"Терпкий вкус страсти" - читать интересную книгу автора (Джоансен Айрис)

2

– Ты опоздала! – укоризненно сказал Каприно, стоявший в тени аркады, которая окружала площадь. – Я велел тебе прийти в два часа.

– Теперь уже ничего не изменишь, – задыхаясь, проговорила Санчия. – Произошло непредвиденное, и мы должны были кое-что доделать. Мы закончили только час назад, а потом мне пришлось ждать, когда Джованни уйдет, чтобы взять…

Каприно нетерпеливым движением руки прервал поток слов.

– Вон он! – И кивком головы указал в сторону толпы на площади. – Высокий мужчина в бархатном плаще винного цвета, который слушает бродячего рассказчика.

Санчия проследовала взглядом в ту сторону, куда указывал Каприно, к мужчине, стоявшему у помоста. «Не просто высокий, а огромный, настоящий гигант», – подумала она мрачно.

Надменность в манере держаться и уверенность в себе обличали в нем человека, привыкшего к беспрекословному подчинению и готового жестоко наказать провинившегося. Если ему удастся схватить ее, расправа будет короткой и жесткой, мелькнуло в голове у Санчии. Однако она слишком устала, чтобы беспокоиться об этом. Санчия не спала уже почти двое суток, и сейчас ей хотелось только одного: поскорее справиться с порученным делом. Леденящий страх не сковывал сегодня ее движений, и ей было даже приятно думать о том, что этот надменный незнакомец в богатой одежде лишится своих дукатов.

– Пора, – Каприно легонько подтолкнул ее.

Она накинула шаль на голову, прикрывая лицо, и заторопилась к помосту, сидя на котором Лука Брезаль рассказывал истории, аккомпанируя себе на лире. Она уже слышала Луку и не считала его талантливым рассказчиком. Она бы предпочла, чтобы на его месте сейчас был Пико Фаллоне. Пико сумел бы сильнее увлечь слушателей своим рассказом, и это облегчило бы ей задачу – как можно ближе подобраться к гиганту и запустить руку ему под плащ.

Капля дождя ударила ее по лицу, и она подняла глаза к внезапно потемневшему небу. «Нет, только не сейчас», – взмолилась она. Если дождь пойдет всерьез, люди, толпящиеся на площади, побегут в укрытие, и тогда ей придется следовать за незнакомцем в бархатном плаще до тех пор, пока она не сумеет незаметно вытащить кошелек.

Другая капля попала на руку, и Санчия встревоженно взглянула на гиганта. Его внимание пока еще было обращено на рассказчика. Но кто знает, как долго он собирался задерживаться на одном месте. Она ускорила шаги и как тень растворилась в толпе, окружавшей настил.

В ноздри Лиону ударил отвратительный запах.

«Чеснок, – подумал он, – протухшая рыба и еще какая-то дрянь».

Он осмотрел толпу, пытаясь определить, откуда исходит эта вонь. Всех мужчин, окружавших помост, он уже изучил, стараясь угадать, кого из них подослал Каприно. Из вновь подошедших была только тоненькая женщина, одетая в поношенное серое платье. Такая же потрепанная шерстяная шаль покрывала ей голову. Она уже уходила прочь, торопливыми шагами пересекая площадь. С ее исчезновением уменьшился и запах, так что Лион смог перевести дыхание. Боже! С него достаточно! Он не собирался больше стоять под дождем и ждать, когда Каприно представит ему своего ловкого вора.

– Дело сделано, – проговорил Лоренцо, стоявший неподалеку от Лиона. Он наблюдал за происходящим со стороны, прячась в толпе. И добавил чуть громче:

– Самая лучшая кража их тех, которые мне когда-либо доводилось видеть.

– Что? – Лион, нахмурившись, посмотрел на него. – Не было никакой… – Он оборвал фразу на полуслове, когда взглянул на пояс. Кошелек исчез. Только несколько ниточек осталось висеть на том месте, где он находился. – Иисусе! – его взгляд обежал площадь. – Кто?

– Хорошенькая женщина, которая выглядела как нищенка и пахла, словно разложившийся труп. – Лоренцо кивнул в сторону аркады. – Она исчезла за этими колоннами, и, держу пари, ты сможешь обнаружить там и притаившегося Каприно, который пересчитывает сейчас твои дукаты.

Лион двинулся к колоннам.

– Женщина! – пробормотал он. – Я не ожидал, что может появиться женщина. Как она выглядит?

Лоренцо зашагал рядом с ним:

– Очень хорошенькая.

– Женщина… Интересно придумано. Охрана во дворце тоже не подумает, что им следует опасаться женщины.

– Особенно такой, которая пахнет, как протухшая форель. Сомневаюсь, что такая смогла бы соблазнить даже торговца рыбой.

