"Грехи. Книга 1" - читать интересную книгу автора (Гулд Джудит)Глава 9Это произошло на седьмой день после их бегства из горящего дома фермера. Только-только забрезжил рассвет. Ударил лютый мороз, и Элен, похоже, отморозила уши. Дети даже не слышали, как появились боши. Никого не было, и вдруг на тебе – вот они! Бесшумно раздвинулись ветви елей, и их плотным кольцом окружили нацисты. Ребятишек отконвоировали к ближайшей дороге, затолкали в крытый грузовик и приставили к ним охрану. Машина рванула вперед. Дорога была вся в рытвинах, и они то и дело подскакивали на сиденьях, толкая друг друга. Они проехали уже несколько километров, когда Эдмонд, склонив голову почти до самых колен, тихо запел. Шум мотора и грохот грузовика заглушали слова песни, и поначалу Элен не обратила на них никакого внимания, но, прислушавшись, поняла, что брат пел специально для нее. Как и просил брат, Элен толкнула его локтем в бок. Он с облегчением откинулся назад, и они обменялись понимающими взглядами. Да, она все поняла: она – Элоиза Гойон, а он – ее брат Анри. Катрин и Мари – чужие для них. Папа и мама умерли. Папа выращивал шампиньоны – вне всякого сомнения, в такой же пещере, где они провели последнюю ночь. В случае, если боши будут ее бить, она должна изображать из себя сумасшедшую или глупого маленького ребенка. Спустя какое-то время они подъехали к штаб-квартире бошей. Она размещалась в замке поразительной красоты, расположенном на поросшем ивами берегу реки. Здание украшали четыре угловые башенки, массивные карнизы и навесные бойницы, а также огромные окна с двойными рамами. Зеленая мансарда блестела маленькими окошками и щетинилась печными трубами сказочной красоты. По обеим сторонам широкой парадной лестницы стояли навытяжку солдаты в серой форме. Из бойниц торчали два огромных флага: один со свастикой, а на другом красовались буквы СС. Борт грузовика с треском опустился, и один из охранников подтолкнул пленников. Их быстро провели по широкой красивой лестнице вверх и дальше через массивную резную дверь. Элен смотрела во все глаза. Никогда раньше она не видела такой роскоши! Здесь было все: расписные деревянные панно, огромные гобелены, обтянутые шелком глубокие кресла и блестящий паркет. И вся эта красота несла на себе отпечаток немецкой бюрократической машины, ибо тут же присутствовали металлические шкафы для хранения документов, толстые телефонные кабели и огромный пульт управления. Сопровождавшие их солдаты остановились перед сидевшим за пультом лысым офицером с моноклем в глазу, вытянулись по струнке и выбросили руки вверх. Тот кивнул и, сняв телефонную трубку, что-то тихо сказал. Спустя минуту появился молодой светловолосый бош. Детей теперь вверили его заботам. Он повел их через весь дворец туда, где раньше, видимо, был подвал. Круглая подвальная комната, по всей вероятности, располагалась в одной из орудийных башен на берегу реки. Она была сырой, холодной и без единого окна. Свисавшая с потолка яркая электрическая лампа освещала стены, сплошь покрытые белой плесенью. Но самым худшим было ожидание. Элен с Эдмондом просидели на жесткой деревянной скамье у длинного стола, должно быть, полдня. Элен нестерпимо хотелось в туалет, но каждый раз, когда она заикалась об этом, бош лишь недоуменно хлопал глазами. Наверное, уже в сотый раз в коридоре раздались шаги и голоса. Внезапно дверь с треском открылась и охранник, вытянувшись, щелкнул каблуками. В комнату вошли два боша в серых мундирах, толстый краснолицый сержант. А за ним… Глаза Элен расширились, и она задрожала от страха. Эдмонд тотчас толкнул ее в