"Один в толпе" - читать интересную книгу автора (Боковен Джорджия)Глава 24– Как ты догадался? – спросил Рэнди, останавливаясь у светофора. – Просто все вдруг встало на свои места, – ответил Коул. – Думаешь, когда мы выехали из аэропорта, она позвонила в газеты? – Готов на это поставить. – Ты был с ней суров, – сказал Рэнди. – Особенно когда она попросила денег на такси. – На пятьдесят тысяч, которые она получила за мой портрет, она может купить себе такси. – Он был не столько зол, сколько расстроен. Со злостью справляться легче. – Ты ей веришь? – спросил Рэнди немного погодя. – Когда она рассказывает, зачем это сделала? – Ну да. Коул опустил стекло, в машину ворвался поток прохладного вечернего воздуха. – Думаю, ею действительно двигала любовь. Правда, не ко мне, а ко всему, что я могу ей дать. У таких, как Белинда, есть только один способ получить ту жизнь, которую, по их мнению, они заслуживают. Надо связаться с кем-то вроде меня. Это некоторым образом ее профессия, она училась этому и преуспела. – Ты это знал с самого начала? – Наверное. Я просто не хотел себе в этом, признаваться. Когда ты выходишь на люди с такой женщиной, как Белинда, все в тебе видят преуспевающего человека. – А кого в тебе видят, если ты с Холли? Коул улыбнулся: – Все видят, как мне повезло. – Пожалуй, и мне нужно что-нибудь в этом роде, У Холли нет сестры? – Я думал, у тебя с дамами полный порядок. – Я ищу, но никак не могу найти, – сказал Рэнди с тоской. – Мне все время попадаются бабочки со сломанными крылышками. – Что-то мне подсказывает, что дальше будет только хуже. Рэнди удивленно посмотрел на Коула: – Что ты хочешь этим сказать? – Как только женщины пронюхают о том, какая у тебя чувственная натура, они начнут тебя осаждать по всем правилам. – Почему это у меня чувственная натура? – настороженно спросил Рэнди. – Я имею в виду песни, которые ты пишешь, – ответил Коул серьезно. – А с чего ты решил, что я их пишу? – Слушай, перестань отрицать, это бессмысленно, – сказал Коул. – Если бы у меня голова не была занята другим, я бы давно догадался, что это ты их пишешь. – Он несколько секунд помолчал, а потом спросил: – Почему ты мне сразу не сказал? – Мне хотелось услышать непредвзятое мнение. – Ну, считай, что ты его получил. И что ты собираешься делать? – Это зависит от многого. – Например? – Действительно ли ты заинтересован... – Черт подери, Рэнди, даже не думай продавать их кому-нибудь другому. – Ага! Наконец-то хоть что-то в этой семье решаю я. – Слушай, братец, не зарывайся! Рэнди взглянул на Коула и, сияя, торжественно заявил: – Поздно! Теперь я буду доить корову, пока ведро не наполнится. Коул откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. По губам его скользнула довольная улыбка. – Не расслабляйся, парень, – предупредил его Рэнди. – Как только доедем до Деллвуд-бульвара, я тебя пересажу назад и чем-нибудь накрою. Коул рассмеялся. Вот оно, возвращение домой – на дне фургона, дабы скрыться от репортеров. Да, это вечные издержки славы. ...Небо уже заалело, скоро рассвет. Коул понял, что все равно не заснет, и спустился вниз выпить кофе. Фрэнк в старом клетчатом халате и шлепанцах, которые Рэнди подарил ему на Рождество лет пятнадцать назад, был уже там. – Добро пожаловать домой! – сказал Фрэнк. Они друг друга еще не видели. – Спасибо, – ответил Коул и добавил: – Как здесь хорошо! – Ты встал потому, что не мог заснуть, или потому, что привык жить по теннессийскому времени? Коул погладил рукой свежевыбритый подбородок. Он так долго носил бороду, что никак не мог привыкнуть. – Я с трудом вставил контактные линзы. – Он несколько раз рефлекторно моргнул. – До сих пор какое-то странное ощущение. – Может, тебе нужны новые? – Может. – Если бы кто-то посторонний услышал их разговор, он бы подумал, что они мирно расстались вчера вечером, расходясь по спальням. – Как Холли? – спросил Фрэнк с искренним интересом. Этого вопроса Коул никак не ожидал. Он был удивлен, что Фрэнк вообще завел разговор на такую тему. – Вчера вечером, когда я звонил, она