"Романс о Розе" - читать интересную книгу автора (Берд Джулия)

Глава 11

Следующим утром Дрейк вновь нетерпеливо расхаживал по кабинету лорда Даннингтона. Ярко сиявшее солнце нисколько не улучшило мрачного настроения Дрейка.

На пороге появился Томас, и Дрейк резко остановился в дальнем углу кабинета. Сжав кулаки, он подождал, пока управляющий дошаркает до стола, на котором были разложены бухгалтерские книги.

– Вижу, с содержанием вы ознакомились, – сказал Томас, посмотрев на них поверх очков.

– Да. Ты ведь не сказал леди Розалинде, что я просматриваю их? – Управляющий, покраснев, виновато покачал головой, а Дрейк продолжил: – Я почти не сомкнул глаз ночью, но сумел проверить каждую статью и составить полную картину.

– И что же, все ли вас удовлетворяет?

Дрейк поймал вопросительный взгляд сутулого старика и мягко похлопал его по спине.

– Да, Томас, ты прекрасно потрудился. Безупречно, как всегда. Однако я крайне недоволен выводом, который сделал на основании твоих цифр. – Томас нахмурился. – Поместье не дает хозяйке достаточного дохода. Ее светлость вынуждена частично привлекать прибыли от отцовского дела, чтобы содержать этот дом. Впрочем, могло быть и хуже.

– Хуже? Для кого?

– Для Розалинды, разумеется. К несчастью, это страшная для меня новость. – Дрейк опустился в кожаное кресло с высокой спинкой и положил ноги на стол – Розалинда, сама того не желая, напомнила мне об этом вчера вечером.

Она мягко спросила его о делах, обезоружив отсутствием своей обычной язвительности. И оказалась достаточно проницательной, чтобы догадаться, что у него неприятности. Но она и представить себе не могла всю глубину его финансовых затруднений. В противном случае Роз сразу бы поняла, что для полного разорения Дрейка ей нужно только одно – найти способ затянуть решение проблемы с владением Торнбери. Без поместья он лишится дохода и потому не сможет вернуться на остров Буто, чтобы заплатить за тот проклятый перец. А обстановка отнюдь ему не благоприятствует. Неизвестно, как быстро сможет Ост-Индская компания поднять паруса и, добравшись до острова, скупить весь перец?

– Томас, мне нужны деньги, и побыстрее Я не могу ждать, пока поднимутся цены на урожай следующего года.

– Да что случилось, господин Дрейк?

Он вздохнул тяжело и протяжно и отер пот со лба. Ему хотелось поведать кому-нибудь о своих бедах, но вправе ли он довериться Томасу? В детстве он был ему как дядя, разделяя с ним все его мальчишеские горести и заботы.

– На тебя можно положиться, друг мой?

Добрые голубые глаза Томаса расширились от обиды за стеклами очков.

– Леди Розалинда не знает ни об одной нашей встрече. И я не сказал ей, что это вы подсунули в ее постель жаб в ту августовскую ночь, двадцать лет назад.

Дрейк довольно улыбнулся при этом воспоминании. Постучав пальцами по книгам, он решился.

– Так и быть, Томас. Надо же мне с кем-то поделиться. Ситуация такова: я потерял три корабля. Два из них везли деньги, которые нужны были для того, чтобы мое плавание принесло прибыль. Попросту говоря, я на грани разорения.

– Ох ты господи! Мне очень жаль. – Томас снял очки и сочувствующе покачал головой.

– Если я сейчас же не найду денег, то потеряю огромную партию перца, не сумею вернуть долг своему кредитору и закончу как отец – Признавшись в вероятности самого страшного для себя исхода, Дрейк ощутил ноющую пустоту и холод в душе.

– Я поклялся, Томас, поклялся, что преуспею там, где он потерпел неудачу, преуспею ради него, восстановлю его доброе имя. – Запрокинув голову, Дрейк с трудом подавил предательскую влагу, подступившую к глазам. – Мне нужен этот дом. Но еще сильнее я хочу успешно завершить свое предприятие. Нет, если быть до конца честным, то не столько хочу преуспеть, сколько не потерпеть неудачу Я скорее умру, чем приму поражение!