– Дело теперь выглядит гораздо проще, чем… – Лион замолчал, поскольку Каприно вышел из-за колонны и двинулся им навстречу.

С самодовольной улыбкой на губах Каприно держал кошелек Лиона.

– Вы удовлетворены?

– Где эта женщина? – Лион заглянул в тень аркады.

– Ушла. Я позволил Санчии вернуться в лавку, чтобы иметь возможность выслушать ваше решение. Не было смысла задерживать ее. Если вы сочтете, что женщина не подходит для вашей работы…

– Она, может быть, и отвечает требованиям, – медленно произнес Лион, – если она при этом достаточно послушна.

Веки Каприно опустились, чтобы скрыть внезапный блеск, мелькнувший в глазах:

– Как вы могли бы и сами убедиться, женщины всегда достаточно послушны. Неужели вы думаете, что я забыл о втором условии? Санчия – рабыня, какой была и ее мать. Вы можете выкупить ее и заставить делать все, что пожелаете. – Он победно улыбнулся. – И она никогда не доставит вам беспокойства тем, что убежит назад, чтобы пожаловаться кому-то или поведать о ваших делах.

– Невольница, – повторил Лион. В его родном городе рабство было запрещено, но здесь, как и в других местах Италии, имелось много рабов, привезенных из Турции, Испании и с Балкан. – Она у тебя в услужении?

Каприно покачал головой:

– Она принадлежит Джованни Баллано, который держит книгопечатную лавку на Виз Калимала.

– И который к тому же посылает ее воровать для него?

Каприно снова отрицательно покачал головой:

– Он ничего не знает об этом. Джованни – безмозглый пьяница, который вскоре потеряет и свою лавку, и всю свою собственность. Ему необходима помощь Санчии, но дайте ему кувшин хорошего вина и несколько дукатов, и вы сможете уговорить его уступить ее вам.

– Еще золота? – сухо переспросил Лион. – Эта воровка обойдется мне недешево.

– Я нашел то, что вы просили, – ответил Каприно, – и на этом моя миссия закончена. Вряд ли вы можете ожидать, что я выложу свои деньги за эту девчонку. – Внезапно какая-то мысль промелькнула в его глазах. – Тем не менее по доброте сердечной я готов вернуть половину дукатов из этого кошелька, если вы купите Санчию.

Глаза Лиона сузились:

– В самом деле? Откуда такая щедрость? С чего это тебе так захотелось, чтобы мы купили эту маленькую воровку?

– Меня бы вполне устроило, если бы вы увезли ее подальше от Флоренции. У меня тоже есть свои собственные секреты, мой господин. Так вы согласны?

Лион посмотрел на него долгим взглядом, потом медленно произнес:

– Если Баллано согласится продать ее нам, я беру твою воровку. – Он взял кошелек из рук Каприно. – Приходи к Джулии завтра утром, и я верну тебе половину золота.

– Вы не доверяете мне?

Губы Лиона скривились в циничной усмешке:

– Доверять? Тебе? – И повернувшись, он зашагал через площадь.

Лоренцо последовал за ним.

– Ты собираешься повидаться с Баллано прямо сейчас?

Лион кивнул:

– Мы и так потеряли слишком много времени напрасно. Я хочу быть в Солинари в четверг.

– Ты думаешь, что Дамари может перевезти статуэтку?

– Кто знает, что надумает этот ублюдок! Он редко делает что-нибудь без особых на то оснований.

– Он ненавидит тебя, – заметил Лоренцо. – И что бы ты ни делал, это вызывает у него зависть.

– Он все равно ничего не добьется. Танцующий Ветер – мой, и я никому не позволю отбирать у меня то, что принадлежит мне по праву.

Лоренцо остановился у небольшой траттории, расположенной за аркадой.

– Я подожду тебя здесь. – Он удобно устроился за столом и принялся перелистывать маленький томик, который вынул из складок плаща. – Ты слишком злишься из-за всей этой истории, и у меня нет никакого желания наблюдать за тем, как ты будешь торговаться с лавочником.

– Я понимаю тебя, – иронически согласился Лион. – Приятнее проводить время в обществе древних философов.

– Совершенно верно, – Лоренцо уткнулся в книгу. – Во всяком случае, философия древних – это то, что занимает меня уже много лет. А ты ступай и заверши свою сделку.

Лион покачал головой, и слабая улыбка появилась у него на губах:

– Как прикажешь. – Он повернулся и пошел прочь по направлению к Виз Калимала.

Дождь усилился, когда Санчия вернулась в лавку.

Беспокойно нахмуренные брови Элизабет, которая встретила Санчию в дверях, портили обычно безмятежно прекрасное лицо девушки.

