"Нелегкая победа" - читать интересную книгу автора (Лоуренс Стефани)

Глава первая

— От кого мы бежим? От дьявола?

Вопрос, хотя и заданный самым кротким тоном, заставил Гэрри Лестера вздрогнуть.

— Хуже, — бросил он через плечо своему слуге и главному доверенному лицу Долишу. — От маменек, сватающих своих дочерей.

Гэрри слегка натянул поводья, но скорость на повороте сбавлять не стал, не видя причин замедлять бешеную скачку. Пара серых лошадей, мощных и холеных, без устали и даже как-то радостно мчала двухколесный экипаж. Впереди лежал Ньюмаркет.

— И это не бегство, а стратегическое отступление.

— Неужели? Ну, я не виню вас. Кто бы мог представить, что господина Джека заарканят. И, если верить Пинкертону, ваш брат не очень-то сильно сопротивлялся. Он совсем растерялся, Пинкертон, — угрюмо проговорил Долиш и, не дождавшись ответа, добавил: — Вполне понятно, учитывая его положение.

Гэрри фыркнул.

— Ничто не разлучит Пинкертона и Джека, в том числе и жена. Пройдет время, и Пинкертон дроглотит эту пилюлю.

— Да… может быть. Все-таки не могу сказать, что с удовольствием подчинился бы миссис…

Губы Лестера дрогнули. И тут же, осознав, что Долиш не может видеть его лица, Гэрри поддался порыву и широко улыбнулся. Долиш находился рядом с ним всю его сознательную жизнь. Пятнадцатилетним парнем он привязался ко второму сыну старшего Лестера, как только малыша впервые посадили на пони. Как говорила старая повариха, они нашли друг друга. Смыслом жизни грума были лошади, и с тех пор, как Долиш признал в молодом Лестере родственную душу, он следовал за ним по пятам.

— Можешь не беспокоиться, старый ворчун. Уверяю, я не намерен ни по принуждению, ни добровольно поддаваться чарам самых соблазнительных сирен.

— Легко говорить, — проворчал Долиш. — Но когда это случается, похоже, сопротивление бесполезно. Стоит только взглянуть на господина Джека.

— Лучше не смотреть, — отрезал Гэрри. Размышления о том, как внезапно и быстро брат увяз в сетях брака, вполне могли поколебать его уверенность. Так что лучше не стоило предаваться такого рода мыслям. Имея двухлетнюю разницу в возрасте, они с Джеком вели очень похожую жизнь, с налету освоившись в городе, с его наслаждениями, более десяти лет назад. Конечно, надо признать, что у Джека было меньше причин подвергать сомнению существование истинной любви, но тем не менее его брат, как верно зметил Долиш, стал уж слишком легкой добычей. И этот факт раздражал Гэрри.

— Вы собираетесь до конца жизни держаться вдали от Лондона?

— Я искренне надеюсь, что до этого не дойдет. — Гэрри придержал лошадей на пологом спуске. Впереди лежала поросшая вереском пустошь, а где-то за ней — жизнь, свободная от дуэний и предприимчивых светских мамаш. — Несомненно, мое исчезновение будет должным образом отмечено. Если повезет, к следующему сезону они забудут обо мне.

— Странно, что они вообще вами заинтересовались, учитывая ту репутацию, которую вы так энергично зарабатывали. Гэрри скривился.

— Деньги, Долиш, помогают простить любые грехи.

Гэрри ждал ответной сентенции Долиша. Чего-нибудь мрачного. В том смысле, что если светские дамы способны пренебречь грехами Гэрри Лестера, то никто не может считать себя в безопасности. Но никаких замечаний не последовало. Устремив невидящий взгляд на уши коренника, Гэрри с сожалением подумал о том, что богатство, недавно свалившееся на него и братьев — Джека и Джеральда, — в состоянии служить оправданием любой беспутной жизни.

Гэрри не питал никаких иллюзий, прекрасно понимая, что он собой представляет: повеса, один из светских хищников, прожигатель жизни, превосходный наездник и незаурядный коннозаводчик, достойный внимания боксер-любитель, прекрасный стрелок, страстный охотник — и не только на дичь. В последние десять лет главным местом его охоты были светские салоны. Используя природные таланты и дарованное рождением положение в обществе, он наслаждался жизнью, смакуя женщин, как вино. Ничто и никто, думал он, не может помешать ему, встать на его пути, оспорить его право на распутство.