– Желание не потерпеть неудачу – это очень любопытно, господин Дрейк.

Услышав сдержанное замечание управляющего, Дрейк почувствовал, что отчаяние понемногу отступает.

– Что ты имеешь в виду, Томас?

– Трудно добиваться отсутствия чего-то. Возможно, вам следует сосредоточиться на позитивной цели.

– Уже слишком поздно! – Дрейк выпрямился и грохнул кулаком по столу так, что гусиное перо подпрыгнуло и упало на пол.

Томас, с кряхтением нагнувшись, поднял его и аккуратно положил на стол.

– Никогда не поздно признать свои ошибки и превратить бесчестье в величие.

– Скажи это моему отцу! Вернее, его могиле. Ну ладно, ты узнал то, что я тебя просил?

– Да, конечно, – ответил Томас. – Большой интерес проявляется к землям вокруг Торнбери-Хауса. Они принесут хорошие деньги. К тому же есть один покупатель, который еще раньше связался с вашим адвокатом на предмет покупки всего поместья. Таинственный агент неназванного аристократа.

– Правда?

– Но умоляю, не продавайте землю, господин Дрейк! Вы можете найти человека, который захочет купить ее, несмотря на угрозу судебной тяжбы по поводу ваших прав на продажу. Но риск слишком велик. Если леди Розалинда будет признана законной наследницей, а вы продадите собственность или она станет предметом многолетней тяжбы, то вы лишите хозяйку значительной части дохода.

– А как же Даннингтон?

– Титул и собственность закрепленные за графством Даннингтон, были переданы Короне после смерти графа. Так что все, что есть у Розалинды, это Торнбери-Хаус и земли вокруг него.

– Понятно.

– Доход, получаемый от земель, не покрывает всех расходов на содержание Торнбери-Хауса, но тем не менее – это доход. И что еще важнее, леди Розалинда живет ради этой земли. Арендаторы обожают свою хозяйку. Она будет очень несчастна, если потеряет ее.

– Это еще мягко сказано! – Дрейк подпер голову руками. – Ведь Розалинда еще маленькой девочкой, задолго до того как стала сочинять сонеты и драматические сцены, уже составляла по памяти карты поместья своего отца. Помню, я был весьма поражен, когда однажды, поехав с графом собирать арендную плату, вдруг понял, что придорожный куст уже знаком мне по одной из карт Розалинды. Она знала каждый холмик и каждый ручеек, каждый дуб и каждую клумбу.

– Просто непостижимо!

Томас был преисполнен такого же благоговения:

– Теперь она собирает плату сама. И упорно делает это в одиночку.

Дрейк неодобрительно взглянул на управляющего:

– Одна! Да что она, не понимает?! Ее же могут ограбить или обидеть по дороге, ведь сейчас вокруг столько головорезов.

– Она говорит, что арендаторы ее земли должны видеть, что здесь они в безопасности и пользуются безграничным доверием. Она часто привозит им угощение, а узнав, что в какой-либо семье голодает ребенок, вообще не берет плату.

– Тогда неудивительно, что поместье приходит в упадок.

– Она любит землю и любит людей, которые живут на ней.

– Да, сдается мне, с каждым днем она все больше походит на королеву. – Дрейк даже не пытался скрыть своего восхищения. – Королева Елизавета стремилась быть безупречным монархом и пожертвовала своим счастьем ради этого.

Но как бы он ни восхищался Розалиндой, он был не властен над капризами судьбы. А его судьба уже определена, и она никак не связана ни с Розалиндой, ни с любой другой женщиной.

– Прошу вас, господин Дрейк, не наносите ей такой удар. – Старик схватил его за руку и заглянул в глаза. – Умоляю!

– Слишком поздно, Томас. Мы с Розалиндой неотвратимо идем каждый своим путем. К несчастью, им суждено пересечься. Я уже побывал у своего адвоката и распорядился, чтобы он начал предлагать земли.

