Разговор перед свадьбой

До свадьбы оставался всего месяц, а вокруг меня по-прежнему никто даже и не чесался. Папулька, впрочем, сразу же заявил, что он готов обеспечить необходимое материальное вспомоществование (произнося эти напыщенные слова, папулька надулся, как стратостат перед взлетом), но руководить процессом должен исключительно мой жених. Я сначала на него здорово злилась, потому что папулька – неимоверно деятельный и энергичный человек, и ему организовать какую-то свадьбу – дело пяти минут, но потом пришла к выводу, что он, в сущности, совершенно прав. Я же не за папульку замуж выхожу, а за Сергея, поэтому лучше сама все увижу еще до свадьбы, чем после нее.

А что, спросите, Сергей?.. У моего благоверного процесс подачи заявления вызвал такой упадок сил, что он уже почти два месяца ходит в утомленном состоянии и о процессе подготовки к свадьбе ничего слышать не желает. Точнее – слышать желает, но делать ничего не желает. Нет, он от меня не прячется и даже наоборот – повадился пару раз в неделю забегать к нам поужинать (еще бы, после его чипсов с пивом мамулькины шикарные ужины – это нечто фантастическое), но никаких активных действий не предпринимает.

Честно говоря, я уже и не знаю, что мне делать. Такое ощущение, что у парня завод пружины разом закончился, а как его снова завести – я не знаю. Предложение он мне сделал сам, руки моей у родителей попросил сам, а дальше – стоп машина. На подачу заявления я его чуть ли ни за волосы вытаскивала, а теперь вот начинается эта канитель со свадьбой. Что, опять мне его пинать по каждому вопросу? Ведь свадьба – это не подача заявления. Тут надо решить массу организационных вопросов. Я уж молчу о том, что в старые времена женихи невестам платье покупали… Сейчас такого не дождешься. Ну а кольца! Свадебный стол! Состав гостей! Приглашения… Кто этим всем будет заниматься, я вас спрашиваю? Я, в принципе, могла и сама, но невесте все это делать – просто неприлично.

Как-то раз вечером, в очередной раз задавая себе все эти вопросы, я пришла на кухню, где мамулька с папулькой собирались садиться ужинать.

– Папа! – решительно сказала я папульке, который только-только налил себе рюмашку аперитивчика (был вечер пятницы, а в этот день папулька всегда позволял себе выпить перед отходом ко сну, который у него сопровождался просмотром какого-то видеофильма). – И что вы-таки думаете по поводу свадьбы вашей единственной дочурки?

Папулька аж поперхнулся, но рюмашку все-таки проглотил, хотя потом долго откашливался.

– Доча, – наконец, сказал папулька. – Что за вопрос! Я давно уже высказал свое отношение. Папа Боря, безусловно, готов страдать материально и ждет только соответствующей команды. Я так и вижу эту картину, – размечтался папулька и глаза его затуманились… – Ира с Сережей сидят на кухне, разрисовывают план расстановки гостей перед боем… пардон, во время свадьбы. Спорят до хрипоты, потом у Сережи появляется мысль пригласить на свадьбу какую-нибудь знаменитость, например, Диму Маликова…

– Не надо Маликова, – сказала мамулька, продолжая колдовать у плиты. – У гостей аппетит может пропасть.

– Ничего ты не понимаешь в современной эстраде, – заявил папулька. – Нормальный парень и поет мелодичную музычку. Кушать под такое – одно удовольствие! Я же не предлагаю позвать Элиса Купера.

– Ну, так и чего? – тороплю его я, потому что знаю как папулька умеет перескакивать мыслью с одного на другое. – Сережа решил пригласить какую-то знаменитость, а дальше что?

– Ну вот, – папулька с удовольствием возвращается к этой идиллической картине. – Сережа решил пригласить ради тебя какую-то знаменитость, но ты возражаешь, потому что это стоит много денег. И тогда вы, продолжая спорить, встаете и бежите к папочке в кабинет…

Папулька прервался, налил себе еще рюмку, произнес: "За свадьбу", и медленно ее выцедил, покряхтывая от удовольствия.

– Папа! – сказала я резко. – Меньше алкоголизма! Больше дела! Что было дальше? Ваша дочка нервничает от этих сладостных картин.

– А в кабинете, – продолжил папулька, – сидит папочка и…

– Играет в "Лайнс", – докончила я за него.

– И работает с программой электронной биржи, – не моргнув глазом, произнес папулька. – Детишки в пушистых тапочках вбегают к папочке в кабинет… – и тут глаза его увлажнились.

– В каких пушистых тапочках? – недоуменно сказала мамулька. – Боря, что ты несешь?

– А что, – спросил папулька, отрываясь от своих видений, – у нас дома нет таких пушистых тапочек в виде зайчиков, кроликов или лисичек?

– Господь с тобой, Боря! – испуганно сказала мамулька. – Да в жизни у нас таких тапочек не было.

