"Хоббит, или Туда и обратно (пер. В. Маториной)" - читать интересную книгу автора (Толкиен Джон Роналд Руэл)

Глава третья КОРОТКИЙ ОТДЫХ

В тот день никто не пел и не рассказывал забавных историй, хотя погода хуже не становилась. Так прошел и следующий день, и еще один. Все чувствовали, что опасность теперь постоянно рядом. Ночевать приходилось под звездами, а питались они хуже, чем лошади: для тех вокруг еще росла трава, а в мешках путников продуктов становилось все меньше.

Однажды утром они перешли вброд мелкую речку, которая перекатывала камешки в шелестящей пене. Противоположный берег был крутым и скользким. Когда они вывели на него лошадок, им показалось, что горы будто шагнули навстречу, так они близко теперь стояли. До подножия ближайшей горы оставалось не больше дня пути. Темная громада выглядела мрачно, хотя по ее бокам скользили солнечные пятна и за ней сверкали снежные пики.

— Это и есть та самая Гора? — очень серьезно спросил Бильбо, глядя на нее круглыми глазами. Он никогда такой громадины не видел.

— Конечно, нет! — сказал Балин. — Это только отроги Мглистых гор, а нам надо пройти через них, или под ними, или сквозь них, чтобы попасть в Лихолесье. До Одинокой Горы на востоке, где Смог стережет наши сокровища, даже оттуда будет еще далеко.

— Ух! — вздохнул Бильбо и подумал о том, как он уже устал от этого Путешествия, и опять — не в последний раз! — вспомнил об удобном кресле у камина в своей любимой гостиной, и о том, как уютно поет чайник на огне.

Теперь впереди ехал Гэндальф.

— Нам нельзя сбиваться с пути, — сказал он, — а то все пропадем. Во-первых, нужна еда, во-вторых, относительно безопасный отдых и, кроме того, надо найти правильный путь через Мглистые Горы, иначе мы в них заблудимся и придется возвращаться и начинать все сначала, если мы вообще сможем вернуться.

Гномы спросили, куда он собирается их вести, и он ответил:

— Как вы, наверное, заметили, мы подобрались к самому краю Пустоши. Где-то впереди прячется дивная Долина Райвендел, там в Последнем Убежище живет Элронд. Я послал ему весть через друзей, и нас ждут.

Это звучало утешительно, но дойти до Райвендела и найти Последнее Убежище на западе от Гор оказалось не так легко. Не было никаких ориентиров: ни деревьев, ни скал, ни поворотов, ни дороги, лишь полого поднимался огромный склон с заплатками сероватого мха и ржавой травы там, где была вода.

Прошло утро, миновал полдень; в молчавшей Пустоши не было никаких признаков жилья. Путешественники начали терять терпение и опасаться, что не попадут в Дом, который может находиться, где угодно. В пологом склоне вдруг стали открываться обрывы, на дне которых росли деревья и текли речки. Встречались узкие, но очень глубокие расселины с шумящими водопадами, через которые, кажется, можно было перепрыгнуть, попадались провалы такие, что не спуститься, не перепрыгнуть. Были трясины, на вид зеленые, с мягкой травой и яркими высокими цветами, но пони с поклажей пропал бы в них бесследно.

Пустошь, простиравшаяся от Брода до Гор, казалась бесконечной. Бильбо эта огромность поражала. Единственный путь в ней был отмечен белыми камнями, но они то утопали во мху, то оказывались настолько мелкими, что трудно было сыскать. Двигались путники очень медленно, хотя впереди ехал Гэндальф, который, казалось, действительно знал эти места.Он наклонял голову то вправо, то влево, мотая бородой, высматривая белые камешки. Уже смеркалось, а отряд был не ближе к цели, чем утром. Давно прошло время чая, уже и ужинать было поздно, вокруг путников носились тучи мошек, луна еще не поднялась, пони Бильбо спотыкался о каждый камешек или корень.

Подъем по склону продолжался до позднего вечера и кончился так неожиданно, что лошадь Гэндальфа чуть не покатилась в открывшийся спуск.

— Наконец-то! — воскликнул Гэндальф, остальные подъехали к нему. Далеко внизу расстилалась прелестная долина, слышалось журчание ручья по каменистому дну, ветер доносил запах свежей листвы, а где-то в зарослях за ручьем мерцал огонек.

Бильбо на всю жизнь запомнил тот спуск в сокровенную Долину. Пони спотыкались и скользили на крутой извилистой тропинке. Чем ниже они спускались, тем становилось теплее, одуряюще пахла хвоя, Бильбо вдруг захотелось спать, он пару раз ткнулся лицом в холку своего пони и чуть не упал, но потом оживился, да и все повеселели, когда спуск кончился.

