"Отзвуки серебряного ветра" - читать интересную книгу автора (Эльтеррус Иар)

Глава 11

— Пап… — голос Рены был просительным. — Можно мне еще кусочек пирога? Ну, па…

Мастер Варинх тяжело посмотрел через стол на младшую дочь, и она сразу замолчала, ощутив молчаливое осуждение отца. Только в глазах мгновенно набухли слезы. Старик вздохнул и отдал девушке собственную порцию — растет ведь еще, ей больше надо… Кто мог себе представить еще несколько лет назад, что на ферме будет недостаточно еды? Да никто! Но эти непосильные государственные продналоги… Понятно, что людям в городах тоже кушать хочется, понятно, что там вообще карточная система и в городе ребенок пирога не получит ни в каком случае. Там сейчас и куску сухого хлеба рады. Но что делать им, фермерам? Ведь девять десятых всего забирают и поди, попробуй не отдай. Вон старина Тенри попробовал… Десять лет каторги. И ему еще повезло, что на хлорелловые плантации попал, могли вообще на вариевые рудники законопатить. А там загибаются года за два… Но нельзя же без запасов совсем оставаться? Нельзя, никак нельзя! Нахрат стоял на грани голода, это было понятно каждому здравомыслящему человеку. И скоро, ой скоро можно будет ожидать нашествия голодных толп из города.

— Роум, включи инфор, — попросил мастер Варинх собравшегося уходить сына. — Надо хоть узнать, чего там наше дорогое правительство еще удумало…

Тот молча кивнул, как обычно не тратя времени на разговоры, и коснулся пальцем сенсора. Быстро пробежавшись по каналам, нашел новостной и вышел. Старик мрачно смотрел на экран. Слава Благим, никакого нового налога на них пока не свалилось. Каждый раз он слушал новости со страхом, каждый раз эти новости оказывались все хуже и хуже. Даже энергию давали теперь только по утрам и максимум на час. Благо, что сейчас лето… Что зимой-то будет? Одни Благие, наверное, ведают… Казалось, какая-то мрачная тень нависла над планетой, и все попытки выкарабкаться из ямы, куда она валилась все быстрее, не приводили к успеху. Наоборот, каждая попытка сталкивала Нахрат все глубже и глубже. Вдруг что-то в визгливом говорке комментатора привлекло внимание, и мастер Варинх вслушался.

— У нас чрезвычайная новость! — продолжал верещать комментатор. — Только что на главный космодром планеты совершил посадку десантный катер ордена! На орбите Нахрата дварх-крейсер «Летящий в Бурю». Нам стало известно, что прибыла сама Кровавая Кошка, дварх-майор ордена Аарн, госпожа Тина Варинх со своим печально известным отрядом «Бешеных Кошек». Возможно, вы слышали о кошках, как о «Проклятом Легионе». Нашему инфоканалу удалось получить разрешение дварх-майора на эксклюзивное интервью!

Чашка с молоком чуть не выпала из руки ошеломленного старика. Тина?! Его Тина?! Дварх-майор? Кровавая Кошка? Это что за чушь? Уже девять лет у них не было никаких сведений о загадочно исчезнувшей дочери. Она как исчезла во время своей свадьбы, так с тех пор ни слова, ни строчки… Ни единого известия. Да, он прекрасно понимал, почему девочка не дает о себе знать. Не может простить… Что ж, чему удивляться, сам виноват. Мастер Варинх очень много думал над тем, что произошло. И зачем только он принуждал дочь выходить за Биреда, которого она ненавидела? Настолько ненавидела, что сбежала и попалась в руки эйкерам. Казалось ведь, что она ничего не понимает в жизни, казалось, что так будет лучше… А оно вон как вышло. Воспоминание о том, какой он увидел Тину в больнице, заставило содрогнуться. Бедная девочка…

На экране между тем возник странно выглядящий черный катер настолько нечеловеческих, пугающих форм, что старик снова вздрогнул. Впечатление было таким, что это переплетение каких-то самопроизвольно выросших, медленно и гнусно шевелящихся склизких щупалец и пузырей, а не творение человеческих рук. Нечто неровное, несоразмерное, несуразное на вид. Но от этого несуразного черного нечто тянуло мрачной и жестокой силой. Камера медленно накатывалась на кого-то в черно-серебристом комбинезоне, стоявшего у похожего на влажный распахнутый рот люка. Мастер Варинх жадно всматривался в этого кого-то, все еще не веря. Камера снова показала панораму катера, и только после этого на экране появилось лицо молодой женщины. Тина… Да, это таки его Тина. Но, Благие! Что с ней сделали?! Почему у девочки такое страшное, такое мертвое лицо? Глаза были пусты и безразличны настолько, что напоминали глаза трупа. Старик с ужасом смотрел на нее и пытался понять хоть что-нибудь. Это что же нужно сделать с человеком, чтобы он выглядел настолько мертвым?!

— Госпожа Варинх! — зазвучал снова визгливый голосишко комментатора. — Не могли бы вы просветить наших зрителей о цели вашего визита на Нахрат? Надеюсь, наша планета ничем не вызвала недовольства господина Командора?

— На данный момент — нет, — голос Тины был сух и спокоен. — Я, как вы, наверное, слышали, родом отсюда. Моя семья живет в окрестностях города Таркина, Арлезия. Я давно не была дома и соскучилась по своим родным.

— Нет, мы этого не знали! — комментатор действительно удивился, что было видно по его лицу.

— Теперь будете знать, — равнодушный голос аарн не изменился ни на йоту.

Старик прижал трясущиеся руки к груди. Значит, девочка его простила… Хоть бы только простила… Он не обращал никакого внимания на притихшую Рену, которая уставилась на экран с открытым ртом. Она, конечно, помнила старшую сестру, но очень смутно — все-таки прошло девять лет, и из восьмилетнего ребенка Рена успела превратиться в красивую семнадцатилетнюю девушку. И сейчас потрясенно смотрела на экран инфора. Ее сестру показывают по инфору? Вот здорово!

— Госпожа Варинх, — продолжил расспросы комментатор, — а зачем вы приземлились в столице? Таркин ведь на другом материке.

— Мы не воюем со Скоплением Парг, — криво ухмыльнулась она, — а раз так, то лучше делать все согласно закона. Нам нужны были въездные визы. Мы их получили и сейчас отправляемся на Арлезию.

— А что вы можете сказать по поводу экономического кризиса на Нахрате?

— Кризиса? — брови молодой женщины удивленно приподнялись. — Я слышала краем уха, что у вас что-то не в порядке. Но что именно — не знаю.

— У нас в городах уже голод начинается, госпожа дварх-майор, — в голосе комментатора прорезались нотки горечи.

— Вот как? — она прикусила нижнюю губу. — Что ж, спасибо за информацию. Орден подумает, чем можно помочь. Желаю всем жителям Нахрата удачи и радости. Нам пора.

Тина, не обращая внимания на спрашивающего еще что-то репортера, кивнула и скрылась в люке катера. Нечеловеческая машина бесшумно всплыла в воздух, боковые пузыри ее сплющились, она окуталась черным туманом и, мгновенно набрав скорость, исчезла в безоблачном небе.

— А теперь, уважаемые зрители, — снова заговорил комментатор, — мне хотелось бы познакомить вас с основными известными в галактике вехами карьеры Кровавой Кошки. По доступным на данный момент источникам госпожа Варинх уже около трех лет является одной из тех, кто определяет политику ордена Аарн. Одной из пяти или шести разумных, приближенных к Командору Илару ран Дару. Так это или нет, я сказать не могу, просто не знаю. Первой известной операцией с ее участием стало уничтожение стадиона с людьми на Белтиаре. Никто не знает зачем орден это сделал, но жертв было около ста тысяч. Аарн тогда убивали людей без всякой жалости — именно там госпожа Варинх и заслужила свое страшноватое прозвище.

Старик с ужасом смотрел на экран — окружившие стадион десантники в боевых черно-серых скафандрах сотнями косили бросающихся на них толпами безоружных людей. Над стадионом висели десантные катера и глайдеры, поливающие скопившихся внизу огнем больших плазмеров. А все, сумевшие вырваться, напарывались на окружение. Аарн убивали их без жалости. Они никого не оставляли в живых! Ни единого человека! Онемев, мастер Варинх смотрел на кровавый кошмар, до сих пор он и представить себе не мог, что такое где-нибудь и когда-нибудь может происходить. А когда командир черно-серых убийц после завершения бойни снял шлем, не узнать его оказалось невозможно… Это была Тина. Благие! Да во что превратилась его девочка? Она же была такая добрая… По инфору показывали еще несколько операций Кровавой Кошки, и каждая вызывала жуть. Но все-таки не настолько, как первая. Мертвое лицо дочери тоже пугало, так пугало, что старик ежился.

— Батя! — в комнату влетел Роум, глаза крупного, в летах уже мужика, горели изумлением. — Там… Там…

Ох, чума на все хвосты Проклятого! Неужто прилетели? Мастер Варинх вскочил и вслед за сыном выбежал во двор. Точно. Виденный им по инфору катер, похожий на связку черных пузырей, действительно заходил на посадку на пустыре за деревней. Пораженные люди выскакивали из домов и бежали к пустырю, не понимая кому мог понадобиться их забытый Благими медвежий угол. Они не ожидали ничего хорошего — кроме налоговых инспекторов в Стояный Лог не прилетал никто. А визит оных ни одному фермеру радости доставить не мог… Но странный летательный аппарат не походил на флаера налоговой инспекции, он вообще ни на что знакомое не походил. Старый Варинх подошел одним из последних, их дом был дальше других от пустыря, и молча протолкался сквозь толпу вперед. Односельчане что-то удивленно спрашивали его, но старик ничего не слышал, ничего не доходило до его затуманенного сознания.

— И кого это Проклятый принес? — раздалось за спиной недовольное бурчание Биреда, после смерти отца уже года три бывшего старостой деревни. — Все мало им…

— Твою жену, — сам не зная зачем, ответил на риторический вопрос мастер Варинх.

— Шо ты мелешь, старый! — отмахнулся молодой староста, давно уже ставший похожим на матерого медведя. — У меня нет жены! Я…

Тут глаза Биреда полезли на лоб и он вздрогнул. Потом медленно повернулся к старику и уставился на него так, как будто ни разу до этого дня еще не видел.

— Т-ты ч-что им-меешь в-в в-виду? — голос здорового тридцатидвухлетнего мужика дрожал.

— Тина прилетела… — едва выдавил из себя мастер Варинх. — По инфору сказали и эту посудину показывали.

— Мать твою! — выругался Биред. — Так она живая?

— Живая. Только… А, не знаю, сам смотри!

По закону ведь Биред до сих пор считался женатым, и священники Благих отказывались дать ему развод без согласия жены. Отказывались и признать вдовцом, пока он не предоставит доказательств смерти Тины. Все девять лет он пытался что-то сделать, но особо почему-то не старался. Мастер Варинх подозревал, что бедняга и до сих пор любит его непутевую дочь… Ведь почти ни к кому не клеился с тех пор, что выглядело странно для полного сил и желаний молодого мужчины. А сразу после исчезновения Тины… На парня смотреть страшно было, черно пил, пытался что-то выяснить, как-то искать жену. Даже попытался в полицию обратиться, что не принесло ему ни малейшей пользы. Естественно, что там на молодого фермера посмотрели как на чокнутого, лишь только узнали, что его жена ушла с орденом.

Катер сел на пустырь с мягким, хлюпающим звуком. Тесно прижавшиеся к центральному пять черных неровных пузырей внезапно стали вытянутыми и опустились на землю, дрогнувшую под их тяжестью. Каждый из них оплыл и стал похож на бурдюк с жидкостью. По всей поверхности странного летательного аппарата с треском проскочили разряды, похожие на светящихся змей. А затем три из пяти пузырей распахнулись, их края мгновенно исчезли. Какая-то минута, и в одном из люков появились четыре человеческие фигуры в черно-серебристых, обтягивающих комбинезонах. Из двух других люков вылетели два черных, стремительных обводов флаера. Только сейчас люди поняли насколько же велик катер — черный цвет и непривычные формы скрадывали размер. Флаера мелькнули в небе и приземлились перед домом семьи Варинх, который сейчас был пустым, все его обитатели, как и остальные жители Стояного Лога, стояли около пустыря. Четыре человека вышли из катера. Четыре молодые женщины. Красивые женщины, волосы каждой были заплетены в тугую косу, а фигуры таковы, что многие из мужчин в толпе фермеров только вздохнули. Но их лица… Это не были лица живых людей, это были лица вставших из могил мертвецов. Любого, смотревшего на них, передергивало — люди старались незаметно сделать знак Благого Круга, защищающий от нечистой силы. Вышедшая из катера первой молодая черноволосая женщина в комбинезоне с несколькими нашивками на правом плече, внимательно оглядела жителей деревни, нашла кого-то, ее лицо стало живым и осветилось улыбкой.

— Папа! — звонкий голос сотряс тишину.

Она медленно пошла навстречу выступившему вперед мастеру Варинху и обняла его. Он хотел что-то сказать, но горло перехватило, и старик едва сдержал слезы. Поцеловав дочь в обе щеки, внимательно посмотрел на нее. Вот такой, улыбающейся, радостной, она походила на прежнюю Тину, вот теперь она не напоминала собой оживший только что труп.

— Прости, па… — голос молодой женщины был смущенным. — Прости, что ничего не писала. Просто…

Она отвернулась и махнула рукой.

