Джэсмин Крейг Ускользающая любовь

1

– Кейт, дорогая моя, ты где? Иди скорей сюда!

Голос матери раздавался из спальни. Кейт ничего не ответила. Напряжение последних недель давало о себе знать; в душе бурлили, смешиваясь между собой, досада, раздражение и обида на бесчувственность родителей. Хватит! Ей надоело быть послушной игрушкой в их руках! Ее взгляд упал на связку ключей от машины: они висели на крючке у двери черного хода. Быстрым движением она схватила ключи, пальцы судорожно сжали холодный металл.

Прикусив губу, она осторожно выглянула из кухни в холл. Там было пусто. Отец все еще разговаривал по телефону и, вероятно, даже не заметил, как она ушла из гостиной. Он распекал кого-то из своих подчиненных, и отвлечь его от этого занятия могло бы разве что землетрясение.

– Кейт, иди сюда! – снова послышался голос матери. – Я уложила твой чемодан.

Кейт не собиралась выслушивать советы матери, зная наперед, что она услышит: «Дорогая, мне кажется, что тебе пора уже вернуться домой в Форсберг. Нет никакого смысла торчать в Милуоки и дальше, а нам с папой так тебя не хватает. Жизнь продолжается, детка, тебе пора что-то решить для себя».

Кейт потихоньку притворила дверь, ведущую в холл. Родители могут появиться на кухне в любую минуту, и тогда снова начнутся бесконечные и нудные разговоры насчет ее будущего. Конечно, ясно, что мать с отцом желают ей только добра. Но все равно она сыта по горло их практицизмом.

Поборов приступ внезапно нахлынувшего страха, Кейт открыла дверь и крадучись выскользнула из квартиры. И вот уже она, не дожидаясь лифта, стремительно неслась по лестнице черного хода. Высокие каблучки выбивали дробное стаккато по голым бетонным ступенькам, отдаваясь гулким эхом и оглушая ее. Добежав до расположенного в цоколе здания частного гаража, она тяжело дышала, а сердце колотилось в таком бешеном ритме, словно ей только что удалось избежать смертельной опасности.

– Приветствую вас, миссис Дэнбери! Вам вывести машину?

Джордж, служащий гаража, встретил ее дружелюбной улыбкой. В последние несколько недель, прошедшие после смерти Стивена, он был особенно приветливым и предупредительным. Вероятно, жалел ее, ведь в свои двадцать пять лет Кейт уже стала вдовой.

– Спасибо, Джордж, я сама. Моя машина стоит близко от ворот, и ее нетрудно вывести.

Она старалась скрыть свое нервное состояние и говорить спокойно, чтобы не дать ему повода для разных ненужных вопросов и уехать до того, как за ней вдогонку примчатся родители. Ей отчаянно требуется побыть хоть немного одной. После смерти Стивена родители совершенно лишили ее этой привилегии. А сегодня днем чаша терпения Кейт переполнилась окончательно: мать начала делать не слишком тонкие намеки насчет того, что Кейт-де разумней всего будет «вернуться к обычной жизни». Интересно, кого мать наметила для нее на этот раз? Скорее всего, Эрла Дэррина либо Скотта Балларда.

Открыв ключом дверцу голубого «Порше», она проскользнула внутрь и откинулась на мягкую кожаную спинку кресла. Руки ее тряслись, и, чтобы унять дрожь, ей пришлось покрепче схватиться за руль.

– Пока, Джордж! – Она как можно беззаботней улыбнулась и помахала рукой. – До скорого свидания!

Сумерки уже сгущались, когда Кейт выехала из города. Ее мысли непрестанно возвращались к канувшему в прошлое браку. Семейство Стивена, как и ее собственное, было самым влиятельным в Висконсине. Баловень судьбы красавчик Стивен Дэнбери сочетался браком с очаровательной Кейт Форсберг под ликование собравшихся гостей. Еще бы! Ведь наконец-то породнились две самых крупных династии местных предпринимателей. И только сами Стивен и Кейт не разделяли всеобщего восторга. Ведь на этот брак, к которому никто из молодоженов особенно не стремился, их толкнули объединенные силы двух властных родительских пар.

«Но ведь мне в то время едва исполнился двадцать один год», – мысленно оправдывалась Кейт, удивляясь задним числом, как ее угораздило дать согласие на этот брак. В двадцать один год она была безвольной послушной дочерью, приученной с пеленок к беспрекословному выполнению родительской воли. Отец Кейт – энергичный и процветающий бизнесмен, чьи взгляды на окружающее носят лишь два цвета – черный и белый. С раннего детства Кейт научилась скрывать от него, что она видит мир совсем по-иному – для нее он весь состоит из различных оттенков серебристо-серого цвета.

