"Тигровая лилия" - читать интересную книгу автора (Эллиот Элизабет)4– Ваша светлость? – обратился к нему Диксби, появляясь в дверях. – Ты показываешь неплохое время. – Он послал за Диксби полминуты назад, едва вернулся домой после встречи с графом Кроффордом. – Разбуди эту чертовку и пришли ее сюда, немедленно. – Какую именно чертовку вы имеете в виду, ваша светлость? Мисс Элис или леди Лилиан? Ремингтон свирепо на него посмотрел. – Не придуривайся,Диксби. Я сыт по горло всякими дураками, а тут еще ты… Мне нужна леди Лилиан, и сейчас же, – процедил он сквозь зубы. Диксби поклонился и мигом исчез, а герцог Ремингтон плеснул в стакан бренди и отхлебнул большой глоток. Ему очень хотелось швырнуть стакан в закрывшуюся за Диксби дверь, однако он поборол искушение и залпом допил обжигающую жидкость. – О, идиот! Самонадеянный болван! Осел! – изрыгая проклятия. Ремингтон метался по комнате, перебирая в памяти все то, что в конечном итоге заставило его метаться в бессильной ярости. Устроившись в одном из отдельных кабинетов Уайт-клуба, герцог рассчитывал, что он в несколько минут все уладит. Просто уведомит графа об изменении планов его дочери, а потом, не мешкая, отвезет Лили в Западный Викомб. Выходя сегодня утром из ее комнаты, он понимал, что должен немедленно отправить ее из своего дома. Чувство вины перед нею оказалось не слишком большой помехой для его инстинктов. Лили, наверное, побледнела бы как полотно, узнай она о мыслях, будораживших его воображение всякий раз, когда он всего лишь касался ее. Он хотел обладать ею. Безумно! Его замечательный план, позволивший бы ему избавиться от этого искушения, рухнул в первую же секунду, когда он сообщил графу Кроффорду, что Лили находится у него и что он намеревается отвезти ее в Западный Викомб в своей карете. – Боже мой! – прошептал Кроффорд. – Вы не должны этого делать, Ремингтон. Только не это! – Но вы не можете отправить ее в почтовой карете, – возразил он, неприятно изумленный. Он рассчитывал услышать в ответ благодарность и уж никак не ожидал увидеть на лице графа выражение ужаса. – Вам ведь, наверное, известно, что в последние дни было несколько случаев нападения на дилижансы, а в карете с герцогским гербом ваша дочь будет в полной безопасности. Никто даже не догадается, что она находится там, и никто не сможет проследить, куда она отправилась. Это же самое простое и логичное решение проблемы. – Нет, вы не совсем меня поняли, – вздохнул Кроффорд. – Лили нельзя ехать с вами в Западный Викомб. – Может быть, вы будете столь любезны, что объясните мне почему? – Разумеется. Герцог терпеливо ждал объяснений, удивляясь наступившему вслед за тем долгому молчанию, словно Кроффорд внезапно забыл, о чем они только что говорили. . – Дело в том, что тети Амелии нет сейчас в Западном Викомбе. – Заявление графа прозвучало как-то уж слишком неожиданно, а последовавшие затем объяснения показались герцогу сумбурными и не очень внятными. – Я послал сегодня утром за своим поверенным, чтобы урегулировать вопрос о выделении дополнительных средств для тети Амелии – поскольку у нее будет теперь жить Лили… И он э-э… напомнил мне, что эта леди еще месяц назад уехала на все лето в Италию. Боюсь, вчерашние события сыграли плохую шутку с моей памятью, раз я забыл сей факт. Э-э… Сами понимаете, как обременительно держать в голове все сведения о своих родственниках. Они вечно куда-нибудь уезжают или… мм… приезжают. Я не слишком был обеспокоен этим известием, ибо уже успел получить ваше сообщение… мм… о том, что планы Лили изменились. Я подумал, что она опоздала на дилижанс, что, конечно же, было очень кстати, раз уж тети Амелии все равно нет дома. Видите? Все сложилось как нельзя лучше. Поскольку тети Амелии в Западном Викомбе нет, то Лили там совершенно нечего делать. Ремингтон молча смотрел на графа, не зная, что и думать. Понимает ли этот человек, какая угроза нависла над его дочерью? Отправлять ее к престарелой тетке было, конечно, весьма опрометчиво, а уж позволить Лили ехать с совершенно незнакомыми людьми… это было выше понимания герцога. И теперь еще выясняется, что если бы он, .