"Что мне нравится в…" - читать интересную книгу автора (Вандеман Джордж)

ЧТО МНЕ НРАВИТСЯ В НАШИХ ДРУЗЬЯХ-ЕВРЕЯХ

Израильские воины укрылись в горах, возбужденно ожидая столкновения с врагом.

Ничего не подозревавшая сирийская армия змеилась по долине под ними.

Ей была устроена засада.

Так начинается рассказ о первом сражении за религиозную свободу, которая состоялась более 2000 лет тому назад. Кризис разразился в 168 году до н. э., когда Антиох Епифан принял решение силой насаждать религию в своем царстве.

Антиох направил в Палестину вооруженные отряды, чтобы обеспечить там языческое поклонение. В Иерусалимском храме он поставил статую Юпитера.

Но будучи не удовлетворенным таким поношением, он еще сотворил последнее святотатство, принеся в жертву на алтаре храма свинью.

Весь Иерусалим охватила тревога. Все в нем кипело, когда один старый деревенский священник по имени Маттафий, отказался подчиниться распоряжению сирийского офицера и преклонить колени перед языческим алтарем. Вместо этого, он выхватил меч и убил гонителя. Потом он вместе со своими пятью сыновьями скрылся. Хотя Маттафий вскоре умер, его сыновья под руководством Иуды, дали клятву хранить истинную веру.

Иуда Маккавей, собрал плохо вооруженную, но героическую армию борцов за свободу, которые были готовы умереть за свободу совести. Эта трехлетняя борьба ознаменовалась первым в истории успешным применением партизанской тактики, — молниеносные удары, отступления, засады и ночные рейды в тыл противника.

Эта армия была крайне малочисленной по сравнению со своим противником и очень плохо вооруженной. Казалось, что участь ее решена. Но их военачальник оставался непоколебим. «Будьте смелыми и мужественными, — призывал он своих бойцов, — в глазах неба безразлично, как избавлять, многими или немногими».

Мужественные израильтяне приняли призыв, брошенный их вождем. Антиох собрал свою армию, чтобы подавить мятеж, но сирийцы потерпели сокрушительное поражение.

Но и это не смутило Антиоха. Он двинул против них новые войска. Но недрогнувшие израильтяне победили и их.

Теперь им грозило вторжение еще больших по численности сил.

На этот раз сирийцы были настолько уверены в своей победе, что даже захватили с собой работорговцев для передачи им солдат побежденной армии.

Иуда встретил эту армию возле селения Эммаус, и обратил в бегство. Он в результате захватил столько оружия и снаряжения, что его было достаточно для полной экипировки 10000 воинов.

В последней решительной битве, которая произошла в 165 году до н. э. несколько тысяч израильских воинов разгромили армию численностью в 47 тысяч человек, в которую входили пехотинцы, кавалеристы и копьеметатели на слонах.

Таким образом Иерусалим был спасен. Радостные победители очистили свой храм и вновь его освятили. Каждую зиму поклонники свободы во всем мире отмечают годовщину такого избавления в ходе восьмидневного фестиваля Ханукка.

Отдаете ли вы себе отчет в том, что во время маккавейского кризиса будущее христианства висело на волоске?

Победа израильтян над Антиохом ознаменовала сохранение наследия религиозного единобожия, которое распространилось затем по всему миру в виде христианства, иудаизма и ислама.

Теперь хочу сказать пару слов о нашем госте, Клиффорде Голдштейне.

Те же обстоятельства, о которых я говорил вам в предыдущей главе «Что мне нравится в католиках», заставили меня пригласить на встречу с нами Клиффорда Голдштейна.

Хотя он по национальности еврей, он теперь христианин, который посвятил всю свою жизнь улучшению взаимоотношений между еврейской и христианской общинами. Клиффорд — писатель-профессионал, а также издатель журнала «Шаббат Шалом». Мы с ним недавно беседовали в Вашингтоне (округ Колумбия).

Вандеман: Мы так рады сегодня побеседовать с вами, Клиффорд Голдштейн. Может начнем с более близкого знакомства. Где вы родились?

Голдштейн: Ну, как и большинство американских евреев, я родился в Нью-Йорке. Там, как и большинство моих соплеменников, я рос на Майями-бич.

Потом недолго жил в Израиле. И вот, в то время, когда я жил в Израиле я стал верить в Бога как в Мессию.

Вандеман: А где вы жили в Израиле, когда приняли Христа?

