"Не везет так не везет" - читать интересную книгу автора (Шелвис Джилл)

Глава 23

Брианна стала оглядываться по сторонам в поисках своей сброшенной одежды. Купер прижался к столу, пытаясь освободить для нее место, чтобы она смогла одеться. Но он все равно вынужден был сесть и поджать под себя ноги, когда она наклонилась, чтобы поднять с пола свитер. Тело его напряглось. Купер отвел взгляд от ягодиц Брианны в тщетной надежде успокоиться. Брианна выпрямилась, обернулась и, взглянув на него, расхохоталась. Он обиженно засопел. Она тряхнула головой и сказала, надевая свитер:

— Вообще-то я послала тебе записку не для того, чтобы соблазнить в чулане. Ты сам сбил меня с пути истинного!

Купер покосился на нее и глухо спросил:

— Выходит, это я тебя сюда заманил?

Прочтя в его взгляде намерение немедленно наказать ее за такое обвинение, совратив снова, Брианна торопливо взяла с полки джинсы.

— В чем дело? — Не выдержав ее молчания, Купер схватил ее за плечо и повернул к себе лицом. — Какая муха тебя укусила? Почему ты разозлилась?

Она надела джинсы и воскликнула:

— Муха укусила? А разве мало того, что произошло за двое последних суток? Моя жизнь превратилась в осколки! Мне постоянно что-то мерещится! Я нахожу труп в винном погребе, потом меня трахают в чулане… Ах, как это весело, как забавно!

Он вздрогнул от ее истерического смеха и сказал, понурившись:

— Все это, конечно, печально, но в чем виноват я?

— Ты? — Брианна взглянула на него потемневшими глазами. — Разумеется, ни в чем! Ты вообще ни при чем.

Купер проглотил ком в горле, поборов вскипевшую обиду, и с улыбкой спросил:

— А ты знала, что, когда ты злишься, у тебя раздуваются ноздри? А когда врешь, то смешно морщишь носик.

— Это ты постоянно врешь! — воскликнула она, взмахнув руками. — Да что ты вообще можешь обо мне знать?!

Купер с каменным лицом спрыгнул со стола на пол и натянул джинсы, бесцеремонно оттеснив ее в угол.

— Может быть, всего о тебе я и не знаю, но многое мне уже известно, — пробурчал он. — Я все подмечаю, ведь я полицейский. А ты меня очень интересуешь!

— Это неправда! И не смей ко мне присматриваться!

— Поздно! Я ничего не могу с собой поделать.

— И что же именно ты подметил?

— Что ты принимаешь все слишком близко к сердцу…

— Я пытаюсь исправить этот недостаток…

— Становишься доброй и ласковой, когда выпьешь…

— Но тогда, в первую ночь, я была не настолько пьяна!

— Боишься темноты и пауков и обожаешь сексуальное белье…

— Это зависит от обстоятельств!

Купер нежно погладил ее по голове и добавил:

— А еще мне известно, что ты умная, веселая и страстная женщина. Внимательная к окружающим, порой излишне заботливая. И что я тебе нравлюсь.

— С чего ты это взял? Мы слишком плохо знаем друг друга, чтобы проникнуться сильными чувствами. Не нужно путать интрижку с любовью! Любовь — это святое, и не смей рассуждать о ней в этом пыльном чулане после моего временного умопомрачения.

— Ах вот как! Тогда объясни, почему ты пришла ко мне прошлой ночью в одном сапоге? Не кажется ли тебе, что твое умопомрачение несколько затянулось?

— Возможно! — Она понурилась и добавила: — Я испугалась.

— Однако примчалась с перепугу именно ко мне, а не к Данте, или Патрику, или к Лариане, или к Шелли! Значит, кое-что ты все-таки соображаешь? Случаются и просветления!

Брианна улыбнулась и сказала, отворачиваясь:

— Конечно, кое в чем ты прав. Я действительно влюбчивая. Это мой серьезный недостаток, как и впечатлительность.

— А еще ты мне доверяешь, пусть и не безоговорочно, — сказал Купер.

— Доверие — не самое подходящее слово, — сказала она. — И вообще оно мне не нравится. Ты забыл, что мужчины, которым я доверяла, трижды меня обманывали?

— По-моему, ты чересчур часто об этом вспоминаешь, прикрываешься своими неудачными помолвками, словно щитом.

Но Брианна, словно бы не слыша его, твердила:

— Три неудачные помолвки! Какая же я дура! Трижды наступала на одни и те же грабли! И не извлекла из этого для себя урока… Но согласись, трудно забыть, что тебя обманули три жениха!

