"Стальные короли" - читать интересную книгу автора (Робертс Джон Мэддокс)

Глава первая

Гассем скакал впереди своей личной охраны, набранной из воинов-ветеранов. Большинство островитяне, и половина из них — старшие воины-шессины. Все — ветераны бессчетных битв и набегов. Их было ровно сто. Гассему не требовалась столько охраны, он удовольствовался бы двумя десятками шессинов, но жена настояла на его выездах с помпой, а в таких мелочах он уступал ей всегда.

Он не любил ездить верхом, но в этой жалкой стране невозможно даже подумать о передвижении пешком. Со своей обычной предусмотрительностью королева установила станции с водой и едой на всем маршруте, поэтому их не задерживал караван навьюченных животных. После того, как река Кол осталась позади, они углубились в земли, казавшиеся все более и более бесплодными. Теперь они выглядели такими же безжизненными, как покрытый шрамами лик Луны.

— Мой король, — сказал суровый воин-шессин, ехавший рядом, — мы сражались за вас на островах, мы участвовали в походах на материк, мы отправились в корабельные набеги в джунглях юга. Я работал для вас копьем от побережья до вершин горных цепей. Я думал, что вонючие джунгли и обледеневшие вершины — худшее, что может предложить этот мир, но никогда еще не видел ничего ужаснее этого места!

Страж разразился смехом, и король поддержал его. Этим людям он разрешал фамильярность, запрещенную всем, кроме королевы. Для всех остальных, осмелившихся дерзко говорить с королем, смерть была очень легким наказанием.

— Если мне суждено стать королем всего мира, — сказал Гассем, — придется быть королем и этой его части. Поверь, ничто не заставило бы меня прийти сюда, но это единственное место с самым драгоценным металлом на свете. Смотри, вот оно, мое богатство! — Он указал вперед, где двойная колонна рабов волокла повозку, громко скрипевшую в безмолвной тишине пустыни.

Когда они приблизились, надсмотрщик рявкнул команду и ударил хлыстом. Рабы, маленькие коричневые люди в белых юбках, упали ничком. Надсмотрщик отдернул хлыст и рухнул на колени, склонив голову. Гассем, не обратив внимания на этот человеческий скот, подъехал к повозке.

— Посмотри на это! — сказал он, откидывая покрывало из тяжелой ткани.

Страж задохнулся от восхищения. Дно повозки было покрыто блестящими серебряными кирпичиками.

— Когда-то, — объявил Гассем, — ни один король не надеялся увидеть столько стали в одном месте. Теперь это для меня в порядке вещей! — он накинул покрывало на груз. — Поехали. Королева ждет.

Они поехали дальше, а позади них рабы поднимались с земли, чтобы тащить дальше свой тяжелый, фантастически ценный груз.

Дорога к кратеру была пыльной и бесчеловечно жаркой, унылый пейзаж оживлялся только скользящими миражами да редкими пыльными дьяволами. Люди, обычно веселые даже в самых тяжелых и опасных условиях, были подавлены, приглушенно, раздражительно ворчали.

Они имеют на это право, думал Гассем. Такая служба неестественна для этих воинов. Им нужна война, набеги и трофеи. Они должны идти в поход или жить вольно среди богатства, завоеванного копьями. А эта работа для рабов, и заниматься ею унизительно для воина. Только жгучее желание победить Гейла и завоевать мир вынудило Гассема заставить воинов выполнять это задание.

Тем временем долгая поездка подошла к концу. Они разглядели край кратера под завесой дыма. Огромный лагерь окружал кратер, и они увидели солнечный свет, проблескивающий между пустыми повозками. Последние полмили они проехали быстрым галопом, стремясь быстрее достичь места, так похожего на их собственные лагеря.

С одной стороны Гассем увидел темное пятно. Похоже, что пустыня не совсем безжизненная, потому что стервятники рвали что-то на части. В непонятном порыве он подъехал посмотреть, что это.

Земля была покрыта мертвыми рабами, умершими от непосильной работы в нечеловеческих условиях, трупы их приволокли сюда и отдали на растерзание мелким зубастым полосатикам, летучим мышам-трупоедам и неизвестной породы громадным ящерицам цвета пыли, которых Гассем никогда не видел. Зловоние было непереносимым. Он повернул в сторону и направился к кратеру.

