"Гарри Поттер и принц-полукровка" - читать интересную книгу автора (Роулинг Джоанн Кэтлин)

Глава третья. БУДЕТ НЕ БУДЕТ

Гарри Поттер громко сопел. Он бесконечно долго, почти четыре часа сидел на стуле в своей комнате, вглядываясь через окно в темнеющую улицу, и наконец заснул, прислонившись к холодному оконному стеклу. Его очки перекосились, а рот широко открылся. Туманная дымка от его дыхания оседала на стекле, искрящемся в оранжевом ярком свете уличных фонарей. Их искусственный свет освещал лицо мальчика, так, что оно выглядело каким-то призрачным под копной неопрятных черных волос.

По комнате было разбросано множество различных приспособлений, которые с первого взгляда казались просто мусором. Впрочем, обыкновенного мусора тоже было предостаточно. Пол был усеян совиными перьями, огрызками, обертками от сладостей. Среди всего этого хаоса из спутанной одежды и разбросанных газет было множество книг с заклинаниями. Заголовок одной из них, лежащей на столе в лужице тусклого света буквально ревел: Гарри Поттер: действительно ли он Избранный?

В обществе продолжают циркулировать таинственные слухи о недавнем происшествии в Министерстве Магии, на котором видели Того-кто-не-должен-быть-помянут.

«Нам не разрешают говорить об этом, не спрашивайте меня ни о чём» — сказал один из Стирателей Памяти, который запретил разглашать свое имя, покидая Министерство вчера вечером.

Однако, хорошо осведомлённые источники в Министерстве подтвердили, что происшествие связано с легендарным Залом Пророчества.

Хотя в Министерство до сих пор отказывались даже подтвердить сам факт существования такого места, в Магическом сообществе растёт число тех, кто верит, что Упивающиеся Смертью, содержащиеся сейчас в Азкабане, ворвались туда и предприняли попытку украсть пророчество. Хотя его содержание неизвестно, муссируются предположения, что оно касается Гарри Поттера — единственного человека, кому удалось пережить Смертельное проклятие. Как известно, он также находился в Министерстве в эту ночь и принимал участие в инциденте. Некоторые заходят настолько далеко, что называют Поттера «избранным», веря, что пророчество указывает на него, как на единственного человека, который может избавить нас от Того-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут.

Нынешнее местонахождение пророчества, если оно действительно существует, неизвестно, хотя… (см. продолжение на стр. 2, колонка 5) Вторая газета лежит около первой. У неё тоже убийственный заголовок: Скримджоер занял место Фаджа.

Большая часть титульного листа был занята большой черно-белой фотографией мужчины с пышными волосами, напоминающими львиную гриву, и немного изуродованным лицом… Картина двигалась — человек махал поднятой вверх рукой.

Руфус Скримджоер, ранее возглавлявший службу авроров в Депертаменте Магического Правопорядка сменил Корнелиуса Фаджа на посту Министра Магии. Магическое сообщество встретило новость о его назначении с большим энтузиазмом, хотя слухи о его трениях с Альбусом Дамблдором, недавно восстановленным в звании Главного Колдуна Винцегамота, всплыли в течение нескольких часов после вступления Скримджоера в должность.

Представители Скримджоера подтвердили что он встретился с Дамблдором сразу после того, как приступил к работе, но отказались комментировать обсуждавшиеся темы. Альбус Дамблдор известен тем… (продолжение на странице 3, колонка 2)

Слева от этой газеты была ещё одна, свернутая таким образом, что можно было увидеть материал о том, что Министерство Магии гарантирует безопасность студентов.

Недавно назначенный Министром Волшебства, Руфус Скримджоера, говорил сегодня о жестких новых мерах, предпринятых его Министерством, чтобы обеспечить безопасность студентов, возвращающихся в Школу Чародейства и Колдовства «Хогварц» этой осенью.