Ремингтон, не вмешался, то бедняжка бродила бы сейчас по Западному Викомбу как неприкаянная. Он испытывал громадное искушение высказать графу все, что он о нем думает. Если бы Лили принадлежала ему, он бы ее и на шаг от себя не отпустил. А затем ему в голову пришел вопрос, который он мог задать, не оскорбив чувств графа, однако ему пришлось сдерживаться изо всех сил, чтобы в его голосе не проскользнул сарказм: – – Так куда же вы намереваетесь отправить вашу дочь теперь, когда вы вспомнили, что тетя Амелия находится в Италии? – В это время года в Италии совсем неплохо. – Кроффорд потер подбородок. – Лили вполне сможет добраться туда на одном из кораблей, отправляющихся из Брайтона. А до Брайтона она доедет на почтовой карете. Я уверен, она сможет сесть на корабль без особенных трудностей. Вам не стоит волноваться по этому поводу, ваша светлость. Если бы вы были так любезны и отвезли Лили до гостиницы «Два лебедя» завтра утром, она бы смогла продолжить свое путешествие, с учетом этого незначительного изменения маршрута. – Незначительного? – Ремингтон поднял бровь. Быть может, граф Кроффорд сошел с ума? – Послушайте, сэр, в настоящий момент ваша дочь просто не в состоянии вынести путешествия по морю. Вы не должны отпускать Лили одну. Поезжайте вместе с нею. – Вы думаете, мне не хочется быть рядом со своей дочерью? – Кроффорд потер лоб. – Я не могу покинуть Лондон, ваша светлость. Я хочу заманить в ловушку того мерзавца, заставив его поверить, что Лили находится дома. Если он обнаружит, что Лили уехала, то начнет за ней охотиться, искать ее у родственников, у друзей… А если я буду вместе с ней, он вообще настигнет нас в два счета. – А нет ли еще какого-нибудь надежного места? Такого, куда этот негодяй наверняка не станет соваться? – Абсолютно надежного – нет. Я вовсе не хочу отсылать ее так далеко, но здесь ей нельзя оставаться. Будем надеяться, что мы схватим этого сумасшедшего в течение одного-двух дней и все наконец закончится. Я хочу, чтобы моя дочь поскорее вернулась домой. А вот Ремингтон отнюдь не приветствовал ее возвращение домой. У графа имелся вполне разумный план поимки того типа в маске. Но, похоже, он совершенно не представлял, как можно уберечь дочь от опасности на время, пока преступник разгуливает на воле. – Пока вы раздумываете о более подходящем для Лили укрытии, чем Италия, ей лучше побыть у меня. – О Господи! Что же он делает, спохватился Ремингтон, зачем он это сказал? – Мне неловко злоупотреблять вашей добротой. Вы и так уже сделали для нас очень много. Герцог Ремингтон незаметно вздохнул, испытывая явное облегчение. Граф продолжал задумчиво изучать свои переплетенные пальцы. Затем он медленно кивнул своим мыслям – лицо его просветлело. – Конечно, это не лишено смысла. Никто не знает, что она у вас. И это ведь всего на несколько дней. Граф, кажется, всерьез обдумывал его предложение. Ремингтон почувствовал, что его охватывает паника. Не то чтобы идея подержать у себя Лили не привлекала его, но то, что он договаривается об этом с ее отцом, его ужаснуло. Конечно, Лили в его доме ничто не угрожает, ничто, но каково будет ему самому! Это же настоящая пытка! – Конечно, я понимаю, что вы можете счесть мое предложение слишком дерзким, – поспешил он пойти на попятный. – Ведь если кто-нибудь прознает, что ваша дочь находится в моем доме… одна, без компаньонки… репутация ее будет загублена. – Но я полагаю, вы можете приказать своим слугам держать рот на замке? – Во всем Лондоне вы не найдете более сдержанных на язык слуг, сэр. Герцог готов был мысленно надавать себе тумаков за очередной промах. Наоборот, ему следовало бы посетовать на чрезмерную болтливость его челяди. – Естественно, не каждый отец решится доверить свою незамужнюю дочь моим заботам. Ведь моя репутация в отношении женщин далека от идеальной. Лицо графа Кроффорда потемнело от гнева. – Вы что же, хотите сказать, что сделали мне это предложение только потому, что хотите соблазнить мою дочь? – Конечноже