"Прелюдия Любви" - читать интересную книгу автора (Маклейн Джулиана)

ГЛАВА ВТОРАЯ

Джоселин вцепилась в медные перила лифта. Она что, спятила? Какого черта она пошутила насчет пижамы и зубной щетки и улыбнулась клиенту? Еще пара таких шуток, и формальный, деловой стиль их отношений может оказаться в большой опасности. Где ее хваленый профессионализм, куда делась многолетняя привычка не сближаться с клиентом, не опускаться до пошлых шуточек и фамильярностей?

В мире охранного бизнеса мисс Маккензи имела заслуженную репутацию настоящего профессионала с почти мужской твердостью характера, не теряющего объективности и бдительности ни при каких условиях. Она старалась не улыбаться клиентам, если только этого не требовали правила этикета, и, уж во всяком случае, никогда не шутила сама.

Лифт остановился, и Джоселин вышла в вестибюль. Когда она проходила мимо охранника, тот кивнул ей.

Через несколько минут она уже спешно шла по темной улице, торопясь к припаркованной машине, и размышляла, стоит ли ей браться за эту работу. Богатенькие снобы доктора, особенно, если они носили фрак и частенько ездили в оперу только для того, чтобы прибавить шику своей и без того роскошной жизни, типа ее настоящего клиента, ей отнюдь не импонировали.

В этом образе жизни было слишком много показного фанфаронства, которое она ненавидела. И у нее на это были свои причины. Джоселин уже приходилось общаться с людьми такого типа, иногда очень близко, и из этого общения она вынесла твердое убеждение: у людей вроде доктора Найта, красивых и богатых, живущих на широкую ногу, явно завышена самооценка и крайне беден духовный мир.

Одним из знакомств, которые посеяли в ней такое убеждение, было знакомство с Томом, в то время студентом мединститута. Она знала, что он учится на врача только для того, чтобы стать обладателем виллы на Род-Айленде, яхты в одном из самых престижных яхт-клубов и «мерседеса», о котором он твердил не переставая все годы учебы, называя его не иначе как «мой мерси».

Подойдя к машине, Джоселин достала из багажника сумку со всеми необходимыми для проживания в доме клиента вещами. Потом набрала по сотовому телефону номер своего секретаря Тесе – проинформировать ее, что она согласилась на эту работу.

Перекинув сумку через плечо, она отправилась в обратный путь. Несмотря на всю свою антипатию к обеспеченным эгоцентричным красавцам, она должна была признать, что этот ловелас чем-то привлекает ее. Она догадывалась, что его привлекательность сродни свету, на который летит мотылек, и это ее пугало. Но самым ужасным ей виделось не то, что ее клиент своими обольстительными улыбками и исходящими от него волнами сексуальности пробуждает в ней низменные инстинкты, а то, что, как оказалось, ей отнюдь не просто с ними справиться.

Может, еще не поздно отступить? Она могла бы сказать доктору Найту, что позвонила ее секретарь и передала, что предыдущий клиент просит поработать у него еще месяц. Но это будет ложью.

Нет, опускаться до вранья она себе не позволит.

Придется научиться справляться со своими эмоциями. Ничего, она сильная, она справится. Кроме того, нужно платить за частные уроки ее сестры, которые та берет у преподавателя университета, поэтому она просто не имеет права отказываться от выгодной работы.

Войдя в здание, Джоселин прошла мимо охранника, намеренно не остановившись для проверки. Тот ничего не сказал. Разумеется, он ее уже видел сегодня, но это ничего не значит. «Охранник должен быть более ответственным за жизнь и имущество вверенных ему людей», – подумала Джоселин и отметила это в своем блокноте.

Шагнув в лифт и нажав на кнопку верхнего этажа, она проверила, работает ли кнопка вызова помощи.

Донован прислонился к кухонному столу и отпил из бутылки с пивом. Правильно ли он поступил, согласившись нанять телохранителя-женщину, которая к тому же будет жить в его доме?