– Значит завтра купите! – вдруг рассердился папулька. – Я что, мало денег на хозяйство оставляю?

– Будет сделано! – торопливо сказала я, боясь, чтобы папулька не переключился на решение бытовых проблем, на которых он может зациклиться часа на два, особенно после пары-тройки рюмочек. – Итак, детишки в пушистых тапочках подбегают к папульке…

– К папочке, – уточнил папулька, и глаза его снова затуманились. – Подбегают к папочке, отрывают его от важной работы… – тут папулька как будто даже всплакнул…

– Мам, – шепотом спросила я. – Он до моего прихода сколько рюмок выпил?

– Штуки четыре, – ответила мамулька.

– А-а-а, – сказала я. – Тогда понятно, откуда тапочки взялись.

– Отрывают, говорю, его от важной работы, – продолжил папулька, справившись с волнением, – и говорят: "Папочка! Мы хотим нам на свадьбу пригласить огромную знаменитость – Элиса Купера…"

– Диму Маликова, – поправила я.

– Пофиг, – отреагировал папулька. – Важен сам факт. Короче, не перебивай.

– Молчу, – сказала я.

– "Но нам, – говорите вы, – для этого нужно еще сколько-нибудь немножечко денежек в национальных американских долларах". И я говорю: "Детки, а сколько вам для этого еще-таки нужно"? И вы отвечаете: "Долларов пятьсот, не меньше"!

– Щас! – говорю я, прервав патетику этой минуты. – Какие пятьсот долларов? За частное выступление тот же Маликов возьмет штуки три, не меньше!

– Да? – с возмущением спросил папулька и как будто бы даже сразу протрезвел. – Ни фига себе аппетиты.

– Ну так, папа, – деловито сказала я. – Он же – звезда! Станет он из-за каких-то пятисот долларов мараться.

– Ничего себе! – совсем оскорбился папулька. – Даже я – звезда в области биржевых махинаций – стану мараться из-за пятисот долларов. А ему, видите ли, в лом! – и он возмущенно полез в тарелку с салатом, которую мамулька только что поставила на стол, но получил от мамульки по рукам.

– Такова жизнь, папочка, – сказала я. – Ну, так и что? Ты же не досказал притчу.

– Это не притча, – горько сказал папулька. – Это мои светлые мечты, которые ты разбила суровой правдой жизни.

– Ну вот, – расстроилась я. – И что, я так и не узнаю, чем там дело кончилось?

Папулька задумался, пожевал губами, но потом все-таки продолжил:

– Короче говоря, детки заявляют, что им для этого чертового Маликова нужно еще пару тысяч долларов.

– Три, – поправила я, но папулька поправку проигнорировал.

– И тут папочка говорит, – сказал папулька, и в его голосе снова зазвучали сентиментальные нотки: – "Детки! Да берите столько, сколько хотите! Лишь бы вы были счастливы и здоровы! Папочка же работает только для того, чтобы вам-таки было хорошо! Нужна вам тыща – берите тыщу! Нужно пятьсот долларов – берите пятьсот! Да хоть сто долларов – все берите! Залезайте в тумбочку под компьютером и берите!"

– Щас! – сказала я. – Там еще с прошлых выходных всего пятьдесят баксов осталось.

– Как это? – спросил папулька, с которого снова слетел весь сентиментальный настрой.

– Пап, ну ты чего? – даже обиделась я. – Ты же сам сказал, чтобы я взяла оттуда денежек и сводила подружек в кафе, чтобы отметить помолвку и подачу заявления.

– Да? – несколько ошарашено спросил папулька.

– Именно, – подтвердила я.

– А когда я такое сказал? – на всякий случай поинтересовался папулька.

– В прошлую же пятницу, – объяснила я. – Когда пришел после покера.

– А-а-а-а, – как бы вспомнил папулька. – Понятно. И сколько же ты подружек пригласила? Весь твой факультет и еще пару соседних? Там же было больше тысячи баксов!

– Пап, ну что ты как маленький, ей богу, – рассердилась я. – Пришло только девять девчонок. Мы очень мило посидели в "Санта Фе". Бурито, текила, свиные ребрышки "барбекю", мексиканский ансамбль и огненный десерт с "Арманьяком". Ты же сам говорил, когда я тебе жаловалась на то, что предложение мне сделали в метро: "Доча! Я тебе обещаю, что будет тебе и бурито, и десерт с "Арманьяком"…

– Ну да, – растеряно подтвердил папулька. – Обещал. Но я думал сам тебя в "Санта Фе" сводить и вовсе не имел в виду, что ты туда всех своих подружек поведешь…

– Ну вот, – надулась я, – весь праздник испортил.

– Я испортил? – поразился папулька…

– Ну ладно, хватит, – решительно сказала мамулька. – Развели тут картину: "Народный суд судит народный контроль народными методами". Давайте лучше ужинать.