«По очевидным причинам, Министерство не будет вдаваться в детали новых строгих мер безопасности» — сообщил Министр, хотя уполномоченное лицо подтвердило, что меры включают защитные чары и заклинания, множество сложных контрпроклятий, и небольшую группу авроров, сформированную исключительно для защиты Хогварца.

Заверения нового Министра в достаточной степени подтверждают, что он действительно жёстко настаивает на обеспечении безопасности студентов. Говорит миссис Августа Лонгботтом, «Мой внук, Невилл — хороший друг Гарри Поттера, кстати, он был одним из тех, кто боролся с Упивающимися Смертью вместе с ним в Министерстве в июне и …

Но остальная часть этой истории была закрыта большой птичьей клеткой, стоящей на вершине кипы всего это. В клетке сидела великолепная полярная сова. Она высокомерно обводила комнату пристальным взглядом янтарных глаз, изредка поворачиваясь чтобы взглянуть на заснувшего хозяина. Раз или два она нетерпеливо щелкнула клювом, но Гарри слишком крепко спал, чтобы услышать ее.

Большой сундук стоял в очень посреди комнаты. Его крышка была выжидательно открыта, внутри было практически пусто, если не считать поношенной одежды, конфет, пузырьков из-зпод чернил, и сломанных пер Министерства Магии ЗАЩИТА ВАШЕГО ДОМА И СЕМЬИ ОТ ТЕМНЫХ СИЛ

Волшебному сообществу в настоящее время угрожает от организация, члены которой именуют себя «Упивающимися Смертью». Соблюдение следующих простых рекомендаций по безопасности поможет защищать Вас, вашу семью, и ваш дом от нападения. 1. Вам лучше не покидать дом всем сразу.

2. Особую осторожность следует проявить в тёмное время суток. Везде и всегда, где только возможно старайтесь завершать все дела вне дома до наступления темноты.

3. Предусмотрите меры личной безопасности вокруг вашего дома, удостоверьтесь, что все члены семьи знают о неотложных мерах, таких как Защитные и Развеивающие Чары, а несовершеннолетние знают, как переместиться в безопасное место.

4. Договоритесь с близкими друзьями и членами семьи об использовании секретного вопроса, чтобы если Упивающиеся Смертью примут их облик при помощи Многосущного зелья вы смогли их обнаружить. (см. страницу 2).

5. Если Вы заметили, что член вашей семьи, коллега, друг, или сосед странно себя ведут, немедленно свяжитесь с Силами Магического Правопорядка, Возможно, к ним было применено проклятие Подвластия. (см. страницу 4).

6. Если Темная Метка появится над любым жилым домом или любым другим зданием — не входите внутрь, но немедленно сообщите в офис авроров.

7. По непроверенным сведениям, Упивающиеся Смертью теперь могут использовать Inferi (см. страницу 10). При обнаружении любых следов Inferius, нужно сообщить в Министерство НЕМЕДЛЕННО.

Гарри хрюкал в его сне, и его лицо сползло вниз вдоль окна на дюйм, отчего очки ещё больше перекосились, но он так и не проснулся. Будильник, который Гарри починил несколько лет назад, громко тикал на подоконнике, показывая без одной минуты одиннадцать. Около него, в расслабленной руке Гарри сжимал кусок пергамента, исписанного тонким наклонным почерком. Гарри перечитывал это письмо так часто, начиная с момента, когда оно пришло, три дня назад, что, хотя оно было доставлено свёрнутым свитком, сейчас выглядело как плоский лист бумаги.

Дорогой Гарри,

Если это удобно для тебя, я приеду в дом номер четыре, на Прайвет-Драйв, в эту пятницу в одиннадцать часов вечера, чтобы проводить тебя до Норы, куда ты приглашен провести оставшуюся часть каникул.

