"Твой суженый" - читать интересную книгу автора (Мэкомбер Дебби)

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Глаза у Шелли недоверчиво сузились.

— Ты думаешь, что говоришь?!

Решение уйти от Джордана досталось Джил нелегко. Все эти дни она отчаянно боролась с собой. Не в состоянии ответить подруге, Джил откинула с лица волосы трясущимися руками. Ей было так плохо, что даже скрутило желудок.

— У нас с ним ничего не получается. Мне нужно какое-то время пожить одной, чтобы во всем разобраться. Я не хочу уходить от Джордана, но если сейчас останусь, то просто сойду с ума.

Взгляд у Шелли вспыхнул гневом — она никогда не умела скрывать своих чувств.

— Как ты можешь судить, что выйдет из вашего брака? Ты замужем меньше двух месяцев.

— Я знаю все, что мне нужно знать. Джордан женат не на мне, он женат на своей компании. Шелли, ты самая близкая моя подруга… но есть вещи, которые тебе неизвестны, которые я не могу объяснить. Вещи, которые уходят корнями в мое детство.

— Ты любишь Джордана?

Джил прикрыла глаза и кивнула. Да, она любит Джордана, любит так сильно, что у нее разрывается сердце при мысли о разлуке так сильно, что вряд ли ее переживет.

— Я не ждала, что ты поймешь, — продолжала Джил, с трудом подавляя рыдания. — Просто хочу, чтобы ты знала… где я, потому что на какое-то время я перееду к матери. Поживу у нее, пока не разберусь в себе и окончательно все не решу.

— Ты Джордану еще не говорила? — Голос у Шелли заметно смягчился.

— Нет. — Джил откладывала разговор до последней минуты, не зная, что именно сказать Джордану и как ему это сказать. Она не притворялась в своем решении, не пыталась таким образом шантажировать мужа, чтобы он уделял больше времени ей и дому. В эту ловушку она не попадет. Если уж пойдет на разрыв, то будет вести себя честно, без пустых угроз. Если разрыв, то бесповоротный. Раз и навсегда.

— Но ты намерена ему сказать?

— Конечно. — Она не позволит себе струсить и уйти из дома в отсутствие Джордана. К тому же — зачем закрывать глаза на правду? — как это ни печально, пройдет не один день, пока он заметит, что ее нет.

Мысль о предстоящем разговоре с Джорданом наводила на нее ужас. Хорошо зная мужа, она могла предсказать его реакцию: он будет в бешенстве, в таком бешенстве, в каком она его еще не видела. К этому Джил была готова. Но под конец он сделает вид, будто ему безразлично, останется Джил или нет. Другого не допустит его гордость.

— Когда ты собираешься с ним поговорить? — мягко спросила Шелли. Очевидно, она наконец поняла, какую муку испытывает Джил, и больше не стала приставать к ней с расспросами, приняв на веру ее малоубедительное объяснение, — не зря же они столько лет и так крепко дружили.

— Сегодня вечером. — Джил еще не собрала вещи, она сделает это, когда вернется домой.

Домой! Слово отдалось болью в висках. Хотя в особняке, где она теперь жила, все говорило о Джордане, его вкусах и привычках, Джил чувствовала себя там дома. Она прожила в нем всего два месяца, но за долгие одинокие недели, последовавшие за свадебным путешествием, освоилась в его стенах. Ей будет не хватать залива и остроконечных вершин Олимпика; когда она любовалась ими, у нее делалось легче на душе. А миссис Марфи, которая стала ее ближайшим другом, чуть ли не второй матерью! Она вечно хлопотала над ней и так огорчалась, что Джордан работает допоздна! Ее тоже будет недоставать. Хотя Джил не упомянула при миссис Марфи о своем решении, она догадывалась, что кухарка вряд ли будет удивлена ее уходом.

— Ты уверена, что хочешь этого? — сочувственно спросила Шелли.