– Джованни еще не вернулся. – Она увлекла Санчию внутрь. – Ты промокла насквозь. Простудишься. Выпей немного вина, чтобы согреться.

Санчия покачала головой:

– Не сейчас. Я хочу спать. – Она тяжело прошла через всю лавку к дверям кладовки, прилегла на соломенный тюфяк и натянула на себя ветхое стеганое одеяло.

– Разбуди меня, когда появится Джованни. А где Пьеро и Бартоломео?

– Джованни послал их в винную лавку еще за одним кувшином.

Элизабет заботливо принялась подтыкать одеяло вокруг Санчии.

– Спи. Я попытаюсь задержать Джованни, пока ты не проснешься.

Веки Санчии стали такими тяжелыми, что, казалось, ничто на свете не заставит ее вновь поднять их. Ей необходимо поспать, хотя бы недолго, пусть несколько драгоценных минут.

Конечно, Элизабет будет охранять ее сон, но девочка такая мягкая и добрая, разве она сможет удержать Джованни, когда он придет будить Санчию. Если мессеру Рудольфе понравится то, как она выполнила работу, Джованни уже сейчас принесет новые листы и засадит их всех за переписку.

quot;Мессер Рудольфе, конечно же, останется доволен, – подумала она с легкой гордостью. – И я, и Бартоломео самым замечательным образом скопировали «Convivio».

В самом деле, это прекрасная работа…

– Нет, ее нельзя будить. Зачем вам нужна Санчия? – Панические нотки в голосе Элизабет сразу развеяли тяжелое облако сна, в который уже начала погружаться Санчия.

«Что-то случилось», – подумала она сквозь дремоту, пытаясь сбросить с себя оцепенение. Это удалось ей с большим трудом. В конце концов она заставила себя приоткрыть глаза и взглянуть на человека, стоявшего в дверях.

Сверкающие темные глаза смотрели на нее. Лицо будто вырублено из твердого камня, как статуя Лоренцо Медичи на площади. Площадь! Ужас вытеснил остатки сна из ее головы. Это был он – незнакомец с площади.

Санчия выпрямилась, стараясь не поддаваться панике, хотя сердце готово было выскочить из груди. Громадная фигура полностью закрывала входную дверь, казалось, мужчина занял все пространство и без того небольшой темной комнаты. Он стоял, грозный и неумолимый, подобно древнему божеству, и не сводил с нее пристального взора.

Жесткая улыбка появилась на его губах:

– Вижу, что ты узнала меня. Похоже, кража моего кошелька не слишком отяготила твою совесть. Ты спишь так же спокойно, как ребенок на руках у матери. Что, после каждого удачного дельца ты ложишься вздремнуть?

Элизабет, стоявшая где-то за спиной гиганта, испуганно охнула. А Санчия не могла ни вздохнуть, ни вымолвить слова, ни шевельнуться. Она только смотрела на него.

Он нахмурился:

– Отвечай мне!

– Я не… – она с трудом перевела дыхание. – Вы собираетесь отправить меня в тюрьму?

– А разве это не то, чего заслуживают все воры?

Элизабет всхлипнула:

– Санчия, я говорила, чтобы он не входил. Я говорила ему…

Но мужчина не обращал внимания на Элизабет: его взгляд не отрывался от лица Санчии.

– Разве Стинке не то место, где тебе полагается быть? – повторил он свой вопрос.

– Да, это место для воров. – Она заставила себя выдержать его взгляд. – Но у меня нет кошелька, и, если вы отправите меня туда, вам не удастся вернуть золото назад, они всего лишь отрубят мне руки… – Она остановилась, потому что от ужаса у нее пересохло в горле. Кровавое видение на миг снова явилось перед глазами, и только через некоторое время она смогла продолжать:

– Если вы отпустите меня, я найду способ возместить ущерб. Обещаю вам, господин.

– Обещание воровки?

– Я сдержу слово.

– Воровка, но не лгунья – такого еще не встречал!

– Нет, отчего же! Мне приходится и лгать, – честно призналась она. – Но только в тех случаях, когда это необходимо. Иной раз лучше соврать, чем допустить, чтобы у кого-то были неприятности. Но я никогда не нарушаю данного слова.

– Не обижайте ее, – снова всхлипнула Элизабет. – Не обижайте.

– Перестаньте хныкать, – раздраженно бросил через плечо мужчина. – Если и стоит кому-нибудь плакать, то ей.

– Санчия никогда не плачет, – прошептала Элизабет.

– Санчия, а дальше как? – Он снова повернулся к девушке, по-прежнему неподвижно сидящей на соломенной подстилке. – Как твое полное имя?

– Только Санчия. – Она быстрым движением провела кончиком языка по губам. – Другого у меня нет.

