"Последняя осада" - читать интересную книгу автора (Страуд Джонатан)ОсадаГлава 13Посреди ночи погода снова переменилась. В половине четвертого Эмили проснулась от порыва ветра, который с такой силой ударил в окно спальни, словно в соседней комнате с размаху хлопнули дверью. Ветер яростно выл над крышей. Эмили, сонная, приподнялась и отодвинула тяжелую штору. Несмотря на двойные рамы, по коже поползли мурашки от ночного холода. Фонарь на той стороне улицы выглядел как тусклое оранжевое пятно, размытое кружащей вьюгой. Снежные хлопья летели в окно и скапливались на подоконнике снаружи. Плиты тротуара под фонарем, которые сосед напротив так старательно расчистил накануне, снова исчезли под плотным снежным одеялом. Пока Эмили смотрела в окно, наружное стекло снова содрогнулось от порыва ветра. Эмили отпустила штору и плюхнулась обратно на кровать. – Ну и придурок же ты, Маркус! – пробормотала она. Во время завтрака метель все еще продолжалась. Эмили заранее натянула на себя несколько свитеров и на всякий случай отнесла ботинки к черному ходу. В такую погоду гулять могли и не пустить, так что лучше было не спрашиваться. Девочка слонялась по дому, с тревогой поглядывая на часы, пока родители не занялись какими-то своими делами и путь не оказался свободен. Эмили ухватила две толстые куртки, натянула ботинки и выскользнула наружу, в метель. На опушке леса снег лепил так густо, что Эмили едва не проглядела Саймона. Мальчик стоял неподвижно, прислонившись к дереву и вглядываясь в белую круговерть. Когда Эмили подошла вплотную, спотыкаясь о скрытые под снегом колючие кусты, он резко обернулся. – Воду принесла? – Ой, нет! Забыла. Нехорошо получилось… Но, думаю, теперь она Маркусу не понадобится. – Ну, а я притащил пару бутылок. Полицейских видела? – Чего-о? – Ей снова подурнело от тревожных предчувствий. – В деревне появилась патрульная машина. Я как раз выходил из магазина и чуть не столкнулся с двумя легавыми, которые туда входили. – А что им надо-то? – Ну, знаешь ли, мне чего-то не захотелось их расспрашивать! Подумай головой. Небось, Маркуса разыскивают. Заодно с его папашей. Я тебе говорил, нельзя им доверять! – Саймон, но надо же вытащить его из этого замка! Если его там найдут, нас всех посадят! – Ну, пока что для него это самое безопасное место, раз его ищут у нас в деревне. – Так нельзя, Саймон. – Слушай, давай обсудим все в тепле, а? Уже без пяти десять! И он принялся спускаться вниз, к извилистой линии живой изгороди. Эмили шла следом, высоко задирая ноги, чтобы не цепляться за кусты под снегом. Снег валил так густо, что приходилось щуриться и дальше трех-четырех метров просто ничего не было видно. Дыра в изгороди нашлась не сразу, но потом все-таки они увидели ее: проволочная сетка четко выделялась среди белой метели. И двинулись через поле, по сугробам, которые были глубже прежнего, к мосту, которого стало почти не видно. Доски занесло толстым слоем снега, края моста сделались неразличимы. Когда ребята вступили на мост, Эмили вдруг представила себе, что будет, если она отклонится в сторону и полетит вниз, в пустоту… Снег заглушит удар, ее изломанное тело будет выглядеть одиноким ярким пятнышком, но его быстро заметет… Тут девочка сообразила, что отстала: фигура Саймона уже исчезала впереди. Она ускорила шаг, миновала ворота. Серая громада цитадели, смутно виднеющаяся сквозь метель, придвигалась все ближе, заслоняя собой все остальное. Постепенно Эмили начала различать ближайшие башенки и зубцы. Немногочисленные окна и бойницы казались карандашными прочерками, размазанными по бумаге. Знакомых разрушений – обвалившегося угла башенки, трещин в стенах, выветрившейся кладки – сейчас было не видно. Цитадель выглядела прочной и неприступной. Они обогнули угол цитадели, на глазок определив место, где должен был находиться их