"Хоббит, или Туда и обратно (пер. М. Каменкович, С. Степанов)" - читать интересную книгу автора (Толкиен Джон Роналд Руэл)

Глава семнадцатая ГРОЗА РАЗРАЗИЛАСЬ

Рано утром в лагере раздались звуки труб. Вскоре на узком карнизе, ведущем к Воротам, показался гонец. Не доходя до них, он остановился и, окликнув гномов, спросил, не намерен ли Торин приступить к переговорам, так как в лагере имеются важные известия и вообще обстоятельства переменились.

– Не иначе как Дайн на подходе! – сказал Торин, потирая руки. – Они проведали о Дайне! Так я и знал, что скоро они запоют по-другому! – И ответил гонцу: – Пусть парламентеры приходят, но только малым числом и без оружия. Послушаем, что они скажут!

Около полудня вновь появились знамена Леса и Озера. К Воротам приближался отряд из двадцати воинов. В том месте, где начинался узкий карниз, воины сложили на землю мечи и копья и направились к Воротам. К своему удивлению, гномы увидели среди воинов не только Барда, но и короля эльфов – а впереди шагал какой-то старик в плаще и капюшоне; в руках старик держал небольшой деревянный ларец, обитый железом

– Приветствую тебя, Торин! – крикнул Бард. – Ты еще не передумал?

– Я не меняю своих решений с каждым восходом и заходом солнца! – гордо ответствовал Торин. – Ты пришел сюда задавать мне праздные вопросы? Я вижу, эльфийское войско все еще здесь! Значит, ты пришел напрасно – переговоров не будет!

– Неужели нет на свете ничего, что заставило бы тебя поступиться своим золотом?

– Во всяком случае, ничего из того, что можешь предложить мне ты со своими приятелями!

– А что ты скажешь насчет Аркенстона Траина? – спросил Бард, и в то же мгновение старик откинул крышку ларца и вынул из него бриллиант. Из руки старика брызнул чистый свет, ярче солнечного!

От изумления и досады Торин просто онемел. Некоторое время никто не решался вымолвить ни слова.

Наконец Торин нарушил молчание – голос его срывался от гнева:

– Этот камень принадлежал моему отцу – и, стало быть, он мой! Почему я должен выкупать свою собственность? – Тут он все-таки не удержался и спросил: – Как? Как попало к вам это сокровище моего рода?! Впрочем, воров спрашивать об этом бессмысленно…

– Мы не воры! – ответил Бард. – Твою собственность мы готовы вернуть тебе в обмен на свою.

– Да откуда вы его взяли?! – воскликнул Торин, озлобляясь.

– Это я им отдал! – пискнул насмерть перепуганный Бильбо, осторожно выглядывая из-за стены.

– Ты?! Ты отдал?! – завопил Торин и, повернувшись к хоббиту, схватил его за грудки обеими руками. – Ах ты, жалкий, презренный хоббит! Недомерок! Грабитель! – выкрикивал он, не находя слов от гнева, и тряс несчастного Бильбо, словно кролика. – Клянусь бородой Дьюрина! Хотел бы я сейчас посмотреть в глаза Гэндальфу! Будь он проклят во веки веков! Это он нам тебя подсунул! Да зачахнет навеки его борода! А тебя, поганец, я сброшу на камни! – И он поднял Бильбо в воздух, собираясь швырнуть его вниз со стены.

– Остановись! – раздался голос. – Твое желание исполнилось! Вот тебе Гэндальф! – Старик с ларцом в руках откинул капюшон и сбросил плащ. – Кажется, я подоспел как раз вовремя! Послушай, Торин! Даже если тебе не очень нравится мой Грабитель, это еще не повод калечить его! Оставь его в покое и выслушай до конца!

– Вы что, сговорились?! – бросил в сердцах Торин, отпуская Бильбо. – Чтобы я еще когда-нибудь связался с волшебником и его подручными!.. Ну, что скажешь, крысиное отродье?