Он насмешливо поклонился:

– Лионелло Андреас, моя прославленная воровка. Думается, самой судьбой нам предназначено встретиться. Встань и позволь мне взглянуть на тебя.

Она поднялась и поплотнее закуталась в шаль, пытаясь укрыться от пристального взгляда, который скользнул по ее телу

– Подойди!

Она сделала один нерешительный шаг по направлению к нему, затем другой.

– Стой! – Он удержал ее, вытянув руки, и гримаса отвращения появилась на лице:

– Ты что, никогда не моешься?

– Моюсь, господин. – Ее глаза на тонком лице казались просто громадными. – Пожалуйста, поверьте мне. Я верну деньги.

– Я верю только нескольким людям в этом мире, и ни один из них не относится к числу воров. – Он снова окинул ее внимательным взглядом:

– Боже, какая ты тощая, словно изголодавшаяся кошка. Разве Баллано никогда не кормит тебя?

– Вы знакомы с Джованни? – с удивлением спросила Санчия.

– Еще не имел удовольствия. Где он?

– Он скоро вернется, – вмешалась Элизабет. – Не могли бы вы уйти до его прихода?

– Элизабет! – Санчия попыталась подавить нетерпение. – Почему бы тебе не остаться за дверью и не проследить, когда появится Джованни, пока я поговорю с его милостью?

– Хорошо, Санчия, – Элизабет с сомнением посмотрела на Андреаса и вышла из комнаты.

– Мозгов у нее, как у цыпленка, – резко заметил Лион. – Боже, как я ненавижу хныкающих женщин.

– Ей всего лишь четырнадцать лет, – вступилась Санчия. – И она вовсе не глупа. Вы просто испугали ее.

Взгляд Лиона остановился на ее лице:

– Но не тебя.

Она покачала головой:

– И меня тоже, – И, помолчав, добавила:

– Но страх не поможет и не спасет. Как вы только что сказали, рыдания и плач только еще больше сердят мужчин.

– Ты знаешь это по собственному опыту? – спросил он, по-прежнему не отрывая глаз от ее лица.

– Мужчины не терпят слез. Вид плачущей женщины способен вывести их из себя, как это только что произошло с вами, мой господин. – Она выпрямилась и посмотрела на него. – Что я должна сделать, чтобы убедить вас не отправлять меня в тюрьму?

– А что ты можешь сделать? – спросил он с любопытством.

– Все что угодно, – прошептала она. – Я не могу оставлять их одних. У них нет никого, кроме меня.

– Кого это – «их»? – Вопрос был задан без всякого интереса, в то время как он продолжал изучающе рассматривать ее. «Иисусе! Женщина действительно выглядит как тощая кошка», – подумал он, отметив, как в нем вспыхивает беспричинное раздражение. Санчия была не намного старше, чем хныкающая девчонка за дверью. Тоненькая и с такими же, как у котенка, тоненькими косточками. Ее острое личико тоже чем-то напоминало кошачью мордочку – из-за высоких скул, оливковой кожи и широко расставленных огромных глаз. Странные глаза. Золотисто-янтарного цвета, они были необычайно привлекательны даже сейчас, несмотря на затаившийся ужас. Ее орехового цвета волосы выглядели так, словно их кромсали тупыми ножницами, пока они не стали короче, чем у его пажа Николо. От дождя волосы слиплись, и мокрые прядки обрамляли ее личико.

– Кто это те, о ком ты должна заботиться?

– Пьеро, Бартоломее, Элизабет.

– Он идет! – послышался испуганный голос за дверью. – Санчия, сделай что-нибудь!

Санчия побледнела.

– Пожалуйста, уходите. Прошу вас, господин.

– Ты боишься этого Джованни?

– Не из-за себя. Я нужна ему, поэтому все, что он может со мной сделать, это сильно поколотить. Но дети… Разозлившись, он может выгнать их из дома, и они пропадут.

– Тысяча извинений, что заставил вас ждать, мой господин, – раздался голос Джованни. – Чем могу служить вам?

Санчия затаила дыхание. Вот он, решающий миг. Удалось ли ей смягчить Андреаса? Его лицо было непроницаемо, а глаза по-прежнему испытующе устремлены на нее.

Он оторвал наконец взгляд от ее лица и обернулся к подошедшему хозяину:

– Синьор Баллано, я Лионелло Андреас, и я пришел попросить вас об одной услуге.