Гассем подъехал ближе, в лагере его узнали, разразились приветственными криками и начали размахивать оружием, запуганные рабы молча выглядывали, пытаясь понять, что за новая напасть появилась, чтобы сделать их жизни еще тяжелее. Впереди появилась невысокая фигура, закутанная в белое, и Гассем направился к ней.

— Моя королева! — вскричал Гассем, поднимая Лерису и усаживая в седло перед собой. Она обвила руками его шею, и они обнялись под аплодисменты подданных. После страстного объятия Гассем поднял ее на вытянутых руках, его массивные руки и плечи совсем не напрягались. Лерису обволакивала тонкая белая ткань, лишь руки и ступни были видны. Ее необыкновенно прелестное лицо затеняла большая шляпа из плетеной соломки.

— Что это значит, маленькая королева? Ты решила приобщиться к цивилизации и носить одежды, как на материке?

Она шлепнула его.

— Ты представляешь себе, что это солнце делает с моей кожей? Если я буду ходить, одетая, как обычно, я стану походить на вяленое мясо. Тебе лучше тоже переодеться.

Гассем снова усадил ее в седло и они направились к большой палатке.

— Я попыталась заставить моих мальчиков укрыться от солнца, но они думают, это немужественно.

— Так и есть, — сказал Гассем.

— Взгляни на них! — воскликнула она.

Телохранители Лерисы толпой стояли у палатки, улыбаясь королевской чете. Это были младшие воины-шессины, их статус младших легко определялся по прическам — сотни тонких косичек, собранных вместе у основания шеи и спадающих на спину. Они не имели права расплести косички или постричь волосы, пока не станут старшими воинами, достигнув двадцатипятилетия. Теперь Гассем видел, что сделало солнце пустыни. Они были одеты только в короткие набедренные повязки, и их кожа естественного бронзового цвета стала темно-коричневой, а волосы у некоторых побелели.

Гассем рассмеялся.

— Они посветлеют, когда вернутся в более подходящий климат. — Он поманил одного, юношу лет шестнадцати. — Ты, подойди сюда.

Юноша подбежал. Как все шессины, он был полноват, но грациозен. Шессины были так похожи друг на друга, что его и остальных юношей его возраста можно было принять за братьев.

— Да, мой король?

— Вы хорошо заботились о своей королеве? — спросил Гассем, изображая суровость.

— Мы охраняли ее, как самую великую драгоценность. Но здесь нет никого, от кого следует охранять королеву. Она могла бы управиться со всеми рабами одна, вооруженная маленьким хлыстом.

Гассем снова рассмеялся.

— Ну, никогда не знаешь, что может появиться с севера. А что ты и твои собратья думаете об этом месте?

— Мы его ненавидим, — честно признался юноша. — Здесь воняет, нет никаких животных, кроме стервятников, нет битв, а солнце такое ужасное, что можно обжечься, просто прикоснувшись к металлу на копье.

— Не отчаивайся. Нас ждут лучшие времена. А эту обязанность выполнить необходимо прямо сейчас, и я больше никому не могу ее доверить. Управлять этим процессом должна моя жена, а единственные воины, могущие находиться здесь — мои островитяне, и только шессины могут охранять королеву. Иди, присоединяйся к своим собратьям. — Юноша вернулся к обожженной солнцем группе, и Гассем видел, как переполняла их гордость, пока он повторял им слова короля.

— Никто не справляется с воинами лучше, чем ты, любовь моя, — сказала Лериса. — Пойдем, передохни немного в палатке. Потом я хочу показать тебе нашу работу. Ты не поверишь своим глазам.

— Превосходно! — Он соскользнул с седла, по-прежнему держа Лерису в объятиях. Страж перехватил поводья, и Гассем обратился к остальным.

— Идите, можете передохнуть. Некоторое время вы мне не понадобитесь.

Все разъехались в разные стороны, Гассем и Лериса вошли в палатку.

Оказавшись под крышей, королева швырнула шляпу девушке-рабыне, а вторая рабыня стянула с нее легкое платье. Оставшись только в легкой набедренной повязке, королева могла сойти за двадцатилетнюю девушку, хотя и была вдвое старше.