— Я все понимаю, доченька… — он прикусил губу. — Это ты меня прости за то. Если бы я не попытался тебя замуж выдать…

— Мне все равно тут места не было, па, — кривая ухмылка исказила лицо Тины. — Не могла я жить так, как вы. Не могла… Да ты ведь помнишь.

— Помню… Хотя и до сих пор не понимаю на кой хвост Проклятого тебе сдались эти звезды.

— Сдались, — она вытерла слезы. — Мне без серебряного ветра не жить. Этого не объяснить словами, этого вообще не объяснить тем, кто сам не слышит отзвуков этого ветра. Нет, не умею я красиво говорить. Я драться умею, а не стихи писать.

— Ой-йой-йой! — донесся до ушей мастера Варинха еще один смеющийся женский голос. — Уж чья бы корова мычала. Как будто не твоими эмостихами несколько планет зачитываются!

Рядом стояла смеющаяся, не очень красивая, но донельзя симпатичная блондинка. Острое личико было весьма и весьма ехидным. Тина замахала на нее рукой и, не выдержав, прыснула. Тхадка, как всегда, в любую дырку без мыла залезет. Но она очень любила эту наглую девчонку, настолько любила, что словами передать это было невозможно. Да и не нужно никому из аарн, разве могли слова сравниться с самым слабым из эмообразов? Тина снова окинула взглядом толпу изумленных односельчан и почти незаметно ухмыльнулась. Слава Благим, что она все-таки решилась навестить отца. Ох, и трудно же оказалось заставить себя простить… Если бы не мать Раса, то Тина так и не смогла бы. Впрочем, на то Ирена и Целитель Душ. Молодая женщина вспомнила, как с неделю назад Целительница подошла к ней, без лишних разговоров взяла за шкирку и сказала, что у тебя, мол, есть отец и мать. И они тебя любят, может и не так, как тебе хочется, но любят. А ты даже знать о себе не даешь… И Тине стало стыдно, настолько стыдно, что вся обида на отца мгновенно прошла, и она вспомнила его черное от горя лицо, когда он сутками сидел над ней в больнице. А тут еще новости, что на ее родной планете происходит что-то нехорошее… В общем, Тина раскидала все спешные дела по тем, кто мог их потянуть, договорилась с капитаном дварх-крейсера «Летящий в Бурю», взяла свою команду и отправилась проведать отца.

— Па, — снова обернулась она к нему. — Я на недельку всего, ты извини, но дел немеряно. Мастер надолго в отлучке, и очень многое сейчас на мне висит.

— Мастер? — удивился старик. — А кто это?

— Командор. Илар ран Дар.

Отец только головой покачал. Значит, по инфору говорили правду, и его дочь сейчас играет в этом своем ордене одну из ведущих ролей. Дочь простого фермера? Странно… Хотя не ему, наверное, судить. Не слишком походила эта уверенная в себе женщина-офицер на замкнутую и шарахающуюся в сторону от любого слова или движения Тину. Но все-таки это была она. Только очень уж изменившаяся, настолько изменившаяся, что узнать трудно. Что ж, если захочет, сама расскажет, что с ней случилось за эти годы. Но тут ему снова вспомнился кровавый кошмар, показанный по инфору, и старик посмотрел на собственную дочь уже со страхом. Но расспрашивать не решился.

— А где мама? — спросила Тина, оглянувшись.

— Года два уже, как схоронили… — мастер Варинх отвернулся и утер слезу.

— Прости… — глухо отозвалась она и закусила губу. — Она ведь еще не старая была…

— Рак…

— Понятно. Ах, все хвосты Проклятого! И что мне, дуре, стоило раньше на пару лет прилететь?

По лицу Тины было видно, что ей сейчас очень больно и стыдно.

— А что тут можно сделать? — снова обнял дочь старик. — Медицина бессильна…

— Ваша медицина, — глухо отозвалась она. — У нас на корабле она бы за два дня полностью здорова была. Ты не против, если Тхада тебя утром обследует? Она маг-целитель и не из слабых.

— Тхада? А кто это?

— Вот она, — показала на продолжающую ехидно ухмыляться блондинку Тина. — Со мной пятеро моих девочек, самых близких подруг. Так ты не против обследования?

— Как-нибудь уж, — усмехнулся старик. — Ты хоть расскажи как живешь.

— Расскажу, все расскажу, — грустно улыбнулась Тина. — Только давай домой пойдем. За стол сядем, выпьем за встречу, там и расскажу. И кстати! Флаера видел?

— Да.

— Это вам с Роумом подарок. Там еще киберы и много разных вещей, которых у вас ни за какие деньги не купишь.

Мастер Варинх только вскинул изумленно брови — два флаера? Ну и ну. Спасибо, конечно. Один можно продать и денег надолго хватит. А что такое, интересно, киберы? И опять же, потом выяснится. Он оглянулся и пробежался взглядом по толпе возбужденно переговаривающихся односельчан. Люди были поражены появлением давно всеми забытой Тины Варинх и пребывали в недоумении. Старик посмотрел на Биреда и вздрогнул — глаза старосты стали похожи на глаза загнанного волка, приготовившегося к смерти. Он с такой тоской смотрел на Тину, что от этого взгляда становилось не по себе. Неужели до сих пор любит? Похоже на то… Жаль беднягу, но ничего не поделаешь, мастер Варинх прекрасно знал как относится к Биреду его дочь. Непонятно только почему. Любая другая, если бы ее так любили, прыгала бы от счастья. Но Тине изначально было нужно что-то совсем уж непонятное его разумению. Что? А Благие ее знают…

Новости не радовали, ситуация ухудшалась с каждым днем, запасы энергии и продовольствия катастрофически быстро подходили к концу. Губернатор Нахрата раздраженно стучал пальцами по столу, изучая отчеты. Все отчаянные призывы о помощи метрополия оставляла без ответа, похоже, что его величеству нет никакого дела до положения гибнущей планеты. Или же отчеты вообще не доходили до короля, что было очень и очень вероятно. Придворные игры, мать их! Борьба за влияние. А на то, что люди скоро от голода и холода умирать начнут, а если точнее, то уже умирают, господам из палаты лордов наплевать. Он снова вызвал на экран последнее сообщение из столицы и внимательно перечитал, надеясь найти хоть какой намек на то, что им помогут. Увы, весь смысл пространного и велеречивого послания сводился к двум словам — выкарабкивайтесь сами. Но как?! Все, что производил Нахрат, внезапно оказалось ненужным, новое поколение компов, основанное на совершенно иных технологиях, стремительно ворвалось в галактику с подачи ордена и корпорации Скопления Парг не успели перестроить производство на новые комплектующие. Не успели, и их нишу тотчас заняли фирмы Трирроуна и Ринканга. Если для остальных планет Скопления Парг экспорт не играл особой роли, то Нахрат жил этим, девяносто пять процентов валового дохода шло в казну планеты именно от экспорта комплектующих. На эти деньги закупались недостающие энергия и продовольствие, которых теперь так не хватало. Старый лорд скрипнул зубами и снова занялся отчетами аналитиков, пытаясь найти хоть что-нибудь, что отсрочило бы катастрофу. Не остановило, а хотя бы отсрочило. Осторожный стук в дверь оторвал его от этого занятия.

— Войдите, — сказал губернатор, настороженно смотря на дверь и пытаясь понять, что могло заставить его подчиненных нарушить десятилетиями складывавшийся режим.

Дверь отворилась, и на пороге появился склонившийся в поклоне секретарь. Лорд Киро Станис очень ценил этого немолодого уже человека, способного держать в памяти столько вещей, что не каждый компьютер мог с ним соревноваться. Полноватый, небрежно одетый, со всклоченными волосами, чего не позволял себе больше никто в окружении губернатора. Но Стену Фареву разрешалось многое из того, что было запретным для других — слишком он был полезен. Рядом с ним стоял подтянутый и аккуратный как всегда полковник Дарет Корнеран, начальник планетарного департамента Веркона, как именовалась служба безопасности короны Скопления Парг. Эти двое настолько не любили друг друга, что их появление вместе могло означать очень и очень многое. Губернатор кивком поздоровался и вопросительно вскинул брови.

— Неприятные известия, господин губернатор, — негромко ответил полковник Корнеран на молчаливый вопрос, секретарь промолчал, только дернул щекой.

— Садитесь, — указал на кресла напротив лорд Станис. — И рассказывайте что еще свалилось на наши грешные головы.

— Орден свалился… — проворчал секретарь. — На орбите дварх-крейсер «Летящий в Бурю».

— Так… — пальцы губернатора самопроизвольно принялись выбивать дробь по столу. — Только их нам и не хватало для полного счастья.

— На столичный космодром совершил посадку орденский катер, — добавил полковник. — Кровавая Кошка и еще пятеро из ее отряда — лучшие из лучших, каждая хорошо нам известна. Если помните, месяц назад мы с вами просматривали отчеты об операциях с участием дварх-майора и ее отряда.

Лорд Станис вцепился руками в подлокотники кресла. Благие, но за что?! Неужели этим сволочам уже все известно? Неужели и последней надежды на выживание их лишат? Кровавая Кошка… Это чудовище в человечьем обличье. Он вспомнил кое-что из виденного в отчетах, и морозный холод пробежал по телу. Это что, такой же ужас проклятый Благими орден собрался учинить и здесь?

— Первый генератор уже атакован? — хрипло спросил он.

— Нет, — покачал головой Стен, — как это ни странно, но Аарн отправились на таможню и попросили въездные визы. Которые, сами понимаете, были им немедленно предоставлены безо всякого досмотра.

— Визы? — губернатор искренне удивился. — Аарн попросили визы?

— Да, — кивнул полковник. — Выяснилось, что Кровавая Кошка родом с Нахрата и, по ее словам, прилетела проведать семью.

— Это правда? — недоверчиво спросил лорд Станис.

— Правда, — скривился полковник. — Я проверил. Настоящая фамилия дварх-майора — Варинх. Ее отец, фермер и плотник Клеон Варинх проживает в деревне Стояный Лог, Таркинский округ, Арлезия. Но она с момента поступления в орден ни разу не появлялась дома, и никто даже заподозрить не мог, что она отсюда…

— Это не имеет значения, — раздраженно махнул рукой губернатор. — Как по-вашему, господа, посещение родных, это истинная причина ее визита или только легенда?

— Ничего не могу сказать, — пожал плечами полковник. — Не имею данных, а строить предположения на пустом месте не обучен.

— Мне кажется, — задумчиво потер висок секретарь, — что вполне возможно совмещение причин. Но искренне советую вам, господин губернатор, лично засвидетельствовать уважение дварх-майору. Недавно именно Таркинский округ был подвергнут особому прогрессивному продналогу. Не думаю, что Кровавой Кошке понравится то, что она увидит. А если ее родные сейчас голодают…

Лорд Станис схватился за голову, представив себе КАК могло среагировать чудовище, подобное Кровавой Кошке, на то, что у ее родных забрали девять десятых всего, что у них было. Он принялся монотонно и грязно ругаться, вспоминая всех Благих поименно и выводя родословную каждого от совсем уж невероятных скрещиваний самых мерзких тварей обитаемой галактики. Полковник восхищенно слушал изощренные богохульства и только качал головой — никогда еще холодный и сдержанный лорд-губернатор настолько не выходил из себя. И никогда до сих пор никто не слышал от него бранного слова. Достало, значит лорда Станиса, окончательно достало. А чему удивляться — бедняга по два-три часа в сутки спит, все пытается как-то вытащить планету из экономической ямы, куда она проваливается с каждым днем все глубже.

— Подготовьте флаер и охрану, — приказал несколько успокоившийся губернатор. — Мы отправляемся немедленно. А вы, Фарев, оформите постановление об избавлении этого Стояного Лога от всех налогов.

Рена за обе щеки уплетала привезенные старшей сестрой лакомства и нетерпеливо ерзала на месте, поглядывая в сторону дверей. Ей страшно хотелось как можно быстрей оказаться на улице и похвастаться перед подружками обновками и украшениями. О шикарной одежде, целую кучу которой привезла ей Тина, любая девчонка из Стояного Лога могла только мечтать. Однажды девушка видела нечто подобное в витрине магазина для богатых в Таркине. Цена на бирке рядом была такова, что оставалось только вздыхать. Сама Тина почему-то переоделась в простенькое короткое серое платье. Рена даже удивилась — ведь сестра, по всей видимости, может позволить себе самую роскошную одежду, а ходит в столь непрезентабельном виде. Но даже на этом простеньком платьице красовалась эмблема ордена. Девушка украдкой бросила взгляд на пылающий на плече Тины багровый глаз и вздрогнула. Какой страшный! Да и сама старшая сестра пугала ее своей уверенностью в себе и силой, так и рвущейся из нее. Мамочки! Выглядящая хрупкой девушка стальной лом завязала в узел! Это как может быть? Но Рена сама видела и даже вздрогнула от этого воспоминания. Причем, Тина ведь сделала это играясь, проходя через двор. Легко выдернула лом из земли и плавным движением скрутила в узел… Жуть просто. Но как интересно у них в ордене, в рассказы о нем трудно поверить, но с чего бы Тине врать им?

— Па, попробуй «Золото Дарна», — молодая женщина налила чего-то золотисто-коричневогого в бокал и подала отцу. — Мы этот напиток почти не продаем на сторону, сами слишком любим.

