"Смерть по имени сон" - читать интересную книгу автора (Най Джоди Линн, Маккефри Энн)

Как Ти и обещал, с его помощью дело наконец-то сдвинулось с мертвой точки. Она получила кое-какую информацию из ИОК. Работы в области вирусологии, проводимые Фионой для ФОП, были засекречены. Официально она служила в должности штатского специалиста, и ранг её с каждым годом неизменно повышался. В ведомостях об оплате труда значилось несколько премий за выполнение опасных для жизни заданий. Перед тем как выйти замуж, она несколько лет работала на ИОК, выполняя самые ответственные поручения.

Потом она брала отпуск на восемь лет, после чего вернулась на прежнее место работы. Ти рассчитывал выудить из её служебных бумаг что-нибудь более существенное.

Её соседям по комнате такое количество новостей могло бы показаться незначительным, но Лунзи была вне себя от радости. На душе у неё посветлело, и не только из-за того, что барьер между ней и её дочерью казался уже не столь непреодолимым. Но и потому, что они теперь значительно чаще виделись с Ти.

Он изменил часы своих обычных посещений Форума и приходил к тому же времени, что и Лунзи. Они сидели рядом на мягкой скамье, впитывая новости дня и не торопясь делились впечатлениями; более глубокое обсуждение происходило позже, после обеда. Ти забавляла экономность Лунзи, но и он признавал, что плата за извлечение на свет старых документов, хранящихся в архивах многолетней давности, непомерно высока.

В те дни, когда у Лунзи не было вечерних лекций или лабораторных работ, они встречались, чтобы вместе где-нибудь пообедать. Ти жил довольно далеко от неё, в квартире на одном из верхних этажей старого здания, выстроенного некогда для высокопоставленных государственных служащих. Кроме пищевого синтезатора, в доме Ти имелась самая разнообразная кухонная утварь.

– С жиру бешусь, – признался как-то Ти. – Но все в исправности. Когда у меня находится время, я люблю что-нибудь приготовить.

Они старались хотя бы один раз в неделю устраивать себе обед из настоящих ингредиентов местного происхождения. Лунзи совершала налет за налетом на комплексные фермы Астрис, которые облюбовала ещё десятки лет тому назад. Она обходила плантации, находившиеся близ дороги, потихоньку выкапывала растущие у самой обочины овощи и без зазрения совести похищала свою добычу. Ти только дивился на эти замечательные экологически чистые продукты, которые к тому же обходились гораздо дешевле, чем на прилавках.

Он снова и снова поражался её находчивости: и как она догадалась, где можно раздобыть такую роскошь, да ещё совсем неподалеку от территории Университета!

– Городской мальчик, – дразнила его Лунзи.

Все, что она столько лет неосознанно подавляла, заявило о себе вновь, на глазах расцветая в атмосфере сердечности и непрерывного восхищения. Она не была совсем уж непривлекательной, такой её сделали нескончаемые переживания. Теперь же ей стала доставлять удовольствие забота о себе: она с радостью покупала одежду, которая шла к её фигуре. Пора костюмов, предназначенных лишь блюсти её скромность и защищать от непогоды, безвозвратно прошла. Лунзи чувствовала, что она словно заново узнает простые радости жизни во всей её полноте.

После изрядной порции дружеских шпилек и нескончаемой вереницы прозрачных намеков со стороны молодежи Лунзи наконец согласилась привести Ти в их общежитие, чтобы познакомить со своими соседями.

– Ты не имеешь права так долго прятать его от «банды», – без обиняков заявила Памела. – Пришел бы прямо сейчас, ух и задали бы мы ему перцу!

Но хотя Ти и стремился всеми силами доставить Лунзи удовольствие, он не испытывал ни малейшего желания встречаться с её малолетней компанией. Он начал нервничать, едва вошел в подъезд общежития. Оставалось только удивляться, как он позволил себе до такой степени потерять престиж, что надумал спасаться бегством.

– Я живу очень далеко от центра города. К тому же я и так столько времени вам надоедал, – мямлил он с недовольной миной, беспокойно оправляя костюм.

– Оставьте, это всего-навсего дети. Будьте мужчиной, сын мой!

