"Гарри Поттер и принц-полукровка" - читать интересную книгу автора (Роулинг Джоанн Кэтлин)

Глава первая. ДРУГОЙ МИНИСТР

Время близилось к полуночи, а премьер-министр, сидя один в своём кабинете, читал длинную служебную записку, смысл которой проскакивал через его мозг напрямую, даже не оставляя там и тени следа. Он ждал телефонного звонка от президента одной далёкой страны, и кроме желания знать, когда же, наконец, позвонит этот бедолага, и попыток приглушить неприятные воспоминания о невероятно длинной, утомительной и трудной прошедшей недели, места в голове больше ни на что не оставалось. Чем сильнее премьер-министр пытался сконцентрироваться на документе, тем явственнее перед ним вставало злорадное лицо его политического оппонента. Этот самый оппонент появился в новостях в тот же день, и не просто перечислил все те ужасные события, что произошли за прошедшую неделю (можно подумать, кому-то об этом надо было напоминать), но ещё и объяснил, почему каждое из них лежит на совести правительства.

От одной только мысли об этих обвинениях у премьер-министра подскочил пульс: правды в них было столько же, сколько и лжи. Ну как, скажите, правительство могло предотвратить обрушение этого моста? Это просто возмутительно, полагать, что на поддержание мостов тратится недостаточное количество средств. Мосту было меньше десяти лет, и даже самые лучшие специалисты были не в состоянии объяснить, почему мост треснул в двух местах и увлёк за собой в реку дюжину машин. Как можно говорить, что из-за недостатка полицейских произошли те два громких жутких убийства? Или может, правительство должно было предсказать безумный ураган, пронёсшийся юго-западнее Лондона и причинивший столько разрушений? Или может это лично его вина, что один из его замов, Герберт Корли, повёл себя странно, выбрав именно эту неделю, чтобы провести её со своей семьёй?

«Тревожное настроение охватило страну», — так в заключении сказал оппонент, едва сдерживая широкую улыбку.

К сожалению, это было действительно так. Премьер-министр чувствовал это на себе. Люди выглядели более несчастными, чем обычно. Сама погода была в упадке. Такой холодный туман в середине июля… Это было необычно, ненормально…

Он перевернул вторую страницу записки, посмотрел на то, сколько ещё читать и бросил это безнадёжное занятие. Вытянув руки над головой, он тоскливым взглядом окинул свой кабинет. Это была ухоженная комната с красивым мраморным камином, располагавшимся лицом к не по сезону плотно закрытым окнам. С лёгкой дрожью премьер-министр встал и подошёл к окну, всматриваясь в туман, давивший на стекло. И именно в этот момент, когда он стоял спиной к комнате, он услышал позади себя лёгкое покашливание.

Он застыл лицом к лицу со своим испуганным отражением в тёмном стекле. Он знал этот кашель. Он уже слышал его раньше. Он медленно развернулся лицом к пустой комнате.

— Да? — сказал он, пытаясь придать голосу больше храбрости.

Какой-то момент он тешил себя невероятной надеждой, что никто не отзовётся. Однако голос тут же ответил; резкий, решительный голос, он говорил так, словно зачитывал заранее подготовленное заявление. Он исходил — премьер-министр понял это по первому кашлю — от похожего на лягушку невысокого человека в длинном серебристом парике, что был изображён на маленькой, грязной писаной маслом картине, висевшей в дальнем углу комнаты.

— Премьер-министру магглов. Необходимо срочно встретиться. Прошу вас ответить как можно скорее. С уважением, Фадж.

Человек с картины выжидающе смотрел на премьер-министра.

— Э… — начал премьер-министр, — послушайте… сейчас не самое подходящее время… видите ли, я жду звонка… от президента…

— Это подождёт, — тут же парировал портрет. У премьер-министра упало сердце. Именно этого он и боялся.

— Но я действительно хотел с ним поговорить.

— Мы позаботимся о том, чтобы президент позабыл об этом звонке. Вместо этого он позвонит вам завтра вечером, — сказал коротышка. — Прошу вас как можно скорее ответить мистеру Фаджу.

— Я… э… хорошо, — упавшим голосом ответил премьер-министр. — Да, я встречусь с Фаджем.