– Да-а…– вымолвил Бильбо, отдышавшись. – История и впрямь получается нехорошая… Но быть может, ты не забыл еще своего обещания: свою-де четырнадцатую часть добычи я смогу выбирать сам? Возможно, я понял твои слова слишком буквально… Конечно, мне говорили, что гномы бывают подчас любезнее на словах, чем на деле. И все-таки было же время, когда ты искренне считал, что кое-чем обязан мне! А теперь, оказывается, я – «крысиное отродье»! Неужели об этом вы все и говорили, когда столь любезно предлагали мне свои услуги? Тогда считай, что своей долей я распорядился по своему усмотрению, – и покончим с этим!

– Вот-вот! – мрачно сказал Торин. – И с тобой покончим! Не вздумай еще раз попасться мне на глаза! – Он отвернулся от хоббита и крикнул вниз со стены: – Меня предали! Расчет был верен – я не могу отказаться от Аркенстона, ибо он является драгоценнейшим достоянием моего рода. За него я готов отдать одну четырнадцатую часть всех сокровищ золотом, серебром и драгоценными камнями. Но все это пойдет в счет обещанной доли этого предателя! Пусть берет свое и убирается! Делите как хотите! Не сомневаюсь, что ему достанутся жалкие крохи! А теперь, если вам дорога жизнь этого несчастного, – забирайте его! А дружбе нашей конец!

– Полезай вниз, к своим приятелям! – обратился он к Бильбо. – А не то я сброшу тебя сам!

– А как насчет золота и серебра? – осведомился Бильбо.

– Попозже, когда отсчитаем, – ответил Торин. – Проваливай!

– Значит, и камень побудет пока у нас, – крикнул в ответ Бард.

– Такие поступки не красят Короля-Под-Горой, – заметил Гэндальф. – Впрочем, все еще может перемениться…

– Воистину, – сухо бросил в ответ Торин.

Он пребывал в неодолимой власти сокровищ: даже в эту минуту Торин надеялся, что с помощью Дайна ему удастся отбить Аркенстон, не заплатив за него обещанного выкупа.

Как бы то ни было, Бильбо спустили со стены, не дав ему ни гроша за все его труды и старания, – если, разумеется, не принимать в расчет кольчуги, которую подарил ему Торин. Многие гномы в душе устыдились и сожалели, что приходится расставаться с хоббитом.

– До свидания! – крикнул им Бильбо, – Быть может, в следующий раз мы свидимся как старые друзья!

– Убирайся! – заорал Торин. – На твоих плечах кольчуга, выкованная руками гномов. Она слишком хороша для тебя! Стрела ее не пробьет, но, если ты не поторопишься, я прострелю тебе твои крысиные лапки! Понял?!

– Не спеши! – спокойно сказал Бард. – Мы даем тебе время. Подумай до завтра. К полудню мы вернемся и посмотрим, сколько золота приготовил ты в обмен на свой камень. Если обмана не будет – мы уйдем, а эльфийское войско вернется в Лес. Так что до завтра!

Парламентеры возвратились в лагерь. Тем временем Торин послал гонцов-воронов к Дайну: с сообщением о последних событиях и с просьбой поторопиться, но не забывать об осторожности.

Прошел день, и прошла ночь. А утром ветер переменился на западный. Встало мрачное, пасмурное утро. Уже спозаранку в лагере раздались крики. Дозорные доложили, что из-за восточного отрога Горы к долине Дейла приближается гномье войско. Это был Дайн! Гномы спешили, и войско шло всю ночь. Поэтому они появились несколько раньше, чем их ожидали. Облачены они были в длинные, до колен, стальные кольчуги и штаны из гибкой металлической сетки, секретом изготовления которой владел только народ Дайна. Гномы и вообще-то сильны не по росту, но гномы Дайна и вовсе отличались исключительной силой. В бою они легко орудовали тяжеленными двуручными кирками. Кроме того, на поясе у каждого висел короткий меч с широким клинком, а за спиной – круглый щит. Бороду они заплетали в две косы и затыкали за пояс. У них были железные шлемы, железные башмаки – и суровые лица.

