"Белый Джаз" - читать интересную книгу автора (Эллрой Джеймс)ГЛАВА СЕДЬМАЯЧасы, часы, часы дерьмовой работенки. Пинкер сделал анализ тканей, взятых у мертвых собак. Ребята из лаборатории нашли смазанные отпечатки и волокна. Толпа потихоньку рассосалась. Полицейские в форме опрашивали свидетелей, Джуниор рылся в архивах: ничего путного – типичные семейные драмы. Как-то: постоянные ссоры, ночные концерты на саксофоне; раз Джей-Си вышел поливать лужайку в костюме Адама. Томми – мочился из окна своей спальни. Мадж и Люсиль – тоже любительницы погорлопанить. Синяки, фингалы под глазом – обычная история. Медленно тянется время – и пусть себе. Люсиль и Мадж уехали – Джуниор притащил «Геральд». Заявление Мортона Дисканта: пресс-конференция сегодня вечером, в шесть часов. Куча времени – я забрел в фургон-лабораторию – понаблюдать за работой техников. Вскрытие – вырезают образцы тканей для анализа – наш приятель затолкал глазные яблоки псов им в глотки. В свою машину – вздремнуть немного – предыдущие две ночи выспаться мне довелось хрен да маленько. – Дейв, проснись и пой, – Рэй Линкер, чертовски скоро. Потягиваюсь, зеваю: «Есть результаты?» – Да, и небезынтересные. Я – не врач, и то, что я сделал, нельзя называть вскрытием, но полагаю, что уже могу восстановить некоторые вещи. – Давай! Сначала расскажи, а потом составишь подробный отчет. – Значит, так: собак отравили, подбросив им гамбургер, начиненный триктоцином натрия – его еще называют муравьиным ядом. В пастях у них я обнаружил обрывки кожаных перчаток, из чего сделал вывод, что преступник бросил им приманку, но не стал ждать, пока псы подохнут, и принялся резать их. Помнишь – ты еще сказал, что тебе почудился запах хлороформа? – Ага. Я так понял, что это от тряпок в их пасти. – Почти угадал. Вот только это был не хлороформ, а хлорид стелфакцитнида – его обычно используют при химчистке. А Джей-Си Кафесьян – хозяин сети прачечных. Интересно, а? Вламывается какой-то психопат, крадет серебро и устраивает погром. Псих? – возможно, но какой аккуратный. Дерзко и тщательно. Явно ненормальный – и в то же время аккуратный и тщательный. – Говоришь, он может быть знаком с семейством – или работать в одной из прачечных? – Именно. – Вы нашли штанишки девчонки? – Нет, но в одном из контейнеров были обнаружены остатки сгоревшей ткани – так что ни о каком определении группы крови по сперме не может быть и речи. – Ч-черт. Сжечь тряпки своей дочери – как это похоже на Джея-Си. – Дейв, послушай-ка. Это, конечно, теория, но все-таки… – Выкладывай. – Короче: собакам плеснули этой самой химикали ей прямо в глаза, и носовые кости у обеих сломаны. Полагаю, грабитель поначалу прыснул яд, сломал им носы, а потом попытался ослепить их, пока они еще живы. Хлорид стелфакцитнида при непосредственном попадании в глаза вызывает слепоту, но они оказались крепче и вцепились в него. Они издохли от яда, и тогда он их выпотрошил. Он каким-то образом аккуратно вытащил их глазные яблоки, сунул им в глотки, затем затолкал в пасть каждой пропитанную этим веществом тряпку. Все четыре глазных яблока пропитаны этим веществом, так что я склоняюсь к своей версии. Джуниор и спешащий за ним полисмен в форме. «Дейв…» Резко: «Рэй, ты хоть раз видел 459-е с издевательством над сторожевыми собаками?» – Никогда. И я даже предполагаю мотив. – Месть? – Месть. – Дейв… – Нервный: новичок, сразу видно. – Э-э, сэр. Двое свидетелей видели, что в ночь ограбления возле дома шатался какой-то человек. Сержант Стеммонс приказал мне обойти те дома, в которых ранее никого не было дома; одна старая леди сообщила, что она уже звонила в участок Уилшир, и еще мужчина – он тоже сказал, что видел его. – Приметы? – М-молодой человек европейской внешности. Других примет нет, но я все равно позвонил в участок. Они выслали машину. Пока безуспешно, и с того вечера в районе не было ни арестовано, ни