Внизу было тихо, ласковый ветерок почти не шевелил листья дубов и буков. В сумерках зелень уже посерела, когда Отряд, наконец, оказался на открытой лужайке. Чуть ниже шумела река.

— Хм-м, пахнет эльфами! — подумал Бильбо и посмотрел на звезды. Звезды были голубоватые и яркие. Больше Бильбо ни о чем подумать не успел, потому что воздух уже звенел от песни:

Эльфы на деревьях смеялись и пели. Вы скажете, что это — чепуха, но им-то все равно: даже если вы им самим так скажете, они будут только больше смеяться и громче петь. Они же — эльфы!

Темнота сгущалась, но Бильбо видел отдельные мелькающие легкие фигурки. Эльфы ему нравились, хотя встречался он с ними редко и немножко их побаивался. А вот гномы с эльфами не дружат. Солидные гномы вроде Торина считают их глупыми (что само по себе очень глупо) и надоедливыми. Дело в том, что эльфы дразнятся и посмеиваются над гномами, особенно над их бородами.

— Ну и ну! — раздался голосок. — Только взгляните: хоббит Бильбо верхом на пони! Какая прелесть!

— Чудеса, да и только!..

Тут же зазвенела следующая песенка, такай же нелепая, как и предыдущая, которая только что была записана полностью. Наконец из-за куста вышел высокий эльф и поклонился Гэндальфу и Торину.

— Добро пожаловать к нам в Долину! — сказал он.

— Спасибо! — буркнул Торин, а Гэндальф, уже спрыгнувший с лошади, сразу оказался в гуще эльфов и весело с ними болтал.

— Вы зашли немного в сторону, — сказал высокий эльф. — Вам ведь надо в Последнее Убежище, а туда только одна дорога, через речку. Мы вам ее покажем. Вам лучше идти пешком, пока не перейдем мостик, потом опять сядете на пони. Я слышу запах костров, там только начали готовить ужин. Может быть, отдохнете немного у нас и попоем вместе?

Хоть Бильбо изрядно устал, он бы с удовольствием остался и послушал. Пение эльфов под звездами в июне — это прекрасно, если вы в таких вещах разбираетесь. И ему хотелось перекинуться парой слов с теми, кто, кажется, знал о нем все, хотя он их раньше не видел. Было бы интересно узнать их мнение о своем Приключении. Эльфы многое знают, у них всегда удивительные новости, и вести о людях им становятся известны быстрее, чем вода течет. Но гномы были настроены только на ужин, и чем скорее, тем лучше. Так что Отряд, не задерживаясь, отправился дальше.

Эльфы вывели их на хорошую тропу к берегу реки. Речка была быстрой и шумной, как всякая горная река летним вечером, когда весь день ярко светило солнце над вершинами и таял снег. Мостик был узкий, каменный, без перил, гномы по нему с трудом прошли, ведя пони в поводу друг за другом. Уже совсем стемнело, эльфы на берегу зажгли яркие фонарики и пели путникам веселые песенки, беззлобно поддразнивая их.

— Не мути бородой воду, отец! — кричали они Торину, который согнулся почти пополам, переходя мост. — Она у тебя и так длинная, без поливки растет!

— Смотрите, чтобы Бильбо все лепешки не съел! — дразнились они. — Он и так слишком толстый, в замочную скважину не пролезет!

— Тише, тише, Добрый Народ, и доброй ночи! — сказал Гэндальф, шедший последним. — В долинах есть уши, а у некоторых эльфов — слишком веселые языки! Доброй ночи!

Вот так понемногу Отряд добрался до Последнего Убежища, двери которого оказались гостеприимно распахнуты.

Странно, но обо всем хорошем, о приятно проведенных днях всегда рассказывается так быстро, что почти нечего слушать; а о неприятностях, о том, что вызывает дрожь и ужас, рассказы обычно выходят длинными и увлекательными. Путешественники долго пробыли в чудном Доме, не меньше двух недель, и покидали его неохотно.

Если бы речь шла только о нем, Бильбо с радостью остался бы здесь и никуда не поехал, пусть бы ему даже предложили перенестись в родную норку на крыльях мечты, без затруднений. Но рассказывать об их пребывании здесь, пожалуй, нечего.

Хозяином Дома был человек, Друг Эльфов, — один из тех, чьи предки упоминаются в странных легендах незапамятных времен — еще до войн эльфов и первых людей Севера со злыми гоблинами. Во время Путешествия Бильбо с гномами изредка попадались потомки тех эльфов и тех северных героев, и Элронд был их вождем.

