"Свет без тени" - читать интересную книгу автора (Ватанабэ Дзюнъити)

Глава XIV

Рицуко научилась играть в маджонг два года назад. А Ютаро был азартным игроком еще в студенческую пору. И уже открыв собственную клинику, он по-прежнему приглашал своих прежних партнеров сыграть партию-другую.

Последнее время он играл с врачами Хираямой и Утимурой, жившим в районе Мэгуро. У всех троих дел всегда было по горло, поэтому удавалось собраться не часто, раз в месяц, но уж играли тогда до поздней ночи. Ютаро приходил реже: деятельность в муниципалитете и правлении Ассоциации врачей не оставляла свободного времени.

Ютаро сам взялся обучать Рицуко маджонгу. Со стороны могло показаться смешным – втолковывать азы сложнейшей игры пятидесятилетней жене, но у Ютаро был тайный умысел. С возрастом Рицуко сделалась нервной, раздражительной, а маджонг мог развлечь ее. Кроме того, таким образом он как бы искупал свой грех с Маюми. Но главным образом эти игры за полночь помогали ему избегать исполнения своих супружеских обязанностей.

Поначалу Ютаро опасался, что жена не захочет ломать голову над игрой. Тем не менее время от времени он возобновлял разговор: «Это же неинтересно – только смотреть. Научилась бы. Ты даже представить себе не можешь, какое это удовольствие». Неожиданно Рицуко вошла во вкус.

Пару вечеров Ютаро честно посвятил жене, объясняя правила игры. Но вскоре это ему наскучило. Препоручив Юдзи обучение Рицуко и Микико, он «умыл руки».

Со временем, однако, Ютаро понял, что здорово просчитался. Рицуко рьяно увлеклась игрой, подолгу просиживала за ней с Сэкигути, набила руку, а в конце концов привлекла к игре и супругу Хираямы.

Вот и выходило, что Ютаро научил Рицуко себе на беду. Потому что если раньше он мог сказать, что идет играть в маджонг, а сам бежал к Маюми, то теперь это было уже невозможно. Более того, Рицуко обучила и мадам Хираяму, и они могли садиться играть всей компанией – пара на пару. Причем договаривались о встрече женщины, которые отлично знали распорядок дня мужей, и найти предлог, чтобы уклониться от этих встреч, было не просто.

Маджонг Ютаро любил, но подобная компания не очень устраивала его. Если уж играть, то по крупной, с риском, а так – что толку? Ставки были мизерные, деньги переходили от мужа к жене, от жены к мужу. Ютаро злился: что за удовольствие в такой игре?

Хираяма, в общем, придерживался того же мнения; но женщины его давно уже не интересовали, и маджонг в семейном кругу, как ни странно, доставлял ему удовольствие.

Из всех четверых нервничал один Ютаро – его мысли были заняты Маюми, но не подавать виду было нельзя, и он утешался тем, что нет худа без добра: утомившейся Рицуко он будет не нужен.

В тот вечер они сыграли только три партии, Рицуко выигрывала, за ней шли супруги Хираяма, Ютаро был позади всех.

Несмотря на пренебрежительное отношение к партнерам, Ютаро все же обычно увлекался и играл с азартом. Но сегодня, проиграв, что бывало с ним редко, даже не расстроился; гораздо больше его тревожило другое: он встречался с Маюми и опять потерпел неудачу.

Играть начали в шесть, а к десяти уже кончили. Но расходиться не торопились: помимо самой игры, дамы всегда ждали случая поболтать. Естественно, тема была одна, близкая всем, – клиника, врачебная практика.

– Как у вас с медсестрами? – поинтересовалась жена Хираямы.

– Заменяем стажерами, так что кое-как из положения выходим. – Рицуко выпила целую бутылку пива, и глаза у нее слегка покраснели.

– А у нас осталось всего три.

– У вас же было четыре?

– То-то и оно, что было. Помните, года два назад пришла к нам ученица – Яно. Она еще жила у нас.

