"Дьявольская сила" - читать интересную книгу автора (Файндер Джозеф)

9

Загородный дом Алекса Траслоу расположен на юге Нью-Гэмпшира, из Бостона туда можно добраться на машине менее чем за час. Молли вполне оправилась от потрясения, смогла выкроить время и поехать туда вместе со мной. Думается, она хотела лично убедиться, что Траслоу прав и что я не совершаю колоссальную ошибку, согласившись работать на Корпорацию.

Старинный красивый дом Траслоу располагался на высоком берегу озера и оказался гораздо просторнее, чем мы ожидали. Обшитый белыми досками с черными ставнями, он некогда был довольно уютным и ухоженным. Похоже было, что первоначально, лет сто назад, здесь стоял скромный двухкомнатный фермерский домик, постепенно к нему все время пристраивали другие помещения, и дом разросся, неуклюже изгибаясь вдоль волнистого гребня высокого холма. Там и сям краска с досок облезла.

Когда мы приехали, Траслоу уже сидел дома и разводил огонь в камине. Одет он был по-домашнему: клетчатая шерстяная ковбойка, мешковатые вельветовые в широкий рубчик брюки, белые носки и высокие ботинки. Он поцеловал Молли в щечку, фамильярно похлопал меня по спине и предложил водку и мартини. И тут только до меня дошло, что больше всего в Александре Траслоу заинтриговало и привлекло меня. Каким-то поразительным образом – скорбный изгиб бровей, щепетильная честность – он напоминал моего отца, который умер от инсульта, когда мне едва минуло семнадцать лет, незадолго до моего отъезда на учебу в колледж.

Продолжая разговор, мы вышли на воздух. Его супруга, Маргарет, стройная брюнетка лет шестидесяти, тоже вышла из дома, вытирая на ходу руки о край ярко-красного передника. За ней со стуком захлопнулась дверь.

– Мне очень жаль вашего отца, – сказала она, обращаясь к Молли. – Нам так недостает его, да не только нам – многим.

Молли улыбнулась, поблагодарила за сочувствие и заметила:

– А здесь у вас чудесно.

– О-о, – подхватила Маргарет, подойдя к мужу и нежно прикладывая к его щекам ладони. – Каждый раз мне так не хочется уезжать отсюда. Когда Алекс ушел из ЦРУ, он вынудил меня проводить практически каждый уик-энд и все лето в других местах. Я смирилась, потому что выбора не было.

С виду капризная и самодовольная, она напоминала непослушного, но все равно любимого ребенка.

– Больше всего Маргарет предпочитает жить на Луизбург-сквэр, – заметил Траслоу.

Луизбург-сквэр – это небольшой анклав для бостонской элиты на самом верху Бэкон-хилла, где у Александра Траслоу находился городской дом.

– Вы ведь тоже живете в нашем городе, не так ли?

– Да, у залива Бэк-Бей, – ответила Молли. – Может, вы видели плакаты и брошюрки «Сделай сам»? Так это про нас и наш дом.

– Занимаетесь ремонтом, как я понимаю? – со смешком заметил Алекс.

Прежде чем мы ответили, из дома выскочили двое малышей: ревущая во весь голос маленькая девочка лет трех и преследующий ее мальчик чуть-чуть постарше.

– Элайес! – с укором крикнула миссис Траслоу.

– Сейчас же прекратите! – скомандовал Алекс, подхватывая девочку на руки. – Элайес, не дразни сестренку. Зоя, поздоровайся с Беном и Молли.

Маленькая девочка с опаской посмотрела на нас заплаканными глазами и спрятала личико, уткнувшись деду в грудь.

– Она стесняется, – пояснил Алекс. – Элайес, поздоровайся за руку с Беном Эллисоном и Молли Синклер.

Светловолосый упитанный малыш протянул нам по очереди маленькую пухлую ладошку и убежал прочь.

– Детки моей дочери, – начала объяснять Маргарет.

– Моя чертовски замотанная дочь, – перебил ее супруг, – и ее муж-трудоголик сейчас сидят на концерте симфонической музыки. А это значит, что их бедные детишки должны ужинать вместе с нудными старыми дедушкой и бабушкой. Верно, Зоя?

И, держа внучку одной рукой, дед принялся щекотать ее другой. Она захихикала с видимой неохотой, а потом вдруг опять разразилась плачем.

– Похоже, у маленькой Зои разболелось ушко, – забеспокоилась Маргарет. – Она плачет, не переставая, с тех пор, как ее привезли сюда.

– Ну-ка дайте мне взглянуть, – попросила Молли. – У вас нет тут случайно амоксицилина, может, есть?

– Амокси… чего? – не поняла Маргарет.

– Не беспокойтесь. Я вспомнила, что у меня в машине есть сто пятьдесят кубиков в пузырьке.