Только знавший ее всю жизнь Гассем мог заметить почти невидимые морщинки в углах рта и глаз, и несколько седых нитей в массе светлых, как серебро, волос. Но королева ужасно раздражалась при виде этих незначительных признаков возраста. Во всем остальном деятельная жизнь здесь, в пустыне, помогала ей оставаться такой же подтянутой и гибкой, как юный воин.

Гассем обнял ее, и их руки начали блуждать по телам друг друга с такой же страстью, как если бы они оставались подростками, теми примитивными детьми из одного племени на маленьком острове. Теперь они были монархами большей части мира, но между ними ничего не изменилось. Они сорвали друг с друга короткие одежды и упали на диван, не обращая внимания на рабынь королевы, одна из которых предусмотрительно опустила откидное полотнище у палатки, хотя королевской чете было все равно, увидит ли их кто-нибудь.

Гассем и Лериса часто играли в странные, иногда жестокие сексуальные игры, чтобы добавить остроты в занятия любовью, но в этот раз они расставались слишком надолго, чтобы заниматься такими изысками. Они обнимали и трогали друг друга, прикасаясь с той уверенностью, которая приходит только после долгого знакомства с телами друг друга. Гассем лег на спину, и Лериса спустилась вниз по его животу, обхватила его стебель губами на несколько долгих, острых мгновений. Больше ждать он не мог.

Гассем подхватил ее под руки и поднял над собой, и начал медленно опускать, а Лериса раздвинула бедра. Ее глаза закатились, и она застонала от удовольствия, когда Гассем вошел в нее. Лериса обхватила его за плечи, ее изящные бедра ритмично двигались. Они яростно соединялись, без слов, издавая животные звуки, пока одновременно не достигли пика.

Потом они потягивали вино, пока рабыни обтирали их губками. От жары и занятий любовью по телам их струился пот, а рабыни вытирали его. Когда дыхание восстановилось, королевская чета возобновила разговор.

— Все идет даже лучше, чем я смела надеяться, — сказал Лериса. — Мы должны добывать в пять или даже шесть раз больше стали за сезон, чем делал это Гейл. Кроме того, у него может лопнуть терпение, а шахта расположена слишком близко к нашим границам.

— Почему он добывал так мало стали? — спросил Гассем.

Лериса расхохоталась.

— Он не хотел губить рабов! Ты не поверишь, но он вообще не использовал рабов. Он нанимал на сезон крестьян, живущих к югу отсюда. Он платил им! Конечно, был вынужден завязывать им глаза, чтобы сохранить свой секрет, пока доставлял их туда или назад, обеспечивал их сопровождением, привозил еду, чтобы они не потеряли здоровье.

Гассем в изумлении покачал головой.

— Как такой глупец вообще стал королем?

— Более того, — продолжала Лериса, — он не мог добывать больше, чем они были в состоянии доставить за эту невероятно длинную дорогу в его травяное королевство. А на самом деле нет предела металлу, который можно добывать.

Гассем помрачнел.

— А сколько там стали? Наверняка она когда-нибудь кончится. В прошлом стоило добыть несколько сотен фунтов стали, и об этом складывали легенды. Из этой шахты уже добыто гораздо больше. Это не может быть бесконечным.

— Подожди, любовь моя, пока не увидишь сам, — сказала она с сияющим лицом.

— Я должен увидеть это чудо немедленно, — сказал Гассем, отставляя свой кубок. — Покажи мне.

Они оделись и вышли наружу. Телохранители королевы держались немного позади.

Подъем к кратеру был пологим. На вершине они остановились, и Гассем заглянул в кратер. В первый момент он почувствовал разочарование. Он ожидал увидеть глубочайшую чашу, а она оказалась неглубокой. Широкое, диаметром не менее полумили, дно кратера опускалось чуть ниже уровня окружающей пустыни. Повсюду виднелись пластины и глыбы серого, похожего на камень, вещества, а изнутри кратера доносился непрекращающийся звон молотов, ударяющих по этому неподдающемуся камню.

