"Нежные объятия" - читать интересную книгу автора (Грайс Джулия)

Глава 6

Две несчастные, беспомощные женщины, оказавшись на пороге магазина, в ужасе прижались друг к другу. За недолгое время, что они пробыли внутри, пожар охватил всю улицу. Их окружала сплошная стена огня, которая неудержимо двигалась, поглощая все на своем пути. Гигантское, раздуваемое ветром пламя, словно фантастический дракон, изрыгающий снопы искр, оставляло позади себя мертвую пустыню, голое пепелище.

Ни одна пожарная машина не спасет город от катастрофы. Как им выбраться из этой ловушки? И куда они пойдут? По улице в панике метались люди. Никто не знал, в какую сторону бежать, где искать спасения, как угадать то место, куда не доберется всепожирающее чудовище.

– О Господи! Мы пропали, – причитала Фифина, не выпуская из рук шляпки.

– Успокойся, еще не все потеряно, – пыталась поддержать ее Элиза.

Поняв, что от Фифины толку мало, она решила действовать сама. Времени на раздумья не оставалось, и Элиза, схватив Фифину за руку, потащила ее за собой по тротуару.

Внезапно прямо перед ними появилась компания молодых парней, двое из которых тащили ящик пива, остальные прижимали к груди бутылки с виски. Опять мародеры! Очевидно, они ограбили какой-нибудь ресторанчик. От них за версту разило спиртным.

Элиза мгновенно оценила обстановку и, круто развернувшись, потащила Фифину обратно к магазину. Но было слишком поздно: мародеры их заметили.

– Эй, девочки! Куда вы? А что это у тебя выглядывает из-за корсажа?

Элиза в ужасе опустила глаза и увидела жемчужную нитку, выбившуюся из-под воротника. Она попыталась убрать ее обратно, но один из парней, самый шустрый, подскочил к ней и схватил за руку. Вся компания тут же окружила подруг.

– Гляди, жемчуг! Ух ты! А ну давай его сюда! – раздались возбужденные крики со всех сторон.

Внезапно Элиза почувствовала, как чья-то сильная рука сжала ее локоть и потянула вбок. Обернувшись, увидела худого, нескладного юношу, почти мальчика, который, судя по всему, совсем недавно стал сбривать редкий пушок под носом и на подбородке. Он дохнул на нее смесью перегара и запаха гнилых зубов; Элизу чуть не стошнило. Она изо всех сил дернулась, стараясь вывернуться из его рук. Но не тут-то было: несмотря на свою внешнюю тщедушность, он оказался намного сильнее ее. Элиза не успела опомниться, как оказалась в его объятиях и ощутила на своих губах мокрое прикосновение его мерзкого рта, а на груди – шершавую, грубую руку, норовившую залезть за корсаж.

Когда его пальцы дотронулись до нежной, упругой груди Элизы, она закричала что было духу и рванулась к Фифине.

Дальнейшее произошло с невероятной стремительностью. От мечущейся в ужасе толпы отделился человек и быстрым шагом направился в их сторону. В считанные секунды он оказался рядом и схватил молодого негодяя за шиворот, затем слегка приподнял его и, тряхнув, как щенка, отшвырнул в самый центр сбившихся в кучу парней.

– Убирайтесь! – грозно выкрикнул спаситель. – Оставьте этих женщин в покое, иначе вы до конца жизни будете жалеть, что ослушались меня!

Парни с ненавистью смотрели на незнакомца.

– Вон отсюда! – Мужчина встал в борцовскую стойку, и Элиза смогла немного разглядеть его (правда, лишь со спины) – высокий стройный брюнет. – Клянусь, у меня хватит сил всех перекалечить! – Бицепсы, обтянутые дорогой тканью сюртука, заходили ходуном.

Парни, не заставив себя долго ждать, бросились врассыпную. Тогда Элиза подошла к своему спасителю и собралась уже поблагодарить его за помощь, но слова застыли у нее на губах.

– Это… вы!

– Да, это я.

– Но… но это невероятно!

Лицо Риордана Дэниелса было перемазано сажей, на щеке краснел свежий глубокий рубец, из которого сочилась кровь.