Правда, теперь, когда он обременен немыслимым богатством, все выстроятся в очередь, чтобы портить ему жизнь.

Гэрри фыркнул и перевел внимание на дорогу. Милые светские девицы могут сколько угодно предлагать свои прелести — он на них не купится.

Впереди замаячил поворот на Кембриджскую дорогу. Гэрри сдержал упряжку, еще бодрую, несмотря на стремительный рывок из Лондона. Вначале, правда, он берег лошадей, но после Грейт-Честерфорда на более пустынной Ньюмаркетской дороге дал им волю. Тем не менее за все время их пути они обогнали лишь несколько медлительных карет. Большинство любителей еженедельных скачек уже собрались в Ньюмаркете.

По обе стороны дороги раскинулись ровные вересковые пустоши. Однообразие пейзажа нарушалось лишь небольшими рощицами. Ни один экипаж не виднелся на Кембриджской дороге. Гэрри свернул на нее и стегнул хлыстом коренника. До Ньюмаркета и комфорта его постоянных комнат в гостинице «Крепостная башня» оставалось всего несколько миль.

— Слева!

Предупреждающий возглас Долиша заставил Гэрри встрепенуться, и в то же мгновение он заметил впереди, в деревьях, окаймлявших дорогу, какое-то движение. Он хлестнул обеих лошадей по холкам и, когда ремень с тихим свистом обмотался вокруг кнутовища, ослабил вожжи и переложил их в левую руку. Правой достал заряженный пистолет, лежавший за его правым сапогом под сиденьем. Когда пальцы сомкнулись на гравированной рукояти пистолета, он машинально отметил несообразность ситуации.

Долиш, сжимавший в руке тяжелый седельный пистолет, облек их общее впечатление в слова:

— На королевской дороге средь бела дня. Подумать только! Куда катится мир, я вас спрашиваю?

Двуколка мчалась вперед.

Гэрри не удивился тому, что мужчины, спрятавшиеся за деревьями, не сделали попытки остановить их. Они были на лошадях, но даже верхом не скоро бы догнали резвых серых коней их двуколки. Гэрри успел насчитать по меньшей мере пять человек. Они были одеты в грубую одежду, лица почти до самых глаз скрывали шейные платки.

Звуки негромких проклятий растаяли позади.

С угрюмым бормотаньем Долиш принялся рыться в ящике под козлами, убирая пистолет.

— Черт побери, у них даже фургон был спрятан за деревьями. Должно быть, уверовали в легкую наживу.

Гэрри нахмурился.

Впереди дорога делала крутой поворот. Он подобрал вожжи и чуть придержал лошадей.

Упряжка повернула. В следующее мгновение глаза Гэрри широко распахнулись, и он изо всех сил натянул вожжи, разворачивая лошадей поперек дороги. Те резко остановились, зафыркали, забили копытами, едва не уткнувшись мордами в низкую изгородь. Двуколка опасно накренилась, но рессоры не дали ей опрокинуться, и Долиш, к счастью, удержался на козлах.

Взгляду Гэрри открылась грустная картина.

Перегородив дорогу, на боку лежала дорожная карета. Похоже, одно из задних колес раскололось; громоздкое, полностью набитое отделение для багажа свалилось с крыши кареты. Авария произошла совсем недавно: верхние колеса еще медленно вращались. Парень, очевидно грум, пытался вытащить из канавы бьющуюся в истерике девушку. Мужчина постарше — кучер, судя по одежде, — суетился возле распростертой на дороге худой седовласой женщины.

Ни слова не говоря, Гэрри и Долиш спрыгнули на землю и побежали успокаивать охваченных паникой лошадей.

Добрых пять минут ушло на то, чтобы утихомирить животных, хороших сильных упряжных лошадей, обладавших всем упрямством и тупостью их породы. Распутав постромки, Гэрри предоставил Долишу заботу об упряжке, а сам поспешил к попавшим в беду людям. Юный грум все еще растерянно утешал плачущую девушку, а взволнованный кучер около пожилой женщины явно разрывался между своими обязанностями и желанием оказать помощь, если бы только он знал, как это сделать.

