"Твой суженый" - читать интересную книгу автора (Мэкомбер Дебби)

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Джил Моррисон взглянула в окно самолета, и у нее перехватило дыхание. Сиэтл, а вместе с ним и вся привычная жизнь, быстро уменьшаясь в размерах, уходили из-под ног. Джил откинулась на спинку кресла, уселась поудобнее и довольно вздохнула.

Место в салоне первого класса было неожиданным подарком авиакомпании. Кассир допустил ошибку, причем в пользу Джил. Неплохо.

Джил кинула взгляд, уже не первый, на своего соседа. Типичный бизнесмен. Не замечая ничего вокруг, он сосредоточенно печатал что-то на портативном компьютере. Джил не могла определить, что именно, заметила лишь, как сменяли друг друга колонки цифр. Вот он помедлил. Видимо, его что-то встревожило. Протянул руку к радиотелефону, расположенному между сиденьями, набрал длинный номер. Отвернувшись в сторону, быстро произнес несколько слов. Затем снова вернулся к компьютеру. Видно было, что сидит он как на иголках, не может дождаться, когда прилетит. Плохо его дело, посочувствовала соседу Джил, ведь по расписанию полет в Гонолулу занимает пять часов.

Да, разговорчивым его не назовешь. Перед отлетом, не помня себя от восторга, Джил сделала несколько попыток завязать легкую беседу, но всякий раз наталкивалась на короткую реплику, за которой следовало холодное молчание.

О Господи! Сидеть всю дорогу как на привязи рядом с этим сычом — хорошенькое начало долгожданного отпуска, который она планировала чуть ли не два года. Отпуск этот она и ее закадычная подруга Шелли Хансен некогда собирались провести вместе. Да только Шелли больше не Шелли Хансен. Ее прежняя соседка по комнате в общежитии колледжа вышла замуж. Вот уже месяц, как она носит фамилию Брейди.

Даже теперь Джил трудно это понять. Все годы, что Джил знала подругу, на первом месте для нее была карьера: она твердо решила стать видео продюсером. Шелли клялась, что мужчины и сердечные дела всегда будут на втором месте в ее жизни, да и то в отдаленном будущем. Не один год Джил наблюдала, как Шелли отбивала у представителей противоположного пола всякую охоту проявлять к ней интерес. После окончания колледжа Шелли упорно избегала даже намека на роман. И вдруг… вдруг ее подруга встретила Марка Брейди, и невозможное стало реальным. По мнению самой Шелли, непосредственной «виновницей» ее теперешнего счастья была Миллисент, двоюродная бабушка по матери, известная в семье как тетя Милли. Шелли повстречала своего будущего мужа после того, как престарелая тетушка прислала ей по почте «волшебное» подвенечное платье. То самое, в котором Милли венчалась пятьдесят лет назад.

Шелли и Джил, конечно же, не верили ни в какие волшебные вещи, тем более в волшебное платье. Ладно уж волшебные палочки или волшебницы-крестные, да и то разве что в сказках. Связанная с этим подвенечным платьем легенда казалась нелепой. Как можно принять на веру то, что тетя Милли писала в письме? Ни один человек в здравом уме, говорили они, не станет относиться к совету милой старушки всерьез. Выходи, дескать, замуж за первого мужчину, которого ты встретишь. Бессмыслица!

Сама Джил нашла всю эту историю просто забавной. Но Шелли не смеялась. Шелли, будучи Шелли, как всегда, делала из мухи слона, тревожилась, нервничала, спрашивала себя: а вдруг, как это ни выглядит невероятным, Милли права? Ей вовсе не хотелось, чтобы тетушка оказалась права, но — хотите верьте, хотите нет — не успела она получить подвенечное платье, как тут же упала в объятия налогового инспектора Марка Брейди.

В буквальном смысле слова.