Расстаться с Джорданом даже на короткое время было последним, чего хотела Джил. И все же это нужно сделать… и поскорей, пока не будет слишком поздно, пока она еще способна уйти.

— Не отвечай, — шепнула Шелли, — твои глаза говорят обо всем, что я хотела узнать.

Джил встала, порылась в сумочке в поисках платка. Слезы неудержимым потоком катились по щекам. Надо успокоиться перед разговором с Джорданом. Надо собрать все силы.

Шелли обняла ее, и Джил в который раз поблагодарила Бога за такую подругу. Они были близки как сестры, а Джил никогда еще так не нуждалась в поддержке родной души.

Когда она вернулась домой, особняк был, как всегда, пуст, лишь ее шаги гулко отдавались в тишине. Джил постояла посреди гостиной, за тем медленно ее обошла, ласково поглаживая мебель. Ее взгляд устремился к окну, однако, подойдя к нему, Джил увидела, что любимая ею панорама скрыта ночной мглой. Далеко внизу поблескивали огни, но сама Джил была в глубоком душевном мраке.

Она заставила себя войти в спальню, которую делила с Джорданом. Вытащила чемоданы, взгромоздила на кровать. Аккуратно сложив платья, принялась укладывать их одно за другим.

Несколько раз Джил пришлось бросать свое дело: сжимая в руках блузку или платье, она пересиливала рыдания. Глаза щипало от слез, но Джил не желала поддаваться. Никогда еще ей так не нужна была стойкость духа, как сейчас.

— Джил!

Руки ее замерли. Замерло сердце. Она не ждала Джордана так рано, думала, что у нее есть в запасе еще несколько часов. Всю последнюю неделю они почти не видели друг друга, не обменялись и парой слов.

— Куда ты? — спокойно спросил Джордан. Собравшись с духом, Джил повернулась к нему. Джордан стоял в другом конце комнаты, но мог бы с таким же успехом быть на другом конце света. Он застыл на месте, в глазах недоумение.

— К матери, — ответила Джил наконец.

— Она заболела?

— Нет… — Глубоко вздохнув, в надежде, что это хоть немного успокоит расходившееся сердце, Джил медленно, с трудом выговаривая слова, сказала: — Я ухожу от тебя… на какое-то время. Мне… мне надо разобраться в себе… принять решение.

В глазах Джордана вспыхнул гневный огонь.

— Ты хочешь со мной развестись? — переспросил он, точно не веря своим ушам.

— Нет. Пока что я хочу пожить у матери.

— Почему?

Джил чувствовала, что в ней тоже пробуждается гнев.

— Твой вопрос может служить ответом! Неужели ты не видишь, что происходит? Неужели тебе все равно? Если так пойдет дальше, наш брак развалится за один месяц. — Джил помолчала, переводя дыхание. — Внутренний голос с самого начала говорил мне, что так все и будет, но я была по уши в тебя влюблена и решила его не слушать, закрыть глаза на очевидные вещи. Тебе не нужна жена. Никогда не была нужна. Я не понимаю, почему ты вообще решил жениться на мне…

— Когда это назрело? — проворчал Джордан.

— Это назревало, как ты выражаешься, с первой минуты после свадебного путешествия и приезда домой. Нашему браку предстоит побить все рекорды. Одна неделя — короче нельзя. Столько ты нам уделил. Мне мало пяти минут под конец дня, когда ты приходишь такой усталый, что не ворочаешь языком. Я хотела бы быть сильной, но я — слабая женщина. Мне надо от тебя больше того, что ты можешь мне дать.

— Почему ты не сказала мне об этом раньше?

— Говорила. Сотни раз.

— Когда? — рявкнул Джордан.

