиденцию. Даже другие инкарнации не могут войти в ее царство, если она того не желает. Насколько мне известно, Нокс самая скрытная из всех инкарнаций; вполне вероятно, таким способом она пытается помешать нежелательным гостям проникнуть на ее территорию. Если так, значит, мы на верном пути.

Орлин нахмурилась. Но даже сейчас она выглядела привлекательнее, чем когда горевала о своем ребенке. Необходимость преодолевать возникшие трудности отвлекала ее от мрачных мыслей, и это было хорошо.

— В таком случае пошли.

Они перешагнули через брешь и оказались на склоне. Необычное ощущение мгновенно усилилось; следовательно, гора и в самом деле имеет сверхъестественное происхождение! Она вибрировала, просыпалась, но не казалась живой, будто включилась хитроумная машина. Неожиданно Джоли усомнилась в том, что ей, несмотря на ее призрачное состояние, здесь не грозит никакая опасность; наверное тот, кто управляет необычным механизмом, в состоянии так же легко пленить ее дух, как и физическое тело, обладай она им.

Орлин тоже колебалась.

— Что-то здесь такое… — проговорила она. — Я чувствую силу, которой не доверяю.

— Возможно, ты ощущаешь силу инкарнации, — предположила Джоли. — Иногда Гея появляется в царстве смертных в своем физическом обличье, и смертный, увидевший ее, испытывает самое настоящее потрясение и ужас от одного присутствия Матери-Природы. Очень похоже. Если гора принадлежит Нокс, то она знает о нашем появлении, и, следовательно, мы находимся в ее власти.

— Она хочет, чтобы мы отказались от нашей затеи?

— Думаю, если бы хотела, она бы спрятала от нас гору или сделала так, что мы не смогли бы пройти по тропе. Нет, я подозреваю, она просто нас предупреждает: мы вошли на ее территорию и должны подчиняться ее правилам. Нокс позволит нам идти дальше, если сочтет нужным.

Орлин взглянула вверх на склон горы.

— Ты сказала, что Нокс — воплощение Ночи, но там светло.

— Должна признаться, я не понимаю, что это значит. Впрочем, не сомневайся — прежде чем мы до нее доберемся, мы обязательно погрузимся во мрак.

— Надеюсь, он будет только физическим.

И тут Орлин кое-что заметила на тропинке — похожий на палку предмет, воткнутый вертикально в землю. Очень необычный; верхняя часть его напоминала ручку.

Джоли наклонилась, потянулась, и ее рука прошла насквозь.

— Иллюзия! — воскликнула она.

В каком-то смысле все тут было ненастоящим, включая и их самих, однако до сих пор предметы взаимодействовали между собой, точно имели физическую структуру, до сих пор выполнялись определенные правила. Джоли совсем не обрадовала перспектива сражаться с наслоением иллюзий.

— Ты хочешь сказать, что она не реальна? — спросила Орлин и попыталась прикоснуться к палке. Подобные вещи еще не перестали ее удивлять.

— Она реальна, только находится не в этой плоскости, а на другом уровне существования, — начала объяснять Джоли. — Уровней существования бесконечное количество, инкарнации создают их в зависимости от собственных потребностей. Мы, призраки, находимся на одной плоскости и здесь кажемся вполне реальными, а на Земле дело обстоит иначе. Видимо, тут приложила руку Нокс.

Орлин дотронулась до палки.

— Настоящая! — вскричала девушка. Ее пальцы сомкнулись на ручке, и она вытащила палку из земли. — Посох!

— Волшебный посох! — согласилась с ней Джоли, которая еще раз попробовала прикоснуться к палке и снова потерпела поражение. — Только ты можешь взять его в руки!

— Что же мне с ним делать? Я ничего не знаю про волшебство!

— По-видимому, посох оставлен специально для тебя. Наверное, таким образом Нокс показывает, что ты должна идти дальше. Или посох поможет нам преодолеть какое-нибудь препятствие.

— Иными словами, я взмахну им, и возникнет волшебство? — Орлин для пробы помахала посохом в воздухе.

— Возможно, тебе придется воззвать к его магическим качествам, — предположила Джоли. — Однако с магией лучше не играть. Держи посох при себе. Воспользуешься им в случае нужды.

Орлин кивнула:

— Я обладаю магией, только она не имеет никакого отношения к неодушевленным предметам. Я не знаю, что несет в себе посох — добро, зло, или он нейтрален. Но думаю, будет полнейшей глупостью оставить его, не выяснив, на что он годится.

— Точно, — сказала Джоли. — Очевидно, Нокс что-то для тебя придумала.

Это свидетельство внимания Нокс ее несколько успокоило, но не до конца; если воплощение Ночи за ними наблюдает и хочет, чтобы они шли дальше, зачем такая таинственность?

