"Золотая валькирия" - читать интересную книгу автора (Джоансен Айрис)

2

Я не отстану от тебя до тех пор, пока ты не расска-жешь все подробности! – строго предупредила подругу Нэнси Родригес, едва только Хани переступила через порог их скромного офиса.

– Я все рассказала тебе по телефону, – вздохнула Хани, устало пожимая плечами и подходя к овальному зеркалу на стене, которое Нэнси считала совершенно необходимым предметом обстановки офиса. Любая уважающая себя фирма, утверждала она, должна иметь на стенах как можно больше зеркал, чтобы служащим было удобнее следить за своим внешним видом. Старательно избегая пристального взгляда подруги, в котором сквозил упрек, Хани тщательно пригладила несколько белокурых прядей, выбившихся из прически.

– Наша сеньора Гомес оказалась такой же крысой, как и Бен Лакленд, – добавила она. – Пожалуй, в данных обстоятельствах будет только справедливо, если мы не станем возвращать задаток.

– Ты чертовски права! – воскликнула Нэнси. – Следовало бы потребовать от нее еще и моральной компенсации за опасность, которой ты себя подвергала! Но я вовсе не это хочу от тебя услышать, Хани Уинстон. – Она обреченно вздохнула. – Наверное, ты – единственная в мире женщина, которая способна спокойно обсуждать финансовые вопросы на следующее утро после того, как она провела почти час в обществе двух самых сексуальных мужчин в мире. Ну расскажи же, как он вообще?.. Принц действительно так красив, как на фотографиях? Он приставал к тебе? Ну расскажи же, не будь ты такой скрытной!

Но Хани вовсе не хотелось обсуждать с Нэнси свою удивительную и странную встречу с принцем. Немного поостыв, она поняла, что вчера в запальчивости наговорила лишнего и что ей не мешало бы извиниться. В конце концов, принц Руби действительно не виноват в том, что его бывшая пассия откалывает такие номера; кроме того, он принес ей свои извинения и даже выразил готовность возместить Хани моральный ущерб. Это было с его стороны более чем щедро – особенно если учесть, что способ, который она избрала, чтобы проникнуть в его номер, вряд ли можно назвать законным. Если бы Хани не чувствовала, что ее подставили и предали, она никогда не обвинила бы принца в неблаговидных поступках, совершенных Мануэлей Гомес.

"Да, – решила она, – нужно будет послать Лансу Руби записку с извинениями, прежде чем он уедет из Хьюстона". А впрочем, Хани криво улыбнулась своему отражению в зеркале, через пару недель принц не будет помнить, ни как ее зовут, ни как она выглядит. Пожалуй, записку можно и не посылать.

– Ты серьезно думаешь, что он стал бы заигрывать с совершенно посторонней женщиной, которая к тому же незаконно проникла к нему в номер? – уклончиво спросила она.

– Если посторонняя женщина выглядит так, как ты, – безусловно, – отрезала Нэнси, слегка обидевшись. – Не зря же его прозвали Неистовым Лансом! Так ты точно не хочешь мне ничего рассказать? – уточнила она, упрямо не желая расставаться с последней надеждой.

– Да рассказывать-то особенно нечего, – беспечно откликнулась Хани, отвернувшись от зеркала, легким шагом подошла к столу секретарши и уселась на угол. – Вот если бы ты оказалась на моем месте… О, я не сомневаюсь, что сегодня мы бы услышали прелюбопытнейшую историю! А я… Ты же всегда говорила, что я слишком скучная и непредприимчивая! – добавила она с дружеской улыбкой.

– Очевидно, в этот раз ты превзошла самое себя, – мрачно отозвалась Нэнси. – Ну просто позорище для всего женского рода! Впрочем, – со вздохом заметила она, – я к тебе, наверное, несправедлива: принц Руби – это орешек, который не по зубам большинству опытных женщин. А ведь ты в этих делах еще новичок!

– Я рада, что ты меня простила, – сухо ответила Хани, которую болтовня секретарши стала почему-то раздражать.

Поднявшись с краешка стола, она повернулась, чтобы идти к себе в кабинет.

– Корреспонденции, конечно, не было? – спросила она без особой надежды: вряд ли сегодняшний день мог чем-то отличаться от вчерашнего.

– О, madre de Dios! – вскричала Нэнси. – Я совсем забыла! Тебя вот уже полчаса дожидается какой-то джентльмен!

– Клиент?

Лицо Хани посветлело: после вчерашнего бесславного провала она была рада любой хорошей новости.

– Возможно, – с оптимизмом кивнула Нэнси. – Во всяком случае, он заявил мне, что будет говорить только с тобой лично. Должно быть, его дело слишком важное, чтобы доверить его какой-то секретарше. Одет он, во всяком случае, более чем прилично, да и держится очень солидно. Его зовут Джош Дэвис.

Хани скрестила пальцы на удачу и, подняв их вверх в прощальном салюте, толкнула дверь своего кабинета. Увидев посетителя, она сразу поняла, почему Нэнси назвала его солидным. Поднявшийся ей навстречу человек был подтянутым, коренастым мужчиной лет пятидесяти с небольшим. Дорогой, явно сшитый на заказ темно-синий костюм сидел на нем безукоризненно; ослепительно-белая сорочка, казалось, тоже чуть-чуть отливала синевой, а седые, средней длины волосы, над которыми, без сомнения, потрудился опытный стилист, были уложены красивыми гладкими волнами. Выражение его лица было непроницаемо-спокойным, даже безмятежным, но серые глаза смотрели на редкость пристально и внимательно.

– Простите, что заставила вас ждать, мистер Дэвис, – приветливо, но по-деловому сказала Хани, протягивая незнакомцу руку. – Чем могу быть полезна?

Рукопожатие Джоша Дэвиса было крепким, а его внимательный взгляд откровенно оценивающе пробежал по всей фигуре Хани, хотя сегодня она была одета в достаточно свободный брючный костюм жемчужно-серого цвета.

– Вашей вины здесь нет, мисс Уинстон, – сказал мистер Дэвис, вежливо улыбаясь. – Это я пришел слишком рано. Дело в том, что мне хотелось поговорить с вами до того, как вы с головой уйдете в ваши повседневные заботы.

