"Когда туфли не жмут. Беседы об историях Чжуан-цзы." - читать интересную книгу автора (Раджниш Бхагаван Шри)

8. ЧЕРЕПАХА

18 октября 1974 г.

"Чжуан-цзы ловил рыбу в реке своей бамбуковой удочкой. Владетель царства Чу послал двух своих вице-канцлеров с официальным документом: "Мы предлагаем вам должность премьер-министра".

Чжуан-цзы держал свою бамбуковую удочку. Все еще глядя на реку Пу, он сказал: "Мне рассказывали, будто есть жертвенная черепаха, принесенная в жертву и канонизированная 3 тысячи лет назад, которую чтит князь. Убранная в шелка, она находится в драгоценной гробнице на алтаре храма.

Как вы думаете, лучше ли отдать жизнь и предоставить жертвенный панцирь в качестве объекта культа, в облаках ладана, на 3 тысячи лет, или лучше жить обычной черепахой, волоча свой хвост по грязи? "Для черепахи, — сказали вице-канцлеры, — лучше жить и волочить свой хвост по грязи!"

— Возвращайтесь назад, — сказал Чжуан-цэы. — Предоставьте мне волочить мой хвост по грязи."


Любой ребенок рождается здоровым, но любой человек становится ненормальным, все человечество невротично. Невроз — это не проблема нескольких людей: человеческое существо как таковое невротично, и этот невроз творится с помощью такого тонкого механизма, что вы даже не осознаете его. Он стал бессознательным, и он продолжает оказывать влияние на вас, на ваше поведение, ваши отношения, — вся ваша жизнь окрашивается им.

Он вошел в вас настолько глубоко, что вы не можете обнаружить. откуда возникают ваши несчастья, конфликт, беспокойство и невроз. Нужно понять несколько вещей, тогда эта история станет ясной и весьма поможет вам.

Первое: если вы осуждаете себя, вы создаете разделение, и это разделение станет вашим несчастьем и вашим адом. Если вы осуждаете себя, это значит, что вы осуждаете природу, а над природой нет никакой победы и не может быть. Вы — лишь ничтожная часть в безбрежном океане природы, и вы не можете с ней бороться, а так называемые религии участ вас с ней бороться. Они осуждают природу и восхваляют культуру. Они осуждают природу и говорят: это означает вести себя подобно животным, не будьте подобны животным! Любой родитель говорит: не будь подобен животному! Что не так с животными? Животные прекрасны! Но в вашем уме животные — это нечто, что осуждается, нечто плохое, нечто злое, нечто недостойное вас. Вы выше, вы — не животное, вы рождены от ангелов. А животные... их просто используют, эксплуатируют, вы к ним не принадлежите.

Вот почему, когда Дарвин впервые провозгласил, что человек вышел из того же круга, что и животные, что он принадлежит к миру животных, все человечество было против него. С каждого церковного амвона, из любого храма, из любой мечети он был провозглашен еретиком. Они говорили, что он учил чему-то совершенно вредному, и если бы ему поверили, тогда вся культура была бы утрачена. Но он был прав. Человек так же естественен, как и другие животные, деревья и птицы: и деревья, и птицы, и животные не невротичны, они никогда не сходят с ума, пока вы не поместите их в зоопарк.

В зоопарке такое случается: животные становятся невротичными. Даже просто соприкасаться с человеком опасно. Человек заразен. Иногда собаки сходят с ума. но никогда, если они дикие, —только тогда, когда они одомашнены. Домашние животные сходят с ума: жить с человеком значит жить с чем-то неестественным. На свободе ни одно животное не совершает самоубийства, ни одно животное не сходят с ума, ни одно животное не убивает. Но с человеком даже животаые становятся неественными, они начинают делать то. чего никогда не делали на свободе; они становятся гомосексуальными, невротичными, они убивают, а иногда даже питаются совершить самоубийство.

Что происходит, когда вы берете в свой дом собаку? Вы немедленно начинаете ее учить, как будто ей чего-то не хватает. Она совершенна! Каждая собака рождается совершенной! Природа дает ей все, что ей нужно, — она уже всем обеспечена, вам не нужно ее учить. Чем вы занимаетесь? Вы пытаетесь сделать ее частью человеческого общества, и поэтому начинаются беды. Теперь даже собака научится осуждать себя. Если она делает что-то не так, внутри себя она чувствует вину: в лпло осуждение.

Я слышал, что однажды случилось следующее: бродяга нищий повстречался с богачом и попросил медяк, лишь на чашку кофе. Богач сказал: "Ты выглядишь еще здоровым, зачем же ты бесполезно тратишь свою жизнь? Почему ты не идешь работать и не поможешь себе сам?"

И бродяга сказал, с чувством глубокого осуждения в глазах: "Как?! Помогать такому бродяге?"

Вы постоянно не приемлете себя. С самого начала вас учили, что природы еще недостаточно, что вы должны быть большим, чем природа. И вы пытались, но это усилие было безуспешным: это невозможно, вы никогда не можете быть больше, чем природа. А если вы слишком стараетесь, вы будете меньше, чем природа. Вы никогда не можете быть больше природы, так как природа совершенна: ничего больше

не недо, никакая полировка не нужна, не нужно никакого усилия. чтобы сделать ее лучше. Но если вы слишком усердствуете, вы выпадете из совершенства природы и станете невротичным животным.

Человек вышел из животных, но он не высшее животное, — он стал невротичным животным. И проблема в том, что никто не учит вас принять себя и принять свою природу. Поклоняйтесь ей, будьте за нее благодарны божественному, будьте благодарны целому.

Во всем, что вам дали, есть смысл, оно значительно. Вы не можете это отрезать и изменить. Если вы пытаетесь, вы окажетесь в беде. И вы в беде, каждый на этой земле в беде.