Он никогда не торопился с принятием серьезных решений, если только к тому его не вынуждали обстоятельства, что нередко случалось на работе, когда от его решительности и быстрой реакции зависела жизнь пациента.

В делах же личного характера, прежде чем принять серьезное решение, Донован всегда тщательно все обдумывал, взвешивал все «за» и «против» дня три, а то и дольше. Этот случай, пожалуй, был первым в его жизни, когда он принял решение спонтанно, под влиянием скорее эмоций, чем трезвого размышления.

Если бы Марк не сказал о Центре помощи…

Да, он слишком хорошо его знал и понимал, что Донован не сможет сказать «нет» после напоминания о Центре. Действительно, в настоящий момент этот проект был самым важным делом в жизни доктора Найта. Он должен довести его до конца. В этих условиях мысль о приглашении эксперта по безопасности казалась вполне разумной.

Да, только не такого эксперта, от огромных темных глаз которого он с трудом может оторвать взгляд и чувствует учащенное сердцебиение всякий раз, когда при некоторых движениях эксперта натягивается ткань на ее костюме.

Но эта женщина, согласившаяся жить в его доме неопределенное время, казалась совершенно равнодушной к нему. Это было так непривычно для Донована, что он еще не решил, как к этому относиться.

Она, без сомнения, была первоклассным телохранителем и, видимо, могла защитить его. Он поймал себя на мысли, что начинает испытывать доверие к мисс Маккензи как к человеку, от которого зависит его безопасность. Это было новое, доселе незнакомое ему чувство по отношению к женщине.

Услышав звонок в дверь, он пошел открывать с бутылкой пива в руке.

– Уже во второй раз вы это забываете, – учительским тоном заметила Джоселин.

– Забываю что?

– Посмотреть в «глазок», прежде чем открыть дверь.

– Я знал, что это вы.

– Откуда?

– Я знал, что вы скоро вернетесь.

– За этой дверью мог оказаться кто угодно, возразила она. – Если вы собираетесь со мной работать, будьте добры прислушиваться к моим замечаниям. Я их не с потолка беру. Это элементарные требования безопасности. Теперь что касается охранника в вашем доме. Боюсь, на него нельзя положиться. – Увидев, что Донован не слишком внимательно ее слушает, она добавила:

– Ну ладно, этим я займусь завтра.

– А как вы узнали, что я не посмотрел в «глазок»?

– Между звуком ваших шагов и поворотом ключа не было паузы. Заприте дверь, пожалуйста.

Он взглянул на нее. Она права. Без этого напоминания он бы, безусловно, забыл запереть дверь и вспомнил об этом только перед сном.

Джоселин снова окинула взглядом квартиру.

– Первое, что я делаю, взявшись за работу, выясняю границы, так сказать, дозволенного.

Многие клиенты не хотят, чтобы я трогала вещи в их квартире, заходила в некоторые комнаты; другие, наоборот, предоставляют мне полную свободу действий, считая, что так я смогу более качественно выполнить свою работу. А вы что скажете?

Вы относитесь к первой или второй категории, доктор Найт?

– Пожалуй, ко второй. Я разрешаю вам залезть в каждый угол, засунуть палец в каждую щелочку, можете даже покопаться в моем бельевом шкафу, если это доставит вам удовольствие.

Она смерила его холодным взглядом. Ни улыбки, ни ответной шутки, ничего. Да, эта женщина здорово отличалась от всех представительниц прекрасного пола, с которыми ему приходилось общаться.

– Комната для гостей – внизу, – произнес он, зная, что она уже осведомлена об этом, и направился к лестнице, показывая дорогу. – Я никогда раньше не нанимал телохранителя и, по правде сказать, не представляю, как к вам относиться: как к обслуживающему персоналу или как к гостю.

– Я ни то, ни другое. Большую часть времени можете относиться ко мне так, словно я невидимка. Я могу сама позаботиться о себе и постараюсь не мозолить вам глаза. Завтра мы подпишем с вами контракт, и я поподробнее объясню, как я работаю. А сейчас уже поздно, и потом…

Донован протянул руку, приглашая ее первой войти в комнату для гостей. Ее стройная фигурка проскользнула мимо него, и он ощутил фруктовый аромат, исходящий от ее волос.