— Соберись, — сказала Лериса, и они начали спуск. Он тотчас понял, к чему это предупреждение. Как ни ужасна пустыня снаружи, жара, стоявшая внутри кратера, была подобна физическому удару. Голова начала кружиться, в носу и горле пересохло.

— Дикари из пустыни чураются этого места, — сказала Лериса. — Этот странный народ, который ездит верхом на больших, не умеющих летать птицах. Они знают о существовании кратера, но никогда в него не заглядывают. Они считают его проклятым.

— Я их понимаю, — выдохнул Гассем. — Мне и самому кажется, что оно проклято.

— Уж не знаю, что это за проклятие, но оно помогает избегать любопытных глаз с древних времен. Иди же, посмотри сюда.

Она подвела Гассема к гигантской глыбе беловатого камня, над которой трудились рабы, нанося по прочному материалу удары тяжелыми, большими молотами. Все инструменты попадали на землю, и работа прекратилась, когда властители приблизились.

Рабы начали убирать пустую породу и отвозить ее на тележках подальше. В каменной массе стали ясно видны три длинных бруса стали, неизвестно как глубоко уходящих в землю. Гассем провел рукой по одному брусу, не обращая внимания на его пылающий жар. Поверхность шероховата, но ни следа ржавчины. На нем все еще пыль веков, в течение которых он был погребен в недрах земли, но инструменты поцарапали сталь, и хорошо виден ее серебряный блеск. Гассем поднял кусок серого вещества.

— Это бетон, — сказал Лериса. — Говорят, древние использовали его, как строительный материал. Невванцы до сих пор его используют, но по сравнению со сталью он мягкий.

— Я видел его в разных местах, — сказал Гассем. — Но никогда так много. Должно быть, с годами люди уничтожили его весь, чтобы добраться до металла. Зачем Древние погребли в нем столько стали?

Лериса пожала плечами.

— Это одна из их тайн. Сталь ценится, но она ржавеет во влажном воздухе. Может, они надеялись так сохранить ее. Может, это было последнее, что они решили сохранить на будущее.

Гассем поднял молот. Его массивная головка представляла собой цельный кусок стали. Он в изумлении покачал головой.

— Стальные инструменты. Сталь всегда использовалась для оружия. Кто мог додуматься до такого?

— Гейл, — отозвалась Лериса. — Для нас это так удобно. Все инструменты уже лежали здесь. Эта штука, — и она похлопала по искусственной глыбе, — так же тверда, как любой природный камень. Он понял, что нуждается в прочных инструментах, а что может быть прочнее стали? Должно быть, первую партию добытой стали он использовал, чтобы сделать все эти молоты, кирки и клинья. После этого работа наверняка пошла быстрее.

— Гейл в своем роде всегда был достаточно умен, — заметил Гассем, — но такие способы недостойны воина.

Лериса снисходительно улыбнулась. Она любила даже его ограниченность. Ее собственные ум и талант с лихвой восполняли его недостатки. Он был воином, завоевателем с редкой способностью вдохновлять людей умереть за него и делать это с радостью. Она же составляла планы, организовывала, объединяла. Гассем вел свои армии на захват новых земель, а она руководила населением, превращая его в послушных, покорных и работящих подданных. Его армии несли ужас, а она была дипломатом, и иностранные государства ни о чем не подозревали, пока не оказывались побежденными. Именно она создала армию шпионов, снабжавшую ее точнейшей информацией о слабостях противника. Взятки, которые она раздавала, расслабляли иностранных чиновников, делая страну легкой добычей. Именно один из ее шпионов обнаружил эту шахту.

Они продолжали осмотр кратера. Везде лежали гигантские глыбы бетона, по большей части еще нетронутые. Следы ржавчины на поверхности указывали, где находится сталь, не укрытая материнской породой.

— Как ты думаешь, сколько ее здесь? — спросил Гассем.

— Достаточно, чтобы добывать много тонн ежегодно до…

Гассем знал: она собиралась сказать — до конца наших дней, но Лериса терпеть не могла даже думать, что они смертны. Она бесконечно искала способы продлить молодость и обрести долголетие, возможно даже, бессмертие.

— На много, много лет, — закончила она.

— Только подумай об этом! — с ликованием воскликнул Гассем. — Стальное оружие для каждого солдата моей армии! Даже самое плохое войско будет эффективнее, чем их огненный порошок!