Зачем человеку осужать себя? Почему он не может принять природу? Потому, что с помощью осуждения творится эго. Нет иного способа сделать эго. Чтобы создать эго, вы должны бороться, чтобы создатъ эго, вы должны осуждать что-то как плохое и аплодировать чему-то как хорошему: чтобы создать эго, вам нужно сначала создать бога и дьявола. И тогда вы должны сражаться с дьяволом и пытаться достичь бога. Для этого нужен конфликт. Если конфликта нет, не может быть никакого эго. Просто подумайте: если в вас нет никакой борьбы, если вы полностью принимаете себя, счастливы такими, какие вы есть, глубоко довольны, глубоко удовлетворены, ни единой ноты жалобы, благодарны, — как может существовать эго? Как вы можете говорить "Я есть"? Чем больше вы боретесь, тем больше творите "я". Вот почему, если вы идете к вашим так называемым святым, вы найдете там более невротичных людей, чем где бы то ни было. И это нечто, что наблюдается там; где много святых, много и безумцев. Безумия меньше на Востоке и болыпе на Западе: но если вы просто займетесь обычной арифметикой, вы будете удивлены: на Востоке многим безумцам поклоняются, как святым, так что они не в сумасшеллтх домах. На Западе те же самые люди, которые должны быть в сумасшедшем доме. — на кушетке у психиатра. О них не думают, как о сумасшедших, но они таковы, так как эго безумно.

Взгляните на ваших святых. Они заполучили такие тонкие эго, конечно, рафинированные, отполированные, очень культивированные, украшенные, но они есть.

Если вы с кем-то боретесь, у вас не может быть очень тонкого эго, так как при отношениях с другими всегда существует возможность потерпеть поражение. Даже если вы победили, другой остается; когда-нибудо у него появится шанс получить больше силы, и тогда вы можете потерпеть поражение. Победа не может быть абсолютной, и вы никогда не можете быть уверены, так как враг всегда есть.

И снаружи не один враг — там миллионы врагов: ведь любой, с кем вы конкурируете, — ваш враг. Вы всегда будете трястись и волноваться, ваше эго никогда не будет стоять на твердой почве, так как вы построили свой дом на песке. Но если вы боретесь с собой, тогда вы трудитесь на твердой почве и вы можете быть уверены, можете быть более тонким эгоистом.

Чтобы иметь "я", вы должны убить природу, так как в природе эго не существует. Там есть деревья, но они не знают о "я"; там есть животные, но они не знают об эго, они живут бессознательно. Они просто живут без всякого сражения или борьбы. Когда они голодны, они ищут пищу: когда они удовлетворены, они засыпают. Они занимаются любовью, едят, спят, они просто существуют, они не говорят "мы есть". Они просто волны в безбрежном океане жизни, они приходят и уходят, не оставляя никакого следа. У них нет истории, нет никакой автобиографии. Они приходят и уходят. как если бы их здесь никогда не было.

Существовали львы, существовали тигры, но у них нет никакой истории, никакой автобиографии. Лев становится подобным беспредельной большой волне, а потом исчезает, за ним не остается никакого следа.

Эго оставляет следы, отпечатки. Если эго хочет не умирать, пишутся автобиографии, создается история, и тогда приходит вся глупость, невроз.

Чтобы создать эго, человек создал конфликт, и у этого конфликта два аспекта: один аспект — это конфликт с внешней природой. Таким образом творится наука. Наука — это борьба с внешней природой, природой вне вас. Вот почему даже личности, подобные Бертрану Расселу, продолжают изъясняться в терминах завоевания природы. Как вы можете завоевать природу? Как может волна завоевать океан? Это патентованная глупость! Часть не может завоевать целое, а если часть пытается это сделать, она сходит с ума.

Целое ничего не утратит, часть утратит все, так как часть существует с целым и никогда не против него.

Наука стала разрушительной из-за ее завоевательной направленности.

И есть другой аспект конфликта: аспект, который вы называете религией. Один аспект — бороться с внешней природой. Создана наука, она деструктивна. Окончательная цель никогда не сможет быть ничем иным, как Хиросимой, и она будет достигнута, — вся земля станет Хиросимой. Борьба ведет к смерти, конфликт в пределе ведет к окончательной смерти, к этому ведет наука.

И есть иной конфликт, внутренний конфликт — бороться с собой. Это то, что вы называете религией, — завоевать себя. Снова борьба, и она тоже разрушительна. Наука разрушает природу снаружи, так называемая религия разрушает природу изнутри. Чжуан-цзы против обоих типов конфликта. Так называемая наука и так называемая религия — не враги, они партнеры, у них глубокое сродство.

Чтобы понимать Лао-цзы и Чжуан-цзы, чтобы понимать Дао, вы должны понять, что они не верят в борьбу любого вида. Они говорят, не боритесь, живите! Просто будьте в позволении, чтобы природа могла проникнуть в вас и вы моглипроникнуть в природу. Они говорят: просто будьте обычными, не пытайтесь быть необычными, не пытайтесь быть кем-то, просто будьте никем. Вы больше насладитесь, так как у вас останется больше энергии, вы будете полны энергии.

Существует удивительная энергия, но она рассеивается в борьбе: вы разделяете себя и боретесь на стороне обоих, а энергия рассеивается. Та же самая энергия может стать экстатичной, если вы позволите ей действовать во внутренней гармонии, а не в борьбе!

Принимать все — это основа Дао. Дао не творит никаких "должно". Чжуан-цзы говорит: никому не говорите, что вы должны это делать, обязаны то делать, не должны быть такими. Он говорит, что это — опасные вещи, вы отравлены. Есть только одно, чему стоит следовать, и это — ваша природе: куда бы она ни вела, верьте ей.

Но мы боимся следовать природе не потому, что природа плоха, а из-за учителей морали, из-за отравителей самих истоков жизни. Они научили вас столь многим "должно", что вы не можете посмотреть прямо на то, как оно "есть", что это есть, — вы всегда ищете "должно".

