"Английский язык с Джеромом К. Джеромом. Трое в лодке, не считая собаки" - читать интересную книгу автора (J J J, K K K, J J J, Еремин Андрей, Франк Илья...)
CHAPTER V
(глава пятая)
Mrs. P. arouses us (миссис П. будит нас). — George, the sluggard (Джордж — лежебока; sluggard — лентяй, лежебока). — The "weather forecast" swindle (надувательство с «предсказанием/прогнозом погоды»). — Our luggage (наш багаж). — Depravity of the small boy (испорченность маленького мальчика; depravity — порочность, развращенность; испорченность). — The people gather round us (люди собираются вокруг нас). — We drive off in great style, and arrive at Waterloo (мы отбываем торжественно и прибываем на /вокзал/ Ватерлоо; to drive off — отъезжать, уезжать; style — стиль, манера). — Innocence of South Western officials concerning such worldly things as trains (неведение служащих Юго-Западной /железной дороги/ касательно таких мирских/суетных вещей, как поезда; innocence — невинность; невиновность; невежество). — We are afloat, afloat in an open boat (мы плывем, плывем в открытой лодке; afloat — на воде, на плаву).
Mrs. P. arouses us. — George, the sluggard. — The "weather forecast" swindle. — Our luggage. — Depravity of the small boy. — The people gather round us. — We drive off in great style, and arrive at Waterloo. — Innocence of South Western officials concerning such worldly things as trains. — We are afloat, afloat in an open boat.
IT was Mrs. Poppets that woke me up next morning (миссис Поппетс разбудила меня на следующее утро; to wake up).
She said:
"Do you know that it's nearly nine o'clock, sir (вы знаете, что /уже/ около девяти часов, сэр)?"
"Nine o' what (девять чего)?" I cried, starting up (вскричал я, вскакивая).
"Nine o'clock," she replied, through the keyhole (ответила она через замочную скважину; keyhole: key — ключ; hole — дыра, отверстие, прорезь). "I thought you was a-oversleeping yourselves (я подумала, вы просыпаете)."
I woke Harris, and told him (я разбудил Гарриса и сказал ему /что произошло/; to tell). He said:
"I thought you wanted to get up at six (я думал, ты хочешь встать в шесть)?"
"So I did (да)," I answered (ответил я); "why didn't you wake me (почему ты не разбудил меня)?"
"How could I wake you, when you didn't wake me (как я мог разбудить тебя, если ты не разбудил меня)?" he retorted (возразил он). "Now we shan't get on the water till after twelve (теперь мы не попадем на воду раньше двенадцати; shan't = shall not). I wonder you take the trouble to get up at all (удивляюсь, /зачем/ ты вообще берешь на себя труд вставать; to take the trouble — взять на себя труд, утруждаться)."
"Nine o'clock," she replied, through the keyhole. "I thought you was a-oversleeping yourselves."
I woke Harris, and told him. He said:
"I thought you wanted to get up at six?"
"So I did," I answered; "why didn't you wake me?"
"How could I wake you, when you didn't wake me?" he retorted. "Now we shan't get on the water till after twelve. I wonder you take the trouble to get up at all."
"Um (гм)," I replied (ответил я), "lucky for you that I do (твое счастье, что я встал). If I hadn't woke you, you'd have lain there for the whole fortnight (если бы я не разбудил тебя, ты бы пролежал все две недели; to lie-lay-lain)."
We snarled at one another in this strain for the next few minutes (мы огрызались друг на друга в таком духе следующие несколько минут; strain — напряжение; тон /речи/), when we were interrupted by a defiant snore from George (когда = пока не были прерваны дерзким/вызывающим храпом /исходящим/ от Джорджа).
It reminded us, for the first time since our being called, of his existence (он /храп/ напомнил нам, впервые, с тех пор как нас разбудили, о его существовании; to call — звать, окликать; /раз/будить).