Трубы звали людей и эльфов к оружию! Вскоре показалось гномье войско, быстрым шагом направлявшееся в долину. Не доходя до реки, войско остановилось, но несколько гномов продолжили путь. Они переправились через реку и двинулись прямо к лагерю. уже на подходе они сложили оружие на землю и в знак мира подняли руки вверх. Навстречу им вышел Бард. Вместе с ним отправился и Бильбо.

– Нас послал Дайн, сын Наина, – сказали гномы. – Мы спешим в Гору к своим родственникам, так как узнали о возвращении Короля-Под-Горой. Но кто вы такие? Зачем стоите вы лагерем в этой долине, словно противник, осаждающий крепость?

Вы, конечно, понимаете, что если не прибегать к полагающемуся в таких случаях учтиво-витиеватому и старомодному языку, то сказанное означало попросту вот что: «Вам здесь делать нечего! Мы все равно пройдем! Так что убирайтесь – или приготовьтесь к бою!» Пробиваться гномы собирались через узкую полосу между Горой и излучиной реки, считая, что противник располагает там наименьшими силами.

Естественно, Бард отказался пропустить гномов к Горе. Он твердо решил дождаться того времени, когда Торин вынесет серебро и золото, обещанное в обмен на Аркенстон. Допусти он в крепость такое многочисленное и хорошо обученное войско – и прощай выкуп! Ведь у гномов Дайна был с собой большой запас провианта. Дело в том, что гномы выносливы и способны таскать большие тяжести. Почти у каждого из новоприбывших за спиной был большущий вещевой мешок – и это несмотря на тяжелое вооружение и спешку! С такими запасами они могли бы выдержать многомесячную осаду, а тем временем, глядишь, еще какие-нибудь гномы подоспеют, ведь у Торина было немало родственников. Кроме того, ничто не мешало гномам открыть какие-нибудь из заваленных ворот или пробить новые – тогда осаждающим пришлось бы окружить всю гору, а для этого их было маловато.

Признаться, именно в этом и состоял расчет гномов – недаром же трудились вороны-гонцы, то и дело летавшие от Торина к Дайну и обратно! Но пока что путь был закрыт. Поэтому, произнеся положенные гневные слова и бранясь себе в бороды, гномы Дайна удалились. Тогда Бард отправил гонцов к Воротам, но те не нашли там никакого золота. Более того, когда они приблизились на расстояние выстрела, их встретили стрелами – и пришлось им поспешно отступить. Весь лагерь теперь гудел в ожидании боя. А гномы Дайна уже наступали по восточному берегу реки.

– Ну и вояки! – засмеялся Бард. – Это надо же – так прижаться к Горе! Может, они и смыслят что-нибудь в битвах под землей, но на поверхности – что-то непохоже! Справа от них, в скалах, прячутся наши лучники и копейщики. Говорят, у гномов крепкие кольчуги, но скоро и кольчуги им не помогут! Может, сразу взять их в клещи, пока они не перевели дух после долгого похода?!

Но король эльфов промолвил:

– Будь моя воля, я тянул бы время сколь только возможно и не торопился вступать в эту войну за гномье золото. Все равно мимо нас гномы не пройдут и не сделают ничего без нашего ведома. Быть может, еще удастся кончить дело миром. А если и завяжется этот бессмысленный бой, численное преимущество будет на нашей стороне.

Однако он не учел, что гномы думали совершенно иначе. Одна только мысль о том, что Аркенстон находится в руках противника, приводила их в бешенство. Кроме того, от гномов не ускользнула некоторая нерешительность Барда и его друзей. Поэтому не долго думая они решили напасть первыми.

Внезапно, без всякого предупреждения, гномы бросились в атаку. Запели луки, засвистели стрелы. Недалеко было уже и до рукопашной…

И вдруг с пугающей стремительностью надвинулась тьма! По небу неслась огромная черная туча. Влекомая крыльями ураганного ветра, налетела гроза. Громыхнул зимний гром, молния озарила вершину Одинокой Горы, грохот прокатился по скалам. Но что это? Ниже грозовой тучи еще стремительней неслась другая туча – но не ветер нес ее! С севера приближалось нечто вроде огромной птичьей стаи, такой густой и плотной, что дневной свет не находил ни единой щелки среди бесчисленных черных крыльев.

