"Код Givenchy" - читать интересную книгу автора (Кеннер Джулия)

ГЛАВА 28

Мы добрались до здания ООН, и яхта стала медленно сворачивать в Ист-Ривер. Через час мы сможем проверить, есть ли часы в бюро находок. Мне было очень жаль терять целый час, но, поскольку выбора у нас не было, я решила насладиться прекрасными видами. Не говоря уже о приятной компании.

Однако должна признаться, что я не знала, как себя вести. Страйкер заплатил за билеты, но наше времяпрепровождение никак нельзя было назвать традиционным свиданием, какие бы взоры он на меня ни бросал. Да, влечение присутствовало, не стану этого отрицать, и оно было взаимным; но, насколько мне известно, «Космо-политен» ничего не писал о свиданиях с телохранителями, в особенности о тех случаях, когда ты отравлена и по твоему следу идет убийца.

О господи!

Мое легкомысленное настроение моментально испарилось. На несколько мгновений мне удалось забыть о своем плачевном положении, но оно вновь напомнило о себе. Быть может, у меня больше никогда не будет свиданий. И еще того; хуже, я больше никогда не буду ходить по магазинам.

Я вцепилась в металлические перила и посмотрела в сторону города, глядя на закатное небо, но не получая ни малейшего удовольствия от его буйных красок. Моя привычная жизнь неожиданно наполнилась ужасом, и я никак не могла к этому привыкнуть.

Сильная рука Страйкера легла на мое плечо.

— С тобой все в порядке?

— Да. Нет. — Я покачала головой. — Не знаю. — Я повернулась к нему лицом. — Я напугана. И мне совсем не нравится это ощущение.

— Оно никому не нравится, — заметил Страй-кер. — Но страх — вещь хорошая. Он способствует притоку адреналина. Заставляет нас быть начеку.

Я нахмурилась.

— Ты так не считаешь? — спросил он.

— Дело в том…— Я немного помолчала, пытаясь точнее сформулировать мысль. — Дело в том, что я недостаточно сильно напугана. У меня ощущение, что я смотрю на происходящее со стороны. Оно не кажется мне реальным. Такое возможно?

— Вполне.

— Разумом я понимаю, что все по-настоящему и мне грозит смертельная опасность. Но все это как-то неправдоподобно. Подобные вещи не случаются с девушками вроде меня. До сих пор мои личные страхи ограничивались отключениэлектричества, когда я находилась в вагоне метро, кражей моей сумочки или банкротством «Старбакс». Ничего похожего на вопросы жизни и смерти.

— Иногда жизнь кусает тебя за задницу, — сказал Страйкер, беря меня за руку. — Поверь мне я видел, какие жуткие вещи происходили с отличными парнями. С парнями, которые только что окончили школу и не были готовы к встрече с реальным миром. А потом бумм! — и все отправляется к дьяволу.

Он начал гладить мои пальцы кончиком указательного пальца. Не знаю, осознавал ли он, что делает, но я была совершенно загипнотизирована. Не только словами, но и прикосновениями.

— Верь мне, дорогая. С самыми обычными людьми постоянно случается что-нибудь плохое. Авария по вине пьяного водителя. Рак. Назови любую неприятность — и с кем-то из людей она приключится прямо сейчас.

— Великолепно, — пробормотала я, — Теперь я буду чувствовать себя виноватой.

Страйкер рассмеялся.

— Нет, я имел в виду совсем другое. Когда с человеком случается несчастье, для остальных оно продолжает оставаться чем-то нереальным. — Он усмехнулся. — Впрочем, должен признать, что такого дерьма, как эта игра, мне еще не приходилось видеть.

— Ага. Большое спасибо. Приятно осознавать, что я хоть в чем-то добилась совершенства.

— Мне кажется, что ты часто добиваешься совершенства.

Он все еще держал мою руку, когда произносил последние слова, и я ощутила легкую дрожь. В конце концов, есть Линкс или нет его, но это маршрут «Огни гавани»! Звезды, огни города и закат. Воздух напоен романтикой. Или, по крайней мере, вожделением из-за притока адреналина.

Я и сама не знала чем. Но не сомневалась, что Страйкер возбужден.

Неожиданно смутившись, я высвободила руку и сказала:

— Так и есть. Я всегда стремилась к совершенству. Всегда получала высшие баллы. Этакая мисс Превосходство. — Я посмотрела ему в глаза. — Довольно скучно, да?

— Вовсе нет. Ты изучала математику и историю, верно? И криптологию. Это очень захватывающе.

