"Космический госпиталь" - читать интересную книгу автора (Уайт Джеймс)

Глава 3

После ухода Уоринга О'Мара подумал о предстоящем монтаже худларианских секций. ФРОБы жили в одном из центральных отсеков, гравитационные решетки там были рассчитаны на четыре «же», имелись и другие удобства. Если уж этот отсек вот-вот станут монтировать с главным корпусом, значит, до полного завершения работ остается каких-нибудь пять-шесть недель. О'Мара знал, что на этих последних стадиях сборки больше всего волнений. Осунувшиеся от усталости операторы будут перебрасывать в пустоте тысячетонные громады и осторожно совмещать их друг с другом, а монтажники тем временем проверят параллельность сближающихся поверхностей, подгонят их, подготовят для стыковки. Пренебрегая предупредительными сигналами, многие пойдут на риск, лишь бы сэкономить время и потом обойтись без переделок.

Как хорошо было бы работать на этих заключительных этапах сборки, подумал О'Мара, а не нянчиться тут со всякими малышами!

Вспомнив о худларианине, он снова ощутил тревогу, которую скрыл от Уоринга. Никогда прежде малыш не спал так долго – пожалуй, уже часов двадцать прошло с тех пор, как он уснул или, точнее, был усыплен – ведь успокоился он после побоев. ФРОБы – существа выносливые, верно, но не случилось ли так, что малыш не просто спит, а впал в забытье от ударов?

О'Мара схватил книгу, присланную Пеллингом, и лихорадочно принялся читать. Двумя часами позже он уже знал кое-что о том, как следует обращаться с малолетними худларианчиками, и эта информация одновременно успокоила и встревожила его. Видно, гнев О'Мары и то, что последовало за ним, пошли малышу только на пользу – малолетние ФРОБы нуждались в ласке, а в сравнении с усилиями, которые прилагали их родители, нежно похлопывая своего детеныша, понял О'Мара, его яростные тумаки явились для малыша такими же нежными шлепками. Но книга предостерегала от опасности перекармливания, и вот тут О'Мара, безусловно, мог быть виноват. Судя по всему, во время бодрствования малыша следовало кормить через каждые пять-шесть часов и успокаивать посредством физического воздействия похлопывания, – если малыш возбужден или все ещё требует пищи. Оказалось также, что детеныши ФРОБов нуждаются в регулярном купании и притом довольно частом.

На их родной планете такое купание сводилось к процедуре, весьма похожей на мощную пескоструйную очистку, но О'Мара полагал, что скорее всего это было связано с давлением и плотностью тамошней атмосферы. Кроме того, перед ним возникла ещё одна проблема – как осуществить достаточно мощные успокаивающие шлепки? Он весьма сомневался, что сможет впадать в состояние аффекта всякий раз, когда малышу понадобится худларианская порция родительских нежностей.

Во всяком случае у него теперь будет масса времени для размышлений, ибо он знает, что худларианские детеныши бодрствуют двое суток, зато спят – целых пять. За время сна своего питомца О'Мара сумел придумать, как его ласкать и купать, и даже ухитрился выкроить пару дней для собственного отдыха, чтобы накопить сил для предстоящих двух суток тяжкого труда. Даже для выносливого человека такой режим был бы невыносим, однако через две недели О'Мара обратил внимание на то, что его организм и физически и душевно приспособился ко всем тяготам ухода за юным ФРОБом. А через четыре недели исчезли боль и скованность движений в ушибленной ноге, а с малышом он и вовсе уже не знал хлопот.

Между тем, грандиозный проект близился к завершению. Если не считать несущественных доделок, вся эта гигантская ажурная пространственная головоломка была уже собрана. Прибывший из Корпуса мониторов следователь, видно, допросил всех, но О'Мару пока не трогал.

О'Мару, конечно, интересовало, допрашивали ли уже Уоринга, и если допрашивали, то что он показал. Следователь был профессиональным психологом – не в пример инженерам Проекта – и явно не дураком. О'Мара рассудил, что и сам он тоже не дурак; он все продумал, так что за исход расследования ему нечего было бояться. Но многое зависело от того, что сказал монитору Уоринг.

