"Клятва повесы" - читать интересную книгу автора (Лоуренс Стефани)

Глава 7

Вечером, закрывшись в спальне, Пейшенс беспокойно вышагивала взад-вперед перед камином. Дом был погружен в тишину, все его обитатели разошлись по своим комнатам. Пейшенс не находила себе места. Она так и не разделась. Да и зачем, ведь все равно заснуть не удастся. Бессонные ночи уже измучили ее, но…

Все мысли ее были заняты Вейном Кинстером. Во время обеда она забыла съесть суп, а потом попыталась выпить чаю из пустой чашки.

— Это он виноват, — сообщила она Мист, лежавшей в позе сфинкса на подлокотнике кресла. — Как я могу рассуждать здраво, когда он делает такие заявления?

Они будут любовниками! Пейшенс вздрогнула.

— Любовниками, сказал он, не покровителем и любовницей. — Она хмуро посмотрела на Мист. — Здесь есть какая-нибудь существенная разница?

Мист продолжала смотреть в сторону.

— Наверное, нет, — поморщилась Пейшенс и, пожав плечами, снова заходила по комнате.

Все заповеди, которые она выучила за свою жизнь, требовали, чтобы после всего, что Вейн сказал и сделал, она держалась от него подальше. Игнорировала. Не замечала. Однако… Пейшенс остановилась и посмотрела на огонь.

Но ведь ей ничто не грозит. И почему ради джентльмена Вейна Кинстера она должна переступить определенные границы? Пусть он заботлив, привлекателен, причем настолько, что она не может ни на чем сосредоточиться, когда он рядом, но она никогда не забудет, кто он такой. Его внешность, грация, его манеры, опасно-вкрадчивый голос не дадут ей забыть об этом. Да, ей действительно ничто не грозит. Ему не удастся соблазнить ее. Глубоко укоренившаяся антипатия к элегантным джентльменам защитит ее.

Д это значит, что она может безнаказанно удовлетворять свое любопытство. Изучать те странные эмоции, которые он пробуждает в ней, ведь она никогда не испытывала ничего подобного. И ей хотелось узнать, существует ли что-то большее.

Так она формулировала собственные доводы. У нее не было физического опыта, она нутром чувствовала это. Никогда в жизни у нее не возникало ни малейшего желания поцеловать мужчину. Или позволить мужчине поцеловать себя. Поцелуй Вейна доказал, что он тонкий знаток в этой области. Ничего удивительного, если судить по его репутации. Так разве можно найти лучшего наставника?

Почему бы ей не воспользоваться ситуацией и не поучиться? Только в пределах дозволенного, конечно. Правда, она не знает, где эти пределы, но ей известно, где ее собственные границы.

Ей ничто не грозит, она знает, чего хочет и как далеко может зайти. С Вейном Кинстером, таким соблазнительным «истинным джентльменом».

Пейшенс размышляла над этим всю вторую половину дня и весь вечер. Ей стоило огромного труда не смотреть на Вейна, на его широкие мускулистые плечи, на длинные пальцы, пленительные губы.

Пейшенс подняла глаза. Ага, шторы еще не задернуты. Она подошла к окну и взялась за шнур, чтобы сдвинуть их. Во мраке за окном мелькнул огонек.

Пейшенс насторожилась и посмотрела еще раз. Огонек — яркий шарик в тумане над руинами — был виден очень четко. Сначала он дернулся, потом поплыл. Пейшенс решила не медлить. Она стремительно распахнула дверцу гардероба, схватила плащ и выбежала из комнаты.

Ее ножки, обутые в домашние туфельки на мягкой подошве, ступали абсолютно бесшумно. Холл освещала одинокая свеча, отбрасывая длинные тени на стены. Пейшенс не останавливаясь пробежала через темный коридор к черному ходу.

Дверь оказалась запертой. Повозившись с тяжелыми задвижками, Пейшенс распахнула ее и вышла наружу. Вслед за ней выскочила Мист. Через секунду девушка нырнула в густой туман.

Сделав шагов пять, она остановилась, накинула на плечи плащ и завязала тесемки. Оглянулась. С трудом разглядела стену дома, слепые проемы темных окон первого этажа и похожее на заплатку пятно двери.

Потом посмотрела на руины. Огонька не было нигде, но Фантом, если это был он, вряд ли успел добежать до дома прежде, чем она спустилась вниз.