Выйдя замуж за Стивена, Кейт со временем приобрела привычку лгать окружающим насчет их семейного счастья. Хотя другие женщины, получившие иное воспитание, окажись они на ее месте, давно бы уже подали на развод. А Кейт вместо этого ушла с головой в работу, чтобы никто не смог догадаться, насколько она жалела об этом своем опрометчивом шаге. За оболочкой сильного и красивого мужчины скрывался испорченный и капризный ребенок, и Кейт пришлось смириться с его образом жизни, полностью исключавшим ее, законную жену. Своей маской беззаботности и добродушия Стивен завоевывал друзей так же легко, как покорил совсем недавно и Кейт. Но маску эту он сбросил в ту же минуту, как только переступил через порог их семейного гнездышка в Милуоки, построенного у самой кромки озера Мичиган.

За последние пару лет Стивен бывал в их элегантной квартире, обставленной модным дизайнером, не слишком частым гостем. Во всяком случае, до момента его гибели во время пожара, вспыхнувшего в одном из дорогостоящих отелей, Кейт не видела мужа дома почти три месяца. Тогда он небрежно поцеловал ее на прощание и сообщил, что уезжает «по делам».

Хуже всего было то, что он сгорел в своем гостиничном номере не один. Родители Кейт изо всех сил скрывали от дочери горькую и постыдную правду. Даже теперь, спустя два месяца, они все еще пытались лгать.

– Кейт, девочка моя, – возмутилась мать, когда дочь набралась храбрости и сообщила родителям, что ей все известно, – не нужно верить всякой злобной клевете, какую печатают в газетах. Ты ведь знаешь, как писаки и репортеры любят сплетничать про наши семьи – и про Дэнбери, и про Форсбергов. Что поделаешь! Приходится расплачиваться за успех, ведь мы держим под контролем две такие большие корпорации.

– Но это вовсе не сплетни, – спокойно возразила Кейт. – И тебе, мама, это известно не хуже, чем мне. Коронер сообщил, что Стивен задохнулся в дыму. И что в постели с ним была женщина, которая тоже погибла от ядовитого дыма. В их крови обнаружили сильную дозу алкоголя, из-за чего они, вероятно, и не услышали сигналов пожарной тревоги. Ведь ты же знаешь, что почти всем остальным постояльцам отеля удалось спастись.

…Внезапная вспышка молнии заставила Кейт отвлечься от раздумий и оглядеться по сторонам. До этого она ехала, сама не зная куда, с единственным желанием сбежать от давящей родительской опеки. А теперь невыносимая вечерняя духота сменилась яростной грозой, и, глядя сквозь залитое дождем ветровое стекло, беглянка поняла, что заблудилась. Вероятно, она свернула какое-то время назад с сорок первого скоростного шоссе, поскольку сейчас ее автомобиль мчался по узкому проселку, где даже не видно было дорожных знаков. Впрочем, нет, еще одна вспышка молнии осветила щит с полустершейся надписью «Ванпойнт». Название это ровным счетом ничего не сказало Кейт, с таким же успехом она могла встретить его и где-нибудь в африканских джунглях.

Гроза не унималась. Наоборот, она, казалось, только разворачивала свои редуты, и Кейт стало страшно. А еще она впервые осознала, в каком стрессовом состоянии находилась, когда выскочила из своей квартиры. Ведь это чистое безумие – гонять на машине в грозу по проселочным дорогам, не имея ни малейшего представления, где находишься. Ей просто хотелось отдохнуть хоть полчаса от родителей с их нравоучениями и бесцеремонным вмешательством в ее жизнь, но она вовсе не собиралась далеко отъезжать от Милуоки. А что всего хуже, в своем поспешном бегстве Кейт не захватила ни кошелька, ни кредитной карточки, вообще никаких документов.

И тут, как назло, на приборной доске «Порше» зажглась красная лампочка, извещая ее о том, что бензин на исходе. Во мраке ночи на бездорожье, посередине бушующей грозы, этот сигнал выглядел особенно тревожно. По спине у Кейт побежали мурашки. Как ей теперь добраться до дома? Да и где он, ее дом?

Перед ней лежала мокрая от дождя и совершенно пустынная дорога. Колеса автомобиля начинали прыгать по выбоинам всякий раз, когда она сбрасывала скорость в поисках хоть какого-нибудь дорожного знака, извещающего о близости скоростной магистрали. Несмотря на дождь, усложнявший видимость, Кейт замечала, что качество дорожного покрытия все ухудшается, но боялась признаться себе в том, что ее шансы выбраться в скором времени на приличное шоссе становятся все более призрачными.