— И у тебя будут достаточно запасов, чтобы превратить тебя в самого богатого короля в мире, — терпеливо сказала она. — Все остальные короли будут молить тебя, предлагая взамен стали все, что имеют.

— Это для купцов, — сказал Гассем. — Я собираюсь их всех завоевать. Так зачем заботиться о торговле?

Она вздохнула.

— Потому что ты станешь богатым, а они бедными. Сначала заставь их зависеть от тебя, а потом — завоевывай. Таким образом ты получишь их богатство, оно сделает тебя сильнее, а в конце концов вся сталь, которую они у тебя купили, вернется к тебе.

Он ухмыльнулся и обнял ее.

— Как мне повезло, что у меня есть ты, умеющая обдумать все это! Пошли, маленькая королева, надо выбираться из этой ямы. Я увидел достаточно.

Когда они покинули кратер, воздух показался освежающим.

— Хоть одно хорошо, — сказал Гассем. — После этого кажется, что пустыня прохладна.

— Здесь есть еще на что посмотреть, — сказала Лериса. — Пойдем. — Она отвела его к котлованам, в которых гигантские меха раздували огонь, и сталь плавилась в огромных тиглях.

— Требуется очень много древесного угля, чтобы достичь температуры, при которой сталь плавится, — сказала Лериса. — Весь его приходится доставлять с юга. Эту систему придумал Гейл, потому что свою сталь он переправлял домой на спинах этих мужланов. Когда я завершу строительство новой дороги, мы это прекратим и станем отправлять сталь домой необработанной. Тогда можно будет плавить ее в более подходящих условиях. В отличие от Гейла, у нас достаточно рабов и животных для перевозки.

Они понаблюдали, как истекающие потом рабы трудились над длинными брусьями, пытаясь снять раскаленные тигли с углей. Сопя, они сдвигали тигли и тащили их к длинным каменным формам, где аккуратно наклоняли, и огненный металл стекал по желобам в формы, где и застывал в виде стальных кирпичей.

— Иногда брусья не выдерживают и гнутся, — сказала Лериса, — или тигель повреждается. Сталь мы собираем, но теряем множество рабов. Еще одна причина, чтобы оставить здесь только добычу в шахте. Уже не говоря о чем-нибудь другом, из-за этого здесь еще жарче.

— Все будет, как ты захочешь, маленькая королева, — пообещал Гассем. И они пошли назад в палатку.

— Всего ли тебе хватает? — спросил король. — Может, нужно больше рабов?

— Многие гибнут от истощения, но как раз рабов больше, чем другого скота. Я велела поставщикам присылать сюда только темных. Белые люди здесь долго не выдерживают. Еда — не проблема. Многие ели меньше, когда еще не были рабами.

— Они всегда были рабами, — сказал Гассем. — Когда мы завоевали их, просто отменили некоторые бессмысленные различия вроде «крестьянин», «фермер» или «рабочий». Есть только воины и рабы. Даже солдаты — рабы, хотя в битвах они очень полезны. Я прослежу, чтобы у тебя было достаточно рабов. Я все равно планирую уничтожить большую часть ферм и плантаций в моих новых южных странах. Слишком много земли обрабатывается. Мне нужны пастбища.

Лериса закрыла глаза. Ее муж во многом оставался все тем же примитивным островитянином из племени, каким он был раньше. Фермерское хозяйство не стоило его внимания. Он любил огромные стада скота, особенно каггов. Дай ему волю, и он весь мир превратит в пастбище.

— Но все же, господин мой, твоей империи нужно есть. Фермеры достойны презрения, но они кормят остальной мир.

— То, что они выращивают, в основном кормит их самих. Тогда они заводят больше детей и вынуждены обрабатывать больше земли, и ради такой ерунды они губят землю? Не опасайся, мои по-настоящему полезные подданные не будут голодать. Я уберу лишних фермеров и смогу использовать освободившуюся землю под проект, подобный этому.

Лериса знала, когда не стоит спорить. Она просто исправит то, что он натворит, когда ей представится такая возможность. Ему нужна новая война, чтобы было чем заняться.

