Джеймс Холдинг
Контрабандисты

Они зарегистрировались в неапольском отеле «Эксельсиор» в пятницу вечером, незадолго до ужина. Из Цюриха они благополучно долетели сюда самолетом, Анну мучили дурные предчувствия.

Портье рассеянно пробежал заполненную Артуром анкету. – Мистер и миссис Бенсон, Дэвенпорт, штат Айова, США. (Он произнес: Иова.) – Бенсон кивнул. – Ваша комната готова, мистер Бенсон. Номер 52. Я приберег ее специально для вас. С великолепным видом на залив.

Портье нажал кнопку звонка, вызывая мальчика-рассыльного. Бенсоны стояли в ожидании, не скажет ли он чего-нибудь еще, но услышали только: – У вас, как вижу, много багажа. Я дам вам двух носильщиков.

Два пожилых «мальчика» собрали их чемоданы, Бенсоны двинулись за ними. И только тогда портье прищелкнул пальцами, внезапно что-то вспомнив, и крикнул: – Scusi [1], мистер Бенсон! Один момент. Для вас есть письмо.

В некотором замешательстве портье снял с полки коробку с письмами для постояльцев, достал, порывшись, оттуда белый конверт и протянул Бенсону. – Прошу меня извинить, совсем забыл.

Бенсон вздохнул с облегчением, улыбнулся, поблагодарил и догнал жену. Беглый взгляд на конверт убедил его в том, что он надписан размашистым мужским почерком, фиолетовыми чернилами.

Вид на залив и впрямь был великолепен. Лазурная вода казалась неправдоподобно яркой. В дымно-багровых сумерках мирно дремал Везувий. Снизу, из крохотных кафе на набережной Санта-Лючия доносилась музыка.

Когда рассыльные, получив изрядные чаевые, удалились, Анна Бенсон воскликнула: – Какая красота, Артур! – и, бросив на кровать шляпку, вышла на балкон. В ее движениях угадывалось какое-то юное воодушевление. – Значит, это произойдет здесь. Наконец-то!

– Наконец-то, любовь моя. – С улыбкой подтвердил Артур Бенсон.

Анна стояла к нему спиной, опершись руками о балконные перила. Тонкая, на высоких каблуках, она выглядела как никогда красивой. Такой же молодой и желанной она была двадцать лет назад, подумал Бенсон, когда я потерял голову от любви к ней. Его охватил порыв нежности.

Белый конверт вернул его к реальности. Он негромко проговорил:

– Кажется, это то самое письмо, которое мы ждем. – Он протянул ей конверт. – Сомневаюсь, что портье о нем забыл. Скорее, хотел оценить по нашему виду, насколько мы порядочные и честные люди.

Анна резко повернулась к нему. – Не надо! – взмолилась она. – Не распечатывай! Прошу тебя. – Она мгновенно сникла, ее радостное возбуждение сменилось тревогой.

– Но тот человек в Цюрихе говорил, что…

– Неважно, что он говорил! – сердито перебила Анна. Безумием было его слушать. Явиться в этот отель по такому делу, по рекомендации совершенно незнакомого человека! Артур, мы сошли с ума. Ведь это опасно.

– Возможно, – ответил ей муж. – Но отступать уже поздно. – Он продолжал держать в вытянутой руке конверт.

Анна подошла к мужу и обняла его. Он с тревогой заметил слезы в ее глазах. – Артур, я боюсь! Ты никогда в жизни не нарушал законы. Всегда был таким честным, таким прямодушным. Мне очень больно, что ты задумал такое дело.

– Ну что ты, родная, не так все страшно! – Он похлопал ее по спине, ободряя, хотя сам не чувствовал ни малейшей уверенности. – В конце концов это всего-навсего контрабанда. А контрабандой занимались со времен Ветхого Завета, и притом самые достойные люди. Это не настоящее преступление, скорее проявление независимости. Понимаешь? – Этими доводами он старался убедить не столько ее, сколько себя.

Она вытерла глаза и села в неудобное кресло, которых в комнате было несколько. – Артур, пойдем выпьем перед ужином по коктейлю. Мне обязательно нужно выпить.

– Хорошо. Подожди минутку. – Артур вскрыл ногтем конверт, вытащил листок бумаги и бросил на него быстрый взгляд.

– Что там написано?

– Номер телефона.

– Без имени?

– Только номер. Наверное, иначе нельзя – они соблюдают осторожность.

– Мне страшно! – В ее голосе снова зазвучала тревога. – Напрасно, Артур, мы в это ввязались.

