"В ожидании" - читать интересную книгу автора (Голсуорси Джон)XXIIIРесторан "Пьемонт", это прибежище людей, которые все знают, был полон всезнающими людьми: одни из них уже успели насытиться, другие только начинали насыщаться. Они тянулись друг к другу, словно еда была звеном, соединяющим их души, и сидели по двое, а порой и вчетвером и впятером. Лишь кое-где попадались отшельники, пребывавшие в дурном настроении и мрачно поглядывавшие вокруг поверх длинных сигар. Между столиками носились проворные худощавые официанты, и на лицах их было написано неестественное напряжение – следствие перегрузки памяти. Лорд Саксенден и Джин, сидевшие в углу со стороны входа, успели съесть омара, выпить полбутылки рейнвейна и поболтать о всякой всячине, прежде чем она медленно отвела глаза от опустошённой клешни, подняла их на пэра и спросила: – Итак, лорд Саксенден? Он перехватил этот брошенный из-под густых ресниц взгляд, и глаза его слегка выпучились. – Недурной омар, а? – спросил он. – Потрясающий. – Я всегда захожу сюда, когда хочу вкусно поесть. Официант, вы собираетесь подать нам куропатку? – Да, милорд. – Так поторопитесь. Попробуйте рейнвейн, мисс Тесбери, вы ничего не пьёте. Джин подняла свой зеленоватый бокал: – Вчера я стала миссис Хьюберт Черрел. Об этом напечатано в газетах. Щеки лорда Саксендена чуть-чуть надулись, – он раздумывал: "В какой мере это касается меня? Интереснее эта юная леди, когда она свободна или когда она замужем?" – Вы не теряете времени, – сказал он и взглянул на неё так пристально, словно его глаза искали доказательств тому, что её положение изменилось. – Знай я об этом, я не осмелился бы пригласить вас позавтракать без мужа. – Благодарю вас, он сейчас будет здесь, – ответила Джин и взглянула из-под ресниц на пэра, глубокомысленно осушавшего свой бокал. – Есть у вас новости для меня? – Я видел Уолтера. – Какого Уолтера? – Министра внутренних дел. – Это ужасно мило с вашей стороны! – Да, ужасно. Терпеть его не могу. Не будь волос, голова у него была бы форменное яйцо. – Что он сказал? – Юная леди, никто ни в одном официальном учреждении никогда ничего вам не скажет. Там не говорят, а "продумывают вопрос". Так и подобает власти. – Но он, разумеется, прислушается к тому, что вы говорите. Что же вы сказали? Ледяные глаза лорда Саксендена, казалось, ответили: "Ну, знаете, это уж слишком!" Но Джин улыбнулась, и они постепенно оттаяли. – Вы самая непосредственная девушка, с какой я сталкивался. По существу, я сказал ему: "Уолтер, прекрати это!" – Как чудесно! – Ему это не понравилось. Он, видите ли, поборник законности. – Можно мне повидаться с ним? Лорд Саксенден расхохотался. Он смеялся, как человек, нашедший нечто очень драгоценное. Джин выждала, пока он успокоится, и сказала: – Итак, я еду к нему. Последовавшую за этим паузу заполнила куропатка. – Послушайте, – неожиданно начал лорд Саксенден, – если уж вы действительно решили это сделать, то есть один человек, который может устроить вам встречу. Это Бобби Ферар. Он работал с Уолтером, когда тот был министром иностранных дел. Я дам вам к нему записку. Сладкого хотите? – Нет, благодарю. Но я бы выпила кофе. А вот и Хьюберт. У входа, выскочив из вращающейся двери-клетки, стоял Хьюберт, отыскивая глазами жену. – Позовите его сюда. Джин пристально посмотрела на мужа. Лицо его прояснилось, и он направился к ним. – Ну и взгляд у вас! – пробормотал лорд Саксенден, поднимаясь. Здравствуйте. Ваша жена – замечательная женщина. Хотите кофе? Здесь недурной бренди. Пэр вынул карточку и написал на ней чётким, аккуратным почерком: "Роберту Феррару, эсквайру, М. И. Д. Уайтхолл. Дорогой Бобби. Примите моего молодого друга миссис Хьюберт Черрел и, если возможно, устройте ей встречу с