Мастер Варинх попробовал и только охнул, когда волна бодрости прокатилась по телу. Дочь навезла столько всего диковинного и невиданного, что осталось только руками разводить. Вся семья сидела за столом, а работали вместо них (неслыханное дело!) какие-то многорукие полуживые твари, которых подруги Тины называли киберами. И до чего же смышленые твари! Покажешь одному, как что-то делается, смотришь, а не только он, но и все остальные уже вовсю стараются. Старик искоса посмотрел на дочь и вздохнул — ведь Тине уже двадцать семь, а выглядит чуть ли не более юной, чем Рена. Не говоря уже о старших сестрах, давно превратившихся в расплывшихся от многочисленных родов толстых бабищ и сейчас смотревших на столь презираемую раньше младшую сестру с немалой толикой зависти. Ее словам, что так она будет выглядеть еще лет двести, мастер Варинх не очень-то поверил, слишком это походило на сказку. Ох, Благие… Этот их орден, похоже, несусветно богат. Да чему удивляться, если у них есть машины, подобные этому «пищевому синтезатору»? Старик неодобрительно покосился на пластиковый ящик в углу. Надо же, кладешь в него камни, а получаешь любую еду, какую только закажешь, какую фантазии хватит придумать. Вот только какая-то неживая эта еда, все как будто в ней есть, а чего-то неуловимого все равно не хватает. Киберы, синтезаторы… Это им там, похоже, и работать не надо, все за так достается. Нехорошо это, совсем нехорошо.

— Тина, — спросила молодую женщину младшая сестра, — а почему тебя Кровавой Кошкой называют?

— Нас по-разному называют, — пожала плечами она, — Сина Ро-Арха, например, вообще Черным Палачом именуют. А ведь добрейшей души человек!

— Тогда зачем вам понадобилось убивать всех тех людей? — не выдержал мастер Варинх.

— Каких? — непонимающе посмотрела на него Тина.

— Там, на стадионе. По инфору показывали…

— А-а-а… — протянула она. — Что ж, расскажу. Это были уже не люди, им выжгли мозг и каждый стал автоматом для убийства с единственной программой — убей всех. Так называемые «ученые» из одной правительственной лаборатории на Белтиаре эксперимент над зрителями на стадионе поставили. Хотели создать внушаемую толпу, но не рассчитали и получили толпу жаждущих крови зверей, обладающих при том человеческой подлостью и хитростью. Началось что-то страшное. Наш крейсер проходил неподалеку и мы услышали переполох в эфире. Полетели разобраться и натолкнулись на эту «красоту». Долго пытались вытянуть пострадавших, но даже ти-анх не помог, изменения в мозгу людей оказались физиологически необратимы. К сожалению… Выпускать их мы не имели права, иначе жертвы оказались бы неисчислимы. Пришлось уничтожить…

— Благие! — схватился за голову старик. — Но неужели не нашлось другого выхода?

— Теперь бы мы справились, уже знаем как бороться с подобным психотропным поражением мозга. Но даже после лечения личности людей теряются, получаются взрослые младенцы, которых всему нужно учить заново — ходить, говорить, думать. И на разработку даже такого лечения ушло больше трех лет. А тогда два десятка зверей, которых мы упустили, без особых трудностей два года держали в ужасе всю столицу Белтиара. И убили за это время несколько тысяч человек, местная полиция была совершенно бессильна и снова пришлось вмешиваться нам. Представляешь, папа, что случилось бы, если бы все сто тысяч ставших зверьми вырвались на свободу?

— Не дай Благие! — выдохнул мастер Варинх. — Но может, стоило изолировать?

— Как? — вздохнула Тина. — И где? На них даже «генератор ужаса» не действовал. И не только. Чего мы только не перепробовали… Впрочем, сейчас бесполезно рассуждать о том, что было бы, если… Мы это сделали и каждый из нас заплатил за сделанное свою цену. Нас всех потом Целители Душ месяца три из психошоков вытаскивали, вообще память о Белтиаре заблокировали. Я сейчас помню только, что это было сделано. Слава Благим, теперь мы умеем справляться с подобными ситуациями и больше не понадобится… Будь он проклят, этот принцип меньшего зла!

Она дернула щекой и отвернулась. Мастер Варинх внимательно смотрел и видел, что его дочери больно вспоминать о том стадионе. Значит, она не превратилась в зверя… А остальное? Что ж, остальное — ее собственный выбор. Раз девочка стала боевым офицером, то своя и чужая смерть всегда будут стоять рядом с ней. Хотя и до сих пор старик с трудом осознавал, что слабая, мечтательная Тина — офицер космодесантных войск. Да еще и офицер, которого знают по всей галактике, знают и боятся.

— Тин, а Тин, — влезла в разговор Рена, опередив отца. — А зачем ты вообще в армию пошла?

— Зачем? — потерла подбородок молодая женщина. — Зачем… Наверное, затем, что хотелось защитить не способных защититься самостоятельно. Хотелось помочь тем, кто несчастнее других.

Она оглянулась и криво ухмыльнулась. Затем продолжила:

— Тхаду видели? Красивая, веселая…

— А что с ней не так? — с удивлением спросила Рена. — Бойкая очень, так у меня подружка такая же. Всем перцу задаст!

— Ага, задаст… — фыркнула Тина. — Вот только знаешь откуда и какой мы эту бойкую вытаскивали?

— Откуда?

— Она рабыней на Аствэ Ин Раг была. Отказывалась выполнять прихоти всяких скотов и ее за это избивали. В конце концов, хозяева поместья к смерти непокорную рабыню приговорили. Били проволочными плетьми, пока мясо с костей не слезло. Потом отрезали грудь, вспороли живот, раны солью посыпали и связанную бросили в пустыне умирать. Это мой первый Поиск был…

— Ой, мамочка… — простонала Рена, обхватив себя руками за плечи, девушка дрожала, как от холода. — Да что же за звери…

— Звери на такое неспособны, звери просто убьют, если есть захочется. Мучить не станут! Это — люди.

— Да… — мастер Варинх закусил губу. — На такое способны только люди.

— Мы с ней через два года вернулись в то поместье… — оскал Тины был страшным. — И уплатили ее бывшим хозяевам по счету. Полностью уплатили!

— А стоило? — мрачно спросил старик. — Не уподобились ли вы им после?

— Не знаю! — она нахмурилась. — Но слышал бы ты, как кричала ночами Тхада. И видел бы ее сны… Слышал бы ты благодарности рабынь из того дома. Видел бы тот кошмар, что мы там нашли. Девочки с Аствэ Ин Раг чаще всего мстят, они не способны забыть того, что с ними творили.

— У вас что, все бывшие рабыни? — опомнилась от шока Рена.

— Не все. Но многим пришлось не легче, чем рабыням. Риники-Та мы из костра обгоревшей до угольев вынули, мудрецы Пророка ее колдуньей объявили, а односельчане рады были стараться. Эрхену камнями забивали — она, видишь ли, полюбить, будучи замужем, осмелилась… Синению из-под венца, как и меня, выдернули. Восьмой женой старому, богатому, толстому ублюдку стала бы. Квена в тюрьме по оговору, невиновной, сидела. Начальница зоны оказалась лесбиянкой и садисткой, надзирательниц себе подобрала таких же. Что испытала бедная девочка, я рассказывать не буду, слишком страшно. И это только те пятеро, которые со мной.

— Благие… — простонала девушка, широко распахнутыми глазами смотря на старшую сестру. — Да откуда же в мире столько зла?

— Как бы я хотела это знать, малышка… — горько рассмеялась Тина и погладила Рену по щеке. — Этого даже Мастер не знает. Может только его учитель…

— Да, вас можно понять… — задумчиво протянул мастер Варинх. — Если вместе собираются люди, пережившие такое, то они еще и не то сотворят.

— Далеко не все из нас прошли через внешний ад, папа, — усмехнулась Тина. — Но внутренний порой еще хуже. Многие Аарн из вполне благополучных семей. Внешне благополучных. Вот только интересы у них были другие, они не хотели выдирать лишний кусок из глотки другого, не хотели думать только о деньгах и строить собственное благополучие. Им нужно было иное, они жаждали создавать новое, они жаждали взаимоотношений, в которых не было бы ни грана корысти. Хотели настоящей любви и настоящей дружбы, хотели всего того, чего не купишь за вонючие деньги. И не получали. Спивались, скалывались, опускались, не будучи способны принять реалии вашего мира и жить в нем. Как мне объяснить нашу жажду невероятного? Слов не хватает…

Она запрокинула голову и хрипловатый, негромкий голос зазвучал в полутемной комнате:

Здесь мерцают лишь отблески света,

Ветер жизни, меняющий смысл,

Отзвук струн и вопрос без ответа.

Колокольчик звенит — чья-то мысль.

Звук кифары и отсвет надежды,

Бесконечность и звезды в пути.

Разрывает безверья одежды,

Крик, дающий возможность уйти.

Но куда? Кто ответит на это?

Где дорога? Что скажешь мне ты?

Ведь уйти мы должны до рассвета,

Уходя в бесконечность мечты.

— Чье это? — спросила Рена.

— Вообще-то говоря, мое… — смутилась Тина. — Так, набросок. Иногда вырвется, особенно когда не знаешь как выразить что-нибудь словами трудно выразимое. Мне жаль, что вы не слышали сопровождающих эмообразов, слова — это почти ничего. Каждый из нас пытается как-то выразить себя, что-то создать… Не потому ли все новое уже века и века приходит к вам только от нас?

— Не мне судить, дочка, — вздохнул старик. — Но мне кажется, все это потому, что никому из вас не приходится бороться за кусок хлеба.

— Да, — кивнула головой она. — Это тоже много значит. И спасибо Мастеру за это! Не приходится нам работать ради куска хлеба. Но среди нас почему-то нет никого, кто бы только потреблял и ничего не создавал. Жажда создать хоть что-нибудь слишком велика, что-нибудь такое, чего не создал еще никто.

— Что, нет ни одного лентяя? — вытянулось лицо мастера Варинха.

— Желающего усесться на чужую шею и ничего не делать не позовут. Да такие и не способны мечтать по настоящему. Им бы денег и власти побольше, о звездном ветре они мечтать не способны. Но многие из нас могут показаться праздными тем, кто не понимает нашей жизни. Создающий новую музыку композитор или медитирующий Мастер Жизни, например.

— Мастер Жизни?

— Это разумное существо, которое всегда в полном контакте с биосферой какого-то уголка какой-то планеты. Он будет идти по полю, а все сорняки сами по себе будут усыхать, нужные растения подниматься. Урожай на поле, по которому всего лишь прошелся Мастер Жизни, увеличивается раза в три.

— Они что, маги? — поднял брови старый фермер, видно было, что он не верит ни единому слову.

— Иное, — покачала головой Тина, — совсем иное. Не знаю даже, как объяснить. Они часть Силы Жизни. Проклятый меня забери, но по-другому не могу сказать. Потому мы и не хотим рассказывать ничего о себе, что у нас нет понятных вам объяснений. Ни в одном из языков галактики нет понятий для определения многого из того, что для нас обычно. Любой из нас понимает все без слов, нам слова почти не нужны для общения и понимания.

— А… — только и успела сказать Рена, когда ее прервал стук в дверь.

Мастер Варинх посмотрел на вход и фыркнул. Односельчане, небось, уже извелись от любопытства. Странно, что до сих пор еще никто не приходил. В таких маленьких деревнях, как Стояный Лог, все знали все и обо всех. Не принято было ничего скрывать, и люди считали всеобщую открытость естественной. Попавшего в деревню случайно горожанина донельзя раздражало внимание к его персоне и любопытство совершенно незнакомых и неинтересных ему людей. Деревенские же к такому давно привыкли и не мыслили себе иной жизни. Дверь скрипнула, и на пороге появился Биред. Он неловко поклонился изображению Благих в красном углу и с тоской уставился на сидевшую напротив Тину.

— Здрасте… — басовитый голос старосты дрожал. — Здоровьичка всем…

— Ну, здравствуй, Биред, — поднялась с места Тина. — Здравствуй, муженек.

— Сдался я тебе… — криво ухмыльнулся он и отвел взгляд в сторону. — Хотя по закону и до сих пор муж…

— Нам ваши законы неинтересны, — хохотнула она, но глаза сощурились и настороженно наблюдали за каждым движением мужчины. — Присаживайся, выпей вот.

Тина снова налила всем странного золотистого напитка, пахнущего неизвестными травами и горами в грозу. Биред сел около стола и поднял бокал, продолжая во все глаза рассматривать блудную жену. Странно, но годы не оставили на ней никакого следа, она казалось все той же юной девушкой, к которой когда-то присохло его глупое сердце. Присохло, да так и не отсохло… Биред залпом опрокинул бокал и задохнулся от волны свежести, пронесшейся по телу. Ничего себе питье! Такое, небось, только богатеям и доступно.

— Ну как ты хоть? — глухо спросил он. — Живешь как?

— Хорошо, — усмехнулась Тина. — Все, о чем мечтала, исполнилось. Офицером стала, дварх-майор «Бешеных Кошек». Дом любимый — на Ренерке. Посмотри.