пролом. Саймон взглянул на часы, потом вверх, на стену. Ветер рвал капюшоны, снежинки кололи щеки. – Он должен быть на месте! – сказал Саймон, наклонившись к Эмили. – Мы опоздали всего на три минуты. – А ему нас видно? Я, например, пролома почти не вижу. Саймон пронзительно свистнул, но звук тотчас унесло ветром. Он попытался окликнуть Маркуса по имени. Никто не выглянул в пролом, не спустил им веревку. Эмили тоже крикнула: – Маркус! – Нам-то он велел сверить часы, а свои небось потерял, – буркнул Саймон. – Ну что? Может, в дверь постучимся? – Ага, чтобы он нас камнями закидал. Постой, вон он! Наверху появилось размытое сине-оранжевое пятно. Саймон с Эмили замахали руками и закричали. Пятно поглядело на них и исчезло. Секундой позже перед ними упала веревка. Ребята забрались на стену – сперва Эмили, за ней Саймон. Ноги скользили по заснеженным камням. Маркус ждал их наверху, надвинув на самый нос капюшон своей теплой куртки. За спиной у него, в пустом зале, кружился снег. Маркус, не говоря ни слова, махнул рукой, чтобы они шли за ним и не стояли на самом ветру. Эмили думала, что он поднимется по лестнице в их комнату, но Маркус вместо этого свернул в часовню и повел их в обход цитадели к холлу, где из бойницы были видны автостоянка и ворота. Там Маркус сбросил капюшон. – Воду принесли? Под глазами у него набухли большие мешки, лицо выглядело осунувшимся и замерзшим. Когда Маркус потянулся, чтобы достать бутылки из Саймонова рюкзака, Эмили показалось, что руки у него дрожат. – Что, и все? – спросил Маркус. – Всего две бутылки? – Эм воду взять забыла. – Черт, все как всегда! Просишь принести припасов, а тебя как будто не слышат. – Иди ты знаешь куда? – возмутилась Эмили. – Тебе и эту-то воду не выпить, так что не делай вид, будто тебе мало. – Выпить? Нет уж, спасибочки! – Маркус вскочил на подоконник и прищурился, вглядываясь сквозь метель. – У меня там, наверху, бутылка колы. А вода – это мне для оборонительных сооружений. Ну ладно, неважно, у меня печка есть. Буду снег растапливать. Только это больше времени занимает. – Для каких еще оборонительных сооружений? – спросил Саймон. – Ты про это вчера ничего не говорил. – Ловушки и западни, старик! Ловушки и западни. Сейчас покажу. Маркус взял одну из бутылок и повел их через арку на галерею, идущую вдоль исчезнувшего зала. Дойдя до одной из арок, выходящих в пустоту, он остановился. В воздухе кружились снежинки, галерею тоже понемногу заносило. Маркус наклонился и отвинтил пробку. – Вот, глядите! – сказал он, широко улыбнувшись. – Только осторожней, не намокните! И, сказав так, он опустил бутылку и принялся аккуратно выливать из нее воду, водя рукой по дуге, так что проход во всю ширину оказался залит тонким слоем воды. – Класс! – сказал Маркус, выпрямившись. – У меня ушло всего полбутылки. Этого хватит еще и на тот конец прохода. Видите? – продолжал он, – Камень здесь потрескался, вода отлично впитывается. Еще полчаса – и получится ледяная западня! – Ага, – сказала Эмили. – Понятно. – Я устрою такие западни во всех коридорах, особенно вблизи этих арок. Это может спасти меня, если враг все же ворвется в цитадель. Я буду знать, где надо перепрыгнуть, а они-то нет! И, если повезет… – Они поскользнутся и упадут, – перебила Эмили. – Все понятно. – Хитро придумано! – сказал Саймон. Ребята вернулись обратно в холл. Маркус старался не уходить надолго от бойницы. Он уселся на подоконник, откуда хорошо была видна метель снаружи, и указал на доску, прислоненную к стене. – То, что доктор прописал! – весело сказал он. – Садится в эти щели, как будто тут и было! Эмили тяжело вздохнула. Все, еще одна попытка, последняя, а потом она уходит! – Слушай, Маркус, – начала она, – мы все тут классно повеселились, и твои оборонительные сооружения просто замечательные, лучше не придумаешь. Но это все