"Иллюзии" - читать интересную книгу автора (Марч Джессика)

ГЛАВА 6

– Мисс... Где вы?

Джинни носилась вокруг клубного плавательного бассейна, который примыкал к террасе. Она перебежала площадку, сооруженную из красного дерева, и направилась к девочке, которая лениво развалилась в кресле.

– Чем могу быть полезной вам? – спросила Джинни, дежурно улыбаясь, как делала это уже два года с тех пор, когда она впервые пришла сюда на работу.

– Я хочу лимонного сока со льдом и немного картофельных чипсов.

– Сейчас принесу, – Джинни вернулась в закусочную, чтобы исполнить заказ. По дороге ее остановил один из старейших членов клуба.

– Что я могу сделать для вас, мистер Корнелл, – спросила она.

– О, Джинни! – улыбнулся он. – Ты можешь много сделать для меня, если только захочешь... Но пока я вынужден довольствоваться свежим полотенцем.

– Хорошо, сейчас принесу.

Раньше, до своего приезда в Палм-Спрингс, Джинни никогда не задумывалась над тем, как богатство изменяет людей, насколько богатые люди отличаются от всех остальных. Богачам не страшен возраст. С годами они не теряют вкуса к жизни, и, чем больше им лет, тем больше они стараются получить от нее. Вот, например, Рэйндольф Корнелл. Ему, по крайней мере, семьдесят. Он годится ей в отцы, а может быть, и в деды. В Белл Фурше он считался бы стариком, который проводил бы свои дни в ожидании чего-то, смотрел телевизор или рассказывал о старых добрых временах. Здесь же он загорелый, в хорошей форме мужчина, который наравне с молодыми флиртует и заигрывает с женщинами, и она не могла бы сказать, что эти ухаживания были ей неприятны – напротив, внимание к ее персоне доставляло ей определенное удовольствие. Ей было приятно, что, несмотря на свои тридцать четыре года, она еще могла нравиться.

Тем ни менее, она никогда не принимала ухаживания достаточно серьезно, потому что всегда помнила предупреждение Лауры:

– Зарплата в этом заведении невелика, но корректное поведение и дружеская улыбка будут всегда твоими самыми лучшими помощниками. Никогда даже не помышляй о том, чтобы вступить с кем-нибудь из членов клуба в интимные Отношения, – особенно с женатыми. Ты можешь позволить себе лишь легкий, ничего не обещающий флирт, иногда можешь принять небольшой подарок. Однако, если кто-то будет чересчур настойчив, ты должна четко определить дистанцию. Тебе все ясно?

Джинни хорошо усвоила это предупреждение. Она никогда не переходила границ служебных отношений. Работа хоть и не была тяжелой, но Джинни иногда уставала от ее однообразия. Солнце и свежий воздух придали ее коже здоровый цвет, а движение – упругость ее телу. Это еще больше подчеркивало ее привлекательность. Она великолепно выглядела в своей форменной одежде – белых шортах и майке с эмблемой клуба, – и она знала об этом.

В закусочной Джинни сделала заказ и дождалась, пока его принесли. Потом она зашла за полотенцем для Корнелла в другую комнату, где Лаура вела учет белья. Она сравнивала бирки на полотенцах с номерками в ее учетной книге.

– Опять бумажная рутина? – поддразнила ее Джинни. – Это единственное, что ты делаешь с наслаждением.

– Да, – улыбнулась Лаура. – Это неприятная и нудная работа, но кто-то ведь должен ее выполнять.

Недавно она получила повышение – стала менеджером, и на ее коротком белом пиджаке появился новый символ – золотая коса. Она сидела в своем офисе и жаловалась на медленно текущее время и новые обязанности, к которым она еще не привыкла.

– Джинни, ты не попросишь Вилли поработать в субботу? Моих девочек не будет, и мне понадобится ее помощь.

– Ты можешь рассчитывать на нее. Вилли никогда не откажется от возможности подработать. Иногда мне кажется это неправильным. Она много занимается и постоянно думает, как бы собрать деньги на колледж. В ее возрасте все мои мысли в основном были направлены на мальчиков и вечеринки. А Вилли... Она такая серьезная.

– Это не беда, Джинни. Будь спокойна. Она умная девочка. Ты увидишь – она многого добьется.