Она махнула рукой, и стена вдруг превратилась в экран. На нем медленно появился золотистый замок из шести башенок, стоявших под разными углами друг к другу. Замок висел в воздухе среди тысяч переливающихся разными оттенками зеленого цвета лиан, свивающихся в клубки. Часть воздушного сада скрывал серебристо-синий туман. Странно, но замок настолько вписывался в окружающее, что казался его частью. Такой покой был разлит около него, что хотелось расслабиться и упасть в одно из кресел, стоявших на плавающей в пространстве около входа платформе. Несколько полуобнаженных юношей и девушек, сидевших в этих креслах, увидели Тину и радостно замахали ей руками. Лучезарные улыбки сияли на их лицах, Биреду никогда не доводилось видеть настолько счастливых людей. Он смотрел на замок, его обитателей, на странные формы, в которые то и дело собирался туман, и понимал, что его жена действительно не от мира сего, что она действительно оттуда, из мира, куда ни ему, ни кому другому из знакомых никогда не будет доступа. Куда их никогда не пустят, а если и пустят каким-то чудом, то для них сам замок предстанет всего лишь клоком тумана в темноте, и ни один из них не найдет входа в зачарованное место…

— Это — мой дом! — радостно рассмеялась Тина и помахала в ответ людям на экране. — Эти ребята из моей семьи! Братья-мужья и сестры-жены.

— Это как? — изумленно спросила Рена. — Братья-мужья — это как?

— Весь наш легион — одна огромная семья. Вот и получается, что у меня десять тысяч братьев-мужей и десять тысяч сестер-жен.

Тина откровенно забавлялась, смотря на ошеломленные лица собеседников. Да, для них подобное чересчур невероятно. Для них это всего лишь крайняя степень разврата. Несчастные глухие и слепые глупцы… Куда им понять эту невозможную любовь друг к другу, это взаимопонимание, эту жажду отдать себя другому. Не ради себя, не ради удовлетворения собственных желаний. Именно ради этого другого и его или ее желаний! Жаль сестренку, но она, похоже, не способна стать аарн. Хотя кто его знает, в ее душе Тина не ощущала зла, но и стремления к чему-то невероятному тоже было немного. Мало тех, кто способен быть аарн, очень мало… Горько это признавать, но что же делать, если это правда?

— И ты с ними со всеми… — глаза Рены были круглыми… — Э-э-э… Была?..

— Не со всеми, — рассмеялась Тина, — но со многими. А это что, важно? У нас ведь иные законы и иные обычаи, потому не стоит удивляться. Легион-семья еще не самое удивительное из того, что можно у нас встретить.

— Кому как… — потрясенно пробормотал Биред, мотая головой. — Кому как…

Тина посмотрела на него и почти незаметно вздохнула. Кто бы мог подумать, что этот бугай способен на столь беззаветную любовь? Она сейчас держала только самый слабый из щитов и слышала чувства всех вокруг почти в полной мере. И девушку сильно изумляло то, что исходило от ее бывшего мужа. Тоска… Глухая тоска. И любовь — он смотрел на так и не ставшую ему настоящей женой женщину как смотрят на богиню. И жаждал ее. С такой силой жаждал, что оставалось только удивляться. И мечтал оказаться на месте одного из ее мужей хотя бы на одну ночь. Но… Но Тина, хоть ей сейчас и было жаль его, не знала что делать. Душа мужчины была пока закрыта для серебряного ветра, он все-таки был слишком зациклен на «реальной» жизни. Точнее на том, что подразумевали под этим понятием в мирах пашу. Но все-таки отказать ему хотя бы в одной ночи жестоко. Тина сейчас видела, что Биред, в общем-то, не так уж и плох, что он куда лучше многих и многих. Но что могла понять семнадцатилетняя девчонка, ненавидевшая окружавшую ее жизнь всей душой? Биред тогда казался ей олицетворением всего самого мерзкого в этой самой жизни, и ее стремящейся к звездам душе было с ним не по пути. Да и изменился он сильно за эти годы. Кто знает, что заставило молодого мужчину настолько измениться? Возможно, ее уход? А может попытки понять чего так жаждала женщина, которую он любил больше жизни? Тина с изумлением считывала его память и видела, что он стал очень много читать, что сейчас у него огромная библиотека, на которую уходят чуть ли не все зарабатываемые деньги. Странно, девушка не понимала как подобное изменение вообще могло произойти, но оно произошло. И в душе Биреда уже начинала звучать тоска по чему-то невероятному и необычному, не помещающемуся в рамки окружавшей его обыденности. И если эта тоска когда-нибудь станет нестерпимой, если у его души не останется иного выхода, то он сможет услышать серебряный ветер звезд. А не станет, что ж… Но то, что под влиянием любви даже тупой скот, подобный Биреду в прошлом, смог измениться, давало надежду. Надежду столь огромную, что Тина едва сдержала слезы радости. Она ласково улыбнулась так и подавшемуся навстречу этой улыбке мужчине. Она ощущала его готовность умереть за нее, он готов был простить и принять все, одновременно четко осознавая, что надежды на взаимность у него нет. И даже это он прощал! Тина легко считывала окрашенное легкой грустью пожелание любви и счастья, направленное в ее сторону, и едва не плакала сама.

— Будь счастлива… — почти неслышно проговорил Биред, опустив голову. — Я знаю, что я тебе не нужен и не интересен. Но знай, что если тебе понадобится помощь, то я в любую минуту…

Он не договорил, только дернул щекой.

— Не надо, Биред… — Тина положила свою руку на его огромную ладонь. — Ты стал другим, такого тебя можно полюбить. Но вспомни каким ты был…

— Противно вспоминать, — усмехнулся староста. — Ничего не знающий, ничего не понимающий, тупой, но уверенный в своем превосходстве над остальными дурень. Знаешь, меня тогда заело желание понять чего же такого тебе было надо. Чем я тебе оказался плох, чего во мне не хватало. Потому и читать начал, твои книги у мастера Варинха выпросил. С них и началось…

— А я тогда не могла принять вашей жизни и мое счастье, что существует орден. Иначе меня давно бы не было на этом свете. Скорее всего, я очень скоро повесилась бы или сделала что-нибудь еще в том же роде…

— Понимаю… — кивнул Биред. — Теперь понимаю. Но что же у вас там такое? Чем вы живете? Кто вы?

— Кто? — Тина потерла подбородок, с задумчивым видом смотря в никуда. — Это невозможно объяснить, Биред… Могу сказать только одно — у нас каждый, кому плохо и больно в окружающем его мире, каждый, кто жаждет чего-то невозможного, доброго, чистого, находит себя и это самое невозможное, доброе, чистое. Если он сам чист душой, конечно…

— А как определить кто достаточно чист? — с иронией спросил Биред.

— Есть способы… — рассмеялась девушка.

Она со все возрастающим интересом смотрела на старосту — раньше он был в принципе неспособен на такую вещь, как тонкая ирония. А глаза? Его глаза стали умными, живыми. Хотя и наполненными тоской. Вспомнив тусклые, сальные глазки прежнего Биреда, Тина только покачала головой — любовь все-таки способна на чудеса…

«Тинк! — вспыхнул у нее в голове переполненный, как всегда, ехидством эмообраз Тхады, она составляла достойную конкуренцию двархам, ухитряясь порой ставить в тупик даже бестелесных. — К деревне приближается около двадцати правительственных флаеров. Лорд-губернатор Нахрата изволили пожаловать и испрашивают аудиенции».

«Любопытно, — усмехнулась дварх-майор. — Чует кошка, чье сало съела? Сам прилетел? Вот и хорошо, не придется завтра к нему вламываться и учить уму разуму. Скажешь, что я буду готова принять его через десять минут. Риники-Та и Квену ко мне в парадной форме и с церемониальным оружием».

«Ща сде!»

Тина фыркнула — Тхада обожала сокращать образы и порой понять ее было затруднительно.

«Теперь дай мне краткую сводку по губернатору и его окружению».

«Лорд Киро Станис ди Таверер, младший сын известной на Парге аристократической семьи, возраст — восемьдесят стандартных лет, — эмообразы Тхады сменили окраску и приняли синеватый деловой оттенок. — Карьера довольно обычна для представителя небогатого дворянства Парга. Военно-дипломатическое училище, двадцать пять лет службы в армии, потом переход в дипломатический корпус. Посол Парга в Кэ-Эль-Энах, двадцать два года назад достиг вершины возможного служебного роста — стал лордом-губернатором Нахрата и с тех пор пребывает на этом посту. Именно он является одним из авторов нахратского экономического чуда, за пять лет превратившего отсталую аграрную планету в один из центров современной промышленности. Причины нынешнего кризиса сейчас анализируются двархом крейсера. Но на первый взгляд, твои земляки просто не угнались за конкурентами и потеряли все заказы, за счет которых и жили.»

«Понятно, — кивнула Тина. — Спасибо, Тхадка! Целую сама знаешь куда!»

Тхада захихикала и передала сестре по ордену несколько эмообразов, от которых та чуть не покраснела и мысленно погрозила бессовестной девчонке кулаком. Потом повернулась к отцу.

— Папа, надо срочно убрать со стола. К нам пожаловал лорд-губернатор.

— Губернатор?! — челюсть мастера Варинха отвисла. — А-а-а…

— Я хорошо известна в галактике, — ухмыльнулась Тина. — Бедняга, наверное, до смерти перепугался, узнав, что его планету Кровавая Кошка посетила.

— Кровавая Кошка? — глаза Биреда полезли на лоб. — Кровавая Кошка — это ты?!

— Именно я, — кивнула молодая женщина. — Но я совсем не то чудовище, которым изображают меня ваши средства массмедиа. Впрочем, каждый верит в то, во что хочет верить. И если кому хочется верить, что я чудовище — пусть ему. Рена, помоги со стола убрать!

Она встала и принялась наводить порядок. Младшая сестра, ошеломленно молчавшая уже довольно долго, что было на нее совсем непохоже, вскочила и принялась помогать. Но при том продолжала молчать и только с изумлением смотрела на Тину. Все бы хорошо, но десять тысяч мужей поразили девушку настолько, что она не могла говорить. Это что же, можно и не с одним сразу?.. Ой, мама… Рена заметила и еще кое-что, потрясшее ее до глубины души. Две подруги ее старшей сестры целовалась во дворе, целовались не как подруги, целовались, как целуются влюбленные… Они что, и между собой? Благие! Причем ведь девушка не могла понять саму себя. Она знала, что это грешно, что так нельзя, но ей почему-то очень хотелось оказаться на месте одной из целующихся девушек. Рена давно подметила, что почему-то с одинаковым интересом смотрит и на мужчин, и на женщин. И быстрые прощальные поцелуи подруг почему-то заводили ее и заставляли замирать в сладкой истоме. Парни ей нравились тоже, но выбрать ведь придется кого-то одного… Вот только кого? Любовь пока еще не коснулась души девушки, и она не сильно представляла себе что это вообще такое и с чем его едят. Все эти странные и стыдные мысли терзали покрасневшую Рену, пока она помогала Тине убирать остатки праздничной трапезы. Круглый стол вытащили в центр комнаты и застелили белоснежной скатерью, посредине поставили трехлитровую, оплетенную странно пахнущей корой неизвестного дерева бутыль привезенного Тиной «Золота Дарна» и дымчатые бокалы. Тина поколдовала у пульта пищевого синтезатора и поставила на стол блюдо с какими-то ракообразными, никогда до сих пор не виданными никем из Стояного Лога.

Стена напротив вдруг вспухла черным пузырем и из появившейся воронки вышли двое Аарн в парадной черно-серебристой форме. За плечами каждой виднелись по две украшенные серебряной вязью рукояти церемониальных мечей. Риники-Та и Квена, Рена уже научилась их узнавать. Изумительно красивое смуглое лицо и пухлые губы Риники-Та заставили девушку вздрогнуть от желания поцеловать ее. Аарн вдруг повернулась к ней, подмигнула и ухмыльнулась. Рена отчаянно покраснела, опустила глаза и постаралась спрятаться за спину отца.

«Эй-эй! — возник в голове каждой из кошек окрашенный веселым смехом эмообраз Тины. — Вы мне тут сестренку не совращайте! Она еще маленькая!»

«Ага, маленькая! — фыркнула в ответ Квена. — Ты видела какие у нее фантазии? Не майся дурью, Тинк. Пусть Рена сама выбирает, что ей делать и кем ей быть».

«Точно, — добавила Риники-Та. — Она меня так хочет, что меня дергает всю. И этой ночью она меня получит! Не мешай, я ей ничего плохого не сделаю. Что твоя сестричка-то видела в жизни? Она же и ласки настоящей не знала никогда! А я ей эту ласку дам, ты же знаешь…»

«Знаю… — вздохнула Тина. — Ты права, Рини… Я не сторож сестре своей. Только прошу: не подталкивай ее. Придет сама — ее выбор. Нет — значит, нет».

«Хорошо, — согласилась та. — Но она придет, вот увидишь, придет. Разве не слышала, что у нее в душе творится?»

«Слышала… Потому и беспокоюсь о ней. Девочка чистая, может она и сможет стать одной из нас… Хотелось бы мне этого».

Биред закашлялся, встал и подошел к Тине.

— Пойду я… — его глаза смотрели в пол.

— Останься, — молодая женщина взяла его за руку. — Ты староста деревни, может, что для тебя полезное будет.

— Ладно, — он пожал плечами и сел у стены, все еще не придя в себя от известия, что его блудная жена и Кровавая Кошка, проклинаемая миллиардами разумных на сотнях планет — одно и то же лицо.

Мастер Варинх тоже чувствовал себя крайне неуютно. Лорд-губернатор в его доме?! Да что же это на свете-то деется, раз такое стало возможным? И что нужно высокому лорду? Понятно, что дело в его дочери, но зачем Тина понадобилась властям Нахрата? Этот безумный день не давал сосредоточиться и обдумать увиденное, слишком быстро менялась ситуация. Старик хотел отправить младшую дочь на улицу, но не получилось — Рена забилась в угол и не пожелала никуда двигаться с места. На лице ее было упрямое выражение — она, казалось, говорила: «Никуда я не уйду, не уйду и всё тут!»