не выход, поверь мне. У тебя усталый вид, ты выглядишь совершенно больным. Ты не можешь оставаться здесь. Надо придумать что-то другое. Маркус сразу ощетинился. – О чем это ты? Мне тут классно! Я никогда еще не чувствовал себя лучше, чем теперь! И действительно, ему как будто бы не сиделось на месте, движения его были стремительны и по-птичьи точны, глаза лихорадочно сверкали. – Я тут замечательно переночевал в одиночестве. Мне никогда еще не было так уютно. В комнате было жарко, я поужинал, как принц, я бродил по залу в самую бурю, и луч фонарика терялся среди метели. И ты пытаешься сказать мне, будто это не жизнь? – Да нет, это классно – на одну ночь. Но не можешь же ты остаться тут навсегда! Маркус взглянул в бойницу. Снегопад утихал. – Нет, навсегда я здесь не останусь. Только до тех пор, пока мне грозит опасность. – Маркус, но ведь опасность никуда не денется! Рано или поздно… – Слушай, Эм, заткнись! Ты повторяешься. Эмили поняла, что ничего не выйдет, и взорвалась. – Повторяюсь, да? Ну ладно, я заткнусь. Но если тебя поймают – а тебя наверняка поймают, – мы пострадаем, все трое. Но тебя это не волнует, верно? Вся проблема с тобой, Маркус, в том, что ты думаешь только о себе! Девочка не собиралась выходить из себя, но, сорвавшись, обнаружила, что ей уже все равно. Ей было приятно, что Маркус взбесился. – Ах, вот в чем дело? – вскричал он. – Ты делаешь вид, что беспокоишься из-за меня, а на самом деле тебя волнует только, как бы с тобой чего-нибудь не случилось! Не беспокойся, Эм, я тебя не заложу! Можешь валить отсюда и сделать вид, что ты ни при чем! – Не надо приписывать мне то, чего я не говорила! – Эй, ребят… – Нет, я просто говорю, что у тебя на уме на самом деле, это-то тебе и не нравится! – Ребята… – Ну, в чем дело, Саймон?! – У нас гости… Все, как один, обернулись к бойнице. Вдалеке, за полем, по дорожке медленно ехала машина. Шума мотора отсюда было не слыхать – в этом новом, белом мире все звуки глохли. Снег по-прежнему падал, но уже не так густо, как прежде. Время от времени ветер взметал поземку. Машина беззвучно въехала на автостоянку, оставив за собой глубокие колеи, и остановилась в самом дальнем углу. Это была малолитражка, коричневого цвета, но на крыше и капоте у нее лежали пышные белые шапки. Габаритные огни оставались включенными. Из машины никто не вышел. – Ну же! – выдохнул наконец Маркус. – Делайте хоть что-нибудь! – Например, уезжайте обратно! – добавил Саймон. – Почему никто не выходит? – поинтересовалась Эмили. – Может, это просто поглазеть приехали? Туристы какие-нибудь. – В такую погоду? – А мотор они, похоже, глушить не стали. Значит, скоро уедут. – Или просто греются. – Но чего они ждут-то? – Могу сказать одно, – внезапно заметил Саймон. – Это кто-то из местных. – Почему? – А иначе у него не было бы снега на крыше. Его бы просто сдуло, пока он ехал по шоссе. Ребята молча переваривали эту информацию, наблюдая сквозь снег за далекой машиной. Ничего не происходило. Эмили уже начала ощущать, как немеют пальцы в ботинках и двойных носках. Девочке начало становиться не по себе. Саймон тоже переминался с ноги на ногу, и под конец даже Маркус потер шею рукой в перчатке и отвел глаза. – Ну, – пробурчал он, – кто бы это ни был, он, похоже, не собирается ничего предпринимать… А, черт! По дорожке ехала другая машина. На этой снега не было. Машина была синяя и очень знакомая – ребята видели ее накануне. – Твой папа – человек настойчивый, да? – сказал Саймон. Новая машина въехала на стоянку с мучительной неспешностью и встала бок о бок с коричневой. Фары погасли, дверца открылась, наружу вылез человек в зеленой шерстяной куртке. Эмили почувствовала, как Маркус слегка вздрогнул. Когда его отец подошел ко второй машине, у той распахнулась водительская дверца и наружу вылез мужчина. Все трое наблюдателей