Джинни нравилось, что Вилли обладает здравым смыслом, но ее беспокоило, что дочь чрезмерно поглощена учебой и все время проводит за письменным столом. Поэтому она была всегда довольна, если Лаура предлагала Вилли какую-либо работу в клубе в качестве официантки или уборщицы. Она считала, что это отвлекает дочь и идет ей на пользу.

К шестнадцати годам Вилли стала миловидной девушкой с прекрасной фигурой. Джинни питала надежды, что ее дочери понравится один из молодых богатых завсегдатаев клуба. Она считала, что ее дочь достаточно умна, образована и обаятельна, чтобы составить достойную пару богатому наследнику. Хотя сейчас они и были более или менее обеспечены, и им не приходилось думать, где достать несколько долларов на еду, тем не менее Джинни надеялась на то, что Вилли, выйдя замуж, обеспечит себя на всю жизнь. Несколько человек уже делали Вилли предложение, но она всех отвергла: один испорчен, другой слишком богат, а у третьего – в голове ветер...

– Я ненавижу тригонометрию, – воскликнула Вилли.

– Я тоже, – согласилась с ней ее лучшая подруга Шерил. – И еще мне не нравится Марго Вильямс и то, как она себя ведет.

– Мне тоже. А еще я терпеть не могу брюссельскую капусту, – добавила Вилли.

– Не говори так, Вилли. Ты же знаешь, я не люблю, когда о еде говорят плохо.

– О'кей, извини, – сказала Вилли, выпрыгивая из „мустанга“, который Малколм Виннавер подарил своей дочери на семнадцатилетие.

– Увидимся завтра. Сейчас мне надо идти. Я бы пригласила тебя, но мне еще многое надо успеть сделать.

– Ладно, Вилли, – надулась Шерил. – Но ты учти, если ты мне не составишь сегодня компанию, то я нарушу свою диету. Я вернусь домой и съем целый килограмм шоколадных пирожных. И если я не смогу влезть в свое голубое платье в пятницу вечером, это будет твоя вина. Ты же знаешь, что у меня встреча с Робби Мейсоном. Представляешь, какое горе будет, если я не влезу в голубое платье или оно мне будет слишком тесно? Ты же не хочешь, чтобы это было на твоей совести?

Вилли засмеялась. Она достаточно хорошо знала Шерил, чтобы всерьез принимать ее слова.

– Это не будет на моей совести. Ты не должна нарушать диету и не должна встречаться с Робби. Сегодня мне предстоит стирка, а потом я должна заниматься. Завтра экзамен по истории.

– Очень хорошо, – буркнула Шерил, – мне ничего не остается, как ехать в свой пустой маленький дом. Пока.

Вилли улыбнулась и помахала вслед отъезжающему „мустангу“. Шерил была хорошей девушкой, хотя и немного эксцентричной. И, конечно, она была не виновата в том, что у ее отца было много жен и подружек.

Вилли прошла по дорожке, выложенной белой плиткой, к коттеджу, заглянула по дороге в почтовый ящик и открыла дверь. В доме вкусно пахло кофе и бисквитами. Благодаря усилиям мамы коттедж, в котором они поселились, приобрел очень уютный вид и стал для них настоящим домом. До них бывший хозяин сдавал отдельные комнаты жильцам, но Вебб убедил его продать Джинни дом целиком и в рассрочку и сам первый подписался под договором. Мысль о том, что через несколько лет коттедж станет их собственностью, доставляла Вилли большое удовольствие. Она очень полюбила этот дом со светлыми просторными помещениями: солнечную кухню, две уютные спальни, камин, выложенный кирпичами, и отделанную кафелем ванную. С двух сторон дома располагались два прелестных садика. Этот дом был лучшим из всех, в которых когда-либо жила Вилли.

Их с матерью походы по комиссионным мебельным магазинам увенчались покупкой подержанной плетеной мебели, которую, немного подремонтировав и подкрасив, они покрыли собственноручно сшитыми яркими накидками. Жизнь их устроилась лучше, чем они могли предположить. Теперь у них всегда было вдоволь еды, и денег еще хватало на редкие поездки. Общаясь с такими хорошими людьми, как Вебб и Лаура, Вилли почти перестала вспоминать дни, проведенные в Белл Фурше. Ей нравилось здесь, в Палм-Спрингс, даже несмотря на то, что у нее была всего одна подруга – Шерил. Их считали немного странными, наверное потому, что они всегда держались в стороне и вели себя независимо и даже вызывающе.