В дверь негромко постучали. Тина повернулась к входу и сказала:

— Войдите!

Дверь скрипнула, и на пороге появился высокий, седой старик в безукоризненном темно-сером в мелкую клетку камзоле и черных обтягивающих брюках. Клубный галстук был заколот брошью с небольшим берлентом, очень редким драгоценным камнем, добываемым только в астероидном поясе одного из диких миров Сообщества Т'Онг. На каком именно, никто не знал, это был один из величайших секретов старательской артели, разрабатывавшей месторождение.

Лорд Станис внимательно рассматривал стоящую напротив него молодую девушку. Слегка курноса, но это ее совсем не портило. Толстая черная коса небрежно переброшена через плечо, черные глаза поблескивают смешинками. Мертвого лица, виденного в репортаже, не было и в помине — около стола стояла прелестная юная леди, ничем не напоминающая чудовище. Да, Кровавая Кошка выглядела, как это ни странно, совсем юной, почти девочкой. Только умные, спокойные и ироничные глаза не могли принадлежать неопытному ребенку. Дом семьи Варинх оказался самым обычным фермерским домом, губернатор видел подобных домов тысячи и тысячи. Только никогда до того не виданные многорукие существа, работавшие во дворе, выбивались из общей картины. Да два орденских флаера в открытом гараже — ни один фермер никогда не заработал бы денег даже на один. Лорд Станис снова посмотрел на Кровавую Кошку. Он не сразу обратил внимание на неброское серое платье девушки, а, обратив, чуть не задохнулся. Неприметное такое, серенькое платьице из тармиланского псевдошелка… Ручной работы Лли Алль впридачу. Губернатор попытался представить себе стоимость этого платья и ему чуть не стало плохо. Чтобы купить внучке подобное, ему бы пришлось продать половину своих поместий и фабрик. А столь же неприметную внешне брошь, приколотую на правое плечо Тины, не смог бы приобрести даже Его Величество. Лорд Станис поежился — носить подобный ренсору энергоноситель вместо броши? Энергии в этой брошке хватило бы на потребности всего Нахрата в течение пары лет. Это, конечно, если ренсор был заряжен полностью. В этом губернатор все-таки сомневался — не самоубийца же она? Интересно, а для чего Кровавая Кошка так оделась? Хочет произвести впечатление? Что ж, он впечатлен, весьма и весьма впечатлен. Самое интересное, что понять, во что она одета и что у нее на плече сможет только знающий человек. На это она и рассчитывала? И ведет себя совсем непохоже на своих родных, не каждая благородная леди способна вести себя с таким спокойным достоинством. Он вежливо поклонился и сказал:

— Рад приветствовать вас на Нахрате, госпожа дварх-майор. Надеюсь, что пребывание на нашей планете будет для вас приятным.

Брови Тины почему-то приподнялись, она с некоторым удивлением посмотрела на старого лорда и переглянулась с двумя другими Аарн, застывшими у стены по стойке смирно. Потом поклонилась по всем правилам этикета.

— Я тоже рада приветствовать вас, лорд Станис, — мелодичный, но наполненный силой и уверенностью в себе голос заставил губернатора вздрогнуть. — Хорошо, что вы прибыли, я завтра собиралась навестить вашу резиденцию.

— Тому есть причина? — насторожился он.

— Есть, — кивнула головой Тина. — Но выпьем для начала за знакомство, а потом уже займемся делами. Позвольте предложить вам рюмочку бренди.

Она перевела взгляд на спутников губернатора, и они поспешили представиться.

— Стен Фарев, — склонил голову растрепанный полноватый человек в мятом костюме. — Секретарь лорда Станиса.

— Полковник Дарет Корнеран, — щелкнул каблуками подтянутый военный с седыми висками. — Начальник планетарного отделения Веркона.

— Дарет Корнеран… — протянула Тина и с искренним интересом осмотрела его. — Рада приветствовать. Надо сказать, полковник, что на Дерсее вы мне в свое время немало крови попортили. Сколько раз мне только в последний момент от ваших людей уйти удавалось, с моего хвоста они не сходили до окончания операции. От кое-каких ваших разработок я и до сих пор в восторге. Но я вас все же переиграла…

— Значит, это таки были вы, — вздохнул полковник. — Я подозревал, но доказательств своим догадкам не нашел. Скажите, если это уже не секрет, конечно…

— Что?

— Каков был ваш последний образ? Леди Эстио? Жрица Ночи?

— Вон леди Эстио, — засмеялась молодая женщина и показала на иронично поклонившуюся Квену, — лор-капитан Квена да Ринес. А я была Жрицей Ночи.

Спокойствие полковника явно дало трещину, он тер пальцами висок, и такая досада отображалась на его обычно невозмутимом лице, что ничего не понимаюшие свидетели странного разговора только переглядывались. Лорд Станис с нехорошим интересом смотрел на Корнерана — что еще, интересно, забыл доложить ему верконец? Он, значит, уже сталкивался с Кровавой Кошкой? Он, значит, сослан на Нахрат после поражения Веркона на Дерсее? Каждый высокопоставленный чиновник Парга знал о том страшном провале, из-за которого королевство потеряло две планеты и едва не оказалось в долговой яме у трирроунских банкиров. Старый лорд шумно втянул воздух сквозь ноздри и многообещающе посмотрел на офицера. Но тот не обратил на его взгляд никакого внимания.

— Добро пожаловать, господин Фарев, — повернулась к секретарю Тина. — Мне приятно видеть столь блистательного ученого у меня в гостях. Ваша теория хаотичного развития цивилизаций очень заинтересовала наших социологов и они сейчас пытаются разработать на ее основе действующие социально-экономические модели. Естественно, что ваши авторские права будут учтены.

Секретарь открыл рот и тут же его захлопнул, став похожим на проглотившего муху и крайне изумленного этим обстоятельством встрепанного пса. Откуда ему было знать, что Тина держала постоянный телепатический и эмоциональный контакт с Ресиархом, двархом «Идущего в Бурю», а тот через гиперканалы легко выходил в любую инфосеть обитаемой галактики. Осведомленность о людях, с которыми предстояло иметь дело, никогда не оказывалась лишней и Тина всегда старалась узнать как можно больше. Это часто давало ей преимущество над противником, а дварх-майор в любом деле любила быть на шаг впереди.

— Итак, господа, — показала она рукой на стол, — прошу присаживаться.

Губернатор первым подошел к столу и сел, через минуту его примеру последовали все еще ошеломленные Корнеран и Фарев. Тина представила им отца, Рену и Биреда. Услышав имя последнего, секретарь губернатора вскинулся.

— Биред Касит? — повторил он. — Это вы автор теории тензорного анализа исторических последовательностей?

— Какая там теория! — фыркнул деревенский староста. — Так, в нескольких фразах внезапно всплывшую идею сформулировал и на университетском форуме опубликовал.

— Может вы не в курсе, — иронично усмехнулся Фарев, — но согласно единогласному решению ученого совета Фарнского Королевского Университета вам присвоено звание доктора историко-математических наук. За эти несколько фраз!

— Странно… — пожал плечами Биред. — Мне об этом никто сообщить не удосужился.

— А где вас искать было? Кто знал, что вы в этом Стояном Логе живете? На инфосообщения вы не откликались.

— Не хватило денег оплатить доступ в инфосеть. Вот и не откликался.

Тина с веселым изумлением смотрела на бывшего мужа. Биред — доктор историко-математических наук? Автор теории тензорного анализа исторических последовательностей? Об этой всколыхнувшей историков, социологов, математиков и экономистов всей галактики теории в ордене хорошо знали, даже Тина не раз была свидетелем яростных споров ученых о ней. Молодая женщина вспоминала тупого, толстого парня и приходила во все больший восторг. Ведь Биред создал себя заново, создал совершенно иным, умным и талантливым. И все это из любви к ней… Точнее, любовь послужила толчком, сдвинувшим его с места, а, начав, он уже не смог остановиться. Какие же глубины таятся в каждом человеке… Как жаль, что почти никто даже не пытается добраться до этих глубин, изменить себя самого. Да, это трудно. Но Благие, каков результат! А ведь большинство бы на его месте остались такими же, как были. Спились бы или женились на другой, забыв о любви. Забыв, но не решившись стать достойным ее.

— Предлагаю выпить за встречу и знакомство, господин губернатор, — Тина наполнила бокалы и подняла свой. — Пусть у нас не будет камней преткновения!

Лорд Станис поднял свой бокал и кивнул ей. Потом понюхал коричнево-золотистый напиток и судорожно вздрогнул. Благие! «Золото Дарна»?! В трехлитровой бутылке?! У него самого имелась маленькая бутылочка этого зелья, которую он берег как зеницу ока, позволяя себе двадцатиграммовую рюмочку раз в два-три месяца, когда здоровье становилось совсем уж плохим. Никаких денег не жаль за такое чудо, но достать его в скоплении Парг было почти невозможно. Старый лорд осторожно глотнул, волна пузырьков пробежала по небу, и знакомое чувство бодрости наполнило тело. Что за потрясающий эликсир! Он вежливо разговаривал с Тиной обо всем и ни о чем, она прекрасно умела вести ни к чему не обязывающие светские беседы. Если бы не ее репутация, то можно было подумать, что перед ним всего лишь прекрасно воспитанная и получившая хорошее классическое образование молодая леди, дочь или внучка одного из его друзей. Увы, перед ним сидела не просто молодая леди, перед ним сидела Кровавая Кошка. Но все-таки изумляли ее образованность и воспитанность — ведь дочь простого фермера, вон ее сестра самая обычная сельская девчонка, совершенно не умеющая себя вести. Но Тина Варинх… Нет, она утонченная светская дама. Тут лорд Станис снова вспомнил о гекатомбах трупов, остававшихся на любой планете после визита туда этой утонченной дамы, и только вздрогнул. Не дай Благие, ордену уже все известно…

— Давайте вернемся к нашим баранам, господин губернатор, — привлек его внимание голос Тины, и лорд Станис встрепенулся, переглянувшись с Фаревым и Корнераном.

— Что вы под этим подразумеваете, госпожа дварх-майор? — осторожно спросил полковник.

— На подлете к Нахрату мы обнаружили точечные источники мю-излучения на поверхности планеты, — голос Кровавой Кошки стал холодным, глаза жесткими. — Вы решили поиграться с мю-энергетикой, лорд Станис? Не советую.

Губернатор обреченно откинулся на спинку кресла. Итак, никакие меры защиты и никакое экранирование не помогли. Аарн знают о строящихся генераторах… Благие! Будьте вы прокляты! Но что же делать?! Как спасать людей, умирающих от голода и холода?

— У нас нет другого выхода… — глухо пробормотал он.

— Игры с этим видом энергии слишком опасны, — Тина внимательно смотрела на губернатора. — Если вы не остановитесь сами, вас остановим мы. На орбите наш крейсер и я сию секунду могу отдать приказ об атаке мю-генераторов. Подумайте об этом.

— Вам легко говорить… — пробормотал старый лорд. — Вашим помощникам не приходится каждое утро вскрывать квартиры, чтобы вынести трупы замерзших за ночь людей. Вам не приходится смотреть в глаза матерей, чьи дети умирают от голода. Смотреть и отказывать им в еде для детей!

Тина продолжала в упор смотреть на него и внимательно вслушивалась в его чувства. С первой минуты губернатор сильно удивил ее — в этом человеке почти не было жажды власти и честолюбия, он почти не думал о себе. И старику сейчас было очень больно, он пребывал в полном отчаянии. Похоже, на ее родной планете большая беда… Настолько большая, что они даже решились на постройку мю-генераторов, прекрасно зная цену ошибки.

— Тхада! — повернулась она к стене. — Анализ социально-экономического состояния Нахрата завершен?

— Да, — появилось на этой стене лицо лор-лейтенанта. — Смотри, у них тут совсем весело. В кавычках.

По экрану побежали графики. Тина задействовала внутренний биокомп для быстрой обработки информации. Ох, мама ты моя… Положение действительно оказалось настолько тяжелым, что поверить трудно. Запасов энергии и энергоносителей почти не оставалось, энергостанции скоро должны встать вообще. Продовольствия на месяц максимум, да и то в режиме жесточайшей экономии. Двести граммов хлеба в день на взрослого человека… А в южном полушарии в этом году была на редкость суровая зима, морозы доходили до сорока градусов. И люди в неотапливаемых квартирах действительно замерзали тысячами. Тина, сжав зубы, наблюдала за работой похоронных команд, вскрывающих квартиры, чьи жильцы не отзывались на стук. Живых в таких квартирах почти не встречалось… Она смотрела на голодные глаза детей, просящих у родителей не конфет, а немного хлеба. Она смотрела на отца, отрубившего себе руку, чтобы сварить из нее суп и накормить детей. Но почему им не помогает метрополия?! Скопление Парг ведь не бедное государство! Почему никто в галактике не знает о беде гибнущей планеты?

— Вы же не отдельная планета… — глухо сказала Риники-Та. — Почему?!

— Я каждый день бомбардирую столицу мольбами о помощи, — горько усмехнулся губернатор. — О, мне шлют кучу ненужных ответов, весь смысл которых сводится к одному — никому до вас и вашей беды дела нет.

— А нам — есть! — отрубила Тина. — К какой энергостанции подвести энергоканал с крейсера? Я сейчас свяжу ваших специалистов с дварх-капитаном, пусть уточнят параметры.

— Спасибо, конечно… — пробормотал изумленный нежданной помощью лорд Станис. — Но этого все равно надолго не хватит.