затаили дыхание. – О господи! – охнул Маркус. – Это же Гаррис, верно? – Они сейчас придут осматривать цитадель, – сказала Эмили. – Нужно немедленно уходить. Маркус с Саймоном ничего не сказали. – Идиоты! Вы что, не понимаете? Если мы сейчас уйдем, они нас не найдут. Но мальчишки смотрели, разинув рты, словно загипнотизированные. Эмили снова выглянула наружу. Два человека на автостоянке смотрели назад, на дорожку, по которой… Эмили тихонько ойкнула. К стоянке подъезжала третья машина. Она подъехала гораздо быстрее и с куда большей помпой, чем первые две. Въехав на стоянку, она резко развернулась и застыла наискосок. Эмили были издалека видны яркие надписи на борту, маленькая мигалка на крыше. Через пару секунд дверцы машины открылись и наружу вышли двое полицейских. Отец Маркуса и Гаррис бросились им навстречу. – Только этого не хватало! – произнес Саймон сквозь зубы. – Чертова полиция! Маркус вскочил на ноги. – Засов! Надо закрыть двери на засов! Глаза у него были расширены, и говорил он как будто сам с собой, а не с ними. Он схватил доску, подтащил ее к двери и исчез на лестнице. Снизу донесся его голос: – Следите за ними! Не спускайте с них глаз! Эмили обернулась к Саймону, который смотрел в бойницу. – Надо его переубедить! – воскликнула она. – Он же сейчас глупостей наделает! – А? Хм? – Взгляд у Саймона был отсутствующий. – Извини, прослушал… – Ты должен мне помочь убедить его уйти! – Ну да, но, Эм, куда же он пойдет-то? – Не знаю, но это же сумасшествие!.. В холл ввалился запыхавшийся Маркус. – Боюсь, одной доски не хватит! – объявил он. – Эх, надо было вторую отодрать, чтобы засов вышел вдвое толще! Одну они могут и проломить. – Не психуй, – сказал Саймон. – Выдержит твоя доска. – Надеюсь! О господи! Смотрите, они идут! Вдалеке, на границе территории замка, Гаррис отпирал калитку. Ребята увидели, как он распахнул ее и отступил в сторону, пропуская остальных. Эмили схватила Маркуса за плечо и развернула его лицом к себе. – Все, – сказала она настолько ровным тоном, насколько могла, – это твой последний шанс. У нас есть еще минут пять до тех пор, пока они не дойдут сюда. Если сейчас выбраться наружу через пролом, они нас ни за что не поймают. Ну, а если мы останемся тут, то нам крышка. Ты понял? Маркус нахмурился. – Потише, мне больно! – Твой папа тебе еще и не так больно сделает, когда сюда доберется. Пошли! Ее настойчивость, похоже, повлияла на Маркуса. Он заколебался. Эмили по его лицу видела, что он в нерешительности. – Пошли! – сказала она. И буквально потащила его за собой в сторону галереи. – Погоди! – сказал Маркус. – А как же мои вещи? – Некогда с этим возиться! Забудь про них! Эмили снова попыталась его увести, но Маркус явно опомнился. Он вырвал у нее свою руку. – Нет, – негромко сказал он. – Это мои вещи. Я их сюда пер, надрывался. Я не могу взять и оставить их врагу. Он отступил назад, подальше от Эмили. – Это мой замок. Я не стану сбегать отсюда. Они сюда не войдут. – Ах ты!.. – воскликнула девочка. – Саймон, ну помоги же мне! Тот отвел глаза и уставился в пол. Это напомнило ей их первую встречу. – Не знаю, Эм. Думаю, Маркус прав. Они сюда не войдут. – А как же полиция? – И полиция сюда не войдет. На это стоит полюбоваться! – И Саймон чуть заметно улыбнулся. – Но тогда… – Они на мосту! – объявил Маркус. – Тогда мы окажемся в западне. Девочка чувствовала себя беспомощной перед упрямством одного и дерзостью другого. – Ну и ладно, – сказала она. – Вы двое оставайтесь. А я пошла. – Чего?! – Маркус развернулся в ее сторону, глаза у него стали совсем круглые от удивления и обиды. – Эм, ты этого не сделаешь! Ты не можешь бросить меня сейчас, когда враг уже под стенами замка! Это будет ужасно, это будет предательство! – Это будет всего лишь благоразумно! – Прошли ворота, направляются ко входу, – доложил Саймон. – По