Так она проехала еще минут десять, пока не оказалась у развилки. И снова никаких дорожных указателей.

– Черт побери! – в сердцах пробормотала незадачливая автомобилистка. – И что мне теперь прикажете делать?

Пожав плечами, она поехала по правой дороге.

И почти тут же поняла, что ошиблась в своем решении. Примерно через милю асфальт кончился и его сменила неровная дорога, посыпанная гравием. Предательские лужи скрывали глубокие колдобины. Стояла непроглядная темень, и почти не оставалось сомнений, что колеса машины в скором времени попадут в большую глинистую выбоину да там и застрянут. Однако повернуть назад Кейт тоже боялась: разворачиваясь, она непременно съедет в наполненную водой канаву на обочине, откуда ей самостоятельно уже не выбраться.

Сжав зубы, она решила ехать вперед, куда бы ни привела ее узкая дорога. «Ведь куда-то она все-таки ведет», – успокоила Кейт сама себя. И оптимизм ее вскоре подтвердился. Свет фар упал на выцветшее от времени и непогоды название: «Ферма «Гавань ветров» .

Страх, нараставший в последние полчаса и сжавшийся комком в ее груди, слегка отпустил. Ферма! Должно быть, молочная, в этой части штата чаще всего встречаются молочные фермы. При этом ей представилась толстая и добрая жена фермера, которая радушно встретит ее и угостит горячим кофе, а потом проводит в ванную комнату с горячей водой. А Кейт объяснит ей, почему оказалась без денег… договорится, чтобы ей перевели их в местный банк… В этот момент «Порше» рванулся вперед, дернулся и заглох, так что она едва не ударилась о рулевое колесо.

На миг Кейт просто не могла пошевелиться, пораженная случившимся, а затем нерешительно открыла дверцу и шагнула под яростный ливень. Через минуту на ней уже не осталось сухой нитки. В некотором отдалении она заметила силуэт фермерского дома и с облегчением поспешила к нему. В босоножки на высоком каблуке попадала вода, дыхание вырывалось из груди Кейт с прерывистыми всхлипами. Золотистые волосы облепили лицо, а шелковое платье прилипло к телу, подчеркивая все его формы. Но Кейт сейчас было наплевать на то, как она выглядела. Скорее бы укрыться от непогоды – только об этом она сейчас и мечтала.

Она почти без сил прислонилась к двери фермерского дома и забарабанила костяшками пальцев по дереву. Тишина. Кейт снова постучала. «Ведь внутри горит свет, – сказала она себе, подавляя страх. – Кто-то должен быть дома».

Дверь отворилась настолько внезапно, что Кейт не удержалась на ногах и сильно качнулась вперед. От падения ее удержало лишь то, что она вцепилась в руку появившегося перед ней высокого мужчины.

Он окинул ее быстрым, недовольным взглядом и хотел закрыть дверь.

– Убирайся вон, – процедил он сквозь зубы. – И можешь передать Саше, что я не вернусь.

Лишившись от удивления дара речи, Кейт так и стояла, почти прижимаясь к нему и ощущая всем телом его жесткую мускулатуру. Нелегко было вообразить кого-то менее похожего на толстую и радушную фермершу. Его худощавую, наделенную опасной силой фигуру подчеркивали черный свитер и туго облегающие бедра линялые джинсы. Черные волосы небрежно падали на лоб, а при скудном свете тусклой лампочки кожа, несмотря на загар, выглядела не лучшим образом, словно он провел на солнце много часов, а после этого какое-то время не выходил из дома. Глаза казались еще темней от горевшей в них ненависти, а от тела исходили такие разряды едва сдерживаемой злости, что Кейт внезапно пробрала дрожь.

Резким, почти презрительным жестом молодой человек высвободил руку из вцепившихся в нее пальцев Кейт.

– Где твоя машина? – отрывисто поинтересовался он. – Я укажу тебе дорогу со своего участка. Ты тут у меня долго не задержишься.

– Там внизу… На дороге. – От холода и испуга ее зубы начали выбивать мелкую дробь. – У меня кончился бензин. Машина не может никуда больше ехать.

Он засмеялся резким горьким смехом.

– Как неоригинально! Даже противно. Неужели Саша не мог придумать чего-нибудь более убедительного?

– Кто такой Саша? Я не знаю никого с таким именем.