Он был благороден и красив, как эльф, силен, как герой, мудр, как волшебник, трудолюбив и добр, как само лето. О нем сложено много рассказов, но для Бильбо и его спутников его Дом в те дни служил только Последним Убежищем, однако краткое пребывание там оказалось для них очень полезным, в чем вы сами убедитесь, если мы доберемся до конца этой истории.

О таком Доме путник может только мечтать. В нем можно поесть и поспать, поработать и подумать, услышать или рассказать интересную историю, спеть песню. В эту долину не заходило Зло. Если бы можно было пересказать вам хоть одну легенду или спеть песню, услышанную там! Отряд провел в Доме Элронда самые счастливые дни.

За это время путешественники, включая пони, отъелись и отдохнули. Их одежду починили. В них укрепилась надежда на успех и даже характеры улучшились. Дорожные мешки наполнились продуктами: легкими, чтобы можно было взять больше, и питательными, чтобы путники не ослабели, переходя горы. Точно накануне Дня Середины Лета они снова были готовы в путь. Им дали несколько добрых советов.

Элронд умел читать любые руны. В тот день он рассмотрел мечи, принесенные, из логова троллей, и сказал:

— Это работа не троллей. Мечи старинные, они принадлежали западным Эльфам Высокого Рода, которые мне сродни. Очень старые мечи, их ковали в Гондолине для битв с гоблинами. Наверное, они стали добычей Драконов или орков, ибо Драконы и орки много столетий назад разрушили этот город. Меч Торина — это прославленный Оркрист, что на древнем языке Гондолина означает «Разитель Орков», а меч Гэндальфа — Гламдринг, в переводе — «Молот, сокрушающий Врага». Его когда-то носил сам Король Гондолина. Берегите это оружие!

Торин задумался над этими словами.

— Я буду носить этот меч с честью, — сказал он. — Да придется ему вскоре опять разить орков!

— В горах это может очень скоро произойти, — заметил Элронд. — Но покажите Карту!

Он долго смотрел на нее и качал головой, ибо хотя не одобрял некоторые привычки гномов и их любовь к золоту, драконов он ненавидел за жестокость и Коварство, и с горечью вспомнил о гибели города Дейла и опаленных берегах светлой реки Руны, над которой раньше звенели веселые колокола.

В небе ярко светила молодая луна. Элронд поднял Карту и белый лунный свет прошел сквозь нее.

— Смотрите, — сказал он. — Здесь Лунные Знаки, рядом с обычными рунами про то, что «Дверь Горы пять локтей высотой и в нее входят трое в ряд».

— Что такое Лунные Знаки? — спросил хоббит. Он обожал карты и, как я уже вам говорил, любил руны и всякие буквы и таинственные письмена, хотя когда писал сам, то получалось что-то вроде паутины — очень тоненько и не всегда разборчиво.

— Лунные Знаки — это те же руны, но в обычное время невидимые. Они видны, только когда через них проходит лунный луч, а если они написаны совсем хитро, то этот луч должен светить от луны, находящейся в той же поре, как в ту ночь, когда их писали. Лунные Знаки изобрели гномы. Твои друзья могли бы рассказать, что их наносят серебряными перьями. Эти были начертаны в канун Середины Лета давным-давно, при свете молодого месяца.

— Что там написано? — спросили хором Гэндальф и Торин, несколько уязвленные тем, что не они, а Элронд обнаружил надпись, хотя на самом деле они и не смогли бы ничего увидеть при другой Луне.

«Стой за большим камнем, когда щелкнет дрозд, — прочитал Элронд, — и последний луч солнца, заходящего в день Дарина, укажет замочную скважину».

— Дарин, Дарин, — сказал Торин. — Я ведь его наследник, он был предком предков Гномов Длиннобородых, основателем нашего рода.

— Тогда что такое «День Дарина?» — спросил Элронд.

— Первый день Гномьего Нового Года, — ответил Торин. — Все его знают как первый день последнего осеннего полнолуния, между осенью и зимой. Тогда и луна и солнце стоят на небе вместе. Но сейчас трудно точно определить, когда это будет, так что вряд ли нам это поможет.

— Поживем — увидим, — сказал Гэндальф. — Больше там ничего не написано?

— Ничего, что можно было бы прочитать сегодня, при этой Луне, — ответил Элронд и отдал Карту Торину.

Потом они вместе пошли к реке, где в канун Середины Лета пели и танцевали эльфы.

Утро Середины Лета выдалось свежим, как никогда. Небо было синим и безоблачным, блики яркого солнца плясали на волнах веселой речки, эльфы па прощание пели добрые песни с пожеланиями удачи, начало дороги Отряду было известно, и наши путники бодро двинулись к выходу из Долины Эльфов по направлению к Мглистым Горам и неведомым землям за ними.