– Короче, – сказала я папульке. – Ничего этого пока не наблюдается. Ни пушистых тапочек, ни Димы Маликова, ни даже Элиса Купера. Серега молчит, как партизан, и даже не чешется. А я уже, между прочим, в бешенстве.

– Кстати, – сказал папулька, – у некоторых народностей есть такой обычай: невеста сбегает прямо со свадьбы, если она плохо организована. И при этом не считается потом опозоренной или замужней, а несостоявшийся муж покрывает себя вечным позором.

– Да? – поразилась мамулька. – А почему мне перед свадьбой никто этого не рассказал?

– Нет, ну ни фига себе! – возмутился папулька. – Я, да еще в ТЕ годы, закатил ТАКУЮ свадьбу, что ее вся округа несколько лет помнила.

– Во-во, – сказала мамулька. – Именно что потом несколько лет всяких забулдыг приходилось из дома выковыривать. Я уж молчу о том, что первая брачная ночь у нас состоялась спустя неделю со дня свадьбы, потому что гости все никак разойтись не могли.

– Вот это наезд! – возмутился папулька и только собрался было начать с мамулькой скандал по полной программе, как в дверь раздался звонок.

Мамулька пошла открывать, и из прихожей раздался ее голос:

– А-а-а-а, Сережа! Здравствуйте, Сережа. Заходите, раздевайтесь…

Через пару минут на пороге кухни появилась мамулька с Сергеем. Мой жених был в прекрасном расположении духа, а ради праздничного дня (они с моим папулькой вполне солидарны в том плане, что вечер пятницы – безусловно праздник, потому что конец рабочей недели; Серега даже у папульки перенял манеру называть ее "тяпница") он даже притащил пару цветочков – мне и мамульке. Мне – розу, а мамульке – гвоздику.

Надо сказать, что давешний разговор у загса по поводу качества цветов явно пошел ему на пользу. Потому что Сергей прекратил покупать чахлые и пыльные букетики из придорожных рахитичных лютиков-ромашек, которые продают бабульки у метро, и теперь покупает нормальные цветы. Конечно, все время таскать огромные букеты у него не хватает денег, поэтому он приносит по одному цветочку. Стоит это немного, а впечатление производит. Так что парень все-таки вполне поддается моей дрессировке. И это очень даже хорошо.

– Серега! – заорал папулька, которому скучно было одному находиться в дамском обществе. – Сидай, друг, бери стакан. Ты как будешь пить? По-русски – из стакана, или по-казацки – из стакана? Или по-моему – из трех рюмок сразу?

– Здрассте, Борис Натанович. Привет, Ирка, – сказал Сергей, усаживаясь за стол. – Я буду пить по-программистски – из кружки.

– Во! – поразился папулька. – То есть тебе целую кружку коньяка набухать, что ли?

– Нет, – сказал Сергей. – Мне туда хорошо бы пива. Кружка – она пивом заполняется намного лучше, чем коньяком. У пива коэффициент поверхностного натяжения больше.

Папулька мне подмигнул – мол, учись, как парень излагает, после чего сходил к холодильнику, достал пару бутылок пива и поставил их перед Сергеем.

– Никто не возражает, – спросила мамулька, – если я сюда Бакланова принесу? А то он один в гостиной совсем захирел.

– У меня есть возражения, – откликнулась я. – Мало того, что папулька после пятничного коньяка периодически ругается, так теперь еще и Бакланов начнет свои замечания вставлять. А нам, между прочим, – очень веско сказала я, понимая, что больше тянуть с этой темой нет никакой возможности, – сегодня необходимо обсудить один очень важный вопрос.

– Ну, вопрос-то от нас не убежит, – заявил папулька, наливая Сергею пива и себе коньяка, – а вот о птичке надо бы и позаботиться. И вообще, Ир, не понимаю я твоей черствости. Тебя бы так заперли в клетку и оставили одну в гостиной.

– Эх, – вздохнула мамулька, – для любой женщины замужество – золотая клетка.

– Ну, мамуль, это у тебя она золотая, – сказал папулька, осторожно отправляя в рот запеченный тостик с сыром. – У многих других она вообще стальная. А у некоторых даже – чугунная.

– Вот лично я ни в чем не собираюсь ограничивать Ирину свободу, – неожиданно заявил Сергей, и я вдруг заметила, что две бутылки пива, стоящие на столе, уже пустые.

– Ну, Серег, это ты сгоряча, – добродушно сказал папулька. – Тебе пива еще плеснуть?

– Ага, – ответил Сергей.

– А вас, папа, – сказала я, начиная злиться, – я бы попросила не вмешиваться в нашу личную жизнь.

– Молчу, молчу, – сказал папулька, снова отправляясь к холодильнику.