– Помню, помню. Удлиненное личико… Такая милая девочка.

– Так вот. Она работала у нас и училась на медсестру. До обеда в клинике, а потом на курсах. И вот, представьте себе…

– Неужели ушла?

– Да! Выучилась, сдала госэкзамены, в общем, стала наконец настоящей медсестрой. Мы все думали: вот начнет теперь работать по-настоящему, а она – нате вам – вдруг заявляет, что уезжает домой к родителям.

– Почему?

– Говорит, что у матери больное сердце. Но конечно, это всего лишь предлог. Она и раньше знала, что мать плоха.

– Как же так можно? Вы разве не договаривались, что после курсов она отработает несколько лет у вас?

– Да, устная договоренность была. Она обещала отработать два года.

– Уговор есть уговор!

– Конечно! И я так считаю. Я просила доктора, чтобы он поговорил с ней пожестче… – мадам Хираяма величала своего мужа «доктором», – а он и слушать не желает. Что ж, говорит, раз матери плохо, пусть едет.

– Ой, мой такой же недотепа!

Разговор принимал неблагоприятный оборот, и мужчины предпочитали молча потягивать пиво.

– У нас в прошлом году была точно такая же история.

– До чего же обидно: помогаешь, помогаешь человеку, а он выучится – и добра не помнит.

– Да… Нынешние девушки понятия не имеют, что такое долг, благодарность… Получат свое – и до свидания.

– Вам проще, у вас клиника крохотная, дел не так много. А вот у нас просто рук не хватает.

– Маленькая, большая – какая разница? Частным врачам всем трудно. Государственные и муниципальные больницы не стесняясь переманивают к себе сестер.

– Да, просто беда с этими медсестрами. Не знаешь, как и угодить им. Непонятно, кто у кого работает: они у тебя иди ты у них.

– А в вашей Ассоциации врачей этот вопрос не ставили?

– Само собой. – Раздражение слышалось в голосе Ютаро. Вопрос о медсестрах, можно сказать, уже навяз у всех в зубах, в Ассоциации он бесконечно дискутировался. – Курсы медсестер есть в каждом районе, да желающих учиться мало.

– И почему никто не хочет работать медсестрой?

– Зарплата мала.

– Вы так считаете? А по-моему, им платят вполне прилично.

– Ну что вы, не так много, если учесть объем работы.

– Объем работы? Да они же просто бездельничают!

– Нет, все-таки и знания у них порядочные, а ответственность какая!..

– Как же быть? Если повысить им зарплату, частные клиники просто разорятся.

– И так едва-едва концы с концами сводим, – вздохнула Рицуко. По правде говоря, она была не очень сведуща в делах «Ориентал», но, когда речь заходила о деньгах, порассуждать обожала.

– Да… Если и дальше будет так, по миру скоро пойдем, – поддакнула мадам Хираяма.

– Все зло в низкой плате за лечение, – заключил Ютаро.

Хираяма и дамы согласно кивнули. В этом вопросе у обеих супружеских пар было полное согласие.

– Постель, трехразовое питание – и за все тысячу четыреста восемьдесят иен в день! Да гостиницы такой дешевой вы по нынешним временам не найдете!

– Вы помните все до иены? – поразилась Рицуко.

– Еще бы! – не без язвительности отпарировала Хираяма. – В нашей клинике не то что у вас – людей мало, так что я и в приемном покое сижу, и лекарства упаковываю, и финансовый учет веду, и за больными тоже присматриваю. Да что и говорить – работы, только успевай поворачиваться.

– Ну и я делаю то же самое! – попыталась вставить словечко Рицуко.

– Разве можно сравнить вашу клинику – сколько у вас коек? семьдесят? – с нашей…

– Но послушайте, Хираяма-сан, большая клиника вовсе не означает больших доходов, – прикуривая сигару, заговорил Ютаро. – Знаете, мне порой кажется, что гораздо выгодней была больница, в которой у меня работало всего пять человек. А как стало расти дело, увеличились и расходы: только на одну зарплату сколько уходит… Вот на других предприятиях: больше вкладываешь – больше получаешь. А у нас…

– Да, в принципе, – включился в разговор Хираяма, – предприятие расширилось – прибыль увеличивается, но в медицинской практике, видно, не все так просто.