— Давай, Джордан, не будем вступать в состязание — кто кого перекричит. Я не желаю сидеть в сторонке и смотреть, как ты изматываешься до смерти из-за какого-то дурацкого проекта. Ты обещал — сто лет назад, — что все будет кончено через неделю… Я была до того глупа, что поверила тебе. Если этот проект настолько для тебя важен, что ради него ты все готов поставить на карту, что ж, прекрасно, ты хозяин своей жизни. Но не моей.

— Когда ты мне хоть что-нибудь говорила? — спросил Джордан.

— Ты помнишь наш разговор вчера вечером? Джордан нахмурился, затем отрицательно покачал головой.

— Так я и знала.

Накануне днем одиночество стало таким невыносимым, что Джил взяла трубку, намереваясь позвонить Ральфу и позвать его в кино. Она уже начала набирать номер, когда вспомнила, что она замужем. Этот незначительный, казалось бы, случай поразил ее до глубины души. Она не чувствовала себя замужней женщиной. Она чувствовала себя брошенной. Забытой. Ничтожной. Не заслуживающей внимания. Если ей суждено прожить всю жизнь одной, что ж, прекрасно, она может с этим смириться. Но она не желает быть хорошенькой птичкой, которую выпускают из клетки и гладят по головке в свободную минуту.

Разлука поможет ей увидеть все в настоящем свете, покажет, как ей следует поступить. Однако объяснить это Джордану невозможно. Через какое-то время, скажем через неделю, она, наверное, будет способна сказать ему обо всем, что у нее на душе.

— Так что такое ты говорила мне вчера вечером? — в явном замешательстве поинтересовался Джордан.

Джил аккуратно сложила шелковую блузку и небрежно кинула ее в чемодан.

— Я сказала, что чуть не позвонила Ральфу, чтобы спросить, не хочет ли он пойти со мной в кино… и ты рассмеялся. Помнишь? Тебе это показалось забавным. Твоя жена забыла, что она замужем. Ты, по-видимому, не понял, что меня до этого довело. Почему мне захотелось позвонить старому другу.

— Ты чертовски туманно объясняешься.

— Наверное, ты прав. Мне очень жаль, Джордан. Я хотела бы объясниться лучше. Так что в двух словах: мне от нашего союза нужно больше, чем ты можешь дать.

— Я обещал тебе, что с этим проектом скоро все будет улажено. Согласен, понадобилось больше времени, чем я думал, но если бы ты еще немного подождала… Неужели я прошу так много? Мне-то казалось… — Джордан осекся и, сунув руки в карманы, прошел в другой конец комнаты. — Эти недели и для меня не были пикником. Мне-то казалось, что из тебя получится такая жена, которая постарается поддерживать мужа, вместо того чтобы запугивать его угрозами, лишь бы добиться своего.

Последние слова Джордана не удивили Джил. Она так и знала, что он воспримет ее уход как шантаж. Он не понимает, насколько все это серьезно.

— Я не могу так жить! — вскричала Джил. — Пойми, не могу. Не могу сейчас и никогда не смогу. Я хочу, чтобы мои дети знали отца! Мой собственный отец был туманной тенью, он проходил через мою жизнь, не замечая меня, и я не допущу, Чтобы мои дети страдали так же, как я.

— Подходящее время для разборок, — процедил Джордан, видимо с трудом сдерживая гнев.

— Если бы я могла все вернуть, изменить, начать все сначала, я бы… я бы… — Джил бросилась закрывать чемодан.

— Ты беременна? — Вопрос обрушился на нее, как удар грома.

— Нет.

— Ты уверена?

— Конечно.

Пока Джил искала сумочку и шарф, оба молчали.

— Что бы я ни сказал, ты, по-видимому, не изменишь решения?

— Нет. — Джил взялась за ручки чемоданов и стащила их на пол. — Если… если почему-либо я тебе понадоблюсь, я буду у матери.

Джордан стоял, повернувшись к ней спиной, прямой как палка.

— Если ты твердо решила уйти — уходи.