Даже если вы смотрите на розу, вы тут же начинаете думать, какой она должна быть, что она могла бы быть чуть покраснее, чуть побольше, что вы могли бы ввести в нее химикалии и она стала бы больше, что вы могли бы ее раскрасить и она стала бы более красной, но вы не можете принять ее такой, как она есть. Маленькая или большая, красная или не такая красная, — она уже есть. Почему бы не насладиться ею в этот самый миг? Вы хотите сначала сделать ее более красной, побольше, а потом уже наслаждаться ею.

Вы не знаете, тго вы откладоваете. а откладывание становится привычкой. Когда оно стало больше, тот же самый ум скажет: возможно и большее. И тот же самый ум будет продолжать откладывать, пока смерть не постучит в вашу дверь. Тогда вы будете удивлены: я потратил всю свою жизнь на "должно", а там было "есть", и "есть" прекрасно. "Есть" — это единственная религия Чжуан-цзы.

Конфликт между "есть" и "должно" очень основателен. Если вы можете отбросить ваше "должно", вы, возможно, не будете столь респектабельными, какими вы являетесь сейчас. Люди уважают вас из-за вашего "должно". Они говорят: этот человек прекрасен — он никогда не гневается, он всегда улыбается, но они не знают, что эти улыбки фальшивы, так как человек, который никогда не может гневаться, не может быть по-настоящему смеющимся. В этом проблема: если он не подлинен в своем гневе, он не может быть подлинным в смехе.

Дети естественны: когда они сердятся, они действительно сердятся. Посмотрите на них — их гнев прекрасен. Они становятся совсем как дикие животные, прыгают и кричат, их лица совершенно красны. Они словно львы, в этот миг они разрушили бы весь мир. Их гнев истинен, а все, что истинно, прекрасно. Посмотрите на ребенка, когда он рассержен. Просто смотрите на него, и вы увидите прекрасное цветение, расцвет силы, мощи, энергии, — энергия движется.

А в следующий миг ребенок счастлив, смеется. Теперь смех тоже истинен, тоже прекрасен. Все, что естественно, прекрасно. Ваш поцелуй будет лишь ядом, — он будет ядовит. Как вы можете любить? Как вы можете наслаждаться чистым бытием? Нет, вы ничего не можете поделать, теперь вы можете только следовать тому, что должно, нужно и не нужно.

Вы боитесь жить, вы продолжаете откладывать, думая, что когда-нибудь в будущем вы доживете, и из-за этого откладывания вы создали рай и ад. Рай — это ваше последнее откладывание всего, ради чего стоит жить. Вы говорите, что в раю вечная красота. Вечная красота здесь и сейчас, а не в раю. Если вы смеетесь, — просто станьте перед зеркалом и смейтесь, — вы увидите, что за вашей улыбкой всегда стоит гнев, печаль, похоть, она не чиста. Она и не может быть чистой, так как отравлен сам исток.

Ничто не чисто, не только вещи на рынке поддельные, и вы тоже поддельны. Тогда вы не можете улыбаться, а если вы не можете улыбаться, как вы можете целовать? Но вы говорите ребенку: не сердись, подавляй свой гнев, это нехорошо, тебе нельзя быть сердитым. Но кто этот тот, кто позволяет эти вещи? Есть ли хоть какая-то возможность выйти за пределы природы? Кто вы? В лучшем случае вы можете сделать это единственным образом — вы можете его принудитъ.

Ребенок беспомощен. Если вы принуждаете его, он должен будет за вами следрвать. Он слаб, он зависит от вас — ведь вы можете выказывать свою любовь, а ему нужна ваша любовь. Поэтому он должен за вами следовать Когда он сердится, он не будет выражать это, и теперь гнев войдет в его кровь, а поскольку гнев химичен, все его тело будет отравлено. Выраженный гнев прекрасное явление, подавленный — болезнь. Теперь, когда он улыбается, его улыбка будет нести в себе этот гнев, яд, потому чгто теперь он в крови. А вы столько подавили, что когда вы хотите улыбнуться, что-то вас удерживает, что-то боится любого вида позволения, так как улыбка — это позволение.

Вечная красота — здесь и сейчас, а не в раю. Вы говорите, что в раю любовь чиста и вечна, но любовь может быть чистой и вечной здесь и сейчас, нет нужды ждать рая. Где бы любовь ни была, она вечна и чиста, так как для любви время не существует. Вечное не значит постоянное, вечное означает вне-временное, вечное означает, что времени нет.

Даже если есть единый миг любви, она вечна. В этот миг присутствует такая глубина, что время в этот миг исчезает, — нет ни будущего, ни прошлого, в этот миг вас просто так много, что вы распространяетесь на все бытие: вам принадлежит все бытие, и все вы принадлежите к бытию. Это миг — вечность сама по себе. Там, где любовь, там и вечность, а тогда есть возможность для молитвы.

Если ваша улыбка фальшива, тогда ваш поцелуй тоже будет фальшивым, и ваша любовь не может быть истинной, и все ваши молитвы будут лишь словами и ничем иным.

Как вы можете найти Бога, как вы можете стать богоподобными, если вы неистинны? Вы ищете истину, но в вашей жизни вы всегда неистинны. Как может неистинная личность встретиться с истиной? Это кажется почти невозможным. Истина постучит в вашу дверь, вам не надо никуда идти — просто будьте истинны. И когда я говорю "просто будьте истинны", я говорю: "просто будьте естественны".

Природа — это истина, и нет истины иной, чем природа. В этом и состоит послание Чжуан-цзы, одно из величайших посланий мира. Теперь мы попытаемся приступить к его прекрасной истории.

"Чжуан-цзы ловил рыбу в реке Пу своей бамбуковой удочкой".

Можете ли вы представить себе Будду, ловящего рыбу в реке Пу? Можете ли представить себе ловящим рыбу Махавира? Невозможно.

"Чжуан-цзы ловил рыбу в реке Пу своей бамбуковой удочкой".