— Мы косвенно виновны в вашей беде, — дернула щекой дварх-майор, — а значит найдем чем помочь. Это выход на рынок наших новых технологий загнал вас в яму. Но мю-энергетика добра не принесет.

— Мы хотели хоть замерзающих людей обогреть, — сгорбился губернатор. — Но что же делать?! Что может нам помочь?

— По-моему, я нашла выход, — вмешалась в разговор молчавшая до сих пор Квена.

Все тут же повернулись к ней. Симпатичная шатенка подошла к столу и села, взяв себе стул.

— В ордене принято решение начать экспортировать некоторые биотехнологии, — сказала она. — И еще не принято решение кому именно они будут продаваться. Почему бы не Нахрату? Причем, с эксклюзивными правами. Да, вам придется переоборудовать производство и переучить специалистов. Но зато со сбытом проблем не будет, никто другой не владеет ничем подобным. Спрос же, особенно на программируемые саморазвивающиеся строительные биокомплексы, обещает быть бешеным.

— Откуда нам взять средства и энергию на это переоборудование? — спросил Фарев. — Нам пришлось истратить все запасы.

— Орден может дать правительству Нахрата долгосрочный беспроцентный кредит в расчете на прибыль в будущем, — ответила Тина. — Первичная помощь скоро придет, мы сообщили на Аарн Сарт и транспорты уже загружаются продовольствием.

Лорд Станис только приподнял брови — когда это они успели? Он не заметил, чтобы кто-нибудь из Аарн связывался со своими. Хотя, конечно, это могла сделать та развязная белокурая девица на катере. Но почему ордену есть до них дело? Никому другому нет, каждый хочет урвать что-нибудь себе, а Аарн берут и помогают… Фарев связал главного энергетика планеты с капитаном дварх-крейсера, и первые гигаватты энергии хлынули через сопряженный гиперпространственный канал в энергосети Нахрата. Темные, полумертвые города южного полушария осветились, давно холодные отопительные пластины в промерзших квартирах начали наливаться живительным теплом. Измученные, больные люди никак не могли поверить в чудо, они сбивались у теплеющих пластин и благодарили Благих за спасение. Тине, смотрящей на все это, хотелось плакать. Запасы продовольствия с крейсера тоже сплошным потоком опускались на космодром столицы, но это была капля в море. А транспортам даже на форсаже понадобится не менее десяти дней, чтобы добраться до Нахрата. Тина даже уговорила капитана крейсера отдать почти все пищевые синтезаторы, оставив себе необходимый минимум. Команда губернатора резво включилась в работу, распределяя поступающие энергию и продовольствие между самыми нуждающимися.

— Господин губернатор! — послышался хриплый голос мастера Варинха. — Нам ведь всего дней десять нужно продержатся до подхода помощи?

— Да, — кивнул лорд Станис.

— Покажите те кадры с мужчиной, варящим детям свою руку, вместо новостей, — старик мрачно смотрел в стену, губы его дрожали, он, жалуясь на большие налоги, не понимал, что другим приходится куда хуже. — Обратитесь к людям, у каждого из фермеров есть какие-то припрятанные запасы. А увидев этот кошмар, большинство отдадут все, что у них есть. С продуктами с крейсера и старыми запасами нам хватит, чтобы продержаться…

— Возможно, вы и правы… — задумчиво протянул губернатор, потирая висок. — Главное, что люди больше не будут замерзать. Спасибо!

Он низко поклонился в сторону Тины.

— Жестоко не помочь, если можешь это сделать, — смущенно пробормотала она. — Вам сразу надо было к нам обращаться, а не мю-генераторы строить.

— Чем они так опасны? — удивленно спросила Рена.

— Они чрезвычайно неустойчивы. Малейшая оплошность, и вместо планетной системы остается активная черная дыра, способная затянуть в себя все окружавшее в пределах пары десятков светолет. Такое уже случалось, потому мы внимательно следим, чтобы никто не рисковал заниматься подобными глупостями. Я уже не говорю о сволочах, жаждущих создать мю-бомбы…

— Дварх-майор права, — кивнул полковник Корнеран. — Но это оказалось единственным нашим выходом после того, как мы поняли, что никто не собирается нам помогать.

— По-моему, — процедила сквозь зубы Квена, — орден еще никогда и никому не отказывал в помощи, если случалась беда. И примеров такой помощи имеется предостаточно!

— Вы слишком непредсказуемы, госпожа лор-капитан, — грустно усмехнулся лорд Станис. — Откуда мы можем знать, ждать от вас помощи или уничтожения всей планеты? Пример несчастного Моована многих, в том числе и меня, напугал до колик. Потому почти все считают обращение к ордену равносильным самоубийству. Что ж, наверное мы неправы…

— Да… — горько усмехнулась Тина. — Неправы. Но понимания, похоже, между нашими цивилизациями быть не может, слишком мы разные…

— Кто знает, — потер щеку губернатор. — На нашей планете многие теперь задумаются.

— Вместе с транспортами прибудут наши биотехнологи и социоэкономисты, — сообщила с экрана Тхада. — Они помогут просчитать необходимые затраты и подготовить вашу промышленность к переходу на новые рельсы. Нахрат станет первой планетой галактики, выращивающей биокомпы и программируемые строительные биокомплексы.

Так вот о какой биотехнологии шла речь! Лорд Станис откинулся на спинку кресла, отпил еще немного драгоценного эликсира и позволил себе улыбнуться. Орден решил уступить давним просьбам и начинает продавать биокомпы… Да, если Нахрат станет первым их производителем в галактике, то об экономических проблемах можно будет забыть навсегда. А если не навсегда, то, по крайней мере, надолго.А если удастся хоть на некоторое время сохранить монополию, то станет совсем хорошо. У людей, за которых он нес ответственность, снова было будущее.

Тина медленно шла по деревне, раскланиваясь с кучкующимися односельчанами. Люди возбужденно переговаривались — возвращение блудной дочери мастера Варинха и визит самого лорда-губернатора дали им немало пищи для пересудов. Но с Тиной заговаривать не решались, слишком не походила эта уверенная в себе аристократка на застенчивую девушку, которую они помнили. Да к тому же многие в свое время насмехались над ней и теперь опасались, что она припомнит им эти насмешки. Молодая женщина ощущала осторожные опасения односельчан и посмеивалась про себя. Пускай себе живут, как хотят, ее мало интересовали эти люди, почти никто из них даже не пытался желать чего-то иного, не материальных благ и грубых удовольствий. Сейчас она направлялась к Биреду, ушедшему к себе при первой возможности. Весь день она ловила на себе тоскливые взгляды бывшего мужа. Такому, каким он стал, не грех отдаться. И в нескольких ночах до отлета она ему не откажет. Если, конечно, Биред не воспримет это как подачку и не оттолкнет ее. Но это опять же будет его собственный выбор, и каждый разумный имеет на этот выбор свое право. То, насколько изменился этот человек, продолжало изумлять Тину. Примеров таких изменений почти и не было, почти все и всегда только оплакивали свою судьбу и даже не пытались что-нибудь сделать, что-нибудь изменить в себе самом.

Мелькнувшее за одним из домов белое пятно привлекло внимание, и Тина всмотрелась. Ага, младшая сестренка тоже сделала свой выбор… Стараясь не попадаться никому на глаза, Рена огородами пробиралась к пустырю, на котором стоял десантный катер. Интересно, интересно… Тина тихонько фыркнула и перевела тело в джамп-режим. Для постороннего взгляда она просто исчезла, на самом деле двинувшись за сестрой. Хотелось посмотреть что будет. Молодая женщина вслушалась в Рену и легкая улыбка промелькнула по ее губам. Вот уж точно, яркая иллюстрация к выражению: «И хочется, и колется». Но «хочется» постепенно перевешивало, и образ Риники-Та стоял перед глазами Рены, от желания ощутить под своими губами обнаженную кожу смуглой Аарн немели скулы. Стыдные фантазии полыхали в сознании, и щеки девушки алели так, что о них, казалось, можно было зажигать спички. Тина негромко посмеивалась, ощущая желания младшей сестренки, и продолжала неслышно следовать за ней. Так, вот и пустырь. Рена обошла катер, чтобы зайти со стороны поля, многие жители Стояного Лога продолжали толпиться у распахнутых люков, обращенных к деревне, и ей никак не хотелось быть замеченной. В деревне слухи вспыхивали сразу и такие, что оставалось только изумляться фантазии придумавших их. Девушка осторожно приблизилась к кругу света вокруг катера. В тот же момент кто-то шагнул навстречу. Рена даже не успела испугаться, как чьи-то руки обняли ее, проникли под платье и легли на ягодицы, чьи-то мягкие, теплые губы поцеловали ее. Девушка только пискнула. Тина с улыбкой смотрела как Риники-Та повлекла ее сестренку к люку, нашептывая той на ухо что-то ласково-успокаивающее. Единственное, что огорчало, так это то, что боевая подруга способна дать Ренке слишком много, что после этой ночи девочка может вообще перестать обращать внимание на мужчин. Но опять-таки — она сама выбрала, никто не заставлял ее сюда приходить. Обойдя катер, Тина остановилась и снова фыркнула — Тхада тоже времени не теряла и вовсю охмуряла какую-то рыжую девчонку с великолепной фигурой, что было видно, несмотря на уродливое мешковатое платье до пят. Зная способности этой оторвы к демагогии — Тхадка вполне способна уговорить слона поверить, что он мышь — в успехе охмуряжа можно было не сомневаться. Впрочем, даже к лучшему, после их отлета у Рены останется единомышленница и им вдвоем будет полегче, смогут хоть иногда встречаться. И похоже, что у этой рыжей чистая душа, иначе Тхада не могла бы находиться рядом с ней без щитов.

Смешавшись с толпой односельчан, Тина сделала вид, что только что вышла из катера. Она снова здоровалась с людьми. Многих она узнавала, но подросшая за девять лет молодежь была незнакома. И именно молодые во все глаза смотрели на бывшую односельчанку, ставшую дварх-майором таинственного ордена, именно они накидывались с вопросами, на которые она что-то отвечала, стараясь не сказать лишнего. Не к чему людям, которые, хоть и неплохи сами по себе, но никогда не смогут поднять свои души выше, знать много об ордене. Да, они не смогут, а, если точнее, не захотят. Биред захотел. И смог. Смогли бы и другие, но им это не нужно. Тина едва смогла отделаться от вертящихся вокруг нее парней и девушек. Да не очень и приятно было с ними общаться, ни один не казался откровенно злым или испорченным, но их корысть вызывала легкую тошноту. Все стремились урвать кусок для себя, любимого, или для своей семьи, что уже куда лучше. Но, к сожалению, именно из корысти и вырастал со временем весь мерзкий букет — подлость, зависть, ненависть, злоба, жестокость, предательство. Молодая женщина поднялась на крыльцо дома деревенского старосты и усмехнулась. В окне видна была склонившаяся над столом фигура — Биред что-то писал, очень быстро писал, чиркал, рвал листы и снова продолжал писать. Стояный Лог не обошли энергией в этот вечер, в домах горел свет, и люди радовались этому. Тина прекрасно понимала, что если бы не их присутствие и не их энергия, то селяне продолжали бы сидеть в темноте. Молодая женщина подняла руку и негромко постучала.

— Впустишь? — спросила она вышедшего на стук Биреда.

— Конечно… — староста посторонился, хотя в его глазах и горело удивление.

Захламленная сотнями и сотнями книг комната сразу давала понять, что здесь живет человек, которому совершенно плевать на собственный уют. Но плевать не потому, что ему лень или безразлично, а потому, что он занят делом, которое отнимает все его время. Стопки книг и исписанные тетради громоздились в самых неподходящих для того местах, в углу мерцал монитор переключенного в режим компа старенького инфора. Краем глаза Тина заметила на кухне груду немытой посуды и почти незаметно усмехнулась. Она снова сканировала душу Биреда и тихо радовалась — ошибки нет, этот человек продолжал расти, и скоро окружающий мир станет ему тесен. Скоро, совсем-совсем скоро. Его трепетное восхищение ею мягко накатывало на молодую женщину и она купалась в этом восхищении, казалось, что ее душу омывает что-то мягкое, нежное, заставляющее радостно смеяться и расправлять крылья, влетая все выше и выше.

— Ты извини, мне и угостить нечем… — смущенно пробормотал Биред. — Разве что чаем… Хочешь чаю?

— Хочу! — рассмеялась она. — А я плюшек принесла. Как раз к чаю.

Староста засуетился, рванулся на кухню ставить чайник. Тина подошла к столу и быстро прочла написанное. Стихи… Благие, прекрасные стихи! Кто мог девять лет назад представить, что толстый и глупый Биред будет когда-нибудь способен писать такие стихи? Уж никак не Тина.

— Чай готов! — провозгласил Биред, появлясь на пороге.

Он откуда-то достал вычурный поднос, на котором красовались явно только что вымытые чашки, сахарница и заварочный чайник. Видно было, что ему сильно не по себе, приход Тины удивил старосту до онемения. Биред давно уже уверился, что он своей бывшей жене не нужен и неинтересен. Он продолжал любить ее, но знал, что никогда и ничего у него с ней не будет. Уверился, что Тина его презирает. Но она пришла, и Биред никак не мог понять — почему? Что ей нужно? Еще усугубить его боль? Зачем? Он ведь и сам никак не мог простить себе, что тогда навязывался ей. Именно из-за его глупого сватовства Тина сбежала и с ней случился тот кошмар. А значит — это его вина…

Тина мысленно заказала синтезатору катера обещанные плюшки и незаметно открыла маленький гиперпортал, доставая их. Взяв на себя роль хозяйки, она разлила чай и разложила плюшки на найденные в кухонном шкафу относительно чистые тарелки. Биред присел напротив и уставился в стол, он не знал, куда деть свои крупные руки и постоянно пытался куда-нибудь их спрятать. Иногда он осмеливался краем глаза посмотреть на разливающую чай молодую женщину, так и не ставшую ему настоящей женой. Представив себе, что все сложилось по-иному, что сейчас он сидит дома вместе со своей женой, никогда и никуда не улетавшей, Биред только вздохнул. Вот уж что невозможно, так это.