Он торопливо направился к своему столу, по пути расправляя галстук. Едва он успел сесть в своё кресло и придать лицу, как он надеялся, расслабленное и безучастное выражение, как тут же в пустом очаге прямо под мраморной каминной доской заплясали зелёные языки пламени. Стараясь не выдать и тени удивления и беспокойства, он смотрел, как в пламени, бешено вращаясь, появился мужчина плотного телосложения. Несколько мгновений спустя он выбрался и встал на изящный антикварный коврик, стряхивая золу с рукавов своего длинного в тонкую полоску плаща и держа в руках светло-зелёную шляпу-котелок.

— А… премьер-министр, — Корнелиус Фадж двинулся вперёд и протянул руку для рукопожатия. — Рад вас снова видеть.

Премьер-министр не мог ответить тем же, поэтому предпочёл промолчать. Он совершенно не был рад видеть Фаджа, чьи регулярные появления, выводившие из равновесия сами по себе, в большинстве случаев означали наличие дурных новостей. К тому же Фадж был явно чем-то встревожен. Он похудел, полысел, волосы стали более седыми, а лицо — более морщинистым. Премьер-министр и раньше видел политиков в таком состоянии, и это не сулило ничего хорошего.

— Чем могу помочь? — спросил он, кратко пожимая Фаджу руку и указывая гостю на самое жёсткое кресло за столом.

— Никогда не знаешь с чего начать, — пробормотал Фадж. Он выдвинул кресло, уселся и положил свой зелёный котелок себе на колени. — Ну и неделька, ну и неделька…

— Что, и у вас тоже? — сухо спросил премьер-министр, надеясь, что этим он даст понять, что у него и без помощи Фаджа дел предостаточно.

— Разумеется, — Фадж устало потёр глаза и мрачно посмотрел на премьер-министра. — У меня была такая же неделя, что и у вас, премьер-министр. Брокдейлский мост… убийства Боунс и Вейнс… не говоря уже о том, что творится на юго-западе…

— Вы… э… ваши… то есть, хотите сказать, что кто-то из ваших людей причастен… причастен ко всем этим… к этим событиям?

Фадж угрюмо уставился на премьер-министра.

— Конечно причастны, — сказал он. — Наверняка вы уже и сами поняли, в чём тут дело?

— Я… — премьер-министр запнулся в нерешительности.

Именно из-за этого он так и не любил визиты Фаджа. В конце концов, он был премьер-министром, и ему не нравилось, когда его заставляли чувствовать себя несмышлёным школьником. Разумеется, так было всегда с момента их первой встречи с Фаджем в его первую ночь в качестве премьер-министра. Он помнил это так, словно это было вчера, и понимал, что теперь эти воспоминания будут преследовать его до конца его дней.

Он стоял тогда один в этом же самом кабинете, наслаждался триумфом, к которому он шёл столько лет, о котором так мечтал, как вдруг у себя за спиной он услышал покашливание, точь-в-точь как сегодня, и, обернувшись, услышал, как маленький уродливый портрет говорит ему, что министр магии прибудет, чтобы лично познакомиться с ним.

Разумеется, он подумал, что это долгая кампания и перенапряжение, связанное с выборами, наложили отпечаток на его рассудок. Он жутко испугался того, что с ним разговаривает портрет, но это были лишь цветочки, по сравнению с тем, что он пережил, когда из камина к нему выскочил самозваный волшебник и пожал ему руку. Он и слова не мог вымолвить, пока Фадж объяснял ему, что по всему миру в тайне от остальных до сих пор живут волшебники и волшебницы, и заверял, что об этом ему беспокоиться не стоит, потому что Министерство магии берёт на себя всю ответственность за то, что происходит в сообществе волшебников и следит за тем, чтобы немагическое население никогда не узнало об их существовании. Как сказал Фадж, дело это непростое — охватить всё, начиная от контроля над ответственным использованием мётел и заканчивая регулированием популяции драконов (в этот момент премьер-министр, помнится, схватился за стол, чтобы не упасть). Затем Фадж так по-отечески похлопал по плечу всё ещё онемевшего премьер-министра.

— Волноваться не о чем, — сказал он, — скорее всего вы меня больше никогда не увидите. Я побеспокою вас лишь в том случае, если с нашей стороны произойдёт что-то действительно серьёзное, что-то, что может как-то повлиять на магглов, то есть на немагическое население. Другими словами, живите, как живёте. А вам должен сказать, что вы держитесь гораздо лучше вашего предшественника. Тот пытался выкинуть меня в окно, решив, что меня подослали его противники, чтобы разыграть.