Орлин и Джоли зашагали вперед и вверх по тропинке. Здесь обе казались живыми и самыми настоящими, потому что неподалеку проходила граница Чистилища, однако они не испытывали голода и не уставали так, как уставали бы смертные. Подруги быстро шли по тропинке, спиралью поднимавшейся к вершине. Возможно, если бы они двинулись прямо по склону, им бы быстрее удалось добраться до цели, но он весь зарос колючим кустарником, повсюду встречались разбросанные тут и там камни и крутые подъемы.

На обеих женщинах были надеты легкие блузки и юбки, на ногах удобные тапочки, ни та, ни другая не имели ни малейшего представления о том, какие препятствия им придется преодолеть на пути к Нокс. Пока проблем у них не возникало. Джоли рассчитывала, что сумеет обеспечить себя и свою спутницу при помощи волшебства любой одеждой, которая им понадобится, поскольку магия, которой она овладела при жизни, осталась с ней и после смерти. Однако, когда она попыталась наколдовать для себя и Орлин более надежные туфли, у нее ничего не получилось; складывалось впечатление, что Нокс запретила использование магии в своем царстве. Только она сама имела на нее право.

Орлин остановилась, прислушалась:

— Какие необычные звуки!

Джоли напряглась. Издалека доносилось едва различимое жужжание, которое постепенно становилось все громче.

— Пчелы?

— Разве в Загробной жизни есть пчелы?

— Никогда ничего подобного не слышала. Пчелы и большинство остальных существ имеют свою собственную Загробную жизнь, и та крайне редко пересекается с нашей. Впрочем, не исключено, что мы как раз оказались на таком перекрестке. Если стоять совершенно неподвижно, может быть, они пролетят мимо, не причинив нам вреда. Нортон любил дикую природу и показал мне, как она прекрасна.

В жизни Нортон был отцом ее ребенка, человеком, которого она любила. Он появился в комнате, где Орлин совершила самоубийство, когда Джоли вывела душу Орлин из тела. Джоли молчала, чтобы не пробуждать печальных воспоминаний.

Шум нарастал, превратился в треск. Совсем не похоже на пчел!

И вот они уже увидели тучу прыгающих, мечущихся существ, которые падали сверху. Казалось, их многие тысячи.

— Саранча! — воскликнула Орлин. — Я думала, их давным-давно уничтожили!

— Здесь действуют другие законы, — напомнила Джоли. — Полагаю, нам лучше спрятаться.

— Но ведь саранча питается растениями!

— На Земле. — Джоли направилась к кустам, растущим у тропинки.

Орлин поколебалась несколько мгновений, а затем последовала за ней как раз в тот момент, когда появились первые насекомые. Они опустились на тропинку и принялись пожирать листья и кусты, которые моментально исчезли. И вот саранча уже подобралась к Джоли и начала вгрызаться в ее одежду.

— Убирайтесь! — отчаянно кричала она. — Убирайтесь! Прочь!

Она не могла заставить себя дотронуться до них, но еще противнее ей были их прикосновения. Джоли слышала, как рядом в кустах кричит Орлин.

Саранча принялась кусать тело. Джоли взвизгнула, ее вопль подхватила Орлин. Обе выскочили из кустов, размахивая руками и отбиваясь от отвратительных существ. Саранча не отставала, продолжая свои атаки; мерзкие твари цеплялись к ногам, растоптать их было так же легко, как и отбросить в сторону. С неба спустилась новая туча саранчи, словно плащом окутав женщин.

— Посох! — крикнула Джоли. — Воспользуйся посохом!

— Я заклинаю вас! — дико размахивая посохом, завопила Орлин.

На его конце образовалось темное облако, которое начало быстро распространяться, накрыло Орлин и саранчу, а затем и Джоли. Подруги погрузились в ночь, самую настоящую, со звездами.

Пространство вывернулось наизнанку. Джоли почувствовала, будто ее завертело, закрутило, перевернуло… но она не испытывала никакой боли, только легкое головокружение. Укусы прекратились. Саранча исчезла. По-видимому, насекомые не перенесли изменения силы тяжести.

Черное облако растаяло. Снова засиял свет, проникший сквозь толстый слой расступающегося мрака.

Джоли обнаружила, что по-прежнему находится на склоне, — но гора изменилась, стала какой-то чужой. Нет, не гора — впадина размером с гору! Женщины очутились на склоне конической ямы. Однако, как ни странно, на дне не было темно; самыми темными оказались края.

Края? Джоли посмотрела вверх — и увидела огромный купол. Значит, не яма, а закрытая пещера!

Стоящая рядом с ней Орлин так же удивленно оглядывалась по сторонам.

— Словно внутренности огромного бриллианта! — сказала она.

Джоли с ней согласилась — в целом конструкция напоминала изысканно ограненную драгоценность. Интересно, как они сюда попали?

И снова Орлин первой нашла ответ.

— Черное облако… перенесло нас внутрь горы! Мы оказались в горе!