Во время этой паузы мамулька сходила за попугаем, принесла клетку и повесила ее на традиционное место – рядом с посудным шкафом. Бакланову мамулька насыпала корма, а также отогнала от клетки папульку, который все намеревался плеснуть попугаю немного коньячка, чтобы тот, дескать, принял участие в торжественном ужине.

– Итак, – сказал папулька, когда все вернулись за стол, – выпьем за предстоящую свадьбу!

– Ну, здрассте! – заявила мамулька.

– Что такое? – растерялся папулька. – Свадьбу уже отменили?

"Отменили талоны на водку. Позор-р-р!" – немедленно откликнулся из клетки Бакланов.

При этих словах мы с Сергеем разом поперхнулись своими напитками. Он – пивом, я – апельсиновым соком.

– Что значит выпьем? – возмущенно сказала мамулька, развивая свою мысль. – У мужиков налито, а дамы, значит, сидят и ни в одном глазу? Причем даже никто и не побеспокоился, чтобы им чего-нибудь налить. Ну ладно ты, Боря, – накинулась она на папульку, – но вот от Сережи я этого не ожидала. Он всегда был такой внимательный!

Серега при этих словах засуетился, вскочил, чуть не опрокинув свой бокал с пивом, побежал к холодильнику, достал оттуда бутылку вина и от волнения налил мамульке вина в коньячный бокал.

– Бокалы для вина, – елейным голосом сказала я, – стоят на полке у плиты.

– Да ладно тебе, – сказала мамулька, – и из такого выпью. Не маленькая. В наши студенческие годы мы с папулькой вино даже из строительной каски пили.

– Ага, – подтвердил папулька. – Золотое было времечко. А сейчас только и знаем, что выпивать из всякого хрустального барахла…

"Хр-рустальное сердце огня не боится!" – сообщил Бакланов.

– И коронарного шунтирования – тоже, – подтвердил папулька.

– Ир, а тебе чего налить? – растеряно спросил Сергей.

– Ей надо кока-колы плеснуть, – авторитетно заявил папулька. – Сейчас вся молодежь пьет кока-колу, и от нее такие глюки идут, что даже группу "Руки вверх" можно слушать без отвращения.

"Пить эту мер-р-зость может только половозр-р-релый великовозр-р-растный пр-р-ридур-р-рок", – заявил попугай.

– Борь, ну что ты болтаешь! – возмутилась мамулька, но папульку уже было не остановить никакими путями. Тем более, что Бакланов сегодня с ним был заодно.

– Я выпью коньяка, – сказала я грозно. – В обстановке непрерывных оскорблений со стороны папульки и евонного попугая я хочу настроиться с папулькой на одну волну, чтобы мои блестящие парирования его выпадов были им восприняты должным образом. И его попугаем – тоже.

Папулька сделал совершенно невообразимое выражение лица, которое одновременно выражало две противоречивых мысли. Первая – ай, дочка, маладца, как излагает! Вторая – ну дочка и обнаглела! Видать, надо бы ее выпороть!

Наконец, всем было налито, папулька снова поднял бокал и произнес тост за предстоящую свадьбу. Все выпили и стали закусывать кто чем. На пару минут воцарилось молчание.

– Серег, – через некоторое время решительно сказал папулька. – Какие у тебя планы на ближайшее будущее?

– Ну-у-у, – протянул Сергей. – Планов – громадье. Во-первых, надо лоджию разобрать. А то у меня там целый культурный слой антикварных компьютеров. Я думаю, что если как следует порыться, то нижний слой можно сразу в музей сдавать за большие деньги. Там, по-моему, даже "Агат" валяется.

– Агат – красивый камень, – сказала мамулька. – Зачем его на балконе держать?

"Тетя Агата – р-редкостная сука!" – объявил всем Бакланов.

– Кушай, солнышко, – сказал ему папулька. – Жри свое семя. И хватит болтать за едой.

– Да нет, – объяснил Сергей. – Это был такой древний советский компьютер. Некоторые аксакалы говорят, что он даже когда-то работал. Иногда. Но я этого своими глазами не видел.

– С лоджией – понятно, – очень терпеливо сказал папулька. – Я имею в виду планы на совсем недалекое будущее.

– Ну, – опять задумался Сергей. – Свою NT на Windows 2000 хочу поменять. Говорят, что глюки в ней не смертельные.

Мы вместе с папулькой одновременно скорчили очень похожие рожи. Я хотела было уже взорваться, но папулька мне сделал еле заметный знак – мол, не выступай, я сам разберусь.

– Окей, – сказал папулька. – Тогда начинаю задавать наводящие вопросы.

– Нет проблем, – твердо сказал Сергей. – А можно еще пива?

– Пока нет, – так же твердо ответил папулька. – Ответишь на все вопросы – получишь пива. Не ответишь, будешь есть селедку, пока от жажды не помрешь.

– Понял, – сказал Сергей. – Вернулись времена преследования первых христиан.

