Английский язык с Джеромом К. Джеромом. Трое в лодке, не считая собаки

JEROME K. JEROME (Джером К. Джером)

THREE MEN IN A BOAT (трое: «три человека» в лодке)

(TO SAY NOTHING OF THE DOG (не считая собаки; to say nothing of — не говоря /уже/ о))

Книгу адаптировал Андрей Еремин

CHAPTER XIV

(глава четырнадцатая)

Wargrave (Уоргрэв). — Waxworks (восковые фигуры). — Sonning (Соннинг). — Our stew (наше рагу; stew — блюдо из тушеного мяса или рыбы /обыкновенно с овощами, рисом и т. п./). — Montmorency is sarcastic (Монморенси /настроен/ саркастически). — Fight between Montmorency and the tea-kettle (битва между Монморенси и чайником). — George's banjo studies (учеба /игры/ на банджо Джорджа = Джордж учится играть на банджо). — Meet with discouragement (встречается с неодобрением; discouragement — разочарование, обескураживание; отрицательное влияние; противодействие). — Difficulties in the way of the musical amateur (трудности на пути музыканта-любителя: «музыкального любителя»). — Learning to play the bagpipes (обучение игре на волынке). — Harris feels sad after supper (Гаррис грустит после ужина). — George and I go for a walk (мы с Джорджем отправляемся погулять). — Return hungry and wet (возвращаемся голодные и мокрые). — There is a strangeness about Harris (в Гаррисе присутствует какая-то странность). — Harris and the swans, a remarkable story (Гаррис и лебеди, удивительная история). — Harris has a troubled night (у Гарриса беспокойная ночь).

Wargrave. — Waxworks. — Sonning. — Our stew. — Montmorency is sarcastic. — Fight between Montmorency and the tea-kettle. — George's banjo studies. — Meet with discouragement. — Difficulties in the way of the musical amateur. — Learning to play the bagpipes. — Harris feels sad after supper. — George and I go for a walk. — Return hungry and wet. — There is a strangeness about Harris. — Harris and the swans, a remarkable story. — Harris has a troubled night.

WE caught a breeze, after lunch, which took us gently up past Wargrave and Shiplake (мы поймали ветерок после завтрака, который понес нас медленно мимо Уоргрэва и Шиплейка; to take up — поднимать, подхватывать; перемещать; подвозить; gently — мягко, нежно, кротко; спокойно). Mellowed in the drowsy sunlight of a summer's afternoon, Wargrave (размягченный в усыпляющем свете летнего полдня, Уоргрэв; to mellow — созревать; становиться мягким, сочным; /о вине/ становиться выдержанным; приобретать мягкий, приятный вкус; drowsy — дремлющий, сонный; навевающий сон, усыпляющий), nestling where the river bends (уютно расположившись /там/, где река изгибается), makes a sweet old picture as you pass it (создает чудесную старую картину, когда вы проплываете мимо него), and one that lingers long upon the retina of memory (картину, которая надолго остается в памяти; to linger — задерживаться, сохраняться; retina — сетчатка, сетчатая оболочка /глаза/).

amateur ['amp;m@t@] drowsy ['drauzI] retina ['retIn@]

WE caught a breeze, after lunch, which took us gently up past Wargrave and Shiplake. Mellowed in the drowsy sunlight of a summer's afternoon, Wargrave, nestling where the river bends, makes a sweet old picture as you pass it, and one that lingers long upon the retina of memory.

The "George and Dragon" at Wargrave boasts a sign (/гостиница/ «/Св./ Георгий и Дракон» в Уоргрэве гордится вывеской; to boast — хвастать/ся/, гордиться), painted on the one side by Leslie, R.A., and on the other by Hodgson of that ilk (расписанной с одной стороны Лесли, /членом/ Королевской Академии, а с другой — Ходжсоном, из города Ходжсон; R.A. = Royal Academy — Королевская Академия; of that ilk — из места, название которого совпадает с фамилией). Leslie has depicted the fight; Hodgson has imagined the scene, "After the Fight" (Лесли изобразил битву; Ходжсон придумал сцену «После битвы») — George, the work done, enjoying his pint of beer (Георгий, выполнив свою работу, наслаждается /кружкой/ в одну пинту пива; pint — пинта /0, 57 л/).

Day, the author of Sandford and Merton, lived and (Дэй, автор Сэндфорда и Мертона, жил и) — more credit to the place still — was killed at Wargrave (к еще большей славе этого места —был убит в Уоргрэве; credit — доверие; хорошая репутация, честь). In the church is a memorial to Mrs. Sarah Hill, who bequeathed 1 pound annually (в церкви стоит памятник миссис Саре Хилл, которая завещала один фунт, /чтобы его/ ежегодно), to be divided at Easter, between two boys and two girls who "have never been undutiful to their parents (делили на Пасху между двумя мальчиками и двумя девочками, которые «никогда не были непочтительны к своим родителям»); who have never been known to swear or to tell untruths, to steal, or to break windows (никогда не были замечены в том, чтобы они ругались, говорили неправду, крали или били окна)." Fancy giving up all that for five shillings a year (представьте себе: отказаться от всего этого — ради пяти шиллингов в год)! It is not worth it (оно того не стоит).

scene [si:n] bequeathed [bI'kwi:Dd]

The "George and Dragon" at Wargrave boasts a sign, painted on the one side by Leslie, R.A., and on the other by Hodgson of that ilk. Leslie has depicted the fight; Hodgson has imagined the scene, "After the Fight" — George, the work done, enjoying his pint of beer.

Day, the author of Sandford and Merton, lived and — more credit to the place still — was killed at Wargrave. In the church is a memorial to Mrs. Sarah Hill, who bequeathed 1 pound annually, to be divided at Easter, between two boys and two girls who "have never been undutiful to their parents; who have never been known to swear or to tell untruths, to steal, or to break windows." Fancy giving up all that for five shillings a year! It is not worth it.

It is rumoured in the town that once, many years ago (ходят слухи в городе, что однажды, много лет назад), a boy appeared who really never had done these things (появился мальчик, который действительно никогда не делал этих вещей) — or at all events, which was all that was required or could be expected (или, во всяком случае, что было всем, что требовалось или ожидалось = как и требовалось), had never been known to do them (никто никогда не видел, что он делает их) — and thus won the crown of glory (и потому получил венец славы; to win — победить, выиграть; получить). He was exhibited for three weeks afterwards in the Town Hall, under a glass case (он демонстрировался три недели после этого в /городской/ ратуше, за стеклом; glass case — витрина; case — коробка, ящик, контейнер, футляр; витрина /в музеях/, застекленный стенд).

What has become of the money since no one knows (что стало с деньгами потом, никто не знает). They say it is always handed over to the nearest wax-works show (говорят, их всегда передают ближайшему музею восковых фигур).

Shiplake is a pretty village, but it cannot be seen from the river, being upon the hill (Шиплейк — прелестная деревня, но ее не увидеть с реки, /поскольку она/ стоит на холме). Tennyson was married in Shiplake Church (Теннисон венчался в Шиплейкской церкви; to marry — жениться, выходить замуж; венчать/ся/; Теннисон, Альфред /1809-1892/ — лорд, английский поэт).

rumoured ['ru:m@d] exhibited [Ig'zIbItId]

It is rumoured in the town that once, many years ago, a boy appeared who really never had done these things — or at all events, which was all that was required or could be expected, had never been known to do them — and thus won the crown of glory. He was exhibited for three weeks afterwards in the Town Hall, under a glass case.

What has become of the money since no one knows. They say it is always handed over to the nearest wax-works show.

Shiplake is a pretty village, but it cannot be seen from the river, being upon the hill. Tennyson was married in Shiplake Church.

The river up to Sonning winds in and out through many islands, and is very placid, hushed, and lonely (река до Соннинга вьется туда и сюда среди множества островов, она очень спокойна, тиха и безлюдна; to hush — водворять тишину, успокаивать/ся/; hushed silence —мертвая, полная тишина). Few folk, except at twilight, a pair or two of rustic lovers, walk along its banks (/там/ мало людей, кроме как в сумерках, /когда/ одна-две парочки сельских влюбленных гуляют по ее берегам). `Arry and Lord Fitznoodle have been left behind at Henley, and dismal, dirty Reading is not yet reached (простолюдины и знать: «Арри и лорд Фицнудл» остались в Хенли, и мрачный/унылый, грязный Рэдинг еще не достигнут; `Arry — Арри, весельчак-кокни, веселый и не очень воспитанный парень; to leave behind — забывать; оставлять позади, не брать с собой; превосходить). It is a part of the river in which to dream of bygone days, and vanished forms and faces (это участок реки, где /хорошо/ помечтать о былых днях, исчезнувших людях и лицах; bygone — прошлый, пережитой, былой; form — форма, внешний вид; фигура /особенно человека/), and things that might have been, but are not, confound them (и вещах, что могли бы произойти, но не произошли, черт их побери; to confound — мешать, запутывать; расстраивать /планы, надежды и т.д./; проклинать: confound it! — к черту! будь оно проклято!).