местам! – Маркус соскочил с подоконника. – Делай что хочешь, Эм. Хочешь – уходи! Никто тебя не увидит. Решай сама. И исчез в коридоре, ведущем к залу с колоннами. Саймон на секунду замешкался – и побежал следом. А Эмили осталась стоять, одинокая и несчастная. Она представила, как спустится по веревке, убежит, проберется через лес и вернется домой, к родителям… Они, наверно, сейчас смотрят телевизор или готовят обед… Всего двадцать минут двенадцатого – не так уж много времени прошло, она думала, сейчас куда позднее. Из-за окна донесся невнятный гул голосов – враг был здесь. Она представила, как съезжает по веревке, несется сломя голову. Удирает без оглядки, когда враг у дверей… Эмили ждала ее комната: кровать, книжная полка, фанерный стол, старые плюшевые мишки, сидящие рядком, теплая батарея. А тут, в цитадели, ветер свистел сквозь зияющие арки и на каменные плиты падал снег. Руки в перчатках онемели. Эмили думала о тепле, уюте и предательстве. Надо было уходить, уходить немедленно, но она не могла заставить себя уйти. Своя комната казалась ей теперь бледной и ненастоящей; мысли о ней рассеялись, осталась только несокрушимая мощь замка. Нет, нельзя убежать и спрятаться, раз другие остались – нравится ей это или нет, а они очутились здесь из-за нее, и бросить их она теперь не может. Эмили с головой накрыла волна страха и невозможности предать друзей, почти неотделимых от чувства вины. Ей сделалось очень плохо. Когда тошнотворное ощущение схлынуло, девочка поправила шапку, чтобы как следует прикрыть уши. Потом глубоко вздохнула и пошла по коридору в зал с колоннами. Маркус с Саймоном сидели на корточках посреди зала, склонившись каждый над своим отверстием. У обоих под рукой было наготове по горке камней. Когда Эмили вошла, они даже не оглянулись. Через бойницу доносился скрип снега, кашель, приглушенные голоса. Потом послышалея скрежет и еле слышный отсюда хриплый голос Гарриса: – Погодите. Замок заело. Снова скрежет. – На таком холоде он замерзает. Эмили присела на корточки рядом с Маркусом. Скрежет сменился протестующим визгом древних петель. Этот звук сквозь отверстия в полу был куда слышнее, чем через бойницу. Маркус пристально всматривался в дыру, почти загородив ее собой, так что Эмили было плохо видно, что происходит внизу, в коридоре. Мальчик взял в руки большой обломок камня. Краем глаза Эмили видела, что Саймон последовал его примеру. В коридоре послышались шаги. Они приближались. До них донесся голос – снова Гаррис: – Дурацкая это затея. Другой голос, спокойный, миролюбивый: – Положено проверить, сэр. Гаррис хмыкнул. – Ну, дверь стоит запертой, вы же сами видели. Маркус напрягся; он поднял камень над центром дыры, удерживая его двумя пальцами. Эмили приложила ладони ко рту и зашептала на ухо Маркусу: – Если ты это сделаешь, они тебе никогда не поверят насчет твоего папы! Тогда он точно выйдет победителем! Маркус не подал виду, что услышал. Его рука висела над отверстием и слегка подрагивала. Шаги приблизились. Рука Маркуса дрогнула. Шаги теперь раздавались под самым отверстием. Вот человек прошел мимо, начал подниматься по лестнице – а камень все еще был у Маркуса в руке. Наконец мальчик опустил руку на пол и весь как-то обмяк. Саймон оглянулся и, пожав плечами, тоже положил камень. Снизу донесся изумленный возглас, за ним последовали тяжелые удары. Маркус поднял голову и ухмыльнулся. Из коридора послышались голоса: – В чем дело? – У вас что, ключа нет? Гаррис (озадаченный и растерянный): – Да не нужен здесь ключ! Эта дверь не запирается. Другой голос (раздраженный): – Ну вот, а теперь она заперта! Дайте, я попробую. (Снова удары, пыхтение, возмущенные возгласы.) Опять миролюбивый голос: – Ей что-то мешает открыться. Может быть, с той стороны на дверь что-нибудь упало? Гаррис (удрученный, плачущим голосом): – Да