"Хр-р-ристи а н пор-р-рвал кар-р-рман", – кокетливо сказал Бакланов.

– А ты христианин? – заинтересовался папулька.

– Неа, – ответил Сергей. – Я сионист.

– Ух, ты! – непонятно чему обрадовался папулька. – А чего это вдруг? Ты же, вроде, не еврей.

– При чем тут еврей? – удивился Сергей. – На "Си" все порядочные люди работают. Я имею в виду, конечно, "Си плас-плас", – поправился он.

Папулька так и завис с открытой челюстью. Я поняла, что разговор опять коварным образом уходит в сторону. Наплевать мне на его вероисповедание, решила я, но от обсуждения свадьбы уходить я не позволю.

– Папа! – почти закричала я. – При чем тут его вероисповедание?

– Ну да, – очнулся папулька. – Короче, Серег, скажи мне, как мужчина – будущему тестю: ты жениться собираешься?

– Собираюсь, – твердо ответил Сергей. – А можно мне еще пива?

– Минутку, – ответил папулька. – Еще пару вопросов. Раз жениться собираешься, значит должна быть свадьба. Так?

– Ну, это как посмотреть, – как-то лениво ответил Сергей.

На кухне воцарилась жуткая тишина.

Самое интересное заключалось в том, что виновник временного онемения всего коллектива нашей дружной семьи сидел себе как ни в чем не бывало, покусывал тостики и вертел башкой во все стороны, дожидаясь, когда ему выдадут следующую пару пива.

– Ну и говнюк же ты, братец, – неожиданно совершенно спокойным голосом сказал папулька. – Как ты можешь мне – своему боевому командиру – такие слова говорить?

– Какому боевому командиру? – перепугался Сергей.

– Это цитата из Серафимовича, – объяснил папулька. – Роман "Железный потоп".

– "Поток", – поправила его я.

– Наплевать, – отмахнулся папулька. – Сейчас главное – выяснить, что затеял этот потомок Билла Гейтса.

– Почему вы меня оскорбляете? – разобиделся Серега. – Что я вам такого сделал?

– Да уж, пап, – сказала я, – это ты чересчур. Сергей, конечно, сболтнул чего-то не то, но не настолько же. Может, мы ему еще сумеем объяснить глубину его морального падения. Зачем же сразу Гейтсом обзываться?

– Да что такое случилось? – совсем разнервничался Сергей. – Что я такого сказал?

– Повтори, -потребовала я, – те жуткие слова, которые ты произнес по поводу свадьбы.

– Какие? – спросил Сергей. – Кстати, – обратился он к папульке, – мне обещали пива.

– Дырку ты от бублика получишь, а не Шарапова, – ответил папулька, который, как видно, остаток вечера решил беседовать одними цитатами.

"Шар-р-рапнули шр-р-рапнелью по шар-р-рнир-р-ру!" – согласился Бакланов.

– Те самые, – злобно сказала я. – По поводу "ну, это как посмотреть"…

– Во-во, – подхватил папулька. – Я от этих слов аж черный весь сделался.

– Вы, Борис Натанович, и так черноволосый, – парировал Сергей.

– Я имею в виду – в душе, – объяснил папулька.

– Короче, – сказала я, – Серега, что ты имеешь против свадьбы? Выкладывай сразу. Потому что лучше раньше, чем никогда.

– Да ничего я не имею против свадьбы, – начал защищаться Сергей. – Просто подумал, что обычная свадьба – ну, это же скукотища жуткая. Все сядут за стол, напьются, потом встанет какая-нибудь тетя Сара и прочитает жуткие стихи…

– За тетю Сару не бойся, – прервал его папулька. – Я эту старую идиотку сам ни на какую свадьбу звать не собираюсь.

– Боря! – укоризненно сказала мамулька. – Как можно так плохо отзываться о своих родственниках?

– Облить бы этих родственников бензином… – кровожадно сказал папулька.

– Боря! – в ужасе воскликнула мамулька.

– И бросить к пираньям, – закончил свою светлую мысль папулька и стал обгладывать куриную ножку.

– Ну вот, – продолжил Сергей, не давая себя сбить с толку. – Все сидят, пьют и только и знают, что орут "Горько".

– Ну, пьют – это вполне закономерно, – сказал папулька, наливая себе очередную рюмку и доставая, наконец, из холодильника Серегино пиво. – А насчет "Горько"… Если ты этого так не любишь, будем кричать "Сладко". Я лично буду этим делом дирижировать.

– Да я же не об этом, – махнул рукой Сергей. – Такое мероприятие – раз в жизнь. Ну, может, два или три…

Тут я его довольно больно пнула ногой под столом.

– В общем, – заторопился Сергей, – хочется, чтобы оно запомнилось и было оригинальным.

