"Побег из гарема" - читать интересную книгу автора (Эхерн Джерри)

Глава четвертая

Фрост пустил холодную воду и стоял под душем несколько минут. Его тело и волосы были чисто вымыты, а бодрящие струи освежали и возвращали к жизни.

Затем он закрыл кран, вылез из ванны и ступил на резиновый коврик, лежавший на полу.

Он побрился, причесался и как был — обнаженный — направился из ванной в спальню.

Там он порылся в своем саквояже, нашел пару чистого белья, носки, белую рубашку. Потом достал новый, но несколько помятый белый костюм и начал одеваться.

Фрост постоял перед зеркалом, глядя на то место, где когда-то был его левый глаз, неодобрительно покачал головой, а потом взял свежую повязку и закрепил ее на голове.

Он снова причесался, с некоторой грустью отметив наличие в густых темных волосах нескольких седых прядей. Зато усы нисколько не изменились и по-прежнему отливали легкой рыжинкой. Фрост подумал, что надо бы их немного подровнять, но сейчас у него не было настроения.

Вместо этого он повязал изящный черный галстук и перекинул через плечо ремень кобуры, предназначенной для последней модели браунинга. Закрепив кобуру, Фрост надел пиджак и вновь остановился перед зеркалом. Глаз смотрел лениво, руки свободно висели вдоль тела…

А в следующий миг он молниеносно подобрался, его тело превратилось в упругую отпущенную пружину, правая рука вырвала пистолет из-под мышки, и ствол браунинга уперся в зеркало на высоте сердца Фроста.

Тот довольно улыбнулся. У него по-прежнему была отменная реакция и подвижность.

— Бах, — негромко сказал он, чуть качнув пистолетом.

Затем Фрост вновь спрятал браунинг в кобуру, разместил в карманах пиджака сигареты, зажигалку, перочинный ножик — все, что он обычно носил при себе, — бросил последний взгляд в зеркало и вышел из комнаты.

В коридоре он закурил сигарету и двинулся по широкой галерее, опоясывающей большой дом, в котором жил Джозеф Канаретти.

По пути ему встретилась горничная, которая катила тележку, уставленную всевозможными бутылками и бокалами. Со стороны кухни долетал столь приятный аромат, что Фрост немедленно пожелал выяснить, что же именно может так вкусно пахнуть. Однако на это уже не оставалось времени.

Канаретти сказал, что будет ждать его на веранде, и Фрост свернул в коридор, надеясь, что выбрал верное направление. Он прошел в какую-то стеклянную дверь и почувствовал свежий соленый запах моря.

“Вот тут она и есть, эта самая веранда”, — подумал Фрост и смело двинулся дальше.

И действительно — спустившись по деревянным ступенькам, он увидел большой стол, за которым уже сидел хозяин дома. На столе стояли изысканные серебряные приборы, вазы с букетами разноцветных цветов, лежали белоснежные крахмальные салфетки.

— Поздравляю, мистер Канаретти, — сказал Фрост, подходя ближе. — У вас прекрасный дом. Похоже, нарушать закон не так уж плохо.

Канаретти повернулся к нему, улыбнулся и покачал головой.

— Так вам кажется, что вы имеете моральное право судить меня? А что значит нарушать закон? Быть владельцем универсама и манипулировать с ценами? Или держать авторемонтную мастерскую и ставить клиентам старые запчасти вместо новых? По-моему, это самый обыкновенный бизнес.

Фрост пожал плечами.

— Возможно, вы и правы. Где я могу присесть?

— Здесь, рядом со мной. Отсюда вам будет хорошо виден океан, а мы сможем смотреть друг другу в глаза. Мне нравится ваше лицо. Впервые увидев вас, я сразу подумал: крутой парень, такому палец в рот не клади, таких я люблю. Вы напоминаете мне меня самого в молодые годы.

— Это комплимент? — спросил Фрост, приподнимая бровь.

— Да, это комплимент.

Фрост уселся за стол и погасил окурок в массивной позолоченной пепельнице. В тот же момент неизвестно откуда возник прилизанный молодой человек в белой ливрее, забрал пепельницу и поставил на ее место чистую, Затем он налил Фросту бокал вина из большого хрустального графина.

Капитан сделал глоток. Густо-красная, пахнущая фруктами жидкость имела приятный вкус. Такого он еще никогда не пил.

— Это “Сангриа”?

— Да, вроде того. Вам нравится?

— Да, вроде того, — ответил Фрост.