– Вы не понимаете. Я люблю молодежь. Лет десять назад я не испытал бы ни малейшего дискомфорта, но… ох, вот увидите. С вами подобного ещё не случалось.

Шоф, Памела и её поклонник Ларен дожидались гостя в их общем жилище.

Комната была убрана. Ребята проделали работу, достойную наивысших похвал, стараясь придать помещению приличный вид, но Лунзи все-таки испытывала некоторую неловкость, сознавая, что как оно было, так и осталось – типичная студенческая общага. Хотя она и знала, что Ти в курсе, почему ей пришлось выбрать столь дешевое жилье, ей хотелось, логике вопреки, чтобы место её обитания выглядело более утонченно.

Ти, честь ему и хвала, повел себя именно так, как было нужно, чтобы Лунзи вновь почувствовала себя в своей тарелке.

– А здесь все соответствует своему назначению, – первым делом отметил он, взмахнув перед собой руками – как бы для того, чтобы лучше прочувствовать царившую вокруг атмосферу. – Отличная комната для работы. – И он открыто улыбнулся хозяевам, сразу вызвав к себе расположение.

– Вы никогда и нигде не теряетесь, не так ли? – спросила Лунзи, и едва заметная циничная улыбка вздернула уголки её рта.

– Я имею в виду вот что, – ответил он. – Некоторые квартиры годятся только для того, чтобы в них спать. Некоторые – чтобы спать и есть. А в этой можно жить.

– Отчасти, – неохотно согласился Шоф. – Тут нет ни миллиметра свободного места, заслуживающего упоминания, и, видит Бог, здесь невозможно даже назначить свидание.

– Тут было бы значительно просторнее, если бы ты не завесил все своими моделями, – заметила Памела.

– Поверьте, на борту моего космического корабля было гораздо хуже, – хмыкнул Ти. – Каждая койка принадлежала сразу троим, и мы спали посменно, соблюдая очередность. Лишней минуты не протянешь! Не мешкая, вскакиваешь с постели, зная, что и завтра будет то же самое.

В этот момент он с подчеркнутой страстью взглянул на Лунзи сквозь ресницы, и она засмеялась.

– Вам, друг мой, всего-навсего надо было скооперироваться с кем-нибудь из следующей смены, чтобы потом перебираться на её кровать.

Слегка смущенная нескромной шуткой Памела проворно встала, чтобы приготовить напитки.

– Вы служили в ФОП? – поинтересовался Шоф.

– Только по контракту. Я принимал участие в развитии новой звездной навигационной системы. Моя специальность – компьютерно-лазерная технология.

– Звездные системы, коллега! – с энтузиазмом воскликнул Шоф. – Это и моя специальность. Свой первый лазерный калькулятор я соорудил из просроченных запчастей ещё в четыре года. Указательный палец спалил начисто. – Он продемонстрировал правую руку. – Не везет ему. Ткань восстанавливали уже дважды. Но я научился пользоваться лазерной буссолью лучше, чем прежде.

– Лазерной буссолью? – переспросил Ти. – Никто не использует лазерную буссоль для образования синаптических связей.

– А я использую.

– В том, что вы сожгли палец, юноша, нет ничего удивительного. Почему бы вам просто-напросто не просчитать все до конца перед тем, как подключать энергию?

Они принялись бурно обсуждать научную и техническую сторону вопроса, моментально перейдя с нормальной речи, доступной пониманию прочих собеседников, на малопонятный профессиональный жаргон. Все это звучало какой-то тарабарщиной для слуха Лунзи, Памелы и, вероятно, Ларена, который с умным видом кивал и вежливо улыбался, когда кто-нибудь останавливал на нем взгляд. Лунзи припомнила, что Ларен учится на экономиста.

– Итак, – спрашивал Шоф, едва переводя дыхание, – что же лежит в основе новой системы? Ионное продвижение с лазерной памятью имеет кучу недостатков, и они наконец поняли это. Управляемая гравитация – всего лишь научные грезы. Лазерная технология слишком капризна, чтобы её можно было сравнивать с новой системой ускорения «вещество – антивещество».

– А почему бы и нет? – возразил Ти, растерянно оглядываясь на Лунзи. – Когда я работал на ФОП, это была новейшая технология. Предполагали, что лазерная система совершит переворот в области передвижения в космическом пространстве. Она продержалась бы ещё пару сотен лет.