— Джил, детка… — Мать негромко постучала, затем зашла в спальню. Темнело. Джил сидела на широком подоконнике, уткнувшись подбородком в колени, глядя в окно эркера вниз, на усаженную дубами улицу. Как часто в детстве она сидела на этом же месте, раздумывая о своих проблемах! Но теперь ее проблемы нельзя было решить, глядя в окно или часами колотя по клавишам рояля. — Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно. — Джил была еще не в силах разговаривать.

— Обед готов, — сказала Элайн; голос ее звучал ласково, сочувственно. Все последнее время от нее исходило лучезарное сиянье. Эндрю Ховард звонил чуть не каждый день с тех пор, как Джил переехала к матери, но не знал о ее разлуке с Джорданом. Джил взяла с матери обещание ничего ему не говорить. Мать сказала, что в начале следующего месяца Эндрю планирует прилететь с Гавайев, чтобы побыть некоторое время вместе с ней. Джил радовалась за них. Но ее собственное положение было печальным.

— Спасибо, мамочка, я не голодна. Мать не стала ее уговаривать. Сев рядом, она наклонилась и обняла дочь. Это неожиданное проявление нежности тронуло Джил до слез.

— Ты за всю эту неделю ни разу толком не поела.

— Я прекрасно себя чувствую. — Джил не хотела, чтобы мать тряслась над ней, и была благодарна ей за понимание. Элайн ласково откинула ей волосы со лба и поднялась.

— Если я тебе понадоблюсь…

— Все хорошо, мамочка. Мать приостановилась.

— Ты вернешься к нему, Джил? Джил не ответила. Не потому, что не хотела, а потому, что не знала. За всю неделю, что она прожила у матери, Джордан ни разу не дал о себе знать. Дважды ненадолго забегала Шелли и незаметно оставила на окне спальни подвенечное платье тети Милли, все в той же почтовой коробке. Даже Ральф звонил ей, но от Джордана не было ни слуху ни духу.

Как ей его не хватало, какой потерянной, какой опустошенной чувствовала она себя без него! Джил надеялась, что разлука поможет прояснить ее мысли. Не тут-то было. Скорее она еще больше в них запуталась. Ее раздумья были похожи на зацепившуюся за корягу леску: чем больше стараешься, тем сильней запутываешь.

Джил не ожидала, что Джордан будет искать с нею встречи, но в глубине души все-таки надеялась. Глупая надежда. Хотя, если бы он этого добивался, неизвестно, каков был бы ее ответ.

Раздался звонок в дверь, затем послышался голос матери и еще чей-то, незнакомый. Голос был женский, и Джил снова прижалась лбом к коленям, почувствовав вдруг смертельную усталость. Она и ждала, и боялась таких звонков. Как это ни глупо, Джил молила Бога, чтобы Джордан хоть немного поступился своей гордостью и постарался вернуть ее, убедить, что отныне все будет по-другому. Ей нестерпимо хоте лось его видеть. Однако, судя по всему, первый шаг предстоит сделать ей. А она еще не готова. Пока еще она в полном смятении.

— Джил! — Мать тихо постучала в дверь и затем немного приоткрыла ее. — К тебе пришли. Сьюзи Ландкуэст. Она говорит, это очень важно.

— Сьюзи Ландкуэст? — недоверчиво переспросила Джил.

— Она ждет тебя в гостиной, — добавила мать. Джил понятия не имела, зачем она понадобилась Сьюзи. Джордан использовал ее, Джил, чтобы заслонить себя от посягательств этой молоденькой девушки. Возможно, Сьюзи все еще любит Джордана и хочет снова попытать счастья? Но в таком случае вряд ли она станет делиться с Джил своими планами.

Надев свежий свитер, Джил вышла из спальни. Сьюзи, нервно затягиваясь длинной сигаретой, стремительно мерила шагами гостиную. Увидев Джил, она резким жестом раздавила окурок в пепельнице.