There he lay — the man who had wanted to know what time he should wake us (вот он лежит — человек, который спрашивал: «хотел знать», когда ему разбудить нас) — on his back, with his mouth wide open, and his knees stuck up (на спине, с широко открытым ртом и коленями торчком; to stick up — выдаваться, стоять торчком).
defiant [diˈfaɪǝnt] existence [ɪɡˈzɪst(ǝ)ns] knee [ni:]
"Um," I replied, "lucky for you that I do. If I hadn't woke you, you'd have lain there for the whole fortnight."
We snarled at one another in this strain for the next few minutes, when we were interrupted by a defiant snore from George.
It reminded us, for the first time since our being called, of his existence.
There he lay — the man who had wanted to know what time he should wake us — on his back, with his mouth wide open, and his knees stuck up.
I don't know why it should be, I am sure (не знаю почему, я уверен = точно не знаю); but the sight of another man asleep in bed when I am up, maddens me (но вид другого человека, спящего в постели, когда я встал, доводит меня до бешенства). It seems to me so shocking to see the precious hours of a man's life (мне настолько возмутительно видеть, как драгоценные часы человеческой жизни) — the priceless moments that will never come back to him again (бесценные мгновения, которые никогда не вернутся к нему снова) — being wasted in mere brutish sleep (тратятся впустую на всего лишь скотский сон; brutish — животный, грубый, зверский; brute — животное, скотина).
There was George, throwing away in hideous sloth the inestimable gift of time (вот и Джордж растрачивал в отвратительной лени неоценимый дар времени; to throw away — выкидывать; пропускать, тратить; sloth — лень, леность; праздность); his valuable life, every second of which he would have to account for hereafter (его драгоценная жизнь, за каждую секунду которой ему придется отчитываться в будущем; to account for — давать отчет, нести ответственность; hereafter — затем, в дальнейшем), passing away from him, unused (уходит от него, неиспользованная; to pass away — исчезать; проходить, истекать /о времени/). He might have been up stuffing himself with eggs and bacon (он мог бы встать и набивать/заполнять себя яичницей с беконом), irritating the dog, or flirting with the slavey (дразнить собаку или заигрывать с горничной; to irritate — раздражать, сердить; slavey — прислуга за все /прислуга, выполняющая всю домашнюю работу/), instead of sprawling there, sunk in soul-clogging oblivion (вместо того, чтобы валяться, погрузившись в мертвящее душу забвение; to sprawl — растянуть/ся/, развалиться; to sink — падать, опускаться; увязать, погружаться во что-либо/; to clog — задерживать, обременять, препятствовать; засорять).
It was a terrible thought (это была ужасная мысль). Harris and I appeared to be struck by it at the same instant (Гарриса и меня, по-видимому, она поразила в одно и то же мгновение/одновременно; to strike — ударять, бить; поражать, производить впечатление). We determined to save him, and, in this noble resolve, our own dispute was forgotten (мы решили спасти его, и в этом благородном намерении наши разногласия были забыты; dispute — спор, полемика; пререкания; to forget-forgot-forgotten). We flew across and slung the clothes off him (мы перелетели = бросились /к Джорджу/ и стащили с него одеяло; to fly; to sling — метать из пращи, швырять; поднимать с помощью ремня, тащить с помощью лямки; clothes — одежда; постельное белье), and Harris landed him one with a slipper, and I shouted in his ear, and he awoke (Гаррис швырнул: «попал» в него туфлей, а я крикнул ему в ухо, и он проснулся; to awake).
I don't know why it should be, I am sure; but the sight of another man asleep in bed when I am up, maddens me. It seems to me so shocking to see the precious hours of a man's life — the priceless moments that will never come back to him again — being wasted in mere brutish sleep.
There was George, throwing away in hideous sloth the inestimable gift of time; his valuable life, every second of which he would have to account for hereafter, passing away from him, unused. He might have been up stuffing himself with eggs and bacon, irritating the dog, or flirting with the slavey, instead of sprawling there, sunk in soul-clogging oblivion.