— Я рад. Ну, скоро можно будет приступать к еде. Я жду только еще одного человека. Он должен появиться с минуты на минуту. Выпейте еще вина — если, конечно, это вас не расслабит. Сегодня вам понадобится ясная голова. Я хочу слышать ваш ответ сразу же после того, как вы получите наводку, то есть, я хотел сказать — информацию.

Фрост улыбнулся, но, прикурив новую сигарету и делая очередной глоток вина, подумал, что ему уже начинает действовать на нервы гостеприимство главаря мафии.

— А зачем такая таинственность, мистер Канаретти? Не проще ли изложить суть дела напрямик. Вам нужно услышать от меня “да” или “нет”? Так в чем проблема? Объясните мне ситуацию, а я дам вам ответ.

— Дело в том, что это довольно длинная история. А вы должны знать все подробности, прежде чем принять решение.

— Мистер Канаретти, — задумчиво начал Фрост, глядя в свой бокал и не решаясь положить сигарету в пепельницу, поскольку юноша в белом затаился где-то неподалеку, готовый в любой момент заменить ее, — скажите откровенно: это ваше предложение, случайно, не сродни тем, которые делают гангстеры в кино? Помните, “Крестный отец” — предложение, от которого невозможно отказаться. Что будет, если я скажу “нет”?

— Я понял вас. Что ж, если вы скажете “нет”, то мне конец. А вы совершенно не пострадаете. Я ясно выразился?

Фрост подумал, что не верит Канаретти и видел, что итальянец это понимает. Он погасил сигарету и открыл рот, но Канаретти опередил его.

— Привет, Джули, — произнес он, поднимаясь на ноги.

Фрост последовал его примеру.

На ступеньках лестницы стояла высокая черноволосая темноглазая женщина. У нее было красивое лицо, несколько изящных дорогих колец украшали пальцы, белое платье с большим вырезом оставляло открытыми плечи и спускалось до щиколоток. И сама эта женщина, и все, что было на ней, производило впечатление продукции высшего сорта.

Та, кого Канаретти назвал Джули, дружелюбно улыбнулась, слегка приподняла левой рукой край платья и двинулась вниз по лестнице. Она остановилась возле стола и кивнула обоим мужчинам в знак приветствия.

— Ты выглядишь на миллион долларов, — восхищенно сказал Канаретти. — Познакомься, это капитан Фрост. — Он сделал жест рукой. — А это Джули Пульман. Вы наверняка читали о ней в газетах.

Женщина протянула руку, и Фрост коснулся ее ладони. Канаретти улыбнулся и вновь занял свое место. Тут же появился парень в белом. Он поставил еще один стул справа от хозяина и придерживал его за спинку, пока Джули не села. Они с Фростом оказались друг напротив друга.

— Итак, вы тот человек, которого искал мистер Канаретти, — начала женщина. — Я кое-что слышала о вас, мистер Фрост. Похоже, вы просто созданы для такой работы.

Несмотря на все ее очарование, Фрост почувствовал, что с него уже хватит.

— Какой работы, мисс Пульман? Я тоже читал о вас. Это было в каком-то женском журнале примерно год назад. Я тогда как раз сидел в приемной дантиста и от нечего делать просматривал прессу. Я помню, что вы закончили колледж и стали одной из самых высококлассных и высокооплачиваемых моделей в мире, но потом внезапно оставили карьеру и поступили на работу в полицию. Там вы пробыли…

— Полтора года, — подсказала Джули.

— Правильно. А потом открыли свое собственное сыскное агентство, Ваши прежние связи очень пригодились, у вас были самые солидные заказы. Кажется, вы специализировались на поиске пропавших людей. Для клиентов, готовых хорошо заплатить за работу, которую не могла или не хотела сделать полиция.

Женщина усмехнулась и прикурила сигарету.

— Все точно. Вы действительно хорошо осведомлены, Фрост пожал плечами.

— Ну, так кого похитили? — спросил он, поворачиваясь к Канаретти.

Несколько секунд итальянец молчал. Фрост посмотрел на Джули, но та опустила глаза, глядя в свой бокал, который юноша в белой ливрее уже успел наполнить.

Канаретти кивнул в направлении слуги.

— Он глухонемой и не умеет читать по губам. Мы можем говорить совершенно спокойно. Похитили мою дочь, Фрост. Наверное, вы и сами уже догадались.

— Но ведь в вашем распоряжении есть целая армия, мистер Канаретти. Зачем же…

Итальянец с силой ударил ладонью по столу, его бокал качнулся и вино пролилось. Лакей моментально оказался рядом и принялся вытирать лужу салфеткой. Канаретти теперь уже не был тем добрым, милым, улыбающимся старичком, роль которого пытался играть весь вечер.