В последних его словах прозвучало нечто такое, что заставило Хани повнимательнее вглядеться в гостя. "Знает, что наши дела плохи? – подумала она. – Откуда? И зачем он тогда пришел?"

– Дело у меня важное, – продолжал тем временем мистер Дэвис, снова опускаясь в удобное кресло для посетителей, – и мне бы хотелось, чтобы вы начали работать на нас как можно скорее.

– На нас? – машинально переспросила Хани, и ее брови удивленно поползли вверх. Обойдя вокруг стола, она опустилась в собственное кресло с высокой спинкой и придвинула к себе чистый блокнот. – Вы меня заинтриговали. Я слушаю вас, мистер Дэвис.

– Я сотрудник Государственного департамента, мисс Уинстон, – негромко сказал Дэвис. – И можете не сомневаться, что работа, которую мы хотим поручить вам, действительно очень ответственная и важная. И срочная. Мы хотели бы, чтобы вы взялись за обеспечение безопасности одного весьма высокопоставленного лица, находящегося в нашей стране с визитом. По нашей информации, определенные силы планируют его убийство, и наша задача – предотвратить покушение.

Он достал из кармана небольшой блокнот и быстрым движением перелистнул страницы.

– Согласно вашему досье, за время службы в управлении полиции Хьюстона вы дважды исполняли обязанности телохранителя. В первый раз вы обеспечивали безопасность важного свидетеля, а во второй – охраняли телеведущую, которая получила письмо с угрозами.

– Досье? – удивилась Хани. – У вас есть на меня досье?

Дэвис закрыл свою записную книжку и улыбнулся ей снисходительной, успокаивающей улыбкой.

– Досье есть у каждого работника правоохранительных органов, и мы сочли необходимым заглянуть в него, когда… когда вас рекомендовали нам в качестве исполнителя этой важной работы. Согласитесь, что нам важно было убедиться в вашей профессиональной компетентности и личной порядочности, прежде чем доверить вам охрану принца Руби.

– Принца Руби?! – Хани едва не подскочила в своем кресле, и глаза ее от удивления расширились. – Вы хотите, чтобы я охраняла принца Руби?

– Не только, мисс Уинстон. Вам придется также отвечать за безопасность его двоюродного брата Алекса Бен Рашида, однако официально вы будете числиться телохранителем принца, – быстро сказал Дэвис. – Ваша работа почти не будет отличаться от той, чем вы занимались раньше. Вам придется жить в одном с ним помещении и сопровождать объект, куда бы он ни направился. Если вам понадобится подкрепление или люди для страховки – не стесняйтесь, звоните мне или кому-то из моих заместителей, и мы обеспечим нужное количество профессионально подготовленных людей.

– Минуточку, – медленно произнесла Хани. – Я что-то не улавливаю связи… С каких это пор правительство Соединенных Штатов набирает телохранителей для иностранных гостей среди частных детективов? Куда же подевались Секретная служба, ФБР и ЦРУ?

Джош Дэвис неловко отвел взгляд, он казался несколько смущенным.

– Дело в том, что принц Руби отказался от обычных телохранителей. "Или мисс Уинстон – или никто!" – вот его подлинные слова. Когда вчера вечером принц позвонил мне, он очень настаивал на том, чтобы его охраняли именно вы.

– Так он позвонил вам вчера вечером? – нетерпеливо перебила Хани. – Случайно не после восьми часов?

Наконец-то ситуация начала проясняться, и Хани обиженно поджала губы. А она-то чувствовала себя виноватой, что нагрубила ему, и даже собиралась извиниться! Еще вчера Хани заметила, что ее внешность произвела на принца сильное впечатление, но она никак не ожидала, что он пойдет так далеко и попытается загнать ее в угол. То, как беззастенчиво принц Руби воспользовался своими связями и своим высоким положением, заставило ее испытать очередное разочарование. Она думала о нем лучше!

– Я почти уверена, что это предполагаемое покушение – плод воображения Его Высочества, – сказала она холодно, – так что на этот счет вы можете не беспокоиться. Впрочем, ваше предложение меня не интересует в любом случае. Вам придется поискать кого-то другого, кто сопровождал бы принца во всех его похождениях… простите, я хотела сказать – поездках. Нет никакого сомнения, что если его высочество даст себе труд напрячь память, он сумеет представить вам целый список женщин, которые могли бы с успехом заменить меня.

Хани поднялась из-за стола.

– Всего хорошего, мистер Дэвис…

– Сядьте, мисс Уинстон.

Голос Дэвиса звучал так же ровно и спокойно, как и минуту назад, но Хани без труда уловила в нем металлические нотки, да и взгляд чиновника стал более острым и пронзительным.

– Сядьте, – повторил он. – Мы еще не закончили нашу маленькую дискуссию. Во всяком случае, вы, как видно, пока не поняли, что я не приму отказа ни в какой форме. Ставки слишком высоки.

– Насколько мне известно, мистер Дэвис, я не состою на службе в вашем ведомстве, – сказала Хани, потихонечку закипая, – и имею полное право сама распоряжаться собой. Я вам только что заявила со всей определенностью, что у меня нет ни малейшего желания…

– Сядьте и выслушайте меня, мисс Уинстон, – в третий раз проговорил Дэвис, и в его голосе ясно прозвучала неприкрытая угроза. – Я хотел бы договориться с вами полюбовно, однако вы, похоже, не расположены пойти нам навстречу. Придется применить другие меры убеждения, пусть даже вам это и не понравится. Начну с ваших вчерашних действий… Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что, проникнув в номер гостиницы с намерением похитить не принадлежащую вам собственность, вы совершили преступление?

Хани села.

– Он рассказал вам об этом?! – спросила она упавшим голосом.

Дэвис кивнул.

– Принц специально оговорил, чтобы я использовал этот рычаг давления только в том случае, если мне не удастся договориться с вами мирным путем. И, сдается мне, его высочество прекрасно разобрался в вашем характере… – Его губы сложились в циничную усмешку, отчего лицо Дэвиса стало сухим и неприятным. – И зарубите на своем прекрасном носу, мисс:

Стоит принцу или мне позвонить в мэрию, и вы лишитесь своей лицензии на частную детективную деятельность.