— Что молчишь? — улыбнулась Тина, уловившая все то, о чем он думал. — Расскажи как живешь.

— Да о чем рассказывать? — смущенно отмахнулся мужчина. — Живу, стараюсь побольше нового узнать.

— Но доктора историко-математических наук тебе ведь не за просто так присвоили.

— Ой, — скривился Биред, — вот уж не понимаю за что. По-моему, это все на поверхности лежало, если бы не я, так кто другой в ближайшие годы дошел бы до того же. Я всего лишь обратил внимание, что все численные методы анализа не дают необходимой точности при обработке социологической и исторической статистики. Расхождения при малейшем изменении самого незначительного из параметров слишком велики. А как раз недавно познакомился с трудом одного вашего, орденского, математика о нестандартном применении тензорных цикличных исчислений. Вот я и свел все воедино, опубликовав результат на одном из университетских форумов. Потом не хватило денег оплачивать доступ в инфосеть, и до сегодняшнего дня я понятия не имел, что мои домыслы имеют хоть какую-то ценность…

— Значит, имеют! — рассмеялась Тина. — Даже наши ученые чуть ли не волосы друг другу рвут по поводу твоей идеи, говорят, что результаты получаются ошеломляющими. Но я не о том спросить хотела.

— А о чем?

— Скажи тебе девять лет назад, что ты будешь заниматься всем этим, — она обвела рукой комнату, указывая на книги, — ты бы поверил?

— Только ржал бы как жеребец, — иронично ухмыльнулся староста. — Меня тогда интересовали девки, танцы, пьянка и мордобой.

— Вот я и хочу понять как тот Биред, которого я знала, стал этим Биредом…

— Как? — он задумчиво потер подбородок. — Как… Не знаю даже, что сказать. Понимаешь, мне очень захотелось понять, а чего тебе было нужно? Чего ты так хотела? Зачем тебе понадобились эти самые звезды?

— И?

— Упросил твоего отца дать мне твои книги, перечитал каждую раз по десять, но ни хвоста Проклятого так и не понял…

Тина рассмеялась, с интересом смотря на человека, создавшего себя из ничего.

— Решив, что книг недостаточно, — продолжил Биред, — заставил батю купить доступ в инфосеть. И начал читать все подряд. Как-то так вышло, что очень заинтересовался социологией, историей и, как ни странно, математикой.

— Почему странно?

— Так я в школе ее терпеть не мог и едва на жалкую троечку вытягивал. А тут вдруг что-то сдвинулось в голове, понял насколько в формулах все логично и красиво. А если брать вообще, то сперва искал намеки на то, что помогло бы понять тебя, а потом самому стало интересно… Батя вообще ничего понять не мог, даже к врачам меня таскал. Ну как же, любимый сыночек ни с того, ни с сего перестал по девкам и танцам шляться, перестал морды всем в округе бить, даже водку больше не пьет. Вместо того засел за инфором и читает все время, как городской умник какой-нибудь. Мне даже жалко старика стало, но объяснить так, чтобы он понял, уже не мог…

— Так и я не могла объяснить, что мне было нужно… — грустно улыбнулась Тина. — Но если бы ты знал, как я за тебя рада…

— Спасибо, — усмехнулся он в ответ. — Я тоже рад, что не остался тупым полуживотным. Сперва читал, читал, читал, а потом хочешь не хочешь, а начал думать сам. И так, шаг за шагом…

Биред развел руками. Только сейчас Тина обратила внимание, что он в круглых очках, довольно нелепо смотрящихся на его простецкой физиономии. Вот только из глаз так и била веселая ирония, сразу перебивающая первое впечатление об этом человеке.

— Жаль, что тогда ты был не таким… — она положила свою руку на его. — Тогда все могло случиться и по-другому. Хотя…

— Что?

— Наверное, все-таки не могло. Мне было здесь тесно, я задыхалась. Как начинаешь задыхаться и ты. Скоро ты сам поймешь, что такое серебряный ветер… Он скоро тебя позовет.

— Уже иногда зовет, — Биред грустно улыбнулся. — Не знаю только, ветер ли это. Но что-то такое зовет, и действительно, чем дальше, тем тяжелее мне находиться здесь. Ведь даже поговорить не с кем…

— Знаешь, — внимательно посмотрела ему в глаза Тина, — если станет совсем невмоготу, то ты помнишь, что нужно кричать в небо во время Поиска.

— Кто знает… Может и так. Но я не понимаю, что вы такое. Да и ты из мечтательной девочки стала…

— Кем?

— Кровавой Кошкой… — криво ухмыльнулся он. — Ты даже не представляешь, что о тебе рассказывают, какие преступления приписывают. А я не знаю чему верить. Ведь дыма без огня не бывает.

— Можно многое сказать, — скривилась Тина. — Но я — боевой офицер и стала офицером, желая помочь беззащитным. Могу только дать слово, что ни один невиновный не погиб от моих рук. А верить или не верить — это уже твое дело.

— Наверное, ты права… Осудить кого-то, не зная в точности, как там было на самом деле, проще всего. Куда труднее попытаться понять.

Тина не стала отвечать, она встала и погладила его по щеке. Глаза Биреда загорелись изумлением, он неверяще посмотрел на молодую женщину, ласково улыбающуюся ему. Потом тоже встал и нерешительно подошел к ней. Тина взяла его за руку и положила эту руку себе на грудь. Биред зажмурился, из него так рвалось легко ощутимое для любого эмпата недоверие. Он все не мог поверить, что любимая пошла ему навстречу, что она сама хочет его. Ведь понимание того, что ему никогда не быть с ней, стало чуть ли не основой его личности. И вдруг все меняется… Крупного мужчину трясло, он никак не мог придти в себя, никак не мог поверить, что это не очередной сон, не безумная фантазия. Наконец, Биред не выдержал и со стоном подхватил Тину на руки. Она позволила ему это и потянулась своими губами навстречу его губам. И все вокруг исчезло для них…

Город был огромен и не слишком красив, он не походил ни на один из тех, которые Гали довелось повидать до сих пор. Впрочем, на родной планете она видела всего лишь два, да и то мельком, пока сопровождающий девушек воспитатель вез их в космопорт. Что могла увидеть рабыня, не смеющая без хозяйского позволения ступить и шагу? Она спешила вслед за сопровождающим, ведущим девушек на поводках, и изо всех сил старалась не отставать — ошейник застегнули очень туго, каждый рывок отдавался болью в шее и заставлял кашлять. Руки связали за спиной. Гали очень надеялась, что новый господин, к которому их вели, не окажется жестоким, не станет сразу сечь или как-то иначе мучить их с Сини. Она бросила испуганный взгляд на идущую рядом подругу по несчастью и вздрогнула. Святой Благословенный, да Сини ли это? Последние несколько дней та пугала, она настолько изменилась, что Гали стала бояться и ее. Жуткий оборотень принял обличье несчастной Сини…

Она ведь помнила непосредственную радость подруги после того, как господин объявил им, что их продали в другой мир, один из миров греха. А в мирах греха не признавали рабства… Там запрещено было убивать рабов по прихоти хозяина, хотя так ли это, никто не знал. Но тайные слухи циркулировали среди рабынь и очень хотелось надеяться, что это правда. Господин старший воспитатель сильно высек подруг на прощание и потребовал, чтобы они не позорили его седин и были покорны. Девушки боялись даже плакать, они только уверяли, что выполнят любые требования нового господина и тот останется ими доволен. Их снова проверили на невинность, проверили на умение доставлять удовольствие мужчине, заставляя делать самые отвратительные и противоестественные вещи, но ни одна рабыня не решилась протестовать. Они покорно выполняли требования господ воспитателей и старались сделать все как можно лучше. Еще бы, ведь в иных мирах у рабыни появлялась надежда на свободу, и каждая мечтала о том, что ее продадут за пределы Аствэ Ин Раг. Наверное, это такие же сказки, как и все остальное… Но счастье уже в том, что их не продали в странноприимный дом, на днях приславший в воспитательный приют большой заказ. Узнавшие об этом рабыни были в тихом ужасе, каждая молила Святого Благословенного, чтобы ее миновала чаша сия. Гали при воспоминании о странноприимном доме мысленно вознесла благодарность Ему — служить одному господину куда как легче, чем угождать любому, того желающему. А как они с подружкой радовались ночью, укрывшись одним стареньким одеялом, какие отчаянные надежды поверяли друг другу, как мечтали о возможной свободе или хотя бы о добром и ласковом господине.

Через каких-то два дня жрец воспитательного приюта одел рабыням специальные пластиковые замки невинности и поставил удостоверяющую нетронутость печать. Было жутко больно, ведь кольца замка протягивались прямо сквозь тело, но ни одна из девушек не решилась даже пискнуть, страшно боясь, что господин воспитатель передумает и отправит на этот неизвестный им Моован кого-то другого, а их продаст в странноприимный дом. Но повезло, их терпение понравилось жрецу, и он одобрительно кивнул, потрепав каждую по щеке. На следующий день девушек нарядили в роскошные по их меркам платья, и один из младших воспитателей, одев им ошейники, повез Гали и Сини на космодром. Рабыни рассматривали не виданные ими никогда чудеса украдкой, не осмеливаясь оторвать взгляд от земли. За это ведь можно было понести наказание, чего ни одной не хотелось, и так все тело болело. Только после старта корабля девушки немного успокоились — не станут господа воспитатели тратить лишние деньги и возвращать их обратно. Теперь главной задачей становилось понравиться новому хозяину. Вот только каким он окажется? Кто бы знал… Но надежда не оставляла девушек и они, как только оставались одни, начинали тихонько шептаться, строя тысячи планов и предположений. Даже фантазировали о побеге, но побег, к сожалению, был невозможен. Сопровождающий внимательно следил за доверенными его попечению рабынями и почти все время находился при них.

Но три дня назад случилось непредвиденное. Что-то произошло с кораблем, на котором они летели, и он едва смог добраться до какой-то космической станции, на которой еще пару дней пришлось ожидать другого. Вот на этой-то станции и изменилась Сини. Господин воспитатель повел девушек в туалет, но он не мог зайти вместе с ними и ожидал у двери. Гали не видела ничего, только услышала вдруг слабый крик подруги. Выскочила из кабинки, но Сини уже ожидала ее. Молча ожидала и не пожелала разговаривать, сразу же выйдя наружу. И с тех пор вела себя очень странно. Делала вид, что они с Гали чужие и как будто не слышала задаваемых шепотом вопросов. Ночью, когда господин воспитатель уложил рабынь на одну койку, а сам лег на другую, девушка поняла, что рядом с ней не Сини, что это кто-то другой, принявший для каких-то своих целей внешность ее несчастной подруги. У этой не было знакомых Гали шрамов от плети на спине! А значит, рядом с ней лежал оборотень, только похожий на Сини. На память пришли страшные рассказы об оборотнях и их зверской жестокости. Девушка пришла в тихий ужас, ее колотило, она оплакивала подругу, которую, по всей видимости, убили пославшие оборотня. Она хотела с воплем выскочить из-под одеяла, когда сильная рука зажала ей рот и чьи-то губы придвинулись к самому уху.

— Скажешь слово кому, удавлю как собаку, — голос походил на голос ее подруги, но все же несколько отличался. — Поняла?

Гали отчаянно закивала, слезы заливали ее глаза, но она не осмеливалась даже пискнуть. Святой Благословенный, да что же это делается?! Они ведь только рабыни! Ну, кому, кому они могли понадобиться?! Кому помешали?! Ну за что?! Неужели они мало еще отмучились?! Гали постаралась подальше отодвинуться от оборотня и продрожала всю ночь, так и не сомкнув глаз. Девушке все время казалось, что страшное подобие человека выпьет у нее всю кровь, стоит только заснуть. А утром оборотень еще и многообещающе посмотрел на нее, так посмотрел, что Гали от ужаса готова была забиться в любой угол. Дни после подмены превратились для девушки в какой-то кошмар. Помощи ждать неоткуда, сопровождающий их воспитатель не очень-то обращал внимание на рабынь, только следил, чтобы они были сыты и сидели тихо.