We got out at Sonning, and went for a walk round the village (мы вышли в Соннинге и пошли прогуляться по деревне). It is the most fairy-like little nook on the whole river (это самый волшебный маленький уголок на всей реке; fair — волшебный, сказочный). It is more like a stage village than one built of bricks and mortar (она больше похожа на деревню-декорацию, чем на деревню, построенную из кирпичей и извести; stage — театральные подмостки, сцена; арена; to build; mortar — известковый раствор; строительный раствор). Every house is smothered in roses, and now, in early June (каждый дом утопает в розах, и теперь, в начале июня; to smother — душить; покрывать, окутывать; to smother in — густо покрывать, заваливать), they were bursting forth in clouds of dainty splendour (они цвели в облаках изысканной пышности = были в полном цвету; to burst forth — внезапно возникать, прорываться, вырываться; расцветать; splendour — блеск, великолепие, пышность). If you stop at Sonning, put up at the "Bull," behind the church (если остановитесь = будете в Соннинге, остановитесь в /гостинице/ «Бык», за церковью). It is a veritable picture of an old country inn (это настоящая картина, образ старой провинциальной гостиницы = она представляет собой настоящую старую провинциальную гостиницу), with green, square courtyard in front, where, on seats beneath the trees (с зеленым квадратным двориком спереди, где на лавочках под деревьями; seat — место для сидения, сиденье, стул), the old men group of an evening to drink their ale and gossip over village politics (старики собираются вечером, чтобы пить эль и сплетничать о деревенских делах; politics — политика, политическая жизнь); with low, quaint rooms and latticed windows, and awkward stairs and winding passages (с низкими, старинными комнатами, решетчатыми окнами, неудобными лестницами и извилистыми коридорами).

island ['aIl@nd] veritable ['verIt@bl] bull [bul] politics ['pOlItIks] awkward ['O:kw@d]

The river up to Sonning winds in and out through many islands, and is very placid, hushed, and lonely. Few folk, except at twilight, a pair or two of rustic lovers, walk along its banks. `Arry and Lord Fitznoodle have been left behind at Henley, and dismal, dirty Reading is not yet reached. It is a part of the river in which to dream of bygone days, and vanished forms and faces, and things that might have been, but are not, confound them.

We got out at Sonning, and went for a walk round the village. It is the most fairy-like little nook on the whole river. It is more like a stage village than one built of bricks and mortar. Every house is smothered in roses, and now, in early June, they were bursting forth in clouds of dainty splendour. If you stop at Sonning, put up at the "Bull," behind the church. It is a veritable picture of an old country inn, with green, square courtyard in front, where, on seats beneath the trees, the old men group of an evening to drink their ale and gossip over village politics; with low, quaint rooms and latticed windows, and awkward stairs and winding passages.

We roamed about sweet Sonning for an hour or so (мы побродили по милому Соннингу час или около того), and then, it being too late to push on past Reading (а потом, поскольку было слишком поздно, чтобы миновать Рэдинг; to push on — спешить; ускорять), we decided to go back to one of the Shiplake islands, and put up there for the night (мы решили вернуться к одному из Шиплейкских островов и остановиться там на ночь). It was still early when we got settled, and George said that, as we had plenty of time (было еще рано, когда мы устроились, и Джордж сказал, что, так как у нас много времени), it would be a splendid opportunity to try a good, slap-up supper (/нам/ представится великолепная возможность устроить обильный, шикарный ужин; to try — пытаться, стараться; пробовать, отведывать; slap-up — роскошный, шикарный, первоклассный; парадный). He said he would show us what could be done up the river in the way of cooking (он сказал, что покажет нам, что можно сделать на реке в смысле стряпни), and suggested that, with the vegetables and the remains of the cold beef (и предложил из овощей, остатков холодной говядины) and general odds and ends, we should make an Irish stew (и различных обрезков приготовить ирландское рагу; general — общий, главный; повсеместный; odds and ends — остатки, обрезки; обрывки; хлам, всякая всячина; Irish stew — тушеная баранина с луком, картофелем и густой подливкой).

It seemed a fascinating idea (это казалось прекрасной мыслью; fascinating — обворожительный, пленительный; захватывающий). George gathered wood and made a fire, and Harris and I started to peel the potatoes (Джордж собрал дров и развел костер, а мы с Гаррисом начали чистить картофель; to peel — снимать корку, кожицу, шелуху; очищать). I should never have thought that peeling potatoes was such an undertaking (никогда не думал, что чистка картофеля — такое /сложное/ занятие; undertaking — предприятие; дело, начинание). The job turned out to be the biggest thing of its kind that I had ever been in (это оказалось труднейшим делом /такого рода/, в каком я когда-либо принимал участие; big — большой; важный, значительный). We began cheerfully, one might almost say skittishly (мы начали весело, можно /почти/ сказать, легкомысленно/игриво), but our light-heartedness was gone by the time the first potato was finished (но наша беззаботность пропала к тому времени, когда первая картофелина была закончена = очищена). The more we peeled, the more peel there seemed to be left on (чем больше мы чистили, тем больше кожицы, казалось, оставалось на ней); by the time we had got all the peel off and all the eyes out, there was no potato left (к тому времени, как мы сняли всю кожицу и вырезали все глазки, /совсем/ не осталось картофелины) — at least none worth speaking of (по крайней мере, ничего, о чем стоит говорит; worth — стоящий; достойный, заслуживающий). George came and had a look at it — it was about the size of a pea-nut (Джордж подошел и посмотрел на нее — она была размером примерно с арахис; pea-nut — арахис, земляной орех; pea — горох, горошина; nut — орех). He said:

"Oh, that won't do (так дело не пойдет)! You're wasting them (вы /только/ зря расходуете их). You must scrape them (вы должны скоблить их; to scrape — скоблить, скрести, обдирать)."

gathered ['gamp;D@d] potato [p@'teIt@u]

We roamed about sweet Sonning for an hour or so, and then, it being too late to push on past Reading, we decided to go back to one of the Shiplake islands, and put up there for the night. It was still early when we got settled, and George said that, as we had plenty of time, it would be a splendid opportunity to try a good, slap-up supper. He said he would show us what could be done up the river in the way of cooking, and suggested that, with the vegetables and the remains of the cold beef and general odds and ends, we should make an Irish stew.

It seemed a fascinating idea. George gathered wood and made a fire, and Harris and I started to peel the potatoes. I should never have thought that peeling potatoes was such an undertaking. The job turned out to be the biggest thing of its kind that I had ever been in. We began cheerfully, one might almost say skittishly, but our light-heartedness was gone by the time the first potato was finished. The more we peeled, the more peel there seemed to be left on; by the time we had got all the peel off and all the eyes out, there was no potato left — at least none worth speaking of. George came and had a look at it — it was about the size of a pea-nut. He said:

"Oh, that won't do! You're wasting them. You must scrape them."

So we scraped them, and that was harder work than peeling (и мы /принялись/ скоблить их, и это было более трудным занятием, чем чистка). They are such an extraordinary shape, potatoes — all bumps and warts and hollows (они такой удивительной формы, /эти/ картофелины — одни бугры, наросты и впадины; bump — шишка, выпуклость, вздутие). We worked steadily for five-and-twenty minutes, and did four potatoes (мы трудились непрерывно двадцать пять минут — и очистили четыре картофелины). Then we struck (потом мы забастовали; to strike — ударять/ся/, поражать; бастовать). We said we should require the rest of the evening for scraping ourselves (мы сказали, что нам потребуется остаток вечера, чтобы очиститься самим; to require — приказывать; требовать, нуждаться в чем-либо).

I never saw such a thing as potato-scraping for making a fellow in a mess (никогда не видел, чтобы что-нибудь так пачкало человека, как чистка картофеля; in a mess — в беспорядке, вверх дном; в грязи). It seemed difficult to believe that the potato-scrapings in which Harris and I stood, half smothered, could have come off four potatoes (было трудно поверить, что картофельные очистки, в которых мы с Гаррисом стояли, покрытые наполовину, получились с четырех картофелин; to come off — покидать; отрываться, отклеиваться, отваливаться от чего-либо; отделяться). It shows you what can be done with economy and care (это показывает, что можно достичь экономией и аккуратностью; care — забота; внимание, тщательность, осторожность).