Вероятнее всего, он еще здесь.

Пейшенс сделала несколько осторожных шагов. Туман стал плотнее и холоднее. Запахнув полы плаща, она решительно пошла вперед, мысленно определяя свое местоположение относительно дома. Наконец из тумана выплыли первые камни руин. При виде знакомой картины она немного успокоилась.

Плотнее всего туман был над лужайкой, а по мере приближения к руинам он рассеивался, причем настолько, что Пейшенс смогла рассмотреть основные сооружения.

Над арочной галереей плавали клочья тумана, то скрывая развалины, то вновь открывая их. Слабый ветер наполнял руины звуком, напоминавшим шепот. Казалось, что эти еле слышные причитания звучат из прошлого.

Пейшенс ступила на покрытые лишайником плиты внешнего двора, и ее охватил ужас. Над ней проплыл клок тумана. Вытянув руку, она шла на ощупь вдоль короткой стены, оставшейся от дортуара. Стена резко обрывалась. От образовавшегося проема ответвлялся коридор, который вел к руинам бывшей трапезной.

Пейшенс шагнула к проему. Внезапно она поскользнулась и тихо вскрикнула. Немного помедлив, она решительно вошла в коридор.

И налетела на человека.

Пейшенс уже почти закричала, но сильная рука зажала ей рот. Другая рука, цепкая, как клещи, обхватила ее за талию. Пейшенс спиной ощутила твердую, как скала, мускулистую грудь. И расслабилась. Такая грудь была только у одного человека на десять миль вокруг.

Она убрала руку Вейна со своего лица и приготовилась заговорить…

Он поцеловал ее, а потом немного отстранился и выдохнул:

— Тихо. В тумане все звуки слышны особенно отчетливо.

Пейшенс, придя в себя, тоже прошептала:

— Я видела Фантома — среди руин двигался огонек.

— Думаю, это фонарь. Но он либо ушел, либо прикрыл свет.

Вейн снова прикоснулся к ее губам и прижал девушку к себе. Пейшенс наслаждалась теплом его тела — островком тепла в промозглой ночи. Когда он поднял голову, она так же тихо спросила:

— Вы думаете, он вернется?

— Кто знает? Я хотел немного подождать.

От нежного прикосновения его губ у Пейшенс закружилась голова.

— Я бы тоже подождала, — сказала она.

— Гм…

Вейн снова поцеловал ее, а потом, переведя дух, спросил:

— Вам известно, что ваша кошка здесь?

— Где она? — Девушка огляделась по сторонам.

— На камне слева от вас. Она видит лучше нас, даже в тумане. Следите за ней. Если Фантом вернется, она, наверное, скроется.

«Следите за ней». Не очень-то это легко, если он целует ее.

Пейшенс сильнее прижалась к его теплой груди. Вейн сунул руки под плащ и обнял ее. Она оказалась зажатой — причем очень уютно — между ним и старой стеной. Его рука и плечо защищали ее от холода камней, а торс — от холода ночи. Пейшенс всем телом — и грудью, и бедрами, и животом — чувствовала его близость.

Вейн снова нашел ее губы. Его руки скользнули ей по спине, и он сильнее прижал ее к себе. Пейшенс будто опалило огнем. Она ощутила, как ее жар смешивается с его и образует теплую оболочку вокруг них. Да, им не грозит замерзнуть.

Мист зашипела.

Вейн, мгновенно насторожившись, поднял голову.

В отдалении мелькнул огонек. Густой туман мешал определить, в какой он стороне. Круги света плясали на поверхности камней. Наконец Вейну удалось определить самую яркую точку — источник света находился в крытой галерее.

— Ждите здесь.

И он, как привидение, растворился в тумане.

Пейшенс даже не успела возразить. Она огляделась по сторонам и увидела, что Мист бросилась вслед за Вейном, оставив ее в полном одиночестве.

Возмущенная, она смотрела им вслед. Где-то впереди мелькал огонек Фантома.

— Да вы шутите, — буркнула она себе под нос и поспешила за Вейном.

Она увидела его, как только пересекла внутренний двор. Огонек дрожал невдалеке от него — не рядом с церковью, а на другом конце галереи. Пейшенс торопилась, краем глаза заметив Мист, которая перепрыгивала с камня на камень, направляясь к галерее. Она судорожно вспоминала, что находится под стеной.