– Эх! Вошла в моду и вышла, как панталоны в клетку, – прервал его Шоф, недовольный непонятливостью собеседника. – Эффект Доплера, сами знаете.

Надо же вам было с чего-то начинать, в конце концов.

– »С чего-то»?! – с негодованием повторил Ти. – Да наша технология была самой передовой, самой многообещающей…

Шоф развел руками и резонно заметил:

– Я же не говорил, что современная система не имеет в своей основе лазерную технологию. Где вы пробыли последние десять лет, земляк?

Лицо Ти, бывшее только что открытым и оживленным, мгновенно скрылось под непроницаемой маской. Губы скривились, словно он хотел дать достойный отпор. Невольный намек Шофа на холодный сон явно задел его за живое. Лунзи внезапно поняла, почему он старался избегать разговоров о своей прошлой жизни. Какая же огромная пропасть отделяла людей, шедших в ногу со временем и с собственной жизнью, от тех, кто провел годы в холодном сне. И для последних любое напоминание об этом доставляло все новые и новые мучения. Ти ощущал себя вне времени, а Шоф этого не понимал.

– Мир! – крикнула Лунзи, глядя на противников сквозь выставку моделей современных межгалактических силовых установок. – Довольно. Объявляется перемирие. Я больше не допущу здесь никаких диспутов.

Шоф открыл было рот, чтобы что-то возразить, но, глянув на Ти, не рискнул. Тогда он перевел глаза на Лунзи, взывая о помощи:

– Я сказал что-то не то?

– Шоф, тебе предлагается одно из двух: или веди себя прилично, или вали отсюда, – решительно заявила Памела.

– Да что я такого сделал? – И Шоф с обиженной физиономией удалился к синтезатору готовить еду. Памела и Ларен склонились над рабочим столом, чистя и разрезая отборные свежие овощи к обеду. Ти с отсутствующим видом наблюдал за их работой.

Лунзи встала.

– Я воспользуюсь паузой и проведу с Ти ознакомительную экскурсию. – Она взяла Ти за руку, переплетя свои и его пальцы, и увела прочь.

Не успела за ними закрыться дверь её комнатушки, как Ти совсем расклеился.

– Простите меня. Но, видите ли, могла пройти и сотня лет. Я остался далеко позади. Все, что я знал, все сложнейшие технологии того времени, которые я разрабатывал, теперь всего лишь детские игрушки.

– Это я должна просить у вас прощения. Я затащила вас в эту компанию.

Но вы держитесь молодцом, – сокрушенно извинилась Лунзи.

Ти тряхнул головой, отбрасывая с глаз прядь черных волос.

– Когда почти ребенок весело тараторит о том, над чем сотни ученых бились в течение восьми лет, и доказывает несостоятельность этого с логической точки зрения, я чувствую себя старым болваном.

Лунзи приподняла было руку, чтобы убрать с его лба непослушную прядь, но остановилась на полпути, дав ему возможность сделать это самостоятельно.

– Вы знаете, я испытываю те же самые чувства, – вздохнула она. – Молодые люди – гораздо младше меня во всех отношениях – осваивают новейшие медицинские технологии, чтобы быть с ними на «ты», а мне нужно показывать, где расположен сетевой тумблер. Но должна признать, я в этом не одинока.

Простите мою нечуткость. – Сильные пальцы Лунзи помассировали его напряженные мышцы шеи. Он поймал её руку и прижал к губам.

– А ведь прикосновения ваших рук по-настоящему целительны. – Ти поднял глаза и улыбнулся, увидев голограмму с изображением прелестной юной девушки, смотревшей на него. – Фиона?

– Да. – Лунзи с гордостью погладила поверхность голограммы.

– Она не слишком похожа на вас внешне, а вот по характеру – ещё как.

– Что? Печать упрямства отметила и это юное создание? – насмешливо поинтересовалась Лунзи.

– Да это свойство окопалось у вас вот здесь, в спинном мозгу. – Пальцы мужчины повторили линию её позвоночника, не касаясь его, и по спине её пробежала сладостная дрожь. – Фиона красива так же, как и вы. Можно посмотреть? – спросил Ти. Он разглядывал голограмму, любуясь чистотой образа. – Если мне удастся ввести изображение в компьютер, мы сможем воспользоваться ещё одним банком памяти, который до сих пор никак не реагировал на мои запросы.