— Не забывай, что из этих неудачных помолвок две не имели для тебя никакого значения! — резонно поправил ее Купер, глядя ей в глаза. — Нет, я не сомневаюсь, что ты всерьез собиралась выйти замуж, но только не по велению сердца!

Он придержал ее за талию, чтобы она не отвернулась. Ей не хотелось бередить свои душевные раны, и она продолжала восклицать:

— Три расстроенные помолвки! Ну за что так жестока ко мне судьба? Неужели все мои серьезные отношения с мужчинами будут всегда заканчиваться разочарованием? Неужели вы все одинаковы?

Она судорожно вздохнула, собираясь плакать.

— Твой первый жених действительно предал тебя, предпочтя получить образование на деньги твоих родителей и сделать успешную карьеру. И ты надела панцирь на свое раненое сердце, пытаясь уберечься от новых ран. В двух других случаях ты только пыталась выйти замуж, чтобы не казаться белой вороной окружающим, но в действительности мужчины, с которыми ты намеревалась создать семью, были тебе безразличны. Ты просто внушила себе, что они не хуже других, и надеялась, что со временем у вас все образуется. Ты темпераментная, доверчивая и опрометчивая женщина, Брианна! Надо быть более осмотрительной в выборе постоянного друга. Тебе попадались мужчины, неспособные на подлинное глубокое чувство. Их вполне устраивало, что ты беспечно резвишься с ними в постели, строя воздушные замки на будущее. Они же втайне преследовали свои эгоистические цели.

Брианна оторопело уставилась на него.

— Но я не такой, как они, Брианна! — вкрадчиво произнес Купер, поглаживая ее по шелковистым волосам. — У нас с тобой все могло бы сложиться иначе.

— Вздор! Нас объединяет только физиология! И довольно об этом! — воскликнула Брианна, обретая дар речи.

Она обхватила руками свои плечи и наморщила носик, дыша часто и шумно, не зная, куда спрятать глаза, полные смятения, боли, надежды и вожделения. Разубеждать ее в этот момент было бесполезно, она должна была сама все осмыслить и попять. Готовая со всей страстностью отдать ему свое тело, она не хотела впускать его в свою израненную душу. К своему удивлению, Купер обнаружил, что это не на шутку его тревожит.

— Мне все еще не дает покоя мысль, что я должна была проводить сейчас здесь свой медовый месяц, — тихо произнесла Брианна, как бы продолжая размышлять вслух.

Обрадованный тем, что ее наконец-то прорвало, Купер затаил дыхание и замер, опасаясь ее спугнуть опрометчивым жестом или словом.

— Я задаюсь вопросом — познакомились бы мы с тобой, если бы я находилась в этом доме вместе со своим мужем? А если да, то во что могло бы вылиться наше знакомство?

Естественно, в адюльтер, подумал Купер, метнув исподлобья взгляд на ее пышный бюст, обтянутый свитером, и отметив, что соски у нее все еще стоят торчком.

Вероятно, и в ее очаровательной головке родился тот же ответ, судя по тому, что она закусила губу и потупилась. Значит, самодовольно подумал Купер, он был прав, говоря, что двух своих последних женихов она не любила. И стань этот неудачливый аферист Дин ее законным мужем, он бы наверняка начал задевать своими ветвистыми рогами притолоку роскошного номера для молодоженов. И вряд ли бы Брианна терзалась угрызениями совести, ее измена мужу органично вписывалась в шоу, о котором она мечтала, под названием «Свадебное путешествие». А какое же путешествие без острых приключений?

— Не смею строить нескромные предположения, — ответил ей наконец Купер, — но хочу сказать, что я искренне рад нашему знакомству. Хотя и не планировал ничего подобного, отправляясь зимой в этот медвежий угол.

По губам его собеседницы пробежала тень улыбки.

— Я собиралась поговорить с тобой здесь вовсе не о нас, а об Эдварде, — произнесла она, и выражение ее лица стало печальным и серьезным.

В очередной раз пораженный быстрой сменой ее настроения и неожиданным поворотом разговора, Купер не сумел сдержать огорченного вздоха: начали с любовников, а кончили покойником! Как, однако, сложна женская натура! Впрочем, возможно, по большому счету Брианна и права: весь этот флирт, вся эта постельная возня не более чем суета, игра гормонов, голая физиология, отчаянная попытка забыть о неминуемом печальном финале…

От философских размышлений его отвлек бесстрастный голос Брианны.

— Его здесь все страшно боялись, — сказала она.

— Мне это известно, — в тон ей холодно промолвил Купер.