Пожилая женщина неподвижно лежала на спине, закрыв глаза и скрестив руки на плоской груди. Когда Гэрри подошел к ней, она застонала.

— Моя лодыжка!.. — Резкая боль исказила ее худое лицо со стянутыми в узел седыми волосами. — Черт тебя побери, Джошуа… Дай мне только подняться. Я сдеру с тебя шкуру и пущу ее на обивку скамейки для ног. Не сомневайся, я это точно сделаю. — Она перевела дух и застонала от боли. — Если вообще когда-нибудь встану на ноги.

Гэрри прищурился. Речь женщины поразительно напоминала вечное брюзжание Долиша.

— В карете кто-нибудь есть?

Лицо кучера, что по-прежнему бестолково топтался на месте, потирая лоб, вытянулось от страха.

— О Боже! — Он захлопал глазами. Женщина поспешно села.

— Хозяйка и мисс Хетер! — Она испуганно взглянула на опрокинутую карету. — Будь ты проклят, Джошуа… что ты болтаешься около меня, когда неизвестно, что там с хозяйкой?

Она злобно ударила кучера по ногам, подталкивая к карете.

— Не волнуйтесь, — донесся из кареты приказ, спокойный и уверенный. — Мы в полном порядке… просто нас немного встряхнуло. — Чистый, очень женственный голос умолк и после паузы нерешительно добавил: — Но мы не можем выбраться.

Тихо выругавшись, Гэрри направился к карете, остановившись на несколько секунд, чтобы снять пальто и бросить его в двуколку. Подойдя к заднему колесу, он подтянулся и влез на опрокинутый экипаж, поставив обутые в сапоги ноги по обе стороны подножки; затем наклонился и, распахнув дверцу, заглянул в полумрак кареты.

И заморгал.

Увиденное поразило его. В потоке солнечного света, льющегося через распахнутую дверцу, стояла женщина: поднятое к нему овальное лицо с точеными чертами, широкий лоб под туго стянутыми темными волосами, прямой нос, полные красивые губы над изящно очерченным, но решительным подбородком.

Ее кожа была цвета нежнейшей слоновой кости или бесценного жемчуга. Взгляд Лестера, помимо его воли, скользнул по ее щекам, по грациозной тонкой шее и остановился на пышной груди, благодаря тому, что он смотрел на женщину сверху вниз, щедро открытой его взору, несмотря на скромное дорожное платье, которое ни в коем случае нельзя было назвать вызывающим.

Он почувствовал покалывание в ладонях.

Большие голубые глаза, опушенные длинными черными ресницами, мигая, смотрели на него.

Люсинде Бэббакум на мгновение показалось, что от удара головой у нее начались галлюцинации — чем еще можно было объяснить это видение, словно вырванное из ее самых затаенных грез?

Высокий и стройный, широкоплечий, с узкими бедрами, он стоял над нею, упираясь длинными сильными ногами в раму каретной дверцы. В солнечном свете его волосы казались окруженными золотистым ореолом. Она не могла различить черты его лица, но чувствовала его напряжение.

Легкий румянец окрасил ее щеки. Она отвернулась, успев оценить неброскую элегантность одежды незнакомца: облегающий серый сюртук, каждой своей линией свидетельствовавший о высоком социальном положении его обладателя и о незаурядном мастерстве портного, белоснежная льняная сорочка, кремовые брюки в обтяжку, высокие, начищенные до блеска сапоги. Она заметила также, что, кроме золотой булавки в галстуке и перстня, мужчина не носит никаких украшений.

По общепринятому мнению, такой строгий наряд делает джентльмена неинтересным. Незаметным. Общепринятое мнение бьыо ошибочным.

Он протянул ей большую, но изящную, с длинными пальцами руку.

— Цепляйтесь… я вытяну вас. Одно из колес раскололось, поднять карету невозможно.

