"Герой" - читать интересную книгу автора (Ринго Джон, Уильямсон Майкл)

ГЛАВА 19

Кинжал все шел на восток, стараясь сохранять спокойствие и ни о чем не думать. Это было сложно, дьявольски сложно. Дархел где-то впереди, и расстояние сокращается. Но эльф теперь и сам - охотник, а значит, дело приобретает интересный оборот. Когда Кинжал увидит своего врага, расстояние между ними должно быть таким, чтобы тот уже не смог увернуться. Если только Кинжал увидит сенсата первым.

Стало быть, к югу, на угорья. Надо обойти дархела, который явно пошел на запад, и первым добраться до холмов на юго-западе. Тогда появится отличный шанс сделать решающий выстрел. Следует идти по самому краю, находить удобные позиции для стрельбы, задерживаться на каждой из них и выжидать, потом двигаться дальше. Ведь сенсат не может с точностью определить его местонахождение - он только примерно знает, где его соперник. Значит, выбранная тактика сработает. Если хранить спокойствие.

Тирдал ощутил перемену в мыслях снайпера. Тот находился где-то на северо-востоке, и теперь даже его подсознательное злорадство угасало, становясь едва уловимым. По всей видимости, Кинжал принял к сведению рекомендации сенсата насчет маскировки эмоций.

Дав волю злости, Тирдал позволил работать тал-железе. Ощущение легкости наполнило тело. Но и теперь сенсат не мог определить координаты стрелка точнее, чем "близко" или "далеко". Кинжал был… где-то посредине.

Одно из двух: либо снайпер ждет, либо обходит Тирдала. Сенсат планировал устроить Кинжалу еще одну ловушку, а для этого необходимо было установить ментальный контакт, хотя бы на время. В сложившихся обстоятельствах сделать это будет нелегко. Они с Кинжалом могут запросто столкнуться лицом к лицу, не подозревая о грядущей встрече до самого последнего момента.

Сенсат продирался сквозь кустарник. Идти было трудно, но другого и не следовало ожидать. Колючие ветки цеплялись за ноги, за одежду, кололи и царапали. То и дело Тирдал спотыкался о разные камни, неприметные среди густой зелени. Мелкие насекомые беспечно пролетали мимо. Один раз навстречу выскочил жук размером с ладонь и тут же поспешил укрыться от неведомой опасности. Стали появляться лианы, затем жесткая трава и, наконец, низкие, кривые деревья. Идти было почти невозможно. Как раз так, как и требовалось Тирдалу.

Он повернул прямиком на юг, каждой своей клеточкой пытаясь обнаружить возможное приближение снайпера.

Именно поэтому он и не заметил "тигровых жуков".

Эти твари, конечно, не имели ничего общего с тиграми. Мало того, и с жуками. Два метра длиной, короткие суставчатые ноги, челюсти, легко прокусывающие прочнейшие панцири местных травоядных. Такие "тигры" на ходу могли разорвать в клочья одинокого дархела. В процессе эволюции эти хищники, чтобы не попадаться под сокрушающие удары гигантских ног или укусы гигантских челюстей, научились вести себя в высшей степени скрытно. Конечно, укус травоядного не мог быть смертельным, но вполне мог вывести хищника из строя, так что он рано или поздно умирал от голода. Жесточайший естественный отбор, понятно, только способствовал развитию охотничьих качеств. Сейчас тигровые жуки, как их в свое время окрестил Горилла, то бросаясь вперед, то замирая, бесшумно преследовали странный маленький кусок мяса.

Тирдал почувствовал готовящуюся атаку еще до того, как услышал едва различимое шуршание жестких стеблей. От прыжка первого насекомого сенсату удалось увернуться, но сразу стало понятно, что без стрельбы не обойтись. Нападавших было семеро.

Кинжал, услышав глухой хлопок импульсной винтовки где-то на востоке, усмехнулся. Наконец-то эльф напоролся на нечто такое, от чего не смог убежать. Стрельба выйдет ему боком. Кинжал немедленно повернет к юго-востоку и найдет свежие дархельские следы. Определив по звукам выстрела почти точное направление и расстояние, снайпер еще больше обрадовался. Выходит, эльф в тех зарослях по другую сторону потока. Что ж, он оказался настолько глуп, что не стал развивать свое преимущество, когда оно у него было. Теперь он за это поплатится.

Бегом, с винтовкой наперевес, Кинжал спускался, прислушиваясь к окружающим звукам, нет ли новых выстрелов, вглядываясь в буйную растительность, нет ли где дархела, и стараясь еще ни обо что не споткнуться.