— Может быть, лучше я ему объясню? — спросила Джули.

Ее голос тоже несколько изменился.

— Зачем? — пожал плечами Фрост. — Все ясно. Вы наняли ее, а ей нужно прикрытие. Я в такие игры не играю. Можете меня вычеркнуть. Ваш адвокат не сказал…

— Фрост, — глухо произнес Канаретти, — это не имеет никакого отношения к моим делам, это не месть конкурентов и такое прочее. Похитили мою дочь, Господи…

— Позвольте, я объясню капитану, — твердо сказала Джули Пульман, гася сигарету в пепельнице, которую парень в белом — верный своей привычке — тут же заменил.

Фрост покачал головой.

— По-моему, не стоит терять время.

— И все же, выслушайте меня.

— Ну, хорошо, — вздохнул Фрост.

— Что вы знаете о “белых рабынях”?

— В каком смысле?

— Меня интересует, знаете ли вы, кто такие так называемые “белые рабыни”?

— Ну, в общем, да.

Фрост умолк, повернулся и посмотрел на Канаретти.

— Моя дочь, — глухим усталым голосом произнес итальянец. — На нее накинули мешок и увезли. Это были торговцы “белыми рабынями”. Я перепробовал уже все: адвокатов, полицию, моих собственных ребят — никакого результата. Мы не смогли вызволить ее.

— Почему? — спросил Фрост.

— Объясни ему, — сказал Канаретти Джули Пульман. — Я не в состоянии.

— Ну, так? — настаивал Фрост. Женщина посмотрела ему в глаза.

— Луизе Канаретти двадцать пять лет. Она осталась единственным ребенком мистера Канаретти.

Джули подчеркнула слово “единственным”.

— Да, — подтвердил итальянец. — Мой сын Боб погиб пять лет назад от взрыва бомбы. И он закрыл лицо руками.

— Ваш пресловутый “бизнес”?

Канаретти молча кивнул.

— Луиза — это очень одаренная девушка, — продолжала Джули Пульман. — Недавно она защитила диплом по палеонтологии, а теперь работает над докторской диссертацией. Некоторое время назад она получила приглашение принять участие в экспедиции, широко разрекламированной экспедиции на Ближнем Востоке, возле границ Акарана. И вот там она внезапно исчезла. Все ее вещи остались на месте, и никаких требований выкупа не поступало. Мистер Канаретти вызвал меня. Признаюсь, у меня тоже были определенные моральные предубеждения, но я скоро убедилась, что это похищение не имеет ничего общего с деятельностью мистера Канаретти. Такое могло случиться с любой девушкой — практически с любой. Здесь играют роль только ее внешние данные. У меня ушло четыре дня, чтобы восстановить картину происшедшего.

— И что же? — спросил Фрост, прикуривая очередную сигарету и уже не обращая внимания на парня в белом, помешанного на чистоте.

— Ее похитили местные бандиты — специалисты по такого рода работе. Эта группа входит в большую организацию, сети которой раскинуты по всему Ближнему Востоку и части Европы. Обычно они получают заказ, а потом находят подходящую жертву и похищают ее.

— Заказ? — спросил Фрост.

— Да. Все очень буднично, словно покупаешь автомобиль. А главным заказчиком у этих ублюдков является шейх Акарана. По некоторым сведениям в его гареме содержатся несколько десятков девушек, которые в свое время бесследно исчезли. В основном это американки, есть немки, француженки, итальянки; англичанок мало.

Я выяснила, что внешние данные Луизы Канаретти полностью отвечают вкусам шейха, а мой информатор сообщил, что, по слухам, в его гареме недавно появилась новая женщина.

— А как насчет вмешательства нашего Министерства иностранных дел?

— Они ничем не могут помочь. Государственный секретарь направил ноту, но ведь шейх славится своим воинствующим антиамериканизмом. Он даже не ответил на протест, заявил лишь, что понятия не имеет, о чем идет речь. Правительство не может предпринять более решительных шагов, потому что шейх пользуется большим влиянием в арабском мире и наши союзники на Ближнем Востоке остались бы недовольны.

И этот сукин сын прекрасно понимает ситуацию и выгоду своего положения. Небось сидит теперь спокойно и хихикает в усы. А девушка остается его собственностью, его рабыней.