Они вошли в палатку и удобно расположились, во всяком случае, достаточно удобно при существующих обстоятельствах, разделись и улеглись на кушетки, а слуги обмахивали их веерами. Солнце быстро опускалось за горизонт, и вечерний воздух обещал быть прохладным.

— Пока работа здесь не наладилась должным образом, я не могла думать о будущих планах, — сказала Лериса. — Теперь все идет хорошо и охраняется разумно. Никто не сможет провести через эту пустыню армию, достаточно большую, чтобы быть для нас угрозой. Теперь можно подумать о ближайшем будущем. Как выглядит военная ситуация?

— Новые южные территории мы объединили, — стал рассказывать Гассем. — Рекруты еще сыроваты, но к началу новой битвы будут готовы. Еще три небольших королевства остались на востоке. Я бы мог легко захватить их, но предпочитаю оставить их, как защитную зону. За ними — великая река и Мецпа. Мы знаем о ней слишком мало.

Лериса кивнула. Времени на это потрачено много, но Гассем наконец начал понимать важность информации.

— Мое самолюбие уязвляет то, что Невва у нас на севере осталась независимой, — продолжал он. — Эта самка длинношеев, правящая страной, все равно проиграет. Ни одно государство фермеров, купцов и моряков не сможет выстоять против нас.

— Она бы и не смогла, — ответила Лериса, — если бы не Гейл. Вторгнись к ней с юга — и его верховая армия хлынет на помощь через ее северную границу.

— Гейл, — с отвращением выплюнул имя Гассем. — Поневоле начинаешь верить, что боги существуют, потому что один из них создал его специально, чтобы досаждать мне.

Единственное препятствие, которое они не могли преодолеть — причудливая армия жителей равнин верхом на кабо, созданная Гейлом. Они неслись, как река в половодье, выпуская множество стрел, поливающих пехотинцев сплошным дождем, и они ничем не могли ответить, вынужденные закрываться щитами, а гордые воины это ненавидели. Во время битвы всадники, казалось, были везде, и действовали так, будто их намного больше, чем на самом деле.

— Когда я в прошлый раз напал на невванцев, — сказал Гассем, — моя армия была меньше, чем сейчас. Если мы сможем тайно собраться на их южной границе и атаковать на полном ходу и в полную силу, мы уничтожим всю страну раньше, чем Гейл узнает о войне.

Она покачала головой.

— Мой господин, твоя главная сила — это твои великолепные воины, островитяне и шессины, а их всегда недостаточно. Они могут биться на бегу, сметая все на своем пути. Но все остальные бредут пешком, вот как шазады. Твои воины могут победить ее армию, хотя за годы, прошедшие с последней войны, она собрала грозную силу. Но даже самые лучшие воины не смогут взять ее укрепления штурмом. Придется вызывать медлительную пехоту и инженеров. Прежде, чем ты завоюешь полстраны, Гейл явится туда.

Она заметила, что лицо его затуманилось, поэтому предпочла сменить тему на менее горькую:

— Как идут твои попытки создать такую же армию лучников?

— Медленно, и я сомневаюсь, что мне это удастся, если, конечно, у нас не будет подданных с такими же способностями. Я думаю, эти жители равнин рождены всадниками и лучниками, так же, как шессины бегунами и копейщиками. Этому нельзя просто научиться. И мы до сих пор не сумели скопировать их луки, хотя некоторые мастера и подобрались довольно близко к оригиналу. Кабо — тоже проблема; они размножаются медленно. Я думаю, Гейл просто набрел на табун диких, с ними и работал.

— Если мы не можем скопировать его армию, его оружие или его тактику, — сказала Лериса, — мы должны придумать что-нибудь лучшее.

— Что, к примеру? Мне кажется, у тебя что-то на уме. Что, твои шпионы передают сообщения даже сюда?

Королева улыбнулась и кивнула. Больше всего на свете Гассем и Лериса любили власть и инструменты власти. Они говорили об этом с той же страстью и интимностью, с какой другие супружеские пары говорят о любви.