Остальное, как говорится, исторический факт, и Джил больше не смеялась. В июне Шелли и Марк поженились и, судя по всему, утопали в блаженстве. И вот, спустя месяц после их свадьбы, Джил летит одна на Гавайи. Не самое лучшее время для посещения тропиков, но что поделаешь? Ее бюджет ограничен, а в июле она может отдохнуть по максимуму за свои деньги.

Бизнесмен рядом с ней откинулся на спинку кресла и глубоко вздохнул, потирая переносицу. Джил догадалась, что вставшая перед ним проблема еще не решена. Она не ошиблась: не прошло и десяти секунд, как, взяв трубку радиотелефона, он сделал четыре вызова подряд. У Джил создалось впечатление, что этот человек никогда не отрывается от дел, наверное, даже во время еды продолжает что-то считать. Ни минуты полета не было потрачено зря. Если он не звонил, то просматривал бумаги, лежавшие в портфеле, или печатал на своем портативном компьютере.

Прошел час. А Джил так надеялась, что у нее окажется общительный сосед! Раз или два она ловила себя на том, что непроизвольно рассматривает его. Скорей всего, ему лет тридцать пять, хотя на вид он кажется старше. Нет, поправила она себя, не старше, а… опытней. Лицо в общем-то приятное, несмотря на неправильные черты и хмурый вид. Интересно, как бы он оценил ее наружность? Но ведь он ни разу на нее не взглянул. Как будто вообще не замечает, что в кресле рядом с ним кто-то сидит. Глаза у него серые, она еще раньше это заметила, цвета вороненой стали. Жесткий тип, подумала Джил, спорю на что угодно, ему незнакомы мягкость, терпимость. По всей видимости, человек этот из разряда тех, у кого имеется весь джентльменский набор: костюмы ручной работы, туфли из лайки, золотое вечное перо, золотые часы. Как говорится, и подтяжки из золота. Без сомнения, он и живет, как летает, — в первом классе. К тому же у него на все вопросы есть ответ, она знает людей этого типа. Людей, которые убеждены, что они всегда правы.

Он напоминал Джил ее давно умершего отца, по которому она до сих пор горевала. Отец тоже был влиятельным бизнесменом, привыкшим всегда добиваться успеха. Адам Моррисон сражался с подступавшей старостью в гимнастическом зале. Энергия — таков был его девиз, а до смерти оставалась еще целая вечность. На самом деле смерть была в двух шагах, только он этого не знал.

По иронии судьбы теперь, через тринадцать лет, Джил сидит рядом с его подобием. Человек этот так похож на ее отца, что Джил с трудом удерживалась, чтобы не спросить, когда он в последний раз видел свою семью.

Сосед, должно быть, почувствовал ее изучающий взгляд, потому что внезапно обернулся и пристально посмотрел на нее. Джил смущенно покраснела и склонилась над книгой.

— Ну как, понравилось вам то, что вы увидели? — бесцеремонно спросил бизнесмен.

— Не понимаю… о чем это вы? — еле слышно прошептала Джил, поднося книгу чуть не к самому носу.

Впервые с тех пор, как незнакомец занял место рядом с ней, он улыбнулся. Странная это была улыбка — кривая и неумелая, словно он редко встречал что-нибудь такое, что могло его развеселить.

Остаток пути прошел без происшествий. Во время приземления, пока колеса не коснулись посадочной площадки в Гонолулу, Джил сидела затаив дыхание. Как бы ей хотелось, чтобы Шелли была с ней! Однако, с ней или без нее, Джил была твердо намерена как можно лучше провести здесь время. Семь изумительных дней, чтобы валяться на солнце. Семь дней бродить сколько душе угодно по лавкам, осматривать достопримечательности, плавать, смаковать экзотические яства и отдыхать, отдыхать…

Многие месяцы Джил мечтала о чудесах, которые она увидит, обо всем, что ей предстоит здесь испытать. Мирные деревни, плантации орхидей… как она любит орхидеи! Вечерами она станет гулять по усеянному кусками лавы берегу океана, а днем — любоваться укрытыми цветочным покрывалом ущельями, бурными водопадами и дымящимися вулканами. Все это ждет ее здесь. Да, Гавайи будут величайшим приключением в ее жизни, Джил была в этом совершенно уверена.