Уолтером. Саксенден". Затем подал карточку Джин и потребовал счёт. – Хьюберт, покажи лорду Саксендену свой шрам, – распорядилась Джин и, расстегнув манжету, закатала мужу левый рукав. На фоне белой скатерти синевато-багровый рубец выглядел особенно странным и зловещим. – Н-да! – выдавил лорд Саксенден. – Полезный удар! Хьюберт опустил рукав. – Джин вечно вольничает, – проворчал он. Лорд Саксенден уплатил по счёту и предложил Хьюберту сигару: – Простите, мне пора удирать. А вы оставайтесь и допивайте кофе. До свидания, и желаю вам обоим успеха! Он пожал им руки и стал пробираться между столиками. Молодые люди смотрели ему вслед. – Странно! Деликатность, насколько мне известно, не относится к числу его слабостей, – удивился Хьюберт. – Ну как. Джин? – Что означает М.И.Д.? – Министерство иностранных дел, моя провинциалочка. – Допивай бренди, и едем к этому человеку. У подъезда молодожёнов окликнули: – Кого я вижу! Капитан! Мисс Тесбери! – Моя жена, профессор. Халлорсен сжал им руки: – Ну, не замечательно ли? У меня в кармане каблограмма, капитан. Она вполне заменит свадебный подарок. Через плечо Хьюберта Джин прочла: "Реабилитирующие показания Мануэля высылаем почтой тчк Американское консульство Ла Пас". – Великолепно, профессор. Не хотите ли зайти с нами в министерство иностранных дел? Мы должны повидаться с одним человеком насчёт Хьюберта. – Что за вопрос! Но я не люблю терять время. Возьмём машину. Сидя в такси напротив молодых, Халлорсен весь излучал изумление и благожелательность. – Вы действовали с потрясающей быстротой, капитан! – Это всё Джин. – О да, – сказал Халлорсен, как будто её и не было в машине, – когда я встретился с ней в Липпингхолле, я сразу увидел, что она – энергичная особа. Ваша сестра довольна? – Довольна она. Джин? – Надеюсь. – Замечательная юная леди! Знаете, в низких зданиях есть что-то приятное. Ваш Уайтхолл вызывает у меня симпатию. Чем больше солнца и звёзд можно увидеть с улицы, тем выше моральный уровень народа. Вы венчались в цилиндре, капитан? – Нет, так, как сейчас. – Жаль. В нём есть что-то забавное: он похож на символ проигранного дела, водружённый вам на голову. Вы, кажется, тоже из старинной семьи, миссис Черрел? В таких семьях у вас принято из поколения в поколение служить своей стране. Это очень достойный обычай, капитан. – Я над этим не задумывался. – В Липпингхолле я беседовал с вашим братом, мэм. Он рассказал, что у вас в семье испокон веков кто-нибудь обязательно служит во флоте. А у вас, капитан, – в армии. Я верю в наследственность. Это и есть министерство иностранных дел? Халлорсен взглянул на часы. – Интересно, на месте ли этот парень? У меня сложилось впечатление, что такие люди всю свою работу делают за едой. Пойдём-ка лучше в парк и до трёх посмотрим на уток. – Я только занесу ему эту карточку, – сказала Джин. Вскоре она вернулась: – Его ждут с минуты на минуту. – Значит, он явится не раньше чем через полчаса, – заметил Халлорсен. – Там есть одна утка. Я хотел бы слышать ваше мнение о ней, капитан. Пересекая широкую дорожку, ведущую к пруду, они чуть не стали жертвой неожиданного столкновения двух автомобилей, водители которых растерялись в непривычной обстановке. Хьюберт судорожно прижал к себе Джин. Лицо его побелело под загаром. Машины разъехались. Халлорсен, успевший схватить Джин за другую руку, сказал, нарочито растягивая слова: – Ещё немного, и дело кончилось бы плохо. Джин промолчала. – Я иногда спрашиваю себя, – снова заговорил американец, когда они подошли к уткам, – окупается ли скорость теми деньгами, которые мы на ней зарабатываем. Что вы думаете, капитан? Хьюберт пожал плечами: – Число часов, которые мы теряем, разъезжая в автомобилях вместо поезда, в общем равно тому, которое мы