George said it was absurd to have only four potatoes in an Irish stew (Джордж сказал, нелепо класть только четыре картофелины в ирландское рагу), so we washed half-a-dozen or so more, and put them in without peeling (поэтому мы вымыли еще полдюжины или около того — и положили их /в котел/ без чистки = неочищенными). We also put in a cabbage and about half a peck of peas (мы также положили капусту и где-то десять фунтов гороха; peck — пек /мера вместимости сыпучих тел = 2 галлонам = 9,09 л/). George stirred it all up, and then he said that there seemed to be a lot of room to spare, so we overhauled both the hampers (Джордж все перемешал и затем сказал, что есть еще много свободного места, и потому мы тщательно осмотрели обе корзины; to stir up — хорошенько размешивать, взбалтывать), and picked out all the odds and ends and the remnants, and added them to the stew (выбрали все остатки и добавили их в рагу). There were half a pork pie and a bit of cold boiled bacon left, and we put them in (там были половина пирога со свининой и кусок оставшейся холодной вареной грудинки, и мы положили их в /котел/). Then George found half a tin of potted salmon, and he emptied that into the pot (потом Джордж обнаружил полбанки консервированного лосося и опорожнил ее в котел).

economy [I'kOn@mI] overhauled [,@uv@'hO:ld] remnant ['remn@nt]

So we scraped them, and that was harder work than peeling. They are such an extraordinary shape, potatoes — all bumps and warts and hollows. We worked steadily for five-and-twenty minutes, and did four potatoes. Then we struck. We said we should require the rest of the evening for scraping ourselves.

I never saw such a thing as potato-scraping for making a fellow in a mess. It seemed difficult to believe that the potato-scrapings in which Harris and I stood, half smothered, could have come off four potatoes. It shows you what can be done with economy and care.

George said it was absurd to have only four potatoes in an Irish stew, so we washed half-a-dozen or so more, and put them in without peeling. We also put in a cabbage and about half a peck of peas. George stirred it all up, and then he said that there seemed to be a lot of room to spare, so we overhauled both the hampers, and picked out all the odds and ends and the remnants, and added them to the stew. There were half a pork pie and a bit of cold boiled bacon left, and we put them in. Then George found half a tin of potted salmon, and he emptied that into the pot.

He said that was the advantage of Irish stew (он сказал, это достоинство ирландского рагу): you got rid of such a lot of things (вы избавляетесь от массы вещей; to get rid of). I fished out a couple of eggs that had got cracked, and put those in (я выудил пару яиц, которые разбились, и положил их в котел). George said they would thicken the gravy (Джордж сказал, они сделают подливку гуще).

I forget the other ingredients, but I know nothing was wasted (я забыл другие ингредиенты, но знаю, что ничего не было потрачено впустую); and I remember that, towards the end, Montmorency, who had evinced great interest in the proceedings throughout (помню, что под конец Монморенси, который проявлял огромный интерес ко всему процессу; throughout — на всем протяжении, все время; во всех отношениях), strolled away with an earnest and thoughtful air (ушел с серьезным и задумчивым видом), reappearing, a few minutes afterwards, with a dead water-rat in his mouth (появившись снова через несколько минут, /неся/ дохлую водяную крысу во рту = в зубах), which he evidently wished to present as his contribution to the dinner (которую он, очевидно, хотел преподнести как свой вклад в обед; to present — преподносить, дарить; contribution — вклад, взнос, пожертвование); whether in a sarcastic spirit, or with a genuine desire to assist, I cannot say (/делал ли он это/ в саркастическом настроении или с искренним желанием помочь — не могу сказать).

ingredient [In'gri:dI@nt] evinced [I'vInst] genuine ['dZenjuIn]

He said that was the advantage of Irish stew: you got rid of such a lot of things. I fished out a couple of eggs that had got cracked, and put those in. George said they would thicken the gravy.

I forget the other ingredients, but I know nothing was wasted; and I remember that, towards the end, Montmorency, who had evinced great interest in the proceedings throughout, strolled away with an earnest and thoughtful air, reappearing, a few minutes afterwards, with a dead water-rat in his mouth, which he evidently wished to present as his contribution to the dinner; whether in a sarcastic spirit, or with a genuine desire to assist, I cannot say.

We had a discussion as to whether the rat should go in or not (у нас возник спор, стоит ли класть крысу или нет; discussion — дискуссия, дебаты, прения). Harris said that he thought it would be all right (сказал, полагает, будет нормально), mixed up with the other things, and that every little helped (если смешать ее с остальными компонентами, и что каждая мелочь пригодится); but George stood up for precedent (но Джордж настаивал на прецеденте = указывал на отсутствие прецедента; to stand up for — защищать, отстаивать). He said he had never heard of water-rats in Irish stew (сказал, что никогда не слышал о том, чтобы водяных крыс /клали/ в ирландское рагу), and he would rather be on the safe side, and not try experiments (и предпочел бы лучше не проводить опытов; to be on the safe side — на всякий случай, для большей надежности: «быть на безопасной стороне»).

Harris said:

"If you never try a new thing, how can you tell what it's like (если никогда не пробуешь ничего нового, как /сможешь/ узнать, что это такое)? It's men such as you that hamper the world's progress (такие люди, как ты, препятствуют мировому прогрессу). Think of the man who first tried German sausage (подумай/вспомни о человеке, который первым попробовал немецкие сосиски)!"

It was a great success, that Irish stew (оно было большим успехом = имело большой успех, это ирландское рагу). I don't think I ever enjoyed a meal more (не думаю, что я когда-либо больше наслаждался пищей /чем теперь/). There was something so fresh and piquant about it (в нем было что-то такое свежее и острое; piquant — пикантный, острый). One's palate gets so tired of the old hackneyed things (язык так устал от старых банальных ощущений; palate — небо /верхняя стенка ротовой полости/; вкус, склонность): here was a dish with a new flavour, with a taste like nothing else on earth (а тут было блюдо с новым ароматом, со вкусом, как ни у чего другого на земле).

precedent ['presId(@)nt] piquant ['pi:k@nt] hackneyed ['hamp;knId]

We had a discussion as to whether the rat should go in or not. Harris said that he thought it would be all right, mixed up with the other things, and that every little helped; but George stood up for precedent. He said he had never heard of water-rats in Irish stew, and he would rather be on the safe side, and not try experiments.

Harris said:

"If you never try a new thing, how can you tell what it's like? It's men such as you that hamper the world's progress. Think of the man who first tried German sausage!"

It was a great success, that Irish stew. I don't think I ever enjoyed a meal more. There was something so fresh and piquant about it. One's palate gets so tired of the old hackneyed things: here was a dish with a new flavour, with a taste like nothing else on earth.

And it was nourishing, too (и оно было сытно к тому же). As George said, there was good stuff in it (как сказал Джордж, в нем хороший наполнитель; stuff — материя; материал, вещество; набивка, наполнитель; продукты). The peas and potatoes might have been a bit softer (горох и картофель могли бы быть немного мягче), but we all had good teeth, so that did not matter much (но у нас у всех были хорошие зубы, так что это не имело большого значения): and as for the gravy, it was a poem (а что касается подливки, то она была /настоящей/ поэмой) — a little too rich, perhaps, for a weak stomach, but nutritious (несколько слишком густой для слабого желудка, но /зато/ питательной).

We finished up with tea and cherry tart (мы закончили чаем с вишневым пирогом). Montmorency had a fight with the kettle during tea-time, and came off a poor second (Монморенси вступил в бой с чайником в это время и вышел побежденным: «бедным вторым»; tea-time — время вечернего чая; to come off second-best — потерпеть поражение, неудачу).

Throughout the trip, he had manifested great curiosity concerning the kettle (на всем протяжении путешествия он проявлял огромное любопытство по отношению к чайнику; to manifest — делать явным; обнаруживать/ся/, проявлять/ся/). He would sit and watch it, as it boiled, with a puzzled expression (он сидел и наблюдал, как тот кипит, с озадаченным видом), and would try and rouse it every now and then by growling at it (и пытался разозлить его время от времени, рычанием: «рыча на него»; to rouse — пробуждать/ся/; вспугивать дичь; раздражать, выводить из себя). When it began to splutter and steam, he regarded it as a challenge (когда он начинал брызгаться и пускать пар, Монморенси расценивал это как вызов; to splutter — лопотать; разбрызгивать/ся/, плеваться; шипеть), and would want to fight it, only, at that precise moment (и хотел сразиться с ним, но только в этот самый момент), some one would always dash up and bear off his prey before he could get at it (кто-нибудь всегда подбегал и уносил его добычу прежде, чем он мог добраться до нее).

nourishing ['nVrISIN] growling ['graulIN] rouse [rauz]

And it was nourishing, too. As George said, there was good stuff in it. The peas and potatoes might have been a bit softer, but we all had good teeth, so that did not matter much: and as for the gravy, it was a poem — a little too rich, perhaps, for a weak stomach, but nutritious.

We finished up with tea and cherry tart. Montmorency had a fight with the kettle during tea-time, and came off a poor second.