– Ах! – с ужасом произнес управляющий и заметно сник. Дрейк мягко высвободил свою руку из рук Томаса и переложил какие-то бумаги на столе.

– Мне очень жаль.

Ему не хотелось причинять ей боль, но другого выхода не было. Надо продать хотя бы часть земель. Ради своего отца.

Тогда почему он чувствует себя таким чертовски виноватым?

Розалинда отдернула оконные занавеси в спальне Франчески, и лучи солнечного света коснулись лица все еще спавшей подруги.

– Проснись Фрэнни! У меня посетитель, и твое присутствие мне необходимо.

– Посетитель? – пробормотала Франческа спросонья и сладко потянулась – Кто же?

– Леди Блант.

– О-о-о, – простонала Франческа и натянула покрывало на голову.

Розалинда засмеялась.

– Мне тоже хотелось бы забиться в какую-нибудь щель, но Хатберт говорит, что она настроена решительно.

Плюхнувшись на постель, она сдернула покрывало. Франческа сонно улыбнулась.

– Фрэнни, что это ты такое делала ночью, что никак не можешь проснуться?

Подруга чуть ли не замурлыкала в ответ.

– Ну-ка, ну-ка, а это что? – Розалинда нагнулась пониже – Увядший цветок в твоих волосах?

Франческа слегка покраснела и нащупала лепестки. Вытащив цветок из растрепавшихся волос, она откинула голову, чтобы получше рассмотреть его, и тут Розалинда заметила синяк на шее подруги.

– А это кто сделал? Нет, не говори, я и так знаю. Очевидно, Жак?

– Да, это был Жак. – Глаза Франчески озорно блеснули. – И лорд Фэрмонт, и господин Коннард, и сэр Жерве, и…

– Нет! – ахнула Розалинда. – Не может быть! Неужели с каждым из них ты…

Франческа залилась звонким смехом:

– Ах, как тебя легко обвести вокруг пальца! Нет, Жак был единственным, кто обладал моим телом этой ночью.

Розалинда замерла.

– Но были и другие?

– Что ты хочешь от меня услышать?

– Я хочу, чтобы ты сказала «нет», Фрэнни. Я не представляю тебя женщиной, которая… ложится в постель с кем ей вздумается.

Мечтательное выражение на лице Франчески исчезло, и она жестко спросила:

– А почему нет? Я – вдова. И вправе поступать так, как мне хочется. – Она села и заложила локоны за ухо. – В чем дело? К чему такое ханжество? Ах да, потому что ты… – Она внезапно осеклась и закусила губу.

– Потому что я девственница?

Франческа виновато взглянула на подругу:

– Прости, это жестоко.

Розалинда вздохнула, решительно не желая портить отношения с подругой, которая никогда не оставит ее и с которой она сама никогда не расстанется.

– Я люблю тебя, Фрэнни. И переживаю за тебя. После того как твой опекун продал тебя, мы не виделись… сколько лет?

– Шесть.

– Целых шесть лет! А потом я вдруг узнаю, что ты – виконтесса. Твой муж был старше тебя больше чем на пятьдесят лет. Детей у тебя не было Я, видимо, считала, что ты тоже все еще девственница Глупо, конечно, я знаю. – Розалинда рассматривала кружевной узор на ночной рубашке подруги, такой же сложный, как и характер Фрэнни. – Что же происходило после того, как опекунство над тобой было продано? Ты так мне и не рассказала.

Умиротворенное лицо Франчески разом помрачнело, и Розалинда пожалела о своем вопросе.

– Если не хочешь говорить…

Франческа задумчиво поджала губы:

– Я расскажу тебе, но только не сейчас Я слишком счастлива этим утром.

– Вот и хорошо. К тому же твои романы меня совершенно не касаются. Просто не могу себе представить, как это можно лечь в постель с совершенным незнакомцем!

– А я думала, у писателей богатое воображение.

