"Женская логика" - читать интересную книгу автора (Хеллер Джейн)

6

Два дня я искала в Интернете материалы о Брендоне Броке, и вот что мне стало известно. Он родился и вырос в фешенебельном Грос-Пуант, штат Мичиган, в семье исполнительного директора «Дженерал моторс». Учился в частной школе в Шоате, в колледже при Пенсильванском университете, а затем в бизнесе-школе в Вартоне. Устроился на работу в «Палмолив», откуда перешел в «Нестле» и, наконец, в «Файнфудз». Компанию он возглавлял уже два года и в свои сорок пять был самым молодым руководителем такого крупного предприятия. Еще я узнала, что Брок был женат на Маргарет Ковингтон, разведен, детей нет. Он был страстным спортивным болельщиком, и за ним всегда числились лучшие места на стадионе Медисон-Сквер-Гарден, а также на Открытом теннисном турнире, где компания «Файнфудз» выступала спонсором. Сам он тоже играл в теннис. Как писал «Бизнес уик», Брок ненавидел поражения и всегда стремился к победе, но, если все-таки проигрывал, к нему лучше было близко не подходить («Тоже мне, удивили!» — подумала я).

Говоря о его стиле работы, все издания отмечали, что Брок быстро увлекался новыми идеями. С тех пор как он возглавил компанию, ее доходы увеличились, но боевой дух сотрудников, не входящих в узкий круг его ближайших подчиненных, подорвался. И разумеется, в этот круг не входили женщины.

Судя по всему, Брок жил предрассудками прошлого — был одним из тех мужчин, которые либо не верят в способность женщин работать наравне с мужчинами, либо просто чувствуют себя неловко в обществе женщин (если они, конечно, за этими женщинами не ухаживают). Мне просто не терпелось пригласить его в мой кабинет и заставить пройти курс терапии. Он был идеальным пациентом. Оставалось только убедить в этом его.

Я решила пойти сначала традиционным путем. Найдя в справочнике телефон компании «Файнфудз», располагавшейся всего в двадцати минутах езды от Гора-Киско, я взяла трубку и набрала номер.

— Приемная мистера Брока, — ответил немолодой женский голос. Она гнусавила, как будто у нее была прищепка на носу, и я попыталась представить себе, как она выглядит. Ей, вероятно, было за пятьдесят. Вне всяких сомнений, это была представительная, но непривлекательная женщина, рабски преданная своему начальнику. Брэндон Брок никогда бы не взял на работу секретаршу, способную привлечь к себе внимание, наглую штучку, эдакую вертихвостку, которая вскоре потребует увеличения жалованья и повышения по службе. Он бы нанял такую секретаршу, которая бы безропотно выполняла все: оставалась на работе допоздна, покупала за него подарки на Рождество, забирала его вещи из химчистки — иными словами, делала бы его жизнь проще за счет своей. Так же, как он, эта женщина наверняка живет представлениями минувших дней. Я подозревала, что у него не одна секретарша, а несколько.

— Доброе утро, — сказала я. — Я хотела бы поговорить с мистером Броком.

— Как вас представить?

«Точно, она живет вчерашним днем, — подумала я. — Нынешние секретарши говорят: „А ваше имя?..“

— Линн Виман. — Я помолчала несколько секунд, ожидая, что она, возможно, узнает меня, но этого не произошло. — Мистер Брок незнаком со мной лично, — продолжала я, — но я думаю, что, ознакомившись с моим резюме, он захочет со мной побеседовать.

— Если вы хотите устроиться на работу в «Файнфудз», — сказала она, — я с удовольствием соединю вас с отделом кадров, и там вам подскажут, куда отправить резюме. Не вешайте трубку.

Прежде чем я успела вставить слово, она нажала на кнопку. У меня не было ни малейшего желания общаться с сотрудниками отдела кадров, поэтому я повесила трубку и снова позвонила секретарше.