выигрываем с их помощью. – Верно, – согласился Халлорсен. – Самолёты – вот что реально экономит время. – Сначала подведите окончательный итог, а потом уж расхваливайте их. – Вы правы, капитан. Мы держим курс прямиком в ад. Следующая война дорого обойдётся тем, кто примет в ней участие. Допустим, Франция сцепится с Италией. Не пройдёт и двух недель, как не останется ни Рима, ни Парижа, ни Флоренции, ни Венеции, ни Лиона, ни Марселя. Они превратятся в заражённые пустыни. А флот и армия, может быть, не успеют даже открыть огонь. – Да. Все правительства это знают. Я – военный, но я не понимаю, зачем они продолжают тратить сотни миллионов на солдат и матросов, которых, видимо, никогда не пустят в дело. Если жизненные центры страны разрушены, армией и флотом управлять нельзя. Сколько продержатся Италия и Франция, если подвергнуть газовой атаке все их большие города? Англия и Германия не протянули бы и недели. – Ваш дядя, хранитель музея, уверял меня, что при современных темпах человек снова быстро опустится до уровня рыбы. – Рыбы? Каким образом? – Очень просто: двигаясь по эволюционной лестнице в обратном направлении – млекопитающие, птицы, пресмыкающиеся, рыбы. Мы скоро станем птицами, в результате этого начнём пресмыкаться и ползать и кончим где-нибудь в море, когда суша станет необитаемой. – Почему бы не закрыть воздух для войны? – А как его закроешь? – вставила Джин. – Государства не доверяют друг другу. Кроме того, Америка и Россия не входят в Лигу наций. – Мы-то, американцы, согласились бы войти. Но наш сенат, пожалуй, заартачится. – Сенат у вас, кажется, вечный камень преткновения, – проворчал Хьюберт. – Такой же, каким была ваша палата лордов, пока её не отхлестали в тысяча девятьсот десятом. Вот эта утка. Халлорсен указал на редкую птицу. Хьюберт долго рассматривал её. – Я стрелял таких в Индии. Это… Забыл, как её называют. Идёмте. До неё можно дотянуться с мостков. Подержу в руках – тогда вспомню. – Нет, нет, – запротестовала Джин. – Сейчас четверть четвёртого. Он, наверно, уже на месте. И, не определив породу утки, они возвратились в министерство иностранных дел. Манера Бобби Феррара здороваться пользовалась широкой известностью. Он вздёргивал руку антагониста кверху и оставлял её висеть в воздухе. Не успела Джин водворить свою руку на место, как сейчас же приступила к делу: – Вам известна эта история с выдачей, мистер Феррар? Бобби Феррар кивнул. – Вот профессор Халлорсен, который был главой экспедиции. Угодно вам взглянуть на шрам моего мужа? – Очень, – сквозь зубы процедил Бобби Феррар. – Покажи, Хьюберт. Хьюберт со страдальческим видом вновь обнажил руку. – Удивительно! – объявил Бобби Феррар. – Я же говорил Уолтеру… – Вы виделись с ним? – Сэр Лоренс просил меня об этом. – А что сказал Уол… министр внутренних дел? – Ничего. Он видел Бантама, а Бантама он не любит и поэтому отдал распоряжение на Боу-стрит. – Вот как! Значит ли это, что будет выписан ордер на арест? Бобби Феррар, погруженный в созерцание своих ногтей, кивнул. Молодожёны посмотрели друг на друга. Халлорсен с расстановкой спросил: – Неужели никто не в силах остановить эту банду? Бобби Феррар покачал головой. Глаза его округлились. Хьюберт встал: – Сожалею, что разрешил посторонним впутаться в это дело. Идём, Джин. Он отдал лёгкий поклон, повернулся и вышел. Джин последовала за ним. Халлорсен и Бобби Феррар стояли, глядя друг на друга. – Непонятная страна! – воскликнул американец. – Что же нужно было делать? – Ничего, – ответил Бобби Феррар. – Когда дело попадёт к судье, представьте все свидетельские показания, какие сможете. – Разумеется, представим. Счастлив был встретиться с вами, мистер Феррар. Бобби. Феррар усмехнулся. Глаза его округлились ещё больше. |
||
|