– Вот уж действительно прямо вызов врача на дом! – воскликнула Маргарет.

– Да еще бесплатно, – подхватила Молли.

Ужин был устроен великолепно, истинно по-американски: цыпленок, зажаренный на решетке, печеная картошка и салат. Цыпленок оказался вкуснейшим – Алекс с гордостью сообщил нам способ приготовления.

– Знаете, как говорят? – сказал он, когда мы принялись уплетать сливочное мороженое. – Пока младшие дети научатся содержать дом в порядке, старшие внуки разнесут все на клочки. Верно ведь, Элайес?

– Неверно, – проворчал внук.

– А у вас есть дети? – поинтересовалась Маргарет.

– Пока еще нет, – ответил я.

– Я считаю, что дети должны быть невидимыми и неслышимыми, – заявила Молли. – Хотя бы время от времени.

Маргарет чуть было не полезла в бутылку, но тут же поняла, что Молли просто дурачится.

– И это еще говорит детский врач! – с притворным возмущением проворчала она.

– Иметь детей – самая великая радость, – заявил Траслоу.

– А разве нет такого пособия под названием «Внуки – такая забава, что я хотела бы завести сначала их, а потом уж детей»? – в шутку сказала Маргарет и засмеялась вместе с мужем.

– В этом есть доля правды, – согласился Алекс.

– Но если вы вернетесь в Вашингтон, то от всего этого придется отказаться, – заметила Молли.

– Знаю. Но не думайте, что мне от этого станет легче.

– Да тебя еще никто не просил, Алекс, – напомнила Маргарет.

– Да, не просил, – согласился Траслоу. – А по правде говоря, занять место вашего отца – перспектива не из приятных.

Молли согласно кивнула.

– Ничто так не надоедает, как постоянное тыканье достойным примером, – вступил я в разговор.

– Ну а теперь, милые дамы, – объявил Алекс, – надеюсь, вы не будете возражать, если мы с Беном удалимся куда-нибудь и поговорим о делах.

– Нам от этого будет только лучше, – резко ответила его супруга. – Молли поможет мне уложить детей спать. Если уж она на работе может терпеть их вокруг себя, то и этих вытерпит.

– Несколько недель назад, – начал рассказывать Траслоу, – Центральное разведуправление задержало одного человека по подозрению в убийстве. Румына. Из их тайной полиции – секуритате.

Мы устроились в комнате с каменным полом, которую Траслоу, судя по всему, приспособил под домашний кабинет, за большим столом из ясеня. В комнате стояла старинная потертая мебель, единственное, что не сочеталось со стариной, – это новейший черный телефонный аппарат с шифратором-скремблером на рабочем столе.

– Его допрашивали. Он оказался жестоким убийцей.

– Мне неизвестно, что он там выложил, поэтому молчу и внимательно слушаю.

– После нескольких напряженных допросов он наконец-то раскололся. Да толку чуть – он мало что знал. Содержали его в строго изолированной камере. Он заявил, что располагает кое-какими сведениями. Чем-то, связанным с убийством Харрисона Синклера…

Тут Алекс стал запинаться.

– И?

– Он умер, не успев ничего толком рассказать.

– Наверное, приложил руку не в меру усердный следователь?

– Нет. Они сумели проникнуть в систему, добраться до него и укокошить. Руки у них длинные.

– Ну и кто это они?

– Лицо или группа лиц, – медленно и зловеще произнес Алекс, – внутри ЦРУ.

– А вам известны их имена?

– В том-то и дело, что нет. Они глубоко законспирированы. Безликие личности, Бен, эта группа внутри Лэнгли… про нее слухи давно ходят. Вы что-нибудь слышали о «Чародеях»?

– Вчера вы упомянули о каком-то совете старейшин, – заметил я. – Но кто они такие? Чего они добиваются?

– Мы не знаем. Они слишком хорошо укрыты, за несколькими линиями фронта.

– И вы вот полагаете, что… «Чародеи» стояли за убийством Хэла?

– Не полагаю, а предполагаю, – уточнил он. – Возможно даже, что Хэл был одним из них.

От этих слов у меня даже голова кругом пошла… Хэл… ведь его убил кто-то из тех, кого готовили в разведке ГДР – штази. А теперь вот Траслоу толкует о каком-то румыне. Как соединить концы с концами? Что он имеет в виду?

– Но вам же должно быть кое-что известно о том, кто они такие?

– Нам известно лишь то, что они ухитрились незаметно стянуть с разных счетов ЦРУ десятки миллионов долларов. Все проделано чрезвычайно ловко, по-хитрому. А Харрисон Синклер, оказывается, присвоил из общей суммы двенадцать с половиной миллиончиков.

– Но вы же не верите всерьез этому трепу. Вам прекрасно известно, как скромно он жил.