Оказалось, что там была яма — и она угодила прямо в нее. К счастью, она упала не на камень, а скатилась по поросшему травой склону.

Вейн был совсем недалеко от нее, когда услышал шорох. Он остановился и оглянулся. Рядом с ним на камне замерла Мист. Она навострила уши и тоже оглянулась, а затем спрыгнула с камня и побежала.

Вейн тихо чертыхнулся. И посмотрел вперед.

Огонек исчез.

Глубоко вздохнув, он пошел в обратную сторону.

И нашел Пейшенс. Она все еще была в яме и пыталась встать.

— Подождите.

Спустившись вниз, он подхватил ее под мышки и помог встать. Пейшенс всем телом привалилась к нему.

— Коленка. — Она закусила губу и слабым голосом добавила: — И щиколотка.

Вейн выругался.

— Левая или правая?

— Левая.

Он взял ее на руки, сказав:

— Обнимите меня за шею.

Пейшенс послушно исполнила просьбу. Сделав несколько шагов, Вейн усадил ее на край ямы, выбрался сам и, снова взяв Пейшенс на руки, направился в галерею к большому камню и опустил Пейшенс на него.

Он стал отряхивать с ее корсажа прелые листья и траву. Пейшенс делала то же самое, хотя никак не могла понять, что же именно она стряхивает: мусор или его руки, прикосновения которых привели к тому, что ее соски набухли, даже несмотря на острую боль в колене и тупую боль в щиколотке.

От восторга у нее перехватило дыхание.

В следующее мгновение Пейшенс ощутила, как его пальцы ощупывают ее ребра, двигаясь снизу вверх. Она еще не собралась с мыслями, а руки его уже добрались до ее груди.

— Что вы делаете? — Ее голос прозвучал хрипло.

— Проверяю, не сломаны ли ребра.

— Здесь ничего не болит. — Голос ее был сдавленным — она была не способна на большее, ведь его руки находились под ее грудью.

В ответ послышалось ворчание, однако он отпустил ее. Пейшенс судорожно втянула в себя воздух, а Вейн встал перед ней на колени и занялся ее ногой.

Он откинул подол платья.

— Что… — Пейшенс тщетно пыталась вернуть подол на место.

— Хватит суетиться!

Его тон, резкий и сердитый, заставил Пейшенс подчиниться. Она почувствовала, как он нежно и осторожно ощупывает ее щиколотку и поворачивает ступню.

— Боль острая?

Пейшенс покачала головой. Вейн начал массировать ногу. Пейшенс закрыла глаза — ей было приятно его прикосновение. Тепло его рук уменьшило боль.

Потом его руки поднялись выше, к колену.

Пейшенс сидела с закрытыми глазами и пыталась не думать о том, что на ней только тонюсенькие вечерние чулки. К счастью, подвязку она закрепила высоко, поэтому Вейн не касался обнаженной кожи.

А вполне мог бы!

Каждое его прикосновение отзывалось болью. Вейн чуть-чуть повернул ступню, и ногу пронзила острая боль. Пейшенс вскрикнула, но продолжала терпеть. Вейн был очень осторожен, но еще дважды она вскрикивала от боли. Наконец он оставил ее ногу в покое.

Пейшенс открыла глаза и поспешно одернула юбку. Ее щеки горели. Хорошо, что в ночном мраке это не было заметно.

Вейн встал.

— Вывихнутое колено, растянутая лодыжка.

— Вы специалист?

— В некотором роде. — Он поднял ее на руки, и она обняла его за плечи.

— Я вполне могу дойти сама, опираясь на вас.

— Серьезно? — Ответ разочаровал его. В темноте Пейшенс не могла разглядеть его лицо. — Я рад, что вам не придется проверять это. — По его резкому тону Пейшенс поняла, что он раздражен. — Почему, черт побери, вы не остались там, где я велел? Разве вы не обещали Минни, что не будете бегать за Фантомом в темноте?

Пейшенс проигнорировала первый вопрос, так как у нее не было вразумительного ответа. В ответе на второй вопрос логики было не намного больше:

— Я забыла о своем обещании. Я увидела Фантома и тут же бросилась в погоню. Но вот что вы делали здесь, если гоняться за Фантомом опасно?

— Передо мной стоят определенные задачи.

Пейшенс только хмыкнула.

— Где Мист?

— Впереди нас, — ответил он.