Джинни всегда убеждала Вилли быть более общительной и веселой, не избегать других детей, но дочь не слушала советов. Поэтому для матери было приятной неожиданностью, когда Вилли подружилась с Шерил. Мать Шерил была итальянской актрисой, и фильмы с ее участием иногда показывали по телевизору поздно вечером. После развода она вернулась домой в Тоскану, убедив Шерил, которой тогда было пять лет, что ей будет лучше остаться с отцом в Америке.

В то время ее отец был преуспевающим голливудским режиссером. Всю свою жизнь он посвятил карьере и собственным удовольствиям. Годы мало изменили его. С дочерью он обращался без родительской нежности. Однажды Вилли была приглашена к ним на обед, и Малколм оказался дома, что само по себе было большой редкостью. Во время обеда он засыпал ее откровенными комплиментами, восхищаясь ее утонченным вкусом и стройной фигурой. Постепенно комплименты перешли в сальности, и Шерил стала предупредительно покашливать. Малколм повернулся к ней и одарил ее сардоническим взглядом.

– Ах, да, – заметил он. – У моей Шерил тоже была хорошая фигура, такая же, как и у ее матери, но характер и обжорство замаскировали ее слоем жира.

Шерил стукнула по столу кулаком и вышла вместе с Вилли, которая потом долго удивлялась, зачем людям иметь детей, если они с ними так плохо обращаются.

У Шерил всегда было много денег, но это не мешало ее дружбе с Вилли. Вилли любила свою мать, и они были неразлучны. Благодаря помощи друзей они смогли построить для себя новую жизнь. Но, несмотря на это, Вилли беспокоила судьба ее матери. Она видела, какими глазами Джинни смотрела на Лауру и Вебба, когда те были вместе. Ее взгляд выражал тоску и жажду любви. Вилли не возражала бы, если бы мать нашла хорошего человека – спутника жизни. Однажды она попробовала возобновить разговор о разводе, но Джинни попросила ее никогда больше не возвращаться к этой теме.

В ванной Вилли вывалила на пол из корзины грязное белье и рассортировала его. Потом она взяла одну из кип и загрузила в стиральную машину, которая стояла в маленькой кладовой рядом с кухней.

Затем она достала из морозильной камеры аккуратно завернутый пакет с котлетами и оставила их размораживаться. Почистив пять небольших картофелин, она аккуратно нарезала их в сковородку. Подлив туда же немного молока и положив кусочек масла, прикрыла сковороду крышкой и поставила в духовку на медленный огонь.

Потом помыла и нарезала листья салата, добавила нарезанных помидоров и поставила готовый салат в холодильник.

В ожидании обеда Вилли разложила на полу в гостиной историческую карту. Она знала, что может неплохо сдать завтрашний экзамен и без подготовки. Но у нее была мечта, и, чтобы осуществить ее, ей надо было много трудиться. Вилли не могла точно сказать, когда эта мечта стала целью ее жизни. Она точно знала, чего хочет, – стать таким человеком, который поможет Джинни, когда это будет необходимо, воздаст ей должное за ту боль и страдания, которые пришлось пережить матери.

Школьный юрист миссис Уиндем считала Вилли очень перспективной ученицей, но она удивленно подняла брови, когда Вилли заговорила с ней о юриспруденции.

– Вилли, дорогая, – сказала она, – не лучше ли тебе подумать о более подходящей для женщины специальности. Например, стать учительницей...

Вилли упрямо покачала головой.

– Я не хочу быть учительницей, миссис Уиндем. Может быть, кому-нибудь эта специальность и нравится, но я хочу стать юристом.

– Хорошо, дорогая, – уступила школьный юрист. – Но, видимо, ты не совсем хорошо представляешь себе, с какими трудностями это связано. Юридические колледжи принимают мало женщин, – но, допустим, тебя приняли. Где ты возьмешь деньги, чтобы платить за обучение? Допустим, что кто-то тебе поможет. А что потом? Есть ли у тебя связи, чтобы после окончания найти работу? Эта специальность, как правило, передается из поколения в поколение. А кто твои родители? Видела ли ты в нашем юроде хоть одну женщину адвоката? Ты хорошая ученица, Вилли. Почему бы тебе не использовать открытые перед тобой возможности? Если тебе не подходит карьера преподавателя, ты, к примеру, можешь стать журналистом. Учительница английского говорит, что у тебя есть к этому способности.