Так Кинжал пробежал километр. Чертовски много, если учесть недостаток воды и пищи, дикую усталость, отсутствие сна и только что поврежденную ногу. К тому моменту, когда снайпер добрался до потока, в ушах у него звенело, перед глазами все плыло. Он в изнеможении опустился на колени.

Тирдал до конца не понял, каким образом увернулся от атаки первого насекомого. Два хищника валялись на грунте. Один дергался в предсмертных судорогах, другой уже и не шевелился. Удачные выстрелы. Следующая пара насекомых тоже получила повреждения, но это их не остановило. Чтобы убить, нужно поразить нервный центр. Целиться в шею или брюхо. В шею или брюхо, повторял сенсат, ускользая от очередной атаки. Эти "тигры", в отличие от настоящих, охотились стаями и вскоре выработали четкий план действий. Вот они берут дархела в кольцо: один спереди - отвлекает, другой сзади, остальные справа и слева. Тирдал почувствовал, что готовится новое нападение, за считанные мгновения до атаки, однако этого было достаточно. Да, теперь он легко предугадывает действия насекомых, но не изменят ли ему выдержка, ловкость, удача? После очередного маневра страшной болью отозвался низ грудной пластины. После еще одного дархел от боли чуть не упал в обморок. Часть сознания управляла сенсатскими способностями, позволяя чувствовать врага; другая, плотно сжавшись, удерживала в себе агонизирующую боль; третья часть контролировала выбросы тала, предотвращая вязкий, сладкий линтатай. Лишь чудом удавалось при всем этом стрелять из импульсной винтовки, уворачиваться от щелкающих лезвий челюстей, оставаясь в живых.

Для перезарядки необходимо было три четверти секунды. Эти паузы между выстрелами казались сенсату самыми длинными тремя четвертями секунды за всю его жизнь. Он уже смирился с тем, что придется не раз продырявить каждое насекомое, прежде чем удастся добраться до нервных узлов. Вопрос только в том, позволят ли ему это сделать. Сенсат согнулся, и "тигр" проскочил прямо над ним. Перекатившись через левое плечо, ломая ветки и сминая траву, Тирдал отпрянул на шаг и выстрелил. Знакомый звук. Выбранная цель зашаталась. Линтатай всколыхнулся в самом центре мозга, но сенсат уже привычным усилием успокоил волны. Битва, происходившая снаружи, была лишь слабым отголоском той, что разыгрывалась внутри. Насекомые против дархела, гормоны против самоконтроля. Все равно что пытаться сдержать наступающий оргазм. После критической отметки все равно выйдет из-под контроля. Только здесь оргазм убивает.

Насекомые снова собрались в круг, Тирдал и на этот раз выскочил из него, пытаясь одновременно и отсрочить неизбежное убийство, и улучить удобный момент для выстрела. Перезарядка. Дархел навел оружие и выстрелил, как на тренировке, целясь в голову ближайшей твари в надежде на шок, серьезную травму или что-нибудь не самое страшное. "Тигр" уже собирался прыгнуть, когда импульс поразил его короткую, выдающуюся вперед шею. Он был еще жив, хотя голова повисла на нескольких сухожилиях. Упав, он забился в судорогах. Отлично. Еще один. От прилива тала все предметы в глазах дархела приобрели особое свечение - он стал отчетливо видеть ауры. Сделав глубокий вдох, сенсат почувствовал запах горелой плоти, испепеленной почвы, а еще отчетливый запах озона, всегда остающийся после использования импульсной винтовки. Потом Тирдал сконцентрировался на эмоциях. Спокойное озеро. Все течения в глубине, на поверхности лишь легкая зыбь…

Снова боль, на сей раз в правой икроножной мышце. Сенсат, отвлекшись, пропустил атаку. Резким движением приклада он ударил по вгрызающимся челюстям. Они не разжались, вырвав большие куски из ткани костюма и мышечной ткани. Капли крови медленно падали на грунт, как в плохом боевике, но главное - Тирдал был свободен. Удар, кажется, повредил насекомому челюсть: ее перекосило. Разворот, прицел, выстрел прямо в раскрытую пасть. Судя по приливу линтатая, очередное убийство. Преодолевая боль в груди и ноге, Тирдал перекатился через упавшее насекомое, бессильно царапавшее грунт лапами, и повернулся лицом к трем уцелевшим хищникам. Ужасная боль превратила всю правую половину тела в пылающий очаг. Куда у этих животных подевался инстинкт самосохранения? Они же видят, что проигрывают, так почему не отступают? Настолько голодны? Или дархел столь привлекателен, что ни одна тварь не может перед ним устоять? В следующий момент они прыгают, и Тирдал падает, чтобы выжить.