— Да, только она стоит вверх ногами! — заявила Джоли. — Узкая у основания и широкая…

— Не она, мы! — сказала Орлин. — Мы поднимались к вершине; а теперь спускаемся к вершине. Мы инвертированы — какая-то сила вывернула нас наизнанку и поставила вверх ногами.

Действительно, складывалось впечатление, что именно так все и произошло.

— Впечатляющее волшебство, — заявила Джоли. — Посох спас нас от саранчи, отправив внутрь горы, и мерзкие твари не смогли последовать за нами.

— Ну, ты же сама велела мне использовать его в случае необходимости!

Орлин и Джоли принялись разглядывать друг друга. Их одежда порвалась, однако серьезно не пострадала. Тут и там на коже виднелись царапины, но опасных ран они не получили. За несколько секунд саранча не причинила женщинам значительного вреда.

— Как ты думаешь, посох вернет нас назад, на внешнюю поверхность? — спросила Орлин.

— Похоже, что да. Впрочем, возможно, нам следует сначала немного спуститься к вершине горы, а затем выбраться наружу. Таким образом, мы избежим опасности и сохраним силы.

Орлин согласно кивнула. Они двинулись в путь по той же самой тропинке, только с другого, чуть приподнятого конца. Все очертания здесь казались точно такими же, как и на внешней части горы, за исключением травы, кустов и деревьев. Скалы тут были ямами, а впадины, наоборот, холмами. С точки зрения общей картины поверхность оказалась достаточно ровной, но при ближайшем рассмотрении отличалась достаточным разнообразием.

Джоли не могла не восхититься тем, с какой удивительной точностью произведена инверсия.

Орлин представляла себе гору в виде раковины с внешней и внутренней поверхностями; она думала, что посох позволил им проникнуть сквозь оболочку. Но сооружение такой формы не должно быть одинаковым снаружи и изнутри и вряд ли таковым на самом деле является. По правде говоря, существование подобной конструкции, в таком масштабе, невозможно; тонкая пленка, повторяющая очертания горы, должна быстро порваться, если только ее надежно не закрепить с одной или с другой стороны. Здесь об этом не было и речи.

— Как-то тут все странно, — промолвила Орлин. — Я совсем не уверена, что мы находимся внутри пустой горы; мне кажется, мы стали ее частью.

— Тогда мы бы в ней застряли! — рассмеявшись, ответила Джоли.

— Нет, каким-то образом мы реагируем на скалы и землю — постоянные мертвые составляющие — словно они воздух, в то время как воздух для нас сейчас превратился в скалу. Сила тяготения тоже оказалась реверсированной; мы пытаемся свалиться с поверхности планеты, а воздух нас держит. В нормальной жизни мы стремимся попасть в центр планеты, но нам мешает земля.

— Учти, — напомнила ей Джоли, — мы находимся на границе Чистилища, которое не имеет никакого отношения к Земле. Его можно представить себе в виде двумерной плоскости, расположенной где-то между землей и бесконечностью. Мы кажемся здесь живыми и реальными, потому что наше призрачное состояние имеет определение; это иллюзия, поскольку мы не обладаем трехмерными характеристиками.

— Ой, я совсем забыла! Я по-прежнему думаю, как смертная. Иногда очень трудно поверить, что я действительно умерла.

— Умерло твое тело, а душа продолжает жить. Но ты помогла мне найти ответ на мучивший меня вопрос. Я считала, будто огромное строение, похожее на бриллиант, должно рухнуть — ведь его ничто не поддерживает; но, естественно, я тоже рассматривала его как смертная. Здесь действуют правила Чистилища и иллюзий; эту конструкцию создала Нокс, так что нет смысла пытаться ее понять.

— Значит, дело в том, что мы стали реальными, потому что — Нокс определяет правила взаимодействия — вот как обстоят дела. Мир грез.

— Да, возможно, ты права.

Джоли посмотрела на Орлин. Что-то вызывало в ней беспокойство, но она не понимала, что именно. Ей показалось, будто Орлин стала какой-то другой. Видимо, дело в изменившейся обстановке.

Женщины продолжали идти вниз, однако вскоре натолкнулись на новое препятствие. Земля у них под ногами вдруг начала содрогаться.

Они встревожились, принялись оглядываться по сторонам и заметили вдали какое-то движение. Что-то там шевелилось, скользило, точно потоки воды, распространялось в разные стороны, направляясь прямо к ним.

— Лавина! — вскричала Джоли. — Снежный обвал или что-то похожее.

— Может быть, вода? — спросила Орлин, внимательно вглядываясь в несущееся к ним вещество, которое искрилось в лучах света.

— Воды мы тут раньше не видели, — ответила Джоли. — Но течет оно очень похоже.

И вот у их ног начала собираться тончайшая пыль, и, судя по звуку, ее было очень много.

— Это не вода, — сказала Орлин, наклонившись, чтобы взять немного вещества. — Пыль или… Ой! Колется!