– Остановитесь! – крикнул Гэндальф, внезапно встав между наступавшими гномами и ожидавшими противника рядами людей и эльфов. Волшебник поднял к небу обе руки. – Остановитесь! – крикнул он громовым голосом, и жезл его сверкнул, словно молния. – Над вами нависла смертельная угроза! Увы! Это случилось раньше, чем я предполагал. С севера сюда идут гоблины! Их ведет Болг, сын того самого Азога, которого ты, Дайн, убил в Мории! Видите? Подобно саранче, несутся над его воинством летучие мыши! А вместо коней под гоблинами варги!

Обе стороны пришли в смущение. Тьма тем временем становилась все гуще и гуще. Гномы, задрав головы, смотрели в небо. Из лагеря эльфов слышались тревожные восклицания.

– Сюда! – крикнул Гэндальф. – Еще есть время собрать совет. Пусть Дайн, сын Наина, подойдет сюда – и немедленно!

Так началась битва, которой не ждал никто. Битва эта была поистине ужасна и впоследствии получила название Битвы Пяти Воинств. На одной стороне бились гоблины и варги, на другой – эльфы, люди и гномы. Вот как все это произошло.

После гибели Большого Гоблина неприязнь его подданных к гномам переросла в лютую ненависть. Между гоблинскими городами и крепостями беспрерывно сновали гонцы. Гоблины воспылали желанием взять в свои руки власть надо всем Севером. Тайными путями добывали они сведения о противнике, и повсюду в горах пылали их горны и ковалось оружие. Гоблины собирали свои силы в кулак; отряды их поспешно стекались в одно место – как правило, скрытно, под покровом темноты или подземными переходами. В конце концов подле горы Гундабад, одной из величайших гор Севера, и под ней, где располагалась столица гоблинов, собралось огромное войско, готовое под первые же грозовые раскаты лавиной ринуться на юг. Когда они узнали о смерти Смауга, их охватила радость, и они тут же двинулись в путь. Они шли ночами, буквально наступая на пятки Дайну, перебрались через горы и теперь обрушились на подступы к Горе. Даже вороны ничего не знали об их нашествии, пока гоблины не объявились в безлюдных холмах к северу от Одинокой Горы. Трудно сказать, догадывался ли об их намерениях Гэндальф, но было совершенно ясно, что он не ждал столь внезапного нападения.

Гэндальф призвал на совет короля эльфов, Барда и Дайна, который сразу присоединился к ним, так как гоблины были врагами для всех – и все междоусобные распри временно отошли на второй план.

Вот что решил совет. Единственная надежда состояла в том, чтобы заманить гоблинов в долину между большими отрогами – южным и восточным, а самим атаковать противника сверху. Правда, это было рискованно, так как, удайся гоблинам перевалить через саму Гору, союзным войскам пришлось бы отражать нападение и снизу, и сверху. Однако придумывать другой план и звать кого-либо на помощь было уже поздно.

Вскоре гроза, грохоча, унеслась на юго-восток, но туча летучих мышей спустилась еще ниже и зависла над Горой. Мыши кружили над самыми головами воинов, затмевая свет и вселяя в сердца ужас.

– Все к Горе! – крикнул Бард. – К Горе! Нужно занять позиции, пока у нас еще есть время!

Эльфы устроили засаду на склоне южного отрога и у его подножия, люди и гномы расположились на восточном, а Бард с отрядом самых ловких людей и эльфов поднялся на вершину восточного гребня, откуда можно было наблюдать за тем, что делается на севере. Им открылась страшная картина! Подступы к Горе почернели от полчищ надвигавшегося противника. Вскоре авангард гоблинов на самых быстрых волках обогнул отрог и ворвался в долину Дейла. Вопли и вой разнеслись по всей долине. Гоблинов встретил небольшой отряд смельчаков из числа людей Барда; это был отвлекающий маневр, чтобы гоблины поверили в мнимую слабость обороны. Многие из этих воинов погибли прежде, чем остальные успели отступить и укрыться в скалах по обеим сторонам долины. Расчет Гэндальфа оказался верен; войско гоблинов, увидев, что авангард противника вступил в бой, ринулось следом, в тесную долину, бросаясь от одного отрога к другому в поисках врага. На ветру развевались бесчисленные красно-черные знамена. Гоблинские полчища захлестнули подножие Горы – яростно и беспорядочно, словно волны морского прилива.