— Надеюсь, вы довольны? Джил моргнула.

— Простите, не понимаю.

— Он сделал это, и все из-за вас.

— Кто? Что сделал?

— Отказался от борьбы. — Сьюзи смотрела на Джил с таким видом, словно перед ней безнадежная тупица.

— Мне неприятно показывать свою неосведомленность, но, поверьте, я действительно не знаю, о чем вы говорите.

— Вы замужем за Джорданом, не так ли?

— Да.

Они стояли друг напротив друга, как дуэлянты перед выбором оружия.

— Джордан передал контроль над компанией моему отцу и брату, — нетерпеливо объяснила Сьюзи.

— Довольно неожиданно. Когда это случилось? — Если Джордан вел войну за контроль над компанией, он бы, разумеется, хоть что-нибудь ей сказал. Не скрыл бы этого от нее. Они не виделись всего неделю. За такой короткий срок вряд ли что-нибудь могло заставить Джордана выпустить компанию из рук. А может быть, могло?

— Эта баталия длилась уже много месяцев, — резко заговорила Сьюзи. — Чаша весов переместилась, когда вы с Джорданом отправились в свадебное путешествие. Худший момент для того, чтобы оставить дело без присмотра, трудно было найти. И он это знал — вот что невозможно понять. К тому времени, когда он вернулся с Гавайев, переворот полностью созрел. Отец использовал эту неделю для скупки акций, пока под его контролем не оказалась такая же доля, как у Джордана. Он хотел убрать Джордана с его поста и сделать генеральным директором моего братца.

— Что же произошло?

— После того как в течение многих недель Джордан собирал сторонников, покупал и продавал акции, делал все, что в его силах, чтобы предупредить раскол компании, — продолжала Сьюзи, — он вдруг ни с того ни с сего передает дело моему отцу. Теперь остается только вручить все моему братцу на серебряном блюдце. Вы встречались с Дином и знаете не хуже меня, что он не дорос до того, чтобы быть генеральным директором, да и необходимых для этого качеств у него нет. За пять лет он сведет на нет то, что Джордан создавал всю свою жизнь.

Джил не знала, что сказать. Первой ее реакцией был протест, ей хотелось оспорить слова Сьюзи. Никогда Джордан не отдаст по собственному почину контроль над компанией. Она и сама знает, без подсказки этой девчонки, что Джордан всего себя посвятил созданию этого дела; вложил все, что только можно было вложить.

Джил вспомнила, хотя, казалось, это было давным-давно, как Джордан говорил ей, что приобрел контрольный пакет акций. Он сказал также, что скоро будет вынужден сражаться, чтобы удержать власть в своих руках. Джил не забыла, что ответила ему. Она сказала, что не может представить себе, чтобы он проиграл.

— Джордан ушел в отставку? — недоверчиво Пробормотала Джил.

— Да. Сегодня утром. Отставка вступает в силу немедленно.

— Но почему?

— Кому и знать, как не вам, — с горечью фыркнула Сьюзи, вынимая вторую сигарету и зажигая ее. Защелкнув золотую зажигалку, она выпустила в потолок струю дыма. — Потому что он в вас влюблен.

— Какая тут связь?

— По-видимому, он чувствовал, что нужно выбирать: вы или компания. Он выбрал вас.

— Он послал вас все это мне сказать? — Нет, не похоже на Джордана. Он предпочитает сам говорить о своих делах.

Сьюзи издала сухой смешок.

— Вы, верно, шутите. Да он бы с меня шкуру спустил, узнай он, что я подошла к вам ближе, чем на милю.

— Тогда почему вы здесь?

Сьюзи снова затянулась сигаретой.

— Потому что еще совсем недавно я воображала, будто влюблена в него. Он вел себя порядочно. Он мог использовать меня в своих целях, если бы захотел, но не сделал этого. Под сухой внешностью этого человека скрывается благородное сердце. Вы тоже это знаете, иначе не вышли бы за него.