Она бросила взгляд на бутылку с пивом в его руке.

– А что случилось с вином в хрустальном бокале?

– У меня изменилось настроение. Может, и вы хотите пива?

Она прошла в комнату, села на диван и расстегнула молнию сумки.

– На работе не пью. А вы, значит, любите канадское пиво?

Неужели ничто не могло ускользнуть от ее тренированного глаза?

– Да.

– Я тоже. Но, честно говоря, не думала, что вы любитель пива.

Она достала из сумки маленькое сигнализационное устройство и будильник., – Значит, уже две вещи.

– Простите?

– Вас во мне удивили уже две вещи: троеборье и пиво, Она улыбнулась.

– Да, уже две.

Достав из сумки ноутбук, она подключила его к сети.

Донован все еще стоял в дверях.

– Принести вам что-нибудь? Полотенце? Может, вы хотите есть или выпьете стакан сока?

– Не беспокойтесь. Если мне что-нибудь понадобится, я сама об этом позабочусь… если, конечно, вы не против.

– Конечно, нет. – Он посмотрел на нее задумчиво.

– Слушайте, я не гость. Вы можете продолжать делать свои дела, не обращая на меня внимания.

Например, можете лечь спать и хорошенько выспаться, так как я еще долго буду работать над улучшением вашей сигнализационной системы и заодно охранять вас. Сплю я мало и одним глазом, если можно так выразиться. Так что расслабьтесь и ни о чем не волнуйтесь.

Да, Донован явно оказался в непривычной для себя ситуации. Никогда раньше женщина не просила его покинуть ее спальню в это время ночи.

Где-то около трех ночи Джоселин послала по электронной почте сообщение Тесе, поручая ей связаться с фирмой, занимающейся распространением охранных систем, и заказать новый замок для доктора Найта. Потом она выключила компьютер и потерла уставшие глаза.

В комнате не было верхнего света, только настольная лампа, свет которой незначительно рассеивал ночную тьму. «В этом, конечно, есть что-то романтичное, но для здоровья это точно не полезно. Надо поговорить с доктором о покупке люстры», – подумала она.

Встав из-за стола, она направилась на кухню с пустым стаканом из-под воды. Поставив его в сверкающую чистотой раковину, она подумала, что все еще не хочет спать, и решила побродить по дому, чтобы лучше осмотреться.

Удивительно, но у доктора Найта оказалась целая коллекция поваренных книг. Высокий книжный шкаф на кухне был просто завален ими. Чего только здесь не было! Книги по вегетарианству, кухни разных народов, включая индийскую и индейскую, всевозможные способы приготовления сладких блюд, коктейлей, муссов, алкогольных напитков. «Да, мой клиент, похоже, любит готовить», – решила Джоселин, хотя ей трудно было представить большие руки Найта разбивающими хрупкое яйцо или лепящими пирожки. Легче было представить, как они расстегивают молнии женских платьев, снимают с плеч бретельки и…

Джоселин покачала головой и, отругав себя за эти мысли, продолжила осмотр.

Проскользнув в холл, она стала рассматривать картины, которыми были увешаны стены. В большинстве своем это были пейзажи, причем много морских. Ближе к входной двери висели несколько черно-белых фотографий в рамках с изображением ветхих, заброшенных ферм.

Она заглянула в тренажерный зал доктора Найта и включила свет. Чистота потрясающая! На тренажерах ни пылинки. А он еще называл ее педантом!

Джоселин прошла в комнату и проверила задвижки на окнах, хотя уже сделала это два часа назад. Возвращаясь в холл, она подумала, что профессиональное любопытство начинает здорово смахивать на личное. Все это время вместо того, чтобы беспокоиться об улучшении безопасности квартиры клиента, она не перестает думать о самом клиенте, громко посапывающем во сне, который расслабился, видимо, в первый раз за последние несколько тревожных ночей.