Лунзи с болью подумала о том, что, отдав голограмму, она лишится единственной вещественной связи с дочерью, но заставила себя уступить доводам рассудка.

– Хорошо, – неохотно согласилась она.

– Уверяю вас, с ней ничего не случится. Зато, может быть, мы ещё что-нибудь разузнаем.

Она встала на цыпочки и поцеловала его:

– Я полагаюсь на вас. Вы готовы вернуться в компанию?

В отсутствие Лунзи и гостя Шофу вправили мозги. Во время пиршества за тщательно сервированным рабочим столом он почтительно расспрашивал Ти о деталях его исследований. Остальные присоединились к разговору, и беседа перешла в несколько иное русло. Выяснилось, что Ларен тоже большой любитель объемного видео. Они с Лунзи горячо обсуждали тенденции развития моды, повергая своими замечаниями в хохот остальных двух мужчин. Памела, залившаяся румянцем от смущения, отважилась высказать свою точку зрения, встав на защиту индустрии моды.

– Это уж точно, ты на их стороне, – ехидно доставал её Шоф, словно сестру родную.

– А что, собственно говоря, плохого в одежде, которая позволяет нам выглядеть привлекательно? – отозвалась девушка, принимая вызов.

– Но зачем носить такое, от чего одни неудобства? – резонно заметила Лунзи, становясь на сторону Шофа.

– Чтобы стильно выглядеть! – заявила загнанная в угол Памела.

Лунзи комически приподняла брови:

– Красота требует жертв? И ты ещё называешь меня старой модницей?!

– Понятия не имею, где они берут идеи для своих новых облачений, – фыркнул Ларен. Быстро глянув на Памелу, он добавил:

– Но, радость моя, некоторые их находки просто сногсшибательны.

– Ты в самом деле хочешь это узнать? – осведомилась Лунзи. – Чтобы всю жизнь идти в ногу с модой, достаточно никогда и ничего из одежды не выбрасывать. Новейший стиль, последний писк моды будущего сезона – как передавали по объемному – в точности такой же балахон, какой я носила в год окончания начальной школы. Скорее всего этот фасон не раз бывал в моде и за время моего ледяного сна, вот и теперь тоже. Абсолютно новый для современной публики, но слишком молодежный для того, чтобы его могли носить те, кто помнит прежние времена, когда он был популярен.

– А можно мне взглянуть на вашу семейную голограмму? – попросила Памела, признавая своё поражение. В глазах её загорелся озорной блеск. – Я хочу посмотреть, что будет модно в следующем году. Я смогу опередить всю «банду» на целый сезон!

Остатки еды отправили в утилизатор. Ти встал и, подняв руки вверх, потянулся:

– Да, вот что никогда не меняется, так это студенческая еда!

– Ужасная, правда? – спросила Памела, подмигивая.

– Ужасная, что там говорить. Мне очень жаль, но я должен покинуть вас.

Как Лунзи совершенно справедливо заметила, вы живете в противоположном конце города, и мне потребуется немало времени, чтобы добраться домой.

Лунзи сбегала за своими дискетами.

– Пожалуй, я пойду вместе с вами. Моя смена в госпитале начинается как раз в четыре часа. В приемном отделении не могут ждать. Да-да, насколько я вижу, мне также пора в дорогу. А на вашем месте я бы как следует вздремнула.

Ти любезно кивнул ей:

– Буду рад вашему обществу. – И попрощался с остальными:

– Благодарю вас за этот замечательный вечер. Доброй ночи!

Памела и Ларен прокричали им свои «всего доброго» с видавшей виды продавленной тахты в дальнем углу комнаты. Шоф резво вскочил, чтобы перехватить их у двери.

– Эй, – тихо окликнул он уходивших, когда они вышли в коридор. – Желаю тебе удачи в поисках дочки, Лунзи!

Лунзи вытаращила на него глаза:

– Ну чертенок! Узнал-таки?

Шоф невинно улыбнулся:

– Конечно узнал. Не говоря уж о многом другом. – И он подмигнул Лунзи, когда дверь за ними закрылась.