Throughout the trip, he had manifested great curiosity concerning the kettle. He would sit and watch it, as it boiled, with a puzzled expression, and would try and rouse it every now and then by growling at it. When it began to splutter and steam, he regarded it as a challenge, and would want to fight it, only, at that precise moment, some one would always dash up and bear off his prey before he could get at it.

To-day he determined he would be beforehand (сегодня он решил опередить /нас/). At the first sound the kettle made, he rose, growling (при первом звуке, что издал чайник, он поднялся, рыча), and advanced towards it in a threatening attitude (и /стал/ приближаться к нему с угрожающим видом; threatening attitude — угрожающая поза). It was only a little kettle, but it was full of pluck, and it up and spit at him (это был всего лишь маленький чайник, но он был полон отваги и вдруг плюнул на Монморенси; to up and do something — взять и сделать что-либо).

"Ah! would ye (вот ты как; ye = you)!" growled Montmorency, showing his teeth (зарычал Монморенси, скаля зубы); "I'll teach ye to cheek a hard-working, respectable dog (я научу тебя/покажу тебе, как дерзить работящей, почтенной собаке; to cheek — нахальничать, говорить дерзости); ye miserable, long-nosed, dirty-looking scoundrel, ye (ты, жалкий, длинноносый, грязный негодяй). Come on (давай /подходи/)!"

And he rushed at that poor little kettle, and seized it by the spout (и он бросился на тот бедный маленький чайник и схватил его за носик).

Then, across the evening stillness, broke a blood-curdling yelp, and Montmorency left the boat (затем в вечерней тишине раздался леденящий кровь визг, и Монморенси покинул лодку), and did a constitutional three times round the island at the rate of thirty-five miles an hour (и совершил моцион три раза = сделал три круга по острову со скоростью тридцать пять миль в час), stopping every now and then to bury his nose in a bit of cool mud (останавливаясь то и дело, чтобы погрузить нос в прохладную грязь).

advanced [@d'vA:nst] scoundrel ['skaundr@l] spout [spaut]

To-day he determined he would be beforehand. At the first sound the kettle made, he rose, growling, and advanced towards it in a threatening attitude. It was only a little kettle, but it was full of pluck, and it up and spit at him.

"Ah! would ye!" growled Montmorency, showing his teeth; "I'll teach ye to cheek a hard-working, respectable dog; ye miserable, long-nosed, dirty-looking scoundrel, ye. Come on!"

And he rushed at that poor little kettle, and seized it by the spout.

Then, across the evening stillness, broke a blood-curdling yelp, and Montmorency left the boat, and did a constitutional three times round the island at the rate of thirty-five miles an hour, stopping every now and then to bury his nose in a bit of cool mud.

From that day Montmorency regarded the kettle with a mixture of awe, suspicion, and hate (с того дня Монморенси относился к чайнику c благоговейным трепетом, подозрением и ненавистью; mixture — смесь). Whenever he saw it he would growl and back at a rapid rate (всякий раз, когда он видел чайник, Монморенси рычал/ворчал и пятился с большой скоростью), with his tail shut down, and the moment it was put upon the stove he would promptly climb out of the boat (поджав хвост, а когда его ставили на спиртовку, он немедленно выбирался из лодки; to shut down — закрывать, захлопывать; опускать/ся/), and sit on the bank, till the whole tea business was over (и сидел на берегу, пока все это чайное занятие не кончится).

George got out his banjo after supper, and wanted to play it, but Harris objected (Джордж вытащил банджо после ужина и хотел сыграть на нем, но Гаррис запротестовал): he said he had got a headache, and did not feel strong enough to stand it (сказал, что у него болит голова и он не чувствует себя достаточно сильным, чтобы выдержать это). George thought the music might do him good (Джордж сказал, что музыка может помочь ему) — said music often soothed the nerves and took away a headache (сказал, что музыка часто успокаивает нервы и прогоняет головную боль; to soothe — успокаивать; смягчать, облегчать /боль/; to take away); and he twanged two or three notes, just to show Harris what it was like (и он взял две-три резкие ноты, просто чтобы показать Гаррису, что это такое; to twang — издавать резкий звенящий звук; бренчать; гнусавить).

Harris said he would rather have the headache (Гаррис сказал, пусть уж лучше у него болит голова).

awe [O:] climb [klaIm] headache ['hedeIk]

From that day Montmorency regarded the kettle with a mixture of awe, suspicion, and hate. Whenever he saw it he would growl and back at a rapid rate, with his tail shut down, and the moment it was put upon the stove he would promptly climb out of the boat, and sit on the bank, till the whole tea business was over.

George got out his banjo after supper, and wanted to play it, but Harris objected: he said he had got a headache, and did not feel strong enough to stand it. George thought the music might do him good — said music often soothed the nerves and took away a headache; and he twanged two or three notes, just to show Harris what it was like.

Harris said he would rather have the headache.

George has never learned to play the banjo to this day (Джордж так и не научился играть на банджо до сих пор). He has had too much all-round discouragement to meet (он встретил слишком много противодействия; all-round — многосторонний, всесторонний, повсеместный). He tried on two or three evenings, while we were up the river (он пробовал два или три вечера, пока мы были на реке), to get a little practice, but it was never a success (немного поупражняться, но это всегда было неудачно). Harris's language used to be enough to unnerve any man (/одной/ речи = выражений Гарриса было вполне достаточно, чтобы обескуражить любого; to unnerve — ослаблять, лишать силы; лишать присутствия духа, мужества); added to which, Montmorency would sit and howl steadily, right through the performance (а вдобавок к этому Монморенси сидел и выл постоянно, на всем протяжении игры /Джорджа/; performance — исполнение, деятельность; игра, представление). It was not giving the man a fair chance (это не давало человеку ни единого шанса = как же было Джорджу научиться; fair — хороший, ясный; значительный, порядочный; справедливый, честный).

"What's he want to howl like that for when I'm playing (что это он так воет, когда я играю)?" George would exclaim indignantly, while taking aim at him with a boot (Джордж восклицал возмущенно, прицеливаясь в него /Монморенси/ ботинком).

"What do you want to play like that for when he is howling (а ты зачем играешь, когда он воет)?" Harris would retort, catching the boot (резко отвечал Гаррис, ловя ботинок). "You let him alone (оставь его в покое). He can't help howling (он не может не выть). He's got a musical ear, and your playing makes him howl (у него музыкальный слух, и от твоей игры он воет: «твоя игра заставляет его выть»)."

performance [p@'fO:m@ns] musical ['mju:zIk(@)l]

George has never learned to play the banjo to this day. He has had too much all-round discouragement to meet. He tried on two or three evenings, while we were up the river, to get a little practice, but it was never a success. Harris's language used to be enough to unnerve any man; added to which, Montmorency would sit and howl steadily, right through the performance. It was not giving the man a fair chance.

"What's he want to howl like that for when I'm playing?" George would exclaim indignantly, while taking aim at him with a boot.

"What do you want to play like that for when he is howling?" Harris would retort, catching the boot. "You let him alone. He can't help howling. He's got a musical ear, and your playing makes him howl."

So George determined to postpone study of the banjo until he reached home (и поэтому Джордж решил отложить изучение /игры/ на банджо до того, пока не вернется домой). But he did not get much opportunity even there (но он не получил много возможности даже там = но и там не было условий для занятий). Mrs. P. used to come up and say she was very sorry (миссис П. приходила и говорила, что ей очень жаль) — for herself, she liked to hear him (что касается ее, то ей нравится его слушать) — but the lady upstairs was in a very delicate state (но дама наверху в очень интересном положении; delicate — изысканный, утонченный; щекотливый, деликатный), and the doctor was afraid it might injure the child (и доктор опасается, что это может повредить ребенку).

Then George tried taking it out with him late at night, and practising round the square (тогда Джордж попытался брать с собой банджо поздно ночью и упражняться на площади; square — квадрат; площадь, сквер). But the inhabitants complained to the police about it (но /окрестные/ жители пожаловались на это в полицию), and a watch was set for him one night, and he was captured (за ним установили наблюдение однажды ночью и поймали его; to capture — захватывать силой; брать в плен). The evidence against him was very clear (улики против него были очень явными; evidence — очевидность; доказательство, улика, свидетельские доказательства), and he was bound over to keep the peace for six months (и его обязали соблюдать порядок /и спокойствие/ в течение шести месяцев).

injure ['IndZ@] inhabitant [In'hamp;bIt(@)nt]

So George determined to postpone study of the banjo until he reached home. But he did not get much opportunity even there. Mrs. P. used to come up and say she was very sorry — for herself, she liked to hear him — but the lady upstairs was in a very delicate state, and the doctor was afraid it might injure the child.

Then George tried taking it out with him late at night, and practising round the square. But the inhabitants complained to the police about it, and a watch was set for him one night, and he was captured. The evidence against him was very clear, and he was bound over to keep the peace for six months.