уже спала. Хорас, ее дедушка, сказал, что Холли очень устала, но в остальном вроде все в порядке. Фрэнк налил еще одну чашку кофе, протянул ее Коулу. – Когда я вчера вернулся домой, Рэнди рассказал мне про Белинду. Я так разозлился, что заорал: «Вытащу ее шмотки на корт и запалю костер на радость всем журналистам». Джэнет меня еле отговорила. Коул рассмеялся: – Жаль. По-моему, отличная идея. Больше они ничего друг другу не сказали. Наступила тишина. Коул полез в холодильник, Фрэнк нервно размешивал сахар в кофе. Годы непонимания, которые привели к тому, что случилось, нельзя забыть. Не начнешь же вот так сразу с чистой страницы, будто всего этого не было. Фрэнк перестал мешать сахар и отхлебнул глоток густого черного варева, которое он называл кофе, а все остальные сиропом. – Ты нашел то, что искал, Коул? – спросил он тихо. Коул положил на стол булочки и сыр, сел напротив отца. – Не знаю, то ли я искал, когда уезжал отсюда, но домой я вернулся с кое-какими соображениями. – Ты сказал «домой». Это фигура речи или... – Я очень изменился после аварии. Кажется, мы все изменились. Надеюсь, эти перемены – навсегда. Потому что я ни за что в жизни теперь не соглашусь жить так, как раньше. – Он помолчал, давая Фрэнку время обдумать его слова, потом вспомнил, что не сказал самого важного. – Я знаю, что хочу быть именно певцом, это мое дело. – Я думал о том же, Коул, и, хочешь верь, хочешь не верь, не меньше, чем вы с Рэнди, хочу, чтобы мы не повторяли прошлых ошибок. У меня на этот счет появились кое-какие мысли, которыми я хотел с тобой поделиться. – Фрэнк снова сунул ложку в чашку и стал помешивать кофе. – Ты же знаешь, мне все время предлагают работать с новыми певцами. Ну вот, я решил, нам всем пойдет на пользу, если я возьму парочку. – Он крутил ложкой так быстро, что чашка звенела, словно колокол. – Это совсем не значит, что я заброшу наши дела. Но, если ты решишь, что я слишком много занимаюсь другими проектами и тебе не подхожу, мы сможем все уладить. Я не хочу больше заниматься только твоими делами. Да и Рэнди в последнее время так включился в работу, что мне и делать почти что нечего. – Я понимаю, как тебе трудно дался этот шаг. – Впервые за тридцать два года Коул увидел, что его отец – живой человек, который ошибается, но умеет признать свои ошибки. – Нам всем было трудно, – сказал Фрэнк. Ложка так звенела о чашку, что его голос был едва слышен. Коул протянул руку и забрал у отца ложку. – Ты меня спрашивал, нашел ли я то, что отправился искать. – Я вовсе не хочу совать нос в твои дела. Можешь не отвечать, если не хочешь. – Помнишь, когда мне было восемнадцать, мы провели полгода в Нашвилле? У меня тогда окончательно установился голос, и ты решил, что я готов к настоящей работе. – Я тогда стучал во все двери, обивал все пороги, – сказал Фрэнк. – В каждую студию грамзаписи я ходил по меньшей мере дважды. – Когда ты отправлялся по делам, я шел в университет и бродил по кампусу, болтал с ребятами, которых там встречал, и делал вид, что я один из них. А вечером я думал об этих студентах, пытался представить себе, что я такой же. Мне так этого хотелось! Фрэнк подпер рукой подбородок и уставился в потолок. – А я-то думал, что устроил вам с Рэнди замечательное детство. Вы жили той жизнью, про которую мечтали многие. Когда вы выходили на сцену, в зале не было ни одного человека, который в глубине души не мечтал бы поменяться с вами местами. – Наверное, мне надо было самому это понять. – Жаль только, что тебе не дали самому решить, когда тебе возвращаться. И не стоило оставлять Холли. – С этим мы справимся, – убежденно сказал Коул. – Еще бы не справиться! – ухмыльнулся Фрэнк. – Ну, раз уж мы коснулись этой темы, расскажи мне о моем внуке. – Внучке, – поправил его Коул. – Рассказывать особенно нечего. Боюсь только, Холли здесь все начнет переделывать по-своему, а остановить ее нам будет не под силу. – Я тут как раз... нет, это конечно, все так сразу не решится, но я думал... даже не думал, это, скорее... – Пап, ты можешь выражаться