"Синдром Фауста" - читать интересную книгу автора (Данн Джоэль)АББИРазговор с Чарли вызвал у меня глубокую депрессию, и я долго не могла найти себе места. Не помогал даже алкоголь: скорей всего, дозы были небольшими, но ведь к другим я не привыкла. Каким все же надо быть бесчувственным хамом, чтобы сказать женщине то, что он осмелился выдать мне! Шовинист, женоненавистник, наглец! Бабы всегда были для него предметами коллекции: он собирал их, как коллекционеры – марки или монеты. Любовался собственным успехом, гордился редкими и экзотическими экземплярами. Однажды я случайно подслушала, как он рассказывал об этом Руди. Только больной, извращенный мозг мог сравнить ситуацию, в которой я оказалась, попав к нему в лапы, с той, когда на горизонте появился Руди! Мне было двадцать четыре года. Я только год назад потеряла свою невинность и отчаянно это скрывала от назойливых подружек… Чарли позвонил сам: его снедало чувство вины. Вначале я бросила трубку, но он перезвонил снова. Я дала отбой, но он набрал номер еще раз. – Что ты хочешь? – зло спросила я. – Поговорить с тобой, – ответил он своим хрипловатым джазовым голосом. – Зато я не хочу, – отрезала я. – Нам не о чем разговаривать. – Не будь дурой. Хоть ты и не терпишь меня, врагом я тебе никогда не был. – Ну и лицемер же ты! – хмыкнула я уничтожающе. – Нашел что сказать… – Можешь думать все, что тебе придет в голову, но сначала выслушай… – Черт с тобой, говори! – холодно согласилась я. – Слушаю… – Что ты знаешь о болезни Руди, Абби? – Хочешь прочесть мне лекцию? Он замолчал, и я представила, как он сморщился. – Это необходимо! Говорил он минут пять, и у меня вдоль спины заскользил противный и липкий холодок страха: – Что же ты предлагаешь? – Нам всем надо встретиться, – прозвучал ответ. – Кому это – всем? – Тебе, мне, Руди и Эрни с Джессикой. Пригласи, их и предупреди меня заранее о дне и часе. Только чтоб это было после работы. – Хорошо. Раз ты настаиваешь, – постаралась я говорить как можно спокойнее… Я собрала всех через три дня. Руди как всегда торчал в ванной перед зеркалом. Меня это раздражало, но я старалась не ссориться с ним. Первой появилась Джессика. Она воистину очаровательна – моя дочь: высокая статная брюнетка с влажным блеском в глазах. Я смотрела на нее и молила Бога, чтобы в ее жизни все сложилось иначе, чем в моей. – Папочка, поцелуй меня! – рассмеялась она, увидев Руди. Он чмокнул ее в щечку. – Каким ветром тебя принесло аж из Сан-Франциско? Как муженек? Детки? – Ты говоришь так, будто это не твои внуки, – обиженным голосом проговорила она. – Мои, мои! – без особого энтузиазма откликнулся он. – Хилари пойдет в этом году в школу. А Джек – он уже болтает… В это время раздался звонок и в дверях появился Эрни. – Господин адвокат! – иронически приветствовал его Руди. – Какой сюрприз! Эрни подошел к отцу и приложился к его щеке. Но Руди был холоден и пробрюзжал: – Интересно, что здесь происходит? Откуда вдруг сразу в вас обоих проснулась любовь к родителям? Ну и сюрприз, я вам скажу… Мне хотелось оборвать его. Он вел себя недопустимо, но я сдержалась. – Видишь, мам! Я все-таки нашел время. Обещал – и пришел… Когда на пороге появился Чарли, в глазах Руди зажглись недобрые огоньки. Он даже присвистнул, чем привел в замешательство не только меня, но и детей. – Ничего себе! – прошипел Руди. – Это что, семейный совет? Уж не в мою ли честь? Какая это такая, скажите, нужда свела вас всех вместе, а?! В воздухе нарастало напряжение. Мне казалось, его сейчас можно будет резать ножом на куски. – Так! – оглядывал всех подозрительно Руди. – Все сидят молча. Это уж определенно что-то да означает! Чарли достал сигару, хотя знал, что я не переношу табачного дыма. Выдержав недолгую паузу, он зажег ее и, пустив первую струйку дыма, вздохнул: – Начинать, наверное, придется все-таки мне… – Какая торжественность! – прозвучала сухая злость в голосе Руди. Все мы старались не смотреть на него. Он был взъерошен, как кот, который увидел перед собой сенбернара. – Ты меняешься, Руди, – покачал Чарли сигарой. – Через год это будет заметней, а через два… Руди вскочил и нервно заходил по комнате. Мне даже стало его немножко жаль: бедный мой муж! – Что же я, по-вашему, должен делать? Тут не вовремя откликнулся Эрни: – Папа! Пойми нас, мы очень тебя любим, но… От его голоса Руди вздрогнул: – Что ты там несешь, сынок? Ну-ка яснее!.. На помощь Эрни пришла Джессика: – Подожди, Эрни! Ты ведь не можешь не понимать, папочка, к чему это все может привести… – Любая болезнь, – воспрянул духом Эрни, – и мы бы из кожи вон вылезли… Я видела капельки пота на напряженном лице Руди. Глаза у него были страдальчески прикрыты, веки дергались. На шее вдруг стал виден зашедшийся кадык. – Не получилось бы: она у вас крокодилья, – прохрипел он и остановился, глядя на меня. Может, он искал во мне последнюю опору, а я не стала ею? Слезы сами потекли у меня по щекам. – Абби, прекрати рыдать! – раздался хрипловатый голос Чарли. – А вы все помолчите. Как и положено в вашем семействе, ни у кого не хватит мужества сказать то, что его мучает… Эрни закусил губу, Джессика смотрела в пол. Они оставили меня сразу, при первом же признаке опасности. На помощь пришел только Чарли. Ненавистный и обожаемый Чарли. Я почему-то вновь подумала: спал он с Розой или нет? Когда я видела их рядом, я была уверена, что – да! В ее глазах зажигались огоньки ласки и восторга, и вся она мгновенно преображалась и молодела: а ведь ей уже было не тридцать, а пятьдесят пять. Но Руди мои подозрения приводили в бешенство. «Ты ее ненавидишь! – кричал он. – Чарли для нее как сын». – Еще пару лет, Руди, и ты станешь сверстником своих собственных детей, – сказал Чарли. – А потом – еще моложе. Ты подумал, что будет с Абби? Как ей вести себя? Что скажут знакомые? Твои коллеги? Соседи? Да тебе проходу не дадут… Руди слушал все это с видом заключенного, которому объявили смертный приговор. – Вы уже намылили веревку? Подготовили яд? А может, вам по душе пистолет? Первый набрался смелости Эрни: – Не злись, папа! Никто не собирается этого делать. Мы готовы оплачивать твое пребывание в любом санатории… – Только этого не хватало! – Руди вскинулся и швырнул на пол тяжелую хрустальную пепельницу. С грохотом упав, она оставила заметную зазубрину в паркете. Но Руди даже не посмотрел в ее сторону. Глаза у него сузились, руки подрагивали: – Хотите упечь меня в сумасшедший дом, дорогие детки? Не выйдет! Не дождетесь! Положение снова спас Чарли. – Руди, – сказал он, – тебе надо уехать… За границу… Куда тебе больше всего хочется… Где ты еще не был и где можешь начать новую жизнь… Мои родные молча и испуганно страдали. Чарли высказал то, о чем они думали втайне. Какая все-таки мука – быть рабами условностей! |
||
|