Когда "тигры" пролетали в воздухе над сенсатом, он лежал на спине рядом с умирающим хищником, целясь вверх. Выстрел пришелся в брюхо одного из насекомых. Его разорвало пополам, и на дархела хлынул поток желтой зловонной слизи. Внутренности шлепнулись где-то рядом, и Тирдал инстинктивно подогнул ноги. Потом он оттолкнулся изо всех сил, вскочил на уже затихшее насекомое и опустился с другого его бока. Это было трудно осуществить: раненая голень слабо реагировала на нервные импульсы мозга. Опустившись на грунт, сенсат услышал хруст, и что-то как будто вспыхнуло. Теперь к ранению и потере крови добавился и вывих с растяжением. Тирдал снова нажал курок, но выстрела не последовало. Долгие три четверти секунды были еще не использованы. Два оставшихся в живых "тигра" разделились для новой атаки, и следующим выстрелом Тирдал обрушил вниз прыгнувшего было хищника. Потом сенсат упал, подкатился как можно ближе к трупу и стал ждать у него за спиной.

Последнее насекомое прыгнуло, промахнулось и обратилось в бегство. Тирдал не стал стрелять вдогонку.

Любой человек, хотя бы немного знакомый с боевыми искусствами, понял бы, что делает дархел. Восстанавливающее дыхание, медленное, взятое под контроль. Тирдал заставлял грудную пластину повиноваться. Одно это облегчало страдания, а дархел еще и принял наиболее удобную позу. Он мобилизовал свое сознание на нормализацию состояния организма, изо всех сил стараясь не упасть в обморок. Это как межевой знак. Границу можно перешагнуть, можно пойти навстречу неизвестности. А по эту ее сторону безопасно. Нет! Вечный бой, покой нам только снится. Смотри страху в лицо. Сознание противостоит линтатаю. Ветер треплет листву дерева. Оно качается под напором стихии. Оно гнется и стонет, но не ломается. Оно - сама гибкость. Сознание - гибкость. Эмоции - листья, трепещущие на ветру жизни…

Минула всего минута, но прошла она с толком. Вернулся контроль над раскаленным сознанием, над бухающим в груди сердцем. Все исчезло. Холодное созерцание, внимание, сконцентрированное на покрытом мягкими пушистыми белыми ворсинками стебельке перед глазами.

Открытая рваная рана и вывихнутая стопа. Для раны подойдет повязка с наночастицами. Тирдал обрезал клочья вокруг дыры в костюме, стараясь не увеличивать площадь повреждения. Затем наложил повязку, легко прижал ее края, чтобы запечатать их, а потом хлопнул по поверхности, чтобы активировать наноэффект. Повязка продезинфицирует рану, остановит кровотечение и позволит наночастицам начать процесс заживления. Рана затянется через день, если поесть и поспать. Но об этом и речи быть не может.

Превозмогая боль, дархел встал сначала на колени, потом полностью на ноги, используя винтовку как костыль. Далее наложил на шею особый пластырь, который поставляет в кровоток слабое обезболивающее и наночастицы. Хорошо бы иметь дархельский эквивалент анаболиков, но об этом тоже не может быть речи.

Несильные повреждения придется оставить без внимания. Нужно двигаться. Наверняка снайпер уже близко. Пошатываясь, дархел углубился в заросли.

Кинжал сидел на корточках. Стрельба прекратилась. Эльфу конец? Или он просто ранен? Быть может, вышел победителем из той схватки? Нужно быть начеку. Дархел наверняка в этих зарослях. Придется тоже углубиться в них, держа винтовку так, чтобы время на подготовку выстрела было минимальным. Противостояние так или иначе подходит к концу, и лучшего момента, чтобы достойно завершить дело, не придумаешь. Дархел, если он ранен, а скорее всего так и есть, дезориентирован. Стрельбы было много, значит, нападали хищники.