– Я была бы круглой дурой, если бы не понимала этого, – холодно ответила Хани. – Я знала, на что шла.

На самом деле она, несомненно, была круглой дурой, когда рисковала всем, что у нее было, польстившись на высокий гонорар, предложенный ей злокозненной сеньорой Гомес.

Судя по выражению лица Дэвиса, он прекрасно понял, о чем она только что подумала.

– С вашей стороны это был довольно опрометчивый шаг, – сказал он с неодобрением и заглянул в записную книжку, которую все еще держал в руке. – Конечно, вас можно понять, учитывая ваше незавидное финансовое положение, но все же риск был слишком велик. Вам еще повезло, что принц Руби решил не выдвигать против вас никаких официальных обвинений.

– …При условии, что я перееду к нему, – едко заметила Хани. – Я не знала, что Государственный департамент промышляет еще и сводничеством!

В лице Дэвиса не дрогнул ни один мускул.

– Вы напрасно расцениваете мою деятельность как сводничество, мисс Уинстон, – сказал он ровным голосом. – Служба, которую я вам предлагаю, является вполне законной и официальной. Любой из ваших коллег с радостью ухватился бы за такую возможность. Учтите: кроме вознаграждения за труды, которое может оказаться для вас довольно существенным подспорьем, вы получите бесплатную рекламу. Охрана особ королевской крови считается очень престижной, и вы можете рассчитывать на самое широкое паблисити.

– В чем в чем, а уж в этом-то я уверена на сто процентов, – вздохнула Хани. – Паблисити мне не избежать, это как пить дать!

Она наклонилась вперед и умоляюще взглянула на своего собеседника.

– Послушайте, мистер Дэвис, если ваш департамент так серьезно относится к своей работе, то вы не можете не понимать, что в данном случае в ней нет никакой необходимости. Ланс Руби не нуждается в охране! – Ее губы насмешливо скривились. – Его нужно охранять разве что от бывших любовниц. Поверьте, со стороны его высочества все это просто уловка, шутка, в которой страдающей стороной в любом случае окажусь я. Право же, у принца довольно странное чувство юмора, и мне оно не нравится…

Дэвис энергично покачал головой.

– Похоже, вы меня не поняли, мисс Уинстон. Это не принц Руби обратился к нам – мы сами вышли на него, узнав о грозящей ему опасности. Уверяю вас, что информация исходит из самого надежного источника, и опасность достаточно реальна. К несчастью, нам не удалось убедить его высочество и его кузена в необходимости постоянной охраны. Они оба категорически отказались от услуг наших профессиональных телохранителей, поэтому до сих пор мы вынуждены были присматривать за ними издалека, чтобы они об этом не догадывались… Естественно, это снижает эффективность наших мероприятий больше чем наполовину. Так что, признаться, мы были очень довольны, когда принц сам позвонил нам и сказал, что согласен иметь подле себя одного телохранителя…

На этот раз Хани взглянула на Дэвиса с интересом. То, что она сейчас услышала, позволило ей взглянуть на ситуацию под другим углом зрения. Теперь она поняла, почему вчера в отеле были усилены меры безопасности. "Недостаточно усилены!" – подумала она не без гордости: иначе ее дерзкая попытка ни за что бы не удалась.

– Но зачем кому-то понадобилось убивать принца? – удивленно спросила Хани. – Насколько мне известно, он даже не является наследником престола.

Дэвис пожал плечами.

– Заговор не имеет никакого отношения к положению в Тамровии. Я, кажется, говорил вам, что опасность грозит и Алексу Бен Рашиду, а он-то как раз и является прямым наследником правителя богатейшего эмирата. Ну а принц Руби контролирует значительную часть нефтедобычи Седикана. В результате этого двойного убийства в эмирате началась бы смута, которая непременно закончилась бы низложением престарелого шейха.

– Понимаю… – задумчиво сказала Хани. Политический хаос и безвластие в богатейшей нефтедобывающей стране были бы весьма на руку некоторым странам, отчаянно нуждающимся в нефти. – Но если дело обстоит так серьезно, почему принц и его кузен отказались от вашей помощи, когда вы рассказали им о заговоре?

Дэвис устало вздохнул.

– Откровенно говоря, мисс Уинстон, мне еще не приходилось сталкиваться с такими своенравными и независимыми молодыми людьми. Они с самого начала заявили нам, что способны сами справиться с любыми проблемами, если таковые возникнут. Их отказ, к сожалению, нисколько не уменьшает ответственности принимающей стороны, так что сейчас мы фактически вынуждены охранять обоих против их собственной воли. Шейх Карим Бен Рашид очень любит своего внука и принца Руби, не сомневаюсь, что если на территории Соединенных Штатов с ними что-то случится, может разразиться крупный международный скандал.

– Я понимаю, что вам действительно необходим агент, который постоянно находился бы рядом с принцем, – согласилась Хани. – Я другого никак не возьму в толк: почему вы считаете, что этим агентом должна быть именно я? По-моему, когда принц Руби звонил вам, он имел в виду отнюдь не собственную безопасность…

– По-моему, тоже, – кивнул Дэвис. – Вы очень привлекательная женщина, и, зная репутацию его высочества, я не мог не догадаться, в чем его подлинный интерес. – Он немного поколебался и добавил:

– Но для нас, признаться, это не имеет существенного значения.

– Для вас, но не для меня! – возразила Хани, чувствуя, что ее лицо становится красным от негодования и гнева. – У меня нет никакого желания тратить свое время на то, чтобы отбиваться от приставаний этого самого высокопоставленного в мире плейбоя!

