Джон Диксон Карр Скандал в Хай-Чимниз

1. Зловещие тени

Речь шла о Кейт и Селии Деймон. Хотя они были сестрами, но совершенно не похожи друг на друга. Кейт – темноволосая, а Селия – белокурая; Кейт – живая и дерзкая, Селия – послушная, правда, с сильным характером. Обе, впрочем, были неоспоримо красивы.

– Если бы они вышли замуж... – завела разговор их мачеха.

Мэтью Деймон тяжело повернулся на стуле.

– Молоды они еще для замужества.

– Удивляюсь тебе, Мэтью. Ведь Селии уже двадцать, а Кейт – девятнадцать.

– У них еще достаточно времени... А пока пусть остаются хорошими девочками и украшают нашу старость.

– Нашу старость? Может быть, твою старость, Деймон?

– Что сказал, то сказал, – сердито отрезал мистер Деймон. – Больше слышать об этом не хочу – пока, во всяком случае. Пусть будут хорошими девочками и достаточно: в нашем безнравственном мире не о каждом такое можно сказать.

Быть может, в этих словах было некоторое преувеличение, относившееся и ко всему миру, и к одной из дочерей... Мэтью Деймон – человек опытный и как всегда знал, о чем говорит.

В один из октябрьских вечеров 1865 года перед Брайс-клубом на Довер Стрит из кеба вышел молодой человек. Пробило шесть часов. Клайв Стрикленд знал, что ужин в клубе начинают подавать только с семи, но он приехал не ужинать, а спокойно посидеть в пустой курительной комнате и обдумать план своего нового романа.

В мрачноватом холле клуба стоял запах промокших пальто и вареной баранины. Швейцар, услышав шаги Клайва, выглянул из застекленной клетушки.

– Добрый вечер, сэр. Вас ожидает один джентльмен.

– Спасибо, Пирсон. Кто он?

– Я провел его в гостиную, сэр, – уклонился от ответа Пирсон.

Впрочем, в ответе не было необходимости. Из гостиной выглянул Виктор Деймон – известный франт. На нем великолепно сидел строгий вечерний костюм.

Клайв удивился, увидев Деймона.

– Мне надо поговорить с тобой, старина, – нервно поправляя высокий воротник, проговорил Виктор. – О довольно важном деле. Зайдем, ладно?

С этими словами Виктор прошел в гостиную.

Клайв прошел за ним. Стоя спиной к камину и заложив руки за полы фрака, Виктор неподвижно вглядывался в полутьму.

– Что с тобой, Виктор?

– Ничего. Честное слово, абсолютно ничего. Только, знаешь ли... старик...

– Твой отец? Неужели урезал тебе содержание?

– Господи, с чего ты это взял? – с явным удивлением воскликнул Виктор.

– Что же тогда?

– Ты ведь знаком с моими сестрами, не так ли? С Кейт и Селией?

– Да.

– Так вот, старина, – повертев шеей, сказал Виктор, – я хотел бы попросить тебя о большой услуге. Я хотел бы, чтобы ты поехал завтра в Хай – Чимниз просить руки Селии.

Стрикленд молчал, не проявляя ни малейших признаков удивления, хоть и не был уверен, что правильно все расслышал.

Лампы в гостиной всегда слабо горели, потому что пламя из экономии прикручивали до предела. Клайв подошел к камину и прибавил газу в обе горелки. Пляшущие отсветы пламени внезапно ярко осветили лицо Деймона.

Виктору было двадцать четыре года, это был красивый, стройный молодой человек с густыми светло-русыми волосами и усами. Его вечерний костюм был с иголочки, тяжелая золотая цепочка часов выглядела весьма импозантно.

Клайв не имел ничего ни против Кейт, ни против Селии, но, по правде говоря, он несколько лет не встречал девушек и едва припоминал их. Брата же их он знал хорошо: когда-то в детстве Клайв приезжал с родителями в Хай – Чимниз, а потом в Лондоне подружился с Виктором. Неплохо помнил он и его отца.