Пока Луиза нужна ему, она будет жить. Но один мой друг из “Моссад” предупредил, что шейх известен своим жестоким обращением с женщинами. Если кто-то из них разозлит его, он отдает беднягу своим охранникам. Те сначала вволю натешатся ей, а потом провинившуюся казнят. Обычно каким-нибудь варварским способом.

Большинство женщин пытаются продлить свою жизнь и стараются всячески угождать шейху. Это единственный способ выжить.

— Я убью его…

— Подождите, мистер Канаретти, — перебила итальянца Джули Пульман. — Это не поможет.

Она вновь посмотрела на Фроста.

— Хочу подчеркнуть, капитан, что по характеру Луиза очень похожа на своего отца и это осложняет дело. Обычно при похищениях основное внимание уделяется преступникам, но тут мы обязаны принимать во внимание и личность девушки.

Мисс Канаретти — это прямая, сильная, гордая натура. И я не представляю, как она сможет терпеть унижения в гареме. Надеюсь, она все же поймет, что единственное ее спасение — это тянуть время.

Но если Луиза попытается бежать, — ее убьют, если она окажет хоть малейшее сопротивление, — ее убьют. Думаю, пока она еще жива, но вот как долго ей удастся сохранять жизнь…

Если бы мистер Канаретти не нашел вас, я бы сама отправилась в Акаран через пару дней.

— Я не могу себе представить, — с болью сказал Канаретти, — что моя дочь согласится служить подстилкой у какого-то вонючего погонщика верблюдов, как бы тот ее ни запугивал.

— Ну, а что вы хотите от меня? — спросил Фрост.

— Мне нужен совершенно другой человек, не такой, как мои парни, — начал Канаретти. — Они все привыкли к городу, и в пустыне просто заблудились бы без светофоров и указателей. Они хорошие бойцы, но понятия не имеют о такого рода операциях. Вы — другое дело. И я понял — особенно после того приключения в Бирме — что вы никогда не отступаете от задуманного. Даже в том случае, если это является единственным разумным решением. Я правильно выразился?

Фрост молчал несколько секунд. Что ж, Канаретти верно определил, пожалуй, главные черты его характера.

“Я упрямый и самонадеянный”, — сказал себе Фрост и невесело усмехнулся в усы.

— И теперь мне нужен человек, — продолжал итальянец, — который может вести игру, не имея на руках козырей — крутой парень, который не сдастся до конца и не скажет мне: извините, я не могу, это слишком трудно и опасно. Вот так.

Без малейшего намека на улыбку Фрост заметил:

— Но это исчерпывающее описание дурака, мистер Канаретти.

— Капитан, — итальянец наклонился вперед, его глаза уперлись во Фроста, — я давно занимаюсь моим предосудительным бизнесом и теперь являюсь человеком, которому подчиняются пять крупнейших “семей” Нью-Йорка. Я пользуюсь большим влиянием в своих кругах. И я готов заплатить вам любую разумную или неразумную сумму, если вы согласитесь помочь Джули и вытащить мою дочь из этого дерьма. А если вы откажетесь…

Канаретти развел руками и горестно покачал своей большой седой головой.

— Если вы откажетесь, я приму это очень близко к сердцу. Конечно, я не могу требовать от постороннего человека рисковать жизнью ради моего ребенка, но не забывайте: когда-нибудь и вам может понадобиться моя помощь, кто знает?

Ведь жизнь — штука непредсказуемая. Сегодня вы веселы, здоровы, полны сил и вдруг — бам! И вас уже нет.

Запомните, мое расположение к людям, которые помогли мне, воистину не знает границ.

— Неужели вы пытаетесь меня запугать? — с неподдельным удивлением спросил Фрост.

— Как я могу запугивать человека, которого прошу рискнуть жизнью? Нет, капитан. Вы можете уйти отсюда в любую минуту. Я гарантирую вашу безопасность.

Но мне кажется, что вы этого не сделаете. Знаете почему? Да, деньги имеют для вас немалое значение, но главное в другом, хотя вы можете получить их столько, сколько захотите. Главное в том, что вы из тех людей, которых дети называют “хорошими парнями”. Я прав, капитан?

Что ж, мне сейчас нужен как раз “хороший парень”. Ведь мои “плохие парни” — если они не обидятся на такое определение — тут ничем не могут помочь. Итак, что вы решили, Фрост?

Наемник немного помедлил.

— Вам придется раскошелиться. Мой гонорар, гонорар людей, которых я приглашу, расходы на…

— Вы получите столько, сколько понадобится, — оживленно перебил его Канаретти.

— Тогда о’кей, — кивнул Фрост, подумав, что порой ему и самому приходится удивляться собственной глупости.