— Стекло! — сообразила Джоли. — Размельченное стекло! Или бриллиантовая пыль! Не вдыхай!

Орлин быстро высыпала на землю то, что было у нее на ладони.

— Слушай, Джоли, она же сейчас засыплет нас!

— Воспользуйся посохом! Нам нужно выбраться отсюда!

Орлин быстро вытащила посох и взмахнула им.

— Я заклинаю тебя!

Снова возникла черная туча и расползлась, как и в первый раз, окутав Орлин и Джоли. У обеих возникло головокружение.

А в следующее мгновение все прошло. Когда облако растаяло, Джоли увидела, что они вновь стоят на внешнем склоне холма, среди кустов, только выше того места, где на них напала саранча. Шагая вперед по внутренней поверхности горы, женщины продвинулись вперед и здесь.

Орлин осторожно потерла ладони.

— Стеклянная — или бриллиантовая — пыль исчезла, — проворчала она. — Жаль, у меня нет мешка, унесла бы с собой немного.

— Как хорошо! Похоже, то, что находится внутри, не может последовать за нами сюда — и наоборот. Посох действует только на нас двоих, по приказу Нокс.

— Наверное, — так же ворчливо согласилась Орлин.

Джоли взглянула на нее. Теперь она была уверена — подруга изменилась. Она говорила более низким голосом, а сама стала как-то крупнее, сильнее на вид. Что с ней происходит? Джоли решила пока промолчать, подождать, когда у нее появятся новые доказательства. Возможно, дело в необычной горе.

Они продолжали подъем, не покидая тропинки. Однако прошло совсем немного времени, и женщины столкнулись с новым препятствием. Гигантская птица, выше их обеих, с мускулистыми ногами и толстым, страшным клювом, шагала вниз по склону.

— Что это такое? — спросила озадаченная Орлин.

Джоли тоже удивилась:

— За последние годы я чем только не занималась. Похоже, нам довелось встретиться с большой хищной птицей, не умеющей летать и жившей в доисторические времена — кажется, диатрима note 1.

— А она дружелюбная?

— Вряд ли. Эти птицы были свирепыми охотниками.

Орлин оглянулась по сторонам:

— Может быть, я смогу победить ее палкой.

— И не пытайся! Они бьют ногами в живот, стараясь выпустить внутренности своей жертве. Воспользуйся посохом!

Орлин немного поколебалась, затем вытащила посох. Когда птица бросилась в атаку, она прибегла к волшебству.

Раздался громкий, пронзительный клекот. Хищная тварь нырнула в окутавший их мрак. На несколько мгновений голова злобного чудовища возникла рядом с головой Джоли, клюв угрожающе потянулся к ее лицу, но Джоли уже погрузилась в черное облако. И почувствовала тошноту и головокружение.

И вот они снова оказались внутри горы, а громадная птица исчезла. Им стало ясно: посохом в состоянии воспользоваться лишь тот, для кого он предназначен. Прикоснуться или вызвать к жизни его волшебную силу могла только Орлин, а Джоли он позволял перемещаться с места на место. Иначе птица последовала бы за ними, потому что большая часть ее тела находилась внутри облака.

— Я собираюсь найти какое-нибудь оружие, — заявила Орлин. — Не хочу снова оказаться застигнутой врасплох.

Джоли с возмущением посмотрела на нее. Лицо девушки изменилось, красота куда-то пропала. Линия подбородка стала жестче, на нем появились тени. Неужели Орлин превращается в какое-то примитивное существо? Однако Джоли по-прежнему молчала, да и что она могла сказать?

К счастью, ничего подходящего под определение оружия Орлин найти не удалось.

— Проклятье! — выругалась она. — Когда пойдем назад, черт бы их всех побрал, я обязательно запасусь чем-нибудь стоящим!

Теперь она постоянно сквернословила. Раньше Джоли ничего подобного от Орлин, которая всегда отличалась мягкостью и женственностью, не слышала. Выходит, вместе с физическими изменениями трансформируется и ее личность. Неужели что-то похожее происходит и с самой Джоли? Она ничего не чувствовала, но, кажется, и Орлин не замечает в себе перемен. Очевидно, что это дело рук Нокс… Только зачем?

Они продолжали спускаться все ниже и ниже. Орлин быстро шагала впереди, а Джоли, едва поспевавшая за ней, пыталась разобраться в новой загадке, и на душе у нее было очень неспокойно. Она знала, что Нокс — воплощение Ночи, очень древняя богиня, госпожа тайн, грез и всего, что спрятано от глаз. Очевидно, она специально изобрела для них с Орлин особый сон. Для чего? Она вполне могла сделать так, что они никогда до нее не добрались бы, или, наоборот, предстать перед своими посетителями, прежде чем они отправятся ее искать. Зачем ей потребовалось воздвигать огромную гору в виде препятствия? С какой целью?

