"Рыжеволосая танцовщица" - читать интересную книгу автора (Джоансен Айрис)

Глава 10

– Сабрина, почему ты сегодня утром отказалась подойти к телефону, когда позвонил этот мужчина? – спросил Дэвид, хмуря лоб. – Папа говорит, что он обрывал телефон весь день!

Сабрина подняла глаза и улыбнулась ему.

– Алекс? Я просто решила, что так будет проще. Ты считаешь, это невежливо? Дэвид покачал головой.

– Я думаю, если ты так поступила, значит, у тебя есть на то причины. Меня просто удивило, что ты отказалась с ним разговаривать, а потом вдруг сказала папе, что ждешь его сегодня вечером. Он тебе не нравится?

– Я его очень люблю, Дэвид, – тихо произнесла Сабрина. – Я надеюсь, тебе он тоже понравится. Просто я решила обо всем поговорить при встрече.

– Я думаю, ты действительно его любишь, если согласилась пожить с ним несколько дней на острове. – Дэвид поднялся и вытер руки, перепачканные землей, о свои линялые джинсы. – Помнишь, когда ты вернулась, то сказала, что мы поживем еще пару недель на ранчо. Стало быть, мы как раз и ждем, когда он вернется?

– Да, именно этого мы и ждем. Надеюсь, ты не жалеешь, что провел эти дни на ранчо?

– Нет, не жалею. Я успел сделать цветник, который я подарю маме. Теперь ей остается только ухаживать за цветами.

– Сью это понравится, – произнесла Сабрина. Трудно было не заметить, что Сью по-прежнему остается в мрачном настроении и избегает Дэвида, но сам Дэвид был, как ни странно, удивительно спокойным и выглядел счастливым. Может быть, работа в цветнике, в который Дэвид вложил столько стараний, поможет примирению матери и сына…

– Ты не рассказывал мне, какие цветы посадил здесь, – сказала Сабрина, подходя к цветнику. – Кроме роз…

– Я все продумал, – улыбнулся он. – Этот ряд – хризантемы, вокруг – гвоздики, а вон там – белый мирт.

– Красиво! А что под окном кухни? Я заметила, ты почти все время сидел там, что-то мудрил, расчерчивал землю…

Он посмотрел туда же, на участок, отгороженный кирпичной аркой.

– А там, Сабрина, незабудки и розмарин.

Сабрина нахмурилась, вспоминая. Незабудки… Название говорило само за себя. Да и розмарин, как известно, символизирует память. Сабрина вспомнила тот вечер, когда Дэвид, возбужденный, принес ей старый журнал Джино, в котором говорилось, какой цветок что означает.

– Почему незабудки? – тихо спросила она.

– Чтобы мама не забывала меня. Я долго думал обо всем этом. Я понимаю, что мы можем никогда больше сюда не вернуться. Ведь так?

Что она могла ответить?

– Да, может, и не вернемся.

– Честно говоря, я так не думал. – Он напряженно помолчал. – Все-таки надеялся, что вернемся. Поэтому и разбил этот цветник. – Он закусил губу. – Помнишь, Сабрина, однажды я сказал, что мама иногда смотрит на меня так, словно меня и нет?

– Да, Дэвид, помню.

– Вот я и решил, что это хороший способ напоминать ей обо мне. – Он задумчиво нахмурился. – Как ты думаешь, маме не будет больно, когда она посмотрит на цветы и вспомнит меня?

– Наоборот, по-моему, Сью будет счастлива, – поспешила заверить его Сабрина. В глазах ее стояли слезы. – Ну а что означают другие цветы?

– Любовь. Они все означают любовь. Это все, что я хотел сказать.

Цветник любви и памяти… Можно ли придумать более красивый подарок? Сабрина с облегчением поняла, что Дэвид сумел справиться со своей собственной болью и нашел способ, чтобы как-то облегчить боль своей матери. Слава Богу, за последние две недели он весь ушел в работу, которая его успокаивала…

Сабрина перевела дух и опустила глаза, не желая, чтобы Дэвид видел ее слезы.