He seemed to lose heart in the business after that (он, казалось, после того отчаялся в этом деле; to lose heart — падать духом; впадать в уныние; отчаиваться). He did make one or two feeble efforts to take up the work again when the six months had elapsed (он сделал одну-две слабые попытки снова приступить к игре, когда шесть месяцев истекли; to take up — поднимать, снимать; браться за что-либо, заниматься; продолжать /начатое/), but there was always the same coldness (но ему все время /приходилось/ бороться с той же самой холодностью/равнодушием) — the same want of sympathy on the part of the world to fight against (с тем же недостатком сочувствия со стороны общества; world — мир, свет, вселенная; общество; общественность, народ); and, after a while, he despaired altogether, and advertised the instrument for sale at a great sacrifice (и через некоторое время он совершенно отчаялся и дал объявление о продаже инструмента с большой скидкой; sacrifice — жертва, жертвоприношение; убыток) — "owner having no further use for same" (у владельца нет дальнейшего интереса к вышеупомянутому = за ненадобностью) — and took to learning card tricks instead (и начал изучать вместо этого карточные фокусы).

It must be disheartening work learning a musical instrument (должно быть, непростое занятие — учиться играть на музыкальном инструменте; to dishearten — приводить в уныние, сломить волю, дух, обескуражить). You would think that Society, for its own sake (вы бы подумали = казалось бы, что общество — ради себя самого), would do all it could to assist a man to acquire the art of playing a musical instrument (должно бы делать все, что может, чтобы помочь человеку овладеть искусством игры на музыкальном инструменте; to acquire — получать, приобретать, овладевать). But it doesn't (но нет)!

sympathy ['sImp@TI] society [s@'saI@tI]

He seemed to lose heart in the business after that. He did make one or two feeble efforts to take up the work again when the six months had elapsed, but there was always the same coldness — the same want of sympathy on the part of the world to fight against; and, after a while, he despaired altogether, and advertised the instrument for sale at a great sacrifice — "owner having no further use for same" — and took to learning card tricks instead.

It must be disheartening work learning a musical instrument. You would think that Society, for its own sake, would do all it could to assist a man to acquire the art of playing a musical instrument. But it doesn't!

I knew a young fellow once, who was studying to play the bagpipes (я знал одного молодого человека, который учился играть на волынке), and you would be surprised at the amount of opposition he had to contend with (вы были бы удивлены, с каким противодействием ему приходилось бороться; amount — величина, количество). Why, not even from the members of his own family did he receive what you could call active encouragement (даже от членов своей собственной семьи он не получал, что называется, активной поддержки; encouragement — ободрение, поддержка, поощрение). His father was dead against the business from the beginning (его отец был решительно против этого занятия с самого начала), and spoke quite unfeelingly on the subject (и говорил весьма жестоко по этому вопросу = о нем; unfeeling — бесчувственный, жестокий).

My friend used to get up early in the morning to practice (мой приятель вставал рано утром, чтобы упражняться), but he had to give that plan up, because of his sister (но ему пришлось отказаться от такого графика из-за своей сестры). She was somewhat religiously inclined, and she said it seemed such an awful thing to begin the day like that (она была довольно религиозной и сказала, что безбожно начинать день таким образом; inclined — расположенный, склонный к; awful — страшный, ужасный; безбожный, внушающий страх, благоговение).

receive [rI'si:v] active ['amp;ktIv] religiously [rI'lIdZ@slI]

I knew a young fellow once, who was studying to play the bagpipes, and you would be surprised at the amount of opposition he had to contend with. Why, not even from the members of his own family did he receive what you could call active encouragement. His father was dead against the business from the beginning, and spoke quite unfeelingly on the subject.

My friend used to get up early in the morning to practise, but he had to give that plan up, because of his sister. She was somewhat religiously inclined, and she said it seemed such an awful thing to begin the day like that.

So he sat up at night instead, and played after the family had gone to bed, but that did not do (тогда он вместо этого /стал/ засиживаться до /поздней/ ночи и играть после того, как вся семья ложилась спать, но из этого ничего не вышло), as it got the house such a bad name (поскольку это принесло дому столь дурную славу). People, going home late, would stop outside to listen (люди, шедшие поздно домой, останавливались /снаружи/ послушать), and then put it about all over the town, the next morning, that a fearful murder had been committed at Mr. Jefferson's the night before (а затем рассказывали по всему городу на следующее утро, что страшное убийство было совершено в доме мистера Джефферсона прошлой ночью; to put about — распространять /слухи и т.д./); and would describe how they had heard the victim's shrieks (рассказывали, как слышали крики жертвы; to describe — описывать, рассказывать) and the brutal oaths and curses of the murderer, followed by the prayer for mercy (и грубые ругательства и проклятия убийцы, за которыми последовала мольба о пощаде; prayer — молитва; мольба, просьба; mercy — милосердие; жалость, сострадание), and the last dying gurgle of the corpse (и последний предсмертный хрип /трупа/; gurgle — журчание, бульканье).

So they let him practise in the day-time, in the back-kitchen with all the doors shut (поэтому ему позволили заниматься в дневное время на кухне, закрыв все двери); but his more successful passages could generally be heard in the sitting-room, in spite of these precautions (но его наиболее удачные пассажи, как правило, могли быть слышны в гостиной, несмотря на эти меры предосторожности), and would affect his mother almost to tears (и волновали его мать почти до слез; to affect — подвергать физическому воздействию; волновать, затрагивать, задевать).

listen ['lIs(@)n] precaution [prI'kO:S(@)n]

So he sat up at night instead, and played after the family had gone to bed, but that did not do, as it got the house such a bad name. People, going home late, would stop outside to listen, and then put it about all over the town, the next morning, that a fearful murder had been committed at Mr. Jefferson's the night before; and would describe how they had heard the victim's shrieks and the brutal oaths and curses of the murderer, followed by the prayer for mercy, and the last dying gurgle of the corpse.

So they let him practise in the day-time, in the back-kitchen with all the doors shut; but his more successful passages could generally be heard in the sitting-room, in spite of these precautions, and would affect his mother almost to tears.

She said it put her in mind of her poor father (она говорила, это напоминает ей о ее бедном отце) (he had been swallowed by a shark, poor man, while bathing off the coast of New Guinea (он был проглочен акулой, бедняга, когда купался у побережья Новой Гвинеи) — where the connection came in, she could not explain (откуда появлялась такая связь = ассоциация, она не могла объяснить)).

Then they knocked up a little place for him at the bottom of the garden, about quarter of a mile from the house (тогда ему сколотили маленький домик в нижней части сада = в дальнем углу сада, примерно в четверти мили от дома; place — место, сиденье; жилище), and made him take the machine down there when he wanted to work it (и заставляли его носить это устройство туда, когда он хотел заниматься с ним; machine — машина, механизм, аппарат, агрегат); and sometimes a visitor would come to the house who knew nothing of the matter (иногда какой-нибудь гость приходил /к ним/ домой, который ничего не знал об этом деле), and they would forget to tell him all about it, and caution him (они забывали все рассказать ему об этом и предупредить его), and he would go out for a stroll round the garden and suddenly get within earshot of those bagpipes (и он выходил прогуляться по саду и вдруг попадал в пределы слышимости этой волынки), without being prepared for it, or knowing what it was (не будучи готовым к этому и не зная, что это). If he were a man of strong mind, it only gave him fits (если это был человек с крепким разумом = психикой, звуки всего лишь вызывали у него истерику; to give; fit — припадок, приступ; порыв, вспышка /гнева, энтузиазма и т.д./); but a person of mere average intellect it usually sent mad (но особу с обычным рассудком они, как правило, сводили с ума; to send mad).

guinea ['gInI] knocked [nOkt] average ['amp;v(@)rIdZ]

She said it put her in mind of her poor father (he had been swallowed by a shark, poor man, while bathing off the coast of New Guinea — where the connection came in, she could not explain).

Then they knocked up a little place for him at the bottom of the garden, about quarter of a mile from the house, and made him take the machine down there when he wanted to work it; and sometimes a visitor would come to the house who knew nothing of the matter, and they would forget to tell him all about it, and caution him, and he would go out for a stroll round the garden and suddenly get within earshot of those bagpipes, without being prepared for it, or knowing what it was. If he were a man of strong mind, it only gave him fits; but a person of mere average intellect it usually sent mad.

There is, it must be confessed, something very sad about the early efforts of an amateur in bagpipes (нужно признать, что есть что-то очень печальное в ранних попытках любителя /играть/ на волынке). I have felt that myself when listening to my young friend (я сам ощутил это, когда слушал моего молодого друга). They appear to be a trying instrument to perform upon (/волынка/, по-видимому, трудный инструмент, чтобы играть на ней = играть на волынке, очевидно, тяжело). You have to get enough breath for the whole tune before you start (нужно набрать достаточно воздуха для всей мелодии прежде, чем начинать; breath — дыхание, вздох) — at least, so I gathered from watching Jefferson (по крайней мере, так я заключил из наблюдений за Джефферсоном; to gather — собирать/ся/; делать вывод, умозаключение).