Надо опасаться хищников и раненого дархела. Сначала стрелять, потом задаваться вопросами, думал снайпер, раздвигая ветки перед собой стволом винтовки. Под ногами - густая масса всевозможных переплетений. Надо идти осторожно. Все, что требуется, - это простой намек на то, где дархел. Уж здесь-то убить его проще простого. Не сможет он уворачиваться в таких зарослях. Продвигаясь вперед, Кинжал едва заметно улыбался. Он аккуратно приподнимал ветки, проходил под ними и так же тихо опускал их, избегая малейшего шороха. Стрелок обдумывал каждый следующий шаг, прежде чем ставить ногу. Он обходил густые заросли, где это было возможно, чтобы оставлять за собой поменьше следов. Солнце палило нещадно, маленькие крылатые насекомые сновали в воздухе или поднимались из травы, растревоженные посторонним движением. Семена растений прилипали к костюму. Именно прилипали: если на Айсландии они цеплялись зазубринами, то здесь были покрыты слоем липкой слизи. Все потому, что на этой планете у животных не мех и не перья, а панцири.

Стрелок набрел на сломанную ветку. Рядом - примятая трава. Вот повернутое бревно. Определенно это след. Через несколько мгновений Кинжал уже шел по нему. Капля фиолетовой крови блеснула на одном из стеблей.

Снайпер осклабился. Даже слепой с похмелья сориентируется по такому следу. Придавленная неуклюжими шагами трава, помятые листья и погнутые ветки. В общем-то, дело сделано. Осталось найти выгодную позицию и снять дархела. К тому же, судя по количеству крови раненого дархела, он больше не представляет опасности.

Если бы снайпер видел поле битвы, где остались лежать шесть искромсанных хищников, где вся растительность была сметена словно ураганом, он не был бы так уверен в успехе.

По-видимому, Тирдал ищет укрытие, в котором сможет подлечиться и отдохнуть. Он получил серьезную травму. Возможно, даже контужен, если дархела вообще можно контузить. А еще болевой шок. Все это настолько замедлит скорость передвижения и реакции эльфа, что Кинжал без особых проблем догонит его и пустит в расход. Спокойно, профессионально, целенаправленно. Свое злорадство он оставит на потом.

Зато как это будет здорово! Все-таки надо признать, что во время погони дархел проявил себя очень хорошо. Что ж, от этого вкус предстоящей победы только слаще.

Позади обоих командос здешние падальщики обнаружили место битвы. Шурша ногами и шевеля своими антеннами, они осторожно обследовали территорию. Огромное количество протеина: шесть больших мертвых хищников со вскрытыми панцирями. Мясо будет съедено по кусочкам, и уже потом полчища мелких трупожоров дочиста обглодают кости. Солнце и насекомые-точильщики постепенно разрушат структуру скелетов, превратив их в прах. А сейчас лучше приступить к трапезе, пока кто-нибудь еще не предъявил права на эти трупы. Повсюду была кровь. И к крови обычных жуков примешивалась какая-то незнакомая, ароматная. Интересно, каково на вкус это неизвестное, но определенно раненое животное?

Предводительница стаи издала особый скрежет, призывая подчиненных самцов двигаться дальше. Следуя за ней, жуки бежали через кусты, ориентируясь по запаху необычной крови. Лишь один задержался, чтобы отправить в рот последний кусок "тигра", и возобновил погоню.

Тирдал чувствовал, что стрелок уже идет по следу: в азарте охоты того подводил самоконтроль. Это было неважно, потому что Тирдал ничего не мог изменить. Так, впрочем, и было задумано, чтобы снайпер шел следом. Однако, ввиду разрыва мышцы на задней стороне голени, Тирдал сильно сомневался в своей конкурентоспособности.

Перейдя мелкий поток, Тирдал взобрался на противоположный берег, сухой и каменистый. Здесь легче скрыть следы. Сенсат нагнулся, чтобы поправить сползшую повязку. У него были серьезные проблемы: множественные ранения, изнуряющая сонливость, постоянное использование тал-гормона, непрерывное напряжение. И еще он целый день ничего не ел. Но стоит забыть на время обо всех невзгодах и попробовать найти подходящее место для запланированной засады.

Тирдал сделал небольшую петлю. Кинжал приближался. Стрелок источал радость: это легко читалось по восторженному образу мыслей. Проблема в том, что укрытие нужно найти прежде, чем стрелок появится. Необходимо свести на нет преимущества дальнобойной винтовки.

Вот большой камень. Отличный заслон от урано-углеродных пуль. На другой стороне потока нет ничего такого, за что Кинжал мог бы спрятаться от прожигающих импульсов винтовки сенсата. Если стрелок решит пересечь поток, он будет совершенно беззащитен. Все настолько удачно, что даже трудно поверить.