нет там ничего! Просто лестница, пустая лестница. Миролюбивый голос: – Значит, кто-то запер ее намеренно. Джонс, попробуйте еще раз. (Особенно громкий удар, грубая брань.) – Вовсе незачем так выражаться, Дасонс. Ну ладно, видимо, здесь войти не удастся. Другие входы тут есть? Гаррис (негодующе): – Нет! Миролюбивый голос: – Это уже интересно. Мистер Гаррис, вы не возражаете, если мы обойдем вокруг башни? Никто не ответил, но Гаррис, видимо, кивнул в знак согласия, потому что снизу снова послышались шаги – люди шли обратно. Саймон выжидающе взглянул на Маркуса, и Маркус снова занес камень. Эмили наклонилась к нему ближе: – Не надо, Маркус!!! – прошипела она. Шаги оборвались. – Я что-то слышал! – произнес снизу новый голос. – Смотрите! Вон те дыры! Там кто-то есть! Эмили, Маркус и Саймон застыли. – Да, – сказал миролюбивый голос. – Я тоже слышал. И снизу донеслись шаги одной пары ног. Эмили представила, как человек смотрит вверх. – Это значит, что он там не один! – произнес раздраженный голос. Теперь шаги раздавались прямо под ними. Саймон подался назад. «Да не бойся! – подумала Эмили. – Никто тебя не увидит». Внезапно сквозь Саймоново отверстие ударил вверх луч света. Он рассек серый полумрак и вонзился в потолок. Саймон, застигнутый врасплох, отшатнулся и зацепил свою груду камешков, которые раскатились с негромким, но отчетливым дробным стуком. Луч исчез. Лицо Саймона в сумраке было белым как мел. Снизу донесся миролюбивый голос: – Эй! Эгей! Человек выждал секунду. – Сынок, мы знаем, что ты там. Давай ты спустишься вниз и дашь нам войти? Никто из ребят не издал ни звука. Друг на друга они не смотрели. – Ты там с приятелем, да? – Голос помолчал, потом продолжал, медленно и осторожно, тщательно подбирая и взвешивая каждое слово: – Маркус, я надеюсь, что ты меня слышишь. Это полиция. Все в порядке. С нами здесь твой папа. Он беспокоится и хочет тебя видеть. Спускайся и открой дверь, хорошо? Никто на тебя не сердится, мы просто беспокоимся за тебя. Не мог бы ты выйти и поговорить с нами? Все, что он говорил, звучало вполне разумно и успокаивающе. Эмили обнаружила, что, несмотря на страх перед отцом Маркуса, она в целом согласна с этим полицейским. Если бы они вышли и все объяснили, было бы куда проще. Она обвела взглядом Маркуса и Саймона и увидела, что ребята колеблются. Однако никто ничего не сказал. Но тут внезапно внизу, в коридоре раздалось шарканье ног и послышался грубый, гневный голос Гарриса: – А ну бросьте прятаться и откройте немедленно дверь! Вы отдаете себе отчет, что это частная собственность? Вы ворвались в здание, которое охраняется государством, и, если вы там хоть что-то испортили, вы у меня под суд пойдете! Полицейский принялся поспешно что-то говорить ему вполголоса, однако дело было сделано. Трое ребят в зале с колоннами в ужасе переглянулись. Эмили сразу бросились в глаза пластины оргстекла, которые Маркус содрал с отверстий. Ей представились судьи, тюремные камеры, и когда рассудительный полицейский заговорил снова, все его прежние доводы были прочно забыты. – Пожалуйста, не беспокойся, Маркус, – говорил полицейский. – Я уверен, такие неприятности тебе не грозят. Мы просто хотим, чтобы ты спустился и отпер дверь. Пауза. – Ты же не хочешь, чтобы у тебя действительно были неприятности? Эмили ощутила в голосе легкий оттенок раздражения. Девочка вздрогнула, но увидела, как посуровело лицо Саймона. Тут произошло то, чего никто не ожидал. – Да, с тобой хочет поговорить твой папа, – сказал голос. – Вот он. Когда Эмили услышала отца Маркуса, ей не показалось, что он похож на жестокого истязателя детей. Снизу донесся довольно тусклый и встревоженный голос: – Маркус, это я, твой папа. Я… ятак беспокоился за тебя! Спускайся, едем домой. Мы с тобой во всем разберемся. Я на тебя не сержусь, сынок, совсем не