– Какая польза от способностей, если нет возможности заниматься тем, чем хочешь, – возразила Вилли. – Я хочу помогать людям, попавшим в беду – таким, как моя мама. Думаю, что смогу помочь им, используя закон. Я знаю, что это нелегко, но я постараюсь. Должна постараться, миссис Уиндем.

Юрист улыбнулась.

– Я верю в твою правоту. Успеха тебе, Вилли. Со своей стороны, я помогу тебе всем, чем смогу. Рекомендательные письма и тому подобное. Ты позаботься об успешном окончании школы. У тебя, несомненно, хорошие знания для того, чтобы поступить в университет. Желаю тебе удачи.

Вилли не надеялась на удачу. Она оставалась лучшей ученицей класса. Она должна преодолеть все трудности, которые упомянула миссис Уиндем, и все барьеры, которые поставит перед нею жизнь.

Перечитывая статьи Конституции, она услышала звук поворачиваемого в замке ключа и вслед за этим – голос матери.

– О, моя девочка, какой чудесный запах!..

– Котлеты, картофельное рагу и салат. Я поставила сковородку на медленный огонь, наверное, уже все готово.

– Я накрою на стол, дорогая. Ты продолжай заниматься. Ты знаешь, Лаура опять попросила тебя помочь ей в субботу. Я сказала, что ты согласишься.

– Хорошо, мама. – Вилли вернулась к своим учебникам и занималась до тех пор, пока запах жареных котлет не напомнил ей, что пора обедать.

Они разложили еду на плетеном, покрытом стеклом столике, стоявшем во дворе. Их радовал аромат цветов, которые они сами вырастили. Тишину нарушало только щебетание птиц и жужжание насекомых. Воздух был прохладен и чист, на фоне темнеющего неба едва виднелись верхушки гор, освещенные лучами заходящего солнца. В такие вечера Вилли чувствовала себя почти счастливой.

Суббота выдалась не по сезону теплой, но Вилли было прохладно в шортах и майке. Ее длинные золотистые волосы были собраны на затылке в хвост, лицо раскраснелось. Сегодня, выполняя обязанности официантки, Вилли пришлось побегать. Людей в клубе было больше обычного, весна вынудила многих прервать домашнее заточение. Она часто бросала взгляды на бассейн, в котором плескались под ярким солнцем и теплым ветерком молодые люди. Это удовольствие ее ожидало позже, когда в шесть часов бассейн закроется, и у нее появится возможность поплавать, а потом, в перерыве перед началом вечерних танцев, она сможет закусить в баре.

Вдобавок ко всему, для Вилли это была хорошая возможность подработать и отложить немного денег на учебу.

Взрыв смеха возвестил о прибытии Джедда Фонтана в окружении приятелей и поклонниц. Хотя Вилли и относила Джедда к категории людей не ее круга, она не могла не обращать на него внимания. Всегда, когда он появлялся в клубе в выходные дни или по праздникам, она вспоминала свое первое знакомство с ним.

Она следила за ним, надеясь, что он сядет за один из столиков, которые она обслуживала. С тех пор, как она видела его в последний раз, его лицо несколько утратило выражение мальчишеского озорства и приобрело характерные черты классического испанского типа. У Джедда появились манеры аристократа. Ростом чуть выше Вилли, с мощной мускулатурой, он походил на настоящего атлета. Он по-прежнему гладко зачесывал назад волосы, оставляя открытым широкий лоб над заметно выдающимся орлиным носом. Будучи не очень высокого роста, он казался выше благодаря своей хорошей осанке.

Поддержание прекрасной атлетической формы требовало от Джедда незаурядной силы воли и настойчивости, хотя жизнь и так баловала его, и благосклонность фортуны сделала его в отношении к людям легким и доверчивым. Эта черта его характера раздражала Вилли и очаровывала.

Когда он, улыбнувшись и оценивающе глянув на Вилли, попросил ее что-то принести, с ней стало твориться нечто странное: ее бросило в дрожь, руки ослабли, но ей больше всего на свете хотелось, чтобы Джедд этого не заметил.

Она краснела, ненароком слыша в женской раздевалке, как, хихикая, молодые девушки шепотом обменивались о нем мнениями и сплетнями амурного характера. Все услышанное лишний раз убеждало ее в том, что он не похож на остальных повес, наглых и высокомерных, у которых ветер в голове.