Голос незнакомца был низким, речь медлительна, во вкрадчивом тоне чувствовался скрытый смысл, который Люсинда не могла понять. Она взглянула на мужчину сквозь ресницы. Тот подвинулся к краю дверцы и опустился на колено. Теперь свет падал на его лицо, посуровевшее под ее взглядом. Его рука нетерпеливо дернулась, тускло замерцал темно-синий сапфир в золотом перстне. Должно быть, незнакомец очень силен, если собирается поднять ее одной рукой. Подавив мысль о том, что спасение может оказаться опаснее ее теперешнего незавидного положения, Люсинда протянула руку.

Их ладони встретились, длинные пальцы обвили ее запястье. Люсинда свободной рукой вцепилась в его руку и тут же взлетела вверх.

У нее перехватило дыхание, когда стальная рука легла на ее талию. И тут же Люсинда испуганно замигала, обнаружив, что стоит на коленях, крепко прижатая к груди своего спасителя.

Ее глаза оказались на одном уровне с его губами, такими же строгими, как и весь его облик, и будто высеченными из камня. Квадратный подбородок и аристократическая линия носа свидетельствовали о древности рода, мужественное лицо — о силе. Как легко он ее удерживал на краю дверной рамы! Внезапно незнакомец отпустил ее руки, и они упали к нему на грудь. Их бедра соприкасались. Люсинда забыла обо всем на свете, даже о том, что нужно дышать.

Она осторожно подняла глаза… их взгляды встретились, и она будто увидела бледно-зеленое море, спокойное, прозрачное и прохладное.

Зачарованная, Люсинда тонула в этом зеленом море, теплые волны плескались о ее тело, ощущения обманывали рассудок. Она почувствовала, как раскрываются ее губы, почувствовала, что, сама того не желая, прижимается к нему… и быстро-быстро заморгала.

По телу пробежала дрожь. Мускулистые руки незнакомца дрогнули и замерли.

Она ощутила на своем лице его горячее дыхание.

— Будьте осторожны, — вот и все, что он сказал, а затем медленно поднялся и подтянул ее за собой.

Интересно, о какой опасности он предупреждает, подумала Люсинда.

Заставив себя разжать руки и освободить девушку, Гэрри пытался обуздать разбушевавшиеся чувства.

— Мне придется опустить вас на землю.

Глянув вниз, Люсинда смогла лишь кивнуть. До земли было более шести футов. Она почувствовала, что мужчина встал за ее спиной, и вздрогнула, когда его руки скользнули ей под мышки.

— Не вертитесь и не пытайтесь прыгнуть. Я отпущу, когда кучер будет держать вас.

Джошуа ждал внизу. Люсинда согласно кивнула, не в силах издать ни единого звука.

Гэрри крепко обхватил ее и перекинул через край кареты. Кучер быстро взял ее за ноги. Гэрри разжал руки, и они невольно скользнули по женской груди. Кончики пальцев будто обожгло. Он сжал зубы и постарался сразу вычеркнуть из памяти это ощущение.

Оказавшись на земле, Люсинда с удовольствием отметила, что разум снова ей повинуется в полной мере. Какова бы ни была причина ее затмения, слава Богу, оно оказалось мимолетным.

Она быстро взглянула вверх и увидела спину своего спасителя, помогавшего теперь выбраться из кареты ее падчерице. Решив, что в свои семнадцать лет Хетер не столь восприимчива к его особым мужским чарам, Люсинда оставила их вдвоем.

Одного взгляда ей хватило, чтобы оценить происходящее. Она решительно подошла к канаве, наклонилась и звонко шлепнула Эми.

— Достаточно, — заявила она таким тоном, будто говорила о готовности теста. — Теперь вставай и иди помоги Агате.

Эми широко раскрыла полные слез глаза и тотчас замигала.

— Да, мэм. — Шмыгнув носом, она сквозь слезы улыбнулась груму и выбралась из, к ее счастью, сухой канавы.

Люсинда уже шла к Агате, распростертой на дороге.

— Сим, помоги с лошадьми. И убери с дороги эти камни, — она указала груму носком туфли на большие острые камни, усыпавшие дорогу. — Думаю, именно из-за такого камня раскололось наше колесо. И пора разгружать багаж.

— Да, мэм.

Люсинда склонилась над Агатой.

— У тебя что-нибудь серьезное?

Агата открыла серые глаза и прищурилась.