Может быть, она играет с ними в коварные игры? Пэрри, то есть Сатана, говорил о Нокс с определенной долей благоговения; похоже, у нее свой, особенный метод обращения с мужчинами, с которым никто не станет спорить. Может быть, инкарнация решила немного поразвлечься — от нечего делать — с двумя женщинами, посчитав невозможным ни соблазнить их, ни изгнать со своей территории? Если так, ее игры становятся жестокими.

Что-то снова начало происходить. Бриллиантовая пыль, от которой подруги спасались бегством в прошлый раз, исчезла, однако, по мере того как они спускались ниже и ниже, воздух становился все теплее. Джоли заметила, что Орлин вспотела, но шага не сбавила. Эта женщина теперь стала более мускулистой и сражалась с жарой, словно считала ее новым препятствием и вызовом собственной выносливости, демонстрируя всем своим видом, что не спасует перед трудностями. Видимо, ей такое поведение казалось естественным. Джоли предпочла бы никаких препятствий не преодолевать, но не видела другого выхода.

— Проклятье, какая жара! — заметила Орлин, вытирая лоб разодранной в клочья блузкой, которую она совершенно хладнокровно выдернула из-за пояса юбки. В результате ее грудь оказалась обнаженной.

Джоли пришла в смятение. У Орлин была великолепная полная грудь, не бросавшаяся в глаза лишь благодаря скромности девушки и ее консервативной манере одеваться. Джоли помогала ей выбирать одежду, когда она немного поправилась после истощения, до которого довела себя перед смертью. Ниоба считалась самой красивой женщиной своего поколения; ее дочь Орб была очень похожа на мать, а внучка Орлин обладала исключительно привлекательной внешностью. Сейчас же Джоли заметила, что лифчик Орлин почему-то странным образом съежился. И одновременно мышцы рук намного увеличились. У нее не осталось никаких сомнений — Орлин изменилась.

Вверху пронесся порыв ветра, возникший смерч затянул в себя пыль. Джоли, столько лет дружившая с Геей, сразу догадалась, что это такое: горячий атмосферный вихрь, часть механизма быстрого создания бури. Гея управляла стихиями и могла отправить ветер, дождь или засуху в любое место по своему выбору. Бесконтрольное использование инструментов погоды может привести к несчастным случаям и тяжелым последствиям, в особенности для тех, кто находится поблизости от эпицентра.

— Нужно поскорее отсюда выбираться! — сказала Джоли. — Мы ведь не хотим сгореть заживо.

— И что это за место такое? — задала Орлин риторический вопрос. — То одна чертова неприятность, то другая! Давай посмотрим, что там такое крутится! — Она бросилась вперед, прямо к вихрю.

— Подожди! — испуганно выкрикнула Джоли. — Там опасно!

На самом деле вихрь не стал дожидаться, когда подруги к нему приблизятся; он мчался прямо на них, ветры пронзительно выли. Орлин споткнулась, когда на нее налетел порыв ветра. Посох выпал из кармана и покатился по земле.

— Посох! — взвизгнула Джоли. — Хватай посох!

Орлин увидела его.

— Проклятье! — выругалась она, потянулась к посоху, схватила его. — Взываю к тебе!

Образовалось черное облако. Разъяренный ветер ничего не мог с ним поделать, и вскоре Орлин и Джоли погрузились в спасительный мрак, а в следующее мгновение оказались на внешней поверхности горы.

Они еще больше приблизились к вершине, но Джоли это больше не беспокоило. Ее охватили серьезные сомнения. Не только препятствия становились все опаснее, но и Орлин продолжала меняться. В ней не осталось ничего женского. На самом деле…

— Орлин! — воскликнула Джоли. — Ты смотрела на себя?

Орлин бросила на подругу раздраженный взгляд:

— Ты о чем?

— Ты меняешься! Чем ближе мы подходим к вершине… нет, наверное, дело в посохе! Каждый раз, когда ты к нему обращаешься за помощью…

— А ну прекрати лепетать, женщина! Что случилось с посохом?

— Он все больше и больше делает тебя похожей на мужчину, — договорила Джоли, с ужасом сообразив, куда приведет превращение.

— Ради всех святых, подружка, прекрати говорить глупости! Нам нужно идти вперед, пока еще что-нибудь не случилось.

— Ты меня не слышала? Посох превращает тебя в мужчину!

— А тебя в мартышку! — фыркнула Орлин.

Быстрым, энергичным шагом она вышла на тропинку. Узкие бедра, большие ноги — ей легко было идти по склону горы. Очевидно, туфли почему-то не мешали.

Джоли, охваченная ужасом, постояла несколько мгновений… Орлин не замечает перемен.

Они ищут Нокс, Госпожу Ночи. Вполне возможно, что они попали в сон, где самая чудовищная ситуация принимается как данность. Сон Орлин; Джоли выступает всего лишь в роли наблюдателя. Вот почему только она в состоянии трезво видеть происходящее.