нет! Я вовсе не собираюсь соблазнять вашу дочь! – И действительно, этого он всеми силами хотел избежать. Однако то, в чем его заподозрил граф Кроффорд, было равносильно оскорблению. Он смерил отца Лили одним из своих самых грозных взглядов, который обычно заставлял трепетать всех его соперников. – Слово джентльмена, – надменно произнес он. – Прекрасно. Я принимаю ваше слово, – сказал граф, чуть наклонившись к собеседнику. – Я уверен, что ни один уважающий себя джентльмен не воспользуется слабостью женщины, попавшей в такие затруднительные обстоятельства. Какое-то время они молча сверлили друг друга взглядами. Казалось, сам воздух вибрировал междуними. Наконец Ремингтон нарушил затянувшуюся паузу: – Вашей дочери нечего опасаться, милорд. Ведь вы наверняка слышали, что я почти помолвлен с Маргарет Грэнджер? – Да, такие разговоры ходят, – пробормотал граф, спокойно выдержав яростный взгляд герцога. – Так что Лили может совершенно мне доверять. – Очень рад это слышать. – В моем доме ей будет покойнее, чем в своем собственном. – Я верю вам, Ремингтон. И принимаю ваше любезное предложение спрятать Лили на какое-то время в вашем доме. Вы окончательно рассеяли все мои опасения. Ремингтон помотал головой. Любое воспоминание о разговоре с графом Кроффордом приводило его в ярость. Он подошел к одному из высоких окон и стал смотреть невидящим взором на раскинувшийся перед ним роскошный сад, не замечая его красоты. Его одурачили. Вспомнив хорошенько весь разговор, он почувствовал, что его поймали в сети. Ужасное подозрение, что именно этот вариант и был с самого начала задуман Кроффордом, все больше терзало его душу. Ведь граф должен был понимать, что его люди ни за что не повезут Лили к постоялому двору, не заехав к своему хозяину. С точки зрения графа, его дом был, вероятно, идеальным вариантом. Никому и в голову не придет искать Лили у герцога Ремингтона. – Вы посылали за мной? Он поморщился от звука ее сдавленного, чуть хрипловатого голоса. Сейчас Лили уже не казалась ему такой соблазнительной. Она не успела причесаться. Ее волосы висели длинными спутанными прядями вдоль щек. Личико распухло от слез. К тому же на ней было все то же кошмарное черное платье, в котором, видимо, она так и спала. Выглядела девушка ужасно, и он почувствовал невольную жалость. Ведь во всем этом не было ее вины. Ее отец, возможно, манипулировал ею: герцог прекрасно понимал, что она не станет играть приготовленную для нее роль, не станет обманом пробираться в его дом. Эту невинную, беззащитную девочку отец отдал собственными руками почти незнакомому мужчине… За это его следовало бы хорошенько проучить. Он боролся со своим отчаянным желанием крепко ее обнять. Почему бы и нет? Это всего лишь подтвердило бы, что ее отец ошибся, Доверяя ему. Но тут он вдруг вспомнил разговор, который слышал в саду послеих злополучного танца с Лили, и в его душу закралось еще одно ужасное подозрение. Известно ли Кроффорду о тайном увлечении Лили? Отец вправе заставить жениться того, кто скомпрометирует его дочь. Моглиграф быть столь расчетливым? Что, если это все – тщательно разработанный план, задуманный для того лишь, чтобы привести его к алтарю? Ему самому подобная мысль казалась просто дикой, но совсем отделаться от этих мучительных подозрений он не мог. Единственная надежда выйти из данной ситуации с честью – это сразу дать понять Лили, что между ними могут быть только чисто деловые отношения. Отныне он станет вести себя так, чтобы никоим образом не поощрять ее увлечения им и не вселять в нее несбыточные надежды. Он больше не поддастся ее колдовскому взгляду, в котором так восхитительно сочетались невинность и страстное желание, делая ее совершенно неотразимой. А невинность вполне может оказаться притворной. Он убедился в этом на собственном горьком опыте, а он никогда не совершает дважды одну и ту же ошибку. Главное – не обращать внимания на то, как бешено бьется его сердце, стоит ей оказаться рядом. И он больше не будет пожирать ее глазами, даже исподтишка. До сих пор он был только