сержусь! Ни из-за денег, ни из-за чего. И снова тишина. Эмили наблюдала за Маркусом. Его лицо не изменилось. – Я знаю, у нас с тобой были недоразумения… и… и я готов обсудить это с тобой. Но тебе надо было просто поговорить со мной; вовсе незачем было сбегать из дома… Человек неуверенно умолк, потом начал снова: – Мы могли бы заняться чем-нибудь интересным вместе, поговорить, обсудить разное… Где-нибудь в другом месте, получше, чем эта старая холодная развалина, а, Маркус? Где-нибудь, где потеплее. Можем немного пожить в гостинице, как раньше, когда мы ездили на море. Ну что, сынок, согласен? Нам обоим не помешает отдохнуть. Что скажешь? Маркус, не мигая, глядел вниз сквозь отверстие. Снизу доносилось бормотание – там что-то обсуждали вполголоса. Потом снова послышался тусклый голос, еще более умоляющий, чем раньше: – Ну пожалуйста, Маркус! Я же говорю, мы с тобой во всем разберемся. Да, я понимаю, нам нужно многое обсудить; но если мы немного постараемся, мы сумеем договориться, и все будет как раньше. К ужасу Эмили, глаза у Маркуса вспыхнули, он оскалился и, наклонившись к отверстию, крикнул – почти провизжал: – Врешь! Как раньше уже не будет! Никогда! Отчаянный крик эхом разнесся по залу с колоннами. Внизу, в коридоре, все ошеломленно умолкли, а потом раздался гневный рык: – Прекрати вести себя, как избалованный щенок! Выходи немедленно! Маркус, с пепельно-бледным лицом, злобно скаля зубы, откинулся назад и, захватив обеими горстями мелких камней из кучи, отчасти высыпал, отчасти швырнул их в отверстие. Послышался жуткий грохот и крик боли. Не успел Маркус схватить еще горсть камней, как Эмили бросилась на него. Он отлетел от дыры, камни полетели во все стороны. Ребята упали на пол – Маркус на спину, Эмили сверху, – потом Маркус спихнул ее с себя. Девочка сильно ударилась об основание колонны. Она ахнула, разжала руки, и Маркус ринулся обратно к дыре. Одновременно с этим Эмили краем глаза увидела, как Саймон тоже сгреб в дыру сразу целую кучу камней. Снизу снова донесся грохот, вопли и брань. Маркус ухватил еще один камень побольше, но прежде, чем его швырнуть, заглянул в дыру. – Ушли! – выдохнул он. – Мы их отбросили! И действительно, снизу, из коридора, не доносилось ни звука, зато снаружи слышались возбужденные голоса четверых людей, каждый из которых говорил, не слушая друг друга. Слов было не разобрать, но Эмили не сомневалась, что все четверо в ярости. А в замке на время наступило молчание. Маркус все еще сидел у своего отверстия, заглядывая в него. Его дыхание мало-помалу выравнивалось. Саймон присел на корточки и рассеянно перекидывал камушек из руки в руку. Эмили так и осталась лежать, привалившись к колонне. Она все никак не могла поверить в то, что произошло; голова шла кругом от ужаса при мысли о случившемся. И ужаснее всего было то, что она сама по уши увязла во всем этом. Саймон встал и направился к бойнице. Его движение заставило Эмили очнуться. – Ч-что… что же вы наделали! Голос у нее сделался тоненький и надломленный, детский какой-то. – Заткнись. Я послушать хочу, чего они говорят. Переступив через нее, Саймон подошел к бойнице, оперся на широкий, покатый подоконник и осторожно выглянул наружу, на свет. Он подался немного вперед и тут же вдруг пригнулся. – Не выйдет, – сказал он. – Они тоже не дураки – отошли подальше, чтобы все обсудить. Легавый разговаривает по рации – это ничего хорошего не сулит. Погодите-ка! Вот один пошел в сторону… Да, он обходит цитадель, проверяет. Потирает руку – должно быть, это тот самый, в которого я попал. Твой папа фигово выглядит, Маркус. Голова в крови – не сильно, но, похоже, это было прямое попадание. Ты молодец. Он уходит с Гаррисом. Вероятно, его сейчас будут бинтовать… Очень хорошо. Значит, пока что они выбыли из игры. В Гарриса мы не попали. Второй легавый остался