"Непокорное сердце" - читать интересную книгу автора (Грегори Джил)

Глава 11

На следующее утро Брайони встретилась с Шорти Баханэном. Их беседа была недолгой, но плодотворной. Ей с первого взгляда понравился этот грубоватый маленький седой человечек с искривленными многолетним сидением в седле ногами и скрипучим голосом. Шорти Баханэн по натуре был хитрым и недоверчивым человеком, и поначалу он скептически отнесся к организаторским способностям нового босса. Войдя к Брайони в кабинет, он подозрительно окинул ее немигающим взглядом своих маленьких, похожих на бусинки глаз. Однако, поговорив с ней немного, он вынужден был изменить свою точку зрения и признать, что она не похожа на обычную городскую девушку.

Шорти быстро понял, что Брайони не бросает слов на ветер, заявляя, что собирается посвятить себя высокой цели превращения ранчо Хилла в лучшее ранчо штата. Очень скоро Брайони покорила сердце старого ковбоя, и расстались они, полностью довольные друг другом. Шорти радовался решительности своей новой хозяйки, а Брайони вздохнула с облегчением, уверенная, что теперь у нее есть на кого положиться, новый старший ковбой подскажет ей, что делать. Немало порадовало ее и то, что Шорти согласился научить ее стрелять, и первый урок они наметили на вторую половину следующего дня.

Позже тем же утром за Брайони заехал судья Гамильтон, чтобы отвезти ее в Тусон. Добравшись туда, она первым делом отправилась в банк и сняла необходимую сумму денег без происшествий. Тусон оказался диким шумным городком, полным пьяных ковбоев и угрюмых завсегдатаев игорных домов. Брайони с судьей отправились в обратный путь, как только она купила несколько свертков материи, чтобы сшить себе что-нибудь вроде мексиканских блуз и юбок, которые приводили ее в восторг. Этот стиль одежды казался идеальным для жаркого, сухого климата, и, кроме того, Брайони мечтала поскорее сродниться с этой местностью, испытавшей сильное испанское влияние. Покончив с делами, Брайони с судьей снова сели в коляску и поехали назад в Винчестер. Двуколку немилосердно трясло на бугристой дороге, и, подскакивая на сиденье после каждого ухаба, Брайони приходилось часто расправлять муслиновую юбку абрикосового цвета и прятать выбивавшиеся черные кудри обратно под шляпку.

Уже на самом подъезде к Винчестеру Брайони задала судье Гамильтону так долго мучивший ее вопрос, однако то, что она услышала, вместо необходимых разъяснений внесло еще большую путаницу в голову девушки. Судья уклонялся от прямого ответа на вопрос о причине, по которой Джим Логан застрелил ее отца, а когда Брайони проявила настойчивость, желая все-таки добиться объяснения, он поджал губы, и в глазах его мелькнуло недовольство.

– Не мучьте себя воспоминаниями о прошлом, мисс Хилл, – сказал он в конце концов, не сводя глаз со взмыленных крупов лошадей. – Что сделано, то сделано. К несчастью, ничто не может вернуть назад вашего отца. Так почему бы вам попросту не позабыть о том, что случилось, и не подумать лучше о будущем?

– Зовите меня Брайони, судья… пожалуйста, – быстро ответила она, глядя ему в лицо. – И все-таки я прошу вас рассказать мне правду. Я хочу знать, из-за чего Джим Логан поссорился с моим отцом.

– Да я в точности не знаю! – ответил судья в замешательстве неестественно громко. – Меня там не было, когда все случилось. Я слышал только сплетни, а вы ведь знаете, как они ненадежны, эти сплетни!

– Все равно скажите мне, что говорили люди, – настаивала Брайони, но судья все еще колебался.

Когда он заговорил снова, было заметно, как тщательно он подбирает слова.

– Ну, по всей видимости, в этой истории была замешана женщина. Много слухов ходило – ни один из них, заметьте, до конца не подтвердился… Говорят, причиной поединка была девушка по имени Дэйзи.

– Женщина! Ну так где же она теперь? Может быть, если я сама поговорю с этой Дэйзи, она объяснит мне…

– Она уже ничего не объяснит вам, Брайони. Дэйзи Уинстон мертва.

Едва оправившись от шока после этой новости, Брайони почувствовала, что запуталась еще больше.

– Когда она умерла? – спросила она с дрожью в голосе. – И к-как?