Ее спутник вскочил на ноги в тот же момент, как самолет остановился. Ловко снял сумку с сетки над головой — сразу виден бывалый путешественник. На трапе у выхода улыбающийся стюард протянул ему пальто в пластиковом мешке, и он вышел. Джил последовала за ним, разыскивая глазами объявление о том, где здесь выдают багаж. Ее попутчик решительно, целеустремленно шагал вперед. Ничего удивительного. Такие люди всегда в движении, вечно куда-нибудь спешат. Встретиться с кем-нибудь. Заключить сделку. Такому сычу некогда задержаться на секунду, чтобы понюхать розы.

Джил потеряла своего попутчика из виду, остановившись у киоска в зале аэропорта, чтобы купить гирлянду орхидей. Она накинула прелестное живое ожерелье на шею и, перебирая нежные лепестки, залюбовалась их красотой.

И снова сердце ее охватило предчувствие, что на этом тропическом острове ее ждут необычные приключения. Джил не была фантазеркой, не обладала необузданным воображением. Ничуть не походила на Шелли. И все же она ощутила, как где-то в самой глубине души в ней пробуждается ожидание чуда…

А вот Шелли по-настоящему стала верить в волшебство, думала Джил, покупая нарезанный кружками свежий ананас, и улыбнулась. Неудивительно, если даже сама она, более практичная из них двоих, чуть-чуть поддалась магии подвенечного платья. Правда, только чуть-чуть. У Джил быстро забилось сердце, как бывало всегда, когда она думала о Шелли и Марке. Она не знала ничего более романтичного, чем-то, что с ними произошло. У самой Джил романтические эпизоды обычно кончались, еще не начавшись. В последнее время она встречалась с Ральфом, программистом ЭВМ, но отношения их были скорее дружеские, хотя Ральф уже несколько раз намекал, что пора им «смотреть на вещи серьезней». Джил сделала вывод, что он имеет в виду брак. Ральф был ей симпатичен, и до сих пор Джил удавалось удерживать его от обсуждения долгосрочной связи. Не хотелось ранить его чувства, но выходить за него замуж казалось ей малоинтересным.

Однако Джил вовсе не собиралась оставаться старой девой. В том, что рано или поздно она выйдет замуж, не было сомнения. Вопрос — за кого. В колледже за ней ухаживали многие студенты, но никого из своих поклонников Джил особо не выделяла. А когда ее взяли фармацевтом в «Рей-Райт», сеть аптек с филиалами на северо-западном побережье Тихого океана, шансы встретить подходящего спутника жизни плачевно сократились.

Да, нельзя сказать, что претенденты в мужья обивали ее порог, но Джил это особо не тревожило. Она постаралась запрятать мысль о муже и детях в самые недосягаемые уголки души… и тут совершила оплошность.

Джил примерила подарок тети Милли.

Получив платье, Шелли повесила его подальше, в глубь гардероба. С глаз долой — из сердца вон. Только поговорка не оправдалась. Шелли ни на минуту не забывала об этом замечательном платье и силе, которой оно якобы обладает. Поддавшись внезапному порыву, Джил примерила его на себя. Даже теперь она не могла сказать, что ее побудило. Это изумительное платье ручной работы было так элегантно, так и воздушные кружевные воланы поверх широкой атласной юбки.

Платье сидело так, словно было сшито на заказ, — это поразило Шелли не меньше, чем саму Джил. Шелли была в восторге. Ну конечно же, повторяла она, тетя Милли все перепутала, платье предназначается Джил, а не ей. Но к тому времени Шелли уже встретила Марка…

Нет, тетя Милли ничего не перепутала — подвенечное платье с самого начала было уготовано Шелли. Свидетельство тому — ее брак. Что касается Джил, то она предпочла бы найти мужа более традиционным способом. Говоря по правде, она объясняла скоропалительную любовь и замужество Шелли внушением и самовнушением… Тряхнув головой, Джил поспешила за багажом. Затем направилась к выходу, намереваясь взять такси. Пока шофер укладывал в багажник ее сумки, Джил стояла у машины, наслаждаясь теплым ветерком, смакуя первые звуки и краски Гавайев. Она не могла дождаться, когда попадет в отель. При помощи приятеля, который работал в бюро путешествий, ей удалось зарезервировать номер в одном из самых фешенебельных отелей по смехотворно низкой цене.