Тирдал не был экипирован специальным устройством слежения, у него имелись лишь детекторы движения, встроенные в костюм. Сенсат повысил чувствительность этих датчиков настолько, чтобы они регистрировали любой объект весом более двадцати килограммов. Это было явно чересчур, но дархел перестраховывался, не зная, насколько хорошо умеет подкрадываться снайпер. Наверняка звуки и прочие колебания, издаваемые им, будут минимальными. Так что двадцать килограммов - подходящий показатель.

Потом Тирдал загерметизировал костюм. Ботинки и перчатки плотно присоединились к штанинам и рукавам. Опустившаяся из шлема мембрана прикрепилась к воротнику. Ткань костюма модифицировалась на молекулярном уровне и стала непроницаемой. Дархел оказался как бы в коконе, который сделает его недоступным для био- и хемосканеров. Правда, было отверстие на груди и разрыв в области правой икроножной мышцы, но с этим Тирдал ничего не мог поделать. Прислонившись к камню, он включил "хамелеона" на минимальную мощность. При таком уровне маскировки засечь излучение практически невозможно. Запасов энергии хватит на пару часов практически полной невидимости при том условии, что дархел не будет двигаться.

Конечно, сенсат чувствовал себя паршиво. Воздух внутри горяч и влажен, да еще перенасыщен углекислым газом. И это только начало. Тепло солнца снаружи и тепло, исходящее от тела, пот и выдыхаемая влага превратят ожидание в сущую пытку. На этой планете дархел чувствует себя не лучшим образом даже в обычных условиях, потому что привык к более прохладному климату. А теперь… Ну около часа он продержится, если будет сидеть неподвижно. Джам-медитация без использования тала позволит терпеть невыносимый микроклимат, не замечая особого дискомфорта.

Однако от медитации пришлось вскоре отказаться, чтобы сконцентрироваться на приближающемся стрелке. Ведь после того, как Кинжал будет обнаружен, дело дойдет до прицельного выстрела, и придется заблокировать экстрасенсорные способности, положившись лишь на пять чувств. Все равно сенсат не уверен, что сможет пережить убийство. В сущности, убивать и не требуется. Достаточно серьезного ранения, которое выведет Кинжала из борьбы. Даже сравнительно небольшое ранение позволит сенсату оторваться, бросив снайпера с артефактом на произвол судьбы. Хотя нет, это неприемлемо: тогда у Кинжала будет возможность вызвать людей с помощью трансмиттера, обвинить сенсата в предательстве и стать героем, передав артефакт командованию.

Наконец концентрация сознания была достигнута - и вот он, снайпер, уже близко. Он почти подошел к противоположному берегу. Тирдал оставил подсознание следить за возможной опасностью появления хищных насекомых, а сам целиком сосредоточился на главном противнике. Только Кинжал. Ничего другого. Никаких новых потрясений, провоцирующих выплески гормона. Использованное количество тала и без того выходит за рамки "критического".

Теперь - только ждать.

Падальщики понимали, что добыча собирается пересечь поток. Они легко проскальзывали между цепких ветвей и колючих кустов. Ориентируясь по двум запахам, они надеялись, что хотя бы одно животное удастся отрезать от реки и поскорее полакомиться им. Да, эти жуки искали пищу повсюду. А догнать и убить они могли лишь ослабевших животных. Такова была их роль в цепи питания. Самка-предводительница оставляла за собой особые выделения, по которым шла вся стая. Раненый зверь может быть опасен, и придется приложить массу усилий, чтобы добить его. Вероятно, многие из них погибнут. Что ж, тогда тоже станут едой. В головах у падальщиков мало мыслей, только о голоде и конечной цели.

Кинжал взглянул на карту в визоре и в который раз ухмыльнулся. Впереди поток. След почти наверняка его пересекает. Надо быть особенно осторожным на переправе - такие места отлично простреливаются. Кинжал не забывал о возможности со стороны Тирдала устроить засаду, хотя доказательств того, что дархел не способен откровенно расстреливать, было предостаточно. Нет ли здесь каких-нибудь утесов или деревьев, которые могут обрушиться под ним и на него? Воспоминания пошатнули спокойствие, но снайпер сумел подавить гнев. Сосредоточиться. Обнаружить цель, поразить цель, заработать очки для команды. Для команды покойников.

Следы действительно вели к воде. Чтобы запутать преследователя, цель перепрыгнула через грязь на берегу, чтобы не создавать меток. Но по неосторожности она оставила за собой примятые водоросли и взбаламученный ил у берега. Цель прошла здесь пару минут назад. Она на том берегу.