— Только лодыжка… скоро все пройдет.

— Надеюсь, — заметила Люсинда, опускаясь на колени, чтобы ощупать пострадавшую ногу горничной. — А пока ты белее простыни.

— Ерунда… о-о-ох! — Агата резко втянула воздух и зажмурилась от боли.

— Перестань дергаться и дай перевязать тебя.

Люсинда велела Эми оторвать несколько полосок ткани от своей нижней юбки, а затем начала перевязывать лодыжку Агаты, не обращая внимания на ворчание горничной. А та все это время настороженно смотрела куда-то мимо Люсинды.

— Вам лучше не отходить от меня, госпожа. И держите при себе мисс. Этот джентльмен, может, и джентльмен, но он из тех, за кем нужен глаз да глаз. Я в этом не сомневаюсь.

Люсинда в этом тоже не сомневалась, но прятаться за спиной своей горничной не захотела.

— Чепуха. Он спас нас и вел себя весьма благородно… я поблагодарю его как подобает. Перестань волноваться по пустякам.

— По пустякам! — сердито пробормотала Агата, в то время как Люсинда оправляла ее юбки. — Вы не видели его движений.

— Движений? — Нахмурившись, Люсинда встала, отряхивая руки и платье, затем повернулась и увидела спешащую к ней Хетер. Радостный блеск ее карих глаз ничуть не померк от тяжкого испытания.

За Хетер шел их спаситель. Ростом более шести футов, стройный, его грациозная походка напоминала поступь гепарда.

Крупный сильный хищник.

Замечание Агаты тут же прояснилось. Люсинда собрала волю в кулак, подавляя желание сбежать. Он взял ее руку — должно быть, она сама ее протянула — и поклонился.

— Позвольте представиться, мэм. Гэрри Лестер, к вашим услугам.

Он выпрямился. Вежливая улыбка смягчила суровое лицо.

Люсинда зачарованно смотрела, как выгибаются кверху уголки его губ. Затем их глаза встретились. Она моргнула и отвела взгляд.

— Я искренне благодарю вас, мистер Лестер и вашего грума за помощь. — Она одарила сияющей признательной улыбкой Долиша, выпрягавшего вместе с Симом лошадей из кареты. — Нам необыкновенно повезло, что вы оказались рядом.

Гэрри нахмурился, вспомнив о разбойниках прятавшихся в деревьях за поворотом. Затем отбросил эту мысль.

— Я прошу позволения отвезти вас и вашу… — вопросительно подняв брови, он взглянул на счастливое лицо стоявшей рядом с ним девушки, а затем вновь повернулся к своей искусительнице.

Та улыбнулась.

— Позвольте представить мою падчерицу. Мисс Хетер Бэббакум.

Хетер присела в реверансе, Гэрри ответил легким поклоном.

— Миссис Бэббакум… ? Гэрри плавно повернулся и поймал взгляд ее широко раскрытых глаз. Нежно-голубых, сероватых глаз… цвета тумана. Дорожное голубое, с сиреневым оттенком платье подчеркивало их цвет. — Надеюсь, вы позволите мне довезти вас до места назначения? Вы направлялись в?..

— Ньюмаркет, — отозвалась Люсинда. — Благодарю вас, но я должна побеспокоиться о своих людях.

Гэрри не знал точно, какое из этих двух заявлений изумило его больше.

— Естественно, — согласился он, удивленно размышляя, сколько его знакомых дам в подобных обстоятельствах проявили бы заботу о слугах. — Но мой грум может все уладить. Он знаком с этими местами.

— Неужели? Как удачно!

Нежный взгляд голубых глаз обратился на Долиша. Молодая женщина быстро и решительно направилась к слуге, ни дать ни взять галион, мчащийся на всех парусах. Когда Гэрри присоединился к ним, она уже деловито отдавала распоряжения, какие он собирался сделать сам.

Долиш бросил на Лестера удивленный и явно укоризненный взгляд..

— Вы опасаетесь, что возникнут какие-нибудь затруднения? — спросила Люсинда, почувствовав смятение слуги.

— О нет, мэм. — Долиш уважительно кивнул головой. — Никаких затруднений. Я знаю работников в «Крепостной башне». Мы проследим, чтобы все было сделано.