яснее? Фрэнк отхлебнул кофе, откашлялся: – Как бы ты отнесся к тому, что я собираюсь обеспечить эту маленькую девочку, которую вы с Холли ждете, бабушкой? Коул радостно улыбнулся: – Я бы сказал, что это было бы для нее лучшим подарком. Попозже тем же утром, когда Коул плавал с Рэнди наперегонки, из дому вышла Джэнет и направилась к ним. – Кто-нибудь хочет посмотреть сегодняшние газеты? – спросила она. Коул подплыл к краю бассейна, вылез из воды. – Ты, как я понимаю, уже знаешь, что в них? – Все размышляют о том, что заставило тебя отправиться в Теннесси, но больше всего журналистов занимает таинственная беременная женщина. Должна предупредить, что то, что они не выудили из друзей и соседей Холли, они, не мудрствуя лукаво, досочинили. Рэнди присоединился к ним. – А что пишут про Коула? – Что он был отвезен в неизвестное место, – ответила Джэнет. – А как насчет того, почему я опять прячусь? – спросил Коул. – Есть одна просто замечательная версия. В большинстве газет написано, что пластическая операция после аварии оказалась неудачной и ты превратился в жалкого урода. – Рэнди хотел было что-то сказать, но Джэнет его остановила: – Погоди! Есть и еще кое-что. Согласно неким неназванным источникам, Коул был близок к самоубийству, поэтому Фрэнк свел его с Холли, она забеременела, и у Коула снова появился смысл в жизни. – А они рассказывают, как Фрэнк это сделал? – поинтересовался Рэнди. Коул, побелев от злости, листал газеты. – Надеюсь, Хорас догадается спрятать от Холли подальше всю эту чушь. – Жду не дождусь, когда я выведу тебя на пресс-конференцию, – сказала Джэнет Коулу. – Наденем на тебя шляпу, чтобы прикрыть короткую стрижку, и никто не поверит, что ты попадал в аварию. – Она швырнула кипу газет на столик и стала в них что-то искать. – А вот это я хочу, чтобы ты посмотрел обязательно. Она протянула Коулу одну из нашвиллских газет. В остальных изданиях были только расплывчатые снимки Коула и Холли, бегущих к лимузину, а здесь имелась ее фотография, сделанная несколько лет назад. Тогда волосы у нее были длиннее, лицо худее, но сходство было очевидным. – Как ты думаешь, откуда она у них? – Не знаю, – ответил Коул, продолжая разглядывать фотографию. То, что рано или поздно такой снимок опубликуют, было ясно с самого начала, но Коул надеялся, что это будет, когда Холли уже приедет к нему. Рэнди подошел и заглянул Коулу через плечо. – Мне нравится эта женщина. Похоже, она знает, чего хочет от жизни. – Он хихикнул и толкнул Коула в бок. – Что-то мне подсказывает, что мы отлично поладим. У Коула было такое чувство, что надо немедленно действовать. Холли должна быть рядом с ним. Это главное! – Ты можешь поскорее собрать пресс-конференцию? – спросил он Джэнет. Она сразу поняла, что он напуган. Улыбка сползла с ее лица. – Ты не хочешь ждать? Он кивнул. – Я сделаю все, что в моих силах. На следующий день Джэнет вошла в гостиную. Коул как раз беседовал по телефону с Бадди. Он сделал ей знак рукой, давая понять, что через минуту освободится, и тут увидел выражение ее лица. – Бадди, я тебе перезвоню. – Не забудь сказать Холли, что свободная комната ее ждет. – Обязательно. – Коул не сводил глаз с Джэнет. – Как только найду ее. – Он повесил трубку. – Что случилось? – спросил он. – Ты еще не видел сегодняшний выпуск «Теннессийца»?. – Нет. – Ты слышал о человеке, которого зовут Трой Мартин? Его словно током ударило. Он взял из рук Джэнет газету, взглянул на заголовок – «Отцовство Вебстера под сомнением» – и сразу понял, в чем дело. Трой Мартин не упустил возможности поделиться своими соображениями с прессой. – Теперь понятно, почему она сегодня утром не подходила к телефону, – сказал Коул. – Ты о Холли? – Если она это видела... – Здравый смысл говорил о том, что это маловероятно. Если только Хорас не живет рядом с большим книжным магазином, в котором продаются газеты других штатов, вряд ли Холли читала сегодняшнего «Теннессийца». – Она могла и не читать этой статьи, – тихо сказала Джэнет. – Насколько я понимаю, эту историю перепечатали почти все