Кинжал как человек обладал разве что жалким подобием экстрасенсорных способностей дархелов - стрелковой интуицией. Она не являлась ни результатом упорных тренировок, ни частью устоявшегося мировоззрения, но, если что-то пойдет не так, Кинжал это почувствует. Почти минуту снайпер потратил на то, чтобы осторожно, беззвучно опуститься на колени. Сделать это было очень трудно ввиду травмированной ноги и переутомления мышц, но необходимо. Стоя на коленях, стрелок медленно нагнулся и осторожно уперся одной рукой в грунт. Потом и другой. Теперь - только ждать. С того момента, как он обустроился, прошло пять минут. Еще через минуту замаскированная "хамелеоном" винтовка была готова к использованию. Берег, на котором расположился Кинжал, был немного выше противоположного, и снайпер рассчитывал, что удастся произвести точный выстрел.

Итак, цель. Где же ты прячешься? Выходи, я жду.

Тирдал, чуть пошевелившись, приглушенно вздохнул. Никто не пытается сожрать его, никто не пытается его убить. В данный конкретный момент. Вокруг только грязь и известняковая плита. Но вскоре в эту картину впишется снайпер, которого предстоит уничтожить, чтобы самому остаться в живых.

Дархел дышал ровно, спокойно. Его сознание было занято контролем над болевыми ощущениями, над повышающейся температурой тела, над пятью обычными чувствами. Подсознание управляло шестым - экстрасенсорным, а также помогало организму заниматься самоисцелением. Нужно с особым вниманием следить за состоянием ран, чтобы не стать жертвой собственных повреждений.

Маленькие аналоги айсландских муравьев ползали по костюму. Сенсат был абсолютно неподвижен, так что насекомые принимали его в лучшем случае за каменное изваяние. Странное изваяние, но не настолько, чтобы обеспокоить примитивное сознание этих существ.

Кинжал уже близко. Так близко, что Тирдал смог довольно точно определить его местонахождение.

Встав, дархел, наверное, увидел бы снайпера. Но того очень хорошо прикрывала растительность, и совершить точный выстрел навряд ли бы удалось. Трава и кусты не проблема для импульсной винтовки, но хотелось бить наверняка. Поэтому Тирдал успокоил себя и стал ждать подходящего момента для отмщения. Стал ждать, когда Кинжал покажется целиком или выдаст себя выстрелом.

А Кинжал впал в идеальный для стрельбы транс. Конечно, он сделал это не сознательно. Сознавал он лишь то, что цель совсем рядом, возможно за тем камнем. Да, этот камень - отличный щит. Может, стоит выпустить пару "шершней" и посмотреть, что из этого выйдет? Хотя у дархела может быть и другое прикрытие, которого отсюда не видно. Да и "умные" пули далеко не так умны и совершенны, как хотелось бы. Часто они способны не более чем отвлечь внимание. В случае с дархелом это особенно актуально. Нахлынувшие воспоминания вновь поколебали душевное равновесие, но были тут же подавлены. Лучше всего выждать и стрелять наверняка. Снайпер подвинулся на несколько сантиметров вперед, чтобы видеть через прицел чуть больше.

Стая чуяла добычу, правда добычей этой было не то существо, которое оставило после себя шесть трупов. Да это и не важно - по запаху оно явно съедобно. Поэтому стоит напасть на незнакомца: мясо трудно найти. Опасно? Риск есть. Но голод не тетка. И подкрадываться они умеют не хуже других. Предводительница почти остановилась, изучая антеннами местность перед собой. Движения нет. Это и неудивительно. Раненые обычно не шевелятся, пока их не атакуют. Да, впереди что-то странное, но определенно съедобное. Какое-то животное. Самка выпустила некоторое количество секрета, подавая сигнал остальным, и двинулась вперед, осторожно раздвигая стебли травы.

Хемосканер винтовки, настроенный на поиск дархела, не давал никаких показаний. Эльф наверняка загерметизировал костюм. Все-таки рано или поздно ему придется расстегнуться. Тогда по скачку температуры, по содержанию кетонов и феромонов в испарениях можно будет с полной уверенностью сказать, где цель. Хотя и так понятно, что она совсем рядом, скорее всего за той глыбой известняка, чуть правее. Ждет, пока Кинжал потеряет терпение. Не дождется.

Цель думает, что прежде, чем стрелять, снайпер покажется. Вот в этом-то и просчет. Кинжал будет стрелять прямо отсюда. Потом сместится вправо и будет стрелять оттуда. Потом еще вправо. Постепенно он обойдет препятствие для стрельбы. Ага. Эта странная выступающая часть может оказаться рукой или головой. Антивещество разорвет ее. Кинжал нажал на кнопку селектора, задержал дыхание, расслабился и спустил курок.