«Ты весь позеленел от страха, – с отвращением подумал О'Мара о самом себе. – Теперь, когда твои излюбленные теории подверглись серьезной проверке, ты, как дурак, перепугался, что они неверны. Ты готов на пузе ползти к Уорингу и лизать ему башмаки!»

О'Мара понимал, что это внесло бы элемент случайности в ситуацию, которой следовало быть предсказуемой, и почти наверняка испортило бы все дело. И все же искушение было очень великим.

Пошла шестая неделя вынужденного надзора за малышом, и О'Мара начал познавать те удивительные недомогания, которым были подвержены малолетние худлариане, как вдруг сигнальное устройство шлюза возвестило о появлении гостя. О'Мара поспешно вскочил с кресла, устремив взгляд на люк и всем своим видом изображая полную безмятежность.

Но это оказался всего лишь Какстон.

– А я ждал монитора, – сказал О'Мара.

– Гм... – хмыкнул Какстон. – Разве он с вами ещё не беседовал? Возможно, он считает это лишним. После разговоров с нами он, видно, заключил, что дело совершенно ясное. Так что к вам он явится уже с наручниками.

О'Мара молча посмотрел на начальника участка. Его так и подмывало спросить, допрашивал ли монитор Уоринга, но, впрочем, и без этого можно было обойтись.

– Меня же интересует, что вы делаете с водой, – неприязненно сказал Какстон. – Со складов сообщают, что вы уже затребовали втрое больше воды, чем могли использовать. Вы что, аквариум строите или что-нибудь в том же роде?

О'Мара уклонился от прямого ответа. Вместо этого он сказал:

– Пора купать малыша, не желаете посмотреть? – Он наклонился, ловко отодвинул в сторону кусок покрытия под ногами и сунул руку в образовавшуюся дыру.

– Что вы делаете?! – взорвался Какстон. – Там же гравитационные решетки, их нельзя трогать!

Вдруг пол резко накренился. Какстон, чертыхаясь, свалился на стенд.

О'Мара выпрямился и открыл внутреннюю дверцу шлюза, потом двинулся вверх по круто поднявшемуся участку покрытия к спальному помещёнию. Какстон последовал за ним, не переставая орать, что у О'Мары нет ни прав, ни квалификации, чтобы самому переналаживать установку искусственной гравитации.

Войдя в спальню, О'Мара заявил:

– Вот запасной резервуар с питательной смесью, а брандспойт подает его под высоким давлением со струей воды.

Он продемонстрировал, как действует устройство, направив струю на небольшой участок шкуры юного худларианина. Но малыш сосредоточенно доламывал стул, не обращая на вошедших никакого внимания.

– Посмотрите на участок кожи, где питательная смесь совсем затвердела, – продолжал О'Мара. – Эту корку через определенные промежутки времени следует смывать, так как она снижает усвоение пищи. А из-за этого маленькому худларианину становится не по себе, и он... э-э... начинает резвиться.

О'Мара продолжал объяснять, хотя понимал, что говорит в пустоту. Он видел, Какстон даже не смотрел на малыша, а не отрывал глаз от потока воды, который, стекая с худларианина, бежал через жилое помещёние в открытый люк шлюза. Но это устраивало О'Мару, ибо на шкуре малыша вдруг появилось какое-то пятно. Ничего подобного прежде О'Мара не замечал.

Возможно, особых оснований для беспокойства и не было, но все же хорошо, что Какстон не обратил на него внимания и не задал никаких вопросов.

– А что там наверху? – спросил Какстон, указывая на потолок.

Чтобы не обделить малыша нужной долей ласки, О'Маре пришлось соорудить целую систему рычагов, блоков и противовесов и укрепить эту неуклюжую махину на потолке. Пожалуй, он даже гордился своим приспособлением, которое позволяло отвешивать малышу хорошо ощутимые шлепки, какие убили бы наповал человека. Но О'Мара сильно сомневался в том, что приспособление придется Какстону по вкусу. Скорее всего начальник участка обвинит его в издевательстве над младенцем и запретит прибегать к подобным методам.

Поэтому О'Мара заторопился покинуть спальное помещёние, небрежно бросив через плечо:

– Это просто подъемное устройство.