He would begin magnificently with a wild, full (он начинал великолепно/величественно неистовой, богатой), come-to-the-battle sort of a note, that quite roused you (вызывающей /на бой/ нотой, которая весьма будоражила вас = слушателя). But he would get more and more piano as he went on (но он играл все тише и тише по мере того, как продолжал; piano — фортепьяно, пианино; пиано /тихо/), and the last verse generally collapsed in the middle with a splutter and a hiss (и последний куплет обычно обрывался на середине, /переходя/ в шипение и свист; to collapse — сильно ослабеть; обвалиться, разрушиться; hiss — шипение; свист).

You want to be in good health to play the bagpipes (необходимо обладать хорошим здоровьем, чтобы играть на волынке).

magnificently [mamp;g'nIfIs(@)ntlI] collapsed [k@'lamp;pst]

There is, it must be confessed, something very sad about the early efforts of an amateur in bagpipes. I have felt that myself when listening to my young friend. They appear to be a trying instrument to perform upon. You have to get enough breath for the whole tune before you start — at least, so I gathered from watching Jefferson.

He would begin magnificently with a wild, full, come-to-the-battle sort of a note, that quite roused you. But he would get more and more piano as he went on, and the last verse generally collapsed in the middle with a splutter and a hiss.

You want to be in good health to play the bagpipes.

Young Jefferson only learnt to play one tune on those bagpipes (молодой Джефферсон научился играть только одну мелодию на этой волынке); but I never heard any complaints about the insufficiency of his repertoire — none whatever (но я никогда не слышал жалоб на бедность его репертуара; insufficiency — недостаточность, нехватка). This tune was "The Campbells are Coming, Hooray — Hooray!" so he said (эта мелодия была «Люди Кэмпбелла идут, ура, ура!», как он говорил), though his father always held that it was "The Blue Bells of Scotland (хотя его отец всегда считал, что это «Синие колокольчики Шотландии»)." Nobody seemed quite sure what it was exactly (видимо, никто не знал точно, что это), but they all agreed that it sounded Scotch (но все соглашались, что звучит это по-шотландски).

Strangers were allowed three guesses, and most of them guessed a different tune each time (незнакомым предоставлялись три попытки угадать, и большинство из них называло другую мелодию каждый раз; guess — гипотеза, предположение; догадка).

Harris was disagreeable after supper (Гаррис был хмурым после ужина), — I think it must have been the stew that had upset him (думаю, это, должно быть, рагу расстроило его): he is not used to high living (он не привык к роскошной жизни; high living — жизнь на широкую ногу), — so George and I left him in the boat, and settled to go for a mouch round Henley (поэтому мы с Джорджем оставили его в лодке и решили пойти пошататься по Хенли). He said he should have a glass of whisky and a pipe, and fix things up for the night (он сказал, выпьет стакан виски, /выкурит/ трубку и подготовит вещи = лодку к ночи). We were to shout when we returned (мы должны были крикнуть, когда вернемся), and he would row over from the island and fetch us (и он приплывет с острова и заберет нас; to fetch — принести, достать; сходить за кем-либо).

repertoire ['rep@twA:] island ['aIl@nd]

Young Jefferson only learnt to play one tune on those bagpipes; but I never heard any complaints about the insufficiency of his repertoire — none whatever. This tune was "The Campbells are Coming, Hooray — Hooray!" so he said, though his father always held that it was "The Blue Bells of Scotland." Nobody seemed quite sure what it was exactly, but they all agreed that it sounded Scotch.

Strangers were allowed three guesses, and most of them guessed a different tune each time.

Harris was disagreeable after supper, — I think it must have been the stew that had upset him: he is not used to high living, — so George and I left him in the boat, and settled to go for a mouch round Henley. He said he should have a glass of whisky and a pipe, and fix things up for the night. We were to shout when we returned, and he would row over from the island and fetch us.

"Don't go to sleep, old man (не засни, старина)," we said as we started (сказали мы, отправляясь в путь).

"Not much fear of that while this stew's on (попробуй засни: «не много опасения из-за этого», пока это рагу действует)," he grunted, as he pulled back to the island (проворчал он, гребя обратно к острову).

Henley was getting ready for the regatta, and was full of bustle (Хенли готовился к регате и был полон суеты). We met a goodish number of men we knew about the town (мы встретили много людей, которых знаем = знакомых в городе), and in their pleasant company the time slipped by somewhat quickly (и в их приятной компании время пробежало довольно быстро; to slip by — проскользнуть мимо; пролететь, пробежать /о времени/); so that it was nearly eleven o'clock before we set off on our four-mile walk home (так что было почти одиннадцать часов, когда мы пустились в нашу четырехмильную прогулку домой) — as we had learned to call our little craft by this time (как мы научились = привыкли называть наше маленькое судно к этому времени).

It was a dismal night, coldish, with a thin rain falling (была унылая, холодная ночь, шел мелкий дождь; coldish — холодноватый; довольно холодный); and as we trudged through the dark, silent fields, talking low to each other (и, устало бредя по темным безмолвным полям, мы тихо разговаривали /друг с другом/; to trudge — идти с трудом, устало тащиться; продираться сквозь), and wondering if we were going right or not, we thought of the cosy boat (и задавались вопросом, правильно идем или нет; думали об уютной лодке), with the bright light streaming through the tight-drawn canvas (и ярком свете, льющемся сквозь туго натянутую парусину; to draw — тащить, тянуть); of Harris and Montmorency, and the whisky, and wished that we were there (о Гаррисе и Монморенси, о виски, и нам хотелось быть там).

regatta [rI'gamp;t@] bustle ['bVs(@)l] cosy ['k@uzI]

"Don't go to sleep, old man," we said as we started.

"Not much fear of that while this stew's on," he grunted, as he pulled back to the island.

Henley was getting ready for the regatta, and was full of bustle. We met a goodish number of men we knew about the town, and in their pleasant company the time slipped by somewhat quickly; so that it was nearly eleven o'clock before we set off on our four-mile walk home — as we had learned to call our little craft by this time.

It was a dismal night, coldish, with a thin rain falling; and as we trudged through the dark, silent fields, talking low to each other, and wondering if we were going right or not, we thought of the cosy boat, with the bright light streaming through the tight-drawn canvas; of Harris and Montmorency, and the whisky, and wished that we were there.

We conjured up the picture of ourselves inside, tired and a little hungry (мы воображали, как сидим в лодке, усталые и немного голодные; to conjure up — вызывать в воображении; заставлять появиться как по волшебству); of the gloomy river and the shapeless trees (/воображали/ темную, мрачную реку и бесформенные деревья); and, like a giant glow-worm underneath them, our dear old boat, so snug and warm and cheerful (и, словно огромный светляк под ними, нашу милую старую лодку, такую уютную, теплую и веселую; glow-worm — жук-светляк; glow — свет, отблеск, зарево; worm — червь; snug — уютный, удобный; защищенный от непогоды). We could see ourselves at supper there, pecking away at cold meat (видели себя за ужином там = представляли, как сидим за ужином, едим неторопливо холодное мясо; to peck — клевать, отщипывать, мало есть), and passing each other chunks of bread (и передавая друг другу ломти хлеба); we could hear the cheery clatter of our knives (мы могли слышать радостный звон ножей), the laughing voices, filling all the space (веселые голоса, заполняющие все пространство), and overflowing through the opening out into the night (и выливающиеся через щель /в парусине/ в ночь = разливающиеся в ночи; to overflow — переливаться через край, переполняться; заливать, затоплять; opening — отверстие, дыра, брешь, щель). And we hurried on to realise the vision (и мы торопились претворить в жизнь это видение).

We struck the tow-path at length, and that made us happy (мы пошли, наконец, по тропинке вдоль берега, и это обрадовало нас; to strike a path — направляться к чему-либо; двигаться в направлении чего-либо); because prior to this we had not been sure whether we were walking towards the river or away from it (потому что до этого мы не были уверены, идем ли мы к реке или от нее), and when you are tired and want to go to bed uncertainties like that worry you (а когда вы устанете и хотите спать, такие сомнения тревожат вас). We passed Shiplake as the clock was striking the quarter to twelve (мы миновали Шиплейк, когда часы били без четверти двенадцать); and then George said, thoughtfully (и потом Джордж сказал задумчиво):

conjured ['kVndZ@d] giant ['dZaI@nt]

We conjured up the picture of ourselves inside, tired and a little hungry; of the gloomy river and the shapeless trees; and, like a giant glow-worm underneath them, our dear old boat, so snug and warm and cheerful. We could see ourselves at supper there, pecking away at cold meat, and passing each other chunks of bread; we could hear the cheery clatter of our knives, the laughing voices, filling all the space, and overflowing through the opening out into the night. And we hurried on to realise the vision.