– Она была убита, точнее, забита до смерти. Это случилось ночью накануне поединка между вашим отцом и Логаном, и это все, что я знаю, Брайони, это все, что я могу сказать. Послушайтесь моего совета, девочка, бросьте копаться в прошлом, забудьте о нем.

Брайони не успела ответить. Мирная тишина, царившая повсюду, внезапно огласилась грохотом копыт, и какая-то повозка стала стремительно догонять их двуколку. Судья натянул поводья, съезжая в сторону, дабы избежать столкновения. Оба экипажа остановились, и судья Гамильтон приподнял шляпу, приветствуя мужчину и молодую девушку в повозке.

– Добрый день, Сэм, мисс Энни. Позвольте представить вам Брайони Хилл, дочь Уэса.

Все еще переживая сообщение судьи Гамильтона, Брайони машинально кивнула, когда он представил ей Сэма Блэйка и его дочь Энн, владельцев маленького скотоводческого ранчо к востоку от ранчо Хилла. Однако, к ее удивлению, пара в повозке отреагировала на ее вежливое приветствие с тупой враждебностью. Сэмюэль Блэйк, высокий и костлявый, в истрепавшейся, поношенной одежде, посмотрел на Брайони холодным, невыразительным взглядом, а его дочь – с откровенной неприязнью, и на ее лице появилось злое, высокомерное выражение. Энни Блэйк могла бы быть красивой девушкой, подумалось Брайони, у нее такие густые каштановые волосы и большие глаза орехового цвета, только уж больно неопрятно она выглядела. Волосы в беспорядке падали на плечи и развевались по ветру длинными, нечесаными прядями. Глаз почти не было видно под широким сомбреро. Все, что в ней было женственного, скрывалось под просторной мужской рубашкой из джинсовой ткани и фланелевой юбкой, придававшими ее фигуре неуклюжий, бесформенный вид.

Но Брайони отчетливо чувствовала, что где-то внутри этой раздраженной, похожей на мальчишку девушки пряталась привлекательная женщина. Брайони не понимала, почему Блэйки отнеслись к ней так холодно. Они нехотя отвечали на ее вопросы и разговаривали в основном с судьей, игнорируя ее присутствие. Озадаченная этим, она предприняла еще одну попытку растопить лед в их отношениях, когда попутчики уже собирались прощаться.

– Пожалуйста, мистер Блэйк, – сказала она, улыбнувшись ему своей самой приятной улыбкой, – заезжайте ко мне вместе с Энни как-нибудь в ближайшее время. Я буду очень рада, ведь мы все-таки соседи… Ну как, увижу ли я вас у себя?

Мистер Блэйк встретил приглашение с каменным выражением на лице, а Энни бросила в ее сторону уничтожающий взгляд.

– Ха! – воскликнула девушка. – И не надейтесь!

– Ну, мы лучше поедем своей дорогой, – поспешил вмешаться судья Гамильтон, подбирая поводья. – Приятно было перекинуться с вами словечком, ребята. Adiós.

Брайони в изумлении повернулась к судье, когда их двуколка снова покатила по дороге.

– Что это с ними? – почти выкрикнула она. – Эти люди вели себя таким образом, словно я их злейший враг! Я же с ними никогда прежде не встречалась!

– Не судите Блэйков слишком строго, Брайони, – ответил судья Гамильтон, подстегивая лошадей и переходя на крупную рысь, потому что ухабистая дорога неожиданно выровнялась.

Насколько хватало глаз перед ними расстилалась открытая прерия, поросшая золотистыми маками, колыхавшимися, как море, от дуновения легкого ветерка. Оранжевый диск солнца медленно клонился к закату.

– Вы сами убедитесь, что они неплохие люди, если узнаете их поближе. Сэм – вдовец, так же как и я, и воспитывает свою дочь один, как может. Много лет назад он потерял сына. Последнее время им приходится нелегко. Разбойники часто воруют у них скот, и они не привыкли радушно встречать незнакомцев. К тому же, – добавил он после секундного молчания, – они одни из немногих людей, не слишком хорошо ладивших с вашим отцом, так что трудно ожидать, что они с радостью раскроют вам свои объятия.

– О, я понимаю, – сказала Брайони, хотя на самом деле она ничего не понимала.

Жизнь отца в Аризоне представлялась ей все более и более загадочной. Брайони понятия не имела, кто такая эта Дэйзи Уинстон и каким образом она была связана с ее отцом и с поединком. И за что Блэйки невзлюбили ее отца, тоже было непонятно. Вместо того чтобы получать ответы, Брайони то и дело получала новые вопросы и чувствовала к тому же, что ставит судью Гамильтона в неловкое положение, требуя разъяснений. Быть может, Мэтт Ричардс прольет свет на эту историю. Брайони решила подождать подходящего момента и расспросить молодого человека поподробнее.