американские газеты. Надо было мне вчера, прежде чем выступать с заявлением, подойти к тебе, но я решила, что не стоит тебя будить. – Я думал, Рэнди или Фрэнк тебе сообщили, что ребенок не мой. – Они так не считают, Коул. – Она помолчала, словно собираясь с силами. – Как поступим? В комнату вошел Фрэнк: – Ты ему сказала? Джэнет кивнула: – Мы пытаемся найти выход. Коул встал и подошел к окну. Несколько секунд он смотрел на улицу, потом обернулся и сказал: – Я хочу, чтобы вы выяснили, что нужно Трою Мартину – ребенок или внимание публики. – А если ребенок? – спросила Джэнет. – Тогда будем думать, – ответил Коул. – А если внимание публики? – усмехнулся Фрэнк. – Я из него сделаю самого несчастного парня на свете. Он использовал Холли, а потом бросил. И, черт подери, я не позволю ему использовать ребенка! – Может, тебе стоит позвонить Холли, рассказать ей, что творится? – Я все утро не могу до нее дозвониться. – Надо послать кого-нибудь за ней. – Джэнет подошла к Коулу, положила ему руку на плечо. – Она должна знать, что ты рядом. Я бы на ее месте сейчас с ума сходила от волнения. – Ты права. Но сначала мне надо до нее дозвониться, – мрачно сказал Коул. – Почему? – спросили Фрэнк с Джэнет хором. – Я не знаю, где живет Хорас. – Он даже не догадался спросить. Холли должна была пробыть в Финиксе всего пару дней. Номер телефона он знал. Что еще было нужно? Ему даже в голову не пришло спросить адрес. Фрэнк застонал от досады. Джэнет взглядом попросила его сдержаться. – Все не так плохо, как кажется, – сказала она. – Узнаем адрес по номеру. Если я сейчас выеду в аэропорт, то буду в Финиксе через пару часов. Оттуда я вам позвоню. За это время вы свяжетесь с Холли, я за ней заеду и привезу сюда. Мы сможем вернуться сегодня же к вечеру. Не беспокойся, Коул, все уладится. Ожидание было мучительно. Но Коул знал: если в Лос-Анджелесе его кто-то узнает, ему даже выбраться из аэропорта в Финиксе не удастся. – Я бы послал Маршалла, но, думаю, придется все-таки просить тебя. С огромным мужиком-детективом Холли никуда не поедет. Джэнет улыбнулась ему: – Она, может, и упряма, но я упрямее наверняка. – Надеюсь, – вздохнул Коул. После ухода Фрэнка и Джэнет Коул опять стал пытаться дозвониться до Холли. Никто не подходил. Он положил трубку на рычаг, взглянул на часы. Перезвонит через десять минут. Но он снова торчал у телефона уже через пять. Когда поздно вечером позв, онила Джэнет, Коул был один. На двери квартиры Хораса Мердока она нашла конверт, адресованный Коулу. – Открой, – велел Коул. – Ты уверен? – спросила Джэнет. – Может быть, ты сам захочешь это прочесть? – Я не могу столько ждать. Она вскрыла конверт и прочла ему письмо вслух. Голос Джэнет дрожал, пока она читала письмо. – Хочешь, я прочту еще раз? – Нет, – ответил Коул. – Мне очень жаль, Коул. – Я найду ее, Джэнет, – сказал он твердо. – Сколько бы ни пришлось искать, но я найду ее. Через несколько минут пришел Рэнди. Он хотел было что-то сказать, но, посмотрев на Коула, воскликнул: – Господи, что с тобой стряслось? – Холли уехала. – Ему было трудно произнести эти слова вслух. – Она узнала про Троя и уехала. – Ты не смог ее отговорить? – Она не предоставила мне такой возможности. Рэнди сел рядом с Коулом: – Наверное, она действительно испугалась. – Ребенок для нее важнее всего. – Что я могу сделать? Коул не знал, что ответить. Он не знал еще, что сам-то будет делать. – Позвони в аэропорт и попроси, чтобы готовили самолет. – Ты знаешь, куда она могла поехать? – Нет. Но я знаю, где Трой Мартин. ...