Отель отвечал всему, что обещалось в рекламном буклете, и даже превзошел ее ожидания. Джил пришлось ущипнуть себя, когда она вошла в номер. Первым делом она подбежала к раздвижным стеклянным дверям, которые вели на балкон, а оттуда — на площадку с плавательным бассейном. А за ней с грохотом обрушивались на песчаный пляж волны Тихого океана. Это зрелище завораживало, было так прекрасно, что у нее выступили слезы. Джил поспешила дать на чай посыльному, который поднял в номер ее багаж, и снова вышла на балкон. Даже проторчи она всю неделю в номере, все равно была бы довольна. Она стояла у перил, подставляя лицо легкому ветерку, который играл ее длинными, до плеч, волосами.

Отель был построен в форме полукольца, и что-то на противоположной стороне — чья-то фигура, движенье — привлекло ее внимание. Мужчина. Взгляд ее скользнул над бассейном и крышей бара в виде туземной хижины и сфокусировался. Сыч. На балконе прямо напротив. Во всяком случае, Джил так показалось. Такой же темный костюм, как на том человеке, рядом с которым она провела пять самых скучных часов в своей жизни. Джил и сама не знала, что толкнуло ее помахать ему. Секунда, и мужчина помахал ей в ответ. Когда он придвинулся к перилам, Джил увидела, что не ошиблась. Их номера были в разных секциях отеля, но на одном и том же этаже, а балконы находились друг против друга. Он прижимал к уху радиотелефон, но теперь опустил руку.

Несколько минут они молча переглядывались. Джил казалось, что прошла целая вечность. В замешательстве она попробовала отойти в глубь комнаты, но обнаружила, что не может оторваться от перил. Не понимая, какая сила ее держит, не понимая прежде всего, что привлекло ее внимание к этому человеку, вообще ничего не понимая, Джил отвела глаза. Наконец ее отвлек стук в дверь.

— Да? — отозвалась она.

На пороге стоял посыльный — в накрахмаленной белой униформе, с большой коробкой в руках.

— Вам бандероль, мисс Моррисон, — вежливо объяснил он. — Прибыла утром.

Посыльный ушел, а Джил продолжала растерянно рассматривать коробку. Почтовый штамп Сиэтла, надпись печатными буквами. В полном недоумении она отнесла бандероль на кровать. Кто бы мог ее прислать? Тем более что она вылетела из Сиэтла только сегодня.

Сидя на краю кровати, Джил осторожно развернула оберточную бумагу и подняла крышку коробки. И замерла. Замерли руки. Замерло сердце. Перехватило дыхание. Наконец она пришла в себя, перевела дух и для верности поморгала, все еще не веря своим глазам.

Перед ней было подвенечное платье тети Милли.

Поверх завернутого в папиросную бумагу платья лежало письмо. Джил протянула к нему дрожащую руку.

«Дорогая Джил!

Поверь, я знаю, что ты в эту минуту чувствуешь. Я так хорошо помню собственное состояние, когда открыла эту самую коробку и увидела платье тети Милли! Как ты знаешь, первым моим инстинктивным желанием было убежать и спрятаться. Но мне повезло. Я встретила Марка и влюбилась в него.

Ты, верно, удивляешься, почему я посылаю платье по почте. Почему было просто не дать его тебе перед твоим отъездом на Гавайи? Резонный вопрос, и, если бы у меня был разумный ответ, я бы с радостью все объяснила.