Она почувствовала, как у нее затрепетало сердце, когда вся компания уселась за один из столиков, который она обслуживала. Подойдя к ним, она спросила:

– Подать ли вам ленч?

– Да, – ослепительно улыбнулся Джедд, обжигая ее взглядом. – Но сначала посмотрим в меню.

– К чему это? – хмыкнула сидящая справа от него девушка.

Когда Вилли принесла меню, та же девушка спорила с ним:

– Но этот мужчина – преступник. Мой отец говорит, что он нарушил закон и заслуживает наказания...

– Возможно, это плохой закон, – сказал Джедд – По-видимому, доктор Фишер помогал девушкам решать их проблемы... вместо того, чтобы они ходили по клиникам Мексики... или того хуже.

Вилли стояла молча, боясь пошевелиться, и слушала разговор. Об этом случае, который они обсуждали, она читала во вчерашней газете. Город просто бурлил, узнав новость об аресте доктора. Вилли был симпатичен человек, который брал за аборт минимальную плату, и она была приятно удивлена, что Джедд защищает его.

– Эй, Фонтана, – с улыбкой обратился к нему один из парней.

– Чего ты вздумал защищать доктора! Может, тебе приходилось просить его об одолжении всякий раз, как...

Почувствовав себя неловко от того, что она стала невольной свидетельницей этого разговора, Вилли взяла графин с водой и, медленно обходя стол, наполнила все бокалы.

– Заткнись, Бенсон, – прикрикнул Джедд. – Я говорю сейчас о принципах. Несправедливо сажать человека в тюрьму за то, что он отстаивает дело, в которое верит.

– Эй! Что вы делаете? – вскрикнула Дженнифер оттого, что Вилли стала переливать напиток через край ее стакана. Она так внимательно прислушивалась к разговору, что и не заметила, как стакан наполнился.

– Глупая, неуклюжая девчонка! – неистовствовала взбешенная Дженнифер, промокая салфеткой свои шелковые брюки.

– Все в порядке, – вмешался Джедд. – Ничего страшного не случилось.

– Может быть, официантка пролила воду потому, что тоже была занята раздумьями о том, к кому бы ей обратиться, чтобы решить ту же проблему. Давайте лучше закажем ленч, пока она не залила всех нас...

Земля ушла из под ног Вилли, когда гром хохота обрушился на нее. Она знала, что не может позволить себе роскошь ответить этим негодяям так, как они того заслуживают. Когда смех умолк, она приняла заказ и отправилась в закусочную. Там она с такой силой хлопнула по столу ладонью с листом заказа, что стол затрясся.

– Что случилось, детка? – спросила женщина, принимавшая заказ. – Тяжелый день?

– Да, – сказала Вилли, мечтая о том, чтобы компанию Джедда обслуживал кто-нибудь другой, или чтобы она сама превратилась в невидимку.

Но чуда не произошло, и, когда заказ был готов, она осторожно понесла поднос к столу, стараясь избежать неловких движений, чтобы снова не привлечь к себе внимание. Только раз она поймала взгляд Джедда. Он улыбнулся ей своей удивительной улыбкой и подмигнул, провожая взглядом, хотя все три девушки, сидевшие за столом, усиленно добивались его внимания.

Нил Коркоран сидел на своем обычном месте за столиком в дальнем конце бассейна. Это был один из постоянных клиентов Джинни. Он отличался замкнутостью и принадлежал к тому типу пожилых людей, которые не привыкли сдаваться. Он был безукоризненно вежлив, педантичен и богат. „Мешок золота“ – по местным стандартам.

Его отец, Терренс, был хорошим товарищем Фина Бойда, человека, который в 1920 году помог преобразовать Палм-Спрингс в курорт. А когда в 1938 году курорт был зарегистрирован как город, он стал его первым мэром. Сразу после этого сюда приехали Терри Коркоран и его брат Кевин, оба плотники, строить дома. Будучи дальновидными, братья Коркоран на заработанные деньги купили участок земли, часть которой позже продали с огромной прибылью для себя. Другая часть, на которой сейчас располагался „Палм Каньон Драйв“, позже еще больше выросла в цене. Выгодно вкладывая деньги, главным образом в небольшие радиостанции и телевидение в Калифорнии и на Юго-Западе, со временем Нил Коркоран приумножил свой капитал.