Если ты согласен, я буду рад твоей помощи в одном деле, которое я надеюсь решить по пути в Нору. Я объясню тебе подробнее при встрече. Пожалуйста, пришли ответ этой же совой. Надеюсь увидеть тебя в эту пятницу, С наилучшими пожеланиями, Альбус Дамблдор

Хотя он уже выучил его наизусть, Гарри украдкой поглядывал на письмо каждые несколько минут с семи часов того вечером, когда он впервые поднял его, лежащее у окна в спальне, из которого открывался отличный вид на обе стороны Привет-Драйв. Он знал, что бессмысленно продолжать перечитывать слова Дамблдора. Гарри отправил «да» с совой, доставившей сообщение, как требовалось. И всё, что он мог теперь сделать, заключалось в одном: ждать. Или Дамблдор действительно придёт, или нет.

Но Гарри до сих пор не упаковал вещи. Это казалось слишком хорошо, чтобы быть правдой, что его собираются спасти от Дурслей после каких-то двух недель их компании. Он не мог отделаться от чувства, что что-то идёт не так, как надо — вдруг сова с его ответом на письмо Дамблдора, сбилась с пути; или Дамблдору что-то помешает забрать его; да и письмо, могло оказаться вовсе не от Дамблдора, а какой-нибудь уловкой, шуткой или даже ловушкой. Гарри был не в силах упаковав вещи столкнуться с тем, что их придётся снова распаковать. Единственный шаг, который он сделал, готовясь к предстоящей поездке — это благополучно закрыл свою полярную сову Хедвигу, в клетке.

Минутная стрелка на будильнике достигла цифры двенадцать и, в этот самый момент уличный фонарь за окном погас.

Гарри проснулся, как будто внезапная темнота была сигналом тревоги. Торопливо поправив очки и отлепив щеку от оконного стекла, он прижался носом к окну и смотрел искоса вниз на тротуар. Высокая фигура в длинном, вздымающемся плаще шла по дорожке сада.

Гарри подпрыгнул, как если бы его ударило током, опрокинул стул, и начал хватать всё, что попадалось под руку и бросать в сундук. Когда он потянулся за комплектом одежды, двумя книг с заклинаниями и пакетиком чипсов, в дверь позвонили. Внизу в гостиной Дядя Вернон кричал: «Кого это принесло посреди ночи?»

Гарри застыл с медным телескопом в одной руке и спортивными штанами другой. Он совсем забыл предупредить Дурслей, что Дамбледор может приехать. Он ощутил нечто среднее между паническим ужасом и приступом смеха, выкарабкиваясь из-за сундука и поворачивая дверную ручку в ту самую минуту, когда глубокий голос произнёс: «Добрый вечер. Вы должно быть м-р Дурслей. Я осмелюсь предположить, что Гарри предупредил вас, что я приеду забрать его?»

Гарри уже бежал вниз по лестнице, прыгая через две ступеньки, но резко затормозил за несколько шагов до конца, поскольку приобретённый в течение долгого времени опыт научил его держаться от дяди подальше, если только это возможно. В дверном проеме стоял высокий, худой человек с седыми волосами до талии и длинной бородой. Очки в форме полумесяцев держались на крючковатом носу, он носил длинный черный дорожный плащ, и островерхую шляпу. Вернон Дурслей, усы у которого были столь же густые как у Дамблдора, только чёрные, был одет в красновато-коричневый халат. Он уставился на посетителя, как будто он не мог поверить своим крошечным глазам.

«Судя по вашему ошеломлённому и недоверчивому виду, Гарри не предупредил Вас, что я намерен приехать» — заключил Дамблдор приятным голосом. «Однако, позвольте предположить, что вы любезно пригласите меня в дом. Неразумно так долго стоять на пороге в эти тревожные времена». Он уверенно переступил через порог и дверь позади него закрылась.

«Прошло много времени с моего последнего визита,» — сказал Дамбледор, уставив крючковатый нос в Дядю Вернона. «Я должен сказать, ваша африканская лилия цветет.»