Что это значит? Это значит, что Чжуан-цзы — обычный человек, он не стремится к чему-либо, он просто наслаждается тем, что обычен. Он не живет принципами, он живет инстинктами. Он не накладывает свое эго на свое естество, он просто течет с ними вместе, он просто обычный человек. В этом значение его рыбной ловли в реке Пу, — только обычный человек может это делать. Как этим могут заниматься необычные люди? В них так много "должно" — это нужно делать, этого делать не нужно. Они живут морально, они живут принципами: чем вы занимаетесь? Вы, человек знания, — и ловите рыбу? Вы убиваете рыб? Невозможно представить!

Чжуан-цзы верит в природу, он говорит, что все, что естественно, — хорошо. Он — просто животное, и он не будет создавать никакой морали для того, чтобы почувствовать себя более высоким. История говорит: просто будьте обычными и наслаждайтесь, будучи обычными, только тогда вы сможете вновь и вновь падать в природу, в естественное, иначе вы станете неестественными. Эта рыбная ловля просто символична. Ловил Чжуан-цзы рыбу или нет, не в этом дело, но он такой человек, который может ловить рыбу, который может сидеть со своей бамбуковой удочкой. Вот почему вы не сможете сделать статую Чжуан-цзы — это трудно. Будда совершенен, вы можете сделать его статую.

Это так, как если бы он родился лишь для того, чтобы иметь свои статуи. Вы не сможете найти человека более статуеподобного. Поэтому, естественно, существуют миллионы статуй Будды — больше, чем кого-то другого. Он выглядит совершенным, совершенной моделью для статуи: сидя под деревом Бодхи, с закрытыми глазами, ничего не делая. Он выглядит совершенным идеалом, совершенным "должно", — насколько человек может, — совершенно не жестоким, совершенно истинным, совершенно медитативным. Он — просто как мрамор, вообще не человек.

Вы не сможете сделать статую Чжуан-цзы, вы найдете его в таких неправильных местах. Он просто обычный человек, и в этом вся красота, в этом все его послание. Просто быть обычным, ловя рыбу, с бамбуковой удочкой. И Чжуан-цзы говорит, что это — просветление.

Я говорю вам, что Будда мог достичь просветления, это могло оказаться легким для его естества — сидеть под деревом, но если вы следуете Будде, вы станете лишь камнями. Чжуан-цзы для вас лучше. Просто будьте обыкновенны. Для Будды это могло быть обыкновенным... сидеть, потому он и достиг, но насколько я знаю вас и вообще среднего человека, человечество в среднем, бескрайнее человечество в среднем, бескрайнее человечество, для вас Чжуан-цзы лучше. И когда я говорю "лучше", я не делаю никах сравнений, я просто говорю, что он настолько обычен, что вы можете с легкостью быть с ним, не становясь невротиком. Если вы следуете Будде, вы можете стать невротиком. Если вы следуете Чжуан-чаы, вы будете становиться все более и более естественным.

"Чжуан-цзы ловил рыбу в реке Пу своей бамбуковой удочкой. Владетель царства Чу послал двух своих вице-канцлеров с официальным документом: мы предлагаем вам занять должность премьер-министра".

Политика — это эго, это путешествие эго, игра эго, но Чжуан-цзы был далеко и широко известен как мудрец, не было нужды это рекламировать. Когда существует мудрость, она настолько освещена, что вам нельзя ее спрятать, — даже Чжуан-цзы не мог ее спрятать.

Вы не сможете спрятать обыкновенную любовь. Если молодой человек или молодая женщина влюбляются, вы сможете сказать об этом даже по их походке, что любовь случилась. Вы не сможете ее спрятать, так как каждый жест меняется, становится просветленным и входит новое качество. Вы не сможете этого спрятать. Как вы сможете спрятать, что вы в любви ко всему бытию? Когда существует молитва, как вы можете ее спрятать?

Даже Чжуан-цзы, который говорит, что ее надо прятать, не может ее спрятать, так как это невозможно, — люди будут подозревать.

Как вы можете спрятать свет? Если ваш дом освещен, соседи узнают об этом, так как в ваших окнах появится свет. Нет, вы не сможете его спрятать, но усилие, чтобы спрягдть его, хорошо. Почему Чжуан-цзы говорит прятать огонь внутренней лампы? Он говорит это просто для того, чтобы перенести вас с прямо противоположного полюса, так как вам хотелось бы его разрекламировать.

Есть люди, чей свет еще не существует, чьего пламени еще нет, чей дом во тьме, пуст, но им хотелось бы разрекламировать то, что они стали мудрыми. Эго хотелось бы даже притворства по поводу мудрости.

Таким образом, Чжуан-цзы говорит: не говорите ничего о том, кто вы и что вы, просто прячьте себя. Те, у кого есть глаза, найдут вас и последуют за вами, они к вам предут. Вам нет нужды идти и стучать в их двери, привлечет само явление и искатели последуют за вами и найдут вас, где бы вы ни были, а о тех, кто не является искателями, не тревожьтесь, так как их приход бесполезен. Они будут лишь источником волнений и создадут затруднения для тех. кто ищет.

Прячьте факт, но люди все равно узнают.

Князь, должно быть, узнал, что Чжуан-цзы стал просветленным.

"Правитель царства Чу послал двух своих вице-канцлеров с официальным документом: мы предлагаем вам занять должность премьер-министра".

В старые времена премьер-министров не выбирали при помощи народного голосования; как можете выбирать вы, если голосует народ? Как люди могут выбирать своих вождей? Им хотелось бы, но они неспособны. Демократия — лишь гроза, она нигде еще не случилась, она не может случиться. И если она где-либо случается, она творит беды: лекарство оказывается более опасным, чем сама болезнь.