„Господи, какой он элегантный“, – думала Джинни, приближаясь к столику Коркорана. На нем были белые полотняные брюки и блейзер, на голове – белая кепка. Он был похож на Рональда Коулмана. Или на Джона Барримора.

– Добрый день, мистер Коркоран. Не хотите ли закусить? Сегодня у нас рыбный салат, который вы любите. Он очень аппетитно выглядит.

– Как мило с вашей стороны, Вирджиния, что вы не забыли. Только благодаря вашей рекомендации я закажу рыбный салат. И бутылочку сока, пожалуйста. Ваша дочь – прелестное создание, – сказал он. – Вы должны гордиться ею.

– А я и горжусь. – Джинни польстили слова Коркорана, потому что большинству членов клуба была безразлична ее частная жизнь. Она вежливо поинтересовалась:

– Как поживает миссис Коркоран? Надеюсь, она не болеет...

Он грустно покачал головой, и она почти физически ощутила его печаль и одиночество.

– С ней не все в порядке. – Он посмотрел в глаза Джинни. – Вы очень внимательная и замечательная женщина. Мы должны как-нибудь побеседовать с вами за чашечкой чая...

Его слова озадачили Джинни. Отходя от столика, она подумала, что Коркоран слишком воспитан для того, чтобы его приглашение означало обыкновенный флирт. Возможно, он был сейчас одинок и несчастен, хотя вторая жена должна была бы удовлетворить его, ведь он женился всего через три месяца после того, как внезапно умерла его первая жена.

Они приходили сюда на ленч почти каждый уик-энд. Шерон Коркоран редко улыбалась, хотя и не была обделена щедрым вниманием со стороны своего мужа. Она одевалась богато и изысканно и жила в прекрасном доме. Странная женщина, заключила Джинни. Или просто избалована хорошей жизнью. И какой он, должно быть, внимательный и добрый, что потакает всем ее капризам.

– Ну и счастливый ты человек! – произнесла Шерил, с аппетитом жуя горячий чисбургер. – Здесь столько еды, и ты можешь есть все, что захочешь.

Обычно посетителям не разрешалось находиться в кухне бара, но Лаура, конечно же, позволила Вилли с Шерил поесть там. Когда Шерил слишком увлеклась молочными конфетами, Вилли твердо остановила ее.

– Здесь же полно калорий. Ты сама сказала, чтобы я тебя останавливала, помнишь?

– Это было на прошлой неделе, – заметила Шерил. – Сегодня вечером я надеялась встретиться с Робби и пойти с ним на танцы, но он сказал, что на выходные уезжает к своей тете. Жаль! Мне все-таки кажется, что он просто не хочет встречаться со мной. Ну, мог же хотя бы придумать более подходящий предлог...

– Да, предлог неподходящий. Зря ты все это затеяла, Шерил. Почему ты так не ценишь себя?

Шерил повела бровью и напомнила слова отца о ее полной фигуре.

– Да ладно, Шерил, не стоит из-за этого переживать. Если о тебе так думает твой отец, это не значит, что и остальные того же мнения. Неужели ты хочешь из-за этого отравить себе жизнь? У многих отцы такие ужасные! Мой отец... – Ее голос сорвался.

Шерил перестала жевать. Все, что она слышала от Вилли о ее отце, это то, что он не живет с ними уже много лет.

– А что твой отец? – спросила она с нескрываемым любопытством. Мы с тобой так давно дружим, но ты никогда мне о нем ничего не рассказывала.

„Мой отец, конечно, порядочная свинья“, – подумала Вилли, но вслух не смогла произнести этих слов.

– Я не хочу говорить о нем. Это было очень давно...

– Он, наверное, ушел по той же причине, что и моя мать. Не так ли, Вилли?

– Да, похоже на это, – согласилась Вилли, надеясь перевести разговор на другую тему.

– Наверное, все-таки хорошо, что все так заканчивается, когда любовь умирает. Ведь совместная жизнь превращается в сущий ад, – заключила Шерил. Вилли посмотрела на подругу, обдумывая ее слова, которые были очень похожи на правду.

– Где ты слышала это? – спросила она.

– Малком Виннавер – величайший в мире автор слов о любви. Это сказал он, когда разводился с Шейлой.

Мой отец очень демократичен на этот счет. Его бросают, он бросает... – Шерил снова принялась за конфеты. – Я все жду счастья, но почему-то все бросают меня, – горько заключила она.