– С вами все в порядке? – спросил он. Страшное бедствие, скитания по ночному городу, столкновение со шпаной вызвали у Элизы глубокое потрясение, поэтому в ответ на свой участливый вопрос Риордан выслушал полную досады и раздражения тираду:

– Нет, представьте себе! Со мной не все в порядке! О каком порядке вы можете говорить, если на месте моего магазина в скором времени будет дымящееся пепелище, а я сама на ваших глазах была почти изнасилована пьяными молокососами, которые… – Тут Элиза бросила взгляд на лежащий недалеко от Риордана сейф и злобно прищурилась: – Вы что же, тоже мародер?

– По-вашему, я похож на мародера?

– Кто вас знает!

Их глаза встретились, и в тот же миг между ними возникло странное, но очень сильное ощущение близости. Через секунду оно прошло. Риордан схватил Элизу под руку и потащил за собой. Фифина, не помнящая себя от страха, засеменила сзади.

– Не говорите глупостей. Никакой я не мародер, и вы это прекрасно знаете. У меня есть сейчас дела поважнее, чем шататься по шляпным магазинам. Пойдемте.

– Что?! Пойти с вами? С человеком, который разорил и погубил моего отца?

– Да, черт возьми, со мной! Если, конечно, вы не хотите сгореть здесь заживо.

– Я… не хочу.

– Посмотрите туда, в конец улицы. – Риордан до боли сжал ей руку. – Весь город охвачен огнем. Через некоторое время на этом месте, где мы сейчас стоим, останутся обуглившиеся руины. Так что пойдемте скорее, не то будет поздно. Я вас выведу отсюда.

– А как же ваш сейф? Неужели вы бросите его только для того, чтобы спасти двух беззащитных женщин?

– Я возьму его с собой. В случае необходимости его можно в любую минуту бросить, но я все же постараюсь вынести из огня свои бумаги. Ну что, вы идете или нет?

На какое-то мгновение Элиза растерялась. С одной стороны, она не могла принять помощь от своего врага, но с другой – ей хотелось жить! Ей хотелось счастья, любви, богатства, власти, материнства – всего, что щедро дарит человеку его земное существование.

Она инстинктивно почувствовала, что человек, рядом с которым она находится, может помочь ей. Он силен и умеет бороться – если кто-нибудь и в состоянии спасти ее, так это только Риордан.

Но сама она тоже не слабохарактерная жеманница! Элиза наклонилась и взялась за один из углов сейфа.

– Нет! – резко возразил Риордан. – Это слишком тяжело для вас.

– Ерунда. Все, что под силу вам, под силу и мне.

– Как хотите. Все равно вы скоро устанете. Беритесь.

Они шли на восток, к берегу озера Мичиган. Элиза не сдавалась и продолжала тащить сейф, хотя у нее разламывалась спина и руки уже не выдерживали непомерного напряжения. Стиснув зубы, она проклинала все на свете, и прежде всего Риордана, не хотевшего бросить сейф по примеру многих, вынужденных в спешном бегстве расставаться с дорогими вещами – чемоданами, картинами, позолоченными зеркалами и канделябрами, в изобилии валявшимися на улицах.

Но она ни за что на свете не доставит ему удовольствие видеть ее слабость и беспомощность! Она будет тащить этот чертов ящик столько, сколько потребуется. Полчаса, час, вечность…

Прошло еще немного времени, и Элиза ощутила, как реальность превратилась в жуткий кошмар. Поистине они спустились в преисподнюю. Дымовая завеса слепила глаза и не давала дышать, а кровавые снопы искр прожигали одежду до дыр. Сущий ад!

– Скорее, Элиза, поторопитесь! – безжалостно подгонял ее Риордан.

Он был неумолим, и в конце концов Фифина не выдержала и, рыдая, повалилась на землю.

– Я устала. Я не могу дальше идти, – бормотала она.

– Все устали! Весь Чикаго устал! Вставайте! – Они обходили пылающие завалы. Продирались сквозь огненные дебри, оставляющие на коже черные язвы ожогов. Прямо на тротуаре лежал пожилой мужчина, очевидно, умерший от сердечного приступа. Риордан не дал женщинам даже остановиться и подойти к нему.

Элиза не представляла себе, сколько прошло часов, прежде чем они вышли на берег озера, где уже собралась огромная толпа беженцев, превратившаяся в безумное, утратившее человеческий облик стадо, движимое единственной мыслью – выжить.