ее защитником, им и останется, если будет держаться от нее подальше. Приняв такое решение, он указал на кресло с высокой спинкой, стоящее возле письменного стола. – Садитесь, – мрачно сказал он. Лили покорно села. У нее отчаянно болела голова, горело горло, а глаза так опухли от слез, что она еле могла их открыть. Но она сразу же пришла сюда, как только узнала, что герцог зовет ее. Ей не терпелось узнать о своей дальнейшей судьбе и о том, каким образом отец намерен доставить ее в Брайтон, не возбуждая подозрений у Ремингтона. Держась за горло, чтобы хоть как-то унять боль, не позволяющую ей поворачивать голову, она все же оглянулась через плечо на хозяина дома. Ремингтон стоял возле окна, не глядя в ее сторону. Яркие лучи послеполуденного солнца освещали его фигуру, подчеркивая ее мрачность. На нем был темно-серый костюм для верховой езды, бледно-серая сорочка и жилет. Лишь на черных, до блеска начищенных сапогах играл веселый блик. Сама комната выглядела гораздо приветливее, чем ее хозяин, особенно теперь, при свете дня. Вдоль синих стен возвышались до самого потолка книжные шкафы из светлого дуба, заполненные стройными рядами книг, стоящих так плотно друг к другу, что между ними было невозможно углядеть ни единой щелочки. С первого же взгляда было понятно, что каждому из этих роскошных, в кожаных дорогих переплетах фолиантов отведено определенное место. Книги были подобраны не только по размеру, но даже по цвету корешков. Просто поразительно! Идеальный порядок царил не только в шкафах, но во всей комнате. Даже стулья и кресла были расставлены со строгой симметрией. Вся мебель сверкала чистотой, приятно пахло воском и лимоном, что придавало комнате еще больше уюта. Если бы не бумаги, разложенные на письменном столе, можно было подумать, что этой комнатой никогда не пользовались по назначению. Лили диву давалась, как можно работать в такой «нерабочей» атмосфере. – Итак, планы вашей поездки существенно изменились. – Эти слова, произнесенные резким тоном, прервали ее размышления. Он обошел стол и сел напротив Лили. – Точнее было бы сказать, что таковых вообще не существует. Вы никуда не едете. Она с облегчением вздохнула. – На сборы мне потребуется совсем немного времени. Конечно, я понимаю, что возвращаться домой довольно рискованно, но папа наверняка придумал какой-нибудь замечательный план, чтобы схватить преступника. Надеюсь, я не слишком стеснила вас своим присутствием. – Она поднялась, намереваясь идти. – Ваше присутствие меня нисколько не стесняет. – Он жестом указал на стул, с которого она только что поднялась. – Сядьте, Лили. –Но… – Вы никуда не едете. – Он взял со стола сложенный вдвое листок бумаги и постучал им по ладони. – Я хочу, чтобы вы меня выслушали внимательно, я очень не люблю повторять. Таким тоном ее отец обычно разговаривал со слугами или с маленькими детьми. Вероятно, герцог был совершенно уверен, что у слабого пола слабы не только мускулы, но и мозги. Подобное заблуждение присуще многим джентльменам. «Впрочем, оно и к лучшему, – подумала Лили, – и не надо его разубеждать». Поэтому она, прикусив язычок, чинно кивнула. – Мы с вашим батюшкой решили, что вам лучше всего остаться здесь, в моем доме. – Не дав ей возможности оправиться от шока, он продолжил: – Ваша тетушка Амелия отправилась в Италию, а иного убежища, в коем вы могли бы спрятаться, покуда он выслеживает покушавшегося на вашу жизнь негодяя, ваш отец не нашел. Я полагаю, очень важно определить сейчас некоторые правила вашего пребывания здесь, так чтобы не было никаких обид и недоразумений. Во-первых, у меня сейчас очень много работы, которой я занимаюсь по утрам в этой библиотеке, и я не терплю, когда мне мешают. Во-вторых… – Вы, очевидно, шутите! – гневно воскликнула она, но ее голос тут же сорвался до хриплого шипения. Однако герцог не обратил на ее возмущение ни малейшего внимания. – Я говорю совершенно серьезно, – спокойно отвечал он. – Управление поместьями и прочие мои обязанности требуют предельной сосредоточенности, этими делами я занимаюсь в