Самолет, который заказал Рэнди, приземлился в Нашвилле за час до рассвета. Коул велел шоферу ехать к дому Эмилии Томас. Рэнди предлагал сопровождать его. Коул отказывался, Рэнди настаивал. Но Коул твердо решил, что это он должен сделать один. Рэнди остался в аэропорту. Через пятнадцать минут он уже звонил Коулу. Коул пообещал ему, что не будет драться с Мартином, и только после этого Рэнди немного успокоился. Коул вовсе не собирался лупить Троя Мартина. У него был совсем другой план. Шофер остановился у ворот, передал по интеркому, что Троя Мартина хочет видеть Коул Вебстер. Ворота тут же распахнулись, словно приезда Коула ежеминутно здесь ждали. Трой встретил Коула у двери. Широко улыбаясь, он пропустил его в огромный мраморный вестибюль. Трой был высокий и жилистый мужчина, подстриженный так, чтобы не было видно начинающейся лысины. Он был в темно-синем шелковом халате, распахнутом на волосатой груди, босые ноги – в шлепанцах. Он выглядел как хозяин этого роскошного особняка, а не как гость. Трой снова улыбнулся и протянул Коулу руку. – Для меня ваш приезд большая честь. Я много лет являюсь поклонником вашего таланта. – Обойдемся без этого, – ответил Коул, не обращая внимания на протянутую руку. – Вы отлично знаете, зачем я приехал. Перейдем к делу. – Пройдемте в гостиную. Я велю принести кофе. – Я не собираюсь здесь задерживаться. – Но мы могли бы обсудить все цивилизованно. Коул внимательно посмотрел на него. – Уверяю вас, мои адвокаты – весьма цивилизованные люди, – сообщил он. – Пока они не оказываются в зале заседаний. Улыбка медленно сползала с лица Троя. – Зачем же впутывать адвокатов в дело, которое вполне можно решить полюбовно? Коул получил ответ на интересующий его вопрос. Трою не был нужен ребенок Холли. – Насколько я понял, вы собираетесь защищать свои родительские права? Трой заметил, как изменилось выражение лица Коула и вздрогнул. – Ну, я не хотел доводить дело до судебного разбирательства, если вы это имеете в виду. Коул засунул руки поглубже в карманы. – А на каком уровне вы намерены это решать? – Я просто подумал, что раз у нас обоих есть что-то общее, было бы естественно время от времени друг другу помогать. – Понятно. И как бы вы хотели помочь мне? Трой запахнул халат поглубже. – Ну вы, наверное, хотите, чтобы вашим отношениям с Холли ничто не мешало. – А что насчет ребенка? Трой прикрыл рот рукой и нервно закашлялся. – Вы можете забрать их обоих. – А что взамен? – настаивал Коул. – Вам ничего не стоит ввести меня в ваше общество. Ну, понимаете, замолвить словечко важным людям. Коул выдержал паузу, делая вид, что взвешивает предолжение Троя. – То есть вы хотели некоего джентльменского соглашения? – Вот именно, – кивнул Трой. – Не знаю, – сказал Коул. – Мой адвокат считает, что было бы гораздо лучше, если бы вы с Холли оформили все официально. – Он рисковал. Трой может понять, что Коул блефует. – – Тогда бы и Холли, и ребенок имели гарантию. Что бы со мной ни случилось, они будут иметь достойную материальную поддержку в течение двадцати лет. – Оформить официально? – изумленно повторил Трой, уставившись на Коула. – Ну, сами понимаете, алименты, поддержка ребенка и все такое. Должен вам сказать, Трой, мои адвокаты – очень грамотные ребята. Вам повезет, если вам оставят хотя бы половину доходов. – Только не в том случае, если я скажу, что ошибся и что ребенок не мой. – Существует генетическая экспертиза, которая... – Сукин сын, ты зачем сюда приехал? – Чтобы выяснить, что вы за человек. – И все? – Есть еще кое-что. Про тех людей, перед которыми вы просили замолвить словечко. – И что же? – устало спросил Трой. В голосе Коула зазвучали зловещие нотки: – Не думаю, что вам будет лучше, если я стану упоминать ваше имя. Контекст может не понравиться никому. – Вы мне угрожаете? – Боже упаси. Я просто вас предупреждаю. Лучше держитесь подальше и от меня, и от моих знакомых. С глаз долой – из сердца вон. – А что, если у ваших адвокатов будут бумаги, подтверждающие, что я не претендую на ребенка? – Вы этого хотите? – Только чтобы вы от меня отстали. – Боюсь, что не выйдет, Трой. Все, что вы сделаете, вы должны сделать добровольно. Иначе потом вы заявите, что я вас принудил отказаться от своих прав. – Именно этого я и хочу. Совершенно добровольно. Коул кивнул. Противник капитулировал. – Пусть ваш адвокат пришлет копии этих документов мне в офис. – У меня нет адвоката. – Хотите, чтобы я вам кого-нибудь порекомендовал? – Идите вы к черту! Впервые за всю беседу Коул улыбнулся: – Желаю вам творческих успехов, Трой. |
||
|