допрошено по подозрению никаких белых мужчин. Зацепка – озадачим-ка ею Джуниора. «Позвони в Уилшир и попроси еще четверых, чтобы опросить всех, кого ранее не застали дома. Скажем, после шести. Опиши им подозреваемого. Поищи те дела, которые я просил, и обойди первые три кафесьяновские прачечные из списка. Рэй?» – Да, Дейв? – Расскажи Стеммонсу о своих находках по части химикалий. Джуниор, провентилируй эту версию среди работников прачечных. Если кто и выдаст себя, не вздумай в него пальнуть. – А почему нет? Живи при мече, умри при мече. – Идиот! Надо сперва узнать у него, что за зуб у этого типа на Кафесьянов. Три прачечных «E-Z» – ближайшая на Нормандия-стрит, 1248. Подъезжаю: у входа стоит розовый «форд». Припарковался рядом; выбегает чем-то озабоченный человек. Узнаю: Эйб Уолдридж, приближенный Джея-Си. – Не надо, начальник! Они не знают об этом проклятом ограблении! Позвоните Дэну Уилхайту, и он даст вам эти, как их… – Подтверждения? – Д-да, подтверждения. Хорошее слово. Начальник… – Лейтенант. – Хорошо, лейтенант. Да, у семьи есть враги. Нет, они не расскажут вам, кто именно. Вы можете спросить капитана Дэна, хотя я сильно сомневаюсь, что он вам расскажет. Ловкий маленький горбун. «Итак, значит, о врагах ни слова». – Сейчас ведь поджаривают на газе! – А как насчет хлорида стелфакцитнида? – Вот теперь я вас не понимаю. – Это такое средство для химчистки. – В этой части бизнеса я, мягко говоря, не спец. Входим. «Мне нужен список ваших сотрудников – из всех прачечных». – Нет. Для стирки и глажки мы нанимаем исключительно цветных, большинство из которых – досрочно освобожденные либо отбывают условный срок. Так что им вряд ли понравится, что вы задаете вопросы. Дело рук черномазых? Нет – не похоже. «А за прилавком у вас – тоже цветные?» – Нет. Джей-Си не доверяет им обращаться с деньгами. – Разрешите проверить склад. – Зачем? На наличие этого, как вы его там назвали? – Доберманов замучили с его помощью. Со вздохом: «Ладно, идите. Только полегче с работниками». Я проверил прилавок. В задней комнате кипит работа – гладильные прессы, баки для стирки и кипячения, чернокожие люди сворачивают выстиранное белье. По стенам, на полках – емкости, бутылки. Проверим этикетки – тщательно, дважды: ага! – хлорид стелфакцитнида, на этикетке череп и кости. Потряс флакон – ффу! – вонь: знакомая – в глазах немедленно защипало. Поставил на место, осторожно оглянулся – если замешаны женщины, они могут выдать себя. Без толку – те же отведенные рабские глаза. Я вернулся к прилавку, истекая потом. За прилавком – Люсиль, в руках – стопка рубашек. Туда-сюда – попка покачивается в такт музыке из радиоприемника. Раз-два: вспышка – соблазнительная улыбка. Я улыбнулся в ответ. Люсиль мигом сомкнула губы и выбросила воображаемый ключ. На улице: Уолдридж и Мадж. Мама К.: тушь растеклась, слезы. Я направился к машине. Шепчут – ч-черт – не слышно. Нашел телефон-автомат – к черту прачечные. Позвонил в отдел административных правонарушений, оставил сообщение Джуниору: звякни Дэну Уилхайту и попроси сведения о пушерах, которых сдал Кафесьян. Вряд ли что даст: этот будет до последнего лизать пятки Джею-Си. Джуниор тоже оставил сообщение – он навел справки и выяснил, что хлорид этой хрени – стандартное средство для химчистки, широко используемое во всем мире. Обратно на Саут-Тремэйн – у входа – патрульная машина. Бетель помахал мне: – Сэр, этого человека видели еще двое. – Еще какие-то приметы? – Нет, но такое впечатление, что этот парень – вуайерист. Тот же самый «молодой белый мужчина», и оба свидетеля заявили, что он подсматривал в окна. Подумать: ограбление – издевательство над псами – инструменты? «У него было что-нибудь в руках, они не заметили?» – Нет, сэр, но я думаю, что он мог их спрятать. – Однако жалоб на него не поступало. – Не поступало. Но у меня есть зацепка, и она может показаться важной. Вкрадчиво: «Рассказывайте, прошу вас». – Ну, женщина, которая живет в доме напротив, сообщила, что иногда Люсиль Кафесьян танцует в своей спальне голой – так, чтобы ее было видно в окно. Знаете, включала сзади свет. И уточнила, что так бывает, когда ее родители и брат куда-нибудь уходят по вечерам. Догадки: Эксгибиционистка Люсиль – вуайерист – грабитель – мучитель собак, каким-то образом связанный с семейством. «Бетель, тебе опять придется походить». – Дасэр! Куда? – По окрестностям. Пока же останешься здесь, опросишь тех, кого ранее дома не было. Попытайся получить детальное описание того человека. Понял? – Дасэр! Дерьмовой работенки поднакапливается. Участок Уилшир, архив: отчеты о задержаниях, модус операнди, личные дела. Результаты: молодые любители поглазеть в окна – ноль. Грабители, убивающие и уродующие собак, – ноль. Университетский участок: аресты – МО: пусто. Три протокола допросов: «достаточно молодой», «нормального телосложения» белый мужчина заглядывал в окна мотелей-борделей. Наш любитель глазных яблок? – может быть – но: Адресов мотелей не указано: только Саут-Вестерн-авеню. Ни имен жалобщиков, ни номеров жетонов. Иными словами, пока идти некуда. Я позвонил в участок на 77-й улице. Начальник, нудным голосом. Мучителей собак – нет. Зато есть молодой белый мужчина, который подглядывал в окна борделей и джаз-клубов. Ни задержаний, ни подозреваемых, ни протоколов допросов на местах: в участке вводится новая система регистрации дел. Он пришлет мне названия и местоположение клубов и мотелей, когда – и если – найдет. Разбитые Еще звонки: Центральная тюрьма, Полицейское управление Лос-Анджелеса, Архивный отдел, Управление шерифа. Результаты: в этот год мучители собак – ноль; молодые белые мужчины-вуайеристы – ноль, пост-кафесьяновские 459-е – ни одного подозреваемого кавказской внешности. Звонки, звонки – проторчал у телефона три часа, за это время обзвонил все отделы Полицейского управления Лос-Анджелеса и Управления шерифа. Черт: ни одного арестованного молодого вуайериста, двое мокроспинников[10] – мучителей собак депортированы в Мексику. Ожидаю: личные дела извращенцев – Бюро расследований. Покатил в центр. Проверил свой кабинет – сообщений нет, на столе – рапорт: КОНФИДЕНЦИАЛЬНО 30 октября 1958 Кому: Лейтенанту Дэвиду Д. Клайну От: сержанта Джорджа Стеммонса-мл. Тема: Дело Кафесьяна (459 УК) 947. 1 Кодекса охраны здоровья и безопасности – нанесение увечий животным. Сэр: Согласно вашему приказу, я проверил дела Центрального Бюро и Центрального управления шерифа в поисках случаев, сходных с нашим. Таковых не значится. Я также проверил случаи 947. 1 (коих оказалось очень – мало), и совпадений имен с 459-ми не наблюдалось (самому молодому нарушителю статьи 947.1 в настоящее время тридцать девять лет, что противоречит описанию предполагаемого преступника, данному сотрудником Бетелем). Я также проверил все дела об убийствах – имевших место в Лос-Анджелесе и по всей стране начиная с 1950 года, – но не нашел ни одного 187-го, сопряженного с ограблениями, сходными по модус операнди с действиями нашего преступника. Касательно капитана Уилхайта: я «дипломатично» попросил его дать нам список лиц, продающих и употребляющих наркотики, о которых Кафесьян проинформировал его отдел, на что мне ответили, что таких записей не велось – в целях безопасности семьи. Капитан Уилхайт назвал мне одно имя: этого человека – торговца марихуаной недавно сдал Томми Кафесьян: Уорделл Генри Кнокс, негр, работавший барменом в различных джаз-клубах. Ни капитан Уилхайт, ни его подчиненные не смогли сообщить мне местонахождение Кнокса. Кнокс был недавно убит (преступление не раскрыто). Это было убийство цветного цветным, и, вероятно, расследование проводилось с недостаточной тщательностью. Касательно прачечных «E-Z»: во всех трех заведениях говорить со мной служащие наотрез отказались. Вернемся к