Некоторые торопливо закапывали себя во влажный песок по плечи, боясь, что пожар настигнет их и здесь. Другие входили в воду, высоко держа на руках маленьких детей.

– Мы… нам некуда больше бежать, – вконец обессилев, пробормотала Элиза, выпуская из рук свой край металлического ящика.

«Его можно закопать на берегу, здесь он будет в безопасности. А потом, не медля, надо войти в озеро, как делают остальные», – подумала Элиза.

Но Риордан, как будто прочитав ее мысли, отрицательно покачал головой. Его лицо превратилось в суровую, окаменевшую маску, исчерченную глубокими морщинами горя и страдания. Он молча показал рукой на озеро. Элиза обернулась и увидела картину, от которой волосы у нее встали дыбом: беженцы все прибывали, им не было числа. Они входили в воду, тесня уже стоящих там к середине озера. Люди, толкаясь, захлебывались и, пытаясь спастись, хватали друг друга за одежду, топя себя и других. Над водной гладью неслись крики, стоны, женский визг и плач детей.

– Все они в конце концов погибнут. Пошли. Надо намочить одежду в воде и идти дальше вдоль побережья на юг до тех пор, пока не окажемся в полной безопасности.

– Но…

– Это решено, Элиза. Я намерен спасти всех нас, а заодно и результаты труда всей своей жизни.

Риордан нагнулся, легко поднял сейф и взвалил его себе на плечо.

Стыдясь собственной слабости, Элиза покорно поплелась за Риорданом, по щиколотку утопая в рыхлом песке и волоча за собой еле живую Фифину. На нее вдруг снизошло странное среди всеобщей гибели чувство успокоения. Риордан Дэниелс, может быть, и безжалостный хищник, но плечи его сделаны из камня. Он спасет их всех! А потом… Впрочем, главное – он спасет их!

Уже брезжил рассвет, когда они наконец оказались за пределами досягаемости огня. Позади лежал Чикаго – сплошное пепелище, мертвая пустыня, исторгающая клубы черного зловонного дыма, который поднимался в сереющее небо и окутывал его маревом до самого горизонта. Они дошли до самой отдаленной окраины города, не тронутой стихией. Здешние обитатели, несмотря на ранний час, выходили на улицы и с удивлением смотрели на дымовую завесу, сквозь которую едва пробивались первые лучи солнца. Эти счастливчики и понятия не имели о том, какой страшной выдалась прошедшая ночь для тысяч их сограждан.

Риордан остановил фургон торговца мануфактурой, заплатил вперед извозчику, испуганно таращившемуся на их закопченные лица и прожженную одежду, и попросил его помочь погрузить тяжелый сейф. Наконец они тронулись в путь. Фифина тихо плакала, уткнувшись в спасенную шляпку.

Изнеможение охватило Элизу, и поэтому не было сил сопротивляться, как невозможно бороться с действием опия, лишающего тела чувствительности, а сознание – ясности.

«Мы живы», – в какой-то полудреме услышала Элиза свой собственный бесцветный голос. Она утопала в мягком кожаном сиденье; ее раскачивало из стороны в сторону от усталости. Неожиданно Риордан обнял ее за плечи и притянул к себе, его губы прижались к ее губам – беззастенчиво и властно. Так требуют справедливой награды солдаты, одержавшие победу в жестокой битве.

А затем он, торжествующе сверкая глазами, воскликнул:

– Да, мы живы, черт побери! Мы выбрались из этого пекла! И даже спасли мои бумаги.

– Пожалуйста…

Она слабо попыталась отстраниться от своего спасителя, прекрасно понимая, что поцелуй всего лишь выражение радости и ликования по поводу чудесного спасения. Но он не дал ей этого сделать. Во второй раз прикосновение его губ было мягче, нежнее и настойчивее. Элиза безотчетно ответила на его поцелуй и почувствовала, как по ее телу распространяется сладкое, терпкое тепло.

Казалось, время остановилось для них обоих, Элиза растворилась в неведомой ей доселе истоме; ночной пожар, тряский фургон и плачущая Фифина исчезли, остались их соприкасающиеся губы, горячая близость тел, восторг и… страх. Страх разрушить это волшебное мгновение…

Но вот Элиза откинулась. на спинку сиденья и, прислушиваясь к глухим, тяжелым ударам своего сердца, принялась смущенно рассматривать обгоревшую юбку и руки, испачканные сажей. Ни за что на свете она не смогла бы сейчас взглянуть на Риордана.