В старые времена народ не избирал премьер-министра, он назначался царем, а царь должен был отыскать мудреца. Нужно было отыскать, найти брамина, так как мудрец не выставлялся напоказ, он не стучал в двери с просьбами о голосах избирателей, он, скорее всего, прятался. Цари ходили и искали, и если находился мудрец, он должен был быть доставлен в мир, чтобы мир мог его чествовать.

Князь, видимо, узнал, что Чжуан-цзы стал просветленным, и послал двух посланников предложить ему стать премьер-министром.

"Чжуан-цзы держал свою бамбуковую удочку".

Ничего не изменилось. Там стоял вице-канцлер с официальным документом, говоря: вам предлагают стать премьер-министром. То был высочайший пост, но Чжуан-цзы остался тем, кем был: он держал свою бамбуковую удочку, по-прежнему глядя на реку Пу. Он даже не взглянул на этих вице-канцлеров, не взглянул на документ, как если бы тот ничего не стоил.

"Все еще глядя на реку Пу, он сказал: мне рассказывали, будто есть жертвенная черепаха, которую принесли в жертву и канонизировали 3000 лет назад и которую чтит князь, — убранная в шелка, в драгоценной гробнице на алтаре храма".

Та черепаха все еще там. Ее панцирь покрыт золотом и драгоценными камнями, в запретном городе Пенике, в городе императора, который открыт не для всякого, — она все еще там. Теперь ее возраст почти 6 тысяч лет. Эта мертвая черепаха покрыта золотом и драгоценными камнями и покоится в гробнице, и ей поклоняется сам князь.

"Чжуан-цзы спросил: "Как вы думаете, лучше ли отдать жизнь и предоставить жертвенный панцирь в качестве объекта культа, в облаках ладана, на 3 тысячи лет, или лучше жить обычной черепахой, волоча свой хвост по грязи!"

Чжуан-цзы спросил: что лучше — просто быть обычной черепахой и жить или быть мертвой, покрытой золотом и быть предметом поклонения? Это проблема для каждого, она стоит перед всяким, и есть две альтернативы. Люди могут вам поклоняться, но они не могут поклоняться вам, пока вы живы, так как жизнь аморальна — она ни моральна, ни неморальна. Жизнь не знает ни о какой морали, она аморальна. Жизнь не знает никаких "должно", она просто живет в бессознательности. Если вы просто живы, тогда кому-либо трудно вам поклоняться. Если вы просто живете обычной жизнью, наслаждаясь, вы не сможете поставить дело так, чтобы вокруг вас возжигали ладан, возводили храм, культ, секту и чтобы люди поклонялись вам в течение тысяч лет. Нет!

Они поклоняются Иисусу не потому, что тот был просветленным, а потому, что он был распят. Просто подумайте об истории Иисуса: если бы распятие никогда не произошло, не было бы никакого христианства. Христианство существует не из-за Иисуса, а из-за креста. Вот почему крест стал символом христианства. Почему крест?

Человеческий ум, невротичный ум поклоняется смерти, а не жизни: чем более вы мертвы, тем больше вам можно поклоняться. Если вы живы, тогда вы не достойны поклонения, так как вы ничем не жертвуете! Жертве можно поклоняться, так как жертва означает пожертвование жизни, постепенное распятие. Если другие распинают вас, люди будут вам поклоняться, а если вы распинаете себя сами, люди будут поклоняться вам еще больше. Люди поклоняются смерти. Иисусу поклоняются, так как он был распят.

Если вы просто отбрасываете эту часть истории, тогда кто такой Иисус? Тогда вам даже будет трудно вспомнить, так как Иисус был бродягой, совсем как Чжуан-цзы. Единственное различие в том, что Чжуан-цзы никогда не распинали, а Иисус был распят, а иначе это тот же самый человек. Вы могли бы найти его на берегу реки с бамбуковой удочкой, удящим рыбу, — он был очень дружен с рыбаками. Он должен был рыбачить на Галилейском море, и рыбаки были его последователями. Вы могли бы обнаружить его стоящим с проституткой, так как его любила проститутка, она поклонялась ему, а он не знал никаких различий. Он жил с игроками, пьяницами, с людьми, от которых отказалось общество, и это было его преступлением!

Его распяли потому, что это было его преступлением: он жил с обычными людьми, ведущими обычную жизнь. Респектабельный мир не мог этого терпеть, это было нестерпимо. Этот человек, который живет с проститутками, игроками, пьяницами, который нашел себе дурную компанию, этот человек говорит, что он сын Бога! Это ересь!

Этого человека так много обвиняли, что он должен был быть наказан, так как если такие вещи остаются безнаказанными, тогда будет разрушена вся мораль, а этот человек жил против всех правил, у него не было никаких правил, кроме самой жизни.

Иисус и Чжуан-цзы подобны, они отличаются лишь в одном: Иисуса распяли. Иудеи в очень большой степени ориентированы на правила, они живут по правилам, они — конфуцианцы, и им трудно представить, как кто-то, живущий без правил, может быть хорошим. Иудеи очень моралистичны, а их концепция Бога полна мстительности. Иудейский Бог очень мстителен, он бросит вас в огонь, если вы не подчинитесь ему. Похоже, что подчинение является величайшим правилом, а этот Иисус, сын плотника, обычный человек живет с сомнительными людьми и объявляет, что он — пророк, которого ждал весь иудейский мир. Нет, он должен был быть наказан.

Китай был более терпим. Чжуан-цзы не был наказан, так как в Китае не было концепции мстящего Бога, в действительности там вообще не было никакой концепции Бога. Конфуций никогда не верил в Бога, он верил в правила, и он был для Китая основой, но он говорил, что правила — человеческие, за ними нет ничего божественного и они спорны, относительны, вы можете их изменять. Им нужно следовать, но в них нет ничего божественного, ничего абсолютного, Вот почему Лао-цзы и Чжуан-цзы могли жить и не были распяты,

Но вы должны помнить об одной вещи: если бы Чжуан-цзы тоже распяли, тогде у него была бы масса последователей. Их нет. У Чжуан-цзы не было последователей, он не мог их иметь, так как люди поклоняются смерти. И он избежал того, чтобы стать черепахой, быть канонизированным, поскольку условием для этого является одно: будь мертвым! Не делай этого, не делай того, просто урезай себя и приноси себя в жертву, просто сиди. даже дышать не позволяется. Тогда люди будут тебе поклоняться, тогда ты станешь мертвой черепахой.