– Это я понял, – сказал папулька, опрокинув свою рюмку. – Ты не крути вокруг да около. Ты прямо говори свои требования. Конечно, с террористами переговоры у нас вести не принято, но ради единственной дочки я готов на любые траты. В пределах, конечно, разумного.

– Я не террорист, – объяснил Сергей. – Я сисадмин.

– А они заложников тоже захватывают? – заинтересовался папулька.

– Заложников? – задумался Сергей. – Ну, если юзеров считать заложниками, тогда – пожалуй.

– Я не знаю такой национальности – "юзеры", – признался папулька.

– Зато я знаю, – сказал Серега и почему-то развеселился.

Тут я поняла, что надо нить беседы брать в свои руки.

– Друзья, – сказала я решительно. – Может, вы возьмете бокалы и отправитесь в папулькин кабинет, чтобы там спокойно обсудить свои проблемы. А то мы битый час уже торчим на кухне, но до сих пор ни один вопрос так и не решен. Вы все языком болтаете туда-сюда, а о деле – ни гу-гу. Может, я вообще все это мероприятие зря затеяла? Может, мне вообще лучше в старых девах походить лет до двадцати пяти, пока я не встречу мужчину своей мечты?

– Я всегда думал, что я и есть – мужчина твоей мечты, – сказал Сергей и надулся.

– События последних дней показали, что в мечте обнаружились изрядные прорехи, – язвительно сказала я. – Дело серьезное, а вы с папулькой все никак в нужную колею разговора войти не можете.

– Короче, – сказал папулька, – Ирка права. Серега, быстро говори, почему свадьбу не хочешь! – с этими словами он стукнул кулаком по столу.

– Хочу я свадьбу, – заторопился Сергей, – но оригинальную. В молодежном стиле.

– Например? – подозрительно спросила я.

– Пригласим толпу продвинутой в компьютерном плане молодежи, – объяснил Серега, – возьмем винца, шашлычков и поедем в Монино.

– Ну здрассте! – вдруг подала голос мамулька, всполошив задремавшего было Бакланова, который стал бить крыльями и орать: "Здор-р-рово, кур-р-рва! Пожр-р-рать пр-р-ринесла?"

– Ни в какое Монино я свою рыбу не повезу, – решительно сказала мамулька. – Да и моя мама, – добавила она, – за город не поедет.

– Да? – неожиданно заинтересовался папулька, который открыл было рот, чтобы разнести Серегино предложение по всем пунктам, но последнее мамулькино уточнение несколько изменило его позицию.

– Черта с два! – решительно заявила я. – Праздновать свадьбу с толпой компьютерщиков на природе я не собираюсь. Можете для этого какую-нибудь другую невесту искать.

– Ну почему же с толпой компьютерщиков? – даже как бы разобиделся Сергей. – У меня вовсе не одни компьютерщики знакомые. По-моему, было минимум трое знакомых из нормальных людей.

Он поднял голову наверх и стал чего-то высчитывать, шевеля губами.

– Нет, – наконец, вспомнил он. – Не три. Один. Да и тот, по-моему, то ли умер, то ли женился.

– Господи! – сказала я с отвращением. – Чего ты несешь! Это все от пива. Я тебе поставлю условие, что после нашей свадьбы – никакого пива!

Сергей и папулька потрясенно замолчали.

– Ну, дочь, – прервал тяжелое молчание папулька. – Так нельзя. Это хуже терроризма. ООН такие заявления решительно осуждает.

– Да мне наплевать, – сказала я, обозленная уже до предела. – Быстро решайте, что делаем со свадьбой. Или я прямо здесь расторгаю помолвку и возвращаю Сереге обручальное кольцо.

– А я тебе его разве дарил? – изумился Сергей.

– Конечно не дарил. Я его сама себе купила. От тебя разве дождешься? – язвительно сказала я.

– Тогда не отдавай кольцо, раз сама купила, – рассудительно сказал папулька.

Короче говоря, разговор опять зашел в тупик. Ну что ты с ними будешь делать, а?

– Ир, ты не горячись, – примирительно сказал Сергей. – Я же вовсе не хочу сделать так, как ты не хочешь. Я сделаю так, как ты хочешь. Если это, конечно, совпадает с моими пожеланиями, – поправился он.

– Короче, – сказала я решительно. – Свадьбу играем в каком-нибудь недорогом кафе. Стол заказываем там, но договариваемся, что принесем свое спиртное.

– А моя рыба? – всполошилась мамулька.

– Елена Станиславовна! – сказал Сергей. – Зачем вам уродоваться почти на сто человек? Лучше на второй день сделаете вашу замечательную рыбу, когда останутся только самые близкие друзья.

– На сколько человек? – заорала я. – Какие сто человек? С моей стороны будет пять подружек и все! Ну, и Петя Суворов, с которым я еще с детского сада дружу.

– Петю – давить, – решительно сказал Серега. – На моей свадьбе – никаких петь суворовых.