Пейшенс взглядом поискала кошку, но ничего не увидела. Очевидно, у Вейна более острое зрение. Он не замедлил шаг, когда перебирался через россыпь камней. Пейшенс крепко держалась за его плечи и в глубине души радовалась тому, что ей не надо пешком преодолевать именно эту часть лужайки.

Вскоре во мраке обрисовались очертания двери дома. На крыльце восседала Мист. Пейшенс думала, что ее поставят на ноги, однако Вейн каким-то образом ухитрился открыть дверь, не выпуская ее из рук. Переступив порог, он ногой захлопнул створку и навалился на нее плечом.

— Заприте ее.

Наклонившись, она задвинула щеколды. Вейн оттолкнулся от двери и продолжил свой путь.

— Теперь опустите меня на пол, — прошептала Пейшенс, когда они оказались в главном холле.

— Я опущу вас на пол в вашей комнате.

В слабом свете свечи Пейшенс разглядела его лицо. Оно было неподвижным. Глубокие складки придавали ему суровое выражение.

К ее удивлению, Вейн направился в глубь холла и плечом открыл обитую зеленым сукном дверь.

— Мастерс! — позвал он.

Мастерс выглянул из своей каморки.

— Да, сэр? О Боже!

— Абсолютно верно, — согласился с ним Вейн. — Позовите миссис Хендерсон и кого-нибудь из горничных. Мисс Деббингтон бродила по руинам, вывихнула колено и подвернула ногу.

Это, конечно, было сделано в качестве наказания. Очень умело. Ей придется смириться с Мастерсом, миссис Хендерсон и старой камеристкой Минни, Адой, их хлопотами над ней и бесконечными причитаниями.

Вейн возглавил эту сокрушающую процессию и двинулся вверх по лестнице. Как и сказал, он отпустил Пейшенс только в ее комнате, не раньше. Очень осторожно посадил ее на край кровати и, нахмурившись, встал рядом. Уперев руки в бока, он наблюдал, как миссис Хендерсон и Ада готовят горчичную ванну для больной щиколотки и ставят припарки на больное колено.

Удовлетворившись увиденным, Вейн сердито взглянул на Пейшенс:

— Ради Бога, делайте, как вам сказано. — И пошел к двери.

Пейшенс ошеломленно смотрела ему вслед. Она лихорадочно искала язвительный ответ, но так ничего и не придумала. Вейн скрылся за дверью. Захлопнув рот, она со стоном повалилась на кровать.

Ада тут же засуетилась:

— Все в порядке, дорогая. — Она успокаивающе похлопала Пейшенс по руке. — Еще минутка — и вам будет лучше.

Пейшенс стиснула зубы и уставилась в потолок.

Утром ее разбудила миссис Хендерсон. Появление заботливой экономки удивило Пейшенс: она ожидала увидеть одну из горничных.

Миссис Хендерсон улыбнулась и раздвинула шторы.

— Мне нужно снять припарку и перебинтовать ваше колено.

Пейшенс поморщилась. Она надеялась, что бинтов удастся избежать.

— Сейчас только семь! — воскликнула она, посмотрев на часы.

— Да. Мы сомневались, что из-за припарки вы хорошо выспитесь.

— Я не могла перевернуться. — Пейшенс с трудом села.

— Сегодня будет лучше. Хватит только бинтов. Пейшенс с помощью экономки переместилась в кресло. Миссис Хендерсон сняла припарку, покудахтала над ее коленом и перевязала его свежими бинтами.

— Я не смогу ходить, — испугалась Пейшенс, поднимаясь.

— Естественно. Вы не должны ходить в течение нескольких дней, чтобы колено зажило.

Пейшенс прикрыла глаза и тихо застонала. Миссис Хендерсон помогла ей умыться и одеться.

— Подать вам завтрак сюда или вы спуститесь?

Мысль о том, что ей придется провести весь день в четырех стенах, вызывала омерзение. Это будет самой настоящей пыткой! Уж лучше спуститься вниз, причем сейчас, пока все не собрались.

— Спущусь, — решительно ответила она.

— Отлично.

К ее изумлению, миссис Хендерсон направилась к двери. Она выглянула, что-то сказала и отошла в сторону, широко распахнув створку.

В комнату вошел Вейн.

Пейшенс ошеломленно смотрела на него.

— Доброе утро.

С бесстрастным выражением лица он пересек комнату и, не дав ей опомниться, подхватил на руки.