"Чжуан-цзы спросил: как вы думаете — лучше ли отдать жизнь и предоставить жертвенный панцирь в качестве объекта культа, в облаках ладана, на 3 тысячи лет, или лучше жить обычной черепахой, волоча свой хвост по грязи?

— Для черепахи, — сказал вице-канцлер, — лучше жить и волочить свой хвост по грязи".

Конечно, для черепахи это логично: лучше жить и волочить свой хвост по грязи! Чжуан-цзы сказал: "Ступайте домой, оставьте меня здесь волочить свой хвост по грязи! Дайте мне быть просто обычной черепахой. Пожалуйста, не пробуйте меня канонизировать, так как мне известно ваше условие: сначала я должен умереть и предоставить панцирь, мертвый панцирь, тогде вы сможете меня канонизировать, тогда вы сможете сделать из меня культ, тогда вы сможете построить вокруг меня храм и курить ладан, облака ладана, и тогда вы сможете мне поклоняться на протяжении трех тысяч лет. Но что мне будет от этого? Я черепаха, и что мне от этого будет? Что знает черепаха о золоте и драгоценных камнях? Они лишь человеческая глупость, и черепаха в них никогда не верила. Черепаха верит в грязь, черепаха волочит свой хвост по грязи и этим наслаждается."

Этот символ полон смысла, так как грязь для нас — нечто грязное, но грязь — это природа. Грязное или негрязное — это наши интерпретации. Грязь — это природа, и черепаха волочит свой хвост по грязи и играет в игру, пока есть время, наслаждаясь грязью. Это хороший символ. Вот каким должен быть естественный человек: не осуждающим грязь, не говорящим, что тело — ничто, грязь — к грязи, прах — к праху, не говорящим, что тело падет снова в грязь, что оно лишь грязь.

"... волоча свой хвост по грязи".

Природа грязна, это — грязь. Вы из нее сделаны, и вы в ней растворитесь, но если вы хотите, чтобы вам поклонялись тысячи лет, тогда нет никаких проблем. Если вы хотите создать вокруг себя культ, если вы хотите стать божеством, помещенным в храмовый алтарь, погребенным, канонизированным, тогда все в порядке, но тогда вы должны отдать свою жизнь.

Стоит ли оно этого? Стоит ли отдать свою жизнь и добиться уважения? Стоит ли потерять единый миг жизни и добиться уважения всего мира? Даже в этом случае не стоит, нет. Если вам поклоняется весь мир, этого еще не достаточно для того, чтобы потерять единый миг жизни. Только жизнь ценна, нет никаких драгоценных камней. Только жизнь — золото, нет никакого другого золота. Только жизнь — храм, нет никаких других храмов. Только жизнь — ладан, аромат, нет никакого иного аромата.

Вот что говорит Чжуан-цзы: дайте мне быть живым. Вы можете меня обвинять, так как я — лишь черепаха, волочащая свой хвост по грязи, но для черепахи это наилучшее. Даже вы согласны со мной, так что ступайте домой. Я не приду во дворец, я не стану премьер-министром, это не для меня, потому что вы меня убьете.

Есть много способов распять человека, и распятие — только один из них. Вы можете посадить его на трон, и тогда он тоже будет распят, но более тонким образом: вы убиваете его очень нежестоким образом. Когда вы начинаете кого-нибудь уважать, вы начали его убивать, так как теперь он должен платить, он должен смотреть на вас — что делать, чего не делать.

Однажды я остановился в одной джайнской семье. Они меня никогда не встречали, но они читали мои книги и благодаря книгам питали ко мне большое уважение. Потом они пригласили меня остановиться у них, когда я был в их городе. Это очень богатая семья.

Итак, я остановился. Вечером несколько человек пришли меня повидать, а джайны принимают пищу перед заходом солнца, они очень традиционны. Вошла женщина и сказала: темнеет, вы должны заканчивать дела с этими людьми, иначе вы опоздаете с приемом пищи. Я сказал, что поем немного позже, спешить некуда, ведь эти люди пришли издалека, из отдаленной деревни и они — истинные искатели, так что я должен им кое-что сказать: до того, как я уйду, я должен им кое-что сказать.

Она мне не поверила, а ко времени, когда эти люди ушли, было уже поздно, солнце село, было темно. Эта женщина пришла снова и сказала: "Теперь вы не сможете есть, — или вы готовы есть даже ночью? Я сказал: "Для меня нет никакой разницы".

И весь мой образ сразу был разрушен. Она сказала: "Мы думали, что вы просветленный человек, но теперь вы разрушили весь образ. Как может просветленный есть ночью?"

Для джайнов это невозможно представить, так как они живут правилами и продолжают жить по мертвым правилам. Если вы хотите, чтобы они вас уважали, вы должны следовать их правилам, но если вы следуете их правилам, вы заключены в тюрьму. И я сказал: "Лучше не быть просветленным, так как мне не хотелось бы ложиться спать голодным, это уж слишком. Я могу оставить просветление".

И в тот день я рассказал им эту историю: "Позвольте мне волочить свой хвост по грязи, это все ничего не стоит". Кто-то думает, что я просветлен, и только для того, чтобы поддерживать этот образ, я должен себя убивать? Но все именно так и происходит.