– Боюсь, это целиком ваша проблема, мисс Уинстон, – холодно заметил Дэвис. – Вас нанимают для исполнения вполне конкретной задачи, а каким способом вы этого добьетесь, нас не касается. То же самое относится и к разного рода затруднениям, с которыми вам, вероятно, доведется столкнуться. Вам придется преодолевать их самостоятельно, сообразуясь со сложившейся обстановкой. От себя же добавлю: наш департамент придает этому заданию слишком большое значение, чтобы позволить вам от него отказаться. Играйте на нашей стороне, и мы не только изыщем возможность достойно вознаградить вас в финансовом плане, но и сделаем все, чтобы прессе стало достоверно известно, что вы официальный правительственный агент, а не просто очередная любовница принца. Что же касается всех возможных последствий вашего отказа, то обсуждать их, я думаю, нет нужды. Вы женщина умная и все прекрасно понимаете…

– Да, я понимаю, – прошептала Хани. – Какая же все-таки это мерзость – шантаж! Дэвис тонко улыбнулся.

– Значит, мы договорились? – спросил он.

Хани кивнула.

– Похоже, у меня просто нет выбора, – сказала она.

– Никакого, – хладнокровно подтвердил мистер Дэвис и, поднявшись с кресла, убрал свою записную книжку в карман. Из другого кармана он достал маленькую визитную карточку и протянул ее Хани. – Возьмите. По этому телефону меня обязательно разыщут, когда бы вы ни позвонили, – в любое время дня и ночи. Я настоятельно рекомендую вам воспользоваться этой возможностью даже при малейших признаках надвигающейся опасности. А что касается исполнения вами обязанностей телохранителя… Я хотел бы, чтобы вы переехали в номер принца сегодня же, не позднее трех часов дня. Надеюсь, это не составит вам большого труда и не слишком оскорбит ваши чувства.

"Плевать он хотел и на меня, и на мои чувства!" – мрачно подумала Хани. Она уже догадалась, что за респектабельным фасадом Дэвис прячет крутой, не терпящий возражений характер.

– Я буду на месте к трем, мистер Дэвис, – пообещала она. – А если не буду… вы, наверное, сразу об этом узнаете.

– Несомненно, – сдержанно ответил ее утренний гость. – Пусть издали, но мы ведем круглосуточное наблюдение за принцем и его братом. А теперь, мисс Уинстон, позвольте откланяться.

– Всего хорошего, мистер Дэвис, – машинально ответила Хани.

"Пропади ты пропадом!" – подумала она про себя.

Решительно постучав в дверь люкс апартаментов, Хани стала нетерпеливо ждать ответа. Никто не отзывался, и она недовольно нахмурилась. После того, как внизу, у стойки регистрации, ей пришлось объясняться с сотрудниками безопасности отеля, дважды звонившими в апартаменты и уточнявшими, имеет ли право такая-то подняться наверх, она рассчитывала, что ее впустят в номер без промедления. Вместо этого ее продолжали держать в коридоре, словно не вовремя пришедшую горничную!

Наконец дверь номера распахнулась, и на пороге возник принц Руби в просторном халате из темно-коричневого бархата с золотой вышивкой, по контрасту с которым его светло-каштановые волосы казались особенно яркими.

– Наконец-то, Хани! – радостно воскликнул он, отступая в сторону и давая ей пройти. – Я ждал вас.

Хани невольно бросила быстрый взгляд на видневшуюся между отворотами халата мускулистую грудь принца, поросшую густым рыжеватым волосом.

– И, как я погляжу, оделись соответствующим случаю образом? – заметила она ледяным тоном и презрительно вздернула подбородок. – Нам нужно раз и навсегда решить кое-какие вопросы, ваше высочество, – добавила она и, обойдя застывшего на пороге принца, прошествовала прямо в гостиную.

Хани небрежно бросила свою спортивную сумкуна диван, обтянутый кофейного цвета кожей, и повернулась к принцу, который, продолжая хранить молчание, вошел в комнату следом за ней.

– Должна предупредить вас, что наши отношения будут носить чисто деловой характер. Я здесь только затем, чтобы охранять ваше высочество. Я не намерена развлекать вас – ни в постели, ни вне ее. Надеюсь, вы меня понимаете?

– Чего ж тут непонятного? – согласился принц Руби спокойно. – Вы будете изо всех сил охранять меня, а я буду изо всех сил стараться затащить вас в постель. На мой взгляд, все предельно просто.

От такой откровенности Хани вспыхнула, но тут же постаралась взять себя в руки. "Неужели он понятия не имеет о приличиях? – подумала она. – Или просто слишком привык к тому, что ему все позволено?" Хани поразило, с какой легкостью Ланс Руби пошел на шантаж ради одного своего желания, своего минутного каприза! Но, в таком случае, чем он лучше Мануэлы Гомес? Нет, больше с ней этот номер не пройдет. Пусть только попробует! Она не из тех, кем можно безнаказанно манипулировать!

– У вас все равно ничего не выйдет, – коротко сказала она. – Вы, ваше высочество, определенно считаете себя неотразимым, но я вас таковым не нахожу. Мужчины, которые знают, что такое порядочность, всегда импонировали мне гораздо больше, чем бесстыдные самодуры без чести и совести.

Тут она спохватилась, решив, что, пожалуй, хватила через край, но принц Руби как будто не заметил ее дерзости. Впрочем, довольная улыбка сразу исчезла с его лица.

– Ланс, – поправил он. – Раз уж нам придется… тесно общаться довольно долгое время, зовите меня просто Ланс, и давайте обойдемся без официальностей – мне так удобнее. – Оттолкнувшись от дверного косяка, он приблизился к ней, мягко ступая босыми ногами по пушистому ворсу дорогого ковра. – Черт возьми! Я вовсе не хотел ни к чему принуждать тебя, Хани. Я же сказал этому Дэвису, чтобы он сперва попробовал другие методы.

– Дэвис действительно начал с того, что пытался кормить меня пряниками, но когда у него ничего не вышло, он – по вашему наущению – без колебаний пустил в ход кнут, – ядовито объяснила Хани, сверкнув на него своими лиловыми глазами. – Впрочем, и вас, и его можно понять: когда рабы бунтуют, что еще остается хозяевам?

– Да, я действительно дал Дэвису такие полномочия, – неохотно признал принц Руби. – Дал, черт возьми!