Голдштейн: Я жил в киббуце в гористой местности на севере Галилеи рядом с грядой Голанских высот. Меня крестили в водах Иордана. Я тогда был этим очень тронут.

Вандеман: Я разделяю ваши чувства. Расскажите нам, как вам удается сочетать свое еврейское наследие с христианской верой?

Голдштейн: Видите ли, для меня мое еврейское наследие — это источник постоянного вдохновения.

Когда вы слышите о евреях и том, как им удалось выжить за все это время, то это все равно, что читать какой-то увлекательный приключенческий рассказ. Самым потрясающим для меня является то, что мы опередили многих на столько лет. Когда окружавшие нас язычники приносили в жертву своих детей своим различным божествам, у евреев уже были проповедники и священнослужители, которые служили в прекрасном храме Божьем.

Когда на месте Парижа и Лондона тянулись непроходимые болота, у евреев уже стоял Иерусалим, этот прекрасный город, расположенный на перекрестке мира.

Вандеман: Да, действительно замечательная история.

Таким образом, вам должно быть кое-что известно о задолженности христианства еврейской вере.

Голдштейн: Там я начал на самом деле понимать цели иудаизма особенно, как верующий, и почему Господь призвал евреев, к выполнению уникальной задачи. Нынешние христиане многим обязаны евреям. Само собой разумеется, что Священное Писание, Ветхий и Новый Заветы это еврейские сочинения от начала до конца. Все их концепции — еврейские. И, конечно, Иисус Сам тоже еврей. Представление о едином Боге, о сохранении Его закона, вся сущность жертвоприношения и мессианского искупления — все эти истины христиане заимствовали из своего еврейского наследия.

Вандеман: Да, это действительно великое наследие! Спасибо вам большое за ваши глубокие мысли.

Не может быть никакого сомнения в том, что мы, христиане, очень многим обязаны нашему еврейскому наследию. Только вдумайтесь. Мы поклоняемся тому же Богу.

Мы ценим те же еврейские Писания. Когда нам плохо, то мы находим утешение в тех же псалмах.

Как еврейские, так и христианские дети наслаждаются теми же историческими рассказами, — о Давиде и Голиафе, о Данииле, попавшем в львиный ров, о смелой и прекрасной царице Есфирь.

Мы чтим тех же отцов веры, — Авраама, Моисея, Илию и многих, многих других. Мы даже разделяем идентичные ценности, основанные на Десяти Божьих заповедях.

Да, на самом деле, как христианские, так и еврейские верующие имеют очень много общего в своей религии. Главное различие между нами состоит в вере в Иисуса, как Спасителя или Мессию. Но существуют разногласия даже между еврейскими богословами в отношении значения Мессии, как, впрочем, и в отношении других верований.

В иудаизме существуют три главные ветви, — ортодоксальная, реформаторская и консервативная.

Ортодоксальный иудаизм строго придерживается двух стандартов, — Торы и Талмуда.

Тора-это Пятикнижие Моисея, а Талмуд — это толкование или древнейшее расширение Торы, составленное древними раввинами (законоучителями).

Ортодоксы строго соблюдают законы Писания в отношении повседневной диеты и почитания святых дней.

При поклонении они сохраняют обычай древнего мира и не допускают инструментальной музыки.

В синагогах мужчины и женщины сидят раздельно, и совершают поклонение с покрытыми головами.

Большинство ортодоксов также верят в определенную форму религиозного правления в Израиле, сопровождаемого духовным возрождением.

Они ожидают возвращения еврейского народа в Святую Землю. Некоторые из них выражают желание вновь отстроить храм и приносить в жертву животных. Но больше всего они ожидают прихода Мессии от Бога.

Реформированный иудаизм — это его либеральное крыло. Реформисты ценят Талмуд и считают его богодухновенной книгой, но не связывают себя со всеми указанными в нем традициями.

Таким образом, они склонны не принимать такого учения, которое, по их мнению, не ставит перед ними нынешнее время никакой цели.

Реформаторы обычно не верят в личный приход Мессии и в Его поклонение в восстановленном храме в Иерусалиме. Но они все еще ожидают века, когда будет процветать мессианский мир.

Между реформаторами и ортодоксами стоят консерваторы. Они предпочитают традиции и обряды Талмуда, а также поучения Торы, хотя и не отличаются при этом такое строгостью, как ортодоксы. И, как и реформаторы, консерваторы хотят сделать что-то для модернизации общества.