— Да, — кивнула я. — Мне это нравится. — И уточнила, нахмурившись: — То есть нравится в теории. В реальной жизни сценарий типа «отгадай загадку или умри» теряет привлекательность.

— Знаешь, я вполне тебя понимаю, — сухо сказал Страйкер. — Сколько тебе еще осталось учиться?

— Около года.

— А что потом? Вашингтон?

Я рассмеялась.

— Маловероятно. Я рассчитываю остаться в Нью-Йорке. Возможно, попытаюсь получить степень доктора философии. Или буду работать учителем в частной школе. У меня есть возможность выбирать.

Он посмотрел на меня с некоторым недоумением.

— В чем дело? — резко спросила я, ощутив себя словно под микроскопом.

— Ничего. Просто я удивлен. Я считал, что ты…

— Попытаюсь попасть в Агентство национальной безопасности или куда-нибудь вроде этого?

— Ну да.

Я пожала плечами.

— Раньше у меня были такие планы, но какой смысл пытаться? На свете не так уж много мест, где требуются навыки, которыми я обладаю, да и сама работа наверняка не столь интересна, как кажется.

— Но почему бы сначала не обратиться туда, а уж потом принимать решение?

— Потому что меня не возьмут, — ответила я. — И никаких решений принимать не придется.

Мне вдруг показалось, что серые глаза Страй-кера заглянули мне в самую душу.

— Ты никогда в жизни ни в чем не терпела поражений, да?

— Не понимаю, о чем ты.

Этот человек подошел слишком близко к запретной линии.

— Я говорю серьезно. Ты компетентна, сильна и умна. Готов спорить, что тебе удавалось решать все предложенные задачи. Я прав?

Я постоянно терпела поражения в отношениях с мужчинами, но решила ему об этом не говорить.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты боишься проиграть.

— Вовсе нет.

Но не успела я произнести эти слова, как вспомнила восьмой класс. Все мои друзья выбрали машинопись. А я пошла на программирование. Коды я могла понять и контролировать. А вот заставить свои пальцы двигаться по клавиатуре так, как того хотел преподаватель, — тут у меня уверенности не было. Отметка ниже «отлично» в мои планы не входила.

— Ну признайся, — не унимался Страйкер. — Ты боишься проиграть. Боишься, что подашь документы на конкурс, а тебя не выберут. — Он покачал головой. — Идиотская причина для отказа от карьеры, подходящей тебе по всем статьям. Ведь в самом худшем случае они скажут «нет». А в лучшем? Только небо будет верхней границей.

Мне не нравилось направление, в котором двигался наш разговор.

— Ты хочешь, чтобы я призналась, что боюсь потерпеть неудачу? Хорошо. Я это признаю. Я боюсь проиграть эту игру. Проигрыш равносилен смерти. Именно таких последствий я и опасаюсь. Как это может сравниться с отказом в получении какой-то дурацкой должности?

— Извини. Мне не следовало на тебя давить. — Он взял мою руку и сжал пальцы. — Но ты не потерпишь поражения в этой игре. Поражение чуждо твоей природе.

Как ни странно, я почувствовала себя лучше.

Яхта медленно проплывала под мостом, шум проезжающих над нами машин сливался с ровным плеском волн.

— Ничего себе, — сказала я, чтобы сменить тему разговора, — я даже не знаю, где мы находимся.

— Зато я знаю. — Он оперся о перила рядом со мной. — Это Уильямсбергский мост. А там Бруклин, — добавил он, указывая вперед и налево.

Ну, Бруклин я бы и сама узнала, но мне была приятна его заботливость.

— А ведь я никогда не была в Бруклине, — призналась я.

И нахмурилась: мне вдруг пришло в голову, что теперь такого шанса может и не представиться.

— Ты ничего не потеряла, — сказал Страй-кер. — Но если почувствуешь, что это большое упущение с твоей стороны, я готов тебя туда сопровождать, когда все закончится.

Он прочитал мои мысли, и я не сумела сдержать улыбки, хотя не сомневалась, что мы никогда не окажемся в Бруклине. (Верьте мне. Я никогда не почувствую это большим упущением.)

Яхта продолжала плыть дальше, разрезая тихую летнюю воду, омывавшую берега Манхэттена. Мы проплыли под Манхэттенским и Бруклинским мостами. И хотя я видела их на миллионах почтовых открыток, великолепие подвесного моста не могло оставить меня равнодушной.