Она представила доктора Найта, раскинувшего свои длинные, мускулистые руки и ноги на кровати, его загорелое тело под пуховым одеялом. Интересно, в чем он предпочитает спать: в плавках, в пижаме или… Сообразив, что зашла слишком далеко, Джоселин тут же отогнала от себя эти мысли. «Как ты, интересно, собираешься охранять клиента, если ни минуты не можешь сосредоточиться на деле?» – снова отругала она себя.

Доктор Найт во многом был похож на Тома, особенно в отношении к материальным благам: оба, очевидно, считали высшим счастьем жизни обладание роскошными квартирами, яхтами и абонементами в лучших операх мира. И все же в чем-то они были совсем разными. Внутренний мир доктора был, по всей видимости, гораздо сложнее того, что лежало на поверхности. И еще: она бы никогда не подумала, что он любит пиво!

Подойдя к телефону около входной двери, Джоселин отметила, что он с автоответчиком.

Вспомнив, что доктор Найт разрешил ей «покопаться в его белье», она решила прослушать сообщения. Никогда не знаешь, где покажется след.

Включив автоответчик, она уменьшила звук, чтобы не разбудить клиента.

– Привет, Донован. Это Элеонора. Правда, мы прекрасно провели время на прошлой неделе? Как у тебя дела? Позвони.

– Донован, куда ты запропастился? Я скучаю, малыш. Ах да, это Кристина.

– Привет, красавчик. У меня есть билеты на «Die Tageszeiten» на субботний вечер и не с кем пойти.

Затем было одно сообщение от Марка и еще четыре сообщения наподобие первых трех, от скучающих дам, не понимающих, почему он им не звонит.

Джоселин покачала головой, жалея несчастных женщин, и вернулась в комнату для гостей, намереваясь занести имена его подружек в компьютер, а утром расспросить о них поподробнее.

В 4.45 сработало сигнализационное устройство, которое Джоселин установила у входной двери. Услышав поворот ключа в двери, она схватила пистолет. Через секунду она была уже в холле.

В квартиру вошла женщина и осторожно закрыла за собой дверь, явно стараясь действовать как можно тише. Джоселин не стала ждать, пока та повернется. Направив на нее пистолет, она скомандовала:

– Стоять! Руки за голову!

Женщина вскрикнула.

В этот момент дверь спальни доктора Найта открылась, и на пороге показался сам доктор.

Джоселин не отрывала взгляда от злоумышленника.

– Доктор Найт, идите в свою комнату, – приказала она.

– Все в порядке, мисс Маккензи. Это моя домработница.

Джоселин опустила оружие. Только сейчас она почувствовала, что ее сердце учащенно бьется, а мышцы рук сильно напряжены.

– Я думала, она приходит утром. Сейчас только 4.50.

– Она любит начинать пораньше. Простите, я забыл сказать вам. – Он подошел к домработнице. – Извините, пожалуйста, миссис Мейнхард.

Это я виноват. Познакомьтесь с экспертом по безопасности мисс Маккензи. Я нанял ее вчера вечером. Мисс Маккензи, это моя домработница Брунгильда Мейнхард.

Пожилая женщина, немного оправившись от шока, повернулась к Джоселин. Ее волосы были затянуты в тугой узел, большие очки в пластмассовой оправе выглядели очень старомодно.

Джоселин, чувствуя себя виноватой, что напугала бедную женщину, протянула ей руку и улыбнулась извиняющейся улыбкой.

– Здравствуйте.

Слабо улыбнувшись в ответ, миссис Мейнхард пожала протянутую руку дрожащими пальцами.

Вспомнив, что на ней пижама, Джоселин, вежливо кивнув, указала на дверь своей комнаты.

– Ну, раз уж я проснулась, пойду оденусь.

Доктор и миссис Мейнхард ничего не ответили, и она направилась в комнату для гостей. В голове вертелась только одна мысль: ее клиент спал лишь в нижней части от пижамы. А что за грудь!

Да, похоже, она влипла.