Дни летели быстро. Брайони освоилась с бухгалтерией и ведением дел. Шорти Баханэн учил ее стрельбе.

К концу третьего дня на ранчо Брайони почувствовала, что совершенно измоталась. Никогда в жизни она еще не была так занята. Ей не хватало времени, чтобы справиться со всеми обязанностями. До сих пор Брайони не могла позволить себе сесть и написать письмо хоть кому-нибудь из своих друзей и сообщить им, что она благополучно добралась до своего ранчо и стала его хозяйкой. Девушка пообещала себе, что непременно завтра же займется перепиской.

На следующий день после полудня Брайони закончила последнее письмо. Она написала доктору Брэди, Скоттам, мистеру Паркеру и мисс Марш. У нее мелькнула мысль написать Роджеру Дэйвенпорту, но, подумав, Брайони решила не делать этого. Отказавшись выйти за него замуж, она тем самым порвала с ним все связи, и теперь ей не хотелось их возобновлять. Кроме того, размышляла Брайони, он уже наверняка нашел себе другую невесту, более подходящую для его столь разборчивого вкуса. Эта мысль нисколько не задела ее. Жизнь в Аризоне была столь полнокровной, что Брайони совсем не сожалела о прошлом. Она знала, сделай Роджер предложение ей сейчас, она снова бы отвергла его.

Закончив с письмами, Брайони поднялась из-за стола и выглянула в окно, надеясь увидеть Бака Монро где-нибудь поблизости. Молодой человек должен был ехать в город за продуктами, и Брайони хотела отправить вместе с ним письма на почту. Но Бака нигде не было видно. С самого утра ранчо выглядело опустевшим. Большинство ковбоев во главе с Шорти уехало проверять стада на северных пастбищах, а Росита возилась на кухне с приготовлением пирога-тортиллы. День выдался тихий, спокойный и ясный, в воздухе витал запах сосновой хвои. Брайони решила пройтись и поискать Бака в конюшнях, где он проводил большую часть времени, пытаясь обуздать дикого молодого мустанга. Подобрав юбку своего бледно-желтого ситцевого платья, чтобы не запачкать ее в пыли, девушка вышла из дома и направилась к хозяйственным постройкам.

Неожиданно до нее донесся стук копыт, и вдалеке показался стремительно приближавшийся всадник.

Брайони остановилась, прикрыв глаза от солнца и гадая, кто же этот нежданный посетитель. Однако мучиться этим вопросом долго не пришлось.

Лошадь бешеным галопом неслась прямо на нее. Всадник промчался всего в нескольких дюймах от испуганной девушки. Брайони взвизгнула, и грохот копыт стих позади почти мгновенно. Когда улеглось облако пыли, она увидела, что в седле сидит стройный, загорелый мужчина и спокойно глядит на нее.

– В-вы! – выдохнула Брайони, не веря своим глазам, когда Техасец Джим Логан приподнял шляпу в насмешливом приветствии.

Брайони глядела на его высокую, атлетическую фигуру, четким силуэтом рисовавшуюся на фоне лазурно-голубого неба, и не могла поверить, что этот человек набрался наглости явиться сюда. Кровь бросилась ей в голову от мгновенно нахлынувшего гнева.

– Что вам здесь нужно? – спросила она. – И что вы пытаетесь сделать? Затоптать меня лошадью? Вам мало того, что вы убили моего отца, мистер Логан, вам нужно еще и меня добавить к списку ваших жертв?

Холодная улыбка тронула губы Логана.

– Не нужно драматизировать, мэм. Я отлично знал, что Пекос не заденет вас. Я не позволил бы ему этого, так что вы напрасно беспокоитесь.

– Убирайтесь с моей земли! – приказала Брайони, стискивая зубы и невольно краснея под его взглядом. – Я хочу, чтобы вы немедленно покинули мои владения и никогда, слышите, никогда больше здесь не показывались, вы… убийца!

В ответ на эту тираду Логан легко и беззаботно спрыгнул с седла на землю. Взяв Пекоса под уздцы, он привязал животное к ограде кораля. Брайони, онемев от возмущения, смотрела на это вопиющее попрание ее воли. Как кстати был бы сейчас Бак Монро! Он сумел бы силой выпроводить отсюда Джима Логана, но объездчика нигде не было видно. Они были одни, если не считать лошадей, негромко ржавших за оградой кораля.