– Какое-то задание? – Джованни отодвинул Элизабет и вошел в лавку. – Я могу и переписать рукопись, могу и напечатать ее. Моя работа славится по всей Флоренции. – Джованни указал рукой на печатный станок в комнате. – Это лучший станок во всей Италии, и я…

– Мне ничего не надо перепечатывать, – перебил его Лион. – Мне нужен слуга, а я слышал, что у вас имеется невольница, которая вполне отвечает моим требованиям. – Он отступил в сторону и указал на Санчию, застывшую от неожиданности. – Я дам вам за нее двадцать пять дукатов.

– За Санчию? – Глаза Джованни широко раскрылись от удивления. – Вы хотите купить Санчию?

– А почему бы и нет? Она молодая, выглядит здоровой и сильной. Она может служить много лет. Вот отчего я предлагаю вам за нее такие большие деньги. Я думаю, сделка устроит нас обоих.

– Двадцать пять дукатов, – повторил Джованни. Он покачал головой, пытаясь понять. – За Санчию?

– Это согласие? – осведомился Лион. – У вас есть ее бумаги?

– В сундуке в другой комнате. Вексель о продаже ее матери с ребенком. – Внезапно лицо Джованни озарилось хитрой усмешкой. – Но этого недостаточно. А как я буду продолжать мое дело? Я много лет учил ее мастерству переписчика и тому, как надо управляться со станком. Теперь вы хотите забрать ее у меня всего лишь за двадцать пять дукатов.

«Боже! Этот еще более жаден, чем Каприно», – подумал Лион с отвращением.

– Двадцати пяти дукатов более чем достаточно.

– За обычную рабыню – возможно. Но Санчия не простой переписчик – это настоящий талант. – Джованни выразительно помолчал. – Она запоминает все. Стоит ей только взглянуть на манускрипт, как она сможет тотчас наизусть пересказать его.

– Хороший трюк, но для меня это не представляет никакой ценности, – нетерпеливо произнес Лион. – Хотите вы ее продать или нет?

Джованни принялся быстро прикидывать:

– Она достаточно молода, чтобы родить вам ребенка. Это тоже чего-нибудь да стоит.

– Я покупаю ее не для того, чтобы она заняла место в моей постели. Она не настолько привлекательна, чтобы заинтересовать меня с этой стороны.

Джованни взглянул на Санчию и вынужден был согласиться.

– В самом деле, но женщина есть женщина, и когда у мужчины кипит горячая кровь…

– Я устал торговаться. – Лион потянулся к пояску и вытащил кошелек. – Пятьдесят дукатов. Не более. Согласны?

Джованни жадным взглядом окинул кошелек:

– Это очень мало. Она много работала и… – Он остановился, встретив взгляд Лиона, и невольно отступил на шаг. – Я согласен, мой господин.

– Нет!

Санчии удалось наконец стряхнуть с себя то мертвое оцепенение, в котором она пребывала последние минуты. Она как во сне прислушивалась к голосам мужчин, ведущих из-за нее торг, не в силах поверить происходящему. Лишь последние слова Джованни вернули ее к действительности.

– Не делай этого! Я не могу уйти!

– Тихо! Ты же знаешь, сколько времени потребуется мне, чтобы заработать пятьдесят дукатов.

– Я не могу оставить их! – Она в исступлении схватила Джованни за руку:

– Ты не должен поступать так. Это жестоко!

Джованни ударил ее, и Санчия отлетела в сторону.

– Санчия! – Элизабет бросилась к ней, слезы катились по ее щекам. – О, Санчия!

Джованни быстро повернулся к Лиону:

– Вообще-то она не всегда такая своенравная. Немного поколотите ее для начала да и потом не давайте спуска – и будет как шелковая.

Лицо Лиона окаменело, когда он увидел, как синяк расплылся на виске Санчии.

– Не смей притрагиваться к ней больше. Она принадлежит мне, и я буду учить ее так, как считаю нужным.

– Я не пойду с ним. – Глаза Санчии метали молнии. – Это несправедливо. Я хорошо служила тебе, болван!

Джованни сделал к ней шаг:

– Замолчи, или я…

– Не смей дотрагиваться до нее, – в голосе Лиона послышались те же непреклонные нотки, – или, клянусь всеми святыми, ты пожалеешь об этом…

Джованни остановился и глубоко вздохнул:

– Она станет более послушной, когда рядом не будет этих беспризорников. Я и так слишком долго терпел их в своем доме.

– Они не стоили тебе ничего! – Голос Санчии окреп:

– Я сама кормила их. И заботилась о них.

– Санчия, не надо, – прошептала Элизабет.

– Почему? – Глаза Санчии сверкали отвагой, рожденной отчаянием. – Что он может сделать хуже того, что уже сделал? Он жадный дурак, который не способен думать ни о чем, кроме вина.

– Ее бумаги и вексель о покупке, – быстро сказал Лион. «Разъярившийся котенок неожиданно выпустил коготки, – отметил он с раздражением. – Она может довести Баллано до такого бешенства, что он откажется продать ее, лишь бы доставить себе удовольствие отколотить ее как следует». – У меня больше нет времени.