Предложение Страйкера погулять со мной в Бруклине не выходило у меня из головы, и, когда мы проплывали мимо вертолетной площадки, я задала вопрос, который давно уже меня мучил:

— Ты думаешь, яд может быть простым блефом?

— А в компьютерной версии ИВП встречался блеф?

Я покачала головой.

— Тогда мы не можем рисковать, считая, что это блеф.

— Я этого и не предлагала, — поспешила я заверить Страйкера. Уж поверьте мне, я очень хотела найти следующую подсказку и вместе с ней противоядие. — Просто случайная мысль.

— Я рад, — заявил Страйкер. — Я подготовлен для драки, но игру ты знаешь намного лучше. Ведь я в нее вообще не играл. Возможно, ты полагаешь, что твои случайные мысли бесполезны, но мне необходимы любые детали, чтобы составить представление о происходящем. Никогда не знаешь, что может иметь значение.

— Что ж, теперь ты знаешь, что ИВП не имеет ничего общего с покером. Никакого блефа.

— Совершенно верно.

Некоторое время я изучающе смотрела на него, даже не пытаясь скрыть свой интерес. От него и в самом деле исходила уверенность и сила. Ну а то, что он оказался умным, было просто дополнительным призом, как и тот факт, что этот мужчина чрезвычайно опасен. Страйкер спокойно ждал, и лишь легкое подергивание левой щеки показывало, что он с трудом сдерживает улыбку.

— Ты хорошо делаешь свою работу, верно? — спросила я.

— Да.

Коротко, ясно и по существу. И без лишней скромности. Ну что тут еще сказать? Мне нравился этот парень.

— Но чем именно ты занимаешься? — поинтересовалась я. — Ты вот читал мою биографию, а я почти ничего о тебе не знаю.

— Главное тебе известно, — ответил Страй-кер.

— Вовсе нет, — возразила я. — Какой у тебя любимый фильм?

— «Монти Пайтон и Святой Грааль». Неплохо, решила я. У него есть чувство юмора.

— А телевизионный сериал? — «Значок полицейского». На любителя, но мило.

— Еда?

— Бифштекс.

Скучновато, зато такой ответ получил бы одобрение Аткинса.

— Книга?

— «Прямая и явная угроза»[15].

— Но это же фильм, — удивилась я. — Есть и роман. Книга лучше.

В основном ясно.

— А чем ты занимался в морской пехоте?

— Я могу рассказать, но тогда мне придется тебя убить.

Я приподняла бровь и попыталась напустить на себя скучающий вид.

— Старая шутка, Страйкер. Расскажи мне. Я хочу знать, как ты овладел искусством, которое поможет мне выжить. Ладно?

— Я многое делал, — ответил он. — Участвовал в операциях, связанных с охраной. Воевал. Занимался разведкой. И больше я действительно ничего не могу тебе рассказать.

— Для начала неплохо.

Меня его ответы вполне устраивали, и мое мнение о Страйкере еще немного повысилось.

Мы приблизились к выходу из Ист-Ривер в бухту, и я восхищенно ахнула, увидев статую Свободы, выросшую перед нами. Уже совсем стемнело, огни города остались по правому борту, а статуя возникла слева. Она победно возвышалась над водой с высоко поднятым факелом, озаренная светом прожекторов, и легкий туман создавал вокруг нее призрачную ауру.

Я почувствовала комок в горле. Пусть сейчас я оказалась в ловушке игры, но тоже собираюсь сражаться за свою свободу.

— Ты в порядке?

— Просто меня это за душу берет. Страйкер кивнул, и мы молча стояли рядом,

глядя на статую Свободы, медленно скользящую назад по мере нашего продвижения вверх по Гудзону, и на огни Всемирного финансового центра, вырастающего справа. Всемирный финансовый центр — скопление четырех высотных зданий с геометрическими крышами — был интересен в первую очередь не этими четырьмя башнями, а башнями-близнецами, которые рухнули 11 сентября 2001 года.

Я почувствовала, как напрягся Страйкер.

— Страйкер? — негромко позвала я.

— Я занимался контртерроризмом, когда ушел в отставку, — едва слышно сказал он, не сводя глаз с высотных зданий.

Мне хотелось что-нибудь сказать, но я не находила слов, поэтому просто сжала его ладонь. В ответ Страйкер пожал мои пальцы, а потом высвободился и встал у меня за спиной. Он обнял меня обеими руками и притянул к себе. Я растаяла в его объятиях, и удары его сердца эхом отражались в моем теле, пока мы стояли, тесно прижавшись друг к другу, а его подбородок легко касался моей макушки.