Вернон Дурслей ничего не ответил. Гарри не сомневался, что разговор скоро возвратится к нему, и скоро — вена пульсировала на виске дяди всё сильнее. Гарри на время затаил дыхание: несмотря на то, что облик Дамблдора был абсолютно обычным для колдунов, даже дядя Вернон, похоже, почувствовал, что измываться над этим человеком крайне трудно.

«Добрый вечер Гарри, «сказал Дамблдор, удовлетворенно глядя на него сквозь очки-половинки. «Превосходно, превосходно. »

Эти слова, казалось, разбудили Дядю Вернона. Было ясно, что как бы он ни был обеспокоен, он не хотел встречаться с глазу на глаз с человеком, который может смотреть на Гарри и говорить «превосходно».

«Я не хочу показаться грубым,» — начал он таким тоном, что грубость была буквально в каждом слоге.

«Но, к сожалению грубости часто получаются случайно», — Дамблдор закончил предложение серьезным тоном. «Лучше бы Вы просто промолчали. А это должно быть Петуния.»

Дверь кухни открылась, там стояла тетя Гарри, в резиновые перчатках и халате поверх ночной рубашки, в преддверии времени, когда она обычно спать, тётя протирала на кухне всё, что можно. Ее лошадиное лицо не выражало ничего, кроме потрясения.

«Альбус Дамблдор,» — сказал Дамбледор, но его имя не произвело на дядю Вернона никакого эффекта. «Мы переписывались, конечно. „Гарри вспомнил странный способ что-то напомнить Тете Петунии, он когда-то послал ей взрывающееся письмо, но Тётя Петуния не смогла ничего ответить. «А это должно быть ваш сын, Дадли?“

Дадли в этот момент выглядывал из-за двери гостиной. Его большая, белокурая голова, возвышалась из-за полосатого воротника пижамы и выглядела странно растрёпанной, его рот раскрылся в неописуемом удивлении. Дамблдор подождал ещё минуту, чтобы убедиться, что никто из Дурслей не хочет ничего сказать, и улыбнулся: «Могу я предположить, что Вы пригласили меня в гостиную? »

Дадли только собрался выбраться из-за двери, как Дамблдор прошёл мимо него. Гарри, все еще сжимая в руках телескоп и тренировочные брюки, проскочил последние несколько ступеней и последовал за Дамблдором, который устроился в ближайшем к камину кресле, и разглядывал всё вокруг мягким, заинтересованным взглядом. Он выглядел здесь насколько неуместно, насколько это вообще было возможно. «Разве мы не уезжаем, сэр?» — спросил Гарри с тревогой.

«Да, действительно мы, но есть несколько вопросов, которые мы сначала должны обсудить сначала,» — сказал Дамбледор. «И я предпочел бы не сделать это в открытую. Мы злоупотребим гостеприимством твоих дяди и тёти ещё немного.»

«Вы собираетесь… Вы собираетесь…»

Вернон Дурслей вошёл в комнату, Петуния протиснулась следом и встала плечом к плечу с мужем, а Дадли спрятался за родителями. «Да,» — просто сказал Дамблдор.

Он извлёк палочку так быстро, что Гарри едва заметил это; с лёгким щелчком, диван выдвинулся вперед, тут же колени у всех Дурслей подогнулись и они одновременно против своей воли уселись на диван. Ещё один щелчок палочки и диван вернулся на прежнее место. «Мне кажется, так будет удобнее», — любезно прокомментировал Дамблдор.

Когда он убирал палочку в карман, Гарри заметил, что его рука почернела и сморщилась; это выглядело, как если бы плоть была сожжена. «Сэр — что случилось с вашей…» «Позже, Гарри,» — остановил его Дамблдор. «Пожалуйста, сядь. »

«Я мог бы предположить, что Вы собирались предложить мне передохнуть? „обратился Дамбледор к Дяде Вернону, — «но обстоятельства свидетельствуют, что в данном случае такой оптимизм был бы скорее проявлением глупости.“

Он в третий раз взмахнул палочкой, и пыльной бутылки, а также пять стаканов появились из воздуха. Бутылка сама по себе наклонилась и разлила по стаканам какую-то жидкость медового цвета. Стаканы тут же подплыли по воздуху к каждому из сидящих.