– Ты покажешь Алексу свой цветник? – тихо спросила она.

– Если ты хочешь. Он любит цветы?

– Я не думаю, что он много знает о цветах. Но уверена, он с удовольствием будет слушать твои рассказы о Миранде и других твоих цветах в Хьюстоне.

– Отлично. – Лицо Дэвида просветлело. – Может быть, я свожу его на конюшню и покажу свою лошадь? Он ездит верхом?

– Даже не знаю… Почему бы тебе самому не спросить у него?

– Спрошу. – Лицо Дэвида снова помрачнело. – Ты уверена, что я ему понравлюсь? Я хотел бы ему понравиться.

– Ты ему обязательно понравишься, – успокоила она его, но он продолжал хмуриться. – Помнишь, – добавила она, – ты как-то мечтал: только дотронешься до цветка, и он расцветет? Он неуверенно кивнул.

– Так вот, я думаю, что Алекс один из тех, к кому нужно найти подход, и он расцветет. На первый взгляд он очень закрыт. Но подойди к нему поближе – и он раскроет лепестки. – Она улыбнулась. – А теперь, извини, я пойду. Я думаю, ты сам закончишь, осталось уже немного. Я хочу успеть до темноты.

– Ты куда-то уезжаешь? – удивленно спросил он.

– Я поеду в тот старый дом за рекой, – тихо произнесла она. – Я хочу, чтобы вы с Алексом получше узнали друг друга, и я решила, что будет лучше, если вы пообщаетесь наедине. Будь добр, передай ему, что я буду ждать его там.

Дэвид кивнул.

– А он не рассердится? – спросил он.

– Поначалу, может, немного и рассердится. Но, я думаю, скоро все поймет.

– Ладно. – Он нежно дотронулся до одного слабого ростка. – Знаешь, что я подумал, Сабрина? Мы зарываем их в землю. И тем не менее они прорываются к свету. Разве это не чудо? Кто бы мог поверить, что такой красивый цветок появляется из темноты!

– Я могу в это поверить, – сказала Сабрина, глядя на сияющее лицо Дэвида.

Она повернулась и пошла в дом, оставив Дэвида наедине с его цветником любви и памяти.

Когда Сабрина остановила свой «Фольксваген» у старого дома, солнце уже почти село. Впрочем, слава Богу, дел ей предстояло не так уж мною. Она уже приезжала сюда несколькими днями раньше, подмела полы и все вымыла.

Не зажигая свет в прихожей, Сабрина прошла прямо в гостиную и растопила камин. Комната вскоре наполнилась ароматом смолы и уютным потрескиванием поленьев.

Теперь ей осталось зажечь свечи. Чтобы зажечь их все, Сабрине потребовалось немало времени, так как она собрала все пустые бутылки, которые смогла найти в доме у Брэдфордов, обернула их серебряной фольгой и вставила в каждую по свече. Трудно было придумать что-нибудь лучше, чтобы старый заброшенный дом выглядел приветливо и нарядно, но Сабрина хотела, чтобы встреча с Алексом стала настоящим праздником.

Закончив возиться со свечами, Сабрина оглядела комнату. Причудливые тени танцевали на стенах. Да, в зажженных свечах, в полумраке действительно есть что-то волшебное. Пусть Алекс поймет, как она ждала его приезда!

Подойдя к камину, она опустилась на подушки, накрытые белым покрывалом. Сабрина скинула сандалии и заправила блузку в джинсы. Она нарочно оделась неброско, но не могла устоять; чтобы не надеть эту блузку. В этой простой белой блузке с широкими рукавами было что-то старинное, что вполне соответствовало сегодняшнему романтическому настрою Сабрины.

Скрестив ноги по-турецки, она стала ждать.

…Свечи сторели почти наполовину, огонь в камине уже почти потух, так что Сабрине приходилось подкладывать дров, пока наконец она не услышала приближающийся шум мотора. Раздались торопливые шаги, дверь распахнулась, и Сабрина подняла голову.