— Да, — мягко согласилась Джил.

— Вы нужны ему. Я не знаю, почему вы от него ушли, но полагаю, это касается только вас и Джордана. Он не из тех мужчин, которые изменяют женам, поэтому не думаю, чтобы тут была замешана женщина. Во всяком случае, он человек чести, даже сверх меры. Если вы не понимаете, что вам досталось, вы просто глупы.

Сердце Джил разрывалось на части. Джордан ушел из компании. Это невозможно понять. Этому невозможно поверить.

— Вы пойдете к нему? — требовательно спросила Сьюзи.

Джил колебалась.

— Я…я…

Сьюзи сделала последнюю затяжку и сунула сигарету в пепельницу.

— Если вам мешает гордость, не волнуйтесь, вам не придется долго ждать. В конце концов он сам придет к вам. Немного терпения.

— Я еду к нему. — Немного успокоившись, Джил нерешительно поглядела на Сьюзи, стараясь найти нужные слова. — Я так благодарна вам за то, что вы пришли. Я очень многим вам обязана.

— Не надо благодарностей. Я хочу одного — чтобы вы оценили по достоинству его поступок, — проворчала Сьюзи, хватая сумочку и засовывая ее под мышку.

— Я понимаю, чего это ему стоило, — заверила ее Джил, провожая девушку к дверям.

Как только Сьюзи вышла, Джил отправилась на поиски матери. Она нашла ее в гостиной.

— Я все слышала, — сказала Элайн, не дожидаясь объяснений. — Все еще может измениться.

— Я еду к нему.

Мать внимательно всмотрелась в ее лицо.

— Я это знала.

Обнимая мать на прощание, Джил шепнула:

— У меня в комнате стоит коробка, мамочка. Шелли принесла ее для тебя и Эндрю.

Путь в центр Сиэтла тянулся целую вечность. Был час пик, и припарковать машину удалось только на стоянке для грузовиков. Джил без всяких угрызений совести поставила там свою легковушку и поспешила к зданию, где находился офис Джордана. Ей повезло: хотя служащие уже все ушли, входная дверь еще не была заперта. Охранник, преградивший ей путь, к счастью, оказался знакомым и пропустил ее внутрь.

— Мистер Уилкокс еще здесь? — спросила Джил.

— Да.

— Спасибо. — Джил облегченно вздохнула и направилась к лифту. Офис был на последнем этаже. Когда лифт остановился, Джил чуть не бегом припустила по широкому коридору. Передняя комната, в которой работали помощники Джордана и секретарша, была пуста. Двойные двери, ведущие в его кабинет, были распахнуты настежь. Джордан собирал бумаги и папки с письменного стола и складывал их в картонную коробку.

Джил застыла на месте. Несколько секунд она смотрела на мужа, не в состоянии шевельнуться или заговорить. Он выглядел изможденным, словно всю эту неделю не спал. Небритый, волосы, обычно аккуратно причесанные, всклокочены.

Джордан, очевидно, ощутил ее присутствие, потому что перестал паковать вещи и медленно обернулся к ней. Их глаза встретились. Руки Джордана замерли. Казалось, внезапно замер и весь мир вокруг. Джил захватила его врасплох, он не успел скрыть гримасу страдания, и Джил разделила с ним его боль.

— Ты не должен этого делать! — вскричала она, захлебываясь слезами. — Не должен!

Лицо у Джордана застыло. Казалось, он весь подобрался, чтобы не выдать своих чувств. Словно не видя Джил, он снова стал собирать вещи с письменного стола. В глазах появилась улыбка, не радостная, скорее печальная.

— С пяти часов пополудни твой муж — безработный.

— О Джордан, почему ты это сделал? Из-за меня?.. Потому что я от тебя ушла? Но ты ничего не говорил мне… ни разу ничего не объяснил, даже когда я умоляла тебя. Неужели ты настолько мне не доверял? Побоялся сказать, что происходит? — То, что Джордан от нее таился, мучило Джил сильней всего. Не разделил с ней свою тяжкую ношу, нес ее один.