Теперь он стоял на расстоянии какого-нибудь фута от нее, и Хани ясно чувствовала тепло его тела, от близости которого у нее понемногу начинала кружиться голова. Кроме того, ее ноздри уловили легкий запах простого цветочного мыла, который смешивался с дразняще-тонким ароматом мускуса.

– И я снова использую хлыст, если мне это понадобится! – добавил принц Руби решительно. – Не хочешь ли узнать – почему?

– Я уже знаю, – отозвалась Хани самым непримиримым тоном, досадуя на себя, что приходится сражаться еще и со своими собственными чувствами. Он стоял слишком близко! Так близко, что его бьющая через край мужественность кружила ей голову… – Вы уже высказались на эту тему со свойственной вам деликатностью, ваше величество.

– Я же просил называть меня Лансом! – резко сказал принц. – И неужели ты не поняла, что тогда я просто шутил? Ты что, вообще не воспринимаешь шуток?

– В любом случае это лучше, чем обращать в шутку все подряд! – парировала Хани, всерьез оскорбившись. – Но я очень рада, что вы, ваше… что ты пошутил и, значит, вовсе не хочешь переспать со мной. Надеюсь, я правильно поняла?

– Разумеется, я хочу переспать с тобой! – нетерпеливо бросил принц Руби. – Но это не означает, что я готов немедленно броситься на тебя и затащить в спальню, как бы ты ни брыкалась. Напротив, я собирался дать тебе время свыкнуться с этой мыслью.

– Очень дальновидно со стороны вашего высочества, – едко заметила Хани. – А вы не подумали о том, что у меня может не возникнуть никакого желания привыкать к этой идее? Будете ли вы и в этом случае столь же снисходительны ко мне, презренной простолюдинке?

– Если ты еще раз назовешь меня высочеством, – процедил принц Руби сквозь стиснутые зубы, – я…

Он не договорил и несколько мгновений стоял молча, только его голубые глаза метали молнии. Наконец принц с шумом выдохнул воздух и взял себя в руки.

– Послушай, я понимаю, что ты можешь быть несколько раздражена тем, что тебя принудили заниматься этой работой. Но если бы ты выслушала…

– Король не просит, король повелевает! – перебила его Хани, не обращая никакого внимания на очевидные признаки близкой грозы. – Неужели вам не внушили с пеленок, что королевское достоинство не совместимо с объяснениями и оправданиями? Владыке достаточно только взмахнуть своим скипетром, и мы, жалкие плебеи, покорно валимся ниц во изъявление своего смирения и готовности служить величеству…

– Смирения? Если бы! – воскликнул принц Руби, как показалось Хани, в совершенном отчаянии. – Да в тебе смирения не больше, чем в водородной бомбе!

Он неожиданно шагнул вперед и, прежде чем Хани успела отстраниться, резко схватил ее за талию, словно танцуя танго, так что она оказалась лежащей на его руке. Глядя с напускной серьезностью ей в глаза, Ланс прошептал громким мелодраматическим шепотом:

– Я сдаюсь, Хани! Для меня ты слишком умна. Признаюсь – я хотел сразу наброситься на тебя, ошеломить, смутить. Я разделся и облачился в этот халат, как только мне позвонили снизу и сообщили о твоем приходе. Я хотел подстегнуть твои желания видом моего сильного мужского тела, а если бы и это не сработало, я напичкал бы тебя виски и кокаином до полного бесчувствия! И вот тогда, когда ты оказалась бы целиком в моей власти, я бы… Видишь, я почти решился на преступление, лишь бы утолить тот страшный голод, который вспыхивает во мне при виде этих полных бедер и высокой груди! О Боже, и почему я не посмел довести дело до конца?! Но теперь, когда ты разоблачила меня, я признаюсь тебе во всем…

Хани смотрела на него снизу вверх с недоумением и страхом. Неужели он просто-напросто сумасшедший? И что ей в таком случае делать?

– Немедленно отпусти меня! – воинственно воскликнула она. – Я не желаю больше оставаться здесь ни секунды!

Ланс Руби недоверчиво уставился на нее, а Потом в растерянности покачал головой.

– Боже мой! – проговорил он негромко. – Ты совершенно удивительная женщина! Невероятная! Мне просто не верится, что частный детектив может быть таким наивным…

Заметив, что Хани смотрит на него непонимающим взглядом, Ланс криво усмехнулся.

– Я шутил, – сказал он терпеливо, словно обращаясь к умственно отсталому ребенку. – Просто шутил. Неужели ты опять восприняла мои слова всерьез?

– Откуда мне было знать? – Хани попыталась пожать плечами, стараясь не признаваться себе, что снова попала впросак. – Я слишком долго стояла под дверью, а когда ты наконец соизволил открыть, ты… был почти не одет.

Она уперлась ладонями в поросшую густой рыжей шерстью грудь принца, пытаясь освободиться, но он крепко прижимал ее к себе обеими руками. "Слишком крепко", – подумала Хани рассеянно, чувствуя, как его тепло проникает сквозь разделяющую их ткань ее блузки и по членам разливается странная слабость. Хани знала, что должна разорвать кольцо его рук, должна положить конец этой пародии на страстные объятия, но… не могла. Он был так близко, что она буквально таяла от жара его тела, а руки ее странно ослабли и отказывались ей служить.

– Сотрудник службы безопасности вытащил меня из душа, – спокойно пояснил принц Руби, продолжая обнимать ее за талию. – Мне нужно было обсушиться, вот я и натянул первое, что попалось под руку.

– Ох!.. – воскликнула Хани. Его рыжие волосы действительно были влажными. – Но ведь ты сам сказал, – проговорила она неуверенно, – что устроил все это дело с единственной целью… соблазнить меня.

– Ничего подобного я не говорил, – решительно покачал головой принц Руби. – Это ты почему-то изначально так решила, а я не удержался от соблазна подыграть. Естественно, я не прочь соблазнить тебя: ты действительно возбуждаешь меня довольно сильно. Но это не единственная причина… – глаза Ланса ярко сверкнули, но он поспешил погасить это пламя. – Главная, но не единственная, – повторил он. – Дело в том, что мне хотелось как-то извиниться перед тобой за идиотские шутки Мануэль!…

– И ты решил начать с шантажа, – нанесла немедленный удар Хани.