Никогда не просите об уважении, так как о нем просит эго. Никогда не ищите у других уважения, так как это — тонкие путы, и вскоре вы будете заключены в тюрьму и заперты в ней. Просто живите обычно, просто живите, как чувствуете, естественно и не заботьтесь ни о ком больше: никто, кроме вас, не несет ответственности за вашу жизнь. Будьте ответственны только за себя и ни за кого больше, тогда вам будет трудно создать культ вокруг себя. Но если люди приходят, они будут истинными искателями. Если вы ищете уважения, вокруг вас соберутся не те люди. Если вы не ищете уважения, если вы не тревожитесь о других, если вы просто следуете своим естественным путем, только тогда придут настоящие искатели, и они не станут для вас тюремным заключением.

А только тем людям, которые не являются для вас тюремным заключением, можно помочь, иначе последователи ведут своих вождей, ученики налагают правила на своих мастеров. Что за чепуха? И те и другие остаются в потемках.

Всегда помните об одной основной вещи: не может быть ничего большего природы, природа — это все, так что вы должны найти путь, как снова пасть с вашего окультуренного образца вашей жизни в естественный поток.

Вы настолько заморожены, настолько культурны. Как вновь растаять и стать рекой? Это трудно, так как замерзшему льду поклоняются, и это скажет что ты делаешь? Теперь никто не будет тебя уважать, теперь ты не будешь уважаемым человеком: что ты делаешь? Это скажет: просто следуй правилам, что за трудности. В правила так много вложено. Если вы следуете обычным правилам, каждый будет вам поклоняться. Но что дает поклонение? Это не замена жизни. Что дает уважение? Это не замена существованию.

Будьте экзистенциальны, позвольте вещам происходить. Если вас кто-то уважает, даже тогда ему решать, это не должно быть вашей заботой. Если это ваша забота, тогда вы станете невротиком. Вот таким образом каждый и стал невротиком. Вокруг так много людей, и все они ожидают, что вы сделаете это и сделаете то. Так много людей, так много ожиданий, а вы пытаетесь всех их удовлетворить! Вы не сможете их всех удовлетворить. Все усилия закончатся вашей собственной глубокой неудовлетворенностью, и никто не будет удовлетворен.

Вы не можете никого удовлетворить, единственное удовлетворение, которое возможно, — это ваше собственное, а если удовлетворены вы, тогда и некоторые другие будут удовлетворены вами, но это на ваша забота.

Вы здесь не для того, чтобы исполнять чьи-то ожидания, их правила, их игры. Вы здесь для того, чтобы исполнить вашу собственную сущность! Это ваше назначение, не уклоняйтесь от него, так как ничто не является более ценным, чем это. Но вокруг много приманок, и они кажутся такими невинными: приманки кажутся очень невинными, но они не так уж невинны, они очень хитры. Кто-то говорит: что плохого в том, что вы не едите ночью? Люди будут уважать вас. Есть или не есть — не в этом дело. Если вы не чувствуете желания есть, это хорошо — не ешьте. Люди говорят, что если вы встаете рано утром, в 5 часов утра, тогда индуисты будут вас уважать.

Нет ничего плохого в том, чтобы вставать в это время. Если вы чувствуете себя при этом хорошо, вставайте, но не думайте об индуистах. Если вы встаете ради них, тогда вы теряете себя и вновь и вновь будете становиться все более и более запутанным. Ведь есть люди. которые будут весь день несчастливы, если встанут во время брахмухурт, в 5 часов утра.

Есть особое время, которое должно быть проведено во сне, каждую ночь 2 часа. Ученые сейчас открыли, что из 24 часов есть 2 часа, когда падает температура тела. Эти 2 часа наилучшие для сна. Если вы их теряете, тогда в течение всего дня вы будете чувствовать, что что-то утрачено. Если вы можете проспать в течение этих двух часов, тогда нет нужды спать 5 или 7 часов, — этого будет достаточно.

Но эти два часа различны для каждого человека, а правила не различаются, и в этом проблема. Если у кого-то эти 2 часа, когда падает температура, приходятся на время между 3 и 5 часами утра, тогда в 5 утра он может вставать абсолютно свежим, это его брахмухурт. Но у другого, у кого температура падает между 5 и 7, кто ложится спать в 5 часов, если этот человек следует индуистам, вся его жизнь будет потеряна.

Вы должны искать свое, а оно разнится от одной личности к другой. Нет никакого правила, которое вы должны установить и которому вы должны соответствовать. Вы должны найти свои собственные правила. Просто попытайтесь понять, что дает вам счастье и блаженство, мир и тишину, ищите на этом пути, и большее вскоре придет. И критерий в этом: если вы счастливы, тогда, говорю я, вы — религиозный человек, хотя вы, возможно, и не ходите в храм. Если вы несчастны и все время ходите в храм, я не назову вас религиозным человеком.

Если вы счастливы, блаженны, если вся ваша суть испытывает экстаз и мир, если вы дома в бытии, тогда вы — религиозный человек, верите вы в Бога или нет. Это все лишь слова, не заботьтесь о них.

Найдите ваш мир, найдите свою грязь, где вы могли бы волочить свой хвост и быть живым: это — ваш храм, ничей больше храм вам не подойдет, не может вам подойти, так как любой храм был сделан кем-то для кого-то.

Будда жил по-своему, потом родился храм, потом последовали тысячи, и стали жить, как Будда: они утратили свои цели. Будда никогда никому не следовал, его путь был его путь, он был счастлив, а тогда все в порядке. Но вы будете несчастливы, следуя ему.

Не следуйте никому, иначе вы будете несчастны. И вы уже несчастны, так как вы следовали своим отцу и матери, учителям, религии. Вы следовали столь многому, и все эти голоса были такими разными, противоречивыми, несостоятельными. Вас направляли по всем направлениям, как же вы можете быть цельными? Вы — дезинтегрированное явление, толпа: одна часть идет на восток, другая — на запад, нижняя часть пошла на юг, верхняя — в Гималаи, на север. Вы — дезинтегрированное явление, а не цельное. Будьте цельны! И я говорю вам, что если вы остаетесь цельными, если вы никого не слушаете, если вы слушаете лишь собственный голос, тогда, даже если вы будете иногда заблуждаться, даже если вы иногда идете неправильно, не тревожьтесь. Вы будете идти неправильно, так как вы стали привязанными к тому, чтобы следовать другим так сильно, что утратили свой внутренний голос. Вы не знаете, что такое внутренний голос.