— Хорошо. — Гэрри решительно вернул себе контроль над ситуацией. — Если все улажено, думаю, нам пора ехать, миссис Бэббакум.

Снова в его сознании мелькнула мысль о пяти мужчинах в грубых одеждах. Он протянул Люсинде слегка согнутую руку, та нахмурилась, но положила ладонь на его рукав.

— Надеюсь, с Агатой все будет в порядке.

— С вашей горничной? — (Люсинда утвердительно кивнула.) — Если бы она сломала ногу, — предположил Гэрри, — боль, я думаю, была бы гораздо сильнее.

В награду ему достались благодарный взгляд синих глаз и улыбка.

Люсинда отвела глаза… и тут же наткнулась на предостерегающий взгляд Агаты. Ее улыбка превратилась в недовольную гримасу.

— Может, мне следует подождать здесь, пока за ней приедет экипаж?

— Нет, — резко возразил он. Она испуганно посмотрела на него, и он тотчас исправил свою оплошность очаровательной, но полной сожаления улыбкой. — Не хотел бы волновать вас, но поблизости мы видели разбойников. И Ньюмаркет всего лишь, — он подчеркнул слова «всего лишь», — в двух милях отсюда.

— Ox… — Люсинда встретила его взгляд, не пытаясь, скрыть свои сомнения, — две мили?..

— Приблизительно. — Гэрри смотрел на нее с легким вызовом.

— В таком случае… — Люсинда повернулась и взглянула на его двуколку.

Гэрри не стал больше ждать и кивнул Симу.

— Перенесите багаж хозяйки в ящик под козлами.

Затем повернулся к ней и, встретив холодный, высокомерный взгляд, надменно приподнял одну бровь.

Люсинде вдруг стало жарко, несмотря на прохладный ветер, предвещавший приближение вечера. Она отвернулась к Хетер, оживленно разговаривавшей с Агатой.

— Простите, что я осмеливаюсь давать вам советы, миссис Бэббакум, но я не считаю разумным вам с падчерицей оставаться вечером на безлюдной дороге без охраны.

Его несколько медлительная речь заставила Люсинду задуматься, как же ей поступить. Обе имевшиеся у нее возможности казались опасными. Выбор пал на ту, что больше ее взволновала.

— Действительно, мистер Лестер, — слегка кивнула она. — Вы, без сомнения, правы.

Сим заканчивал укладывать багаж в двуколку и уже привязывал последние шляпные картонки.

— Хетер?

Пока молодая женщина суетилась, отдавая последние приказания, Гэрри поднял ее падчерицу и усадил на сиденье двуколки. Хетер Бэббакум радостно улыбнулась и мило поблагодарила их спасителя, слишком юная, чтобы почувствовать его чары.

Несомненно, подумал Гэрри, отворачиваясь, Хетер смотрит на него как на какого-нибудь пожилого дядюшку. Его губы дернулись, затем расслабились в улыбке: миссис Бэббакум плавно и величественно шла к нему, оглядываясь по сторонам — не забыла ли чего?

Она была стройной и высокой. В ее грациозной осанке было что-то, заставляющее вспомнить о временах матриархата. Уверенность, даже самоуверенность, сквозила в ее открытом взгляде, выражении лица. Ее каштановые волосы, блестевшие на солнце темным золотом, были стянуты в тугой узел. Слишком строгий стиль на его вкус… ему так и хотелось погрузиться пальцами в шелковистые пряди и освободить их.

Что касается ее фигуры, он с колоссальным трудом маскировал свой интерес. Ничего более обольстительного он не видел уже много лет.

Она подошла.

— Вы готовы, миссис Бэббакум?

Люсинда удивилась, как такой ласковый голос может звучать столь непреклонно.

— Благодарю вас, мистер Лестер.

Она подала ему руку, и он подвел ее к двуколке. Через мгновение Люсинда уже стояла на высокой подножке, а в следующее почувствовала его руки на своей талии, взлетела в воздух и оказалась на сиденье.

Подавив вздох, Люсинда встретила взгляд Хетер, полный предвкушения невинного удовольствия от предстоящей поездки. Взяв себя в руки, Люсинда устроилась поудобнее на сиденье рядом с падчерицей. У нее было не много опыта в общении с джентльменами типа мистера Лестера. Может быть, такие действия общеприняты?