– И что же? Небольшая клиника, вроде нашей, – самый лучший вариант? – Мадам Хираяма, кажется, несколько успокоилась.

– Ну, этого я не говорил.

– Беда в том, что маленькие больницы люди обходят стороной, даже с обычным аппендицитом никого не заманишь, – снова пожаловалась мадам Хираяма. – Пришел к нам недавно мясник – лавка у него тут неподалеку. Доктор Хираяма его осмотрел и говорит: «Надо делать операцию, удалять аппендикс». Тот соглашается. Мы готовим ему место в палате, уже чистую постель постелили. Ждем. И что вы думаете? Он не приходит. Звоним ему домой, спрашиваем: что случилось? А он, представьте, отвечает, что передумал. Родственник его, мол, в муниципальную клинику лег – он туда же собирается.

– Может, боится, что у меня руки плохие? – невесело усмехается Хираяма.

– Я раньше всегда брала у него мясо, но теперь ноги моей там больше не будет!

– Какой негодяй! – поддакнула Рицуко. – Ну как можно сравнивать доктора Хираяму с сопливым мальчишкой из муниципальной больницы!

– А плата?.. Вы только подумайте: за операцию аппендицита всего десять тысяч иен! Представляете? – Мадам Хираяма возмущенно умолкла.

– Неужели так мало? – удивилась Рицуко.

– Вот видите! – Жена Хираямы даже обрадовалась. – Я же говорю: все из-за того, что наша клиника слишком мала. Ах, как я вам завидую! Как хотелось бы жить спокойнее, как вы, не считая каждую иену!..

– Десять тысяч иен… В баре на Гиндзе их и на полчаса не хватит, – заметил Ютаро.

– Что-что, а это тебе прекрасно известно, – поддела мужа Рицуко. – Только и знаешь бегать по барам. При таких-то мизерных доходах.

– Мы говорим о разных вещах. – Ютаро раздраженно нахмурился, и Хираяма поспешил перевести разговор в другое русло.

– Заработать, конечно, можно – на лекарствах, на инъекциях… Хотя, между нами говоря, лекарствами уже буквально закормили пациентов.

– Кстати, ты не слышал, какую штуку придумал Ясуи? – негромко спросил Ютаро у Хираямы, отворачиваясь от жены.

– Какой Ясуи? Который живет в Мита?

– Как-то раз после заседания в Ассоциации мы пошли с ним выпить, и он рассказал мне. Когда к нему приходит больной, лечащийся по страховке, Ясуи непременно находит у него плавающий аппендикс.

– Что же получается? У всех, оплачивающих лечение по страховке, плавающие аппендиксы?

– Именно так.

– Ну и ну…

– Операция-то простейшая: закрепил кончик аппендикса – и все дела. У кого все в порядке, вообще ничего делать не надо. Разрезал – зашил. А потом, если что, можно всегда сказать, что аппендикс снова сдвинулся; все равно никто в этом не разбирается.

– Ну а когда удаляешь аппендикс? Это же анекдот – выписывать счета на две операции одновременно.

– Разумеется. В таких случаях в документах пишут, что операции сделаны в разное время.

– По-моему, это уж слишком!

– Зато выгодно.

– М-да… И что, Ясуи давно уже это практикует?

– Года два-три. Ему тоже кто-то подсказал.

– А страховая инспекция ничего не заметила?

– Да как-то ему намекнули, что слишком много у него плавающих аппендиксов.

– Засекли все-таки, – ухмыльнулся Хираяма.

– Но он это проделывает только с теми, кто лечится по страховке, так что неприятностей не бывает.

– Я, пожалуй, не пошел бы на это.