Пейшенс подавила вскрик. Все как прошлой ночью, с одним лишь чрезвычайно существенным отличием.

Ночью на ней был плащ, его плотная ткань служила надежной преградой для его прикосновений, поэтому они не нарушали ее душевного равновесия. Сейчас же она чувствовала каждый его палец даже сквозь саржу платья и нижнее белье. Одной рукой он держал ее под колени, другой — под спину, и его кисть оказалась как раз на уровне ее груди.

Вейн шел по галерее, а Пейшенс пыталась выровнять дыхание и молилась о том, чтобы ее волнение было не так заметно. Взгляд Вейна скользнул по ее лицу, а потом не отрывался от ступенек лестницы.

Пейшенс покосилась на него. Его лицо все еще выглядело суровым, как и прошлой ночью. Пленительные губы были плотно сжаты.

Она недовольно произнесла:

— Между прочим, я еще в некотором смысле дееспособна.

Вейн изучающе посмотрел на нее, а потом опять сосредоточился на лестнице.

— Миссис Хендерсон говорит, что вам нельзя ходить. Если я увижу, что вы на ногах, привяжу к дивану.

Пейшенс от удивления открыла рот, но он не обращал на нее внимания. Его сапоги застучали по плиткам холла. Пейшенс уже собралась высказать свое мнение по поводу его командирских замашек, но вынуждена была промолчать: Вейн вошел в столовую. И там находился Мастерс. Дворецкий поспешил выдвинуть для нее стул рядом со стулом Вейна. Вейн мягко опустил ее на стул. Мастерс подвинул ей под ноги скамеечку. Вейн поставил на скамеечку ее больную ногу.

— Вам принести подушку, мисс? — осведомился Мастерс. Ну что ей оставалось делать? Она изобразила на лице благодарную улыбку:

— Нет, спасибо. Мастерс. — И посмотрела на Вейна. — Вы были более чем любезны.

— Всегда рад услужить, мисс. Что бы вы хотели на завтрак?

Вейн и Мастерс позаботились о том, чтобы у нее на тарелке было достаточное количество пищи, а потом наблюдали, как она ест. Пейшенс выдерживала мужской вариант суеты так же стоически, как и женский. И ждала.

На сюртуке Вейна блестели капельки воды. Его волосы были темнее, чем обычно, и в них тоже поблескивали капельки. Он решил позавтракать и вскоре вернулся к столу с тарелкой, полной мясных кушаний. Она и не сомневалась, что он из плотоядных.

Мастерс отправился на кухню за жаровнями. Когда звук его шагов стих, Пейшенс спросила:

— Вы были в разведке?

Вейн посмотрел на нее, кивнул и взял чашку.

— Ну? — подталкивала его она, видя, что он молча потягивает кофе.

Через несколько секунд он нехотя сказал:

— Я надеялся найти отпечатки обуви, чтобы пойти по следу. Земля была достаточно мокрой, но в руинах либо плиты, либо камни, либо густая трава. Следы не сохранились, — покачал он головой.

— Гм… — Пейшенс сникла.

Вернулся Мастерс. Он поставил свой поднос и подошел к Вейну.

— Гришем и Дагтан ждут в кухне, сэр.

Вейн кивнул и, допив кофе, встал. Пейшенс поймала его взгляд и вцепилась в него мертвой хваткой. Ее невысказанный вопрос витал в воздухе.

Вейн молчал. Его губы сжались.

Пейшенс выжидающе смотрела на него.

— Если не расскажете, я сама отправлюсь в руины!

Вейн, искоса посмотрев на Мастерса, произнес:

— Мы хотим найти хоть какие-то доказательства, что Фантом прибыл откуда-то. Отпечатки копыт, например. Все, что указывает на то, что он не из Холла.

— Было очень сыро. Вы обязательно что-нибудь найдете, — уверенно сказала Пейшенс.

— Верно. Если есть что найти.

Мастер снова отправился на кухню. Со стороны лестницы раздался оживленный возглас:

— Доброе утро, Мастерс! Кто-нибудь уже встал?

Анджела. Они услышали приглушенный ответ Мастерса. И переглянулись.

— Кажется, мне пора уходить.

— Трус, — прошептала она, усмехнувшись, когда Вейн проходил мимо ее стула.

Он тут же повернулся и склонился над ней так низко, что она шеей почувствовала его дыхание.