На счастье Гали буквально через пару дней нашелся попутный корабль до Моована, а то бы она, наверное, сошла с ума в тесной станционной каютке рядом с оборотнем. Однако на корабле оказалось не лучше, и сейчас, ступив на землю моованской столицы, девушка благодарила Святого Благословенного за то, что испытание завершилось. Она все никак не могла решить для себя вопрос: сообщать новому господину о подмене рабыни или промолчать? Оборотень иронично посматривал на нее, и от этих взглядов Гали всю передергивало. Она даже почти не смотрела вокруг. А ведь если бы не этот ужас, то девушка с ума сходила бы от любопытства и старалась увидеть все, что только возможно. Ведь до сих пор рабыни безвылазно сидели внутри воспитательного приюта. Наружу их почти не выводили, лишь изредка позволяя прогуливаться по маленькому приютскому парку. Даже такие прогулки являлись наградой за хорошее поведение и ценились рабынями весьма и весьма высоко. Но, в конце концов, ужас отошел в сторону перед любопытством, и Гали краем глаза начала рассматривать огромные, в десятки и сотни этажей здания, бесчисленные лавки и тысячи пестро одетых людей вокруг. Эти люди с немалым удивлением глазели на двух очень красивых девушек в ошейниках со связанными за спиной руками, которых вел на поводках одетый в балахон божьего слуги младший воспитатель. К ним даже подошел полицейский в непривычной форме, и сопровождающий долго объяснялся с ним, показывая какие-то бумаги. Полицейский с брезгливой гримасой на лице прочел их и скривился, потом с кем-то связался по наручному инфору, и через несколько мгновений перед ними с тихим свистом опустился флаер.

— На следующий раз попрошу запомнишь, — отвращение так и сочилось из голоса служителя закона, — что у нас такое не принято. Вам нужно было прямо из космопорта брать такси. Рабыням на поводках запрещено появляться на улицах города. Если ведете их куда-нибудь, то достаточно простого ошейника.

— Приношу свои извинения, господин офицер! — низко поклонился воспитатель. — Я впервые на вашей планете и больше подобного не повторится. Я не рискнул вести рабынь только в ошейниках потому, что я не господин им, я только сопровождаю их к покупателю.

— Их что, купил моованец?

— Да, в документах написано. Владелец рабынь — отставной капитан полиции Рене Таранчено.

— Капитан полиции?! — глаза полицейского полезли на лоб. — Капитан полиции купил рабынь?!

— Простите, я ничего не знаю… — снова повторил воспитатель. — Я всего лишь сопровождающий.

— Вы правы, — кивнул моованец. — Этот флаер — такси, он доставит вас по нужному адресу.

Он с сочувствием посмотрел на смотревших в землю девушек и покачал головой. Потом почти неслышно повторил:

— Капитан полиции, значит… Ох, и сволочь же…

Гали даже удивилась тому, с каким состраданием смотрели на них с Сини люди вокруг. Хотя да, здесь ведь нет рабства, им непривычны рабыни. Может и ей повезет когда-нибудь получить свободу? Ох, Святой Благословенный, ну почему ей выпало родиться женщиной именно на Аствэ Ин Раг? Воспитатель снова поклонился полицейскому и усадил девушек в такси. Затем сел сам и сообщил киберводителю адрес. Флаер взлетел и разочарованная Гали не увидела больше ничего, кроме непривычно сиреневого неба. Полет длился совсем недолго, не больше четверти часа. Флаер с тихим свистом опустился перед трехэтажной виллой, окруженной небольшим парком. Всю территорию поместья ограждал высокий железный забор. Однако ворота были распахнуты, и никакой охраны девушка не увидела. Странно…

Воспитатель вывел девушек из машины и еще раз прочел им нотацию о том, как следует себя вести при встрече с новым господином. Рабыни покорно кивали, внимая надоевшим до зубовной боли словам. Гали почти ничего не слышала, она все пыталась представить себе своего нового владельца, и девушку всю колотило. Судя по дому, он богат. Впрочем, бедный человек и не стал бы покупать дорогих рабынь из воспитательного приюта. Любая из них стоила чуть ли вдесятеро больше обычной рабыни. Воспитатель закончил читать нотации и повел их к двери особняка. Он позвонил и довольно долго ждал ответа. Наконец интерком отозвался:

— Кто там?

— Господин Рене Таранчено?

— Да. Кто вы?

— Божий слуга Стирес Коган, я доставил заказанных вами рабынь. Мы говорили с вами по инфору пару часов назад.

— Заходите.

Замок щелкнул, и дверь неспешно отъехала в сторону. Воспитатель вошел и дернул за поводки. Застывшие было на месте рабыни дернулись и поспешили за ним. Гали снова закашлялась, ошейник сильно надавил, но что она могла поделать? Только старалась продышаться, чтобы не предстать перед господином в таком виде. Девушка украдкой смотрела по сторонам и удивлялась — все говорило о том, что в дом только вселились. Всюду стояла нераспакованная мебель и бытовая техника, какие-то ящики и стопки книг.

— Проходите сюда, — раздался сухой, надтреснутый голос. — Как видите, тут беспорядок, я купил этот дом меньше недели назад и еще не успел обустроиться.

На пороге огромного салона стоял невысокий сухощавый человек в свободном коричневом спортивном костюме. Уже немолодой, голова наполовину седая, но всем естеством Гали ощутила его внутреннюю силу. Тонкие губы кривились в сардонической ухмылке, пронзительно синие глаза спокойно взирали на мир сквозь стекла толстых очков в металлической оправе. Крючковатый нос выглядел несколько неестественно на его лице, но не портил общей картины. Господин Таранчено явно был очень уверенным в себе человеком. Гали продолжала краем глаза рассматривать его, изо всех сил стараясь, чтобы ее любопытство осталось незамеченным. Ведь за проявление любопытства, да даже за прямой взгляд рабынь всегда наказывали. Вот они и приучились смотреть на все так, чтобы понять, куда они смотрят, было невозможно. Это здорово помогало. А не смотреть Гали не могла, ведь от этого человека теперь зависит ее жизнь, ему принадлежит ее тело и, если он только пожелает, то имеет полное право посадить ее на кол или сжечь заживо. А уж мучать… Хоть бы только он оказался не жестоким, не злым. Девушка неслышно молилась Святому Благословенному об этом.

— Рад приветствовать, господин Таранчено! — низко поклонился воспитатель. — Рабыни доставлены в целости и сохранности. Прошу вас убедиться, что печати невинности целы.

— Печати невинности? — с недоумением с недоумением переспросил Рене. — Это еще что?

Он с интересом смотрел на девушек, которых почему-то оказалось две. Брюнетка и блондинка, обе невероятно красивы. И где его молодые годы, за такими красавицами не грех и ухлестнуть. Но странно, почему все-таки две, ведь разговор шел об одной? Орден решил прислать к нему двух офицеров? Зачем? А работорговец тем временем задрал платье на одной из рабынь, приказал ей сесть на стол и широко раздвинуть ноги.

— Прошу удостовериться, печать цела.

Рене глянул и онемел. Интимное место бедняжки закрывало какое-то пластиковое приспособление, напоминающие цифровой замок. И пластиковые кольца уходили прямо в плоть, казались вросшими в нее. Рене даже вздрогнул — как же можно так над девушкой измываться?! Ему очень захотелось удавить работорговца на месте и сыщик с трудом сдержал себя. Он только молча смотрел как на стол уселась вторая рабыня. И у этой то же самое… Странно, что офицеры ордена позволили сделать подобное с собой. Или это не офицеры ордена и ему доставили обычных рабынь? Ни хвоста Проклятого не было понятно и Рене постарался побыстрее покончить с формальностями.

— Сколько я должен вам за доставку? — спросил он.

— Двенадцать тысяч галактических кредитов, господин, — поклонился воспитатель.

— Банковские сертификаты возьмете?

— Конечно. Но только заверенные.

Рене усмехнулся и достал из ящика стола шесть заверенных банком сертификатов по две тысячи кредитов каждый. Работорговец внимательно проверил их, затем достал договор и расписался в обоих экземплярах. Еще через несколько минут Рене Таранчено официально стал владельцем двух рабынь по имени Гали и Сини. Да уж, стал рабовладельцем на старости лет… Ему теперь все вокруг в лицо плевать станут, рабство все-таки не прижилось на Мооване, несмотря на относительную близость святой иерархии. За одно это стоило благодарить Благих. Если еще и удастся остановить снафферов… Сыщик, соблюдая вежливость, предложил воспитателю выпить, но тот столь же вежливо отказался. Вскорости работорговец ушел, и Рене облегченно вздохнул.

— И что мне теперь с вами делать? — вздохнул он, смотря на девушек, стоящих на коленях у стола. — И кто…

Натолкнувшись взглядом на палец блондинки, приложенный к губам, Рене замолчал. А она указала взглядом на люстру, потом на окно. Так-так, жучки имеются? Рабыня встала с колен и с усмешкой посмотрела на него, потом наклонила голову и широко открыла рот. Рене чуть не стошнило — из распахнутого рта девушки потоком посыпались тысячи и тысячи тонких, извивающихся белых червей. Они падали на пол и мгновенно расползались по всему дому. Вторая рабыня почему-то отшатнулась к стене и на ее лице появился такой неописуемый ужас, что Рене пожалел бедняжку. Из ставших круглыми глаз брюнетки текли слезы, ее всю колотило.

— Ну вот, господин капитан, — раздался ироничный голос блондинки, — теперь можно поговорить спокойно. Ваш дом с этого момента хорошо защищен от прослушивания.

— А это не вызовет подозрений?

— Сейчас господа подсматривающие и подслушивающие увидят как мы втроем начали заниматься сексом. Думаю, это надолго развлечет их. А потом биокомп придумает что-нибудь еще. Я подселила в стены вашего дома довольно мощный биокомп, по мощности он сравним с главным вычислительным центром Моована.

— Вы офицер ордена?

— Да. Позвольте представиться — лор-капитан Зерания Нестен.

— Рене Таранчено, — щелкнул каблуками сыщик. — Капитан уголовной полиции в отставке. А ваша подруга?

— Увы, — скривилась блондинка. — Обычная рабыня. Тут наш прокол, никто не рассчитывал, что рабынь окажется две. Когда это стало ясно, отменять операцию было поздно. Потому мы решили отчасти посвятить ее в наше дело. Вы ведь дадите ей свободу в награду за помощь?

— Да хоть сейчас! — фыркнул Рене и повернулся к застывшей в углу черноволосой рабыне. — Что ненавижу, так это рабство. Успокойся девочка, никто тебе ничего плохого не сделает.

Гали с ужасом смотрела на падающих изо рта оборотня червей и дрожала. Она оказалась права, это не человек, это какое-то чудовище! А когда выяснилось, что новый господин ждал именно этого оборотня, а вовсе не их с Сини, девушке стало совсем не по себе. Значит, она совсем не нужна господину? О Святой Благословенный! Ее же сейчас убьют, чтобы не мешала… Она краем уха слышала разговор, но ничего в нем не поняла. Оборотень — офицер какого-то ордена? Какого? Но тут до Гали дошло, что ей могут дать свободу, что господин готов хоть сейчас сделать ее свободной и она изумленно замерла. А он подошел и поднял девушку с колен. После чего усадил в кресло и чуть ли не силой заставил выпить полстакана коньяку. Гали даже задохнулась и закашлялась от неожиданности, ей ведь и вина никогда не доводилось пробовать, не говоря уже о чем покрепче. Немного придя в себя, девушка заставила себя посмотреть на господина и облегченно вздохнула — он ласково и ободряюще улыбался ей.

— А Сини?.. — осмелилась все-таки спросить Гали, внутренне приготовившись к наказанию за неуместное любопытство. — Вы ее убили?

— Дурочка маленькая! — рассмеялась лор-капитан. — Я сама из рабынь, меня орден из петли вынул. Ты думаешь, что я могу причинить вред такой же, как и сама? Твоя подруга уже свободна. Мало того, она стала одной из нас!

— А… — только смогла выдавить из себя девушка.

— Она произнесла Призыв. Арн ил Аарн. И она теперь тоже аарн.

— Аарн… — тупо повторила Гали, от зависти у нее свело зубы.

Значит, ее подруга в ордене? Теперь только девушка смогла понять о каком именно ордене говорила эта женщина. Как и каждая рабыня, она мечтала, чтобы ее взяли во время очередного Поиска, но не решалась выкрикнуть Призыв. Слишком страшной оказалась смерть одной из рабынь, сделавшей это, но так и не попавшей к Аарн. Орден ее почему-то не взял… Господа воспитатели решили преподать остальным урок и посадили осмелившуюся бунтовать девушку на кол, заставив ее подруг смотреть. Жуткие крики умирающей долгие годы после этого преследовали Сини и, как она ни жаждала стать свободной, страх заставлял ее неметь каждый раз, когда над ее родной планетой загоралось небо. Сини взяли… Ой, Святой Благословенный! Спасибо тебе за нее, спасибо! Гали не могла сдержать слез и тихо плакала. Господин ласково гладил ее по голове и это было так приятно, ни разу за всю жизнь никто не гладил ее… Но что будет с ней самой? Может аарн возьмут и ее? Ах, если бы…

— Мы не ждали, что вас будет двое, — положила ей руку плечо Зерания. — А то бы подменили и тебя, сейчас ты уже стала бы одной из нас или хотя бы свободной. Но ты станешь свободной все равно, только помоги нам, не выдай нас.

Гали с ужасом слушала рассказ о творящемся на благополучной с виду планете и мелко тряслась. Людей убивают, замучивают ради развлечения? Святой Благословенный! Да как же ты такое позволяешь?! Ты же должен наказать этих зверей! Но может, это и есть начало наказания? Святой Благословенный ведь никогда не спешит и всегда действует руками людей… А раз орден решил уничтожить палачей, то от своего решения не отступится. Это Гали знала твердо, не раз подслушивала разговоры воспитателей. Ох, как те боялись, что хоть одна их рабыня станет аарн… Гали вспомнила двух особо жестоких воспитателей, и кулачки девушки сами по себе сжались, а зубы заскрипели. Да, отплатить им за все хорошее она бы не отказалась, ох не отказалась бы… А замучивающие даже не рабынь, а свободных людей ради удовольствия еще хуже. Они вообще не должны жить, не место им среди живых!