Он назвал извозчику адрес, и тот резко взмахнул кнутом. Фургон еще быстрее покатился по узенькой улочке…

Глаза Элизы слипались от усталости. Она не находила в себе силы оттолкнуть сильную, надежную руку, обнимавшую ее за талию. Вконец обессилев, Элиза бессознательно доверилась Дэниелсу. Теперь ей хотелось только одного: чтобы ее окружили заботой и уютом.

– Ну вот и хорошо, – тихо прошептал Риордан. – Положите голову мне на плечо. Вы очень упрямое маленькое создание, Элиза. Подумать только, тащить этот тяжелый ящик так долго и ни разу не пожаловаться на усталость… Отдохните, вздремните немного…

Элиза отрицательно покачала головой и через мгновение обнаружила, что Риордан несет ее на руках вверх по широкой лестнице с мраморной балюстрадой. Но она закрыла глаза, полностью доверяясь своему спасителю.

Неужели она так крепко заснула, что не почувствовала, как они приехали? И где Фифина?

Элизу охватило беспокойство, правда, через секунду исчезнувшее без следа, вытесненное всепоглощающей, нечеловеческой усталостью.

– Вам необходимо отдохнуть, – едва слышно сказал Риордан.

Его голос оказался таким тихим и мягким, что Элизе вдруг показалось, будто она слышит его сквозь сон – в яви нет места таким нежным звукам. С тех пор как умер папа, Элиза не испытывала такой заботы по отношению к себе. Ее веки отяжелели и приоткрылись лишь в тот момент, когда она почувствовала, что проваливается в пуховое облако перины.

– Ну вот, – сказал Риордан, накрывая ее пледом. – Все хорошо. Не волнуйтесь, вы в безопасности. Я обещал вас спасти и спас. – В его тоне промелькнула легкая насмешка, или Элизе это просто показалось? – Ваше платье порвано и испачкано. Я позову горничную, она поможет вам что-нибудь подобрать. О Фифине не беспокойтесь, о ней тоже позаботятся.

– Нет, – пробормотала Элиза, пытаясь сопротивляться вдруг навалившейся на нее непреодолимой сонливости. – Мне не нужна горничная, я сама разденусь.

Ее рука потянулась к вороту платья, оттопыренному драгоценностями, и, едва коснувшись пуговиц, бессильно упала на постель.

– И все-таки я позову горничную, – повторил Риордан.

Он вышел за дверь, и Элиза мгновенно провалилась в глубокий сон, сквозь забытье чувствуя на себе умелые руки, освобождающие ее от одежды.

Когда же Элиза приоткрыла глаза, чтобы поблагодарить горничную, то увидела рядом вовсе не служанку, а самого Риордана. Он спокойно и медленно раздел ее, потом смочил в теплой воде мягкое полотенце и стал омывать ей лицо, руки, грудь.

– Не волнуйтесь, Элиза. До вас я видел женщин, так что вы меня не смущаете. Я хотел позвать горничную, но все слуги до предела изнурены и спят. Они всю ночь дежурили на крыше с ведрами, поливая ее водой, ради спасения моего дома. Было бы безобразием разбудить их сейчас. Однако, согласитесь, совершенно недопустимо оставить вас спать в таком виде. Мало того, что вы вся в саже и копоти, на ваших руках и ногах не осталось живого места от ожогов.

Элиза застонала и попыталась прикрыться пледом, но безуспешно, Риордан продолжал омывать ее.

– Вы великолепны, Элиза. Ваше тело прекрасно. Вряд ли ожоги оставят на нем следы: платье все же защитило вашу кожу от искр.

Во всем этом было что-то неправильное, безумное. Элизу словно околдовали, заставив забыть о стыде и добропорядочности. Прикосновения Риордана оказались нежны и целебны, как бальзам, снимающий усталость и облегчающий душу.

В какой-то момент, словно против своей воли, Риордан, глухо застонав и сбросив с себя одежду, опустился рядом с ней на перину, и Элиза безотчетно прижалась к его обнаженному телу, внезапно ощутив всю силу неведомого ей желания.