И тут Брайони вспомнила о револьвере, лежавшем в кармане ее ситцевого платья, и поспешила достать свое оружие, но поднять его ей не удалось. Тяжелая рука Логана мгновенно перехватила ее запястье, и, посмотрев в глаза девушки стальным взглядом, Техасец грубо вырвал револьвер из ее ладони. Но, даже овладев оружием, он не выпустил нежного запястья Брайони, сжав его еще сильнее.

– Я хочу поговорить с вами, мисс Хилл, и вы не сможете мне помешать.

Девушка побледнела. Безжалостное выражение его красивого лица привело ее в ужас. Руке было очень больно, и Брайони едва удерживалась от слез. Тем временем Логан потащил ее к амбару, и она, не в силах сопротивляться, спотыкаясь, беспомощно повиновалась. Грубо впихнув ее в полутемный сарай, набитый сеном, он запер дверь изнутри так, что никто больше не мог войти в амбар. Свет проникал в помещение через единственное окно, расположенное высоко под потолком.

– Что… что вы от меня хотите? – выкрикнула Брайони, задыхаясь от страха. – Выпустите меня, а не то я закричу, и дюжина рабочих сбежится ко мне на помощь. Они безо всяких вопросов застрелят вас на месте!

Голос ее предательски дрожал, и Логан насмешливо усмехнулся:

– Кричите, сколько вам вздумается, мэм. Сомневаюсь, что вас услышат на северных пастбищах.

– Как… как вы узнали?.. Он спокойно пожал плечами:

– Разумеется, я навел справки, прежде чем сунуться сюда. Я уже давно поджидаю подходящего момента, чтобы поговорить с вами… наедине.

Брайони отчаянно пыталась унять бешено колотившееся сердце. Его невозмутимость и уверенность в себе приводили ее в ярость.

– Что вам от меня надо? – снова вскрикнула она. Логан закинул ее маленький револьвер на чердак сеновала и, заложив пальцы за пояс, лениво поглядел на девушку.

– Ну, мэм, прежде всего мне нужно получить назад мое одеяло, – медленно процедил он сквозь зубы. – Если помните, я одолжил вам его несколько ночей назад, чтобы вы могли прикрыть свою наготу. Теперь я хочу его забрать. Где оно?

Брайони сглотнула. Ее гнев быстро сменился страхом. Она боялась оставаться запертой наедине с безжалостным Техасцем и еще сильнее боялась сказать ему, что сталось с его одеялом, однако другого выбора у нее не оставалось. Бежать было некуда, а Джим Логан ждал ответа.

– Я сожгла его, – сказала она наконец, нервно теребя влажными пальцами свою желтую ситцевую юбку. В ее голосе прозвучали вызывающие нотки. – Точнее, я приказала это сделать Росите. Так что его больше нет.

Техасец недовольно усмехнулся.

– Вы уничтожили мою собственность, мисс Хилл. А я не поощряю кражу или порчу моего имущества. – Его глаза холодно блеснули, и это ей совсем не понравилось. – Вам придется как-то возместить ущерб, маленькая попрыгунья.

Он угрожающе двинулся к ней, но Брайони, подстегнутая ужасом, бросилась от него прочь через темное помещение амбара. Рыдания подступили к ее горлу, когда она услышала, что Логан преследует ее. Подхватив юбку, она стала карабкаться по лестнице на чердак. Техасец не отставал, однако страх придал девушке неожиданную проворность, и она в одно мгновение взобралась наверх, тяжело дыша и судорожно всхлипывая.

«Где револьвер?» – мелькнуло у нее в голове. Он был единственной защитой от нападавшего ковбоя. Брайони отчаянно кинулась искать оружие в мягком сене, но, когда она наконец заметила его, Техасец настиг ее сзади и грубо швырнул в душистое сено. Все попытки девушки освободиться кончились неудачей, Джим Логан уселся на нее, придавив тяжестью своего тела. Брайони закричала, яростно сопротивляясь, мотая головой из стороны в сторону.

Но как она ни старалась, ей оказалось не под силу сбросить с себя Логана. Его мощное тело со стальными мускулами вдавливало ее в сено. Запястья девушки были беспомощно замкнуты в его руках, словно в наручниках.

– Заткнись и лежи смирно! – распорядился он, глядя ей в лицо холодными, злыми глазами.