– С нашей стороны тоже народу будет немного, – сказал папулька. – Только самые близкие родственники. Городов из четырех-пяти. Американские и австралийские наверняка не прилетят, так что можно не беспокоиться.

– Ну как это не прилетят? – заспорила мамулька. – Твоя мама обязательно прилетит. Значит с ней прилетит дядя Суня. А он всегда таскает с собой жену, любовницу, сына любовницы с женой и любовницей, дочку жены с хахалем и тетю Клару, которая всей этой ораве делает рыбу-фиш.

– Мда, – задумался папулька. – дела. И ведь действительно все прилетят. Короче говоря, – сказал он Сереге, – с нашей стороны будет человек пятьдесят. И все жрут, между прочим, как СЭС на проверке пищеблока.

– Ничего, – сказал Сергей, – прокормим. С моей стороны тоже много народу будет. Одних фидошников придется человек тридцать звать. А то кого-то не позовешь – обида потом будет на всю жизнь. По c ети же сплетни мгновенно расходятся.

Я себе как представила толпу, состоящую наполовину из папулькиных австралийских родственников, а на другую половину – из компьютерщиков-фидошников, так мне сразу немного поплохело. При этом даже вариант с Монино вдруг стал казаться чем-то симпатичным.

– Договорились, – сказал Сергей. – Раз с народом мы определились, завтра отправляюсь искать кафе на сто человек.

– Серег, ты не дрейфь, – заявил папулька. – Расходы я беру на себя. Конечно, "Санта Фе" для такого мероприятия арендовать не надо, но кафе подбирай вполне приличное, не жмотись. Свадьба – мероприятие ответственное, и его надо провести на высоте. Так что все сделаем так, как полагается. Музыку пригласи, массовика какого-нибудь, затейника…

– Ну, этих затейников у нас там и так будет – вагон и маленькая тележка, – развеселился Сергей. – Вот это я гарантирую. А насчет денег – так я тоже зарабатываю неплохо. Сам все оплачу.

– Да брось ты, – заспорил папулька. – Даже в кафе мероприятие на сто человек – это очень кругленькая сумма.

– Фигня, – сказал Сергей. – Я уже не в первый раз подобные мероприятия провожу. Если подойти к делу грамотно, расходы будут минимальны.

– Не надо подходить к делу грамотно, – встревожилась я, потому что была намного более папульки осведомлена о том, что собой представляют фидошные сборища. – Надо подходить к делу так, как говорит папулька.

– Давайте поступим следующим образом, – предложил Сергей. – На вашу половину гостей я заказываю все так, как вы хотите, а на свою – так, как считаю нужным.

Я было заспорила, но папулька сказал, что это – вполне справедливо. И они тут же договорились, что папулька оплачивает стол для наших родственников, а Сергей – аренду зала, музыку и стол для своих знакомых. Чем-то мне вся эта идея не нравилась, но папулька заявил, что это честно и по-мужски, так что мои протесты высокими договаривающимися сторонами во внимание приняты не были.

Далее Сергей с папулькой углубились в сложные расчеты количества алкоголя, необходимого на такую ораву, а я покормила всеми забытого Бакланова. Тот с увлечением начал грызть семечки, периодически благожелательно заявляя: "Хор-р-рошо пожр-р-рать – тоже надо уметь!"

Наконец, все предварительные переговоры были закончены, Сергей допил свое пиво и стал откланиваться. Я вызвалась его проводить, потому что хотела еще обсудить пару вопросов. Мамулька пыталась мне сунуть клетку с Баклановым, мол, хорошо бы прогулять птичку, а то она в квартире совсем замшела, но я категорически отказалась таскаться по улице с этим цветастым хулиганом, потому что боялась, что меня из-за его выступлений могут просто побить.

Сначала мы шли молча. Сергей находился явно в благодушном настроении и время от времени даже что-то напевал себе под нос.

– Наконец-то хоть что-то решили со свадьбой, – прервала молчание я.

– Угу, – ответил Серега.

– Если бы не я, то вы бы и не почесались, – высказала я то, что давно уже накипело.

– Угу, – снова ответил Сергей, который явно решил уклоняться от любых попыток ближнего боя.

– Что угу? – начала заводиться я.

– Если бы не ты, мы бы и не почесались, – миролюбиво ответил Сергей.

Вот гад! Со всем соглашается. Хорошая тактика. А я при этом не имею возможности устроить даже небольшой скандалец, хотя явно намеревалась это сделать. Ладно, раз соглашается, значит надо ловить момент.

– И вот еще, Сергей, – решительно говорю я. – За ужином меня тогда остановил папулька, но я совершенно серьезно говорю, что тебе после свадьбы надо будет завязывать со своим пивом.

– Это еще почему? – спросил Сергей, с которого немедленно слетело все его хорошее настроение.