— Прежде всего, те маленькие южные королевства, о которых ты говорил, уже созрели и готовы упасть тебе в руки. Когда будешь планировать поход, используй свои необученные войска. Я настаиваю на этом по нескольким причинам: во-первых, это даст им необходимый опыт. Но куда важнее то, что за этой войной будут наблюдать. Есть государства за великой рекой, и самое большое из них — Мецпа. Теперь я знаю о ней больше, чем раньше, хотя она и остается для меня головоломкой. Их оружие — нечто, с чем мы еще никогда не сталкивались.

— Огненные трубки, — фыркнул Гассем. — Ты забыла, я видел, как купцы привезли нам несколько штук контрабандой и показывали, как они действуют. Вспышка, много шума — а больше ничего.

— Я не забыла, но я знаю, что они завоевали несколько соседних государств с помощью этих штук. Пока мы не узнаем, как они их улучшили, следует избегать вражды. Поэтому я и говорю — возьми неопытные войска, когда пойдешь на их соседей за рекой. Они будут наблюдать, а чем меньше они знают о нас, чем больше мы знаем о них, тем лучше.

— Это мудро, — признал он. — А что нам о них известно?

— Мои шпионы сообщают о многом, уже известном, и о том, в чем мало смысла. Мецпа — это морское государство, как Невва, и у них много промышленности. Правящий и рабочий классы дополняются фермерством, на больших плантациях в основном используются рабы. Это, наверное, и есть причина, по которой они расширяют границы — им все время нужны новые рабы. Но вот об их правительстве я ничего не узнала. У них есть Ассамблея, что-то вроде нашего Совета Старейшин на островах, но выбирают в нее, исходя из количества земли и богатства. Один из них стоит над всеми, но я не знаю, как выбирают его. Мои шпионы сообщают: их теперешний глава — человек по имени Мертвая Луна, и это все, что мне о нем известно. Хотела бы я знать больше.

— И твои рабы не могут этого узнать?

— Боюсь, что нет. Но я сама узнаю больше.

Он удивленно посмотрел на нее.

— Но ты же не собираешься ехать туда сама?

— Почему бы и нет? Я и раньше ездила как посол. Что может быть естественнее могущественного, но мирного правителя на западе, отправляющего посла к братскому правителю на востоке? И в знак абсолютно мирных помыслов отправляющего свою королеву, как символ вечных братских отношений? Конечно, он будет принимать меня по-королевски. И если я попрошу, вряд ли он откажется устроить грандиозную демонстрацию своей знаменитой армии.

— Похоже, этот человек готов к любым неприятностям, лишь бы сохранить свой секрет, — с сомнением сказал Гассем.

— До сих пор мужчины совершали немало глупостей, лишь бы поразить меня, — самодовольно сказала Лериса.

— Это очень умно, — кивнув, согласился Гассем. — Это можно обдумать. Но спешить ни к чему. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, и это важнее всего.

— Мы можем что-нибудь придумать, — ответила она. — Мне не обязательно ехать прямо к нему в лапы. На реке должно быть достаточно островов, на которых можно встретиться. Я возьму надежную охрану из шессинов. Ему будет забавно посмотреть на примитивных людей, а это тоже нам на руку. Цивилизованные люди всегда считают, что в племенах живут человекоподобные животные, вроде древесных людей. Такие взгляды обеспечили нам не одну победу.

— Это верно, — сказал Гассем. — А что твои шпионы сообщают о Гейле?

— Отсюда до сердца его страны далеко. Все новости устарели на несколько месяцев. В то время его не было дома. Похоже, он отправился на восток с торговой миссией. Может, тоже хотел узнать побольше о Мецпе. Сейчас он, должно быть, вернулся. Он никогда не боится шпионов. Да и зачем ему? Что там можно узнать, кроме того, где находится шахта, а она уже наша. А что до всего остального, так всем известно, в чем его сила — его отличные всадники и их отличные луки. Он правит кучей травы. Он постоянно скитается где-то в холмах, чтобы говорить с духами и смотреть свои видения. Это не секрет. У него только одна проблема — его юные воины выросли нетерпеливыми и своенравными. Они хотят, чтобы он возглавил их поход на врага, но до сих пор не знают, кто этот враг.