— Между прочим, — вкрадчивым тоном произнес он, — насчет дивана я говорил абсолютно серьезно. — Он помолчал. — Если в вас осталась хоть капля инстинкта самосохранения, вы не двинетесь с места. — Холодные, жесткие губы коснулись ее уха, затем скользнули ниже, к чувствительному месту под подбородком. Пейшенс поежилась. Она проиграла эту битву!

Вейн пальцем поднял ее подбородок. Их губы соединились в быстром, до боли не законченном поцелуе.

— Я скоро вернусь.

В холле уже были слышны шаги Анджелы.

Пейшенс открыла глаза и увидела, как Вейн выходит из столовой. Она услышала восторженное приветствие Анджелы, потом рокочущий бас Вейна. Его голос быстро удалялся — значит, он даже не остановился. Через секунду в комнате появилась Анджела. У нее был обиженный вид.

Пейшенс улыбнулась ей:

— Садись позавтракай. Яйца очень вкусные. Постепенно собрались все те, кто обычно спускался к завтраку. Оказалось, они уже знали о том, что с ней случилось. Очевидно, система оповещения в доме отлажена до совершенства. Конечно, ни Пейшенс, ни Вейн никому не рассказали о том, что послужило поводом для ее ночных прогулок, поэтому никто не знал, как она повредила ногу.

Все, естественно, были шокированы «катастрофой» и с готовностью выражали сочувствие.

— Печально, — смиренно улыбаясь, заявил Эдгар.

— Однажды, будучи в Индии, я вывихнул колено. — Генерал с любопытством смотрел в конец стола. — Конь сбросил. Местные обложили его листьями с мерзким запахом. Колено, а не коня. Со временем все прошло.

Пейшенс кивнула и отхлебнула чаю.

Джерард, сев сегодня на стул, обычно занимаемый ею, тихо спросил:

— Ты уверена, что с тобой все в порядке?

Скрыв боль в колене, Пейшенс улыбнулась и пожала ему руку.

— Я не из слабых. Обещаю, что не упаду в обморок от боли.

Джерард усмехнулся, однако его лицо осталось встревоженным.

Учтиво улыбаясь, Пейшенс оглядывала присутствующих и натолкнулась на хмурый взгляд Генри.

— Знаете ли, — сказал он, — я не очень-то понимаю, как вы повредили колено. — И вопросительно посмотрел на нее. Пейшенс не задумываясь ответила:

— Я не могла заснуть, поэтому решила прогуляться.

— Снаружи? — удивился Эдмонд, но тут же добавил: — Да, я думаю, вам пришлось прогуливаться снаружи — ночные прогулки внутри этого мавзолея влекут за собой кошмары. — Он игриво улыбнулся. — А вы вряд ли жаждете их.

Улыбаться при стиснутых зубах не очень-то легко, но Пейшенс это удалось.

— Я действительно вышла из дома, — Правильнее было бы промолчать, но все с нетерпением ждали от нее ответа. Такое алчное любопытство бывает только у тех, чья жизнь полна рутины.

— Но… — Брови Эдгара сложились вопросительно. — Туман… — Он посмотрел на Пейшенс. — Ночью туман был очень густой. Я выглянул в окно, прежде чем задуть свечу.

— Действительно, туман был довольно густой. — Пейшенс взглянула на Эдмонда. — Вам бы понравилась такая жуткая атмосфера.

— Я слышал, — робко проговорил Уиттиком, — что вас принес мистер Кинстер.

Его слова повисли над столом и породили множество невысказанных вопросов. Воцарилась тишина. Перестав улыбаться, Пейшенс спокойно повернулась к Уиттикому и холодно посмотрела на него, мысленно перебирая варианты ответа. Однако вариантов не было.

— Да, мистер Кинстер помог мне вернуться в дом. Мне повезло, что он нашел меня. Мы оба заметили огни в руинах и отравились туда.

— Фантом! — одновременно воскликнули Анджела и Эдмонд. Их глаза заблестели, лица стали возбужденными.

Пейшенс попыталась заглушить назревающий взрыв эмоций:

— Я следовала за огнем и упала в яму.

— А я думал, — твердо заявил Генри, и все головы повернулись в его сторону, — что мы все пообещали Минни не гоняться за Фантомом в темноте. — Ив его тоне, и в его лице чувствовалась странная напряженность.

У Пейшенс горели щеки.