Мы немного помолчали, а когда Страйкер снова заговорил, его горячее дыхание коснулось моего уха.

— У меня была достойная работа. Я в нее по-настоящему верил. И какая-то часть моей души не хотела, чтобы я уходил.

— Так почему же ты ушел в отставку? Сначала мне показалось, что Страйкер не ответит на этот вопрос. Потом он развернул нас так, что мы оказались лицом к противоположному берегу, и указал в сторону Нью-Джерси.

— Из-за мамы, — сказал он. — Она жила в Джерси. Паршивый домик, но он принадлежал ей. Теперь он стал моим.

— Мне очень жаль, — сказала я.

Он оставил без внимания эту банальность.

— Я ушел со службы из-за того, что мама во мне нуждалась. У нее была лимфома, и она довольно быстро развивалась. Мама отдала все силы чтобы вырастить меня. Так что самое малое, что я мог сделать для нее, — это быть с ней рядом, когда она умирала. — Он вздохнул, его глаза затуманились воспоминаниями. — Но это была не единственная причина. Я довольно много размышлял об этом. Строгая дисциплина и жесткие правила мне не подходят. Во всяком случае, если эти правила устанавливаю не я. И я понял, что жизнь военного не для меня.

— Тогда ты и начал заниматься охраной частных лиц?

— Верно. Мне повезло, поскольку мой приятель открыл охранную фирму. Я мог выбирать время и вид работы, мог жить в Джерси. — Страйкер пожал плечами. — Так я перестал быть морским пехотинцем и стал гражданским человеком.

— Похоже, ты принял правильное решение. Твоя мама в тебе нуждалась.

— Я ни о чем не жалею. Но иногда испытываю определенные сожаления. Мне бы хотелось добраться до тех ублюдков.

— Ублюдков хватает везде, Страйкер. Тот сукин сын, который меня преследует, отличный тому пример.

— Ты права.

— Итак, теперь ты защищаешь людей?

— Людей и некоторые вещи, — уточнил он. — Кроме того, я консультант. Расследую кражи в компаниях. Можно сказать, что я некая помесь частного детектива и телохранителя. Неплохая профессия, но мечтал я совсем о другом.

— Возможно, тебе и следует заняться чем-нибудь другим.

— Я обдумываю такой вариант. Недавно мне предложили работу в Министерстве внутренней безопасности. Мне пришлось бы переехать в федеральный округ Колумбия, но это работа в разведке, именно то, чего я хочу.

— Звучит отлично, — сказала я, хотя мысль о том, что он переедет в Вашингтон, совсем меня не обрадовала.

Что со мной творится? Я знаю этого парня всего один день. И как только этот кошмар закончится, я намерена вернуться к своей прежней жизни. Впрочем, как и Страйкер.

— Мне тоже так кажется, — сказал он. — Я уже собрался принять предложение, когда подвернулось кое-что другое.

Кое-что другое…

Яхта продолжала двигаться на север, и Страйкер снова перешел со мной к правому борту. Когда мы устроились у перил, наши плечи соприкоснулись, и я ощутила, как между нами проскочила искра. У меня не осталось сомнений, что этот мужчина завладел моим либидо, и я не была уверена, отпустит ли он меня когда-нибудь. Возможно, все дело в адреналине. Но ощущение было вполне реальным, как во время моих самых ярких увлечений.

Яхта качнулась, и наши тела вновь соприкоснулись. Именно в тот момент мне вдруг стало ясно: «кое-чем другим», что подвернулось Страйкеру была я.

Эта мысль поразила меня и в то же время заставила присмиреть. Я уже поблагодарила Страйкера за то, что он остается со мной, но тогда я беспокоилась только о себе. До сих пор я не думала о том, какое влияние окажет эта проклятая игра на жизнь других людей.

И теперь я не могла не задуматься вот о чем.

А что, если в игру втянуты не только я и Страйкер? В конце концов, нельзя забывать, что в виртуальной версии ИВП принимало участие неопределенное множество игроков. В реальном мире я знала только еще одного игрока — Джейми Тейт. И этот игрок проиграл.

Я вздрогнула и потянулась к руке Страйкера. Он с любопытством посмотрел на меня, а я лишь улыбнулась, глядя на далекую линию горизонта. У меня в голове кружилась мысль: интересно, сколько Жертв прячется в лабиринте городских огней? Жертв, у которых нет таких Защитников, как Страйкер.

И, несмотря на весь этот ужас, я на миг почувствовала себя счастливой.