Это была жестокая битва! Во всяком случае, Бильбо в своей жизни ничего страшнее не видел и перепугался насмерть. Но следует сказать, что впоследствии он всегда с удовольствием вспоминал о ней и весьма гордился своим в ней участием, хотя – какое уж там участие… Если честно, Бильбо просто-напросто сразу же надел кольцо и исчез из виду, хотя от всех опасностей это избавить не могло. Дело в том, что волшебные кольца никоим образом не могут защитить от гоблина, который мчится прямо на вас, или, скажем, от шальной стрелы или удара копья; зато они вполне способны помочь вам незаметно убраться с дороги и тем самым уберечь свою голову, чтобы какой-нибудь гоблин не посчитал ее достойной немедленного отсечения.

Первыми в бой вступили эльфы. Гоблинов они ненавидят люто и в битве с ними не знают жалости. Так велика была их ненависть, что эльфийские копья и мечи светились во мгле холодным пламенем. Как только вражеское войско углубилось в долину, эльфы осыпали гоблинов градом стрел – и каждая стрела сияла на лету, словно огненное жало! Затем тысячи эльфийских копейщиков спрыгнули вниз и вступили в схватку. От воплей гоблинов можно было оглохнуть. Скалы почернели от пролитой гоблинской крови.

Едва гоблины пришли в себя после первой атаки эльфов, с другой стороны долины раздался могучий рев. Это с криками «Мория!» и «Дайн! Дайн!» бросились в бой гномы из Железных Гор; направо и налево размахивали они своими тяжелыми кирками. Плечом к плечу с ними бились и озерные люди, орудовавшие длинными мечами.

Среди гоблинов началась паника. Но едва они развернулись, чтобы отразить нападение гномов и людей, как эльфы тут же предприняли вторую, еще более мощную атаку! Многие гоблины сломя голову бросились вниз по реке, пытаясь выбраться из ловушки, а волки стали кидаться на своих седоков и рвать на части мертвых и раненых. Мнилось, победа уже близка, но тут сверху послышались какие-то крики.

Оказалось, что гоблинам удалось-таки перебраться через Гору. Одни уже заполнили склон над Главными Воротами, другие лавиной неслись вниз, не обращая внимания на дикие вопли тех, кто по дороге оступался и летел в пропасть. Теперь гоблины атаковали отроги еще и сверху! С вершины на каждый из отрогов спускалось по тропе, но защитников было слишком мало; чтобы надолго преградить путь вражеской армии. Победа ускользала… Удалось отразить лишь первую волну черного прибоя.

День клонился к вечеру. Гоблины вновь собрались в долине. Здесь же выло и ярилось войско варгов вместе с телохранителями Болта. Это были огромные гоблины, вооруженные стальными ятаганами. Грозовое небо темнело темнотой сумерек, крупные летучие мыши по-прежнему кружили над головами людей, эльфов и гномов или, словно вампиры, пили кровь раненых. Отряд Барда бился теперь на восточном отроге, но постепенно отступал все дальше и дальше. А эльфийских воинов вместе с их королем оттеснили вверх по южному отрогу почти до самого сторожевого поста на Воронце.

Внезапно от Главных Ворот послышались звуки трубы и раздался боевой клич. Сражающиеся совсем забыли о Торине! Поднажав на стену ломами, гномы обрушили часть ее прямо в водоем. Из Ворот выступил Король-Под-Горой вместе со своими товарищами. Куда девались их плащи и капюшоны? Гномы были в сверкающих кольчугах, глаза их горели алым пламенем. В наступавших сумерках доспехи Торина сияли, словно золото в затухающем горне.