утренние часы. Я привык придерживаться определенного распорядка, поэтому мне бы не хотелось, чтобы вы прерывали меня, и, если вы просто последуете… – Я не останусь здесь. – Она сцепила пальцы и резко выпрямилась. – Ваш отец предвидел, что вы можете усомниться в нашей сним договоренности, – Он протянул ей сложенный листок. – Вот его письмо, из которого вам должно быть ясно, как обстоят дела. Лили схватила письмо и сломала печать. – Мой отец никогда бы не согласился на такой абсурдный план, ваша светлость. Должно быть, вы… – Она замолчала, едва пробежала глазами первую строчку. Лили мгновенно поняла, почему отец так точно указал количество причин – Ее рука чуть дрожала, когда она положила письмо на стол. – Должно быть, вы хорошо умеете убеждать, ваша светлость. Или же мой отец утратил всякий здравый смысл. Она пыталась смириться с тем, что ей придется остаться. Душа ее пела от восторга – и замирала от ужаса. – Уверяю вас, я абсолютно ни на чем не настаивал. И не могу не согласиться: здравый смысл у вашего отца действительно отсутствует – по крайней мере во всем, что касается его дочери. Лили вздернула подбородок. – Да как вы смеете, сэр, оскорблять моего отца! – Это не оскорбление. Я просто с вами откровенен. И прошу вас принять во внимание, что за последние двое суток я спал не более трех часов. А теперь еще выясняется, что я должен охранять молодую леди, с которой едва знаком. Так что не обращайте внимания на мою раздражительность, проявите великодушие. Внезапно до нее дошел весь ужас ее положения. Она будет вынуждена встречаться с ним каждый день, возможно, даже несколько раз в день. Сумеет ли она так долго притворяться равнодушной? И сколько времени ему понадобится на то, чтобы понять, как сильно онаимувлечена? Лили охватило отчаяние. – Вы ведь не хотите, чтобы я осталась здесь? Мое присутствие слишком вас обременит. – Совершенно с вами согласен. – Прекрасно. Значит, я уезжаю. – Нет. Вы останетесь. Лили покачала головой. – Мой отец не должен был просить вас о таком огромном одолжении. Я не стану злоупотреблять вашим гостеприимством, которое вы вынужденымне оказывать. Ибо, как человек чести, вы, конечно, не могли отказать ему. Мы и так у вас в неоплатном долгу – за вашу помощь сегодня ночью. И было бы более чем нескромно обременять вас новыми просьбами. Должно быть, сильные переживания каким-то образом повлияли на моего отца, лишили его способности здраво оценить происходящее. При иных обстоятельствах он никогда бы не просил вас о подобной услуге. Поэтому, боюсь, я должна… – Ваш отец не просил меня. – Тогда почему же вы… – Причины вас не касаются. Я дал слово вашему отцу и намерен сдержать его. А теперь я бы хотел вернуться к разговору о правилах, принятых в этом доме, которых вы, надеюсь, будете придерживаться. После утренней работы я еду верхом на часовую прогулку в парк, Ленч подают точно в час тридцать. Иногда я дома целый день, иногда уезжаю на полдня или на вечер. В любом случае обед подают в восемь, без опозданий. И никаких новшеств и перемен не будет. Захотите есть – милости прошу в столовую в час тридцать и в восемь часов. Опоздаете – пеняйте на себя. Лили сидела, откинувшись на спинку стула, и молчала, совершенно потрясенная. Почему Ремингтон согласился принять ее? Зачем ему все это? – В течение дня можете пользоваться гостиной, – продолжал он. – В мою библиотеку вход для вас запрещен. На втором этаже есть другие апартаменты для гостей, которыми вы можете пользоваться, если это вас как-то развлечет. В мои личные апартаменты тоже попрошу не заходить. Комнаты слуг находятся на третьем этаже, иихпокой вы также должны уважать. Музыкальный салон на четвертом этаже, но он сейчас в плохом состоянии, так что лучше вам там не появляться. Ремингтон наставлял ее, как непослушного ребенка, словно боялся, что она что-нибудь сломает. Неужели этот мужчина еще несколько часов назад так нежно и заботливо обнимал ее, предлагая свою помощь и защиту? Тот человек, который читал ей эту нудную нотацию, видимо, больше беспокоился о защите своего дома – от нее. Зачем же тогда он вызвался и дальше ее защищать? – Будем надеяться, что вам придется пробыть здесь всего несколько дней, поэтому лучше бы вам не покидать пределы дома – без этого вполне можно обойтись. Здесь двенадцать слуг. Впрочем, вам не придется с ними встречаться. Все распоряжения они получают только от меня, и у них нет времени угождать вашим капризам, тем более что у вас имеется своя служанка. Кстати, соблаговолите запретить ей вступать в контакт с моими слугами. Если вы будете следовать вышеизложенным правилам, мы с вами прекрасно поладим. У вас есть ко мне какие-нибудь вопросы? Лили очень хотелось спросить, в какое время ей будет дозволено сломать дубинку о голову хозяина этого дома, этого чванливого грубияна…. Если он и дальше будет продолжать в том же духе, вся ее романтическая влюбленность быстренько испарится. Она посмотрела на него невинным пустым взглядом и, растерянно похлопав ресницами, сказала: –Боюсь, мне все сразу не запомнить, ваша светлость. Быть может, я смогу с большим успехом следовать всем этим правилам, если вы напишете их для меня? – Очень хорошо, – тихо прорычал он сквозь сжатые зубы. Это он проделывает просто замечательно, – Я напишу эти правила, Лили. Надеюсь, вы сможетеих прочитать? – Конечно, – серьезно ответила она. – Правда, я читаю не слишком быстро, но, думаю, за два дня осилю ваш список. А к концу этой недели, наверное, даже что-нибудь запомню. – Услышав его отчаянный стон, она еле сдержала улыбку. – Могули я послать записку отцу? Успокоить его, что я все-все поняла и сделаю все, как он велел. –Боюсь, это невозможно, – Он взял письмо графа и убрал в верхний выдвижной ящик стола. – Мы решили, что встречаться и писать нам следует только в случае крайней необходимости. Мы ведь не друзья, а случайные знакомые. А наше внезапное сближение может вызвать подозрение. Не исключено, что тот человек хорошо знает и меня, и графа. Нам нужно быть предельно осторожными, особенно если вдруг откроется, что вы исчезли из дома. Я готов сделать все необходимое, чтобы защитить вас, Лили. Но я бы не хотел привлечь внимание этого негодяя к своему дому, рисковать жизнью моих людей. Бог даст, вы вернетесь к вашему отцу через несколько дней, и записка сейчас… – Я все прекрасно поняла, – прервала его Лили. Да сколько же можно говорить об одном и том же? Или он считает, что она вообще не в состоянии что-либо уразуметь? – Конечно, мы не можем допустить, чтобы одна моя маленькая записка подвергла смертельной опасности ваших людей. Он сделал вид, что не заметил ехидства, прозвучавшего в ее голосе. – Есть еще один вопрос, который нам необходимо обсудить. Я поклялся своей честью, что буду охранять вашу репутацию не менее ревностно, чем вашу жизнь. Мы с вами оказались в очень необычной ситуации. Пребывание под одной крышей может создать иллюзию неких уз, но мы должны помнить, что все это продлится недолго, совсем недолго, что существует внешний мир со своими правилами… Вам хорошо известно, я связан обязательствами с другой леди. И между нами не может быть ничего, кроме дружеских отношений. Лили заставила себя улыбнуться. Конечно, не может быть. Она вообще не желала больше видеть его и как раз обдумывала тактику того, как ей впредь избегать встреч с ним, не нарушая приличий. Своей грубой откровенностью герцог только упростил эту задачу, однако его равнодушие не могло не уязвить ее. – Вам не очем тревожиться. Я на другое и не рассчитывала, – Вот и прекрасно! Рад это слышать. – Он взглянул на часы, стоявшие на каминной полке. – У вас до обеда есть три часа. Надеюсь, вы найдете себе какое-то занятие. Приглядите, скажем, за служанкой, когда она будет распаковывать ваши вещи… ну… что-нибудь в этом роде. А мне, дабы не вызвать ненужных подозрений, лучше, как обычно, заняться деловыми и светскими раутами. Сегодня меня не будет большую часть вечера. – Он поднялся и, спешно подойдя к двери, отворил ее, с откровенным нетерпением выжидая, когда гостья избавит его от своего присутствия: – Если позволите, я вернусь к своим бумагам. |
||
|