Его руки медленно наслаждались бархатной нежностью ее кожи; его долгие страстные поцелуи сводили Элизу с ума. Когда же губы Риордана стали настойчиво ласкать девичью грудь, Элиза затрепетала, как натянутая струна. Пылающее томление, требующее самой последней близости, вспыхнуло в ней с неимоверной силой.

– О Господи… Элиза…

Риордан с силой прижал ее к себе, держа обеими руками за бедра. Элиза тонула в океане его страсти, возбуждаясь все сильнее и сильнее. Ее слабость исчезла без следа, уступив место приливу необузданной страсти.

Их голоса слились в единый восторженный стон. Его поцелуи, каскадом обрушившись на ее тело, довели Элизу до исступления. Не выдержав сладостной муки, она закричала и медленно развела колени…

У Элизы никогда раньше не было возлюбленного. Она впервые испытала сильное, настойчивое давление разгоряченной мужской плоти. Когда Риордан проник в нее, Элиза в первый момент испугалась. Но страх исчез так же внезапно, как и возник: осталось лишь ликующее наслаждение. Она двигалась в такт ему, отвечая на его пыл покорностью и нежностью ласк.

Его могучее тело накрыло ее собой, но Элиза не чувствовала тяжести, предавшись восторгу единения – полному обладанию и бесконечному забвению себя. И эта радость все увеличивалась, разрасталась, становясь неподвластной ей.

Она услышала дикий, глухой стон Риордана, его тело била крупная дрожь неистового, животного наслаждения, и, словно растворяясь в нем, Элиза целиком отдалась захлестнувшему ее экстазу, не в силах больше сдерживать своего собственного исступленно-восторженного крика.

Они спали; час или дольше, Элиза не помнила. Она покоилась в его нежных объятиях, тесно прижавшись к нему всем телом, и безмятежно дремала, пока какой-то резкий звук не разбудил ее.

Показалось, что за дверью в коридоре послышался голос Фифины. Элиза села на кровати, и жестокая реальность вступила в свои права, принося с собою страшное осознание: Элиза Эмсел была вместе с Риорданом Дэниелсом! Элиза Эмсел лежит в его объятиях, в его постели, в его доме!

Она предала своего отца! И самым подлым образом – осквернила его память, отдавшись телесному наслаждению с его убийцей.

Элиза резко отшатнулась от сильного, красивого мужского тела, как от ядовитой гремучей змеи. Что она наделала? Ведь это тот самый человек, который довел Авена до отчаяния и смерти, который отобрал у нее все состояние, принадлежащее ей от рождения. Элиза была в ужасе от содеянного.

Риордан проснулся и коснулся ее руки:

– Элиза, что встревожило тебя? Я…

– Не трогайте меня! – Она оттолкнула его руку и, вскочив с постели, судорожно принялась натягивать на себя обгоревшие лохмотья, в которые превратилось ее платье.

– Весь город в огне. Куда вы намерены идти? – Риордан тоже поднялся и стоял перед Элизой совершенно обнаженный. В его тоне звучало недоумение.

– Ах, оставьте! – Элиза резко развернулась и выбежала в коридор.

Фифина ждала ее возле лестницы: некогда красивое дорогое платье модистки было изорвано и изменилось до неузнаваемости; в руках она по-прежнему держала ту самую шляпку, которую вынесла из огня.

– Элиза! Где вы были? Я заснула… потом проснулась… – Француженка все еще не могла оправиться от потрясения.

– Пошли, Фифина, мы не можем здесь дольше оставаться. Нам надо идти. – Элиза говорила отрывисто, резко, почти грубо.

– Но…

– Нам надо идти! – Элиза схватила свою компаньонку за руку и потащила вниз по лестнице.

Куда им идти? Что делать? Оставив позади фешенебельный район, где жил Риордан Дэниелс, они попали в лабиринт грязных, узеньких улочек, промышленно-торговых кварталов, застроенных фабриками, скотными дворами и бедными лачугами. Отчаянная злость на себя уступила в душе Элизы место смятению.

Вокруг них теснились толпы таких же несчастных бездомных людей, как они сами. Голодные, уставшие дети плакали на руках беспомощных матерей. Дряхлые старики валились на землю от изнеможения.