— По-моему, он был очень грубым человеком.

— В физическом смысле этого слова? — прищурился Купер.

— Он орал на своих подчиненных по любому поводу.

— И даже на Данте и Патрика?

— Во всяком случае, на Патрика. Он унижал его при любом удобном случае, и бедняга терпел это только потому…

— Потому что они родственники.

— Да. Откуда ты знаешь? — с удивлением спросила Брианна.

— От Данте, — сухо ответил Купер. — Продолжай.

— У Патрика постоянно возникали проблемы с работодателями, подолгу на одном месте он не задерживался. Он добродушный, безобидный малый, мечтавший стать профессиональным художником. В слесарном же деле он плохо разбирается, как, впрочем, и во всем остальном, чем он здесь занимается. Желая поддержать его материально, Лариана купила у него картину и подарила ее своему отцу. Вспоминая об этом, Шелли сказала мне, что незадолго до моего приезда в пансионат Патрик опоздал на службу, потому что всю ночь рисовал. Из-за этого они с Эдвардом поцапались, и серьезно.

— В каком смысле? Подрались? Или поругались?

— Не знаю, но Шелли именно так выразилась.

Брианна пожала плечами, видимо, не понимая, почему Купер постоянно цепляется к ее словам. Да какая, в конце концов, разница, дрались ли мужчины или оскорбляли друг друга словесно? Все равно наблюдать эту сцену женщинам неприятно. Если, конечно, они не извращенки и не получают от созерцания мордобоя своеобразное сексуальное удовлетворение.

— А Шелли не жаловалась тебе, что в то утро Эдвард и на нее наорал? — спросил Купер.

— Нет, этого она не говорила.

— Я могу себе представить, как Эдвард орал на женщин, — задумчиво произнес Купер, помолчав. — И даже на Патрика. Но только не на Данте.

— А по-моему, от него досталось им всем без исключения.

— Я не о самом факте, — сказал Купер, покачав головой. — Я имею в виду, что Данте не похож на человека, который молча проглотит любую обиду, боясь потерять место.

— И не только, — добавила Брианна. — Мне кажется, он бы не стал молча смотреть, как Эдвард при нем оскорбляет дам.

— Верно подмечено! — согласился Купер.

— Ну, и что из всего этого следует? — спросила Брианна.

Из этого следовало, как подсказывал Куперу его профессиональный опыт, что в этом темном деле чересчур много мотивов и подозреваемых. И у полиции, когда она сюда прибудет, возникнет масса вопросов. И для всех наступит нелегкая пора. Удрученный таким выводом, он прислонился к дверному косяку и с тяжелым вздохом сказал:

— Из этого следует, что нам пора закругляться и приниматься за расчистку снежных заносов.

— Но снег все еще идет!

— Да, к сожалению. Но лучше приступить к работе теперь, пока еще светло, чтобы добраться до города до того, как стемнеет. Не забывай, что вокруг дома рыщет голодное зверье, волчья стая способна погнаться за снегоходами.

— Ты серьезно так считаешь? — испуганно спросила Брианна.

— Да, — ответил Купер, мрачнея. — Мы ведь находимся в диком месте. Я слышал, что особенно опасны зимой медведи-шатуны, не залегшие в берлогу на зимовку.

— Что же делать? — спросила Брианна с дрожью в голосе.

— Будем рассчитывать наудачу, — хмуро ответил Купер. — Не забывай, что я вооружен. Надеюсь, что все обойдется.

— Ничего другого нам и не остается, — уныло промолвила Брианна. — А все-таки хорошо, что мы познакомились, — добавила, подумав, она и дотронулась пальцами до его лица. От удовольствия Купер даже зажмурился. На этот раз пальцы у нее оказались теплыми, а прикосновение их кончиков показалось ему необыкновенно нежным. Но еще приятнее были ее слова, тайный смысл которых был понятен им обоим.

Брианна склонила голову ему на плечо, он обнял ее, и она спросила:

— Так кто же отправится в город на снегоходах?

— Полагаю, что целесообразно поехать нам с Данте, — сказал Купер, поглаживая ладонью ее грудь. — От него будет больше пользы, если вдруг завязнем по дороге в сугробах.

Брианна скомкала пальцами ткань рубахи у него на груди, взглянула ему в глаза и таинственным голосом произнесла:

— Знаешь, а ты мне снился…

— Да? — Он сжал пальцами ее бедра. — Любопытно! Ему было лестно услышать, что он стал героем снов своей принцессы. Как мудро, однако, поступил Творец, наделив женщин мозгами, устроенными иначе, чем у мужчин, почему-то подумалось ему при этом.