Но за эти последние месяцы я поняла — и это главное, — что, когда дело касается таких вещей, как любовь, судьба, волшебные чары подвенечного платья тети Милли, не стоит и пытаться их понять, а тем более при помощи логики. Послушайся моего совета и даже не пытайся докапываться до смысла.

Единственное, что я могу объяснить, так это почему послала тебе платье. На днях утром я сидела на кухне и пила кофе. Первую чашку за день. Я еще не совсем проснулась и пила, не раскрывая глаз. Внезапно передо мной возник твой силуэт. Ты стояла по пояс в изумрудной воде. За спиной у тебя был водопад, кругом все цвело и благоухало. Это могли быть только Гавайи. Такой счастливой ты еще никогда не выглядела.

Рядом с тобой был мужчина. Если бы я могла описать его… К сожалению, он стоял в тени. Поставь на его место кого хочешь. Ты была… я только однажды видела тебя такой — в тот день, когда ты примеряла платье тети Милли, — ты вся светилась. Это произошло неделю назад. Вечером я рассказала все Марку, и он согласился со мной: платье предназначается тебе. Я позвонила тете Милли. Она сказала: ради Бога, пусть Джил будет твоей преемницей.

Наверное, мне следовало сразу отдать тебе платье, но что-то меня удержало. Я не могу этого объяснить словами, просто у меня было чувство, что еще рано. Поэтому отправляю его по почте сейчас.

Я желаю тебе, Джил, встретить человека, которого ты сможешь полюбить. Такого же замечательного, как Марк. Из нас двоих ты всегда была благоразумней. Ты верила в логику и здравый смысл. Но ведь ты верила и в любовь, и куда больше, чем я. Тут я была скептиком. Что-то говорит мне, что человек, за которого ты выйдешь замуж, будет так же недоверчив, как я, тебе придется показать ему, что такое любовь, как Марк показал это мне.

Позвони, как только вернешься. Мне так хочется узнать, что случится. В глубине души я уверена, что все будет замечательно.

С любовью, Шелли».

Джил дважды перечитала письмо. Затем невольно подняла глаза и посмотрела на противоположный балкон. Сердце забилось чаще, но очень быстро угомонилось. Сыч исчез.

Джил припомнила строку из письма тети Милли к Шелли. «После того как ты получишь это платье, — писала она, — первый мужчина, которого ты встретишь, будет твой суженый». Слава Богу, значит, это не сыч, а кто-то другой. Да и сказки все это. Однако облегчение было так велико, что у нее едва не подогнулись колени.

Распаковав платье, Джил приняла душ и прилегла на несколько минут. Глаза у нее сами собой закрылись. Она не собиралась спать, но, когда проснулась, уже были сумерки. На стенах комнаты плясали тени от фонариков, мерцавших на верхушках бамбуковых шестов вокруг бассейна. Небо стало розовым.

И вдруг Джил вспомнила свой сон. Она видела во сне его. Своего героя. Мужа, уготованного ей судьбой. Но как она ни старалась вспомнить его черты, лицо расплывалось перед ее мысленным взором. Конечно, это только воображение. Причуды ума. Шальные грезы. Она так же мало верит в волшебные свойства подвенечного платья, как и в существование Санта-Клауса. Просто иногда приятно помечтать, повитать в облаках. Спору нет, получение посылки и письма сыграло свою роль, вызвало в ней некое предвкушение. Но, в отличие от подруги, Джил вовсе не ждала, что все это к чему-нибудь приведет. Она, Джил, твердо стоит на земле. Она не такая фантазерка, как Шелли, и не так легко поддается внушению.

Конечно, в свои двадцать восемь лет Джил была более чем готова выйти замуж и завести детей. Но предпочитала найти своего избранника испытанным методом проб и ошибок. Уж как-нибудь обойдется без помощи старого подвенечного платья.

Да, но ведь Шелли сперва тоже так считала, вспомнила Джил, а кончилось тем, что она вышла замуж за первого же мужчину, которого встретила после тетушкиного подарка.