It was a terrible thought. Harris and I appeared to be struck by it at the same instant. We determined to save him, and, in this noble resolve, our own dispute was forgotten. We flew across and slung the clothes off him, and Harris landed him one with a slipper, and I shouted in his ear, and he awoke.
"Wasermarrer (в чем дело; wasermarrer = what`s the matter)?" he observed, sitting up (спросил он, садясь прямо; to observe — наблюдать, замечать; сказать).
"Get up, you fat-headed chunk (поднимайся, дурень; fat-head — болван, олух; fat-headed — глупый, дурацкий: «толстоголовый»; chunk — чурбан, колода)!" roared Harris (заорал Гаррис). "It's quarter to ten (сейчас без четверти десять: «четверть до десяти»)."
"What!" he shrieked, jumping out of bed into the bath (вскрикнул он, выскакивая из постели в ванну); "Who the thunder put this thing here (кто, черт побери, поставил это сюда; thunder — гром)?"
We told him he must have been a fool not to see the bath (мы сказали ему, он, должно быть, дурак, раз не увидел ванны).
We finished dressing, and, when it came to the extras (мы закончили одеваться и, когда /дело/ дошло до мелочей; extra — нечто дополнительное, добавочное), we remembered that we had packed the tooth-brushes and the brush and comb (вспомнили, что упаковали зубные щетки, щетку и гребень) (that tooth-brush of mine will be the death of me, I know) (это моя зубная щетка сведет меня в могилу: «будет моей погибелью», я знаю), and we had to go downstairs, and fish them out of the bag (и нам пришлось спуститься вниз, и выудить их из чемодана). And when we had done that George wanted the shaving tackle (а когда мы это сделали, Джорджу понадобился бритвенный прибор). We told him that he would have to go without shaving that morning (мы сказали ему, что ему придется обойтись без бритья в это утро), as we weren't going to unpack that bag again for him, nor for anyone like him (поскольку мы не собираемся распаковывать этот чемодан снова ни для него, ни для кого-нибудь, подобного ему).
quarter [ˈkwɔ:tǝ] comb [kǝum]
"Wasermarrer?" he observed, sitting up.
"Get up, you fat-headed chunk!" roared Harris. "It's quarter to ten."
"What!" he shrieked, jumping out of bed into the bath; "Who the thunder put this thing here?"
We told him he must have been a fool not to see the bath.
We finished dressing, and, when it came to the extras, we remembered that we had packed the tooth-brushes and the brush and comb (that tooth-brush of mine will be the death of me, I know), and we had to go downstairs, and fish them out of the bag. And when we had done that George wanted the shaving tackle. We told him that he would have to go without shaving that morning, as we weren't going to unpack that bag again for him, nor for anyone like him.
He said:
"Don't be absurd (не говорите чепухи: «не будьте глупыми»; absurd — нелепый, абсурдный; смешной, глупый). How can I go into the City like this (как я могу пойти в Сити в таком виде; like this — так, вот так; таким образом)?"
It was certainly rather rough on the City, but what cared we for human suffering (это было, конечно, довольно грубо по отношению к Сити, но что нам /за дело/ до человеческих страданий)? As Harris said, in his common, vulgar way (как сказал Гаррис в своей обычной пошлой манере), the City would have to lump it (Сити придется проглотить это; lump — глыба, ком).
We went downstairs to breakfast (мы спустились завтракать). Montmorency had invited two other dogs to come and see him off (Монморенси пригласил еще двух собак проводить его), and they were whiling away the time by fighting on the doorstep (и они коротали время тем, что дрались на крыльце; doorstep: door — дверь; step — ступень/ка/, порог). We calmed them with an umbrella, and sat down to chops and cold beef (мы успокоили их зонтиком и сели/принялись за котлеты и холодную говядину; to sit down; to chop — отрезать, отрубать).
absurd [ǝbˈsǝ:d] rough [rʌf] vulgar [ˈvʌlɡǝ]
He said:
"Don't be absurd. How can I go into the City like this?"