— Мне приснилось, будто бы я бегу по бесконечному темному коридору, — горячим шепотом произнесла она. — И меня кто-то или что-то преследует. Я проснулась от ужаса…

— А где же был в твоем сне я? — с удивлением спросил Купер.

— В моем сонном подсознании! — с восторгом воскликнула Брианна. — Ведь я понимала, что это кошмар, и знала, что стоит мне только проснуться, как я увижу тебя и мне уже не будет страшно. Так и вышло! Проснувшись, я обнаружила, что лежу в твоих объятиях, и тотчас же успокоилась.

Купер не стал спорить и напоминать, что это он успокоил ее весьма незатейливым образом — раздвинув ей коленом ноги и задействовав свою универсальную волшебную палочку. Он только сказал, погладив ее ладонью по спине:

— Со мной ты всегда будешь в безопасности. Брианна пытливо посмотрела ему в глаза и спросила:

— Но когда ты уедешь в город, никто из оставшихся здесь уже не будет чувствовать себя защищенным?

Ответить ей Купер не успел — дверь чулана внезапно распахнулась. И в проеме возникла с видеодиском в руке Лариана.

— Вот это сюрприз! Извините, что я вам помешала, — сказала она, пряча ухмылку. — Я только хотела вернуть это в видеотеку. Что ж, продолжайте! — Она положила диск на полочку и вышла, захлопнув за собой дверь.

— Неудобно получилось, — растерянно сказала Брианна, почувствовав себя не в своей тарелке.

Купер только пожал плечами — дескать, бывает, ничего особенного, здесь всякое случается, да и Лариана не девственница.

Брианна посмотрела на его взлохмаченные волосы, мятую рубаху и лукавое лицо, какое бывает у мужчин, только что согрешивших с женщиной в малоподходящем для этого закутке: в стенном шкафу, душевой кабинке, туалете или чулане, — и внезапно поймала себя на том, что опять испытывает желание.

Но этому беспутству пора было положить конец. Хорошенького понемножку! Ведь это только секс. Однако же как соблазнительно он выглядит! Ох уж этот Купер!

Словно прочитав ее мысли, он сделал серьезную мину, толкнул дверь, и они выбрались наконец из чулана.

— Я умираю с голоду, — сказала Брианна. — Нужно заморить червячка, прежде чем браться за сугробы.

Купер последовал за ней по лабиринту коридоров, втайне радуясь тому, что она уже неплохо ориентируется в доме и поэтому вряд ли потеряется. Войдя в кухню, Брианна сразу же направилась к холодильнику.

Купер взял из буфета бокал и подошел с ним к раковине, чтобы наполнить его водой. Намочив руки, он стал искать полотенце и, не найдя его, заглянул в шкафчик под раковиной.

— У меня тоже пересохло в горле, — сказала Брианна. — Наполни бокал и для меня!

Но Купер ничего ей не ответил, застыв перед открытой дверцей шкафчика в напряженной позе. Встревоженная Брианна спросила:

— В чем дело? Что ты там увидел?

Он обернулся, серьезный и сосредоточенный:

— В ящичке под умывальником в туалете вестибюля лежит пара новых резиновых перчаток. Я заметил их там вчера, пока Лариана делала уборку, разговаривая со мной. Будь добра, принеси мне их, пожалуйста, побыстрее.

Потрясенная как самой этой странной просьбой, так и бесстрастным и деловитым тоном Купера, Брианна молча кивнула и побежала за перчатками. Когда она вернулась с ними на кухню, то не обнаружила Купера на прежнем месте.

— Попалась! — внезапно воскликнул он у нее за спиной.

— Ой! Как ты меня напугал! — воскликнула она, прижимая к груди перчатки. — Что происходит?

— Тише! — Он с видом заговорщика подпер дверь креслом, чтобы никто не смог войти, не постучавшись, и поманил ее пальцем. — Ты только не кричи! — прошептал он, когда она приблизилась, обнял ее за плечи и подвел к раковине. — Сделай глубокий вдох! Но помни — кричать нельзя!

— Поняла, — сказала она и набрала полные легкие воздуха.

Вместе с Купером они встали на четвереньки перед шкафчиком и заглянули в него. За трубой водостока лежало смятое полотенце, покрытое подозрительными коричневатыми пятнами, въевшимися в ткань. Они уставились на него затаив дыхание.

— Вот такие-то дела, — наконец произнес Купер. — Давай перчатки. Боже, как я устал копаться в чужом дерьме!

— Да, час от часу не легче, — сказала Брианна. — Похоже, мы по уши в нем завязли.