Гоблины, засевшие выше по склону, обрушили на гномов град камней, но напрасно: Торин и его соратники в два прыжка добрались до водопада и ринулись вниз – в битву! Волки и всадники падали замертво или разбегались под их напором. Торин без передышки орудовал своим тяжелым боевым топором – а сам он, казалось, был неуязвим!

– Ко мне! Ко мне, эльфы и люди! Ко мне! Ко мне, сородичи мои! – выкрикивал Торин, и голос его, словно труба, гремел над долиной.

Отовсюду в беспорядке бросились к нему на подмогу гномы Дайна. Не остались в стороне и многие воины из озерных людей – Бард не смог удержать их, а с другой стороны долины спешили к Торину эльфийские копейщики. И опять гоблины в долине терпели поражение. Отвратительные трупы их громоздились один на другой, пока не почернела вся долина Дейла. Варги были отброшены, а Торин наседал теперь на телохранителей Болга. Однако пробиться сквозь их ряды ему не удавалось.

Тем временем за его спиной вместе с гоблинами полегло уже немало людей и гномов, а также прекрасных эльфов, которые в мире и веселье могли бы жить в лесу долгие века. По мере того, как долина становилась шире, натиск Торина ослабевал. Воинов у него осталось слишком мало, и некому было прикрыть их с флангов. Вскоре из нападавших они превратились в защищающихся, а там попали и в окружение – и теперь со всех сторон на них наседали гоблины и волки, которые вернулись, чтобы напасть снова, теперь уже сзади. С ревом пошли в атаку телохранители Болта – и накрыли гномов, как волны песчаный берег. На помощь прийти было некому, так как гоблины с удвоенной силой возобновили атаку со склонов Горы; эльфы и люди отбивались теперь с обеих сторон, и противник постоянно теснил их.

Бильбо смотрел на все это в полном отчаянии. Он занял позицию на Воронце вместе с эльфами – отчасти потому, что отсюда было проще убегать, а отчасти (тут дала себя знать тукковская половина его характера!) потому, что уж если придется стоять насмерть в последнем бою, то он предпочел бы умереть, защищая короля эльфов. Кстати сказать, Гэндальф тоже оказался на Воронце: глубоко задумавшись, он сидел на камне и, как я предполагаю, готовился перед концом устроить какой-нибудь волшебный взрыв страшной силы.

Казалось, что к тому дело и клонится.

«Теперь уже недолго, – подумал Бильбо, – Скоро гоблины овладеют Воротами, и все мы либо погибнем, либо нас сбросят в долину и возьмут в плен. И стоило огород городить! Просто до слез обидно! Уж лучше бы старина Смауг так и лежал себе на этих проклятых сокровищах, а то ведь теперь они достанутся этим гнусным тварям, а бедный толстяк Бомбур, и Балин, и Кили с Фили, и все прочие гномы, и Бард, и озерные люди, и веселые эльфы – все погибнут! Вот невезение! Много песен слыхал я о разных битвах, и все-то мне казалось, что даже поражения бывают славными… А тут как-то скверно получается, если не сказать ужасно. Глаза б мои не глядели!»

Внезапно ветер разорвал тучи и запад обагрило закатное зарево. Бильбо огляделся – и вдруг закричал во весь голос: он увидел такое, от чего сердце его едва не выскочило из груди! На багровом фоне неба чернели летящие силуэты – пока еще маленькие, но величественные.

– Орлы! Орлы![*] – закричал хоббит. – Орлы летят!

Глаза Бильбо редко ошибались. Ряд за рядом неслись к месту битвы на крыльях попутного ветра орлы – их было так много, что, казалось, они слетелись со всего Севера.

– Орлы! Орлы! – кричал Бильбо, приплясывая и размахивая руками.

Эльфы не могли видеть его, зато прекрасно слышали. Вскоре они подхватили его крик, и эхо разнесло их голоса по всей долине. Все глаза устремились в небо – но южный гребень Горы закрывал обзор.

– Орлы! – еще раз крикнул Бильбо, и в то же мгновение на шлем ему упал камень, сброшенный сверху каким-то гоблином. Бильбо рухнул на землю и больше ничего не видел и не слышал.