It was certainly rather rough on the City, but what cared we for human suffering? As Harris said, in his common, vulgar way, the City would have to lump it.
We went downstairs to breakfast. Montmorency had invited two other dogs to come and see him off, and they were whiling away the time by fighting on the doorstep. We calmed them with an umbrella, and sat down to chops and cold beef.
Harris said:
"The great thing is to make a good breakfast (великое дело — хорошо позавтракать)," and he started with a couple of chops (и он начал с пары котлет), saying that he would take these while they were hot, as the beef could wait (говоря, что съест их, пока они горячие, а говядина может подождать; as — поскольку; в то время как).
George got hold of the paper, and read us out the boating fatalities (Джордж захватил газету и прочитал нам о несчастных случаях с лодками; to get hold of — суметь схватить; приобретать власть над; to read out — читать вслух; fatality — рок, судьба; катастрофа, несчастный случай со смертельным исходом), and the weather forecast, which latter prophesied "rain, cold, wet to fine" (о прогнозе погоды, который предсказывал/пророчил «дождь, холод, /изменение/ от дождливой /погоды/ к ясной»; latter — недавний; последний /из двух названных/) (whatever more than usually ghastly thing in weather that may be) (все, что может быть ужаснее в погоде, чем обычно = все самое ужасное в погоде; whatever — какой бы ни; любой; какой бы то ни было; ghastly — жуткий; отвратительный), "occasional local thunder-storms, east wind (временами и местами грозы, ветер восточный; local — местный), with general depression over the Midland Counties (с общим понижением /давления/ в центральных графствах) (London and Channel) (Лондон и Ла-Манш; channel — канал). Bar. falling (барометр падает; bar. = barometer)."
I do think that, of all the silly, irritating tomfoolishness by which we are plagued (я думаю, что из всей бессмысленной раздражающей чепухи, которой нам досаждают; silly — глупый; ничтожный; tomfool — дурак; шут; to plague — зачумлять; мучить, беспокоить), this "weather-forecast" fraud is about the most aggravating (этот обман с «прогнозом погоды» — почти = пожалуй, самый надоедливый/несносный; to aggravate — отягчать, усугублять). It "forecasts" precisely what happened yesterday or the day before (он «предсказывает» в точности /то/, что произошло вчера или позавчера), and precisely the opposite of what is going to happen to-day (и совершенно противоположное /тому/, что произойдет сегодня).
"The great thing is to make a good breakfast," and he started with a couple of chops, saying that he would take these while they were hot, as the beef could wait.
George got hold of the paper, and read us out the boating fatalities, and the weather forecast, which latter prophesied "rain, cold, wet to fine" (whatever more than usually ghastly thing in weather that may be), "occasional local thunder-storms, east wind, with general depression over the Midland Counties (London and Channel). Bar. falling."
I do think that, of all the silly, irritating tomfoolishness by which we are plagued, this "weather-forecast" fraud is about the most aggravating. It "forecasts" precisely what happened yesterday or the day before, and precisely the opposite of what is going to happen to-day.
I remember a holiday of mine being completely ruined one late autumn (помню, /как/ мой выходной был полностью испорчен поздней осенью; holiday — праздник; нерабочий день; отпуск) by our paying attention to the weather report of the local newspaper (нашим обращением внимания = тем, что мы обратили внимание на прогноз погоды в местной газете; weather report — сводка погоды, прогноз погоды). "Heavy showers, with thunderstorms, may be expected to-day (сильные ливни с грозами могут ожидаться сегодня)," it would say on Monday (сообщала она в понедельник), and so we would give up our picnic, and stop indoors all day, waiting for the rain (и поэтому мы отменяли пикник, и сидели дома весь день, ожидая дождя; to give up — оставить, отказаться; бросить /привычку/; indoors — внутри дома, в помещении). — And people would pass the house, going off in wagonettes and coaches as jolly and merry as could be (а люди проезжали мимо дома в линейках и колясках, веселые и оживленные, насколько это только может быть; to go off — уходить, уезжать; wagonette — линейка /экипаж с двумя продольными сиденьями/; coach — коляска, карета), the sun shining out, and not a cloud to be seen (солнце ярко светило, и ни облачка не было видно /на небе/).