В этот момент премьер-министр наконец-то обрёл голос.

— Так вы, значит не… не разыгрываете меня?

Это было его последней отчаянной надеждой.

— Нет, — спокойно ответил Фадж. — Боюсь, что нет. Смотрите.

И он превратил чашку премьер-министра в песчаную крысу.

— Но, — чуть слышно произнёс премьер-министр, наблюдая за тем, как крыса жуёт уголок его новой речи, — но почему… почему мне никто не сказал?..

— Министр магии раскрывается только действующему премьер-министру магглов, — ответил Фадж, засовывая свою палочку назад в куртку. — Мы полагаем, что это лучший способ сохранить всё в тайне.

— Почему же тогда, — простонал премьер-министр, — предыдущий премьер-министр не предупредил меня?

Фадж рассмеялся.

— Мой дорогой премьер-министр, а вы сами-то кому-нибудь расскажите?

Продолжая сдавленно посмеиваться, Фадж бросил в камин какой-то порошок, шагнул в изумрудное пламя и со свистом исчез. Премьер-министр стоял неподвижно и понимал, что, пока он жив, ни одна живая душа не узнает об этом случае, потому что никто во всём мире ни за что ему не поверит.

Потрясение понемногу утихало. Некоторое время он пытался убедить себя, что Фадж это всего лишь галлюцинация, вызванная недосыпанием во время изматывающей предвыборной кампании. В тщетной попытке избавиться от всего, что напоминало бы о неприятном событии, он подарил крысу своей любимой племяннице, а личному секретарю поручил снять портрет уродливого коротышки, который возвестил о визите Фаджа. Однако, к ужасу премьер-министра, убрать портрет оказалось невозможно. После того, как несколько плотников, один или два строителя, историк живописи и канцлер казначейства безуспешно пытались отодрать его от стены, премьер-министр оставил попытки в надежде, что на период его пребывания в этом кабинете эта штука не сдвинется с места и не издаст ни звука. Он мог поклясться, что время от времени видел краем глаза, как обитатель картины зевал или почёсывал нос, а раз или два просто уходил с картины, оставляя после себя лишь грязно-коричневый холст. Тем не менее, он заставлял себя не смотреть на картину слишком часто, и каждый раз, когда случалось что-то подобное, уверял себя, что это всего лишь игра его воображения.

Затем, три года спустя, такой же, как сейчас ночью премьер-министр сидел один в своём кабинете, когда портрет вновь объявил о скором визите Фаджа, который выскочил из камина промокший до нитки и в состоянии полной паники. Не успел премьер-министр спросить его, зачем он залил весь ковёр, как Фадж разразился целой тирадой о какой-то тюрьме, о которой премьер-министр никогда не слышал, о человеке, которого звали «Серьёз» Блэк, о каком-то «Хогвартсе» и мальчике по имени Гарри Поттер, словом, о том, что не говорило премьер-министру ровным счётом ничего.

— Я только что из Азкабана, — запыхавшись, заявил Фадж, сливая воду со своего котелка себе в карман. — Посреди Северного моря, знаете ли, отвратительно долетел… дементоры волнуются, — он пожал плечами, — от них ещё никто никогда не сбегал. В общем, я пришёл сказать вам, что Блэк — известный убийца магглов, и возможно он собирается присоединиться к Сами-Знаете-Кому. Но, разумеется, вы даже и не знаете, кто такой Сами-Знаете-Кто! — Мгновение он с надеждой смотрел на премьер-министра, а затем сказал: — Ну, садитесь, садитесь, я вас введу в курс дела. Виски будете?

Премьер-министр был явно возмущён тем, что его попросили сесть в его собственном кабинете, не говоря уже о том, что ему предлагают его собственное виски, но сопротивляться не стал. Фадж вытащил свою палочку, сотворил из воздуха два больших стакана с янтарной жидкостью, сунул один из них в руку премьер-министру и опустился в кресло.

Фадж говорил больше часа. Он отказался произносить вслух одно имя, вместо этого написал его на клочке пергамента и сунул клочок в другую руку премьер-министра. Когда, наконец, Фадж встал, чтобы уйти, премьер-министр встал вместе с ним.

— Так вы полагаете, что… — он искоса глянул на имя в левой руке, — лорд Воль…

— Тот-Кого-Нельзя-Называть! — оборвал его Фадж.

— Простите. Значит, вы полагаете, что Тот-Кого-Нельзя-Называть до сих пор жив?