Несмотря на свою неопытность, она сразу поняла, что к чему, когда ее спаситель, накинув на широкие плечи пальто с пелериной, вскочил в двуколку и, естественно, сел рядом с ней.

Решительно растянув губы в веселой улыбке, Люсинда помахала Агате, делая вид, будто она совершенно не замечает того, что крепкое мужское бедро вжалось в ее гораздо более мягкую ногу, а ее плечо волей-неволей уютно уткнулось в спину соседа.

Гэрри сам не предвидел подобной тесноты и нашел ее столь же волнующей. И чтобы направить разговор в безопасное русло, он спросил, поворачивая лошадей:

— Вы ехали из Кембриджа, миссис Бэббакум?

— Да, — с готовностью ответила Люсинда, — мы прожили там неделю. Собирались сегодня выехать сразу после ленча, но провели около часа в садах. Они прекрасны!

Ее речь была абсолютно правильна, хотя у ее падчерицы проскальзывал легкий северный акцент, еще более заметный у слуг.

Лошади бежали легко и уверенно. Гэрри успокоил себя тем, что две мили — это меньше четверти часа пути, даже учитывая толкучку в городе.

— Но вы не из этих мест?

— Нет, мы из Йоркшира. — Немного помолчав, Люсинда добавила с легкой улыбкой: — Хотя в данный момент, как я подозреваю, нам следует называться цыганками.

— Цыганками?

Люсинда обменялась с Хетер улыбками.

— Мой муж умер чуть более года назад. Имение перешло в руки его кузена, так что мы с Хетер решили провести год траура, путешествуя по стране. Раньше мы обе мало что видели.

Гэрри с трудом подавил стон. Вдова, прекрасная вдова, недавно снявшая траур! Свободная. Ничем не связанная, не считая легкого бремени в лице несовершеннолетней падчерицы. В надежде справиться с собственным все нарастающим интересом к сидящей рядом женщине и отвлечься от ощущения близости ее нежного тела, он попытался сосредоточиться на ее словах. И нахмурился.

— Где вы думаете остановиться в Ньюмаркете?

— В «Крепостной башне», — ответила Люсинда. — Кажется, это на Хай-стрит?

— Да. — Губы Гэрри вытянулись в тонкую линию. «Крепостная башня» находилась напротив Жокейского клуба. — А… вы заказали комнаты? — Он скосил глаза и увидел на ее лице удивление. — Видите ли, начинается неделя скачек.

— Неужели? — Люсинда нахмурилась. — Это означает, что гостиница будет полна?

— Переполнена.

Причем всеми распутниками и волокитами, которые смогут добраться сюда из Лондона. Но Гэрри тут же отбросил эту мысль. Судьба миссис Бэббакум, сказал он себе, его не касается. Совершенно определенно не касается. Пусть она вдова, и, на его опытный взгляд, вполне созревшая для обольщения, но она добродетельная вдова — в этом и заключалось препятствие. Он был слишком опытен, чтобы не знать, что и такие существуют. Если бы он решил составить план собственного падения, мелькнуло у него в голове, добродетельная вдова была бы первой, кого Купидон избрал бы своим орудием.

Но он разглядел ловушку и не имел ни малейшего намерения попадать в нее. Миссис Бэббакум — прекрасная вдова, которую ему лучше оставить нетронутой… Пусть даже им овладело неожиданно сильное желание. Мысленно выругавшись, Гэрри заставил себя безжалостно обуздать его.

Впереди появились первые беспорядочно разбросанные домики. Гэрри скривился.

— Нет ли у вас в этих местах знакомых, у которых вы могли бы остановиться?

— Нет… но я уверена, что мы сможем найти где-нибудь пристанище. — Люсинда неопределенно взмахнула рукой, стараясь сосредоточить мысли на словах, а чувства — на красоте окружающего пейзажа. — Если не в «Крепостной башне», то, может быть, в «Зеленом гусе».

Люсинда почувствовала, как ее собеседника передернуло. Повернув голову, она встретила его недоверчивый, почти оскорбленный взгляд.