Может быть, ей следует остановить Орлин, повернуть назад? Скорее всего у нее ничего не выйдет; если Орлин не понимает сути проблемы, она и не захочет разбираться.

Джоли бросилась вслед за ней и вскоре начала задыхаться; она определенно не изменилась! Ей явно не хватало ни физической силы, ни стремления, демонстрируя отвагу, шагать вперед. Но она не могла позволить Орлин в одиночку войти в жилище Нокс.

Путь им преградило новое препятствие. Чудовище немного напоминало горного козла, только с тремя рогами и тремя ногами. За вожаком появилось целое стадо. На узкой тропинке им было не разойтись.

— Так, все! С меня глупостей хватит! — рявкнула Орлин.

Она сошла с тропинки, схватилась руками за молодое деревце, с силой потянула и выдернула его из земли. Во все стороны полетела земля. Орлин оборвала оставшиеся корни и получила вполне приемлемую дубинку.

Повернувшись к трехрогим козлам, она выкрикнула:

— Ну давайте, нападайте на меня, вонючки! Я вам корнями все морды располосую!

Джоли, задыхавшаяся после бега, не могла выговорить ни слова. Ее поразила сила, с которой Орлин вырвала дерево из земли, и неприкрытая враждебность и злоба, написанные у нее на лице. Впрочем, особенно раздумывать было некогда. Путников окружило целое стадо странных существ, настроенных явно не слишком дружелюбно.

Вожак бросился в атаку. Верная своему обещанию, Орлин выставила вперед корневище деревца. Передняя пара рогов вонзилась в корни, и существо дернуло импровизированное оружие назад. Орлин, отчаянно ругаясь, полетела прямо на тропинку. Чудовище тряхнуло головой, отбросило деревце и продолжало наступать. Остальные следовали за ним по пятам.

— Посох! — задыхаясь, с трудом выговорила Джоли.

Орлин злобно оскалилась, что-то прорычала, но посох достала. Вне всякого сомнения, она намеревалась сражаться, однако прекрасно понимала, что вряд ли победит, и потому неохотно согласилась отступить. Именно так обычно и ведут себя мужчины.

Появилось облако, и в следующее мгновение путники вернулись внутрь горы, на уходящий вниз склон.

Джоли даже боялась повернуть голову… Ее страхи подтвердились: Орлин ступила на новую ступень превращения в мужчину — стала крупнее, тело густо поросло волосами, пропорции не вызывали никаких сомнений. Ненужный лифчик висел на груди. Неужели и гениталии Орлин тоже подверглись трансформации? Джоли не сомневалась, что так оно и произошло.

— Ну давай, куколка, мы уже почти пришли! — рявкнула Орлин и бросилась вперед.

Куколка? Это слово понравилось Джоли меньше всего. Что задумала Нокс? Зачем превратила милую молодую женщину в грубоватого мужчину? Может быть, она так шутит?.. Совсем не смешно!

Почти у самого дна ямы они столкнулись с очередной проблемой. Тут царил страшный холод, жара куда-то исчезла, словно ее и не было. Появился лед, только он не оставался на месте, а двигался. Между гранями, в углублениях начали образовываться скопления льда, они текли, точно жидкое вещество, хотя при ближайшем рассмотрении оказались твердыми. Лед катился вниз и собирался впереди, на дне/вершине горы. Подруги попытались через него перелезть, но он был скользким и обжигающе-холодным.

— Проклятье! — уже в который раз выругалась Орлин, ударив в очередную глыбу кулаком. В том месте, к которому она прикоснулась, возник едва заметный узор трещин, показав Джоли силу удара. — Зачем нужно нам мешать?

— Нокс развлекается, — ответила Джоли. — Инкарнации порой бывают жестокими.

— Ну, хотела бы я с ней встретиться лицом к лицу! — Орлин сердито взмахнула посохом.

Когда облако рассеялось, выяснилось, что они почти добрались до вершины горы.

Орлин уже полностью превратилась в мужчину; не осталось и намека на прежнюю женственность, если не считать порванной и абсолютно несоответствующей ее облику одежды. Выросла даже небольшая бородка. Однако Орлин-Джоли находила такое положение абсолютно ненормальным, но отказывалась признать внутреннюю реальность перемены — не желала замечать происходящего.

Орлин выбралась на вершину.

— Ну, по крайней мере, на этот раз тут нет никаких чудовищ, — проворчала она с некоторой долей мрачного удовлетворения. — А где же Нокс?

Джоли догнала ее.

— Ее здесь может и не быть. Вполне возможно, что она выстроила гору в качестве отвлекающего маневра, нечто вроде набора образов из сновидения; мы потеряем силы, сражаясь с препятствиями, но ничего не добьемся. Инкарнации выбирают самые необычные способы, чтобы…

— Нечего меня кормить глупостями! Я здесь затем, чтобы повидаться с этой сучкой, и я с ней повидаюсь! Где она?