— Ну, Дамблдор говорит, что так и есть, — Фадж застегнул верхнюю пуговицу своего плаща в тонкую полоску, — но мы его ни разу не видели. По мне так он безопасен, пока его никто не поддерживает, поэтому именно о Блэке надо сейчас беспокоиться. Вы же предупредите кого следует? Замечательно. Ну, надеюсь, премьер-министр, мы с вами больше не увидимся! Спокойной ночи.

Однако они увиделись вновь. Меньше года спустя встревоженный Фадж появился прямо из воздуха в рабочем кабинете премьер-министра и доложил, что произошла какая-то заварушка на чемпионате мира по квиддичу (кажется, так он это назвал) и что в неё были вовлечены несколько магглов, но беспокоиться премьер-министру ровным счётом не о чем, а то, что вновь видели метку Сами-Знаете-Кого, так это ещё ни о чём не говорит. Фадж был уверен, что это всего лишь единичный случай, и управление по связям с магглами уладило все вопросы с изменениями памяти.

— А, чуть не забыл, — добавил Фадж. — Мы собираемся завезти в страну трёх драконов и сфинкса для турнира трёх волшебников. Обычное дело, но из Департамента контроля и надзора за магическими существами мне сказали, что согласно правилам мы должны известить вас, что ввозим в страну опасных животных.

— Я… что… драконы? — заволновался премьер-министр.

— Да, три штуки, — сказал Фадж. — А ещё сфинкс. Ну, всего доброго.

Премьер-министр изо всех сил надеялся, что драконы и сфинкс будут худшим, что может случиться, но нет. Менее двух лет назад Фадж снова появился из камина, на этот раз с новостями о массовом побеге из Азкабана.

— Массовый побег? — осипшим голосом повторил премьер-министр.

— Не о чем беспокоиться, не о чем беспокоиться! — прокричал Фадж, стоя одной ногой уже в камине. — Мы их схватим, глазом не успеете моргнуть. Просто я решил, что вы должны об этом знать.

И не успел премьер-министр крикнуть «Эй, подождите минуточку!», как Фадж исчез в потоке зелёных искр.

Что бы ни говорила пресса и оппозиция, но премьер-министр не был дураком. Он прекрасно видел, что, несмотря на заверения Фаджа при их первой встрече, видеться они стали достаточно часто и что при каждой их последующей встрече Фадж был всё более встревоженным. Хотя премьер-министру и не доставляло особого удовольствия вспоминать о министре магии («другом министре», как он называл про себя Фаджа), он всё время боялся, что Фадж появится с более угрожающими новостями. Поэтому, момент, когда весь растрёпанный и раздражённый Фадж вновь вышел из камина, да ещё и удивился тому, что премьер-министр не знает, почему он здесь, был худшим в череде событий и без того мрачной недели.

— Откуда мне знать, что там происходит в этом вашем… э… сообществе волшебников? — раздражённо парировал премьер-министр на этот раз. — Мне надо страной управлять, у меня сейчас полно дел и без…

— У нас с вами одни и те же дела, — прервал его Фадж. — Брокдейлский мост обрушился не от износа. Ураган на самом деле не ураган. Те убийства — не дело рук магглов. А семейству Герберта Корли будет гораздо безопаснее без него. В данный момент мы проводим мероприятия по доставке его в клинику волшебных заболеваний и травм имени св. Мунго. Акция запланирована на сегодня.

— Что вы… Что-то я… Что? — вскипел премьер-министр.

Фадж сделал глубокий вдох и продолжил.

— Премьер-министр, с сожалением вынужден сказать вам, что он вернулся. Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся.

— Вернулся? «Вернулся» это означает, что он жив? То есть…

Премьер-министр в мельчайших подробностях вспомнил тот ужасный разговор, когда Фадж рассказал ему о волшебнике, который держал в страхе всех, волшебнике, который совершил тысячу страшных преступлений, прежде чем таинственно исчезнуть пятнадцать лет назад.

— Да, жив, — ответил Фадж. — Это… даже не знаю… может ли быть живым человек, которого нельзя убить? Я не совсем это понимаю, а Дамблдор никогда толком не объяснит… в общем, у него есть тело, он ходит, разговаривает и убивает, так что, применительно к нашей беседе, да, он жив.

Премьер-министр не знал, что на это сказать, но его упорное желание казаться человеком осведомлённым во всех областях заставило его зацепиться за любую деталь, которую он мог вспомнить из их предыдущих бесед.