Высокий, со строгим лицом Мэтью Деймон привлек бы внимание любого писателя. По профессии он был юристом, но, обладая приличным состоянием, не нуждался в том, чтобы заниматься делами. Клайв находил его добродушным человеком, хотя друзей у него было мало, да и те, что были, считали его натурой трудной и неуживчивой.

Странно было, однако, что, где бы ни появлялся этот глубоко религиозный, почитающий каждую букву священного писания человек, его окружали перешептывания и сплетни. И дело было не только в том, что, оставшись вдовцом с тремя маленькими детьми, он женился второй раз. Было тут что-то еще...

– Ну, так как, старина? – прервал размышления Клайва Виктор.

– Не сердись, Виктор, я просто задумался, – сказал Клайв и потянулся к звонку. – Что ты будешь пить?

– Спасибо, ничего, – ответил Виктор, что было и вовсе удивительно. – Так какого ты мнения о том, что я сказал?

– Для меня, естественно, было бы большой честью жениться на мисс Селии...

– Жениться? – дернув себя за усы, удивленно воскликнул Виктор. – Черт возьми, Клайв, я думал вовсе не о том, чтобы ты женился на ней.

– Нет?

– Нет, конечно. Ты – хороший парень, но партия для Селии не очень подходящая. Я имел в виду, что ты ведь адвокат, не правда ли? Во всяком случае, был до того, как занялся своей писаниной.

– Ну, был.

– Стало быть, тебе с руки заниматься всякими такими вопросами. Ты можешь спокойно поехать и поговорить со стариком...

– О том, чтобы он согласился выдать Селию замуж? Но за кого же?

– За Тресса.

– Если ты имеешь в виду лорда Альберта Трессидера...

Виктор перебил его.

– Тс-с! – Виктор оглянулся и посмотрел на дверь. – Тс-с! – повторил он. – Не так громко! Тресс в любой момент может появиться здесь, и я хотел бы, чтобы ты повежливее отзывался о нем. Говори о нем: "его светлость"...

– Слово чести, я лучше сдохну, чем так назову его.

– Ты не любишь Tpeсca, – с укоризной в голосе проговорил Виктор.

– Да, не люблю.

– Ну, так мы никуда не придем. Как-никак, его отец – маркиз. Тресс влюбился в нашу Селию и женится на ней, если хорошо разыграть карты. Как ты думаешь, многим девушкам выпадает случай выйти замуж за аристократа? Мой старик, если хорошенько вдуматься, все-таки большой сноб. Завтра ты поедешь и поговоришь с ним.

– Нет, Виктор.

– Но...

– Во-первых, – повысив голос, сказал Клайв, – это дело вообще не относится к обязанностям адвоката. А во-вторых, если бы оно даже относилось к ним, я бы за него не взялся. Уж если посылать туда кого-то, то адвоката Тресса. Чего ради ты просишь об этом меня?

– Потому что старик тебя любит. Да, да! Он перечитал все твои книжки и считает, что они не так уж плохи. Ну, и кроме того, так все осталось бы между друзьями.

– Ага. Скажи, твой отец уже знает об этих планах?

– Нет! Еще нет.

– А Селия?

– Э-э... тоже нет.

– Виктор, – спросил Клайв, – что стряслось в Хай-Чимниз?

Виктор сидел неподвижно, дергая рукой усы. Снаружи холодный осенний ветер гонял по лондонским улицам обрывки бумаги. Окна были закрыты широкими зелеными шторами, но ветер все же выдувал сквозь щели все запахи, кроме пропитавших все запахов мокрых пальто и вареной баранины.

– Только не начинай убеждать меня, – продолжал Клайв, – что ты считаешь этого человека великолепной партией. Пусть даже считаешь! Я думал, ты любишь Селию.

– А я и люблю. Черт возьми! Конечно, люблю.