— Приемная мистера Брока, — сказала она, еще более строго, чем в прошлый раз.

— Алло, это снова Линн Виман. Вы меня неправильно поняли. Я звоню не по поводу вакансии в вашей компании. Я бы хотела договориться о встрече с мистером Броком.

— Ясно. А какого рода у вас к нему дело?

— Я хотела бы поговорить о его возможном участии в обучающих семинарах по всемирно известной программе.

— Если так, то я соединю вас с отделом общественных связей. Они решают все вопросы, касающиеся участия мистера Брока в лекциях и семинарах.

Она снова нажала на кнопку. Я повесила трубку и позвонила еще раз. Разве можно добиться чего-либо, не обладая настойчивостью?

— Приемная мистера Брока, — устало сказала секретарша.

— Здравствуйте. Это Линн Виман. Не хочется быть навязчивой, но, наверное, я недостаточно ясно выразила свою мысль: мне хотелось бы договориться о встрече с мистером Броком.

— К сожалению, это невозможно, — отозвалась «привратница», стараясь поскорее от меня отделаться. Теперь она, очевидно, приняла меня за одну из его отвергнутых любовниц, которые не могли смириться с действительностью. Я знала, что таких у него было немало.

— Я понимаю, что мистер Брок очень занят, — продолжала я. — Но не могли бы вы все-таки взглянуть в расписание и сказать, когда у него появится свободное время? Мне бы хотелось предложить ему стать нашим клиентом.

— Клиентом? — повторила она, снова неверно истолковав мои слова. — Значит, вы представляете одно из агентств, желающих сотрудничать с «Файнфудз»? Я соединю вас с отделом рекламы.

Я снова была низвергнута в телефонный ад.

Итак, добраться до Брока традиционным способом мне не удалось. Что дальше?

Моим следующим шагом было написание Броку письма, в котором я упомянула все свои сертификаты, разрекламировала методику доктора Виман, привела цифры, свидетельствующие о высоком проценте ее успеха, разъяснила, каким образом моя программа поможет ему стать еще более гибким руководителем. Я добавила, что заинтересовалась им, когда прочитала статью в «Форчун», и написала, что, если он станет моим клиентом и пройдет курс занятий, пресса больше не будет представлять его в таком негативном свете.

Я снова позвонила в офис Брока, но на этот раз изменила голос. Секретарша дала мне номер факса. Я поблагодарила ее и повесила трубку. Затем я отправила письмо и до конца рабочего дня не отходила от телефона, ожидая ответа. Я прекрасно понимала, что мне не ответят так скоро, но на всякий случай все-таки не выходила из дома. Где-то после пяти позвонила Сара и пригласила меня на обед. Я была очень рада приглашению: ведь у меня в холодильнике не было ничего, кроме пакета молока и батона хлеба.

Сара Пеппер жила во дворце. Вернее сказать, в хорошо отреставрированном здании девятнадцатого века, предназначенного для королевы — королевы детской прозы. Довгуд находился в живописном местечке Северный Селем, неподалеку от Гора-Киско. Дом царственно возвышался над лужайкой, засаженной кизильником; чтобы подъехать к нему, надо было миновать длинную и извилистую подъездную дорогу. У Пепперов была квартира в Манхэттене, но Догвуд был их главной резиденцией, предметом гордости, вещественным доказательством их успеха — вернее сказать, успеха Сары. Этот роскошный дом был вообще похож на свою хозяйку: все в нем было рассчитано на то, чтобы произвести впечатление на публику.

Жюстина, уже много лет выполнявшая обязанности домоправительницы Сары, открыла мне дверь и представила меня. Сара, строившая из себя великосветскую даму и питавшая нездоровое пристрастие к голливудским приемам, требовала, чтобы Жюстина всегда представляла посетителей. Еще она требовала, чтобы Жюстина ходила в черном платье с белым передником, называла гостей господами, даже если они были детьми, а Сару — мадам. Пенни, Изабелла и Гейл посмеивались над причудами подруги — она была родом из Канзаса, из небогатой семьи, и сколотила себе состояние на детских книгах. Но у меня она вызывала симпатию: ведь теперь я так же, как она, пыталась заново родиться.