– Я знал, что ты вряд ли согласишься встретиться со мной, и не смог придумать лучшего предлога, – рассеянно отозвался он, с неодобрением разглядывая ее прическу. – Ты опять заколола волосы! Ну зачем тебе это надо? Ведь они так красиво летят по воздуху, когда ты их распускаешь!

– Частному детективу не стоит привлекать к себе внимание, – ответила Хани и с неудовольствием отметила, что почему-то оправдывается перед ним. – Может быть, ты все же отпустишь меня? – спросила;

Она несколько мгновений спустя, когда до нее дошло, что принц Руби все еще удерживает ее в неудобном мелодраматическом объятии.

– Если ты настаиваешь. – С тяжелым вздохом Ланс помог ей выпрямиться и отпустил руки. Затягивая на талии тяжелый, с золотыми кистями, пояс своего халата, он спросил:

– Не хочешь ли выпить со мной?

– Я бы не отказалась от бокала имбирного пива, если, конечно, ты держишь у себя подобные напитки, – кивнула Хани.

Идя следом за ним к зеркальному бару в углу гостиной, она недоумевала, каким образом этот человек заставляет ее постоянно терять почву под ногами.

Усевшись на высокий табурет, обтянутый темно-бордовой кожей, Хани оперлась локтями на стойку бара и стала смотреть, как принц Руби, не глядя, наполняет пивом высокий бокал матового стекла. Входя в номер, она была полна решимости воздвигнуть между собой и Лансом такие барьеры, которые не смог бы преодолеть и сам Гудини*, но ее бастионы пали в мгновение ока! И теперь она без возражений приняла из рук своего противника бокал, а потом невольно залюбовалась лицом принца, занятого приготовлением двойного бурбона для себя.

* Гудини, Гарри – знаменитый американский фокусник-иллюзионист, которого заковывали в цепи и помещали в запертый сундук, из которого он освобождался, буквально проходя сквозь стену. Его имя используется в английском языке для обозначения ловкого человека, способного преодолеть любую преграду, выйти из самого затруднительного положения.

"Какие у него красивые, не по мужски длинные ресницы! – лениво подумала Хани. – Удивительно, как это они не кажутся бесцветными: ведь они почти совсем рыжие – даже светлее волос".

Тем временем принц взмахнул этими своими поразительными ресницами и посмотрел на нее в упор.

– А теперь, – сказал он, устраиваясь за стойкой напротив нее, – давай поговорим.

– По-моему, мы только это и делаем! – мгновенно ощетинилась Хани и отпила глоток из своего бокала, стараясь успокоиться. – Мы говорим и говорим, но ни один из нас не слышит другого.

Принц Руби задумчиво взглянул на нее.

– Да нет… – протянул он. – Не совсем. Мне кажется, нам все же удалось сообщить друг другу кое-что важное – пусть и без помощи слов. Погоди!.. – остановил он попытавшуюся возразить Хани и торопливо добавил примирительным тоном:

– Я буду так занудливо искренен и обстоятелен, что ты удивишься.

Принц сделал из своего бокала деликатный глоток и опустил его на стойку.

– Для начала я хотел бы перечислить причины, которые вынудили тебя принять мое предложение. Во-первых, по сведениям Дэвиса, ты отчаянно нуждалась в деньгах… – Он поднял руку и торжественно загнул палец. – Во-вторых, быть телохранителем особы королевской крови – это отличная реклама. – Он загнул второй палец. – В-третьих… В-третьих, твой долг лояльного гражданина Соединенных Штатов состоит в том, чтобы всеми силами содействовать предотвращению возможных неприятных политических инцидентов. – Он загнул третий палец. – Мне продолжать, или этих трех причин достаточно? Если я тебя не убедил, то свободных пальцев у меня на руках еще много.

– Ты был достаточно убедителен, но старался напрасно: все это я уже слышала от Джоша Дэвиса, – ледяным тоном осадила его Хани. – А кроме того, мне почему-то кажется, что ты уже исчерпал запас аргументов.

– Ничего подобного! – перебил ее принц Руби. – Я только начал, и – прошу заметить – начал со второстепенных причин. Два самых главных довода я приберег напоследок…

С этими словами он осторожно накрыл ладонью руку Хани, лежащую на стойке.

– Я хотел, чтобы ты переехала сюда, потому что только так я мог избавиться от ощущения вины, которое преследует меня с тех пор, как я поговорил по телефону с Мануэлей. И наконец…

– Последнюю причину можно не называть, – сухо перебила Хани, но руки не убрала.

Принц нахмурился.

– Наверное, ты права. Возможно, я совершаю ошибку, говоря об этом так откровенно, но от своих слов отказываться не намерен. Еще раз повторяю – я хотел попробовать соблазнить тебя.

Хани тут же отдернула руку, а Ланс Руби взял со стойки стакан и сделал из него еще один глоток. Теперь он смотрел на Хани очень серьезно. По крайней мере, ей так казалось, хотя в этом отношении она уже столько раз ошибалась, что больше не доверяла самой себе.

– Пойми, я не хотел непременно сделать это с тобой! – выпалил он неожиданно. – То есть не так, как обычно… После твоей вчерашней отповеди я понял, что ты не принадлежишь к тем женщинам, которые относятся к близости легкомысленно. В мире осталось не так уж много честных, порядочных людей, и ты – редкое исключение из общего правила. Ты заслуживаешь лучшего, Хани Уинстон…

Его рука снова с силой стиснула ладонь Хани, а в голосе не осталось и следа обычной насмешливости.

– Ты нужна мне, – сказал Ланс с ошарашивающей прямотой. – И я сделаю все, что в моих силах, чтобы и я стал нужен тебе. Но я вовсе не собираюсь принуждать тебя к чему-либо… – Его губы чуть заметно дрогнули. – Сексуальный шантаж и насилие не в моем стиле, Хани. Я – не Бен Лакленд.

– Ты… знаешь?! – ахнула Хани.