— Боюсь, я забыла об обещании, — призналась она.

— В пылу погони, так сказать. — Эдмонд подался вперед. — Вы не ушибли позвоночник?

Пейшенс надеялась отвлечь внимание от основной темы, но ей помешал Генри:

— Полагаю, молодой человек, вы с вашими глупостями зашли слишком далеко!

Это гневное заявление вызвало всеобщее изумление. Все посмотрели на Генри. Его лицо исказила злоба, на щеках проступили красные пятна. Взгляд его был прикован к Джерарду.

Тот напрягся.

— Что вы имеете в виду? — спросил он, откладывая вилку.

— Я имею в виду, — выплевывая слова, ответил Генри, — боль и страдания, которые вы причиняете своей сестре. Удивляюсь вашей бесчувственности! Как вы смеете сидеть здесь, рядом с ней, и притворяться невиновным?

— Ой, да ладно! — махнул рукой Эдмонд. Пейшенс уже вздохнула с облегчением, но в следующее мгновение Эдмонд продолжил, и она ошеломленно посмотрела на него: — Откуда Джерард мог знать, что Пейшенс нарушит свое обещание и последует за Фантомом? — Он пожал плечами и победно улыбнулся Пейшенс и Джерарду. — Едва ли он виноват в ее беде.

С такими сторонниками… Пейшенс застонала и приняла огонь на себя:

— Это был не Джерард.

— О? — с надеждой смотрел на нее Эдгар. — Значит, вы видели Фантома?

— Нет, не видела. Но…

— Даже если бы вы его видели, вы все равно будете защищать своего брата, не так ли, моя дорогая? — прозвучал приторно-сладкий голос Уиттикома. Он одарил Пейшенс отеческой улыбкой. — Такая преданность достойна одобрения, моя дорогая, но в данном случае, боюсь, — его взгляд остановился на Джерарде, и выражение лица стало жестким, — боюсь, она неуместна.

— Это был не я, — спокойно проговорил побледневший юноша.

Пейшенс чувствовала, что он с трудом сдерживается, и под столом сжала его руку.

Неожиданно Джерард повернулся к ней.

— Я не Фантом! — почти закричал он.

Пейшенс невозмутимо встретила его яростный взгляд.

— Я знаю. — Она произнесла эти два слова тихо и спокойно.

Джерард с вызовом оглядел присутствующих.

— Трогательно, но в этом нет ни доли правды. Мальчишеские шалости — вот что такое Фантом. А вы, юноша, единственный мальчишка среди нас! — фыркнул Генерал.

Пейшенс сердцем ощутила удар, задевший пробуждающуюся зрелость Джерарда. Он побледнел как смерть, и взгляд его стал отсутствующим. Душа Пейшенс кровоточила: ей до боли хотелось обнять брата, защитить и успокоить его, но она знала, что не имеет на это права.

Джерард медленно отодвинулся от стола, встал, окинул всех, кроме сестры, испепеляющим взглядом.

— Если вы истощили свой запас оскорблений в мой адрес… — Помолчав, он продолжил голосом, готовым вот-вот сорваться на дрожь: — Желаю вам доброго утра.

Коротко кивнув, он посмотрел на Пейшенс и быстрым шагом покинул столовую.

Пейшенс отдала бы все свое состояние за возможность встать и побежать за ним. Однако она была поймана в западню: больная нога обрекла ее на необходимость держать себя в руках и общаться с безмозглыми приживалками тетки. Несмотря на все свое бахвальство перед Вейном, она действительно не могла встать, а тем более ходить.

Пейшенс надменно обвела взглядом присутствующих.

— Джерард не Фантом, — сказала она.

Генри устало улыбнулся:

— Моя дорогая мисс Деббингтон, боюсь, вам придется посмотреть фактам в лицо.

— Фактам? — возмутилась Пейшенс. — Каким фактам?

Генри с отталкивающей снисходительностью приступил к рассказу.

Кинстер шел от конюшни, когда увидел направляющегося к нему Джерарда. Юноша был мрачен.

— Что случилось? — поинтересовался Вейн.

Джерард остановился перед ним, набрал полную грудь воздуха и резко покачал головой:

— Не спрашивайте! — Он пошел дальше, к конюшне.

Вейн посмотрел ему вслед. Сжатые кулаки и напряженная спина говорили о многом. Подумав, он решительно зашагал к дому. И добрался до столовой в рекордно короткий срок.