Джованни бросил злобный взгляд на Санчию, затем прошел к письменному столу и нацарапал несколько строчек на пергаменте.

– Вот вексель о покупке рабыни. Теперь она ваша. – Он повернулся и шагнул к двери, ведущей в комнату. – Я сейчас достану ее бумаги из сундука.

Элизабет слабо всхлипнула, Санчия инстинктивным движением потянулась к ней, чтобы успокоить девушку:

– Все будет хорошо. Я найду способ позаботиться о вас. – В ее голосе прозвучала уверенность.

Лион изучающе смотрел на Санчию. Ярость, озарявшая ее лицо, внезапно исчезла, что дало ему пищу для размышлений. Если он и дальше позволит ей выказывать такое открытое неповиновение, сделка может не состояться. Но, может быть, девчонка именно этого и добивается?

– Я вижу, Санчия, ты очень ловко умеешь обращаться со своим хозяином, – сказал он вкрадчиво. – Признайся, что ты лишь притворялась разъяренной, чтобы добиться желаемого. А что ты будешь делать теперь, когда твой трюк не удался?

Она покачала головой.

– Я не притворялась. Я на самом деле рассердилась. Но я никогда не дала бы волю своему гневу, если бы не надеялась, что это может удержать Джованни от мысли продать меня.

– Опасная затея. Он мог бы прибить тебя.

– Побои проходят. А убивать он бы не стал, пока я ему нужна. Он дурак, но, не сумасшедший.

– Кажется, ты хорошо его изучила. Но ты еще не знаешь меня. Я не дурак, Санчия.

– Это я поняла сразу, – обреченно вздохнула она.

– Вот они, – Джованни спешил к ним, сжимая в руках обтрепанный кожаный рулон. Он вручил сверток Лиону и получил взамен кошелек с дукатами.

– Я купил обеих у испанца, который уверял меня, что они из очень хорошей семьи. Вы сделали прекрасную покупку.

– Во всяком случае, любопытную, – резко ответил Лион. – Собирай свои вещички, Санчия. Мы уходим отсюда.

За нее быстро ответил Джованни:

– Здесь нет ничего, что бы она могла взять. У рабов нет собственности.

Санчия прижала дрожащие пальцы к вискам, пытаясь придумать что-нибудь.

– Я не могу уйти. Здесь Элизабет.

Взгляд Джованни переметнулся на Элизабет.

– Тебе нечего беспокоиться о ней. Я найду ей дело. Она будет убирать лавку. Мне нужен кто-нибудь, кто…

– Нет, – отрезала Санчия, – здесь она не останется.

– А куда ей деваться? – спросил Джованни. – Я дам ей крышу над головой и еду. Она не может требовать большего. Я могу также оставить Бартоломео, но Пьеро пусть убирается. Он слишком мал, чтобы помогать мне.

– Никто из них больше не останется у тебя. – Санчия повернулась к Элизабет:

– Найди Бартоломео и Пьеро, и ждите меня на площади.

Элизабет с некоторым сомнением посмотрела на нее.

– Быстрей! – Санчия легонько подтолкнула ее к двери. – Все будет хорошо.

– Стой! – приказал Джованни. – Ты должна слушаться меня, Элизабет!

Девушка посмотрела на него со страхом и выскользнула из лавки.

– Они сдохнут с голода на улице, упрямая сука! – заревел разъяренный Джованни.

– Не сдохнут. Я сделаю все, чтобы они не голодали, – решительно заявила Санчия. – И я больше не позволю тебе использовать их. Я знаю, что случится с ними, если они останутся здесь. Бартоломео превратится в такого же раба, как я, а Элизабет окажется в твоей постели. Но ты скорее сгоришь в аду, чем я позволю этому случиться. – Она повернулась к Лиону:

– Мы можем идти теперь.

– Благодарю, – ирония прозвучала в его голосе. – Но разреши напомнить тебе о том, что это ты принадлежишь мне, а не я тебе. – И он прошел следом за ней на улицу.

– Нет необходимости напоминать мне об этом. – Она поплотнее завернулась в шаль не столько для того, чтобы защититься от холода, сколько для того, чтобы скрыть бушевавшие в ней чувства, которые не могли остудить даже холодные струи дождя. «У меня остался только один шанс, – подумала она устало. – Но для этого мне надо узнать как можно больше об этом человеке». – Почему вы купили меня?

– Потому что ты можешь понадобиться мне. А может быть, потому, что это мой каприз.

Она покачала головой:

– Вы не похожи на того, кто действует под влиянием минутного порыва. Не думаю, что вы вообще что-либо делаете, не обдумав и не взвесив все, как следует.