– Тем не менее, все выглядит так, словно ты хочешь как можно скорее и незаметнее выдать ее замуж, лишь бы убрать с глаз долой из родительского дома.

– Речь идет не только о Селии. О... о Кейт тоже!

– Как? Ты и ее хочешь выдать замуж?

– Ну, да. Я же об этом и говорю.

– Но почему? Почему ты хочешь чуть не силком, без их согласия, выдать сестер замуж? Почему?

Виктор открыл было рот, чтобы ответить, но тут же снова закрыл его. Клайв вновь подумал о Мэтью Деймоне; способный, честный человек, красивая, молодая жена, прекрасное имение неподалеку от Рединга, а все же карьера его испорчена сплетнями, и у некоторых при упоминании имени Деймона появляется какая-то странная ухмылка.

"Еще секунда, и он расскажет все, – подумал Клайв". – Ты знаешь... – начал Виктор, но вдруг из холла донесся звук шагов. Громкий, повелительный голос перекрыл услужливое бормотанье швейцара, а еще через мгновенье в комнату вошел, улыбаясь, Тресс собственной персоной.

– А, Деймон... – бросил он вместо приветствия.

– Привет, Тресс, старина! Ты пришел чуть раньше, не так ли? Дело в том, что мы еще не...

– Ты не закончил переговоры с господином стряпчим? – нахмурившись, спросил Тресс. – А ведь времени у тебя было достаточно. Не люблю ждать. Впрочем, это не беда. Откровенно говоря, Деймон, я думаю отказаться от этого дела.

– Ты отказываешься?

– Бросаю карты, если тебе так больше нравится, – холодно проговорил Тресс. – Мисс Селия Деймон слишком, скажем так, хороша для меня, – мое почтение...

– Но почему?

Тресс рассмеялся негромким, глубоким смехом и подошел к огню.

Виктор быстро направился к двери, поплотнее закрыл ее и вернулся к камину.

– Почему? – повторил он.

Тресс грел руки над огнем. Это был широкоплечий молодой человек с гладкими светло-русыми волосами и окаймленным бакенбардами красивым, хотя и несколько жестким, лицом. Он был на голову выше и явно сильнее Виктора. Поверх вечернего костюма на нем было серое пальто с каракулевым воротником, шляпу с шелковой подкладкой он держал в руке.

– Дело в том, Деймон, что ты не был вполне откровенен со мною. Такие вещи мне не нравятся, что верно, то верно. Я, видишь ли, разузнал кое-что.

Будить в Викторе спящего льва было, пожалуй, неосторожно. Гордо откинув назад голову, он взорвался:

– Кто бы ни наговаривал тебе на Селию, он лжет!

– Ну-ну-ну! Зачем так горячо! Какой это дьявол в тебя вселился? – ухмыльнулся Тресс, а затем уже серьезно проговорил: – Речь не о твоей сестре, Деймон, а о твоем отце.

– Мой отец никогда не делал ничего, чего надо было бы стыдиться!

– Вот как? Насколько мне известно, он женился на актрисе!

– Ну и что? Какое отношение имеет к этому Селия? Между прочим, моя мачеха – прекрасная женщина! Я уважаю ее!

– Все очень уважают актрис, Деймон. Только не принимают их у себя, понятно?

Виктор закрыл руками лицо.

– Это еще не все, – продолжал Тресс. – Только сегодня я разговаривал с сержантом Балантайном. Похоже, что у твоего отца были когда-то довольно странные вкусы. В бытность судьей он охотнее всего вел дела женщин, совершивших убийство.

Виктор отнял руки от лица.

– Это факт, – продолжал Тресс. – Он выносил им приговоры, словно воплощенная добродетель или какой-нибудь ветхозаветный пророк, а потом частенько навещал их в Ньюгете, где они дожидались казни. Разумеется, он создавал видимость, будто приходит, чтобы облегчить их совесть и вместе с ними помолиться за спасение их души, но только, по мнению Балантайна, все это ерунда. Твоему отцу просто приходилась по вкусу то одна, то другая из них – особенно те, что помоложе и покрасивее. И похоже, что они не могли устоять перед ним.