«Первый мужчина, которого ты встретишь…» фраза не выходила у Джил из ума, пока она переодевалась в легкое хлопчатобумажное платье и сандалии. Джил все еще размышляла об этом, спускаясь в холл, чтобы осмотреться. Видно, что-то особенное было в самом здешнем воздухе. А может быть, ее опьянила свобода — отпуск, никаких обязательств, никаких запретов. Кто знает. Так или иначе, но она поймала себя на том, что почему-то, осматриваясь вокруг, спрашивает себя, кто из мужчин может быть он.

Отель предоставлял для такой игры воображения массу возможностей. Вот мимо нее прошел безупречно одетый джентльмен. Посол? Хм, неплохо, подумала Джил. Или политик? Ну, это ей ни к чему, засмеялась она про себя. Ее не интересует политика. К тому же трудно представить себя в роли жены политика или дипломата. Скажешь еще что-нибудь не то и не тому человеку — и пожалуйста: готов международный скандал. А вот мимо нее продефилировал потрясающий красавчик — наверное, звезда какой-нибудь эстрадной группы. Тут стоит подумать. Одна небольшая загвоздка: она не может вообразить себя женой человека, волосы которого длинней, чем у нее… Однако очень мил. Вполне реальный шанс… если принять подарок Шелли всерьез.

Лучше всего врач, подумала Джил. Идеальный вариант. При ее медицинском образовании у них, несомненно, оказалось бы много общего. Джил осмотрелась вокруг в поисках человека, который бы чувствовал себя непринужденно со стетоскопом на шее.

Увы! Да и сама она, по правде сказать, не вызывала ни у кого интереса. С таким же успехом могла быть невидимкой. Ну что ж, позабавилась — и хватит. Шутки в сторону. Подавив желание расхохотаться, Джил вышла из отеля и направилась к пляжу. Неторопливая вечерняя прогулка под пальмами — что может быть лучше?

Подойдя к воде, Джил сняла сандалии и, держа их в руке, зашла по лодыжки в божественно теплую воду. Она брела, расслабленно размышляя о том о сем. Думала о своих надеждах создать семью, перебирала в уме немногие счастливые воспоминания об отце. Рождество, когда ей было пять лет, и поездку за город с ночевкой два года спустя. Пикник с отцом — всего один раз. К тому времени, когда ей минуло восемь, его занимали лишь деловые успехи. Вероятно, по-своему отец любил их — ее мать и ее, но…

— На вашем месте я не стал бы заходить далеко, — раздался за спиной низкий мужской голос.

От неожиданности сердце у нее вздрогнуло. В темноте маячил силуэт мужчины, прислонившегося к стволу пальмы. Невозможно было разглядеть его черты, но что-то в нем показалось Джил знакомым.

— Не буду, — сказала она, вглядываясь в смутную фигуру. Но человек, кто бы он ни был, явно не желал выходить на свет.

Даже на расстоянии Джил заметила, что он сложен как атлет, оценила по достоинству его широкие, мощные плечи. Стараясь не показывать, что рассматривает его, Джил подошла поближе. Лицо незнакомца по-прежнему было в тени, видна была лишь горделивая посадка головы. Что ж, гордость только украшает мужчину, подумала Джил.

— Я спрашиваю себя, уж не собираетесь ли вы поплавать ночью. Это было бы крайне глупо.

Джил ощетинилась. Она вовсе не собиралась плавать, да и костюма с ней не было. Но не успела она огрызнуться, как незнакомец продолжил:

— Вы похожи на всех этих наивных романтиков, которые не могут устоять перед океаном. Им непременно надо окунуться в волны. Вы впервые на Гавайях, я не ошибаюсь?

Джил кивнула. Набравшись храбрости, она подошла к нему так близко, что смогла наконец разглядеть лицо. У нее упало сердце. Нечего удивляться, что он показался ей знакомым. Нечего удивляться, что слова его звучат обидно. Второй раз за день она наталкивается на сыча.

— И, конечно же, не стали тратить время на обед?

— Я… я ела. В самолете.