Судя по числу беженцев, пожар уничтожил по меньшей мере пол-Чикаго.

Интересно, что осталось от их с Фифиной дома? Почти наверняка ничего, кроме груды обугленных балок и черного пепелища. Дом Мальвы тоже находился неподалеку оттуда и скорее всего сгорел. Где она теперь? Удалось ли ей спастись?

Что с ними со всеми будет?.. В первую очередь нужно позаботиться о крыше над головой. Элиза и подумать не могла, что сможет ночевать прямо на улице, вроде семьи, расположившейся неподалеку от них на тротуаре около чудом уцелевшей стены какого-то дома.

На мгновение она пожалела о своей опрометчивой вспыльчивости, заставившей ее бежать из особняка Риордана Дэниелса. По крайней мере он мог бы позаботиться о них. Но она немедленно отогнала эту мысль прочь. Элиза Эмсел никогда не примет его помощи, а его милостыни тем более.

Женщины остановились около уличной колонки, чтобы смочить горло. Элиза жадно пила воду из ладоней, думая о том, что никогда в жизни не пробовала ничего вкуснее. Она с наслаждением умылась, смывая не пыль, но следы ненавистных поцелуев.

И вдруг Элиза вновь воспрянула духом. У них есть место, куда они могут пойти, – дом Мэта Эберли в восточной части города и, значит, скорее всего уцелел.

Вне всякого сомнения, Мэт с радостью примет их. Трудность заключалась лишь в долгой, изнурительной дороге – ноги болели от усталости и плохо слушались. Вот бы сейчас нанять извозчика, как это удалось Риордану!

– Элиза! Элиза… О Господи, да я чуть с ума не сошел от беспокойства за вас. – Мэт всплеснул руками при виде двух изнуренных женщин, появившихся на пороге его дома.

– Мы не смогли нанять кеб, очень много беженцев на улицах. Все погибло, Мэт. Все сгорело – дом, магазин, все. – Элиза печально улыбнулась.

– Дорогая, дорогая моя, какое счастье, что вам удалось спастись! Входите, входите же! Мы уже приютили несколько несчастных семей. Будет немного тесно, ну ничего. Разумеется, вы останетесь здесь и получите все необходимое. Мама обрадуется, увидев вас живой и невредимой.

Дом Эберли полностью соответствовал человеку его достатка: несколько гостиных, заставленных тяжелой мебелью и отделанных дубом, резная лестница темного дерева, ведущая на второй этаж, в коридор которого выходят спальни. Мэт провел их в холл, где Элиза увидела сваленный на полу домашний скарб, вероятно, принадлежавший семьям беженцев. Откуда-то сверху доносился детский плач.

– Рада видеть вас в добром здравии, – сказала Ида Эберли, вышедшая навстречу своим новым гостям.

– Благодарю вас, – ответила Элиза.

Взгляды женщин пересеклись. Иде было шестьдесят пять, она по-прежнему сохраняла горделивую осанку светской красавицы, ее песочного цвета волосы едва тронула седина. Сначала она благосклонно отнеслась к желанию сына жениться на Элизе, но с момента краха Авена Эмсела и открытия шляпного магазина ее мнение на этот счет резко переменилось.

– Если я не ошибаюсь, у нас осталась наверху одна гостевая комната, – сдержанно сказала Ида. – Она небольшая, но, думаю, вполне подходящая для вас и вашей горничной.

– Огромное спасибо, – ответила Элиза. – Но только Фифина Дежарден – моя служащая, а не горничная.

– Вероятно, вы хотите сказать – бывшая служащая, – не без легкого сарказма уточнила миссис Эберли. – Ваш магазин сгорел, мисс Эмсел, и я надеюсь, что хоть это подвигнет вас вновь занять в обществе подобающее вам положение. Для девушки из порядочной семьи это самое главное. – Она назидательно подняла указательный палец вверх. – Комната на втором этаже направо по коридору в вашем распоряжении. Я прикажу горничной принести полотенца и белье.

– Благодарю вас, – выдавила из себя Элиза. Женщины поднялись наверх. В комнате помещались две огромные кровати с пуховыми перинами и гарнитур из канадского клена. Неужели они наконец обретут долгожданный покой?