– Все будет хорошо, милая. Сейчас я позвоню. А потом пойдем в бар и поужинаем.

Он снял трубку и попросил гостиничную телефонистку соединить его с номером, указанным в письме. Прошло несколько секунд.

Затем послышался грубый мужской голос:

– Pronto? [2] – Мембрана в телефонной трубке задребезжала.

– Говорит Артур Бенсон.

– Бенсон? Ах, да. – Грубый голос несколько потеплел. – Где вы остановились?

– В «Эксельсиоре».

– Превосходная гостиница! – Мужчина говорил по-английски без малейшего акцента. – Откуда вы узнали номер моего телефона?

– Из письма, которое передал мне портье.

– Какими чернилами надписан конверт?

– Фиолетовыми.

– Правильно, – ответил голос почти весело. – Значит, вы – тот самый мистер Бенсон, о котором я узнал от нашего общего знакомого из Цюриха?

– С кем я говорю? – наивно спросил Бенсон.

В трубке раздался смешок. – Синьор, вопросы задаю я. Мое имя вам ни к чему. Деньги при вас?

– Да, но…

– В таком случае встретимся через пятнадцать минут, в кафе Мадзини в галерее Умберто. Аркаду знаете? Это недалеко от отеля. В крайнем случае спросите дорогу у прохожих.

Бенсон пробормотал нерешительно: – Мы с женой собирались зайти в бар…

– Пусть идет одна. Сегодня мы должны поговорить без женщин, синьор Бенсон. Если дело действительно вас интересует, приходите один. Я буду сидеть за третьим столиком от входа. На мне красный свитер и клетчатый пиджак. Жду через пятнадцать минут.

В трубке послышался щелчок.

Бенсон повесил трубку, надеясь, что телефонистка не подслушивала их разговор. Потом обратился к Анне: – Боюсь, дорогая, что тебе придется отправиться в бар без меня.

Лицо Анны покрыла бледность. Она тихо ответила: – Я слышала, что он тебе говорил. Обо мне не беспокойся. Раз уж начали, пойдем до конца. Поторопись, у тебя всего пятнадцать минут.

Мужчина с грубым голосом оказался низкорослым румяным толстяком, в красном свитере и клетчатом пиджаке, почти без шеи, с седоватым ежиком на грушевидной голове. Бенсон сел за столик рядом с ним. Он пришел точно вовремя.

Толстяк ел равиоли. Он глянул на Бенсона, но ничего не сказал и продолжал громко жевать. Бенсон выждал, пока тот проглотит, и прошептал:

– Я – Бенсон.

Мужчина протянул через стол волосатую короткопалую руку.

– Рад познакомиться! – буркнул он. И снова набил рот. Типичный бутлегер времен «сухого закона», подумал Бенсон.

Впрочем, морщинки у глаз придавали толстяку добродушный вид. Не зная, с чего начать, Бенсон сказал: – Наш общий приятель в Цюрихе сообщил мне, что…

– Стоп! – Мужчина предостерегающе выставил вперед ладонь.

Мне известно, что он сказал. Что я торгую редким дефицитным товаром, верно? Все правильно. Только не надо кричать об этом в общественном месте. – С выражением преувеличенной осторожности он обвел взглядом полупустой зал кафе. – Прежде чем передать вам товар, мы должны убедиться, что вы нам подходите.

– Что вы хотите знать?

Толстяк вытер лоснящиеся губы белоснежной салфеткой. Ему и в голову не пришло предложить Бенсону какое-нибудь угощение. Он отложил вилку, закурил и спросил: – Давно вы в Европе?

– Около года. Мы с женой здесь впервые и подумали, что с нашим делом лучше не торопиться.

– Все верно. Если бы вы вернулись быстро, вас бы сразу заподозрили. Год – вполне достаточный срок. – Он покивал головой. – Раньше приходилось иметь дело с нашим товаром?

– Нет.

– Дилетанты, – протянул мужчина разочарованно. – Не ожидал. Неужели никакого опыта?

– Нет. Но ведь это не так уж сложно… – Бенсон уловил в своем голосе просительные нотки и разозлился. Получается так, что я упрашиваю этого типа позволить мне совершить преступление, – подумал он. – Какой абсурд! – Он почувствовал себя пойманным воришкой, и ему стало стыдно. Он даже приподнялся со стула, собираясь уйти, но толстяк спокойным движением усадил его назад. Сам не понимая почему, Бенсон безропотно подчинился. Он представил себе Анну, которая ждет его в отеле, а вслух сказал: – Сколько вы хотите?

Мужчина пожал плечами. – Тысячу долларов, не меньше. Лирами, конечно. Вы же понимаете, я в этом деле не один.