– Мне не нравится этот пивохлеб, – заявила я. – Во-первых, у тебя скоро нарастет пузо. Во-вторых, пиво – вредно.

– Кто тебе такую чушь сказал? – удивился Сергей. – Пиво – натуральный продукт, и оно наоборот – полезно. Если, конечно, не пить его по десять литров в день. Но я высасываю пару бутылочек, не больше.

– Пить каждый день – это алкоголизм, – решительно говорю я. – А мне муж алкоголик не нужен.

– Это смотря как пить, – парирует Сергей. – Вся Франция каждый день пьет вино, а вся Америка с Англией – пиво. Но алкоголиков там на порядок меньше, чем у нас. Вот если бы я каждый день выдувал по бутылке водки – тогда твои претензии были бы справедливы. Но пиво – это совсем другое дело.

– Меня раздражает, когда ты пьешь пиво, – сказала я довольно гнусным голосом.

– Это исключительно твои собственные проблемы, – начал звереть Серега.

Ничего себе! Он, оказывается, умеет зубки показывать.

– Что ты сказал?

– Что слышала.

– Значит ты отказываешься ради меня прекратить пить пиво? – заорала я.

– По-моему, с твоей стороны – просто глупо предъявлять такие требования, – сказал Сергей. – Ты еще потребуй, чтобы я перестал фидошную почту читать и по Интернету лазить.

– Кстати, – холодно сказала я, – хорошо, что ты об этом заговорил. Лично мне вовсе не улыбается иметь мужа, который все ночи подряд проводит за компьютером. Так что и в этом плане тебе придется дать мне кое-какие гарантии.

– Надо же, – задумчиво и как бы про себя сказал Сергей, – оказывается, что все эти разговоры, мол, женитьба это добровольная тюрьма – чистая правда?

– Не тюрьма, – объяснила я, – а добровольно взятые на себя обязательства.

– Знаешь, Ир, – решительно сказал Сергей. – Давай договоримся так. Или я выполняю все твои требования, но тогда ты даешь мне обещание прекратить читать Маринину, смотреть телевизор, слушать Таню Буланову и поклянешься, что никогда в жизни не будешь разговаривать по телефону больше двух минут, или мы остаемся каждый при своих привычках и недостатках. Решай быстро, мы уже почти пришли.

Я задумалась. Это был коварный ход.

– Знаешь, – наконец, сказала я. – Моя любовь к Марининой, Булановой и телевизору на здоровье не влияет и разрушительного действия на семью не оказывает.

– Черта с два, – сказал Сергей. – Еще как оказывают. Когда я слышу Буланову, у меня сразу депрессия начинается.

– Кто тебе сказал такую глупость? – злюсь я.

– Я тебе сказал, – парирует Сергей. – Ты мне вон тоже заявляешь, что пиво вредно для здоровья, хотя оно полезно, так что я с полным на то правом могу сказать, что Буланова оказывает вредное действие на мою центральную нервную систему.

– Значит не бросишь пить пиво? – решительно спрашиваю я.

– Значит не прекратишь слушать Буланову? – тем же тоном спрашивает этот гад.

– Давай так, – я пытаюсь найти компромисс. – Я тебе ничего не говорю про Интернет и Фидо, а ты ничего не говоришь про Маринину и Буланову. Но пиво ты пьешь только по выходным и праздникам. Остальные требования я снимаю.

– Договорились, – почему-то легко соглашается Сергей. – Но телевизор ты смотришь тоже только по выходным и праздникам.

– При чем тут телевизор? – ору я.

– При том же, при чем мое пиво, – спокойно отвечает Сергей.

Нет, вот негодяй, а? Я ему про Фому, а он мне – про Ерему. Какое отношение имеет телевизор к пиву?

Между тем, мы дошли до автобусной остановки, причем автобус уже показался из-за угла.

– Так я не понял, что ты решила, – спрашивает Сергей, который явно торжествует победу.

– Между прочим, я еще ничего не решила, – злюсь я, потому что никак не могу придумать, что ему ответить. – У меня вообще большие сомнения появились.

– Да брось ты, – спокойно говорит Сергей. – Нет у тебя никаких сомнений. И ты прекрасно поняла, что прежде чем предъявлять ко мне какие-то требования, ты сама должна быть готова от чего-то отказаться. Но ты этого делать не хочешь. И правильно, потому что намного лучше, когда каждый из нас останется при своих привычках.

– Серег, ну давай ты хоть будешь пить пиво через день, а не каждый день, – уже начинаю упрашивать его я.

– Торг здесь неуместен, – высокомерно отвечает эта зараза, целует меня в щеку и залезает в автобус.

Мда-а, дела. Как это я так обмишурилась? Ну, ничего. Он меня еще плохо знает. Я скоро как следует продумаю схему наступления, и ему в любом случае придется дать мне кое-какие гарантии. Отступать я не собираюсь. Пусть он не надеется!