Над головой что-то грохнуло, и посыпались острые осколки, которые хотя и не пробивали костюм, но причиняли боль. Тирдал, в очередной раз помянув алденатов со всеми их артефактами недобрым словом, пригнулся еще сильнее. Кинжал знает, где он, и явно ждет ответа. Один выстрел - и со снайпером покончено. Но если пошевелиться - сам станешь мишенью. А ведь импульсную винтовку можно подключить к внутренней системе костюма. Так Тирдал и сделал. В самое ближайшее время ему не нужно видеть, что происходит вокруг, но важно следить за тем, что видно с помощью винтовки. К тому же отключение займет доли секунды. Если осторожно выдвинуть прицел с этой стороны…

Снайпер выстрелил еще раз. Ухмылка не сходила с его лица. Конечно, если эльфу удастся попасть хотя бы раз, то Кинжал труп. Для импульсной винтовки не существует такого понятия, как "укрытие". Однако с занятой позиции цель теперь никуда не денется. Так что борьба сводится к тому, кто кого пересидит. А слово "снайпер" - синоним "терпеливости". Еще один выстрел в край камня. Снова осколки.

Сканер засек слабое движение, и снайпер едва сдержал радостный возглас. Он увидел, как оружие дархела показывается из-за камня, и положил палец на гашетку…

Жуки, услышав громкий, непонятный звук, остановились в замешательстве. Да, впереди неизвестность, тем не менее мясо есть мясо. Соблазняющий запах доносится с востока. Почти синхронно жуки качали своими антеннами. Как оно близко! Оно не движется!…

Тирдал проклинал свою идиотскую поспешность, когда винтовка, выбитая из его руки, отлетела в сторону и сломалась пополам. Она была сверхпрочной, но не для антивещества. Сенсат отодвинулся от края и осторожно вынул пульсар из кобуры, закрепленной прямо над истерзанной икроножной мышцей. Последний шанс. Весьма призрачный. Электромагнитное излучение пульсара будет засечено любым, даже самым примитивным, датчиком. Но другого оружия нет. Осталось только спокойствие. Спокойствие и выдержка. В озере отражается огромное облако. Волны неторопливы и размеренны. Однако упорны. Им нужен берег, они не пускаются в неизвестность.

Насекомые застыли. Все-таки они падальщики, а не хищники. Это мягкое существо явно не представляет опасности. Мгновение спустя было принято спонтанное решение, и стая устремилась к добыче.

Кинжал услышал странное шуршание - за спиной. И не успел он обернуться, как жуки размером с собак атаковали его. Их челюсти, как бы специально созданные для быстрого отрывания кусков плоти, были еще более устрашающими, чем у крупных хищников. Первый жук облюбовал себе левую ногу снайпера и в мгновение ока отхватил ему стопу. Сверхпрочная ткань ни на секунду не задержала смертоносные жвала. Другой жук вырвал кусок мышцы из правого бедра. Кинжал не сразу почувствовал, что тяжело ранен, - укусы были настолько быстрыми и четкими, что человеческая реакция просто не поспевала за ними.

Кинжал оказался искусанным с ног до головы. Мелкие укусы, большие укусы, рвущийся костюм, рвущаяся кожа, рвущиеся мышцы, рвущиеся сосуды. Челюсти царапали кости, хлестала кровь. Кинжал инстинктивно раскидал нападавших, попробовал было выстрелить из винтовки, но осознал, что для этого слишком тесно, и потянулся за пульсаром.

Услышав пронзительный вопль, Тирдал застыл. Когда раздалась беспорядочная пальба из пистолета, он высунулся из-за камня, оценил красоту сцены и приготовился ждать. Да уж, Кинжал попал. Любопытно сравнить его способности в подобного рода битвах с дархельскими. Но не стоит лишний раз высовываться. Надо дождаться окончания действа. До Тирдала доносились хруст ломаемых веток, вопли, проклятия, выстрелы. Когда он внимательнее прислушивался к звукам схватки, то различал щелканье челюстей и шуршание многочисленных ног. Пульсар, вспомнил он, не причиняет никакого вреда суперхитину, а Кинжал, кажется, пытается найти себе какое-нибудь укрытие или убежать. Это лишний раз доказывает, что снайпер слишком слаб и труслив, чтобы совершить что-нибудь действительно героическое. Его физическая сила и храбрость перечеркивались трусостью моральной. И вот теперь это… Постепенно крики ослабевали, выстрелы звучали все реже, и вот уже Тирдал слышал только слабые стоны и щелканье челюстей.