капитану Уилхайту. Если честно, я полагаю, что он солгал о том, что никаких записей не велось. Он выразил недовольство вашей ссорой с Джеем-Си Кафесьяном, а также сообщил, что ходят слухи 0 том, что федеральное расследование по поводу рэкета все же будет начато – объектом его станет наркоторговля Южного Централа Лос-Анджелеса. Он выразил озабоченность, что о связи полиции Лос-Анджелеса с семейством Кафесьянов станет известно, и это повредит репутации как всего Управления, так, в частности, и Отдела по борьбе с наркотиками и лично сотрудников, непосредственно общавшихся с семейством. Жду дальнейших указаний. Джуниор – может ведь, сволочь, когда захочет. Оставляю ему записку – новости о стриптизе Люсиль и вуайеристе. И приказ: вернуться на место, опрашивать свидетелей, стараться не попадаться на глаза членам семьи. Взвинчен – хватаю досье на извращенцев. Собачники – взломщики – вуайеристы – что у нас тут: Морской пехотинец, трахавший немецких овчарок. Доктор Дог, пойманный на том, что колол свой собственной дочери гной гончих собак. Убийцы собак – ни один не подходит под описание. Те, кто трахал псов, сосал у псов, избивал собак, поклонялся собакам; придурок, который зарезал собственную благоверную одетым в костюм Плуто. Любители нюхать дамские трусики, гадить в раковины, мастурбировать – забрызгивая исключительно нижнее белье. Грабители-пидоры, трансвеститы, «Рита Хейворт – Гильда» – густые крашеные волосы – попался в тот момент, когда отсасывал у усыпленного хлороформом младенца. Возраст совпадает – но тот парень отрезал себе член, а потом покончил с собой и давно покоится на кладбище тюрьмы Сан-Квентин. Вуайеристы: окна, мансарды с застекленными крышами, собственно крыши – куда только эти умники не исхитряются забираться. Среди них нет ни одного мучителя собак – это по преимуществу народ пассивный – даже хнычут и трясут потными лапками, когда поймаешь. Дэрил Уишник – забавный МО – тут тебе и вуайерист, и насильник, и взломщик – сторожевых собак он успокаивал, скармливая им мясо, начиненное смесью героина с кокаином, – жаль, что загнулся от сифилиса в пятьдесят шестом. Озарение: вуайеристы – пассивные, а наш приятель собачек таки замочил, да еще Ничего. 17:45 – взвинчен, голоден. Поеду-ка в «Рик'с Риф» – может, Дисканта по телеку покажут. Приехал, набросился на сухие крендельки в баре. Новости: «Чавес Рейвин», автокатастрофы, «красные». Делаю громче. – … Так что я снимаю кандидатуру по личным причинам. Томас Бетюн будет переизбран при отсутствии других кандидатов, что, как я искренне надеюсь, не облегчит захвата территории «Чавес Рейвин». Я буду протестовать против этой пародии на демократию, как частное лицо. Я… Аппетит у меня мигом пропал – уезжаю. Ехать особо некуда – так, проедусь. На юг – туда, куда тянет невидимый магнит. Фигероа, Слаусон, Централ. За мной – серый «плимут». Скажем, ОВР – приказ Эксли. Я прибавил газу – Рай для вуайериста – ночные клубы, бордели. «Бидо Лито», клубы «Замбоанга» и «Зомби» – низенькие крыши, забраться – проще простого. Мотель «Счастливое время», мотель «Тик-так». Идеально для подглядывания: низенькие крыши, кусты по пояс. Озарение – надо свидеться с Лестером Лейком в «Тайгер Рум». Разворот, взгляд в зеркало заднего вида, твою мать – «плимут» не отстает. ОВР или Отдел по борьбе с наркотиками? А может, бандиты слежку устроили? Боковые улочки – виляю туда-сюда – ровно в восемь шоу Лестера заканчивается. Лестер: жилец, информатор. Дешевый притом: мой должник. Осень пятьдесят второго: Мне звонит Гарри Кон[11] – киномагнат. Его заинтересовало мое прозвище – Вышибала, – а немецкую фамилию он счел еврейской. Какой-то эстрадный певец-«шварце» трахает его подружку – убей его. Я отказался. Микки Коэн тоже. Тогда Кон позвонил Джеку Драгне. Я знал, что это придется делать мне – без права отказа. Микки: запах легкой наживы не стоил чьей-то жизни, но