– Ты так легко разобралась в моем характере? – мягко спросил Лион. – С твоей стороны было бы умнее скрывать свои способности.

– Я должна понять вас. – Она повернулась и взглянула на него. Безнадежность звучала в ее голосе. – Я пытаюсь разобраться, кто вы есть и что хотите получить от меня. И тогда я смогу найти способ… – Она помолчала. – Вы рассердились за то, что я обокрала вас? И купили меня для того, чтобы пытать, когда захочется?

Его губы изогнулись в снисходительной усмешке:

– Я не очень люблю пытать детей.

– Я не ребенок. Мне уже шестнадцать лет.

Искорка смеха сверкнула в его глазах:

– В таком случае я, может быть, переменю свои намерения, и мне придется порыться в своих кладовых, чтобы найти подходящие щипцы для пыток, когда мы приедем в Мандару.

– Мы покинем Флоренцию… – Она нахмурилась. – Это совершенно все меняет.

– Примите мои глубочайшие извинения. Будьте добры и далее сообщать мне, когда мои планы не устраивают вас. – Саркастическое выражение его лица быстро сменилось жестким и требовательным. – Мы уедем из Флоренции завтра утром. И я советую тебе не выказывать своего неповиновения, свидетелем которого я был сегодня в доме твоего прежнего владельца.

– Вы не Джованни, – ее голос и взгляд оставались отстраненными. – Но я должна понять, чего вы хотите от меня.

– Это очень просто. Мне нужен раб, который будет подчиняться мне и выполнять все требования, не задавая вопросов. Для чего еще я могу купить тебя?

– Я не стану убивать по вашему приказанию.

Он вскинул брови:

– Если это единственная оговорка, то я смогу выполнить ее.

Она немного расслабилась и после короткой паузы произнесла:

– Я хочу заключить с вами сделку.

– Во Флоренции масса людей мечтали бы заключить со мной сделку, – сухо ответил он. – Теперь я вижу, почему этот город считается столицей торговли. Но мне кажется, ты опять забываешь, кто из нас диктует условия. Я уже заплатил пятьдесят дукатов за то, что теперь, без всяких сомнений, принадлежит мне.

– И вам бы не хотелось потерять эти деньги, не так ли? – Она в волнении облизала пересохшие губы. – Если вы дадите мне семьдесят пять дукатов, обещаю, что не убегу от вас и вы получите то, что искали. Я буду выполнять все, что вы прикажете, о чем бы вы ни попросили.

Лион замедлил шаг:

– Ты угрожаешь? Да знаешь ли ты, какому наказанию подвергаются убежавшие рабы?

– Да, – ответила она внешне безразличным тоном, в то время как сердце ее отчаянно билось. – Но я все равно сделаю это, потому что не могу бросить Элизабет и других детей без моей помощи.

Он посмотрел на нее таким долгим взглядом, что она почувствовала, как на лбу выступил пот. Видит бог, она рисковала сейчас всем, но это был ее единственный шанс! Еще там, на площади, едва увидев его, она поняла, как опасен этот человек.

– Что ты собираешься делать с деньгами? – спросил он.

– Десять дукатов для Бартоломео, чтобы он мог пойти учеником к мессеру Арколо в его печатную лавку. Арколо честный и справедливый, и у него нет сына, который мог бы продолжить его дело. Он даст Бартоломео возможность стать не просто учеником, когда поймет, какой это прекрасный работник. Пятьдесят дукатов для Элизабет. Алессандро Бенедетто, сын булочника, охотно взял бы ее в жены, но его отец не даст разрешения до тех пор, пока она не принесет приданое.

– А ей нравится этот мальчик?

Санчия кивнула:

– Элизабет по натуре очень мягкая и нежная. Пока их с Алессандро связывает лишь взаимная симпатия, но со временем она полюбит его еще больше. В конце концов, таким образом она спасется от Джованни и Каприно.

Взгляд Лиона стал внимательнее:

– Каприно?

– Да, он давно уже хочет забрать ее в один из своих борделей. До сих пор я соглашалась выполнять все его приказания, лишь бы он оставил в покое Элизабет. А теперь…

– Понимаю, – губы Лиона сжались. – Этот Каприно – настоящий шакал.

– Вы знаете его?

– Начинаю узнавать лучше с каждой минутой.

– Он не должен заполучить Элизабет. Она не проживет в его борделе больше года. – Санчия замолчала, пытаясь справиться с волнением, затем продолжала:

– Пятнадцать дукатов для Пьеро. Элизабет позаботится о нем, но я не могу просить семью Алессандро взять его, не заплатив ничего и никак не возместив убытки.