бок, призывая сохранять хладнокровие. Она попыталась взять себя в руки: элегантный немец в черных бриджах и начищенных до блеска сапогах, с бескровными губами на худощавом лице, мертвенно-бледной кожей и розовыми сатанинскими глазами, которые сверкнули дьявольским блеском, оказался тем самым мерзавцем, который ударил их маму по лицу! Это он отрывисто рявкнул: «Покажите ей, как мы наказываем лжецов и предателей!» Войдя в комнату, он приложил руку к виску, а затем резким жестом указал на свисавшую с потолка лампочку. Тотчас подскочил жирный сержант и, не дожидаясь приказаний, толстыми красными пальцами нажал на выключатель. Комната погрузилась во тьму. Спустя несколько минут он принес настольную лампу с шелковым абажуром. Ее бронзовое основание переходило в крупное страусиное яйцо из оникса. Комната озарилась мягким светом. Немец с мертвенно-бледным лицом поднес к глазам какую-то бумагу и стал ее внимательно изучать. Она хорошо проглядывалась на свету, и у Элен перехватило дыхание: на ней были изображены три портрета. Те самые, которые нарисовала Жизель. Взгляд розовых глаз немца скользил по портретам и лицам детей, сравнивая их. На лице его отразились неуверенность и разочарование. Он повернулся и посмотрел на сержанта. – Приведите девчонку, Шмидт! Щелкнув каблуками, тот выскочил из комнаты. – Как тебя зовут? – тотчас спросил нацист Эдмонда по-французски с тем же ужасным акцентом, который Элен так хорошо запомнила, еще прячась в лифте. – Анри Гойон, – ответил мальчик спокойным голосом. Бош перевел взгляд своих розовых глаз на Элен: – А твое имя? – Элоиза Гойон, – отозвалась девочка. – И где же ты живешь, Элоиза Гойон? – откинувшись на стуле, спросил он ледяным голосом. – В Сомуре. – А где твоя мать? Элен шмыгнула носом: – Моя мама умерла. – А отец? – Тоже. – Чем он зарабатывал на жизнь? – Он работал под землей. Бош бросил на нее пронзительный взгляд: – Он работал в метро? – Нет, месье, – быстро встрял Эдмонд. – Он работал в пещере. Розовые глаза подозрительно прищурились и вспыхнули злорадством. Элен кожей ощущала их нестерпимый блеск. – В пещере? – Да, месье, – подтвердила она. – Папа выращивал шампиньоны. Хотите покажу? Элен сунула руку в карман и вытащила оттуда гриб, один из тех, что они нашли два дня назад. Она протянула гриб бошу. Он недовольно сморщил нос и жестом приказал ей убрать его. Затем повернулся и многозначительно посмотрел на немцев, в сопровождении которых пришел. Они, казалось, вросли в стену: оба отлично понимали, что шеф недоволен. Возможно, им с Эдмондом удалось убедить его, что они совсем не те, кого он разыскивает. К тому же теперь, когда они подстригли друг друга, опасаясь вшей, дети на рисунках Жизель не имели ничего общего с сидящими здесь оборванцами. Из коридора послышались какие-то шаги. – Пошевеливайся! – поторопил у самой двери сержант. – Иду, иду, – донесся до Элен знакомый голос. Сердце ее бешено забилось: Катрин! Значит, ее тоже схватили. Элен охватил озноб, когда она осознала весь ужас ситуации. Немцы привели ее опознать своих брата и сестру. Ничего не подозревая, Катрин сейчас войдет в комнату и бросится обнимать их. И тогда… Внезапно Элен услышала мотив той же самой песни, что Эдмонд пел в грузовике: Все ясно: брат давал ей понять, что они знать не знают никакой сестры Катрин. Ни словом, ни взглядом Элен не должна себя выдать. Но даже если она так и поступит, то какая от этого польза? Как бы. они ни притворялись, Катрин все равно узнает их. Элен все еще мучилась размышлениями, когда Катрин, споткнувшись от тычка сержанта в спину, вошла в комнату. |
||
|