Кейт обхватила голову руками, стараясь унять бешеную пульсацию крови в висках. Она совсем растерялась, и голос ее звучал неуверенно. Внимательно вглядевшись в ее лицо, мужчина слегка смягчился. Он буквально втащил ее в дом и подтолкнул к стулу под единственную лампочку без абажура, намереваясь получше разглядеть непрошеную гостью.

– Ты похожа на тонущую крысу, – отрывисто заявил он. – Что произошло? Ты заблудилась, пытаясь отыскать мой дом? И вообще, откуда Саше стало известно, что я в Висконсине, черт побери?

Он встряхнул Кейт за плечи с таким бешенством, что она испугалась еще сильней.

– Я заблудилась, – умоляющим тоном произнесла она. Теперь конвульсивная дрожь сотрясала уже все ее тело. – Прошу вас, отпустите меня. Я п-посплю в машине. А вас больше не побеспокою.

Мужчина отпустил ее столь же внезапно, как и схватил, и вновь пристально всмотрелся в ее лицо. Гнев ушел из его черт, сменившись безразличием.

– Можешь переночевать и тут, если хочешь. Дом большой, для двоих места в нем достаточно. – Он отвернулся, даже не потрудившись дождаться ее реакции на такое нелюбезное приглашение. – Наверху в бельевом шкафу возьмешь чистые полотенца и простыни. Справа от лестницы ванная комната. За ней свободная спальня.

И снова он даже не поинтересовался, как она отнесется к его кратким и неприветливым инструкциям. Налетевший порыв ветра захлопнул входную дверь за ее спиной. Мужчина чуть заметно пожал плечами, как будто ветер решил участь гостьи, и теперь она непременно останется в его доме. Затем удалился в соседнюю комнату и закрыл за собой дверь. Как ни была Кейт растеряна, она все же заметила, что при ходьбе хозяин дома слегка прихрамывает на левую ногу.

Она стояла в тусклом свете коридора, дрожа от холода и страха, не зная, на что решиться – остаться ли на ночь под одним кровом с этим странным человеком или вернуться обратно к своей машине. Раскат грома, раздавшийся совсем близко, избавил Кейт от дальнейших колебаний. Она зябко поежилась и огляделась.

На голый каменный пол с ее платья натекла целая лужа. Струйки воды сбегали по ее спине и груди, щекоча и холодя кожу. А в голову пришла нелепая мысль: почему из всех ферм Висконсина ей на пути попалась именно эта, с сумасшедшим хозяином? Шум грозы слегка утих, и Кейт поймала себя на том, что напрягает слух, пытаясь расслышать, что творится за дверью, за которой скрылся темноволосый незнакомец. Но оттуда не раздавалось ни звука.

Стряхнув с себя оцепенение, вызванное не только усталостью, но и голодом и жаждой, – ведь в этот день она почти ничего дома не ела, – Кейт приняла решение.

Несмотря на то, что сил у нее практически не осталось и выходить под дождь на размытую дорогу совсем не хотелось, здравый смысл подсказал ей, что в этом доме оставаться не стоит. Спать в машине безопасней, хоть и менее удобно. Она уже сделала шаг по направлению к входной двери, но в этот момент пряжка на левой босоножке расстегнулась, и Кейт неловко подвернула ногу на мокром каменном полу.

Небо рассекла ослепительная молния, за ней последовал раскат грома, такой оглушительный, что, казалось, на крышу фермерского дома обрушилась небесная твердь. Снова вспыхнула молния, и свет в доме, мигнув ей в ответ, тут же погас. Коридор погрузился в полнейшую темноту.

И тут Кейт не выдержала. Нервы ее сдали, и напряжение последних недель выплеснулось наружу. Она закричала изо всех сил, пытаясь звуком своего голоса развеять охвативший ее страх. Она кричала еще и еще, уже не в силах остановиться. До нее донесся звук открывшейся двери и приглушенные ругательства хозяина дома, споткнувшегося обо что-то в темноте.

– Какого черта ты тут визжишь? – грубо рявкнул он.

Кейт почувствовала его руки на своей талии, и это ощущение было настолько неожиданным, что она испугалась.

– Отпустите меня! Не прикасайтесь!

Вырвавшись из его хватки, она кинулась прочь, сама не зная куда и уже не обращая внимания на темноту.

Внезапно Кейт ударилась головой обо что-то твердое. После этого темнота сделалась совсем густой и непроницаемой.