– Да, но есть такие вещи, которых я не хочу представлять. – Произнеся это, Розалинда тут же представила себя в постели с Дрейком, и лицо ее залилось краской.

Франческа понимающе улыбнулась:

– Возможно, даже ты испытываешь страсть, друг мой.

– Я испытываю страсть к словам – Розалинда посмотрела на свои пальцы и замети та, что они, как и у Уилла Шекспира, измазаны чернилами. – Когда я сочиняю любовный сонет, я могу испытывать любовь, и при этом мне не грозят неприятности, возникающие после любовных утех.

– Любовь вовсе не всегда заканчивается печалью. Вспомни своих родителей. Они любили друг друга двадцать лет. – Франческа протянула руку и ласково погладила Розалинду' по щеке. – Сдается мне, что Купидон в своем колчане приберег стрелу и для тебя.

Розалинда фыркнула, привычно расправила плечи и решила сменить тему.

– Кстати, о стрелах, – весело сказала она. – Полагаю, у леди Блант их полный колчан, и все они для меня. Пожалуй, я пойду посмотрю, в какую часть моего тела она сегодня метит. – Розалинда нагнулась и потрепала подругу по щеке. – Не задерживайся. Спускайся, как только оденешься, и спаси меня от самой страшной сплетницы Лондона. – Франческа засмеялась, и в ее сияющих глазах Розалинда увидела неподдельное восхищение подругой. Фрэнни, как и многие другие, считала Розалинду очень смелой. – Главное, чтобы ты никому из мужчин не позволила себя обидеть. Сердце ведь очень хрупкое.

Темные ресницы Франчески опустились, прикрыв фиалковые глаза, улыбка погасла, и Розалинде показалось, что вместо любимой подруги перед ней сидит какая-то незнакомка.

– У меня нет сердца, так что разбиваться нечему, – гневно отрезала Франческа, но тут же ласково улыбнулась, прогнав мрачное выражение с лица.

– Фрэнни… – Розалинда потянулась к подруге.

– Нет, иди, Розалинда, иди. Я просто на мгновение впала в уныние. Не беспокойся обо мне, сердце мое. Леди Блант ждет.

– Хорошо, – задумчиво ответила Розалинда и нехотя направилась навстречу первой проблеме дня.

– Ах, леди Блант, какая вы сегодня ранняя пташка! – воскликнула Розалинда, вплывая в гостиную с распростертыми объятиями.

– Розалинда, дорогая! – откликнулась леди Блант и направилась к ней. Тело этой дамы напоминало бочонок с вином, а ее непокорные черные волосы походили на неопрятную бутоньерку. Ее пронзительные и горящие глаза, как всегда, казались выпученными. Она широко улыбалась, и ее красные губы расплывались по лицу, словно разлитое вино. И хотя на вид она казалась безобидной, Розалинда никогда не забывала предупреждение отца о том, что в дни своей молодости леди Блант считалась одной из самых опасных интриганок при дворе.

– Хатберт хорошо вас встретил, леди Блант? – спросила Розалинда, прижимаясь щекой к щеке гостьи.

– Да. И прошу, называйте меня Порфирия.

– Порфирия, – повторила Розалинда.

«О Боже, – подумала она, – все гораздо хуже, чем я предполагала!» Как, скажите на милость, следует обнимать кобру, чтобы она не задушила тебя в своих объятиях? Впрочем, как знать После смерти мужа леди Блант утратила влияние при дворе и, возможно, в своем преклонном возрасте ищет более спокойную компанию.

– Итак, что же привело вас сюда, Порфирия? – вежливо спросила Розалинда, предлагая гостье присесть. Когда Розалинда устроилась рядом, леди Блант схватила ее за руку и бросила взгляд через плечо.

– Он здесь? – шепотом спросила она.

– Вы имеете в виду Дрейка? Да, где-то здесь. Я еще не видела его сегодня.

– Вы позволяете ему жить в Торнбери-Хаусе?

– Судя по всему, Порфирия, у меня нет выбора. Дрейк всегда поступал так, как ему заблагорассудится.