«Прекрасная настойка из дубового мёда госпожи Росмерты,» — объяснил Дамблдор, поднимая стакан. Гарри, схватил свой и попробовал. Он никогда не пробовал ничего подобного, но ему очень понравилось. Дурслеи, обменявшись быстрыми, испуганными взглядами сначала пытались полностью игнорировать стаканы, но это оказалось нелегко они медленно подбирались прямо к их головам. Гарри не мог избавиться от мысли, что Дамблдору это нравится.

«Хорошо, Гарри,» — Дамблдор, повернулся к нему, «У нас возникла проблема, решить которую я надеюсь с твоей помощью. Когда я говорю „у нас“ я имею в виду Орден Феникса. Но прежде всего я должен сказать тебе, что завещание Сириуса было обнаружено неделю назад и что он оставил всё, чем владел.»

Сидящий на диване дядя Вернон повернул голову, но Гарри не только смотрел на него, он даже не мог думать ни о чем, и не нашёлся, что сказать кроме как: «Ладно.»

«В целом это довольно неплохо,» — продолжал Дамблдор. «К твоему счёту в Гринготсе добавится достаточное количество золота, кроме того, ты унаследовал личное имущество всего Сириуса. Но есть слегка проблематичная часть наследства…»

«Его крестный отец мёртв?» — громко прогудел Дядя Вернон с дивана. Дамблдор и Гарри обернулись и посмотрели на него. Стакан медовой настойки настойчиво ткнулся в голову Дяди Вернона и он попытался отогнать его прочь. «Он мертв? Его крестный отец? »

«Да,» — подтвердил Дамблдор. Он не спросил Гарри, почему он не говорил об этом Дурслеям. «Наша проблема,» — продолжал он, вновь обращаясь к Гарри, словно его никто не прерывал, — «состоит в том, что Сириус оставил тебе дом номер двенадцать на Гримуалд-плейс. »

«Ему оставили дом? «жадно выпалил Дядя Вернон, его маленькие глаза сузились, но ответа он так и не дождался.

«Вы можете продолжать использовать его как штаб,» — заверил его Гарри. «Меня это не волнует. Вы можете взять это, я действительно не хочу. «Гарри никогда не хотел бы заходить в дом номер двенадцать, на Гримуалд-плейс. Ему казалось, что память о Сириусе всегда будет преследовать его, в этих тёмных заплесневелых комнатах, если он станет бродить там один, заключенная в этом месте, которое он так отчаянно хотел навсегда покинуть.

«Это очень щедро с твоей стороны», — согласился Дамблдор. «Мы, однако, временно освободили здание. ««Почему? »

«Дело в том,» — продолжал, Дамбледор, игнорируя бормотание Дяди Вернона, которого теперь беспрестанно ударял по голове стакан с медовой настойкой, — «Обычаи семьи Блеков таковы, что дом передаётся по прямой линии следующему мужчине из семьи Блеков. Сириус был последним, а до него его брат Регулус. Оба они умерли бездетными. Несмотря на то, что при таких обстоятельствах последнюю волю Сириуса, чтобы домом владел ты, можно исполнить, я не исключаю, что на дом наложены дополнительные заклятия, которые не позволяют, чтобы домом завладел какой-нибудь нечистокровный колдун».

Яркий образ постоянно орущего и плюющегося портрета матери Сириуса, висившего в доме номер 12 словно зажёгся в голове Гарри. «Держу пари, так оно и есть», — согласился он.

«Весьма вероятно,» — кивнул Дамбледор. «И если такие заклятия существуют, то дом, скорее всего, перейдет к самому старшему из живущих родственников Сириуса, а это значит, к его кузине, Беллатрикс Лестрандж. »

Не понимая, что он делает, Гарри подпрыгнул и вскочил на ноги; телескоп и спортивные брюки выпали у него из рук. Чтобы Беллатрикс Лестрандж, убийца Сириуса, унаследовала его дом? «Нет,» — воскликнул он.