— А вот и Линн! — воскликнула Сара, спускаясь по лестнице и грациозно протягивая мне руку. В красном свитере и обтягивающих черных брюках она выглядела великолепно.

Сара поцеловала меня в знак приветствия и повела в библиотеку, все полки которой были заставлены исключительно ее книгами — американские и иностранные издания, карманные брошюры, издания книжных клубов. Здесь она чувствовала себя полновластной владычицей.

— Эдуард составит нам компанию? — спросила я, когда Жюстина принесла нам напитки и закуску на серебряном подносе. Я знала, что детей Пепперов не будет — их отправили учиться в Европу.

— Нет, и слава богу, — ответила Сара. — Мы с ним снова поругались. Он сейчас живет в городе. Наверное, завел себе новую любовницу.

— И ты так спокойно об этом говоришь?

Господи, почему всем этим мужчинам на месте не сидится? Стоит им избавится от лысины, депрессии или импотенции, как они превращаются в форменных идиотов.

— А почему нет? — равнодушно ответила Сара. — Когда мы с Эдуардом расстаемся, каждый живет сам по себе. У вас с Кипом были совсем другие отношения, Линн.

Я пожала плечами:

— Теперь я и сама не знаю, какие отношения были у нас с Кипом. Но давай лучше поговорим о тебе. Ты считаешь, что вы еще долго так проживете?

— Думаю, что да. Беда в том, что мы оба эгоисты. Он хочет, чтобы все было как ему угодно и когда ему угодно. И я такая же. Когда наши желания не совпадают, он делает все по-своему, а я — по-своему.

— А вы никогда не думали о разводе?

— Зачем нам разводиться? Мы идеально подходим друг другу. Кто еще сможет его вытерпеть? И кто сможет вытерпеть меня?

Перебросившись еще несколькими фразами о браке Сары, мы заговорили о книге, которую она писала, — очередном пополнении одной из ее популярных серий. А затем она спросила, как у меня продвигаются дела с Брэндоном Броком. Я объяснила, что не смогла прорваться к нему через секретаршу и отправила письмо по факсу.

— Ты не дождешься ответа, — заявила она. — А если и дождешься, это будет одно из стандартных писем — «благодарим вас за интерес к нашей компании», которые пишут, чтобы отделаться от адресата. Я это прекрасно знаю, потому что сама тысячу раз посылала такие письма. Вернее, Жюстина посылала.

— Разве ты сама не отвечаешь на письма своих поклонников?

— Ну что ты, Линн. Я получаю их пачками. У меня просто нет времени на то, чтобы отвечать каждому. К тому же как я буду после этого выглядеть? Будто мне больше делать нечего, кроме как возиться с корреспонденцией. Репутацию надо поддерживать.

Я улыбнулась. В этом была вся Сара.

— Если ты и в самом деле хочешь встретиться с Брэндоном Броком, — продолжала она, — ты должна прекратить звонить ему и бомбардировать его письмами. Лучше сама попадись ему на пути.

— Что ты имеешь в виду? Вломиться к нему в офис?

— Конечно, нет! Лучше узнай, где он обедает, гуляет, играет в гольф…

— Он играет в теннис.

— Вот и прекрасно. Узнай, где он играет, и приходи туда. Надень соблазнительное теннисное платьице и поговори с ним в непринужденной обстановке.

— У меня нет соблазнительного теннисного платьица. Я никогда не играла в теннис. Я всегда была слишком занята учебой.

— Я могу одолжить тебе мое.

Я засмеялась. Объем груди у Сары был на несколько размеров больше, чем у меня.

— У нас с тобой размеры не совпадают, Сара, — сказала я.