Джек настоял. Я позвонил Джеку – мол, дело выеденного яйца не стоит, чего возиться. Прижмите Лестера Лейка – зачем сразу убивать? Джек ответил, что прижимать его придется Джек наказал взять на дело братьев Веккио. Джек наказал: отвезите этого негра куда-нибудь подальше и перережьте ему голосовые связки. Р-раз – и готово… – … Или я прижму тебя к ногтю за Тромбино и Бранкато. И вываляю в грязи имя твоей шлюхи-сестры. Я поймал Лестера в его логове: либо тебя убьют, либо – порежут, выбирай! Лестер – режьте, только, ради бога, побыстрее. В комнату протискиваются братцы Веккио – Крутой держит наготове скальпель. Немного «на грудь» – успокоиться. Снотворные капли для Лестера. Анестезия – Лестер, хныча, зовет маму. Я освободил из-под стражи провинившегося докторишку – маленькая операция, и его не привлекут за незаконные аборты. Лестер поправился. Гарри Кон нашел себе новую подружку: Ким Новак[12]. Голос Лестера из баритона превратился в тенор – теперь он поет исключительно в джаз-клубах для черномазых. Крутой приводил бойфрендов – послушать жалобные трели. Лестер сказал, что должен мне. Наша сделка: я ему – квартирку в наших трущобах для черномазых за символическую плату, а он мне – информацию. Сделка удалась: он говорил с неграми на их языке, он сдавал мне букмекеров. Клуб – фасад расписан «под тигра», у двери – лакей в тигровом смокинге. Внутри: обитые мехом под тигра стены, официантки в тигровых платьях. На сцене – Лестер Лейк, извергающий «Голубую луну». Я занял кабинку, поймал пробегавшую «тигрицу»: «Дейв Клайн пришел к Лестеру». Она ринулась за сцену – под звон «одноруких бандитов». Лестер: насмешливо-смиренные поклоны, аплодисменты пьяных завсегдатаев. Верхний свет, и – разом – негры потянулись по кабинкам. Появился Лестер с тарелкой в руке. Цыпленок и вафли – аж жир стекает. «Здравствуйте, мистер Клайн. Я уж собрался вам звонить». – Ты задолжал мне. Он сел. «Ага, и вы – домовладельцы – продыху людям не даете. Хотя могло быть и хуже – например, вы могли быть евреем». Взоры обратились на нас. «Мы всегда встречаемся с вами на публике. Как считаешь, что люди думают, глядя на нас?» – Никто никогда не спрашивает, но я думаю, что все думают, что вы все еще собираете ставки для Джека Вудса. Я сам этим занимаюсь, поэтому знаю, что говорю. И кстати о Джеке, сегодня днем он собирал долги – оттого-то я и собирался звонить вам, пока со мной не сделали то же самое, что вон с тем беднягой. – Помоги мне – и ничего с тобой не будет. – В смысле – ты спрашиваешь, я отвечаю? – Нет. Сначала ты избавишься от этой жирной мерзости, а потом поиграем в вопросы и ответы. Мимо прошла «тигрица» – Лестер поставил на поднос свою тарелку и ухватил бокал с выпивкой. Глоток, отрыжка: «Теперь спрашивайте». – Начнем со взломщиков. – Лады. Лерой Коутс, досрочно освобожден и уже сорит деньгами. Уэйн Лейн, профессионал, специалист по особнякам, притом заставляет жену торговать собой. Альфонсо Таррел… – Мой приятель – белый. – А, ясно – но я-то специализируюсь на черных кварталах. Знаешь, когда я в последний раз слышал о белом грабителе в здешних краях? Никогда! – Честно, по крайней мере, но я полагаю, что тот парень – психопат. Он порезал на куски двух доберманов-пинчеров, украл только столовое серебро, а затем испортил личные вещи домочадцев. Это тебе о чем-нибудь говорит? – Ни о чем. Мне не известен ни один подобный псих, разве что не надо быть Эйнштейном, чтобы догадаться, что он связан с семейством. Уэйн Лейн любит наложить кучу в стиральные машины, он же – самый безбашенный взломщик из всех моих знакомых по этой части. – Ладно, тогда вуайеристы. – By… это еще кто? – Любители подглядывать. Парни, которые кончают, стоит им позаглядывать в чужие окна. Мне приходилось читать сообщения о таковых – в районе моего ограбления, равно как и в южной части города. Мотели, бордели и джаз-клубы. – Я поспрашиваю, но