— Только не в «Зеленом гусе». — Он даже не попытался смягчить приказ.

Она неодобрительно взглянула на него.

— Почему?

Гэрри открыл было рот, но не смог найти подходящих слов.

— Неважно почему… просто запомните, что вы не можете жить в «Зеленом гусе».

Ее лицо сделалось непреклонным, она высокомерно задрала хорошенький носик и стала смотреть вперед.

— Мистер Лестер, если вы просто высадите нас у «Крепостной башни», я уверена, мы все уладим.

Он тут же представил двор «Крепостной башни» и главный вестибюль гостиницы такими, какими они должны были быть в данный момент, какими он неоднократно видел их раньше. Повсюду мужчины, широкоплечие элегантные светские львы, подавляющее большинство которых он знал по имени. И по натуре. И легко вообразил себе их улыбки при виде входящей миссис Бэббакум.

— Нет.

Булыжники мостовой Хай-стрит зазвенели под копытами лошадей.

Люсинда повернулась и внимательно посмотрела на него.

— Что, в конце концов, вы имеете в виду?

Гэрри заскрежетал зубами. Даже полностью посвятив свое внимание лавированию в плотном потоке экипажей на главной улице конноспортивной столицы Англии, он не мог не замечать как удивленных взглядов, обращенных в их сторону, так и оценивающих, что задерживались на женщине рядом с ним. Уже одно то, что они приехали вместе, привлекло к ней внимание.

Впрочем, это не его дело.

Лицо Гэрри стало суровым.

— Даже если в «Крепостной башне» найдутся свободные номера — чего не может быть, — вам не подобает оставаться в городе во время скачек.

— Прошу прощения? — После секундного изумления Люсинда взяла себя в руки. — Мистер Лестер, вы очень помогли нам, за что мы выражаем вам нашу благодарность. Однако я вполне способна организовать наше пребывание в этом городе.

— Пустые слова.

— Что?

— Вы ничего не знаете о жизни в городе во время скачек, иначе вас бы здесь не было. — Поджав губы, он раздраженно взглянул на нее. — Черт побери, оглянитесь вокруг, мадам!

Люсинда уже заметила большое число мужчин, прогуливавшихся по узким тротуарам. Теперь же, окинув быстрым взглядом улицу, она заметила еще больше мужчин верхом и в разнообразных открытых экипажах, запрудивших центральную улицу Ньюмаркета. Джентльмены… джентльмены… одни джентльмены.

Хетер прижалась к ней, съежившись под непривычно наглыми взглядами, и подняла на Люсинду оробевшие карие глаза.

— Люсинда…

Люсинда погладила ее по руке. А подняв голову, наткнулась на дерзкий взгляд джентльмена из высокого фаэтона.

— Тем не менее, — пробормотала она. — Если вы только высадите нас…

Она умолкла, заметив впереди широкую арку с вывеской, на которой была нарисована надвратная башня замка. В этот момент Гэрри щелкнул вожжами и быстро направил двуколку в случайно образовавшуюся брешь в цепи экипажей… мимо арки.

Люсинда оглянулась на промелькнувшую вывеску.

— Это… «Крепостная башня», вы проехали мимо.

Гэрри кивнул, мрачно соглашаясь.

— Остановитесь, — приказала Люсинда.

— Вы не можете оставаться в городе.

— Могу!

— Только через мой труп! — услышал Гэрри свой рычащий голос и внутренне застонал. Что с ним происходит? Он закрыл глаза. Открыв их, он свирепо посмотрел на женщину рядом с собой. Ее щеки очаровательно разрумянились… от гнева. В его упрямом мозгу молнией сверкнула непрошеная мысль: как она будет выглядеть раскрасневшейся от желания?

Должно быть, эта мысль как-то отразилась на его лице… Она прищурилась.

— Вы собираетесь похитить нас? — В ее голосе прозвучало обещание долгой и мучительной смерти.

Показался конец Хай-стрит, всадников и экипажей становилось все меньше. Гэрри стеганул коренника, и лошади понеслись. Только когда не стало больше слышно цокота копыт по булыжникам, он посмотрел на нее сверху вниз и проворчал:

— Считайте это вынужденной мерой.