— А Серьёз Блэк с… э… Тем-Кого-Нельзя-Называть?

— Блэк? Блэк? — Фадж растерянно завертел в пальцах свой котелок. — Сириус Блэк, вы хотите сказать? Слава Мерлину, нет. Блэк мёртв. Так уж вышло, что мы… э… ошибались насчёт Блэка. В конце концов, он оказался невиновен. К тому же он не был сообщником Того-Кого-Нельзя-Называть. Знаете, — поспешно добавил он, всё сильнее вращая свой котелок, — все улики указывали на него… было более пятидесяти свидетелей… но, так или иначе, как я уже сказал, он мёртв. На самом деле убит. Прямо в здании Министерства магии. Хотя, это ещё вопрос…

К своему величайшему удивлению, в этот момент премьер-министр почувствовал мимолётный прилив жалости к Фаджу. Однако это чувство практически сразу улетучилось, уступив место самодовольству от того, что хоть он и не умеет появляться из каминов, однако ни в одном из департаментов его правительства, при нём до сих пор не было совершено никаких убийств. Пока, во всяком случае…

Премьер-министр исподтишка постучал по дереву своего стола, а Фадж тем временем продолжал:

— Но Блэк это так, между прочим. Дело в том, что мы в состоянии войны, и нужно сделать необходимые шаги.

— Войны? — нервно повторил премьер-министр. — Вы случаем не преувеличиваете?

— К Сами-Знаете-Кому присоединились его сторонники, те, что сбежали из Азкабана в январе, — Фадж говорил всё более торопливо, и крутил своё котелок с такой скоростью, что тот стал походить на светло-зелёное пятно. — С тех пор, как они вырвались на свободу, они всюду сеют разрушения. Брокдейлский мост — его рук дело. Он пригрозил массовыми убийствами магглов, если я не перестану преследовать его.

— Чтоб вас, так это значит, вы виноваты во всех этих смертях. А я, значит, должен отвечать на вопросы о проржавевшей оснастке, разъедании температурных швов и ещё сам не знаю о чём! — взорвался премьер-министр.

— Я виноват! — лицо Фаджа залилось краской. — Хотите сказать, что вы бы спасовали перед таким шантажом?

— Может и нет, — премьер-министр встал и стал ходить по комнате, — но я бы приложил все свои усилия, чтобы схватить шантажиста, прежде чем он совершит подобные зверства!

— Неужели вы полагаете, что я уже не приложил все усилия? — возбуждённо спросил Фадж. — Каждый аврор в Министерстве пытался и пытается найти его и схватить его сообщников, но так уж получилось, что мы говорим об одном из могущественнейших волшебников всех времён, волшебнике, которого не могут поймать вот уже почти тридцать лет!

— Значит, вы хотите сказать, что и ураган на юго-западе это его рук дело? — с каждым шагом премьер-министр терял терпение. Его приводила в бешенство одна мысль о том, что он знает причину всех этих ужасных бедствий, и не может об этом никому сказать. Это было едва ли не хуже, чем все эти обвинения в адрес его правительства.

— Не было никакого урагана, — печально ответил Фадж.

— Извините! — рявкнул премьер-министр, решительно вышагивая взад и вперёд. — Вырванные с корнем деревья, сорванные крыши, погнутые фонарные столбы, пострадавшие люди…

— Это были пожиратели смерти, — ответил Фадж. — Сторонники Того-Кого-Нельзя-Называть. А ещё… ещё мы считаем, что здесь не обошлось без великана.

Премьер-министр встал, как вкопанный, словно столкнулся с невидимой стеной.

— Без кого не обошлось?

Фадж состроил гримасу.

— В последний раз, когда он хотел добиться большего эффекта, он использовал великанов. Отдел дезинформации работал круглые сутки. Команды стирателей меняли воспоминания всем магглам, которые видели, что произошло на самом деле, Департамент контроля и надзора за магическими существами почти полным составом отправился в Сомерсет, но великана мы так и не нашли. Это была настоящая катастрофа.

— Да что вы говорите?! — возмутился премьер-министр.

— Не буду отрицать, что боевой настрой в Министерстве — хуже некуда, — сказал Фадж. — Кроме всего прочего, мы ещё потеряли Амелию Боунс.

— Кого потеряли?