We struck the tow-path at length, and that made us happy; because prior to this we had not been sure whether we were walking towards the river or away from it, and when you are tired and want to go to bed uncertainties like that worry you. We passed Shiplake as the clock was striking the quarter to twelve; and then George said, thoughtfully:

"You don't happen to remember which of the islands it was, do you (ты случайно не помнишь, который из островов это был = где наш остров)?"

"No," I replied, beginning to grow thoughtful too (ответил я, тоже становясь задумчивым), "I don't (не помню). How many are there (сколько их /вообще/)?"

"Only four (всего четыре)," answered George. "It will be all right, if he's awake (все будет хорошо, если он не спит)."

"And if not (а если спит)?" I queried; but we dismissed that train of thought (спросил я, но мы прогнали /от себя/ эту мысль: «такой ход мыслей»).

We shouted when we came opposite the first island, but there was no response (мы крикнули, когда встали напротив = поравнялись с первым островом, но ответа не было); so we went to the second, and tried there, and obtained the same result (тогда мы пошли ко второму, попробовали /крикнуть/ здесь и получили тот же результат).

shouted ['SautId] response [rI'spOns]

"You don't happen to remember which of the islands it was, do you?"

"No," I replied, beginning to grow thoughtful too, "I don't. How many are there?"

"Only four," answered George. "It will be all right, if he's awake."

"And if not?" I queried; but we dismissed that train of thought.

We shouted when we came opposite the first island, but there was no response; so we went to the second, and tried there, and obtained the same result.

"Oh! I remember now (я теперь вспомнил)," said George; "it was the third one (это третий остров)."

And we ran on hopefully to the third one, and hallooed (и мы с надеждой побежали к третьему и громко крикнули).

No answer (никакого ответа)!

The case was becoming serious (дело становилось серьезным). It was now past midnight (теперь /уже/ было за полночь). The hotels at Shiplake and Henley would be crammed (гостиницы в Шиплейке и Хенли наверняка переполнены); and we could not go round, knocking up cottagers and householders in the middle of the night (мы не могли ходить кругом, будя жителей посреди ночи; to knock up — поднять, разбудить стуком; cottager — обитатель хижины, коттеджа; крестьянин; householder — съемщик дома или квартиры; глава семьи; домовладелец), to know if they let apartments (чтобы узнать, не сдадут ли они комнаты)! George suggested walking back to Henley and assaulting a policeman (Джордж предложил вернуться в Хенли и напасть на полисмена), and so getting a night's lodging in the station-house (и таким образом получить ночлег в полицейском участке). But then there was the thought (но затем возникла мысль), "Suppose he only hits us back and refuses to lock us up (предположим = а вдруг он просто даст нам сдачи и откажется арестовать нас; to lock up — запирать, сажать в тюрьму)!"

We could not pass the whole night fighting policemen (мы не могли провести всю ночь, сражаясь с полисменами). Besides, we did not want to overdo the thing and get six months (кроме того, мы не хотели переборщить и получить шесть месяцев /тюрьмы/; to overdo — заходить слишком далеко, переусердствовать).

cottager ['kOtIdZ@] assaulting [@'sO:ltIN]

"Oh! I remember now," said George; "it was the third one."

And we ran on hopefully to the third one, and hallooed.

No answer!

The case was becoming serious. It was now past midnight. The hotels at Shiplake and Henley would be crammed; and we could not go round, knocking up cottagers and householders in the middle of the night, to know if they let apartments! George suggested walking back to Henley and assaulting a policeman, and so getting a night's lodging in the station-house. But then there was the thought, "Suppose he only hits us back and refuses to lock us up!"

We could not pass the whole night fighting policemen. Besides, we did not want to overdo the thing and get six months.

We despairingly tried what seemed in the darkness to be the fourth island (в отчаянии мы подошли к тому, что казалось в темноте четвертым островом), but met with no better success (но встретились с не лучшим успехом = результат был не лучше). The rain was coming down fast now, and evidently meant to last (дождь шел теперь сильнее и, видимо, собирался продолжаться). We were wet to the skin, and cold and miserable (мы промокли до нитки, замерзли и чувствовали себя жалкими; wet to the skin — промокший до нитки, насквозь, до костей; miserable — жалкий, несчастный). We began to wonder whether there were only four islands or more (мы начали сомневаться, только ли четыре острова или больше), or whether we were near the islands at all (находимся ли мы вообще рядом с островами), or whether we were anywhere within a mile of where we ought to be (или где-нибудь в миле от /того места/, где должны быть), or in the wrong part of the river altogether (или вообще в другой части реки); everything looked so strange and different in the darkness (все выглядело столь странно и необычно в темноте). We began to understand the sufferings of the Babes in the Wood (мы начали понимать страдания детей, /заблудившихся/ в лесу /из сказки/).

Just when we had given up all hope (и когда мы потеряли всякую надежду; to give up) — yes, I know that is always the time that things do happen in novels and tales (да, знаю, это всегда то время, когда вещи = перемены случаются в романах и сказках); but I can't help it (но ничего не могу поделать). I resolved, when I began to write this book, that I would be strictly truthful in all things (я решил, когда начал писать эту книгу, что буду строго правдивым во всем); and so I will be, even if I have to employ hackneyed phrases for the purpose (и я буду таким, даже если мне придется употреблять избитые фразы для этой цели; to employ — нанимать; употреблять, использовать).

wrong [rON] hackneyed ['hamp;knId]

We despairingly tried what seemed in the darkness to be the fourth island, but met with no better success. The rain was coming down fast now, and evidently meant to last. We were wet to the skin, and cold and miserable. We began to wonder whether there were only four islands or more, or whether we were near the islands at all, or whether we were anywhere within a mile of where we ought to be, or in the wrong part of the river altogether; everything looked so strange and different in the darkness. We began to understand the sufferings of the Babes in the Wood.

Just when we had given up all hope — yes, I know that is always the time that things do happen in novels and tales; but I can't help it. I resolved, when I began to write this book, that I would be strictly truthful in all things; and so I will be, even if I have to employ hackneyed phrases for the purpose.

It was just when we had given up all hope, and I must therefore say so (это было как раз тогда, когда мы потеряли всякую надежду, и я должен поэтому сказать так). Just when we had given up all hope, then, I suddenly caught sight, a little way below us (я внезапно заметил немного ниже нас; to catch sight of), of a strange, weird sort of glimmer flickering among the trees on the opposite bank (странный, таинственный огонек, мерцавший среди деревьев на противоположном берегу; glimmer — мерцание; тусклый свет; слабый проблеск). For an instant I thought of ghosts (на мгновение я подумал о привидениях; ghost — привидение, призрак; дух): it was such a shadowy, mysterious light (это был такой призрачный, загадочный огонек). The next moment it flashed across me that it was our boat (в следующий момент у меня промелькнула мысль, что наша лодка), and I sent up such a yell across the water that made the night seem to shake in its bed (я издал такой крик, /разнесшийся/ над водой, который, наверное, заставил ночь вздрогнуть в своей постели).

We waited breathless for a minute (мы ждали, затаив дыхание, мгновение), and then — oh! divinest music of the darkness (и затем — о божественнейшая музыка темноты)! — we heard the answering bark of Montmorency (мы услышали ответный лай Монморенси). We shouted back loud enough to wake the Seven Sleepers (мы снова крикнули громко в ответ, /достаточно/ чтобы разбудить семь спящих /из легенды: семь христиан спрятались в пещере от преследования, заснули и проснулись через 200 лет/) — I never could understand myself why it should take more noise to wake seven sleepers than one (никогда не понимал, почему требуется больше шума, чтобы разбудить семь спящих, чем одного) — and, after what seemed an hour, but what was really, I suppose, about five minutes (и через /некоторое время/, что показалось часом, но на самом деле было, думаю, где-то пять минут), we saw the lighted boat creeping slowly over the blackness (мы увидели, что освещенная лодка ползет медленно во мраке), and heard Harris's sleepy voice asking where we were (и услышали сонный голос Гарриса, спрашивающего, где мы).

mysterious [mI'stI(@)rI@s] minute ['mInIt]

It was just when we had given up all hope, and I must therefore say so. Just when we had given up all hope, then, I suddenly caught sight, a little way below us, of a strange, weird sort of glimmer flickering among the trees on the opposite bank. For an instant I thought of ghosts: it was such a shadowy, mysterious light. The next moment it flashed across me that it was our boat, and I sent up such a yell across the water that made the night seem to shake in its bed.