– Досье Джоша Дэвиса было достаточно подробным, – пожал плечами принц Руби. – И я прекрасно понимаю, почему после этого прискорбного случая ты стараешься быть очень осторожной, хотя сравнение с Лаклендом не очень-то для меня лестно. – Он с отвращением поморщился. – По-моему, мои методы нельзя даже сравнивать с тем, как действует этот ублюдок!

Хани хотела было усомниться в этом, но промолчала: негодование, написанное на лице Ланса, странным образом делало его похожим на рассерженного подростка, который не вполне адекватно оценивает самого себя. И это ее почему-то умиляло.

– Моя репутация, конечно, не безупречна… – добавил принц и помрачнел еще больше, а Хани, услышав столь самокритичное заявление, едва не поперхнулась пивом. – Но зато я не бросаюсь на женщин и не тащу их в постель силком!

"Это ему и не нужно", – подумала Хани. Ей казалось, что его обаяния, его бьющей ключом мужественности за глаза хватит, чтобы любая женщина пошла с ним добровольно. "Почти любая", – поспешно поправилась она.

– Я готов дать тебе время освоиться и задать, так сказать, темп наших отношений, – добавил принц Руби. – Женщины, которые становятся моими против своей воли, не доставляют мне удовольствия.

"Интересно, часто ли он сталкивался с такими женщинами? И сталкивался ли вообще?" – спросила себя Хани. У нее не было никаких сомнений в том, что принц рассчитывает рано или поздно преодолеть ее сопротивление. И скорее рано, чем поздно.

– А что, если я так и не захочу стать твоей? – задумчиво произнесла она.

Мрачное лицо Ланса осветилось удивительно теплой улыбкой.

– Это обогатит меня совершенно новым переживанием, – заявил он. – У меня еще никогда не было знакомых женщин, с которыми я поддерживал бы чисто дружеские отношения. Ты хочешь стать моим другом, Хани Уинстон?

Его лицо неожиданно приобрело почти умоляющее выражение, в глазах промелькнула легкая тень печали, и Хани почувствовала в груди какую-то сосущую пустоту. Это было очень странное ощущение, и оно не имело никакого отношения к желанию, которое Ланс будил в ней помимо ее воли.

– Ну а если твое предложение все же окажется для меня неприемлемым? – через силу спросила она.

Ланс Руби покорно вздохнул, а в глазах его снова запрыгали лукавые чертики.

– Тогда, боюсь, мне придется снова использовать шантаж. Разумеется, для твоей же пользы.

– Разумеется, – усмехнулась Хани.

Почему-то ей вдруг стало весело. Ланс, конечно, вел себя совершенно невыносимо, но хотя за его мягкими манерами чувствовался неуступчивый, твердый, как сталь, характер, Хани поймала себя на том, что ее доверие к этому странному человеку с каждой минутой растет.

– То есть ты хочешь сказать, что мне лучше заранее уступить? – поинтересовалась она.

В ответ принц улыбнулся ей такой ослепительной улыбкой, что у Хани закружилась голова.

– Умница! – воскликнул он, со стуком опуская свой бокал на деревянную полированную поверхность. – Именно это я и хотел сказать!

С этими словами принц Руби обошел стойку кругом и уселся рядом с Хани.

– Что касается твоих обязанностей, то я абсолютно уверен, что окажусь в полной безопасности, если ты будешь где-то рядом. – Он искоса поглядел на нее. – Но было бы еще надежнее, если бы ты несла свое дежурство не в соседней комнате, а прямо в моей постели. Тогда уж ни один злоумышленник не доберется до меня!

Хани, не сдержавшись, хихикнула, и принц обиженно пожал плечами.

– Ты со мной не согласна? Почему?

– Едва ли это существенно, – небрежно ответила Хани. – Дело в том, что мои обязанности телохранителя распространяются и на твоего кузена, а ты, насколько мне известно, никогда не питал пристрастия к menages a trois*.

* Здесь – групповой секс, "брак втроем" (фр.).

– Ты имеешь в виду Алекса? – принц Руби неожиданно снова стал серьезным. – Да, здесь действительно могут возникнуть кое-какие проблемы.

– Проблемы? – переспросила Хани, обеспокоенно вглядываясь в его лицо.

– Боюсь, что Алекс ни за что не согласится, чтобы ты стала его телохранителем, – пояснил Ланс и, когда Хани попыталась протестовать, поспешно объяснил:

– Он не имеет ничего против тебя лично. Точно так же он отказался бы от любого другого телохранителя, будь то мужчина или женщина… Но против того, чтобы ты была моим телохранителем, он возражать не будет. Ты очень ему понравилась, честное слово.

– Я польщена, – с иронией ответила Хани, гадая, как ей теперь быть. Как охранять человека, который даже не признает в тебе защитника? – Я другого не понимаю, – продолжила она. – Мне казалось, что такие высокопоставленные люди, как вы оба, должны быть постоянно окружены телохранителями и сотрудниками соответствующих служб. Почему ты и твой кузен так решительно настроены против элементарных мер безопасности?

– Просто мы слишком высоко ценим свое право на частную жизнь, – с очаровательной прямотой объяснил принц Руби и, помолчав, добавил:

– Кроме того, мы с Алексом росли в обстановке, которая существенно отличалась от общепринятых представлений о том, как должны воспитываться наследники престола. Я как-нибудь расскажу тебе об этом. А теперь пойдем, я покажу тебе твою комнату.

Принц положил обе руки на ее талию и легко снял с табурета. Они прошли по небольшому коридору, и Ланс гостеприимным жестом распахнул перед Хани двери одной из спален.

– Это твоя комната, – сказал он, небрежно прислонившись плечом к косяку. – Здесь отдельная ванная, тебе будет удобно… – Его глаза озорно блеснули. – Моя спальня – рядом, так что если тебе что-нибудь понадобится, только позови…

– Наоборот, это я должна мчаться сломя голову, если тебе что-нибудь понадобится, – не подумав, брякнула Хани и тут же прикусила язык. Надо же так промахнуться! Разумеется, нечего было и рассчитывать, что Ланс деликатно не заметит ее оплошности.