— Амелию Боунс. Главу Департамента магического правопорядка. Мы считаем, что Сами-Знаете-Кто убил её лично, потому что она была очень одарённой волшебницей, и, судя по всему, она приняла настоящий бой.

Фадж прокашлялся и с явным усилием перестал крутить свой котелок.

— Но это убийство было в газетах, — премьер-министр внезапно остыл. — В наших газетах. Амелия Боунс… Женщина средних лет, жила одна. Жуткое было убийство. О нём столько писали. Полиция была сбита с толку.

Фадж вздохнул.

— Надо полагать, — сказал он. — Убита в комнате, запертой изнутри. С другой стороны мы точно знаем, кто это сделал, хотя это ни на шаг не продвинуло нас к его поимке. А ещё была Эммилин Вейнс, об этом вы может даже и не слышали.

— Ещё как слышал! — возразил премьер-министр. — Вообще-то это произошло за углом отсюда. У газет был просто праздник, «нарушение закона и порядка на заднем дворе премьер-министра…».

— Будто нам этого мало, — продолжал Фадж, почти не слушая премьер-министра, — так теперь ещё всё вокруг кишит дементорами, которые нападают на людей то здесь, то там…

В давние, более счастливые времена эта фраза была бы для премьер-министра совершенно непонятной, но теперь он был более осведомлён.

— Я считал, что дементоры охраняют узников в Азкабане, — осторожно сказал он.

— Так и было, — устало ответил Фадж. — До настоящего момента. Они покинули тюрьму и присоединились к Сами-Знаете-Кому. Не буду притворяться и говорить, что для нас это не было сильным ударом.

— Но, — произнёс премьер-министр с чувством пробуждавшегося ужаса, — не вы ли мне рассказывали, что эти существа выкачивают из людей надежду и счастье?

— Совершенно верно. И их становится всё больше. Вот откуда этот туман.

Премьер-министр безвольно опустился в ближайшее кресло. От мысли, что на города и деревни нападают невидимые твари и сеют среди его избирателей отчаяние и безысходность, ему стало не по себе.

— Послушайте, Фадж, вы должны что-то предпринять! Это ваша обязанность, как министра магии!

— Мой дорогой премьер-министр, неужели вы на самом деле думаете, что после всего этого я мог остаться министром магии? Две недели всё волшебное сообщество кричало, требуя моей отставки. За весь свой период правления я не видел их такими сплочёнными! — Фадж попытался улыбнуться.

Премьер-министр тут же потерял все слова. Несмотря на негодование по поводу своего нынешнего положения, он искренне сочувствовал сидевшему напротив человеку, который выглядел сейчас словно выжатый лимон.

— Мне очень жаль, — сказал он, наконец. — Может, я чем-то могу вам помочь?

— Очень мило с вашей стороны, премьер-министр, но уже ничем. Сегодня меня послали к вам, чтобы ввести в курс последних событий, а также познакомить со своим преемником. Вообще-то он уже должен был быть здесь, но, понятное дело, сейчас у него дел хоть отбавляй.

Фадж оглянулся на портрет уродливого коротышки в длинном кудрявом серебристом парике, который кончиком пера ковырялся в своём ухе. Поймав взгляд Фаджа, портрет сказал:

— Будет через пару мгновений, заканчивает письмо Дамблдору.

— Удачи, — впервые голос Фаджа звучал язвительно. — За последние две недели я ему дважды на дню писал, но он даже с места не сдвинулся. Если бы он только уговорил мальчишку, возможно, я бы всё ещё… Что ж, может Скримджеру повезёт больше.

Фадж погрузился в полное обиды молчание, которое практически тут же было прервано портретом, внезапно заговорившим своим резким официальным голосом:

— Премьер-министру магглов. Необходимо встретиться. Срочно. Прошу ответить как можно скорее. Руфус Скримджер, министр магии.

— Да, да, хорошо, — растерянно ответил премьер-министр, и не успел он и дёрнуться, как языки пламени в камине вновь стали изумрудно-зелёными, взметнулись вверх, в самом их сердце появился ещё один вращающийся волшебник, и, мгновение спустя, он уже стоял на антикварном коврике.

Фадж поднялся и, после некоторых колебаний, премьер-министр последовал его примеру, наблюдая за тем, как вновь прибывший распрямился, смахнул пыль со своей длинной чёрной мантии и огляделся вокруг.