сомневаюсь, что это окупит мою месячную ренту. – Давай попробуем еще: Уорделл Генри Кнокс. Он приторговывал марихуаной и работал барменом в джаз-клубах, предположительно в этих местах. – Скорее всего в этих, потому что в белые джаз-клубы его бы никто не взял. Именно что Совсем близко заверещал музыкальный автомат – рву рычаг, вырубаю. «Я знаю, что он убит». Возмущенное бормотание негров – ну и хрен с ними. Лестер: «Мистер Клайн, ваши вопросы уходят далеко от темы. Кстати, я, кажется, знаю мотив убийства Уорделла. – Это какой? – Это дело. Уорделл был фанатом перепиха. Просто жить без этого дела не мог. Трахал все, что движется. А если оно не двигалось, шевелил и все равно трахал. Врагов у него, должно, было не меньше миллиона. Он трахнул бы и связку дров, лишь на секунду заподозрив, что там затаилась змея. Он любил все, всех и сразу. Он… – Достаточно, господи Иисусе. Лестер подмигнул. «Спроси меня что-нибудь, о чем я могу хоть что-то знать. Близко. «Семейство Кафесьян. Ты наверняка знаешь о них больше, чем я». Лестер заговорил – тихо, сдавленно: – Я знаю, что они связаны с вашей конторой. А еще – что они торгуют исключительно с неграми и прочими, кроме тех, что называются добропорядочными белыми гражданами, поскольку так хочется шефу Паркеру. Колеса, травка, порошок – самые крупные поставщики ентого дела в южной части Города Ангелов. Я знаю, что они ссужают деньги и сдают так называемых «независимых торговцев» вашему ведомству, и за это их никто не трогает. Я также Псиииих. «Это все?» – А что – мало? – Как насчет сестры Томми, Люсиль? Она – тоже того. Любит прогуливаться голой в собственной спальне. – Я вот что вам скажу. Жаль, что Уорделл мертв, он бы наверняка от нее не отказался. Может, ей нравятся черные, как и ее братцу. Да я бы и сам ее не прочь – вот только последний раз, когда у меня была беленькая, мне горло порезали. Да вы, наверное, помните – вы ведь при этом присутствовали. Щелк! – включился музыкальный автомат – голос самого Лестера – кто-то захотел музыки. «Тебе разрешают ставить собственные песни»? – Да, Крутой и Чик Веккио. Они оказались более сентиментальными к этой истории с перерезанным горлом, нежели некий домовладелец по имени Дейв Клайн. Пока они заправляют автоматами в южном Лос-Анджелесе под началом Микки Коэна, здесь будут звучать «Огни гавани» в исполнении Лестера Лейка. Что дает мне передышку, поскольку я слышал, что последние пару недель какие-то чужие ребята орудуют с автоматами, что может повредить старику Лестеру. «Огни гаааааавани» – сущие сопли на меду. «Микки должен за этим проследить. Тут федералы собирались устроить проверку всех здешних автоматов. А тебе кто-нибудь говорил, что ты – вылитый гомик? Как Джонни Рэй в свободное время?» Хохочет: – Ага, мои приятельницы. Я убеждаю их, что у меня есть «такие» наклонности, и они из кожи вон лезут, чтобы привести меня в норму. Крутой В. вечно приводит дружков, и я перенимаю их манеры. Нехилая школа, скажу я вам. Я зевнул – перед глазами бешено завертелись тигровые полоски. – Идите поспите, мистер Клайн, – у вас ужасный вид. К чертям сон – магнит неудержимо тянул меня. Зигзагами – с востока на юг – серый «плимут» вроде отпал. Вестерн-авеню – раздолье для вуайеристов – полно борделей, но адресов нет. Угол Вестерн и Адамс – блядский рай – стайки девочек разных мастей. Цветные, мексиканки, попадаются и белые – платья с разрезами, штанишки в обтяг. Вспышка: штанишки Люсиль – изодранные и забрызганные спермой. Мысль: Вестерн и Адамс относятся к Университетскому участку. Отдел нравов, проверим досье на проституток: личные дела, списки клиентов и сутенеров, приводы. Блядская ухмылка Люсиль, папашина кровь на ее серебристых ноготках – а что, если и она тоже… Интересное предположение – за и против. Тем не менее… Университетский участок, стол – кипа несортированных дел о проститутках. Фотографии, копии