— Что это за еда? Синтетика, — презрительно хмыкнул сыч.

— Вас так заботит мое здоровье?

— Да нет, — усмехнулся он, пожав плечами.

— Тогда не берите в голову, обедала я или нет. Джил снова вскипела, увидев, как пристально он рассматривает ее. На его губах промелькнула улыбка — казалось, что-то в ней его забавляет.

— Спасибо за все ваши советы, — чопорно сказала Джил, отворачиваясь от него и снова направляясь к океану.

— Где ваша гирлянда?

Остановившись на полпути, Джил машинально поднесла руку к шее. Видно, она оставила свое цветочное ожерелье в номере, когда переодевалась.

— Разрешите. — Он подошел к ней и, сняв с себя гирлянду цветов, накинул ей на шею. Джил впервые была на Гавайях и еще не знала, имеет ли его жест какое-нибудь символическое значение. Лучше бы не имел. Лучше никак не связываться с ним. Мало ли что.

— Благодарю. — Джил надеялась, что в ее голосе звучит признательность.

— Я уже было настроился спасти вам жизнь. Забавное замечание.

— Не понимаю.

— Вдруг вы стали бы тонуть.

Джил не могла удержаться от смеха:

— Вряд ли. Я не собиралась плавать.

— Океан коварен, ему нельзя доверять. Даже у самого берега волны могут сбить с ног и унести на глубину.

— Чепуха.

— Возможно, — не стал он спорить. — Я просто надеялся внушить вам, что вы моя должница.

Ага, вот теперь разговор пошел всерьез. Этому человеку не свойственно великодушие. Она готова спорить на месячное жалованье, что он заговорил с ней, возымев на нее какие-то виды. У него ведь было более чем достаточно времени, целых пять часов перелета, чтобы предостеречь ее раньше.

Да, что-то ему от нее вдруг понадобилось. Надо быть начеку.

— Чего вы от меня хотите?

Он улыбнулся своей вызывающей скупой улыбкой и кивнул. Видимо, одобрил ее тонкую интуицию.

— Немногого. Я надеялся, что вы пойдете вместе со мной на званый ужин. Деловой ужин.

— Сегодня?

Он снова кивнул.

— Вы упомянули, что еще не ели.

— Да, но…

— Это займет у вас не больше часа. Ну, чуть больше. — Голос звучал нетерпеливо, словно он ожидал, что она сразу, без возражений согласится.

— Я не знаю, кто вы. С какой стати я пойду с вами? Между прочим, меня зовут Джил Моррисон.

— Джордан Уилкокс, — отрывисто произнес он. — Хорошо, если уж вам так обязательно знать, мне нужна спутница, чтобы не обидеть человека, которого я не могу позволить себе оттолкнуть.

— Так не отталкивайте его.

— Я не о нем беспокоюсь. Все дело в его дочери. Она, по-видимому, в меня влюбилась и не способна понимать намеки.

— Да, похоже, вы попали в хорошую передрягу. — В глубине души Джил удивилась вкусу этой девицы.

Уилкокс хмуро сунул руки в карманы смокинга. Он тоже переоделся, с той лишь разницей, что явно не для отдыха. Напротив. Чему тут удивляться? У таких людей всегда на первом месте не удовольствие, а дело.

— Не понимаю я вас, женщин, — мрачно сказал он. — Неужели вы не способны догадаться, когда вами не интересуются?

— Не всегда. — Джил, совсем успокоившись, небрежно помахивала сандалиями. — Другими словами, я нужна вам в качестве телохранительницы.

Ему явно не понравилась ее терминология, но он предпочел не спорить.

— Что-то в этом роде.

— Я должна притворяться, что безумно в вас влюблена?

— Упаси Господь.

Джил заколебалась.

— Не уверена, что захватила что-нибудь подходящее к случаю.

Уилкокс сунул руку в карман и вытащил толстую пачку денег. Отсчитал несколько сто долларовых купюр и протянул ей.

— Купите, что вам надо. Магазин в отеле еще работает.