Когда сенсат покинул укрытие, вокруг царила сверхъестественная тишина. Похоже, Кинжал и насекомые разобрались друг с другом. Некоторые жуки в испуге убежали, другие торопливо поедали оторванные от стрелка куски.

Осторожно перейдя поток, сенсат направился к месту разыгравшейся драмы. Найти его по вытоптанной и окровавленной траве было просто. Тирдал бесшумно шел, пытаясь проникнуть в мозг Кинжала, и обнаружил там лишь средоточие индивидуальности, ничего больше. Человек в критическом состоянии. Наконец дархел приблизился к месту битвы вплотную, держа пистолет наготове на тот случай, если появится какая-то новая угроза. Способности сенсата почти не использовались, железа жестко контролировалась, чтобы смерть врага не повлекла за собой линтатай.

Несколько брошенных камней и пистолетных выстрелов разогнали оставшихся жуков. Они злобно скрежетали челюстями, но покорно разбегались, принимая Тирдала за более крупного падальщика. Они знали свое место и уносили ноги, таща в жвалах недоеденное мясо, отправляясь на поиски новых средств пропитания.

Распластанный, окровавленный, Кинжал представлял собой жалкое зрелище. Тирдал оттолкнул винтовку снайпера от его дергающейся, искромсанной руки. Пульсар и так уже лежал поодаль, до сих пор зажатый в оторванной кисти предателя.

Предатель, отступник, изменник, ренегат… У людей много слов, относящихся к подобного рода преступникам. И люди презирают дархелов, которые всегда верны слову чести, верны любому договору или обещанию, у которых в языке даже нет таких понятий, как "надуть", "объегорить", "зажидить"… Последнее слово имеет какое-то отношение к безнравственной концепции расизма, столь распространенного среди людей. Стоит на досуге выяснить, какое именно. Тирдал пока еще не понимал психологической подоплеки этой концепции, но у него впереди много времени…

Однако ближе к делу. Сенсат смотрел на врага какое-то мгновение, потом улыбнулся особой дархельской улыбкой: во весь рот, обнажив все зубы. Ухо у него задергалось. Потом он стал накладывать кровоостанавливающие жгуты на изуродованного человека. Все-таки сенсат был еще и полевым врачом.

К Кинжалу возвращалось сознание. Уцелевшие части тела были сплошная рана, сплошная боль. Под черепом словно одна за другой взрывались гранаты. Пахло кровью, мочой, разлагающейся плотью. Его плотью. Яркий свет бил в глаза. Пытаясь заслонить их, снайпер обнаружил, что на правой руке не хватает кисти. Культей он заехал себе по щеке, оставив на лице тошнотворного вида сгусток крови. Рука почти не болела: профессионально наложенный жгут убивал ощущения. А вообще казалось, что внутри тела кишат мельчайшие насекомые, жалящие при каждом удобном случае. Левая нога была оторвана до колена, как обнаружил Кинжал, попытавшись перекатиться на другой бок. Все тело разделилось на множество очагов боли, которые требовали к себе постоянного внимания мозга, что было невыносимо. Нога тоже перевязана. Вообще, все раны - рваные, резаные, даже самые мелкие - были тщательно перевязаны, но не обезболены. И только железный самоконтроль преобразовывал безумные, дикие крики в едва слышное хныканье. Каждое прикосновение твердой веточки или острой травинки вызывало очередной стон. Глаза были застланы красной пеленой, и Кинжал не знал, то ли он видит свою боль, то ли просто в глазах стоит кровь.

Скоро здесь появятся другие насекомые, более крупные. Их привлечет запах крови. Не обычной, а человеческой. Нужна винтовка. Где-то глубоко внутри себя Кинжал расплылся в улыбке, что никак не отразилось на его изуродованном лице. Поганый эльф так и не смог его убить! Лицо было искажено безумной гримасой. Даже одной левой он сможет стрелять.

Винтовки нет! Есть вмятина в грунте, там, где она опустилась, но ее самой - нет.

Пульсар здесь, среди месива рваного мяса, порезанной на лоскуты кожи и раздробленных костей - в его бывшей правой руке. А еще там записка.

Написанная безупречными печатными буквами, как у ребенка в прописи. У Хьюберта был такой почерк, когда он только учился писать. Она гласила: "Я оставил тебе пулю. Тирдал Сан Ринтай".

Из кустов справа донеслись знакомое шуршание и щелканье.

На этот раз Кинжал не сдерживал крика.