Господи, как же она его ждала! Две недели, что прошли с той ночи на острове, показались ей годом.

Алекс стоял в дверях и, казалось, наполнял комнату еще большим светом, чем свечи. Его черные джинсы в обтяжку и черная спортивная рубашка с рукавами, закатанными до локтя, подчеркивали его стройную мускулистую фигуру. Черные волосы были взъерошены, а лицо немного озадачено.

Он удивленно обвел взглядом комнату, и его лицо осветила широкая улыбка.

– Сабрина! Я ехал сюда и думал отчитать тебя хорошенько, а ты меня так встречаешь! Ну, скажи на милость, могу ли я после этого на тебя сердиться?

Сабрина посмотрела на него, вглядываясь в милые черты. Казалось, они стали резче, а в уголках рта залегли морщинки.

– А за что ты на меня сердился? – спросила она.

– А ты как думаешь? Ты убежала с острова, нарушила мой приказ. Ты не подходила к телефону, и я терялся в догадках, почему ты опять живешь у Брэдфордов. Ты же знала, что я не мог вернуться, пока деду не станет лучше. Ты заставила меня пережить две ужасные недели!

– Я рада, что твоему деду лучше, – тихо произнесла она. – В газетах было сообщение о том, что теперь он уже почти поправился. Ходили слухи, что он решил передать власть тебе.

Алекс присвистнул.

– Карим? Черта с два! Пока он способен держаться на ногах, он не поделится ни с кем и крупицей власти! – Алекс помолчал. – Впрочем, меня такой расклад вполне устраивает. Ведь мы больше времени сможем уделять друг другу. Я рассказал ему о тебе, – добавил он.

– Правда? – В глазах Сабрины вспыхнул огонек.

Алекс кивнул.

– Черт побери, я не мог скрывать, что мне не терпится вернуться к тебе! Старик выбил из Клэнси все, что тот знает о тебе. Из меня, кстати, тоже. – Алекс улыбнулся. – Между прочим, он не одобряет то, что мы решили испытать, получится у нас или нет. Он дал мне подробную инструкцию, что надо было делать.

Сабрина улыбнулась, пытаясь представить Алекса, сидящего и смирно выслушивающего наставления своего деда о том, как ему следует действовать на любовном фронте.

– И как же? – спросила она.

– Он считает, что я должен был тебя похитить и держать на острове, пока ты не забеременеешь. – Голос Алекса звучал весело, но его глубокие черные глаза прожигали ее взглядом. – Наверно, мне и надо было так поступить. А я позволил тебе убежать, не предупредив меня, не сказав ни слова.

– Я передала тебе целых три слова, – напомнила Сабрина. – Надеюсь, ты их помнишь?

– Помню, – сказал он. – Эти три слова были единственным, что вселяло в меня надежду все эти две недели. Ты слишком хорошо думаешь обо мне, Сабрина, – горько улыбнулся он. – Я, похоже, так и не научился доверять. Я даже хотел было послать за тобой своих людей.

– Но все-таки не послал, – заметила она. – Стало быть, все-таки доверяешь.

– Стараюсь. – Он подошел поближе. – Если бы ты знала, как я ревновал тебя к этому Брэдфорду!

– Я понимаю, – прошептала она. – Но пойми, мне было трудно тебе все объяснить. Ты уже говорил с Дэвидом?

– Да, – рассеянно произнес Алекс.

Он дотронулся до воротника ее белой блузки.

– Мне нравится твоя блузка. Когда я ехал к тебе, я не знал, кого я здесь найду – Гекльберри Финна или танцовщицу из гарема. А вместо этого нахожу пажа из прошлого века. Ты всегда неожиданна, дорогая!

Он помолчал.

– Я говорил с Джессом Брэдфордом и с его женой. Я думаю, они сообщили мне все, что мне надо знать. А затем я долго говорил с твоим Дэвидом. Он рассказал мне о нарциссе по имени Миранда и о своем лучшем друге Сабрине, которая похожа на фиалку.