– Я никогда тебя не оставлю, – горячо воскликнула Вилли. – Мы же лучшие друзья.

Шерил грустно улыбнулась.

– Я знаю, это ты сейчас так думаешь. Но все проходит. Такова жизнь...

Их разговор прервал мужской голос.

– Прошу прощения... – Это был Джедд Фонтана.

– Посетителям запрещено здесь находиться, – сказала Вилли.

– Я знаю. Я только на минутку. Хотел поговорить с вами, мисс...

– Меня зовут Вилли. У меня сейчас перерыв. Клуб закрывается в семь и...

– Мне известно, как вас зовут. – Он улыбнулся. – Я узнал об этом в первый же день, как только вы приехали. Я не хотел бы казаться навязчивым, но не могли бы вы выйти на минутку?

Вилли бросила взгляд на Шерил, которая энергично толкала ее ногой под столом.

– О'кей. Но только на одну минутку. И что же вам надо? – спросила она, когда они вышли из кухни.

– Разрешите, я снова представлюсь. Меня зовут Джедд Фонтана...

– Я знаю, – ответила она.

Он улыбнулся с таким видом, как будто был уверен в этом все время.

– Послушайте, – сказал он мягко. – Мне искренне жаль, что так получилось. Дженни не имела права говорить с вами в таком тоне. Я сказал, чтобы она извинилась, но...

– Но она, конечно, и не подумала воспользоваться вашим советом.

– Иногда Дженни вообще не думает, – сказал Джедд, продолжая улыбаться. – Это, конечно, не покупка прощения, но я хотел бы дать это вам... – Он вытащил из кармана сложенную десятидолларовую бумажку. Вилли посмотрела на купюру. Она нуждалась в каждом пенни, и десять долларов для нее были целой кучей денег, но она не могла позволить Джедду подкупать себя таким путем.

– Не надо, – холодно произнесла она. – Если вы думаете, что с помощью денег можно сделать все, вы ошибаетесь и выглядите не лучше, чем ваша подружка. Работая здесь, мне иногда приходится сталкиваться с хамством, но свои чувства я ценю не меньше, чем вы свои, и не продаю их ни за какие деньги.

– Боже мой! – воскликнул он, и его черные глаза восхищенно заблестели. – Я знал, что ты чудо, Вилли... Но сейчас я вижу, как ты не похожа на других девушек. Извини за то, что я предложил тебе деньги. Но я не имел в виду то, о чем ты подумала. Разреши, я попробую предложить их тебе другим путем. Пожалуйста.

У Вилли перехватило дыхание. Она почувствовала, как бешено забилось сердце у нее в груди. Она не могла вымолвить ни слова и только молча кивнула ему в ответ.

– Мы ведь друзья, не так ли? – Он взял ее ладонь в свою и нежно пожал ее. Вилли почувствовала, как краска смущения заливает ее лицо. – Завтра я возвращаюсь в школу, но мы еще обязательно увидимся. Это я обещаю тебе.

– Ты никогда не говорила мне о том, что знаешь Джедда Фонтана, – сказала ей чуть позже Шерил. В ее голосе звучала обида.

– Я не была с ним знакома и не разговаривала до этого. Если не брать в расчет его слова „Принеси мне клубный сэндвич“.

– Быстренько сообщи мне, он назначил тебе свидание? Он такой великолепный экземпляр.

– Нет, Шерил, он не назначал мне свидания. Зачем Джедду Фонтана встречаться со мной? И вообще, мне кажется, что все это следует прекратить.

– Ты зря так говоришь. Не надо ценить себя низко. Ты хороша собой и умна... Господи! Я так хотела бы быть похожей на тебя.

– Я вовсе не ценю себя низко. Я просто пытаюсь реально смотреть на вещи. Мы ведь одинокие подруги, разве не так?

Шерил грустно улыбнулась.

– Да, это так. Но ты не должна быть одинокой. Честно.

– Я всего лишь официантка, и у меня нет денег, – сказала Вилли.

– Поверь, Вилли, дело не в деньгах. Посмотри на меня, я далеко не бедна, и мой отец – известный человек. Но я всегда буду одинокой. Мы совершенно разные. В тебе есть что-то особенное. Даже Малколм так считает. Любой парень хотел бы быть с тобой, в том числе и Джедд Фонтана.