«Хорошо, откровенно говоря мы тоже предпочли бы, чтобы она ничего не получила,» — успокоил его Дамблдор. «Ситуация чревата осложнениями. Мы не знаем, останутся ли, например, необнаружимые чары, которые мы нанесли на дом, теперь, когда он больше не принадлежит Сириусу. Беллатрикс могла появиться на пороге в любой момент. Естественно мы должны были выехать до тех пор, пока мы положение не разъяснится.» «Но как Вы собираетесь узнать, смогу ли я владеть домом? „„К счастью,“ — заверил его Дамблдор, «есть простое испытание.“

Он поставил пустой стакан на маленький столик около кресла, но прежде, чем он успел сделать что-нибудь еще, Дядя Вернон заорал: «Вы наконец уберёте это от нас?»

Гарри огляделся вокруг; все трое Дурслей сжались, обхватив головы руками, потому что стаканы подпрыгивали в непосредственной близости от их голов, а их содержимое выплескивалось по всей комнате.

«О, я так сожалею,» — Дамблдор вежливо улыбнулся, и тут же снова поднял палочку. Все три стакана исчезли. «Но по правилам хорошего тона вам следовало это выпить, вы же знаете».

Это выглядело так, словно Дядя Вернон разрываля между огромным количеством неприятных возражений, но он просто вжался назад в диванную подушку, как и тетя Петуния, и Дадли. Он так и не осмелился что-нибудь сказать, не сводя маленьких свиных глазок с палочки Дамблдора.

«Видишь ли,» — Дамбледор снова обернулся к Гарри, словно Дядя Вернон не произнес ни слова, — «Если ты действительно унаследовал дом, ты также получил в наследство… »

Он взмахнул палочкой в пятый раз. Раздался громкий треск, и появился домовой эльф, с носатой мордой, ушами как у гигантской летучей мыши, и огромными налитыми кровью глазами. Он уселся прямо на пушистый ковёр Дурслеев в грязных тряпках. Тётя Петуния издала вопль, от которого волосы встали дыбом. Никогда, сколько она себя помнила, ничего настолько грязного не появлялось в ее доме. Дадли оторвал большие, голые, розовые ноги от пола и сидел, задрав их почти выше головы. Казалось, он думал, что это существо может добраться до брюк его пижамы. «Что это, черт возьми?»— взревел Дядя Вернон. «Кричер,» — закончил Дамбледор.

«Кричер не будет, Кричер не будет, Кричер не будет,» — каркал домовой эльф так громко, что Дядя Вернон, топнул длинными, кривыми ногами и заткнул уши."Кричер принадлежит мисс Беллатрикс, о да, Кричер принадлежит Блекам, Кричер хочет к своей новой хозяйке, Кричер не пойдёт к Поттеру, Кричер не пойдёт, не пойдёт, не пойдёт»

«Как ты видишь, Гарри,» — произнес Дамблдор громко, потому что Кричер продолжал громко каркать: «Не пойдёт, не пойдёт, не пойдёт», — «Он выражает нежелание перейти в твою собственность.»

«Мне плевать», — откликнулся Гарри с отвращением глядя на скорчившегося домового эльфа. «Я не хочу его. ««Не пойдёт, не пойдёт, не пойдёт »

«Ты предпочитаешь, чтобы он перешел в собственность Беллатрикс Лестрандж? Имей в виду, что он жил в штабе Ордена Феникса весь прошлый год. ««Не пойдёт, не пойдёт, не пойдёт »

Гарри уставился на Дамблдора. Он знал, что нельзя позволить Кричеру уйти и жить с Беллатрикс Лестрандж, но сама мысль о том, чтобы взять на себя ответственность за существо, которое предало Сириуса, была отвратительна.