– На фиалку?

Алекс кивнул, слегка скривив губы.

– На самом деле с ним оказалось очень просто обращаться. Почему ты не объяснила мне все раньше? Неужели ты думала, что я ничего не пойму?

– Я боялась, – произнесла она. – Я никогда раньше не любила никого так, как тебя. И я боялась, что ты не примешь Дэвида. – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Теперь-то ты все понял, Алекс? Ты понимаешь, что я не могу бросить Дэвида?

– После того, как я его увидел? Нужно быть полным идиотом, чтобы не понять. – Он погладил ее по голове. – Конечно же, ты ни в коем случае не должна бросать его.

– Но ты понимаешь, что нам придется заботиться о нем, может быть, до конца жизни?

– Понимаю. – Алекс положил руку ей на плечо и посмотрел с такой нежностью, что у Сабрины перехватило дыхание. – Я же люблю тебя. Ты – моя вторая половинка. И для меня отказаться от кого-то, кто так важен для тебя, все равно что отрезать правую руку. Я готов разделить с тобой все твои заботы. – Он нахмурился. – Первое, что мы должны для него сделать, – это пригласить врачей. Самых лучших врачей в мире, черт побери!

«Конечно же, Алекс все понял, – с нежностью подумала Сабрина. – Разве можно было ожидать иного?»

– Ему, может быть, никогда уже не станет лучше, – прошептала она. – Врачи даже не знают, что нужно делать…

– Ничего, – скрипнул зубами Алекс, – я заставлю их найти средство, черт побери!.. Извини, – сказал он через минуту, – меня просто бесит, что молодой и сильный человек, может быть, обречен…

– А если врачи все-таки не помогут?

Алекс задумался. Затем его глаза просветлели.

– Ну что ж, тогда пусть он выращивает цветы. Это будет самый прекрасный сад на земле! И мы будем за ним ухаживать с любовью. Всю оставшуюся жизнь. Надеюсь, этого достаточно?

– Достаточно. – На глаза Сабрины навернулись слезы. – Извини, я, кажется, сейчас заплачу.

– Не надо. – Он крепко, но нежно обнял ее. – Я этого не допущу.

Сабрина рассмеялась сквозь слезы.

– Пожалуй, эти две недели в Седихане не пошли тебе на пользу, – лукаво сказала она. – Ты снова становишься слишком властным. Но погоди, я тебе покажу, кто в доме хозяин!

Сабрина еще крепче прижалась к нему. Как спокойно и уверенно она себя чувствовала в этих родных, сильных руках!

Алекс коснулся губами ложбинки на ее шее.

– Господи, я не видел тебя всего две недели, а кажется, что вечность! Прошлой ночью я лежал без сна и вспоминал о той ночи, и мне казалось, что я не выдержу, не дождусь…

Сабрина поцеловала его.

– Так чего же ты ждешь? Или передумал? Ну ладно, скажешь, если вдруг снова надумаешь. Я-то всегда рада тебе…

– Я не передумал, не сомневайся. – Алекс стал ласкать ее, и эта ласка одновременно успокаивала и возбуждала. – Но я обнаружил одну странную вещь.

– Какую же?

Он отодвинулся и нежно посмотрел на нее.

– Чем больше я тебя хочу и чем горячей ты мне отвечаешь, тем больше мне хочется еще немножко потерпеть. Чтобы гладить твои золотые локоны, слышать твой смех. И я люблю говорить с тобой. Говорить о любви, о нашем будущем, о том, что всю жизнь мы проживем вместе. Ты не возражаешь, родная?

Сабрина хотела ответить, но мешал комок, подступивший к горлу, а ее изумрудные глаза, светившиеся от счастья, были красноречивее всяких слов. Она снова поцеловала Алекса и положила голову ему на плечо. Сильные руки обхватили Сабрину, словно защищая от всех невзгод…

Молчание длилось долго. Да и к чему слова, когда они вместе и сотни свечей празднично мерцают вокруг них…