"Земляные фигуры" - читать интересную книгу автора (Кейбелл Джеймс Брэнч)Глава XIX Голова бедыКогда Мануэль достиг опушки леса, ему повстречался рыцарь в ярко-красных доспехах с женским рукавом, повязанным вокруг шлема. И в первую очередь этот рыцарь строго спросил, кто возлюбленная дама Мануэля. – У меня нет живой возлюбленной, – сказал Мануэль, – кроме женщины, которую я бесцеремонно оставил, поскольку, мне кажется, это единственный способ избежать выяснения отношений. – Но это не по-рыцарски и выглядит дурно. – Весьма вероятно, вы правы, но я – не рыцарь. Я – Мануэль. Я следую своим помыслам, а наложенное на меня обязательство указывает надлежащее использование знания, которое я получил от этой женщины. – Значит, вы негодный изменник женщин и лишенный мужественности подлец. – Да, полагаю, так, ибо я предал еще одну женщину: позволил, а на самом деле и помог, ей умереть вместо меня. И этим самым взял на себя еще одно обязательство, которое увело меня из домашнего уюта и нежных объятий, которые меня вполне удовлетворяли, – говорит со вздохом Мануэль. Но ищущий приключений рыцарь в красных доспехах тут пришел в негодование: – Послушай, долговязый, косоглазый рыцарь-злодей! При каком дворе одобряют такие поступки, как убийство женщин, и какое еще грязное плутовство ты здесь затеваешь? – Последнее время я пребывал при дворе Раймона Беранже, – говорит Мануэль, – и раз вы склонны интересоваться моими личными делами, то я пришел в этот лес в поисках Беды, или Кручины, или как там еще ее называют в этих краях. – Ага, и ты один из друзей Раймона Беранже? – Да, полагаю, так, – говорит, прищурившись, Мануэль, – да, полагаю так, поскольку помешал тому, чтобы его отравили. – Приятно слышать, ибо я всегда был одним из врагов Раймона Беранже и всех его подобных друзей, которых встречал, я немедленно убивал. – Без сомнения, у всех есть свои причины, – сказал Мануэль и уже поехал было дальше, но рыцарь в гневе воскликнул: – Повернись, долговязый идиот! Повернись ко мне лицом, предатель женщин! Он набросился, как ураган, на Мануэля, и у Мануэля не было выбора. Они начали сражаться, и вскоре Мануэль сбросил ярко-красного рыцаря с коня и убил его. Примечательно, что из смертельной раны не потекла кровь, но лишь посыпался очень мелкий черный песок, из которого выползла и быстро убежала прочь маленькая ярко-красная мышь. Тут Мануэль сказал: – По-моему, эта часть леса, в которую меня направили, особенно удивительна, и я гадаю, что за обида могла быть у этого алого драчуна на Раймона Беранже. Никто не ответил, так что Мануэль вскочил на коня и поехал дальше. Граф Мануэль обогнул Волчье озеро и подъехал к серой избушке, стоявшей на четырех курьих ножках. На четырех углах избы находились резные изображения льва, дракона, василиска и гадюки, напоминающие о бедах плотского и духовного греха, о гордыне и смерти. Здесь Мануэль привязал коня к дубу. Он поднял обе руки, обратившись лицом к востоку. – Посодействуйте же мне! – воскликнул Мануэль. – Вы, тридцать Парамит! О все вы, силы накопленных заслуг. О самые высокие господа Милосердия, Нравственности, Отказа, Мудрости, Стойкости, Терпения, Истины, Решимости, Благотворительности и Самообладания! Помогите же мне при моей встрече с земной Бедой! Он благочестиво перекрестился и вошел в избу. Внутри стены были расписаны древними на вид картинами, авторы которых в равной степени не знали ни перспективы, ни благопристойности. Пол был покрыт бронзовыми плитками. В каждом углу Мануэль обнаружил поставленные вертикально многоярусные зонтики, используемые на Востоке для священных целей: у каждого из них серебряная рукоятка, а окрашены они в девять цветов. Но самой важной, как говорили Мануэлю, являлась тыква, лежащая напротив двери. Мануэль разжег огонь и приготовил соответствующую похлебку. А на закате он подошел к окошку и трижды крикнул, что ужин готов. Кто-то ему ответил: – Иду. Мануэль стал ждать. В лесу не слышалось ни звука: даже несколько птиц, еще не улетевших на юг, которые чирикали о дневных приключениях, внезапно смолкли, а в верхушках деревьев затих ветер. Внутри избы Мануэль зажег четыре свечи и поставил их под каждый зонтик заранее предписанным образом. Его шаги по бронзовому полу и шуршание одежды, пока он ходил по избе, делая то, что требуется, казались на редкость резкими и гулкими в полной тишине и беспредельном уединении. Затем послышался тоненький голосок: – Мануэль, отвори дверь! Мануэль повиновался, но во мраке леса ничего не увидел. Бурые и желтые деревья застыли, как нарисованные. Его конь стоял на привязи совершенно неподвижно, разве что дрожал. Кто-то заговорил у ног Мануэля: – Мануэль, перенеси меня через порог! Дон Мануэль, отступив, глянул вниз и в пятне света от свечей между своих ног увидел человеческую голову. Он поднял голову и внес ее в избу. Он увидел, что голова сделана из белой глины, и из этого заключил, что земная Беда, которую некоторые называют Кручиной, пришла к нему. – Ну, Мануэль, – говорит Беда, – подавай ужин. Мануэль усадил голову за стол, поставил перед ней миску с похлебкой и накормил Беду золотой ложкой. Когда голова поела, она приказала Мануэлю положить ее в бамбуковую колыбельку и велела Мануэлю потушить свет. Многие бы не осмелились очутиться в темноте один на один с Бедой, но Мануэль повиновался. Он преклонил колена и начал читать на ночь молитву, но последовавшее за этим заставило его остановиться. Поэтому без своего обычного обращения к Богу дон Мануэль лег на бронзовый пол избы под одним из зонтиков, а вместо подушки свернул свой коричневый плащ. Вскоре голова начала храпеть, а потом заснул и Мануэль. Позднее он говорил, что ему снилась Ниафер. |
||||
|