Один взгляд на присутствующих — и его лицо превратилось в бесстрастную маску. Пейшенс сидела там, где он оставил ее, но вместо яркого блеска, еще утром озарявшего взгляд, в ее огромных карих глазах полыхал гнев. Она была бледна как полотно и, казалось, трепетала от ярости.

Пейшенс услышала шаги Вейна.

— А вот и вы, Кинстер! Давайте присоединяйте свой голос к нашим, — обратился к нему Генерал, развернувшись на стуле. — Мы пытаемся втолковать мисс Деббингтон, что она должна смотреть на вещи разумно. Нет смысла бежать от правды, разве не так? Ее хилый братец нуждается в твердой руке. Хорошая порка вернет его на путь истинный и положит конец всей этой чепухе с Фантомом.

Вейн посмотрел на Пейшенс. Ее пылающий взгляд был устремлен на Генерала, грудь учащенно вздымалась. Если бы взгляд убивал, Генерал уже давно был бы мертв. Судя по выражению ее лица, она готова была придушить Генри, да и Эдмонда вдобавок.

Вейн неторопливо прошел вперед, чем привлек к себе ее внимание. Она растерянно смотрела на него. Вейн удерживал ее взгляд, пока не приблизился к ее стулу и не протянул ей руку. Повелительно. Пейшенс не колеблясь дала ему свою руку.

Вейн сжал ее пальцы, и она почувствовала, как ей передается тепло и сила его руки. Ярость, готовая взорваться, немного утихла. Она глубоко вздохнула и оглядела всех за столом.

Вейн сделал то же самое. Его холодный взгляд скользил по лицам присутствующих.

— Надеюсь, — проговорил он негромким голосом, — что после тяжелого испытания, перенесенного вами прошлой ночью, у всех хватило ума не расстраивать вас?

Спокойный голос и стальной взгляд ни у кого не вызвали желания высказаться.

— Кстати, — продолжил Вейн тем же тоном, — происшествия такого рода, как вчерашнее, служат поводом для различных догадок. Конечно, — он учтиво улыбнулся, — это всего лишь догадки.

— Э-э, — нарушил молчание Эдгар, — вы не нашли каких-нибудь свидетельств, ключа к разгадке личности Фантома?

— Никаких. Поэтому, как я сказал, все предположения насчет личности Фантома остаются только догадками. — Он посмотрел Эдгару в глаза. — Менее обоснованными, чем сведения о фаворите на Гинеях.

Эдгар усмехнулся.

— Но, — вмешался Генерал, — за Фантомом скрывается какой-то человек.

— Верно, — согласился Вейн. — Но нельзя обвинять кого-то конкретно, не имея на то веских доказательств. Мне кажется, это попахивает… — помолчав, он пристально взглянул на Генерала, — клеветой.

— Гм! — Генерал как бы уменьшился в размерах.

— И естественно, — взгляд Вейна переместился на Генри, — нельзя забывать о том, что тот, кто с таким пылом бросается необоснованными обвинениями, будет выглядеть полным идиотом, если его утверждения окажутся ложными.

Генри нахмурился и уперся взглядом в скатерть.

А Вейн, посмотрев на Пейшенс, спросил:

— Вы готовы подняться наверх?

Она кивнула. И он легко взял ее на руки. Устроившись поудобнее, она обхватила его за шею. Все мужчины встали. Пейшенс оглядела их и едва заметно улыбнулась: лица Генри и Эдмонда являли собой потрясающее зрелище.

Вейн направился к двери. Эдмонд и Генри обогнули стол и поспешили за ним, почти наступая ему на пятки.

— О, позвольте… я помогу! — Генри бросился открывать уже открытую дверь.

— Может, стоит двоим понести ее на сцепленных руках? — предложил Эдмонд.

Пейшенс пригвоздила его к месту ледяным взглядом.

— Мистер Кинстер вполне способен справиться один. — Выждав секунду, она не менее надменно добавила: — Я собираюсь отдохнуть и не желаю, чтобы меня беспокоили. Ни новыми предположениями, ни необоснованными домыслами. И тем более, — она пренебрежительно посмотрела на Генри, — излишне пылкими обвинениями.

Она улыбнулась Вейну. Тот вопросительно поднял бровь.

— Наверх?

— Наверх, — кивнула она.

И они покинули комнату, сопровождаемые изумленными взглядами.