«Прикажи ему что-нибудь», — подсказал Дамбледор. «Если он перешел в твою собственность, ему придётся повиноваться. Иначе нам придётся придумать другой способ, как держать его подальше от законной хозяйки.» «Не пойдёт, не пойдёт, не пойдёт!»

Кричер перешёл на крик. Гарри не смог придумать ничего лучше, чем сказать: «Кричер, заткнись!»

На мгновение показалось, что Кричер решил сам себя задушить. Он схватился за горло, его рот, все еще неистово открывался, глаза выкатились из орбит. После того, как он задыхался несколько секунд, он бросился лицом на ковер (Тётя Петуния захныкала) и бился об пол руками и ногами, передаваясь сильной, но абсолютно безмолвной истерике.

«Хорошо, это упрощает дело,» — сказал Дамблдор бодро. «Кажется, Сириус знал что делает. Ты — законный владелец дома номер двенадцать на Гримуалд Плейс и Кричера.

«Я что, должен держать его при себе? «ошеломленно спросил Гарри, глядя, как Кричер мечется у его ног.

«Ну, если ты не хочешь,» — пришёл на выручку Дамблдор. «Я мог бы предложить, тебе отправить Кричера работать на кухню Хогварца. Если он будет находиться там, другие эльфы смогут присмотреть за ним.»

«Да,» — Гарри вздохнул с облегчением, — «Я так и сделаю. Кричер, я хочу, чтобы ты отправился в Хогварц и работал там на кухне с другими эльфами.»

Кричер, который теперь лежал на спине и сучил руками и ногами в воздухе, одарил Гарри взглядом, исполненным глубочайшей ненависти и с громким треском исчез.

«Хорошо,» — кивнул Дамблдор. «Ещё один вопрос касается гиппогрифа Клювокрыла, Хагрид заботится о нём с тех пор, как не стало Сириуса, но если ты считаешь…»

«Нет,» — быстро возразил Гарри, — «Он может остаться с Хагридом. Я думаю, Клювокрыл выбрал бы это. »

«Хагрид будет восхищен,» — улыбнулся Дамблдор. «Он был так рад снова увидеть Клювокрыла. Кстати, мы решили, в что интересах его безопасности ему нужно другое имя и назвали его „Витервинг“, хотя я сомневаюсь, что Министерство когда-нибудь догадается, что он — тот самый гиппогриф, которого они когда-то приговорили к смерти. Теперь, Гарри, ты уже собрал вещи? „Хмм… «Сомневался, что я приеду?“ — тут же догадался Дамблдор.

«Я сейчас, только закончу укладывать веши, — «торопливо пробормотал Гарри, спеша подобрать упавший телескоп и тренировочные брюки.

На то, чтобы отыскать всё, что могло ему понадобиться, ушло не больше десяти минут; наконец он извлек Плащ-Невидимку из-под кровати, завернул крышку флакона меняющих цвет чернил, и с усилием закрыл крышку сундука, прямо поверх котла. И тогда, держа сундук в одной руке, а клетку с Хедвигой в другой, спустился вниз.

Он с разочарованием обнаружил, что Дамблдор не ждал его в зале, а вернулся в гостиную.

Никто ничего не говорил. Дамблдор что-то непринуждённо насвистывал, но атмосфера была тягучая, как холодный заварной крем, и Гарри не осмелился посмотреть на Дурслеев, он только и сказал, «Профессор, я готов.»

«Хорошо,» — кивнул Дамблдор. «Тогда ещё буквально пару слов.» Он ещё раз обратился к Дурслеям. «Вы без сомнения должны знать, что Гарри достиг совершеннолетия» «Нет,» — вдруг обрела голос Тетя Петуния, в первый рас с прибытия Дамблдора. «Простите?» — не понял Дамблдор.

«Нет, не достиг. Он на месяц моложе, чем Дадли, и ему будет восемнадцать только через год.»