Есть множество голосов, и все они—от других. Иногда мать говорит: делай это! Иногда отец говорит: не делай этого! Иногда кто-то еще, Будда, Иисус, Чжуан-цзы... Отбросьте все голоса. Слушайте!

Медитация — это глубокое слушание, слушание внутреннего голоса. Когда вы становитесь молчаливы, голоса исчезают. Чжуан-цзы уходит домой, Будда уходит домой, Иисуса здесь больше нет, ваши отец и мать действительно ушли: все уходят, только вы остаетесь, действительно вы, одинокие в своей пустоте. Тогда ваше естество заявляет о себе, и это — цветение.

Как зерно разрушается и выходит наружу, прорастая, так и ваш внутренний голос выходят наружу, прорастает. И тогда следуйте ему. Куда бы он вас ни повел, следуйте ему. Не слушайте никого, это — ваш путь к Богу. И все, что может сделать мастер, это привести вас к вашему внутреннему голосу. Мастер не должен стать заменой, иначе вы в еще большей степени станете толпой, чем были раньше.

Не делайте меня своим голосом, я вам не враг. Не слушайте меня! Достаточно того, что вы идете в глубь себя и слушаете свой собственный голос. Если я могу помочь вам в этом направлении, тогда я для вас мастер, а иначе я — ваш враг. И если вы начали слушать свой внутренний голос, я не нужен, вы можете от меня отказаться.

Слушайте... точно так же, как есть третий глаз, есть и третье ухо. Об этом не говорится в писаниях. Есть третье ухо, и так же, как третий глаз дает вам проблески вашей сути, третье ухо дает вам проблески вашего внутреннего голоса. Когда эти два внешних уха прекращают функционирование, когда вы никого не слушаете, когда вы полностью глухи, когда ни один голос не проникает в вас, когда вы выталкиваете все голоса изнутри наружу, когда вы отбросили весь хлам, когда вы просто пусты, утвердились в себе, тогда вы почувствуете голос.

Он всегда там был. Каждый ребенок рождается с ним, любое дерево рождается с ним, любая птица с ним живет, даже черепаха рождается с ним, и вы не сможете смутить черепаху, не сможете убедить ее, говоря "ступай и стань мертвой и мы поместим тебя в гробницу". Черепаха тоже скажет: "идите домой, оставьте меня здесь волочить свой хвост по грязи".

Если вы можете чувствовать свой голос, тогда вам не нужны никакие правила, — вы стали сами для себя правилом. И чем более ясен этот голос, тем более ваши шаги направляются в правильном направлении. Это становится прогрессирующей, все более мощной силой, каждый шаг ведет вас все ближе к вашему назначению и вы чувствуете все больший покой.

Вы почувствуете глубокое убеждение, что ничто не является неправильным, и вы можете благословлять и быть благословляемыми всеми.

Религия — это бунт, бунт против других, бунт против доброжелателей, бунт против добродетелей, это величайший бунт, так как вы одиноки, больше нет никого — и вы должны идти по пути в одиночестве. Это бунт индивидуальности против толпы. Толпа очень, очень сильна, она может вас сломить, она уже вас сломала. Вы искалечены и сломаны, вы почти мертвы, оставить вас в живых для толпы опасно, так как тогда вы будете следовать своему пути, а у толпы — свой путь, она хочет, чтобы вы следовали именно ему.

Толпа хочет, чтобы вы стали клерком в почтовой конторе, учителем начальной школы, медсестрой в больнице, а ваш внутренний голос может быть к этому не готов. Ваш внутренний голос может побуждать вас стать Буддой или Чжуан-цэы, но обществу Будда не нужен, ему нужен совершенный исполнитель. Зачем ему Будда? Он экономически бесполезен, он в тягость.

Однажды случилось так, что мулла Насреддин пришел к психиатру. На нем был берет, блуза и он носил окладистую бороду.

Психиатр спросил: "Вы артист?"

Насреддин сказал: "Вовсе нет!"

Психиатр сказал: "Тогда к чему этот берет, блуза и борода?" Насреддин сказал: "Я здесь как раз для того, чтобы узнать именно это — к чему? Я этого никогда не хотел, это все мой отец — он хотел, чтобы я был художником, великим артистом. Вот почему я здесь, — чтобы узнать".

Вы в таком плохом виде потому, что так много людей хотело от вас так много разного. Если вы их удовлетворяете, вы останетесь неудовлетворены, так как никто не может ожидать от вас того, для чего вы здесь, что вы должны искать, а это — узнавание внутреннего, это душа!

Вы можете называть ее Богом, можете называть ее истиной, — названия разнятся, но настоящее в том, чтобы найти истинное назначение, для которого вы здесь, иначе раньше или позже вы будете должны пойти к психиатру и спросить. И каждый все ближе подходит к двери психиатра!

Даже сам психиатр имеет неважный вид — ведь он ходит к какому-нибудь другому психиатру для того, чтобы подвергнуться анализу по своему собственному поводу, — они тоже подвергают друг друга психоанализу. И это действительно кое-что: самоубийства психиатры совершают чаще, чем кто-либо другой: число самоубийств среди психиатров вдвое больше, чем средл представителей других профессий. Вдвое больше психиатров, по сравнению с другими профессиями, сходит с ума, а они должны помогать другим!

Каждый в неважном виде. так как никто не слушает свою истинную суть. Слушайте ее! И не слушайте больше никого!

Это будет трудно, вы многое утратите, многие вклады будут потеряны. Вот что я имею в виду под саньясой: отказ от фальшивых вкладов, отказ от других и их пожеланий, и их ожиданий, и это — решение быть истинно самим собой.