Когда к Кейт вернулось сознание, боль в голове была настолько сильной, что мешала думать и заглушала все остальные чувства. Постепенно ей все же удалось определить, что она лежит в постели, в какой-то незнакомой комнате. Скосив глаза в сторону, она увидела сидящего рядом с кроватью темноволосого мужчину. Насколько Кейт могласудить, совершенно ей незнакомого. И еще ей показалось странным, что он пристально смотрит на нее, причем в его темных глазах читается откровенная неприязнь.

– Как самочувствие? – сухо осведомился он.

– Голова очень болит… А вы кто? И почему я здесь? Где я вообще нахожусь?

Мужчина нахмурился и еще внимательней вгляделся в ее бледное лицо.

– В доме от удара молнии вырубился свет, ты шарахнулась головой об дверь и некоторое время была без сознания.

– Я не помню, как сюда попала, – сказала Кейт, морща лоб от боли и досады. – Вы кто? Я Кейт… Кейт… – Она растерянно замолкла. – Я не помню своей фамилии, – шепотом сказала она, и в ее глазах, вероятно, отразился такой ужас, что мужчина взял ее за руку, чтобы она перестала нервно теребить простыню.

– И ты даже не помнишь, кто прислал тебя сюда? – поинтересовался он. – Не помнишь Сашу? Вероятно, ты актриса… А может, модель?

– Я не знаю никого с таким именем…

Страх нахлынул на нее с удвоенной силой, и к горлу подступила тошнота. Где-то в уголке сознания забрезжили какие-то смутные обрывочные воспоминания, но даже от такого незначительного напряжения боль в голове стала еще острей.

– Я убежала…

Его губы скривились в презрительной усмешке.

– Разве все мы не беглецы в этом мире? – философски произнес он.

Потянувшись к нему, Кейт дернула его за рукав, как бы умоляя о поддержке и утешении.

– Прошу вас, помогите… Я ничего не могу вспомнить.

Хозяин дома раздраженно стряхнул с себя ее руку и поднялся, продемонстрировав свой немалый рост. Гнев его был почти осязаемым.

– Не пудри мне мозги, детка. Я вижу, что ты пускаешься на любые хитрости, лишь бы получить от меня разрешение остаться. Если бы не шишка на твоей голове, я бы решил, что ты нарочно все подстроила. Ты точно не помнишь, кто ты такая и откуда сюда явилась?

– Идиот! – с горечью произнесла она и, поморщившись от боли, немного приподнялась на подушке. – Зачем мне притворяться, что я ничего не помню? Какая мне от этого выгода?

Боль в голове все нарастала и нарастала. Кейт уже с трудом складывала слова в фразы. Утерев слезы, выступившие на глазах, она прошептала:

– Я вовсе не хочу тут оставаться. Мне нужно вернуться домой.

Внезапно она осознала, что говорит неправду. Ей вовсе не хотелось домой, каким бы ее дом ни был. И от этого открытия ей сделалось еще более скверно.

Мужчина легонько толкнул ее в плечо, заставляя лечь. Он сделал это уже с меньшим раздражением, хотя под его внешним спокойствием все еще ощущался гнев.

– Тебе сейчас нужен покой, – резко заявил он. – Вот, на, выпей.

Прочитав на ее лице недоверие, он поднес стакан к губам и проглотил одним глоткрм около четверти его содержимого.

– Тут лимонный сок, сахар и обезболивающее, – пояснил он. – И вообще, какого дьявола ты мне не веришь? На что ты мне сдалась, тощая истеричка? Ты что, думаешь, я собираюсь тебя убить или изнасиловать, пока ты будешь лежать без сознания? Поверь мне, ты в полной безопасности. В любовных делах я предпочитаю получать от партнерши в ответ немножко тепла и ласки.

Кейт взяла у него стакан, чувствуя, что от его слов ее щеки вспыхнули.

– Я просто испугалась, – призналась она. – Неужели тебе не ясно, каково мне сейчас? Ведь я совсем ничего не могу вспомнить – ни кто я такая, ни что со мной произошло.

Он тяжело вздохнул.

– Мне слишком хорошо это знакомо.

Казалось, темноволосый незнакомец тут же раскаялся в своих словах, потому что сразу же заторопился уходить и задул свечу, горевшую на ночном столике, а к двери направился с зажженным карманным фонариком, бросающим узкий желтоватый луч света.

– Я сейчас попробую включить электричество через аварийный генератор. А ты отдохни, выспись как следует. Утром тебе наверняка станет лучше и надеюсь, что ты все прекрасно вспомнишь.

«Хорошо бы это было так», – подумала Кейт, не совсем разделяя его уверенность. Но послушно закрыла глаза, потому что от этого боль вроде бы немного утихала. И не успел незнакомец выйти за дверь, как она уже спала.