Но Брайони еще несколько мгновений трепетала в его руках, прежде чем затихнуть от изнеможения. Ее волосы налипли на мокрое от слез и пота лицо, грудь тяжело вздымалась. Она затравленно подняла на него свои зеленые глаза. Их взгляды встретились. Его глаза были беспощадны, и Брайони тихо застонала от безысходности.

Он теснее прижался к ней, навалившись всем телом, и его лицо оказалось прямо над ней. Она ясно увидела лихорадочный темный румянец на бронзовых скулах. Холодные глаза совсем близко сияли неудовлетворенным желанием. Брайони издала протестующий звук, грубо раздавленный его губами, страстно смявшими мягкий рот. Джим Логан целовал ее с такой силой, что Брайони замычала от боли, в то же время ощущая, как внутри растет жаркая волна удовольствия. Он отпустил ее руки, жадно нащупав груди, лаская их сильными пальцами поверх тонкого ситца платья. Под умелыми движениями его рук ее соски затвердели, и Брайони отдалась неудержимому сладкому восторгу.

Напор его тела был почти болезненным, а ненасытные поцелуи лишали ее дыхания, высасывали последние силы, мешая думать и говорить, заставляя отвечать ему той же звериной страстью. Она закинула руки ему на шею, притягивая его ближе, ближе, ее губы сами искали его поцелуев, погружаясь в восхитительный мир муки и наслаждения. Никогда до сих пор не испытанное, непонятное желание терзало ее. Когда он захватил ртом мочку ее уха, Брайони глухо застонала от удовольствия. Его горячие губы жгли ее тело, сползая вниз по нежной белой шее. Он губами чувствовал частые удары ее пульса.

– Брайони, Брайони, как ты хороша! – хрипло простонал он, одним движением разрывая платье и сорочку и снова лаская руками и губами ее обнажившиеся груди. Затем, повинуясь настойчивой потребности, мучительно рождавшейся внутри него, он потянул вверх юбку… Его руки скользнули внутрь бедер, и Брайони непроизвольно вскрикнула, ощутив первое прикосновение к своим девственным местам. Чары рассеялись, и она внезапно поняла, что сейчас произойдет.

– Нет! – дико выкрикнула она, сжимаясь от его щупающих прикосновений. – Вы не должны… мы не должны… о нет… отпустите меня!

Но Логан, не слушая, продолжал яростно целовать ее, подбираясь руками к самым сокровенным частям ее тела, которых еще ни разу не касался ни один мужчина. Торопливо расстегнув брюки, он приподнялся над ней, стремясь войти в теплую, влажную плоть девушки.

В этот момент ужас превозмог все остальные чувства Брайони. Она закричала в истерике:

– Нет! Остановитесь! Что же вы за мужчина? Как вы можете так поступать со мной?

Она принялась колотить кулаками по его широкой, сильной груди. Ее голос, переросший в панический визг, дошел-таки наконец до опьяненного страстью ковбоя.

Стиснув зубы, он застыл на месте, глядя на нее глазами, полными желания. Мощный инстинкт заставлял его продолжать, невзирая на ее протесты, чтобы эта девочка познала, для чего созданы мужчина и женщина. Но он не поддался. Вместо этого он оттолкнул ее в сторону и поднялся на ноги, застегивая брюки дрожащими пальцами, в то время как Брайони всхлипывала, лежа на сене, охваченная стыдом и раскаянием. Она растаяла в его руках, как последняя бульварная проститутка, отдалась человеку, убившему ее отца. Этому злому, распутному и бессовестному мужчине было до нее не больше дела, чем до придорожного цветка, который он запросто мог раздавить сапогом! Истерика снова подступила к горлу Брайони при воспоминании о том, с каким вожделением и бесстыдством отвечала она на его ласки.

Техасец Джим Логан глядел на нее молча, тяжело дыша. Он уже снова успел напустить на себя холодный, бесстрастный вид. Постепенно удары его сердца стали спокойнее, он приходил в себя после слишком близкой встречи с этой пленительной черноволосой девушкой.

Он хотел ее, хотел до безумия, однако у него все еще хватало здравого смысла, чтобы не брать ее силой. Она была так молода, нежна и невинна. Невозможно было допустить, чтобы она стала женщиной с криком ужаса, застрявшим в горле. Нет, он хотел ее жаркую, исполненную того же дикого желания, которое испытывал он сам. Но он прекрасно представлял себе, что это вряд ли когда-нибудь произойдет, потому что сейчас она ненавидела его лютой ненавистью, за которую, горько размышлял Техасец, он даже не мог ее винить. После того горя, которое он причинил несчастной девушке, у него было мало надежды пробудить в ее сердце что-нибудь, кроме ненависти.