Какова же самая крупная ветвь иудаизма в Соединенных Штатах?

У ортодоксов значительно больше синагог.

Но большинство американцев называет себя либо консерваторами либо, реформистами. Кроме того, процветают еще и различные более мелкие группы, большая часть которых придерживается движения Реконструкции.

Хотя конгрегации пользуются полной независимостью, они каким-то образом ухитряются поддерживать удивительно единство.

Это тем более удивительно, если учесть, что еврейский народ был оторван от своей родины в течение 2000 лет и был рассеян по всему миру.

Давным-давно подростки Иосиф и Даниил, очутившись в изгнании, принесли благословение той земле, где они оказались в неволе. Еврейские иммигранты также значительно обогатили приютившую их страну и сделали это самыми разнообразными способами. Многие самые лучшие и знаменитые люди, — музыканты, ученые, адвокаты, ремесленники, предприниматели, бизнесмены, военачальники, философы и государственные деятели, — были евреями по национальности.

Не может быть сомнения в том, что Соединенные Штаты не стали бы великой державой, если бы не вклад, внесенный в их культуру и развитие еврейским народом. На заре колониальной истории еврейские беженцы искали свободу в нашей свободной стране.

И все же им пришлось немало пострадать от предрассудков и гонений. Но такое было не всегда.

Например, еврейские поселенцы из Португалии нашли безопасное для себе место в голландском Новом Амстердаме. В 1654 году они основали первую официальную синагогу в Новом Свете.

К 1850 году уже 77 еврейских конгрегаций сформировались в двадцати одном штате страны.

В настоящее время в Северной Америке насчитывается 3500 синагог, которые обслуживают семь миллионов евреев.

Еврейскому народу до сих пор приходится страдать от предрассудков и дискриминации, и большей частью такое отношение к ним проявляют так называемые христиане. Мы до сих пор испытываем горечь от того, что Адольфу Гитлеру было позволено захватить власть и устроить кровавую баню миллионам евреев в стране, которая по праву гордится своим богатым христианским наследием.

Само собой разумеется, Гитлер был далек от христианства. Немецкие верующие были просто шокированы невыразимыми ужасами «лагерей смерти». Но нельзя отрицать, что Гитлер прислушивался к тем предрассудкам и страхам, которые выражали многие протестанты в отношении еврейского народа.

Мы, христиане, под час забываем, что Иисус Сам был евреем. Он родился в колене Иудином и был связан кровными узами с царским домом Давида. И все Его апостолы были евреями.

Почему же тогда собственный народ Иисуса отверг Его?

Во-первых, Его притязания на божественность казались им неоправданными. Когда Он возвещал: «Я и Отец — одно» (Иоан. 10, 3), Иисус, казалось, нарушал тем самым главный принцип еврейской веры.

Каждый правоверный еврей ежедневно повторяет «шему» из Второзакония 6, 4-9: «Слушай Израиль: Господь, Бог наш. Господь один есть».

Если существует только Один Бог, то каким образом Иисус смеет претендовать на божественность, равную Своему Отцу? Вызванная этим растерянность заставила тогдашних религиозных руководителей обвинить Иисуса в богохульстве и покарать Его смертью.

Об этом можно прочитать у Иоан. 10, 30-33.

В этой связи нам очень может помочь обращение к первой главе Торы. Бог тогда говорил: «Сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему» (Быт. 1, 26).

Множественное число, стоящее здесь для обозначения Бога, требует присутствия, по крайней мере двух личностей. И все же множественное число в отношении Бога не отрицает его единства, что видно из следующего стиха: «И сотворил Бог человека по образу Своему» (Быт. 1, 27).

Вероятно, должен быть Один Бог, — одна божественная глава со множеством членов.

Наш ограниченный человеческий мозг не в состоянии понять этого, так же как мы не в силах понять, как это у Бога не было начала, и Он существовал от вечности.

Отречение от Иисуса в то время способствовал и ряд других факторов. Как и во времена Антиоха, в это время еврейский народ страдал под ярмом иностранного правления, но на сей раз наблюдалось одно важное различие. Израиль пользовался при римлянах полной религиозной свободой. Таким образом сложившаяся тогда ситуация скорее говорила о политических неурядицах, чем о духовном кризисе.

Но, даже в такой ситуации, вся нация желала отделиться от Рима.

Все евреи ожидали прихода Мессии, который, как Иуда Маккавей, сможет изгнать врагов и восстановить независимость страны.