здесь, треплется по рации. – Вот так-то вот, – заключил он, отвернувшись от бойницы. – Мы окружены. Скоро прибудут подкрепления. Он переступил через ноги Эмили, возвращаясь обратно. – Эй, Маркус, очнись! А Маркус будто окоченел. И прыгать от восторга он явно не собирался – похоже, то, что его ловушка сработала, как и было задумано, меркло перед мыслью о жутком деянии, которое он совершил. Он сжимал последний камень так, что костяшки пальцев побелели, и все смотрел в дыру, как будто ждал, что там снова появится его отец. – Ты это сделал, – сказал Саймон, осторожно толкнув его ногой. – Ты дал ему сдачи. Ты можешь гордиться собой. – Идиоты! – закричала Эмили. – Все, нам конец! Ну вот на фига надо было это делать? Теперь они убьют нас, когда ворвутся сюда! – Ага, если только ворвутся! – Саймону, похоже, не стоялось на месте, он расхаживал взад-вперед между колоннами. – И все же Маркусу стоило рискнуть и рассчитаться с отцом. Ты слышала, как он орал на Маркуса? Прямо как зверь, блин! Он был в ярости, это сразу было слышно. Понятно, что Маркусу захотелось с ним расплатиться. – Ну ладно, не в этом дело. Как же мы теперь выберемся отсюда? – Прямо сейчас выбраться не получится. За башней следят со всех сторон, мы окружены. Так что в данный момент шансов никаких. А, Маркус? Ты как думаешь? Он снова потыкал его ногой, и на этот раз Маркус заморгал и поднял голову. Он выглядел совершенно растерянным. – Н-не знаю… А что же нам делать? – Ну, это просто, – ответил Саймон. – Надо оборонять крепость. Я-то думал, уж кто-кто, а ты, Маркус, это понимать должен. Барон Хью поступил бы именно так. Заложим дверь еще одной доской. Будем оборонять галереи… А кстати, как они сюда полезут? По веревке, как мы? Что-то не верится. А потом, сейчас все стены обледенели, хуже, чем в первый раз. У нас есть немного еды, немного воды, даже погреться есть где – а им негде! Ну, чего скисли? Первый бой мы выиграли! По мере того, как он говорил, глаза у Маркуса мало-помалу разгорались снова. Но Эмили только головой покачала. – Псих! – сказала она. – Что ж ты думаешь, мы их удержим? Да сюда небось уже едут полицейские с половины Норфолка! – Ой, ну подумаешь, схватят они нас! – пожал плечами Саймон. – И что они нам сделают? – Да в тюрьму посадят, вот что! Саймон снова пожал плечами. – Ну что ж, посадят, так пусть тогда хоть за дело! А не за то, что мы тут немного повыпендривались и залезли в замок без спросу. Давайте устроим Гаррису такое, чтоб он на всю жизнь запомнил! – Саймон, наш единственный шанс отсюда выбраться – это сейчас, пока к ним еще не подъехало подкрепление. – Ты что, издеваешься? Сейчас же все кругом видно, с тех пор как снег перестал. Нас сцапают прежде, чем мы успеем добежать до леса. – Ну да, но если мы останемся, они выломают дверь и все равно нас схватят. А так хоть какой-то шанс будет… – Сколько времени? – спросил вдруг Маркус. – Тридцать пять минут двенадцатого. – А когда сейчас темнеет? – Около четырех. А может, и раньше… Да! Точно! Эм, Маркус прав! Нам осталось продержаться всего часа четыре, а то и меньше, если снова снег пойдет. А когда стемнеет, спустимся по веревке и убежим через поле. Мы с тобой сделаем крюк и вернемся в деревню с другой стороны – на случай, если они будут следить за дорогой. А у Маркуса фонарик есть – он может пройти напрямик через поля до соседнего шоссе. – А потом что? – спросил Маркус. – А это уже твои проблемы. Отсюда мы тебя вытащим, а дальше уже давай сам, старик. Саймон еще раз подошел к бойнице. – Полицейский стоит все там же. Замерз, похоже. Ну что, договорились? Эмили скривилась. – Ну, судя по всему, выбора-то у меня все равно нет. – Ага! – ухмыльнулся Саймон. – Разве что ты предпочтешь выйти и сдаться тому замерзшему полицейскому. Маркус? – Да, конечно! – Ну, значит, как стемнеет… А пока – за работу! |
||
|