– Господи! – прошептал Виктор.

Ветер дул вдоль Довер Стрит, завывая в трубах каминов.

– Это означает, Тресс, что ты не женишься на Селии? – воскликнул Виктор. – Что ты отказываешься от своего предложения?

Тресс подождал пару секунд, а потом негромко рассмеялся.

– Ну, что ты! Об этом нет и речи, дружище. Ты же знаешь, что у меня, как и у всех младших сыновей, туговато с финансами. А деньги твоего старика ничем не хуже любых других. Я предложил в обмен свое имя, и предложение остается в силе.

Многие считали Клайва Стрикленда человеком, слишком почтительно относящимся к традициям. Однако это было не совсем справедливо. Бросив портсигар на стоявший рядом с камином стул, он вмешался в разговор.

– Исключительно любезно с вашей стороны, – бросил он. Тресс, приподняв брови, медленно смерил его взглядом.

– Вы что-то сказали, Стрикленд?

– Да, я что-то сказал. Вы потрудились спросить у мисс Деймон ее мнение об этом деле? Да и, между прочим, о вас самом?

– Нет. Что нет, то нет, господин стряпчий. Насколько припоминаю, ни о чем подобном я у нее не спрашивал.

– Вы отдаете себе отчет, Трессидер, что слово "стряпчий" звучит для меня оскорбительно?

– Вот как? – удивился Тресс. – Провалиться на месте, если я это знал и если меня это интересует.

Виктор явно страдал, слушая этот разговор.

– Не надо провоцировать скандал, Трессидер, сказал он. – Клайву и так не по вкусу вся эта история, а если ты выведешь его из себя, он не захочет помочь мне.

– Найдем кого-нибудь другого. Может, он и впрямь не нуждается в деньгах, но только, знаешь ли, все эти писатели не так уж много зарабатывают. Впрочем, поступай как знаешь. Если часов в одиннадцать заглянешь в "Аргилл", мы с тобой выпьем по стаканчику, чтобы отметить такое событие. Будь здоров, Деймон.

После этого Тресс, испытывая явное удовольствие от разговора, надел цилиндр, поправил его перед зеркалом, пригладил бакенбарды, обаятельно улыбнулся и словно пресытившийся тигр, вышел из комнаты. Тяжелая дубовая дверь хлопнула так, что в клубе дрогнули стены.

Виктор вздохнул.

– Я знаю, что ты обо мне думаешь, – сказал он. – Знаю и не виню тебя за это. Но не суди опрометчиво.

– Опрометчиво?

– Послушай, старина. Поездов в ту сторону идет много, но лучше всего, если ты поедешь экспрессом Бат – Бристоль. Выйдешь в Рединге. Я дам телеграмму чтобы Бербидж ждал тебя с каретой на станции.

– Ты что, серьезно считаешь, что я поеду?

– Должен, старина. Поверь мне, должен.

– Стало быть, ты не против того, чтобы этот, так сказать, джентльмен, женился на твоей сестре?

– Нет. Что я могу иметь против? – ответил Виктор. – Да и не это важно. Крепко вбей себе в голову одно: я хочу выдать Кейт и Селию за кого угодно, за любого, кто может, разумеется, входить в расчет, лишь бы убрать их из Хай – Чимниз, подальше от опасности.

– О какой опасности ты говоришь? В последний раз спрашиваю: что происходит в Хай – Чимниз?

Капельки пота выступили на висках Виктора. Он вынул платок и вытер лоб. Внезапно Клайв увидел какие-то странные огоньки в глазах Виктора. Однако Виктор, заметив его взгляд, опустил глаза и ответил:

– Этого я не могу сказать.