– Тысячу долларов? – Бенсон не верил своим ушам.

– Да ведь и товар-то редкий, – ответил толстяк раздраженно. – На деревьях, сами понимаете, не растет. Торгует им мало кто и без рекламы, естественно.

– Конечно, конечно… – поспешил успокоить итальянца Бенсон. – Я согласен на тысячу. – Бенсон был уверен, что с него запросят намного больше.

– Обязательно в лирах, – повторил мужчина. – Товар заберете не глядя. Работаем на доверии.

– Я вам доверяю, – торопливо ответил Бенсон. Итальянец впервые улыбнулся, сверкнув золотым зубом. – Это хорошо. Но мы-то вам не доверяем, – сказал он ласково. – Я всего лишь посредник, amico [3]. Вы должны это понять. Последнее слово за владельцем товара.

– А разве его согласие трудно получить?

– Могли бы вы завтра, между часом и двумя, пообедать в ресторане Чезаре?

– Один? Или можно с женой?

– Как угодно. Мы не будем к вам подходить.

– Хорошо. И если владелец согласится…

– Тогда вы получите товар завтра же в пять часов вечера. Встретимся на углу Виа Морелли и Виа Партенопе.

– Не слишком ли там людно?

– А чем это плохо? Товар будет надежно упакован, никто не обратит внимания.

– Согласен, – ответил Бенсон. Он помолчал минуту, потом продолжил. – Еще один момент. Вы передает мне товар, на этом ваша роль кончается. А что делать мне? Как провезти его в Штаты?

Итальянец снова пожал плечами. – Он ведь не зарегистрирован. С точки зрения закона его как бы не существует. Вы еще побудете в Неаполе?

– Если это нужно.

– Хотя бы до понедельника. Вот вам мой совет. В понедельник все конторы открыты, и вы сможете обезопасить себя от любых претензий американских властей. Это займет не более получаса.

Толстяк залпом осушил стакан дешевого красного вина, очевидно в честь заключения сделки. Снова сверкнул его золотой зуб. – Деньги заплатите при получении товара. – Они с Бенсоном обменялись рукопожатием. – Не забудьте, в лирах.

Бенсон кивнул и вышел на улицу.

На следующий день Бенсоны обедали, как было условлено, у Чезаре. Ресторан был расположен почти на самой вершине холма Вомеро, высоко над городом. Вид отсюда был еще живописнее, чем из отеля. День стоял чудесный, ясный. В голубой дымке на горизонте Артур, по его словам, разглядел очертания Соррентийского полуострова.

Вчерашнего толстяка с грушевидной головой он так и не увидел, хотя время от времени оглядывался по сторонам. Но его и Анну, надо полагать, внимательно изучили и дали добро на сделку. Ровно в пять часов вечера, когда Бенсон подошел к назначенному перекрестку и, пытаясь унять нервную дрожь, сжал в кармане толстую пачку итальянских банкнот, он увидел там румяного толстяка из кафе Мадзини. Тот непринужденно пробирался сквозь густую толпу прохожих, держа под мышкой солидный сверток, напоминающий пакет из прачечной.

Не говоря ни слова, Бенсон шагнул к нему и протянул пачку денег. Итальянец ловко перехватил ее и тут же сунул в карман. Считать деньги он благородно не стал. Оставив в руках Бенсона сверток, он двинулся по улице дальше, но отойдя на несколько шагов, оглянулся, подмигнул и пробормотал с видом заговорщика: – Va bene, sign or. Mille grazie! [4]

Через десять минут Бенсон положил сверток на кровать в своем номере и дрожащими руками принялся его разворачивать. Анна не отрывала от свертка глаз.

– Скорее, Артур, скорее! – вырвалось у нее.

Артур торопливо распутал узел. Чета контрабандистов склонилась над товаром, который им предстояло еще провезти через две таможни.

Очаровательный младенец молча таращил на них свои черные глазенки.

Наконец-то у них был свой ребенок! Позади их горести и унижения, когда им отказывали в усыновлении из-за того, что они слишком бедны, как это было в молодости, или слишком стары, хотя и состоятельны, как это случилось в последний раз.

Все позади! В понедельник, в американском консульстве в Неаполе они зарегистрируют Артура Бенсона-младшего, гражданина Соединенных Штатов Америки, родившегося у Анны и Артура Бенсонов из Дэвенпорта, штат Айова, во время их годичного путешествия по Европе.

Младенец закряхтел, недовольно завозился – и новоиспеченные родители просияли в счастливой улыбке.