Но Иисус не был заинтересован в формировании армии, которая могла бы спасти народ от власти. Нет, Он пришел спасти их от греха.

Так как Иисус не оправдал их ожиданий, то Израиль Его и не принял. Но в тот день, когда Его распяли на кресте, некоторые из них крепко об этом задумались.

Представьте себе беседу на Голгофе между двумя членами еврейского высшего суда-синедриона, Никодима и Иосифа. Оба они глубоко прониклись учением Иисуса. Хотя никто из них не отождествил себя с Ним, Иосиф уже в тайне уверовал. Никодим, однако, все еще ведет борьбу с собой, со своими сомнениями.

Когда толпа смотрела на Иисуса в Его предсмертной агонии, два еврейских руководителя потихоньку отходят в сторонку, чтобы поговорить. Никодим утверждает, что если бы Иисус на самом деле был Мессия, то Он бы спас Себя от креста и всю нацию от владычества Рима.

А Иосиф указывает ему на отрывок из пророка Исаии: «Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лицо свое; Он был презираем, и мы ни во что ни ставили Его; но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничтожен Богом. Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем и ранами Его мы исцелились. Все мы блуждали как овцы, совратившись каждый на свою дорогу: и Господь возложил на Него грехи всех нас.

Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих; как овца, веден был на заклание, и как агнец пред стригущими его безгласен, так Он не отверзал уст Своих. От уз и суда Он был взят; но род Его кто изъяснит? Ибо Он отторгнут от земли живых; за преступления народа Моего претерпел казнь» (Ис. 53, 3-8).

«Но откуда известно, что Исаия имел в виду здесь Мессию?» — дивится Никодим.

«Он мог описывать преследования Иудейского народа, как нашему народу предстоит страдать от врагов своих». «Давайте более глубоко изучим текст, — отвечает ему Иосиф. — Он проводил линию различия между Страдающим и нашим народом. Мы — наш народ, — отвращали от Него лицо свое.

За преступления народа Моего претерпел казнь».

Никодим очень удивлен, но все еще пребывает в замешательстве. «А если предположить, что здесь Исаия свидетельствует о своих личных страданиях».

«Этого не может быть, — отвечает Иосиф. — В этом отрывке предполагается заместительное наказание от Бога.

В нем говорится, что страдающий «будет поражен Богом». «Господь возложил на Него грехи всех нас». Только Мессия должен принять на Себя проклятие за наши грехи ради нашего спасения. Он — Агнец Божий, приносимый в жертву».

Иосиф продолжает: «Давным давно, находясь в пустыне, наш народ страдал от нашествия ядовитых змей. Тысячи людей были вынуждены умирать. Не было никакой надежды на спасение. Тогда Бог приказал Моисею изготовить бронзовую змею и укрепить ее на высоком шесте, чтобы жертвы могли хорошо ее видеть. Все, кто взирал на изображение, не теряя веры в Бога, исцелялся. Ну, а то, что было дальше, вы знаете. Разве Сам Иисус не упоминал об этом, когда вы разговаривали с Ним в ту ночь?» «Да, упоминал, — ответил Никодим. — Он сказал мне, что точно так, как Моисей вознес змею в пустыне, Он будет вознесен на кресте. Так как все змеи были прокляты, то Ему придется взять на Себя проклятие Божье. И все, кто верят в Него, не погибнут, получат вечную жизнь».

Он продолжает говорить, а лицо Никодима озаряется светом нового убеждения: «Знаете, Иосиф, я часто размышлял над тем, что поведал мне Иисус в ту ночь. Теперь я все ясно вижу. Мессия на кресте принимает проклятие Божье, и поэтому я могу быть прощен. Я должен обратить свой взор к Нему и жить?

Но скажите мне, Иосиф, вы уверены в Иисусе. Тогда почему же храните в тайне веру свою?» «До настоящего времени я опасался, — признается Иосиф. — Но уже больше не боюсь. Если Иисус может пожертвовать своей жизнью ради меня, то я тоже могу посвятить Ему свою собственную жизнь».

«И я тоже», — говорил Никодим.

Оба они провозглашают свою веру в Господа Иисуса Христа.

Когда сокрушенное тело Христа снимают благоговейно с креста, толпа наблюдает за этим и безмолвствует.

Многие разошлись по домам в тот вечер, глубоко задумавшись.