И действительно, лицо принца приобрело выражение ангельской невинности.

– Ты хочешь сказать, что стоит мне позвать – и ты придешь? – осведомился он, глядя ей прямо в глаза. – Может быть, в таком случае, стоит обратиться к гостиничной администрации с просьбой пробить дверь из одной спальни в другую? А то бегать каждый раз через гостиную – такая морока! Да и ковер снашивается…

– Ты прекрасно знаешь, что я имела в виду! – возразила Хани, тщетно стараясь придать своему лицу суровое выражение. – Ты должен позвать меня, если тебе будет грозить опасность!

– К несчастью – да, знаю, – мрачно согласился Ланс и замолчал. Хани смотрела на него выжидательно, и он наконец оттолкнулся от дверного косяка. – Ужин у нас в восемь. После ужина мы с Алексом собирались пойти куда-нибудь потанцевать и развеяться. Поскольку мы здесь в гостях, право выбора подходящего заведения предоставляется тебе. Только пусть это будет такое место, где нас не знают. Мне бы не хотелось сталкиваться ни с партнерами Алекса по бизнесу, ни с местными плутократами из городского управления…

В ответ на удивленный взгляд Хани Ланс Руби состроил сокрушенную мину.

– Алекс развил здесь совершенно бешеную деятельность, – пожаловался он неожиданно. – Он, правда, обещал мне, что вчерашний прием будет последним деловым мероприятием, но мне хочется на всякий случай подстраховаться и уберечь Алекса от искушений.

Хани нахмурилась.

– Не лучше ли будет провести вечер в номере? – спросила она. – Один телохранитель не может обеспечить безопасность сразу двух объектов, да еще в толпе.

– По-моему, ты относишься к тому типу женщин, которые обожают непосильные задачи, – откликнулся Ланс. – В твоих надежных руках я чувствую себя в полной безопасности. – Он повернулся, чтобы уйти, но потом неожиданно оглянулся через плечо. – И распусти, пожалуйста, волосы, иначе ты будешь выглядеть слишком по-деловому. Мне бы не хотелось раздражать Алекса, а это может напомнить ему о твоей миссии. Пусть лучше думает, что ты пошла с нами, просто чтобы развлечься.

Ланс вышел прежде, чем она успела ответить. Хани закрыла за ним дверь, прислонилась к ней спиной и почувствовала, что продолжает улыбаться. Да что с ней такое случилось? Надо наконец встряхнуться и прийти в себя! Она замечталась совсем как девочка-подросток, которую пригласил на свидание капитан школьной футбольной команды. Где ее спокойное хладнокровие, где безупречное чувство дистанции, которое столько времени служило ей таким надежным щитом? Неистовому Лансу потребовалось всего полчаса, чтобы разбудить в ней настоящую бурю неведомых эмоций и чувств! И дело было не только в его физической привлекательности – она была для нее очевидной, это Хани могла и понять, и даже принять. Но откуда взялось это странное ощущение тепла и нежности, которое заставило ее расслабиться и потерять всякую решимость? Несколько минут с принцем подействовали на нее едва ли не сильнее, чем текила с лимоном, которой Нэнси отпаивала ее после инцидента с Лаклендом. Ей нужно думать о том, как наилучшим образом выполнить свою профессиональную задачу, а вовсе не б Лансе и причудах его характера! Почему же она все время раздумывает именно об этом?

Но Хани тут же вспомнила, как он сначала заставил ее поверить, что тот беспечный плейбой и игривый балагур, который предстал перед ней, и есть настоящий принц Руби, а потом слегка приподнял свою маску, и она – правда мельком – увидела его подлинную личность.

Это было дьявольски интересно – гораздо интереснее, чем читать увлекательный детективный роман с мастерски закрученным сюжетом и гадать, кто же, в конце концов, украл все эти миллионы и пришил Одноглазого. А Хани всегда любила головоломные задачи; ее пристрастие к ним было настолько сильным, что даже повлияло в свое время на выбор профессии. Однако она вполне отдавала себе отчет, что загадка принца Руби может превратиться в опасное наваждение и помешать ее работе. Что ж, придется следить за своими чувствами и мыслями не менее внимательно, чем за безопасностью принца и его брата.

Твердо пообещав себе, что будет осторожной и сдержанной, Хани подошла к двери ванной комнаты, о которой упоминал принц. Чемодан она оставила внизу, у стойки регистрации, так как до последней минуты надеялась убедить Ланса отказаться от своего коварного плана. Теперь ей нужно было позвонить и распорядиться, чтобы ее вещи доставили в номер, но она решила сначала принять душ и вымыть голову.

На пороге ванной она остановилась, чтобы еще раз бегло осмотреть спальню. Как и все комнаты в люкс-апартаментах, она была обставлена роскошной и дорогой мебелью, но Хани сразу поняла, что обстановка не в ее вкусе. Светло-голубой ковер на полу имел чересчур холодный оттенок и, на ее взгляд, слишком резко кон-трастировал с кремово-белым покрывалом из тафты на широкой двуспальной кровати. Стоящее в углу резное кресло в стиле Людовика XIV было обито той же скользкой кремово-белой тафтой, которая поблескивала при дневном свете, словно лед. Словом, все было достаточно изысканно, все соответствовало общепринятым представлениям о том, в каких условиях должны жить президенты, миллиардеры и коронованные особы. И все же Хани казалось, что комната имеет безликий, нежилой вид. Лично она предпочитала более теплые и сочные тона и отчего-то подумала, что принц Руби тоже не слишком уютно чувствует себя в этих аппартаментах.

Войдя наконец в бело-голубую, сияющую стерильной чистотой ванную и снимая свой брючный костюм, Хани строго-настрого запретила себе думать о принце. В последние несколько часов она и так думала о нем, почти постоянно.

Вытащив из волос заколки, она тряхнула головой, и волосы обрушились ей на плечи шелковистой светлозолотой волной. Взглянув на себя в зеркало, Хани твердо решила, что не будет распускать волосы просто потому, что так захотел этот невозможный, неуправляемый человек. Ни за что и никогда!