– Ну и сиди всю жизнь в неудачниках, – фыркнула мадам Хираяма.

– Тем, кто не разбирается, лучше помолчать.

– Вот так он всегда, – пожаловалась супруга. – Слова сказать не дает. Между прочим, и жена Кайты – ну того, что живет у станции, – тоже недовольна.

– А ей-то чего плакаться? У них всегда полная приемная.

– Он окулист. А у окулистов работы много, денег мало. Промывание, например, стоит семьдесят иен. А сколько на это уходит времени! Кайта сам говорит, выгодней всего быть дантистом.

– Нет, лучше всего – ветеринаром, – сказал Ютаро. – Никаких тебе страховок…

– И требуй сколько хочешь, – улыбнулся Хираяма.

– А пациенты – люди состоятельные.

– Да не пациенты. Их хозяева. Все расхохотались.

– Поставишь не тот диагноз – не велика беда, ответственности-то никакой…

– Может, переучишься на ветеринара? – предложила мужу мадам Хираяма.

– А ты к собаке подойдешь?

– Ни за что в жизни.

– Ну вот и я тоже. Все опять засмеялись.

– А вообще, парадокс. – Хираяма неожиданно погрустнел. – Чем хуже врач, тем чаще у него повторные операции, а значит, и больше доход. Врачи сейчас не врачи, а провизоры и администраторы.

– Парадоксов много: неопытный врач, только что с институтской скамьи, и профессор получают за операцию одинаковую плату.

– Профессора тоже бывают разные.

Было уже совсем поздно, но женщины и не думали расходиться. Им было хорошо: мужья при них, дети уже выросли. Раз не звонят, значит, все в порядке.

Но Ютаро было скучно. Идти с Рицуко домой тоже не хотелось. Дорвалась сегодня до маджонга, даже выиграла. Наконец-то! Пусть еще потешит себя, наболтается вволю. Устанет и довольная ляжет спать. Так-то оно будет лучше.

Ютаро снова вспомнилась Маюми. «Да, старею», – с грустью подумал он.

Женщины продолжали болтать. Теперь они обсуждали вопрос о дефиците женихов. Разговор явно увлек их.

Послушав немного щебетание женщин, Хираяма обратился к Ютаро:

– Я тебе тоже кое-что могу рассказать. Ты же знаешь, что при рините и гайморите нос промывают тампоном, смоченным в растворе ксирокаина. Так вот, оказалось, есть и другое средство – прокаин. Эффект практически тот же, но стоит прокаин гораздо дешевле.

– Знаю, конечно. Мы тоже используем его для местной анестезии.

– Ты послушай. Есть один существенный момент: прокаин – пусть незначительно – все же наркотичен. Если применять его ежедневно, у больного возникает стойкая потребность. Он не успокоится, пока ему снова не смажут слизистую прокаином.

– От гайморита он вылечится, а к врачу будет по-прежнему ходить?

– То-то и оно. Врачи умышленно приучают к прокаину.

– Убивают сразу двух зайцев… Да, у каждого свои секреты.

Хираяма подлил Ютаро пива.

– Так вот, отец, – обернулась к мужу Рицуко, – нужно постараться, чтобы следующие смотрины прошли успешно.

– Ладно… – вяло отреагировал на неожиданную атаку Ютаро.

– Ты давно должен был хорошенько поговорить с Микико!

– Поговорю.

– Нельзя медлить. Такой партии у нас не будет.

– Но ведь Микико что-то в нем не понравилось?

Она, кажется, убежала со смотрин? – спросила мадам Хираяма.

– Просто не знаю, что с ней творится, – посетовала Рицуко. – Стала такая замкнутая. Ничего мне не рассказывает. Может быть, она вашей Ясуко что-нибудь говорит?

– Не знаю. Из нашей тоже слова не вытянешь. Ютаро вспомнил, что ему говорила Маюми. Неужели Микико действительно влюбилась в Наоэ? А почему бы и нет? Разница в возрасте? Так он и сам вдвое старше Маюми. Эта мысль была для него неожиданной, и Ютаро впервые задумался всерьез.