– Убирайтесь! – крикнула Брайони, всем телом сотрясаясь от рыданий. – Оставьте меня в покое… одну!

– С удовольствием, мэм, – резко ответил Логан, не позволяя расстройству и разочарованию выйти наружу. – Но сначала я поговорю с вами, потому что за этим я сюда приехал.

Брайони подняла голову. Ее глаза, подернутые пеленой слез, метали молнии.

– Что такого вы можете мне сказать, чтобы я захотела слушать? Знаете ли вы, что мне один ваш вид противен?

– Несколько минут назад мне так не казалось, мэм.

– Да как вы смеете! – Она сжала кулаки от ярости.

Высокий Техасец казался снизу еще более огромным и устрашающим.

– Уезжайте отсюда! – попросила она.

– Странно. Я хотел сказать вам именно эти слова, – медленно процедил он сквозь зубы. – Уезжайте. И вы так и сделаете, если хотя бы частичка здравого смысла уцелела в вашей прелестной головке.

От удивления Брайони на несколько мгновений лишилась дара речи.

– Почему это? – сумела она выговорить наконец, раздражаясь с новой силой.

– Потому что в противном случае вы долго не проживете.

Почти то же самое сказал ей Расти Джессап! Холодные мурашки пробежали у Брайони по спине.

– Это… это что, угроза, мистер Логан? – спросила она, садясь и откидывая назад спутавшиеся волосы. – Вы что, и меня собираетесь убить, как отца?

– Не искушайте меня! – предупредил Логан, сузив глаза. – Кстати, к вашему сведению, я не убивал вашего отца. Он погиб в честном поединке, и если бы все повторилось снова, я еще раз застрелил бы его, только на этот раз всадил бы в него всю мою обойму, а не одну-единственную пулю.

У Брайони перехватило дыхание от этих жестоких, надменных слов. У нее было ощущение, что Техасец ударил ее в живот своим здоровым, мощным кулаком. Мгновенная ярость охватила ее, туманя рассудок. Девушка вскочила на ноги и кинулась на мужчину, царапая его ногтями, обрушивая на него град неистовых тычков и ударов. Укусив его за руку, когда он попытался остановить ее, Брайони изловчилась и полоснула Логана ногтями по щеке, но в этот момент ему удалось схватить ее и, крепко прижав к себе, лишить всякой возможности двигаться.

– Прекратите драться и слушайте меня, маленькая безмозглая дурочка! – прикрикнул он на нее и крепко встряхнул так, как он сделал в первый день их знакомства у Джилли. – Я сюда явился не угрожать, а предупредить. Я не дам за вашу жизнь и деревянного песо, если вы останетесь здесь, в Аризоне. И не смотрите на меня так, я не из тех, кто желает вам вреда, хотя, поверьте, я не без удовольствия свернул бы вашу прелестную шейку. – Он невесело засмеялся. – Кое-кто имеет виды на ваше наследство, и, думается мне, я знаю почему. Но сейчас это не ваша забота. Все, что вам нужно сделать, – это убраться отсюда поскорее!

– Вы сошли с ума! – отрезала она. – Вы являетесь сюда с кучей предупреждений и предсказаний и отказываетесь сказать, на чем основаны ваши подозрения. И после всего этого вы ждете, что я вам поверю – вам, после всего, что было! Да вы, должно быть, меня за круглую дуру принимаете, мистер Логан, но, заверяю вас, я еще не настолько плоха!

– Тогда докажите это, – сказал он холодным, повелительным тоном. – Уезжайте из Аризоны сегодня же, пока еще не поздно.

– Никогда! – ответила Брайони резким от гнева голосом.

Он грубо кинул ее обратно в сено.

– Будьте вы прокляты! – зло пробормотал он. – И будь проклят Уэсли Хилл!

С этими словами он подобрал свалившуюся шляпу и ловкими, кошачьими движениями в два прыжка спустился с чердака. Брайони подняла лицо из пахучей гущи сена и попыталась сесть. При этом ее рука наткнулась на холодный металлический предмет, лежавший в нескольких дюймах от ее головы. Револьвер. Тот самый револьвер, который был так нужен ей всего лишь несколько минут назад. Девушка посмотрела вниз и увидела, как Джим Логан направляется к запертой двери. Тогда она встала, тяжело дыша от возбуждения. В висках у нее застучала кровь. В следующую секунду она без дальнейших размышлений подняла револьвер и положила палец на спусковой крючок.