Первое, что пришло на ум премьер-министру, была дурацкая мысль о том, что Руфус Скримджер был весьма похож на пожилого льва. В копне тёмно-рыжих волос и густых бровях проглядывали седые пряди; сквозь очки в тонкой металлической оправе смотрели выразительные желтоватые глаза, а его лёгкая размашистая походка, несмотря на небольшую хромоту, обладала определённой грацией. Сразу же ощущалась проницательность и напористость. Премьер-министр вполне мог понять, почему в такие трудные времена волшебное сообщество предпочло, чтобы их лидером стал Скримджер.

— Здравствуйте, — премьер-министр учтиво протянул руку.

Скримджер кратко пожал её, окинул комнату взглядом и вытащил из мантии свою волшебную палочку.

— Фадж всё вам рассказал? — спросил он, направляясь к двери. Он коснулся палочкой замочной скважины, и премьер-министр услышал, как щёлкнул замок.

— Э… да, — ответил премьер-министр. — И, если не возражаете, я бы предпочёл, чтобы дверь оставалась незапертой.

— А я бы предпочёл, чтобы нас не прерывали, — возразил Скримджер, — и не видели, — добавил он, направляя палочку на окна. Шторы тут же задёрнулись. — Так, ладно, я человек занятой, поэтому сразу к делу. Во-первых, нам необходимо обсудить вашу охрану.

Премьер-министр вытянулся в полный рост и ответил:

— Я вполне доволен той охраной, что у меня есть сейчас, так что большое…

— А вот мы — нет, — перебил Скримджер. — Магглам не поздоровится, если их премьер-министр попадёт под действие заклятия Империус. Новый секретарь в вашем кабинете…

— От Кингсли Кандалболта я ни за что не откажусь, если вы это намереваетесь сделать! — с жаром возразил премьер-министр. — Он прекрасно знает своё дело, проверяет на два раза всё то, что другие…

— Это потому, что он волшебник, — без тени улыбки сказал Скримджер. — Высококвалифицированный аврор, которого назначили сюда для вашей безопасности.

— Минуточку! — заявил премьер-министр. — Вы не можете просто так подсовывать ко мне в кабинет своих людей, я сам решаю, кто будет на меня работать.

— Мне казалось, что вы довольны Кандалболтом, — невозмутимо сказал Скримджер.

— Я… ну, в общем-то да…

— Тогда, значит, никаких вопросов? — подытожил Скримджер.

— Я… ну, пока что Кандалболт всё делает… э… замечательно, — сбивчиво ответил премьер-министр, но Скримджер уже почти не слушал его.

— А теперь о вашем заместителе, Герберте Корли, — продолжил он. — О том, кто так поразвлёк народ, спрятавшись от всех неприятностей.

— Что с ним? — спросил премьер-министр.

— Реакция, на плохо исполненное заклятие Империус, — ответил Скримджер. — В мозгах у него всё перемешалось, но он всё ещё остаётся опасен.

— Да он же просто болтун! — слабо возразил премьер-министр. — Я уверен, ему бы немного отдохнуть… Может, опрокинуть стопочку, другую…

— Пока мы с вами разговариваем, его обследует группа целителей клиники волшебных заболеваний и травм имени св. Мунго. Троих из них он уже попытался задушить, — сказал Скримджер. — Думаю, его лучше на время изолировать от общества магглов.

— Я… ну… С ним всё будет в порядке? — с тревогой спросил премьер-министр.

Скримджер слегка пожал плечами и двинулся назад к камину.

— Вот, собственно, всё, что я собирался сказать. Я буду держать вас в курсе событий, премьер-министр. А если буду слишком занят, чтобы прибыть лично, пошлю Фаджа. Он согласился принять должность консультанта.

Фадж попытался улыбнуться, но у него плохо получилось. Выглядело это так, словно у него болит зуб. Скримджер уже запустил руку в карман, чтобы достать оттуда таинственный порошок, от которого огонь становился зелёным. Пару мгновений премьер-министр безнадёжно смотрел на них двоих, и те слова, что весь вечер он сдерживал в себе, наконец, прорвались наружу.

— Но, ради всего святого… вы же волшебники! Вы же можете творить магию! Уверен, вы можете справиться… с чем угодно!

Скримджер медленно развернулся на месте, обменялся скептическим взглядом с Фаджем, который на этот раз всё-таки смог улыбнуться, и спокойно сказал:

— Самое плохое в том, премьер-министр, что они тоже могут творить магию.

И с этими словами волшебники друг за другом шагнули в яркое зелёное пламя и исчезли.