– Жаль, если такую прекрасную клинику некому будет оставить, – посочувствовала мадам Хираяма.

– Если бы Юдзи захотел стать врачом… Но он просто ненавидит медицину. А напрасно. Врачи не ахти как зарабатывают, но на жизнь всегда хватает.

– Будь у меня сын, я бы не пожалела и десяти миллионов, только чтобы он учился на медицинском факультете.

– Погоди-погоди! Ты что городишь? У нас и денег-то таких нет, – изумился Хираяма.

– Ничего. Заняли бы. На больницу вон сколько денег ухлопали! Здание, оборудование – миллионов пятьдесят, если не больше! А что толку. Муж состарится – и все пойдет прахом. Оборудование не продать – уже устарело, здание никак по-другому не используешь… Нет, я была бы готова сколько угодно заплатить, лишь бы клиника не пропала. А у вас-то и вовсе – не одна сотня миллионов затрачена.

Рицуко только горько вздохнула в ответ.

– А жених Микико примет вашу фамилию? – поинтересовалась Хираяма.

– Что вы! – всплеснула руками Рицуко. – Теперешних молодых людей не заставишь это сделать. Но он терапевт, и мы бы с радостью передали ему «Ориентал».

– Да… как важно в нашем деле, чтобы дети шли по стопам родителей.

– И не говорите… Сколько средств надо, чтобы обеспечить себя оборудованием, а тем более начинающему врачу. А найти приличных врачей, медсестер!..

– Но вам повезло, – заметила Хираяма. – У вас работает такой прекрасный доктор – Наоэ.

– Как вам сказать… – Рицуко натянуто улыбнулась. – Руки у него действительно золотые, но…

– Он ведь холостяк? Наверное, увлекается женщинами.

– В том-то и дело. Даже в клинике у него кто-то есть.

– Прекрати, – одернул жену Ютаро. – Пора прощаться.

– Уже? Так не хочется…

Часы на серванте показывали одиннадцать.

– Куда вам спешить? Посидите еще, – радушно предложила хозяйка.

– Нет-нет, завтра тяжелый день. – И Ютаро первым поднялся из-за стола.

Вернувшись домой, они с удивлением обнаружили, что ворота освещены, дверь не закрыта на ключ. Над входом ярко горела лампочка, хотя обычно после десяти служанка гасила свет и запирала парадное, оставляя открытым черный ход.

В гостиной было пусто. Служанка спит, Юдзи и Микико, видимо, у себя на втором этаже.

– Подозрительно тихо, – заметила Рицуко, снимая пальто.

На лестнице появился Юдзи.

– Ужинал? – спросила Рицуко.

– Ужинал. – Юдзи открыл холодильник, достал банку пива. – А Микико разве не с вами?

– Нет. А что?

– Еще не вернулась.

– Не вернулась? – Рицуко обеспокоенно взглянула на сына. – Где же она?

Юдзи открыл банку и сделал глоток.

– Кто ее знает. Вообще она последнее время что-то загуляла.

– Не выдумывай…

– Точно! Приходит поздно, а то и вообще дома не ночует.

– Значит, остается у подруг, – сказала Рицуко. Но беспокойство становилось все сильней, и она решила разбудить служанку.

– Томиё, ты спишь?

– А?.. – Служанка, видимо, и в самом деле уже спала.

– Да ты лежи, не вставай. Не знаешь, куда это Микико запропастилась?

– Не знаю, госпожа. Она звонила, сказала, что домой сегодня не придет.

– Откуда звонила?

– От подруги. Просила, чтобы не беспокоились.

– Ты не спросила, что за подруга? Как ее зовут?

– Да разве она скажет? Хоть и спросишь… – проворчала Томиё.

Недоброе предчувствие овладело Рицуко. Постояв в задумчивости на лестнице, она спустилась в столовую, к Ютаро.