Им приходилось о многом подумать. О признании римского сотника. «Сей был Сын Божий!» Крик умирающего на кресте разбойника: « Помяни, меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое» (Лук. 23, 42). И молитву Иисуса: «Отче! Прости им, ибо не знают, что делают!» (Лук. 23, 34).

Не слишком ли поторопилась толпа, осудив Иисуса?

А что если Он был на самом деле Мессией?

В ту ночь при свете субботних свечей, многие, как никогда прежде, особенно тщательно читали пророчества. И они узнали, что Давид, еще за тысячу лет до этого записал вот этот пронзительный вопль Иисуса: «Боже Мой! Боже Мой! Для чего Ты оставил Меня?» (Пс. 21:1). В том же псалме Давид предсказал казнь на кресте: «Пронзили руки и ноги мои» (Пс. 21:16). Но можно еще многое открыть об Иисусе. Солдаты разделили между собой и Его одежды. Но когда дело дошло до Его ризы, то они прибегли к жребию, чтобы определить, кому она достанется, чтобы не рвать на части это шерстяное убранство. И это было предсказано. См. Пс. 21:18.

Другие пророчества тоже исполнились. Человек, Его предавший, согласился сделать это за 30 сребреников. За эти деньги приобрели место захоронения, под названием «поле горшечника». Все это тоже было предсказано еще за 500 лет до этого события. (См. Зах. 11:12, 13).

Любое пророчество, относящееся к Иисусу, соответствует вполне.

Многие в результате сделали вывод, что Иисус был на самом деле Тем, Кем называл Себя — их Мессией.

Наиболее убедительным свидетельством об Иисусе является молчаливое свидетельство времени. Три с половиной года до Своей смерти, в самом начале своего служения, Он возвестил: «Исполнилось время» (Марк. 1:15).

О каком времени Он говорил? Не было ли здесь какого-то пророческого отсчета?

Да, действительно был.

Задолго до этого пророк Даниил предрек: «Итак, знай и разумей, с того времени, как выйдет повеление о восстановлении Иерусалима, до Христа Владыки 7 седьмин и 62 седьмины» (Дан. 9:25).

Если вы помните, что во времена Даниила Иерусалим лежал в руинах. Но Бог Свой милостью обещал восстановить город. Повеление царя Артарксеркса вышло в 457 году до н. э. Об этом можно прочитать в кн. Ездры, в Библии (Езд. 7). Начиная с 457 года до прихода Мессии должно было пройти «7 седьмин и 62 седьмины». Это означает 69 седьмин, 483 пророческих года (7 раз по 69 = 483). Это будет 27 год н. э. — т. е. точно 483 года спустя после повеления о восстановлении Иерусалима, Христос был крещен и начал Свою миссию в качестве Мессии.

Но в пророчестве Даниила есть и еще кое-что.

В «половине седьмины» — т. е. три с половиной года спустя — Мессия будет «предан смерти» (См. Дан. 9:26, 27). И все это, на самом деле, произошло точно по предписанному плану.

Стоит ли удивляться тому, что по истечении многих столетий, тысячи евреев начали считать Иисуса исполнением своего наследия? Прекрасное, славное наследие мы разделяем сейчас вместе с вами.

Но время самых темных дней второй мировой войны, нацистские войска тучами сновали по всей Голландии в поисках евреев. Но судя по всему, это вовсе не трогало христиан. Но некоторые из них все же прореагировали. В городе Хаарлем, Корри тен Бум открыла свое сердце и ворота своего дома перед теми, кого Гитлер ненавидел больше всех на свете.

Однажды вечером к ней пожаловали гестаповцы. Когда солдаты вломились в дверь, члены семьи Корри успели отвести на 3 этаж своего дома евреев и спрятать их в чулане.

Гостям удалось избежать наказания, а вот хозяевам, нет.

В концлагере Равенсбург умерла Бетси — любимая сестра Корри.

Корри также ожидала смерть в газовой камере, но в результате какой-то «клерикальной» ошибки, ее отпустили на свободу.

Может Корри озлобилась из-за своих страданий и понесенных утрат? Ничего подобного, друг мой.

И она никогда не пожалела о той жертве, которую принесла, спасая у себя еврейских беженцев. Ведь они были ее братьями и сестрами.

Да, христиане мы или евреи, мы все являемся членами одной семьи Божьей.

Да поможет нам Бог по достоинству оценить друг друга, и будем продолжать исполнять Его волю.