О'Мара вытер лужи на полу и швырнул тряпку в шлюз, уже наполовину заполненный водой. Его ботинки и комбинезон тоже промокли, поэтому он и их бросил туда же, потом задраил внутренний люк и открыл наружный. Пока вода, вскипая, вырывалась в вакуум, О'Мара переключил гравитационные решетки, чтобы пол снова принял горизонтальное положение, затем извлек из шлюза свои ботинки и одежду, успевшие там полностью высохнуть.

– У вас тут, как я вижу, все отлично организовано, – пробурчал Какстон, закрепляя шлем своего скафандра. – Во всяком случае вы следите за малышом куда лучше, чем это делали его родители. Продолжайте в том же духе. – Он сделал паузу, а потом добавил: – Монитор зайдет к вам завтра в девять утра.

И вышел.

О'Мара кинулся назад в спальню, чтобы внимательней рассмотреть подозрительное пятно. Оно было бледным, с серо-синим оттенком, и кожа в этом месте была почти стальной твердости, покрытая трещинами. Он осторожно погладил пятно, малыш тут же дернулся и издал недоуменный вопль. О'Мара не помнил, чтобы в книге говорилось о чем-то подобном, – но ведь он не успел дочитать её до конца. Чем быстрее это сделать, тем лучше.

В Госпитале существа самого разного происхождения общались главным образом с помощью транслятора, который сортировал и классифицировал все осмысленные звуки, а затем воспроизводил их на языке собеседника. В тех случаях, когда транслятора было недостаточно, использовали систему мнемограмм. Мнемограммы переносили все чувственные ощущения, знания и психические особенности одного существа непосредственно в мозг другого.

Менее популярным и точным было использование письменных символов, образующих универсальный язык, или универсум.

Этот способ общения был пригоден лишь для существ, мозг которых был подключен к оптическим рецепторам, способным извлекать сведения из символических знаков на плоской поверхности – иными словами, из печатного текста. Хотя существ, наделенных такой способностью, было довольно много, их реакции на цвет, как правило, были различными. То, что О'Мара считал серо-голубым, другому существу могло казаться серо-желтым или грязно-пурпурным, и беда заключалась в том, что именно это другое существо вполне могло быть автором худларианской книги.

В приложении к книге была помещёна сравнительная таблица для приблизительного определения цветовых соответствий, но рыться в ней было скучно и долго, да к тому же познания О'Мары в универсуме были не столь блестящими.

И через пять часов О'Мара все ещё не мог поставить диагноз, а тем временем серо-синее пятно на шкуре малыша увеличилось вдвое, а рядом с ним появились ещё три таких же пятна. Не будучи уверен, правильно ли он поступает, О'Мара все же накормил своего подопечного и снова поспешил вернуться к своим изысканиям.

Если верить справочнику, то легких, преходящих заболеваний, которым были подвержены юные худлариане, насчитывалось буквально сотни. Малыш благополучно избежал их лишь потому, что его кормили пищевым концентратом и здесь отсутствовали микроорганизмы, обычные на его родной планете.

О'Мара утешал себя, полагая, что болезнь малыша, скорее всего, худларианский эквивалент коревой сыпи, однако пятна выглядели угрожающе. К следующей кормежке их стало уже семь, они приобрели зловещий синий цвет, к тому же малыш непрестанно шлепал по ним своими отростками-конечностями.

Видно, пятна отчаянно зудели. Обогащенный этими наблюдениями, О'Мара вернулся к книге.

И неожиданно натолкнулся на то, что искал. В перечне симптомов назывались ярко выраженные пятна на кожном покрове, появление которых сопровождалось жестоким зудом, который вызывали не впитавшиеся частицы пищи. Лечение состояло в том, что после каждой кормежки требовалось очистить раздраженные участки кожи, чтобы устранить зуд, а уж остальное дело самой природы. Это заболевание встречалось у худлариан чрезвычайно редко, симптомы его появлялись с пугающей внезапностью, и развивалось оно так же быстро, как и исчезало. Книга свидетельствовала, что при надлежащем уходе болезнь совершенно не опасна.

О'Мара принялся сопоставлять худларианские цифры. Насколько он мог судить, окрашенные пятна должны разрастись до восемнадцати дюймов в поперечнике, и их может появиться до дюжины, прежде чем они начнут исчезать. И произойти это должно в течение шести часов с момента появления первого пятна.

Так что поводов для особого беспокойства у него не было.