— Что за глупец, — сказал Гассем. — Он был простофилей в детстве, и не стал мудрее с возрастом. Иметь такой инструмент и не пользоваться им! Я бы легко повернул его юных воинов против моих врагов. Он бы мог владеть половиной мира, если бы не его глупое отвращение к агрессии против слабых соседей. Он мог взять верх над Неввой, когда был там их союзником, и что он сделал? Он просто уехал, оставив у власти ту женщину…

Пока Гассем высказывался, Лериса размышляла, лениво прихлебывая вино.

— Супруг мой, я все думаю, где еще можно черпать сведения. Пожалуй, есть кое-что, чтобы разобраться с Мецпой, и при возможном нападении это будет очень кстати.

— Поведай мне, моя королева.

— Ведь сейчас мы полностью контролируем южное побережье — почти до самой дельты великой реки, так?

— Да, может быть, без каких-то ста миль.

— Эта река будет большим препятствием при вторжении. Возможно, придется подумать о десантной операции, как это было с Чивой.

— Я уже подумал об этом, — отозвался Гассем. — Наши суда стоят в сухих доках, и содержатся так же хорошо, как и военные корабли.

— Если придется атаковать с реки, неплохо бы знать все про их гавани и береговую оборону. Не помешают и пробные рейды вдоль их южного берега.

Гассем ухмыльнулся.

— Пока мы клянемся в вечной дружбе?

— Нам не потребуются наши корабли. В портах полно пиратов, которые давно без работы. Собери вместе несколько капитанов береговой обороны. Половина из них точно была в прежние дни пиратами. Дай им корабли и отправь в набеги вдоль южного побережья как можно дальше. Никаких военных действий, обычные пиратские набеги за добычей и рабами. И пусть они сообщают мне все, что увидят и узнают.

— А если Мертвая Луна начнет возмущаться? Он будет уверен, что они из моих владений.

— Я заверю его, что они обитают на непокоренных островах у побережья Чивы. Насколько он знает, это вполне возможно. Мы уже использовали эти острова для таких же целей.

Он еще раз улыбнулся.

— Я сделаю именно так, как ты пожелала. Скоро начнется сезон на реках. Мы обязательно узнаем что-нибудь в течение полугода.

— Хорошо. Осталось только одно место, с которым мы еще не разобрались. Каньон.

— Ненужное развлечение, — сказал король. — Непостижимое место, где мы потеряем кучу солдат и ничего не получим взамен.

— У них есть тайна, я знаю, — настаивала королева. — Каньонцы — волшебники, и никогда не стареют и не умирают!

— Любовь моя, — сказал он. — Я не верю в богов и духов, магию и волшебников. Люди верят во все это, говоря про Каньон и его жителей, потому что Каньонцы сами рассказывают о себе эти сказки. И это срабатывает. Они живут в безопасности в своем никудышном уголке мира очень, очень долго.

— Как ты можешь это говорить? — возмутилась Лериса. — Ты видел госпожу Файану. Она могущественная волшебница, а выглядит, как девчонка.

— Госпожа Фьяна выглядит так, потому что она молодая женщина. Она просто утверждает, что волшебница. Точнее, она не стала спорить с тобой, когда ты назвала ее волшебницей. Кроме того, она влюблена в сына Гейла. Это что, говорит о ее мудрости? — Он лениво потрогал пальцем тонкий шрам на лице, метку, оставленную мечом этого поразительно способного юноши.

— В сущности, твои армии сейчас окружают их страну, — настаивала Лериса. — Отправь символическое войско с флагом перемирия и потребуй сотрудничества! Чего стоят все наши завоевания, если мы состаримся и умрем, как все остальные?

Это был старый спор. Опять… — подумал он, криво усмехнувшись. Его королева, такая уравновешенная во всем остальном, становилась просто безумной именно в этом случае.

— Хорошо, — согласился он. — Посланник с сопровождением, и ничего больше. Я потребую, чтобы они признали мое господство и присягнули на верность. Тогда можешь выяснять у этих предполагаемых волшебников то, что лежит у тебя на сердце. Только я думаю, ты будешь разочарована. Время — тот единственный противник, чью власть над собой я признаю полностью.

— Тогда все остальные твои победы должны совершиться быстро, любовь моя, — сказала Лериса. — Твои воины фанатично следуют за тобой, потому что ты столько раз доказывал, что ты величайший воин мира. Последуют ли они так же охотно за слабеющим старцем?