протоколов. Имена: проститутки, сутенеры, люди, пользовавшиеся услугами девочек. Три ящика стола разношерстных бумаг, никакой маломальской системы. Посмотрим: «Кафесьян» – нет, равно как и прочих армянских фамилий, – и часа времени как не бывало – что неудивительно – большинство шлюх выходят под залог, уплаченный через подставных лиц. Кстати: если бы Люсиль торговала собой – и попалась, она бы наверняка позвонила Дэну Уилхайту, чтобы тот ее вытащил. Сто сорок четыре отчета о задержании – 18 белых девушек – ни одна не подходит под описание Люсиль. Идиотская система – большинство легавых халатно относятся к делам проституток – все равно большинство из них снова попадутся. Списки сутенеров: никаких Люсиль, Люс, попалась белая девушка Люси – но не с армянской фамилией. Снова фотографии – некоторые из них с номерками на шее и припиской: настоящее имя, уличное имя, имя сутенера, дата. Черные, мексиканки, несколько белых – большей частью страхолюдины. И тут – мурашки по коже: Люсиль – профиль, анфас – ни дат, ни имени, ни номерков на шее. Ну же: все перепроверим. Три раза – ничего, ноль, пусто. Никаких намеков на Люсиль. Всего лишь пара фотографий. Словом, лишняя бумажная возня. А что, если вмешался Дэн Уилхайт – а фотографии не заметил? А что, если: грабитель, вуайерист – клиент Люсиль К.? Записал задание Джуниору: Мурашки по коже: проклятая семейка. Заехал в Бюро, оставил на столе Джуниора записку. Полночь: Отдел административных правонарушений пуст. – Клайн! В коридоре – Дэн Уилхайт. Я поманил его в – – Что? – То, что я прошу прощения за перебранку с Кафесьянами. – Я пришел не за тем. Повторяю: ну что? – То, что это непростая ситуация, и я пытаюсь вести себя в рамках. Я не хотел браться за это дело и сейчас не хочу им заниматься. – Я знаю, и ваш сержант Стеммонс уже извинился за ваше поведение. Также он просил список лиц, о деятельности которых проинформировали Кафесьяны. Я ему отказал и вам повторю: такого списка не существует, так как все данные о Кафесьянах уничтожены. И что? – Что ж, пусть так. А вопрос ваш должен звучать так: чего хочет Эксли? Уилхайт подобрался, руки – в бедра: «Расскажите мне, что вы думаете об этом 459-м. Лично я уверен, что это может быть предостережением наркомафии. И считаю, что мой отдел лучше подготовлен, чтобы расследовать это преступление, и предполагаю, что вы передадите эти мои слова шефу Эксли. – Я так не думаю. Полагаю, что взломщик как-то связан с самим семейством, в частности с Люсиль. Это может быть и тот вуайерист, которого с некоторых пор видели заглядывающим в окна проживающих в этом районе. – А может, это какой-нибудь псих. Конкуренты решили использовать тактику устрашения. – Может быть, хотя я не думаю. Я, вообще-то, не следователь, и… – Нет, вы – бандит с дипломом юрфака. ОСТЫНЬ – ПОЛЕГЧЕ – НЕ ДВИГАЙСЯ. – … и мне очень жаль, что я втянул вас во все это. Так вот: я слышал, что федеральное расследование все-таки состоится. Также я слышал, что Уэллс Нунан намерен проверить налоговые декларации – мои и некоторых моих сотрудников. У меня есть предположение, что он знает обо мне и Кафесьянах. Нам всем вручают благодарности – дорогие подарки, происхождение которых мы не можем объяснить, так что… Пот, горячее дыхание его разит табаком. – … вы выполните свой долг перед Полицейским управлением. У вас есть двадцать лет выслуги, а у меня и моих ребят – нет. Вы можете давать юридические консультации и отсасывать у Микки Козна, а мы не можем. Нунан начинает расследование только оттого, что из-за Надвинулся на меня. «Постараюсь». – Сделайте это. Можете считать это платежом. Как будто я считаю, что это вы вытолкали Джонсона из окна. – А вы так считаете? – Вы – достаточно жадный, но не настолько глупый. Я надвинулся на него, встал – ноги трясутся. На моем столе – записка: «Звонил Пит Бондюран. Просил перезвонить Г. Хьюзу в отель „Бель-Эр"». |
||
|