We waited breathless for a minute, and then — oh! divinest music of the darkness! — we heard the answering bark of Montmorency. We shouted back loud enough to wake the Seven Sleepers — I never could understand myself why it should take more noise to wake seven sleepers than one — and, after what seemed an hour, but what was really, I suppose, about five minutes, we saw the lighted boat creeping slowly over the blackness, and heard Harris's sleepy voice asking where we were.

There was an unaccountable strangeness about Harris (необъяснимая странность была с Гаррисом = с ним творилось что-то странное). It was something more than mere ordinary tiredness (нечто большее, чем обычная усталость). He pulled the boat against a part of the bank from which it was quite impossible for us to get into it, and immediately went to sleep (он подвел лодку к части берега, с которой нам было невозможно сесть в нее, и тотчас заснул). It took us an immense amount of screaming and roaring to wake him up again and put some sense into him (нам потребовалось много: «огромное количество» крика и шума, чтобы снова разбудить его и несколько привести в чувство); but we succeeded at last, and got safely on board (но нам наконец удалось /это сделать/, и /мы/ благополучно влезли на борт).

Harris had a sad expression on him, so we noticed, when we got into the boat (у Гарриса было печальное выражение лица, как мы заметили, когда сели в лодку). He gave you the idea of a man who had been through trouble (он походил: «давал мысль» на человека, который попал в беду; to be through — закончить). We asked him if anything had happened, and he said (мы спросили его, не случилось ли чего, и он сказал) —

"Swans (лебеди)!"

immense [I'mens] swan [swOn]

There was an unaccountable strangeness about Harris. It was something more than mere ordinary tiredness. He pulled the boat against a part of the bank from which it was quite impossible for us to get into it, and immediately went to sleep. It took us an immense amount of screaming and roaring to wake him up again and put some sense into him; but we succeeded at last, and got safely on board.

Harris had a sad expression on him, so we noticed, when we got into the boat. He gave you the idea of a man who had been through trouble. We asked him if anything had happened, and he said —

"Swans!"

It seemed we had moored close to a swan's nest (оказалось, мы причалили возле лебединого гнезда), and, soon after George and I had gone, the female swan came back, and kicked up a row about it (и, вскоре после того, как мы с Джорджем ушли, самка-/лебедь/ вернулась и устроила скандал из-за этого). Harris had chivied her off, and she had gone away, and fetched up her old man (Гаррис прогнал ее, она ушла прочь и привела своего старика; to chivy — охотиться, гнаться, преследовать; убегать). Harris said he had had quite a fight with these two swans (Гаррис сказал, у него был тяжелый бой с этими двумя лебедями); but courage and skill had prevailed in the end, and he had defeated them (но храбрость и мастерство восторжествовали в конце концов, и он одолел их; to defeat — одерживать победу, наносить поражение).

Half-an-hour afterwards they returned with eighteen other swans (полчаса спустя они вернулись с восемнадцатью /другими/ лебедями)! It must have been a fearful battle, so far as we could understand Harris's account of it (это была, должно быть, ужасная битва, насколько мы могли судить по рассказу Гарриса; account — счет; отчет; сообщение; доклад). The swans had tried to drag him and Montmorency out of the boat and drown them (лебеди пытались вытащить его и Монморенси из лодки и утопить); and he had defended himself like a hero for four hours, and had killed the lot (он оборонялся как герой четыре часа и поразил всех; to kill — убивать; поражать; нейтрализовать; lot — группа, компания), and they had all paddled away to die (и они уплыли прочь, чтобы умереть; to paddle — плыть на байдарке; шлепать /по воде или грязи/, плескаться; ковылять).

courage ['kVrIdZ] drown [draun] hour ['au@]

It seemed we had moored close to a swan's nest, and, soon after George and I had gone, the female swan came back, and kicked up a row about it. Harris had chivied her off, and she had gone away, and fetched up her old man. Harris said he had had quite a fight with these two swans; but courage and skill had prevailed in the end, and he had defeated them.

Half-an-hour afterwards they returned with eighteen other swans! It must have been a fearful battle, so far as we could understand Harris's account of it. The swans had tried to drag him and Montmorency out of the boat and drown them; and he had defended himself like a hero for four hours, and had killed the lot, and they had all paddled away to die.

"How many swans did you say there were (сколько лебедей, говоришь, там было)?" asked George.

"Thirty-two (тридцать два)," replied Harris, sleepily (сонно ответил Гаррис).

"You said eighteen just now (ты только что сказал восемнадцать)," said George.

"No, I didn't (нет, не говорил)," grunted Harris (проворчал Гаррис); "I said twelve (я сказал двенадцать). Think I can't count (думаешь, я не умею считать)?"

What were the real facts about these swans we never found out (какими были настоящие обстоятельства = правду об этих лебедях мы /так/ никогда и не узнали; to find out — выяснить). We questioned Harris on the subject in the morning, and he said, "What swans?" (мы спросили Гарриса об этом утром, и он сказал: «Какие лебеди?») and seemed to think that George and I had been dreaming (и, видимо, думал, что нам с Джорджем это приснилось).

"How many swans did you say there were?" asked George.

"Thirty-two," replied Harris, sleepily.

"You said eighteen just now," said George.

"No, I didn't," grunted Harris; "I said twelve. Think I can't count?"

What were the real facts about these swans we never found out. We questioned Harris on the subject in the morning, and he said, "What swans?" and seemed to think that George and I had been dreaming.

Oh, how delightful it was to be safe in the boat, after our trials and fears (о, как восхитительно было находиться в безопасности в лодке после наших испытаний и страхов)! We ate a hearty supper, George and I, and we should have had some toddy after it (мы съели обильный ужин, Джордж и я = мы с Джорджем, и выпили бы пуншу после этого), if we could have found the whisky, but we could not (если бы смогли найти виски, но мы не нашли). We examined Harris as to what he had done with it (мы спросили Гарриса, что он с ним сделал; as to — относительно, по поводу); but he did not seem to know what we meant by "whisky," or what we were talking about at all (но он, казалось, не понимал, что мы имеем в виду под /словом/ «виски» и о чем мы вообще говорим). Montmorency looked as if he knew something, but said nothing (Монморенси глядел так, будто знает что-то, но ничего не сказал).

I slept well that night, and should have slept better if it had not been for Harris (я спал хорошо в ту ночь, и спал бы еще лучше, если бы не Гаррис). I have a vague recollection of having been woke up at least a dozen times during the night by Harris wandering about the boat with the lantern, looking for his clothes (у меня есть смутное воспоминание = смутно помню, что был разбужен по крайней дюжину раз мере за ночь Гаррисом, блуждающим по лодке с фонарем и ищущим свою одежду). He seemed to be worrying about his clothes all night (он, по-видимому, беспокоился о своей одежде всю ночь).

vague [veIg] dozen [dVzn] lantern ['lamp;nt@n]

Oh, how delightful it was to be safe in the boat, after our trials and fears! We ate a hearty supper, George and I, and we should have had some toddy after it, if we could have found the whisky, but we could not. We examined Harris as to what he had done with it; but he did not seem to know what we meant by "whisky," or what we were talking about at all. Montmorency looked as if he knew something, but said nothing.

I slept well that night, and should have slept better if it had not been for Harris. I have a vague recollection of having been woke up at least a dozen times during the night by Harris wandering about the boat with the lantern, looking for his clothes. He seemed to be worrying about his clothes all night.

Twice he routed up George and myself to see if we were lying on his trousers (дважды он поднимал нас с Джорджем, чтобы посмотреть, не лежим ли мы на его брюках). George got quite wild the second time (Джордж весьма разозлился на второй раз).

"What the thunder do you want your trousers for, in the middle of the night (зачем тебе, черт возьми, твои брюки посреди ночи)?" he asked indignantly (он спросил с негодованием). "Why don't you lie down, and go to sleep (почему ты не ляжешь и не заснешь)?"

I found him in trouble, the next time I awoke, because he could not find his socks (я обнаружил, что он /Гаррис/ в беде, в следующий раз, когда проснулся, потому что он не мог найти свои носки; to awake); and my last hazy remembrance is of being rolled over on my side (мое последнее неясное воспоминание — как меня переворачивают на бок), and of hearing Harris muttering something about its being an extraordinary thing where his umbrella could have got to (и я слышу, как Гаррис бормочет что-то о том, что — удивительное дело! — куда подевался его зонт).

indignantly [In'dIgn@ntlI] umbrella [Vm'brel@]

Twice he routed up George and myself to see if we were lying on his trousers. George got quite wild the second time.

"What the thunder do you want your trousers for, in the middle of the night?" he asked indignantly. "Why don't you lie down, and go to sleep?"

I found him in trouble, the next time I awoke, because he could not find his socks; and my last hazy remembrance is of being rolled over on my side, and of hearing Harris muttering something about its being an extraordinary thing where his umbrella could have got to.