Какой идиоткой стала ее спутница!.. Однако оставаться тут было бессмысленно и, возможно, даже опасно. Сейчас они находятся во власти Нокс…

— Нокс не будет с нами разговаривать, если не захочет, — сказала Джоли мягко. — Мне кажется, нужно смириться с тем, что мы ей не интересны, и как можно быстрее спуститься вниз, пока она не рассердилась на нас.

— Послушай, крошка, ты на чьей стороне? — сердито спросила Орлин. — Я пришла сюда вовсе не затем, чтобы в последний момент все бросить! Где, черт подери, Нокс?

— Ты ведешь себя глупо! — взмолилась Джоли.

Однако Орлин с высокомерием, присущим мужскому полу, выпрямилась и погрозила Небесам кулаком.

— Пусть чума поразит эту Нокс! — взревела она. — А ну, неси сюда свою задницу, инкарнация!

Охваченная ужасом Джоли вцепилась в локоть Орлин:

— Замолчи!

Орлин повернулась, попыталась стряхнуть Джоли, но та не разжала пальцев. Она понимала, что должна как можно быстрее увести отсюда Орлин, пока не случилось настоящего несчастья.

И тут Орлин на нее посмотрела. Оценивающе поджала губы:

— Слушай, а я и не представляла, какой ты лакомый кусочек. Иди ко мне, подружка. — И схватила Джоли за свободную руку.

Неожиданно Джоли поняла, что Орлин, ставшая намного сильнее, подняла ее и прижала к себе.

— Что?..

— Поцелуй-ка меня, милая! — Орлин приблизила лицо.

— Прекрати! — вскричала Джоли, которая была потрясена и одновременно испытывала отвращение. Она попыталась высвободиться, и ей удалось вытащить одну руку.

Однако Орлин не останавливалась, снова схватила Джоли, на этот раз вцепившись в юбку. Та попробовала выскользнуть, но Орлин крепко держала ее… В конце концов Джоли упала, и Орлин тут же прижала ее к земле. Больше у Джоли не возникло ни малейших сомнений на предмет половых органов Орлин; они были мужскими и весьма активными. Джоли поняла, что оказалась в безвыходной ситуации; она не могла превратиться здесь в призрака и, следовательно, должна либо сражаться, либо сдаться. И почему только она не сообразила, к чему способны привести перемены, происходившие с Орлин?.

Она, конечно, была в силах ускользнуть в свою каплю крови. Но последует ли за ней Орлин — и если последует, вернется ли в свое прежнее состояние, станет ли снова женщиной? Джоли боялась рисковать. Она сопротивлялась, хотя знала, что ее ждет поражение.

И вдруг возникло облако, на сей раз не черное, а белое; казалось, внутри него клубится туман.

«Что тут происходит?»

— Нокс! — воскликнула Джоли, узнав необычную, беззвучную речь инкарнаций. Раньше ей не доводилось видеть Нокс, однако Пэрри рассказывал, как она выглядит.

Орлин замерла на месте, подняла голову:

— Что, кажется, наша сучка прибыла?

«Приди ко мне, мужское существо».

Орлин поднялась на ноги, уставилась на инкарнацию. Клубящийся туман превратился в манящую обнаженную женщину поразительной красоты, с летящими воздушными локонами и темными, властными глазами.

Орлин вошла в ее образ, обняла. Ее чресла заходили ходуном, она погрузилась в туман. Прекрасное лицо склонилось к ее лицу, губы слились в страстном поцелуе. Переплетенные тела поднялись над землей, казалось, эти двое ничего не замечают вокруг себя.

Изумление Джоли перемешалось с омерзением. Орлин попыталась ее изнасиловать, а теперь занимается любовью с Нокс! Разве сможет она когда-нибудь простить обеих за то, что произошло? Она ведь только хотела помочь Орлин найти потерянного ребенка!

«Ты многого не понимаешь», — сказала, обращаясь прямо к ней, Нокс.

— Я многого не хочу понимать! — отпарировала Джоли, которую перенесенное потрясение сделало храброй.

«Вот, например, этого».

Из белого облака появилась Орлин, снова ставшая женщиной. Она стояла, не в силах справиться с удивлением, ужасом и отвращением.

И вдруг Джоли поняла, что с ней происходят какие-то изменения. Неожиданно она почувствовала, что хочет женщину, стоящую перед ней. Страстное желание заполнило все ее существо, стало таким сильным, что она не могла себя удержать. Она сделала шаг в сторону Орлин.

И погрузилась в облако.

«Полюби лучше меня», — сказала Нокс, которая была так соблазнительна и так желанна, что любое человеческое существо казалось рядом с ней безнадежно жалким и неуклюжим.

Джоли шагнула в нее, ее член напрягся. Она погрузилась в Нокс — и обнаружила, что плывет, не в силах достичь оргазма. Ощущение сводило ее с ума.