— Да, напрасно я не поделился с тобой, — согласился Джордан, и по его лицу было видно, что он действительно сожалеет. — Я понял это в тот вечер, когда ты от меня ушла. По природе я человек скрытный и стремлюсь держать свои неприятности при себе.

— Но я твоя жена!

Джордан улыбнулся по-прежнему грустно.

— Женитьба — новое для меня дело. По-видимому, я не очень пригоден для него. Единственное, к чему я стремился, так это не смешивать свою деловую и личную жизнь. Не хотел приносить домой, к тебе, свои проблемы.

— Но, Джордан, если бы я знала, если бы ты все объяснил мне, я могла бы помочь.

— Ты и так помогла больше, чем думаешь. Слезы ослепили ее. Она отдала бы все на свете за то, чтобы очутиться сейчас в объятиях мужа, но он был так далек от нее, так одинок! Джордан взял со стола небольшую фотографию — они оба в день свадьбы. Поглядел на нее несколько мгновений, затем сунул в коробку.

— Я полюбил тебя чуть ли не с первой секунды нашей встречи. Не проси меня объяснить, как это случилось, я не смогу. После того вечера на берегу, когда я впервые поцеловал тебя, я знал, что моя жизнь станет иной.

— О Джордан!

— Ты была для меня солнцем, теплом, светом. Раньше я и сам не знал, как я одинок, как истосковалось по любви мое сердце, как мне нужно разделить с кем-нибудь свою жизнь…

Джил, не стыдясь своих слез, плакала навзрыд.

— А в тот день, когда мы поженились… — продолжал Джордан, — честное слово, я еще никогда не видел такой красивой невесты. Я не мог поверить, что ты на самом деле согласилась стать моей женой. И поклялся себе, что никогда не потеряю тебя, чего бы мне это ни стоило.

— Но отказаться от… — Трепеща от волнения, Джил неуверенно пересекла кабинет и встала рядом с мужем. Джордан напрягся всем телом, в глазах светились надежда и страсть.

— Я не могу потерять тебя, — глухо повторил он.

— Но отказаться от дела своей жизни?! — Его поступок был для Джил непостижимым.

— У меня теперь другая жизнь. — Джордан нежно привлек к себе жену и зарылся лицом в ее волосы, вдыхая их аромат. — Без тебя ничто не имеет значения. Так уж получилось.

— Но что ты будешь делать?

— Я подумал, почему бы нам с тобой не уйти, скажем, на год от дел и не поездить по свету. Как ты на это смотришь?

Джил кивнула — слезы мешали ей говорить.

— А когда вернемся, я бы хотел завести малыша.

Джил снова кивнула; ее сердце отчаянно билось от любви и смятения.

— А потом, когда наступит время, я подыщу для себя подходящее занятие и начну все заново. Но теперь уже не допущу, чтобы моя жизнь зависела от моей работы. Не могу допустить, — тихо сказал Джордан. — Теперь уже ты — моя жизнь.

— Ты уверен, что хочешь этого? — Не слишком ли велика такая жертва?

Джил почувствовала, что Джордан улыбнулся.

— Уверен. Мне больше не нужна работа, чтобы заполнять пустоту в своей жизни. Теперь у меня есть ты.

— О Джордан! — осевшим голосом пробормотала Джил. — Я так тебя люблю. — И, крепко зажмурившись, она прошептала благодарственную молитву за то, что у нее такой замечательный муж.

— Поедем домой, любимая? — мягко сказал Джордан.

Джил кивнула и вложила ладонь в протянутую ей руку.

— Домой, — еле слышно повторила она. С мужем. С тем, кого она любит. Со своим суженым. С тем, кто предназначен ей судьбой.