– Послушайте, Бен. Я не хочу даже верить, что Хэл Синклер прикарманил хотя бы цент.

– Вы не хотите верить? А тогда какого черта обо всем этом говорите?

Траслоу отвечать на этот вопрос не стал и молча протянул мне папку в твердой картонной обложке. На ней виднелся гриф ЦРУ – «гамма-один», что означало такой высокий уровень секретности, что я к нему в бытность свою рядовым сотрудником организации допущен не был.

Внутри папки находились подборки фотокопий счетов, компьютерные распечатки, смутные, нечеткие фотографии. На одной фотокарточке снят мужчина в панаме на голове, стоящий в каком-то зале.

Вне всякого сомнения, это был Хэл Синклер.

– Где это все снято? – спросил я, хотя уже догадывался, где.

– Это Хэл в банке на острове Большой Кайман, очевидно, дожидается управляющего банком. На других снимках Хэл сфотографирован в банках Лихтенштейна, Белиза и Ангуильи.

– Это ничего не доказывает.

– Бен, послушайте меня. Я был близким другом Хэла. Снимки ошеломили меня. Хэл отсутствовал несколько дней – якобы заболел или взял отгулы. И связаться с ним было невозможно – домашний автоответчик переадресовывал всех в его офис. Видимо, как раз в те дни он и вносил деньги на свои счета. Прослежены его отдельные загранпоездки по фальшивым паспортам.

– Это какое-то вонючее дерьмо, Алекс!

Траслоу лишь тяжело вздохнул, очевидно, эти факты тревожили и его:

– Вот его подпись под регистрационными бумагами корпорации «Анштальт» из Лихтенштейна, открывающими анонимные зашифрованные счета. Подлинный владелец счета, как видите, – Харрисон Синклер. У нас есть также копии перехваченных переводов значительных сумм в коммерческий сберегательный банк на Бермудах. Зарегистрирован этот банк, разумеется, в Либерии. Имеются еще записи его телефонных разговоров, копии телексов, телеграмм с распоряжениями о переводах. Тут сам черт ногу сломит, Бен. Пласт на пласте, в скорлупе другая скорлупа – как русская матрешка. Все это и есть доказательства, простые и четкие, и они разрывают мне сердце. От них никуда не денешься.

Я не знал, что и думать. Про документы можно было сказать лишь одно – это были убийственные улики. Ну а какой из этого вывод? Что мой тесть был мошенником, присвоившим казенные деньги? Если бы вы знали его так же хорошо, как и я, то поняли бы, как тяжко было мне смириться с таким выводом. И все же всегда и во всем есть хотя бы зернышко сомнения. Мы никогда не знаем до конца другую душу.

– Ключ к разгадке лежит во встрече Синклера с Орловым в Цюрихе, – между тем продолжал Алекс. – Вспомните: с чем у вас ассоциируется город Цюрих?

– С гномами.

– Гм. Почему же?

– Цюрихские гномы.

Такое название, кажется, пустил в оборот один английский журналист в начале 60-х годов. Он так назвал швейцарских банкиров, которые скрытно оказывали услуги разным мафиози и баронам наркобизнеса, за что их и «наградили» таким названием.

– О-о, конечно же. Если он встречался в Цюрихе с Орловым и о чем-то договаривался, то первое, что придет в голову, – какие-то сделки при посредничестве гномов, – согласился Траслоу и, размышляя, добавил: – Встреча между руководителем ЦРУ и последним шефом КГБ.

– Может, ничего не значащая встреча?

– Возможно. Молю Бога, чтобы в этом лежало объяснение всего. Верно, так оно и окажется. Теперь вы, надеюсь, понимаете, почему я предлагаю реабилитировать доброе имя Хэла вам? Центральное разведуправление обратилось ко мне с просьбой установить, где упрятаны пропавшие огромные суммы денег, по сравнению с которыми двенадцать с половиной миллионов, присвоенные Синклером, кажутся жалкими крохами. Мне необходима ваша помощь. Вы сможете убить одним махом сразу двух зайцев: разыскать деньги и добыть доказательства невиновности Хэла. Могу я рассчитывать на вас?

– Да, – твердо ответил я. – Конечно же, можете.

– Вы понимаете, Бен, что нужны максимально четкие и убедительные доказательства. Вы пройдете обычную процедуру проверки: детектор лжи, проверка благонадежности и все такое прочее. Сегодня же вечером я передам вам скремблер для кодирования разговоров по вашему служебному телефону, совместимый со скремблером к моему телефону в офисе. Но честно предупреждаю: людей, которые будут стараться всячески мешать вашему расследованию, предостаточно.

– Понимаю, – ответил я.

По правде же говоря, я ни черта не понимал, или понимал далеко не все, и к тому же понятия не имел, что же задумал Траслоу. Узнал же я об этом лишь на следующее утро.