«О», — вежливо поправил её Дамблдор, — «Но в Колдовском мире, мы достигаем совершеннолетия в семнадцать.»

Дядя Вернон пробормотал: «Какая нелепость», — но Дамбледор проигнорировал его.

«Теперь, как Вы уже знаете, волшебник именующий себя Лордом Волдемортом вернулся. Магическое сообщество в настоящее время находится в состоянии открытой войны. Гарри, которого Лорд Волдеморт уже пытался убить несколько раз, находится в еще большей опасности теперь чем день, когда я оставил его у вашего порога пятнадцать лет назад, с письмом, в котором рассказал об убийстве его родителей, и выразил надежду, что Вы будете заботиться о нем, как о собственном сыне.»

Дамблдор сделал паузу, и хотя его голос оставался тихим и спокойным, и он не подал никакого очевидного признака гнева, Гарри почувствовал, что от него исходит какой-то особенный холод, и заметил, что Дурслеи прижались друг к другу ещё ближе.

«Вы не сделали, того, о чём я просил. Вы никогда не относились к Гарри как к сыну. Он видел здесь только пренебрежение и жестокость. Лучшее, что можно сказать это то, что он по крайней мере избежал ужасного ущерба, который Вы причинили несчастному мальчику, который сидит между Вами. »

И Тетя Петуния и Дядя Вернон инстинктивно оглянулись, словно ожидая увидеть кого — то другого, а не Дадли, на этом месте между ними.

«Вы говорите, мы неправильно ведём себя с Дадли? Что Вы…? «начал Дядя Вернон неистово, но Дамбледор поднял палец, и наступила такая тишина, как будто он оглушил Дядю Вернона.

«Магия, которую я вызвал пятнадцать лет назад, обеспечила Гарри мощную защиту, до тех пор пока он может называть этот дом „своим домом“. Однако, он был здесь несчастен, вы были с ним неприветливы и ужасно обращались, пока Вы, по крайней мере, хоть неохотно, но позволили ему получить комнату. Действие этого волшебства прекратится в тот момент, когда Гарри исполнится семнадцать; другими словами, он станет взрослым человеком. Я прошу вас только об одном: позвольте Гарри ещё раз вернуться в этот дом, перед его семнадцатым днем рождения, здесь ему гарантирована полная безопасность, до этого самого дня.»

Никто из Дурслеев не сказал ни слова. Дадли немного нахмурился немного, как будто он все еще пытался понять, когда с ним плохо обращались. Дядя Вернон выглядел так, словно у него в горле что-то застряло. Тётя Петуния как-то странно покраснела.

«Хорошо, Гарри… Наше время истекло,» — сказал Дамблдор, наконец, вставая и поправляя длинный черный плащ. «До новой встречи», — попрощался он с Дурслеями, которые выглядели так, что было понятно — они готовы ждать этого момента вечно, лишь бы он никогда не наступил, а потом приподнял шляпу и вышел из комнаты.

«And now, Harry, let us step out into the night and pursue that flighty temptress, adventure.»

«До свидания» — Гарри торопливо попрощался с Дурслеями, и заспешил за Дамблдором, который остановился около сундука, на котором возвышалась клетка с Хедвигой.

«Нам нет необходимости брать это с собой сейчас,» — сообщил он, снова доставая палочку. «Я отправлю их в Нору, чтобы они дожидались нас там. Однако, я хотел бы, чтобы ты на всякий случай захватил с собой Плащ-Невидимку.»

Гарри с некоторым трудом извлёк из сундука плащ, стараясь не показывать Дамблдору царящего там беспорядка. Когда он положил его во внутренний карман куртки, Дамблдор взмахнул палочкой и сундук исчез, а вместе с ним и клетка с Хедвигой. Дамблдор снова взмахнул палочкой, и входная дверь открылась в холодную, туманную темноту.

«А теперь, Гарри, мы направимся прямо в ночь навстречу таинственным и захватывающим приключениям.»