А в следующую минуту облако рассеялось, и Джоли опустилась на землю.

«Не забывай!» — предупредила ее Нокс.

Орлин и Джоли стояли и смотрели друг на друга. Обе снова были такими, как прежде, обе в смятении.

— О, Джоли, — проговорила Орлин. — Я не знаю, что… я даже не имею права просить тебя о прощении… мне так стыдно…

Она начала понимать, что с ней случилось.

— Нокс превратила тебя в мужчину, — ответила Джоли. — И тебя захватила мужская страсть.

— Но ты же моя спутница, моя подруга! Как я могла…

Джоли не поняла бы, если бы не короткий урок, преподанный Нокс. Если Орлин, не знавшая, что с ней происходит, не сумела с собой справиться, то что же сказать о ней, Джоли, которая все видела — и потеряла над собой контроль в тот самый момент, когда инкарнация сделала ее жертвой похоти? Она ведь догадалась, должна была держать себя в руках — но оказалась беспомощной перед нахлынувшим непереносимым вожделением.

— Похоже, мужчины испытывают страстные желания, не знакомые женщинам, — промолвила Джоли. — Я потакала этим желаниям в своем собственном муже, никогда не понимая по-настоящему их природы — до нынешнего момента.

— Однако мужчины не… — Орлин замолчала, не в силах выговорить трудное слово.

— Они научились держать себя в руках. У нас с тобой не было времени. Это как огонь, который сгорает, если за ним не следить.

«Не забывай», — повторила Нокс, снова превратившись в самое себя.

— Как я перенесу такой позор? — воскликнула Орлин и рухнула на землю, потеряв сознание.

Джоли на какое-то мгновение даже стало легче.

— Зачем ты играла с нами, воплощение Ночи? — спросила она. Ее больше не беспокоило, обидится на нее Нокс или нет.

«Тебе нужно многому научиться».

Похоже, другого ответа им не получить.

— Она пришла, чтобы забрать своего ребенка, Гэва Второго, — заявила Джоли. — Пожалуйста, инкарнация, верни его Орлин, теперь, после того как ты так нас унизила.

«Ее ребенок у меня, — проговорила Нокс. — Я сделала ее похожей на него

— каким он станет, когда вырастет».

Орлин пошевелилась, услышала последние слова, отшатнулась, точно ее ударили. Джоли, понимавшая, какой ужас испытывает подруга, вмешалась:

— Мужчиной — вроде его отца.

— Нет! — В голосе Орлин звучала боль. — Нортон не такой!

— Он будет похож на Гавейна! — поняла Джоли. — Его генетический код изменен!

«Он будет похож на Гавейна», — подтвердила Нокс.

— Но он же умер от наследственной болезни!

«Которая не оставила его и после смерти».

Орлин снова охватил ужас.

— Мой ребенок… по-прежнему болен! Ничего нельзя сделать!

«Оставь его мне, — предложила Нокс. — Я могу справиться».

Услышав ее слова, Орлин снова потеряла сознание.

— Нет, так не годится! — запротестовала Джоли. — Отдай его нам, мы как-нибудь его вылечим!

«Это нелегко. Его душа запятнана; он никогда не сможет существовать на свободе без серьезного исправления».

— Орлин сделает все, что нужно! — воскликнула Джоли.

«В таком случае вы должны получить по одному предмету у каждой из нынешних главных инкарнаций, — заявила Нокс. — Если вам не удастся добыть хоть одного, вы проиграли».

— Она все достанет! — пообещала Джоли.

«Вот список. У Смерти взять чистую душу, чтобы испорченную поместить на чистый, без фатального недостатка лист. У Времени — крупицу песка из Песочных Часов, дабы повернуть время вспять для переноса. Судьба должна дать вам нить жизни, мы поменяем ее местами с прежней. Попросите у Войны семя, превращающее насилие, живущее в душе человека, в здоровый дух соревнования. У Природы возьмите слезу, которая поможет оживить новую душу. Воплощение Зла может дать вам проклятие, чтобы душа боялась зла. И заручитесь согласием воплощения Добра, ибо задуманное может быть сделано только с его благословения».

Джоли слушала, она была ошеломлена. Невозможный список!

Но она не имела права сдаться!

— И когда она все это добудет, ты вернешь ей ребенка?

«Тогда я его верну», — пообещала Нокс.

— Она все сделает!

Однако Джоли, хорошо знавшая инкарнаций, понимала: Орлин сумеет добиться успеха, только если случится чудо. Не удивительно, что Нокс пыталась помешать Орлин, выставив на ее пути физические и эмоциональные препятствия; лучше было бы, если бы она сдалась и не дошла до нее.

Нокс растаяла, а следом и гора погрузилась в серый, клубящийся туман. Когда все прояснилось, Орлин и Джоли стояли на границе Чистилища, как раз в том месте, где тропинка расходилась в разные стороны. На самом деле дорожка, по которой они шли, перестала существовать.