– Позовите констебля, вот что я вам скажу. И поторопитесь. Этот человек опасен. Знаете, я близкий друг лорда-мэра[3] Лондона.

– Он ничем не поможет. Мы находимся за пределами города. И потом, у меня нет особой дружбы с властями: лорд-мэр хотел бы закрыть все театры. Несколько лет назад ему это почти удалось благодаря усилиям пуритан да еще эпидемии чумы.

Лицо леди Блант вспыхнуло, и ее пышная грудь заколыхалась.

– Дорогая, да вы согласитесь на сделку с самим дьяволом, когда я расскажу то, что узнала о господине Дрейке Ротвелле.

Розалинда похолодела от такого зловещего вступления.

– Вряд ли мне это интересно.

– Поверьте мне, интересно. Я узнала, что Дрейк предлагает на продажу ваши земли через стряпчего, который ведет дела с самыми богатыми лордами Англии.

– Мои земли! Нет, вы, должно быть, ошибаетесь. Дрейк упрям, хитер и эгоистичен, но он никогда не стал бы продавать Торнбери, не объявив прежде об этом мне.

Леди Блант поджала полные губы, а глаза ее стали ледяными:

– Вы сами не верите в то, что говорите.

Сердце Розалинды учащенно забилось, она почувствовала, что ей не хватает воздуха. Она не могла произнести ни слова, язык, казалось, прилип к нёбу. А леди Блант продолжала:

– Я получила эту информацию из первых рук. Адвокат Дрейка связался с моим адвокатом, от имени третьей стороны, учтите.

– И сообщил информацию о делах третьей стороны? Разве это, этично?

Леди Блант приподняла одну бровь:

– Он же юрист, дорогая.

– И вы уверены, что именно Дрейк послал стряпчего.

– Абсолютно.

– Да покарают его небеса! – воскликнула Розалинда?

Она вскочила на ноги и, с размаху ударив кулаком по ладони второй руки, даже не поморщилась от боли. Нет, она не станет плакать. Дрейк больше никогда, ни за что не увидит ее настоящих чувств.

– Разве моя новость вас расстроила? – попыталась выразить удивление леди Блант.

Розалинда знала, что ее собственная реакция вызовет сплетни при дворе, но ярость затмила все опасения о последствиях.

– Расстроена ли я? – недоверчиво переспросила она. – Да с какой стати? Только потому, что наглый, жестокий, двуличный лгун попытался успокоить мои страхи обещаниями поддержки, а сам за моей спиной в это время плел интриги? За моей наивной, доверчивой, глупой спиной' Ну, он сильно пожалеет об этом! – С этими словами она бросилась к двери.

– Постойте, Розалинда, у меня, похоже, есть решение.

Но Розалинда была не склонна слушать. Если Дрейк хочет играть в какие-либо игры, пора ей установить соответствующие правила.

– Дрейк, – закричала она, нет, скорее завопила что было сил, поскольку через несколько мгновении а горле у нее запершило. Около десятка слуг замерли на месте, с недоумением глядя на хозяйку – Где он? – требовательно спросила она, обращаясь сразу ко всем.

– В гостиной лорда с Томасом, миледи, – ответил Хатберт.

– Томас! Предатель! – Она была в такой ярости, что вся так и пылала, а перед глазами у нее плясали красные крути. – Спасибо, Хатберт.

Никогда не забывая об обязанностях хозяйки, Розалинда тотчас вернулась к леди Блант.

– Порфирия, актеры господина Шекспира сегодня вечером представят новую пьесу в моей галерее. Соберутся самые близкие. Я буду рада, если вы к нам присоединитесь.

– И мой сын Годфри? – спросила леди Блант, с пыхтением поднимаясь со стула.

– Разумеется, приглашайте кого хотите.

– Годфри такого высокого мнения о вас!

– Наши чувства взаимны. Хатберт вас проводит. Прошу меня извинить. – С этими словами Розалинда стремительно ринулась к кабинету лорда, готовая сразиться с Дрейком как с врагом, каковым он себя наконец проявил.