— Ах да, я совсем забыла… — Она на минуту задумалась. — Готова поспорить, что тебе подойдет костюм Ванессы. Пойду посмотрю у нее в шкафу. Я мигом.

Ванесса, дочь Сары, была тощим плоскогрудым подростком. Как мне ни стыдно в этом признаться, но у меня был тот же размер, что и у нее. Так что один из ее кокетливых теннисных костюмов идеально смотрелся на мне.

— Узнай, когда и где он обычно играет, и поезжай туда, — посоветовала Сара.

— Но он наверняка играет в закрытом элитном клубе. Там быстро узнают, что я не член клуба, и выгонят меня.

— Значит, тебе придется поторопиться и привлечь внимание Брока прежде, чем они успеют это сделать. Говори быстро и не забудь положить в карман визитку. Я уверена, что у тебя есть шансы.

Я провела еще один день в ожидании ответа на мое письмо. Когда стало ясно, что ответа не будет, я решила, что пора менять тактику. По условиям пари, которое я заключила с подругами, у меня было только полгода. Нельзя было терять время.

Я достала справочник по Манхэттену, нашла список закрытых теннисных клубов, которых осталось не так много после того, как в моду вошел гольф, и начала звонить. За последние сутки я несколько раз говорила с секретаршей Брока, и теперь мне ничего не стоило изобразить ее гнусавый голос. Ведь, в конце концов, я была лингвистом.

— Доброе утро, — сказала я, когда в первом клубе взяли трубку. — Вас беспокоит секретарь Брэндона Брока. К сожалению, он не сможет прийти завтра в семь утра.

Мне представлялось, что Брок — один из тех ненормальных, которые встают на заре, совершают шестьсот отжиманий в своем домашнем тренажерном зале, а затем отправляются на теннисный корт, чтобы провести там час перед работой.

— Простите, кто не сможет прийти в семь утра? — переспросили в трубке.

— Брэндон Брок. Он ведь записан на завтра, на семь утра?

— Нет.

— А на другое время? Или на другой день на этой неделе?

— Тоже нет. Я никогда не слышал этого имени.

— Наверное, я звоню не в тот клуб. Извините.

Я набрала следующий номер из справочника, но и на этот раз повторилась та же история. Тот же ответ я услышала и в третьем, и в четвертом клубе, но, когда я уже начала подозревать, что у «Файнфудз» есть собственный закрытый теннисный клуб, мне наконец повезло.

— Клуб «Рэкит», — ответил молодой голос, когда я позвонила в самый престижный из городских клубов. Я решила, что он самый престижный, потому, что у него, в отличие от всех остальных, не было дополнительной рекламы. Вероятно, он в рекламе не нуждался.

Мне удалось разыграть работника клуба.

— Доброе утро, Наоми, — бодро сказал он. — Мистер Брок записан на завтра на шесть утра, а не на семь. Он играет в паре с Питером Огденом. Вы хотите отменить игру?

Брок играет в теннис в шесть утра?! Да он просто чудовище!

— Одну секунду, я уточню еще раз у мистера Брока — на всякий случай. — Я замолчала, досчитала до тридцати и снова заговорила: — Извините за беспокойство. Встреча мистера Брока отложена на более позднее время, и он сможет завтра играть, как и было запланировано.

— Ничего страшного. Удачного вам рабочего дня, Наоми.

— И вам того же.

«Кто бы ты ни был», — мысленно добавила я. Я взглянула на теннисное платье Ванессы Пеппер, висевшее на вешалке в спальне, и поняла, что в этом маскарадном костюме мне будет неуютно. Лучше я останусь собой, оденусь по-деловому и буду чувствовать себя профессионалом. А это ощущение мне всегда доставляло удовольствие. Кроме того, Брэндон Брок не примет меня по ошибке за победительницу Уимблдонского турнира. В конце концов, я собиралась говорить с ним о языке, а не о спорте.

«Решено, — подумала я. — Останусь собой — и посмотрим, что из этого выйдет».