– Значит, еще и приданое для Пьеро, – пробормотал Лион. – Я начинаю чувствовать себя чем-то вроде свахи.

– Это не деньги для богатого человека, – настойчиво продолжала она. – Зато все они будут в безопасности.

– И у тебя не будет необходимости сбегать?

Она серьезно кивнула:

– Я уже говорила вам, что умею держать свои обещания. Я сделаю все, что вы захотите, если только вы поможете им.

Он пристально вглядывался в ее лицо:

– Полное повиновение без всяких оговорок?

Она кивнула.

– Абсолютная преданность все то время, что ты будешь принадлежать мне?

– Да.

Мрачная улыбка тронула губы Лиона:

– Семьдесят пять дукатов – вот нынешняя цена души на рынке.

Он помолчал несколько секунд, видимо, принимая какое-то решение, потом перевел взгляд на площадь.

– Ты получишь свои семьдесят пять дукатов.

От неожиданности у Санчии все поплыло перед глазами:

– Сию минуту?

– А почему бы и нет? – Он кивнул стройному элегантному мужчине, сидевшему за столом в тени аркады. – Уверен, что мой друг Лоренцо будет рад пойти с тобой и пристроить твой выводок на новые места. У него такая мягкая натура.

Глаза Санчии широко распахнулись:

– Вы насмехаетесь надо мною!

Она сразу поняла, что в человеке, сидевшем за столом над открытой книгой, не было и намека на мягкость. Темные каштановые волосы с сединой на висках, слишком длинный нос и очень смуглая кожа. Резкие черты лица и глубоко запавшие глаза вызвали у нее смутное воспоминание о фра Савонароле Савонарола Джироламо (1452-1498) – настоятель монастыря доминиканцев во Флоренции. Выступал против тирании Медичи, обличал папство, призывая церковь к аскетизму. В 1497 г. отлучен от церкви, в 1498 г. казнен.gt;, которого сожгли на пьяцца дель Синьориа, когда она была еще ребенком.

Мужчина неожиданно поднял голову и посмотрел в их сторону. Санчия напряглась. Серые глаза мужчины не горели фанатичным огнем, как у того монаха, но в них светилось не больше человеческого чувства, чем в звездах на ночном небе. Он захлопнул книгу и, когда они приблизились, холодным оценивающим взглядом посмотрел на Санчию:

– Моложе, чем мне показалось. Ну что, она подошла?

– Более чем, – усмехнувшись, ответил Лион. – Но она обошлась мне очень дорого. Если мы в ближайшее время не покинем Флоренцию, мне придется продать Мандару, чтобы заплатить за нее.

Лоренцо встал и насмешливо поклонился:

– Лоренцо Вазаро к вашим услугам, донна Санчия.

Озорное выражение пробежало по лицу Лиона:

– И в самом деле, ты должен ей послужить. Как любезно с твоей стороны предложить это.

– Вон они! – Санчия увидела, что Элизабет, Бартоломео и Пьеро пересекают площадь. – Я пойду и все объясню им. – Она рванулась к детям, и ее слова растворились в шуме толпы.

Взгляд Лоренцо последовал за Санчией через площадь. Она подошла к детям и начала им что-то быстро говорить с большой настойчивостью.

– Не собираешься ли ты, чего доброго, купить и остальных беспризорников?

– Нет, разумеется. Но заметь любопытную вещь: у нашей Санчии, оказывается, очень сильное материнское начало. Она ни за что не соглашалась покинуть город, пока не пристроит своих подопечных. Иди с ней и уладь эти дела, можешь тратить столько, сколько сочтешь нужным. – Он нахмурился:

– И дай ей что-нибудь поесть. Она едва держится на ногах.

Лоренцо удивили непривычно мягкие нотки в голосе друга:

– Наша Санчия… – вот как ты заговорил!

Лион пожал плечами:

– Наша, моя – какая разница! Мне кажется, ей надо дать передохнуть и успокоиться, перед тем как мы двинемся в Солинари.

– Очень убедительно, – задумчиво промолвил Лоренцо. – Я смотрю, ты стараешься избавить свою рабыню от волнений и тревог.

– Ты находишь это странным? – вопросом на вопрос ответил Лион. – За золото не всегда можно курить все, что мы хотим, а мне потребуется ее полная преданность.

– И ты собираешься позаботиться о трех ребятишках, купив за это то, что тебе нужно?

Взгляд Лиона оставался прикованным к Санчии.

Она опустилась на колени на мостовую рядом с маленьким мальчиком и что-то убедительно говорила ему. Весь ее вид, поза, движения излучали такую жаркую любовь, что Лион больше не мог смотреть в ту сторону.

– Да, – сказал он, – этим я куплю себе то, что хочу.