"Ah (ага)!" we said, as we stood looking out at them through the window (говорили мы, стоя и смотря на них из окна; to look out — выглядывать, смотреть), "won't they come home soaked (ну и промокшими же они придут домой = ну и промокнут же они)!"
And we chuckled to think how wet they were going to get (и мы посмеивались, думая, как сильно они вымокнут; to get wet — промокать, вымокать), and came back (и возвращались) and stirred the fire, and got our books (и помешивали огонь, и брали книги), and arranged our specimens of seaweed and cockle shells (и приводили в порядок образцы водорослей и раковины моллюсков). By twelve o'clock, with the sun pouring into the room (к двенадцати часам солнце заливало комнату; to pour — лить/ся/, разливать/ся/), the heat became quite oppressive (жара становилась совсем гнетущей = невыносимой), and we wondered when those heavy showers and occasional thunderstorms were going to begin (и мы спрашивали себя, когда эти ливни и редкие грозы начнутся).
I remember a holiday of mine being completely ruined one late autumn by our paying attention to the weather report of the local newspaper. "Heavy showers, with thunderstorms, may be expected to-day," it would say on Monday, and so we would give up our picnic, and stop indoors all day, waiting for the rain. — And people would pass the house, going off in wagonettes and coaches as jolly and merry as could be, the sun shining out, and not a cloud to be seen.
"Ah!" we said, as we stood looking out at them through the window, "won't they come home soaked!"
And we chuckled to think how wet they were going to get, and came back and stirred the fire, and got our books, and arranged our specimens of seaweed and cockle shells. By twelve o'clock, with the sun pouring into the room, the heat became quite oppressive, and we wondered when those heavy showers and occasional thunderstorms were going to begin.
"Ah! they'll come in the afternoon, you'll find (они начнутся после обеда, вот увидите)," we said to each other (говорили мы друг другу). "Oh, won't those people get wet (ну и промокнут же те люди). What a lark (как забавно; lark — шутка, веселье, забава)!"
At one o'clock, the landlady would come in to ask (в час входила хозяйка, чтобы спросить) if we weren't going out, as it seemed such a lovely day (не собираемся ли мы гулять, ведь такой чудесный день; to go out — выходить; to seem — казаться, видеться, представляться).
"No, no," we replied, with a knowing chuckle (отвечали мы, хитро посмеиваясь: «с хитрым смехом»; knowing — знающий, понимающий; хитрый), "not we (/только/ не мы). We don't mean to get wet — no, no (мы не собираемся вымокнуть — нет-нет)."
And when the afternoon was nearly gone (а когда день почти прошел; afternoon — время после полудня; послеобеденное время), and still there was no sign of rain (и все еще не было ни следа дождя), we tried to cheer ourselves up with the idea that it would come down all at once (мы попытались развеселиться/ободрить себя мыслью, что он начнется внезапно; to come down — спускаться, падать /о снеге, дожде/), just as the people had started for home (как раз когда люди /уже/ отправятся домой), and were out of the reach of any shelter (и будут находиться далеко от всякого укрытия; out of the reach — вне пределов досягаемости), and that they would thus get more drenched than ever (и поэтому промокнут больше, чем когда-либо = до нитки; thus — так, таким образом; to drench — смачивать; промачивать насквозь). But not a drop ever fell, and it finished a grand day, and a lovely night after it (но ни капли так и не упало, и так закончился великолепный день, и чудесный вечер после него = за ним).
lark [lɑ:k] nearly [ˈnɪǝlɪ] thus [ðʌs]
"Ah! they'll come in the afternoon, you'll find," we said to each other. "Oh, won't those people get wet. What a lark!"
At one o'clock, the landlady would come in to ask if we weren't going out, as it seemed such a lovely day.
"No, no," we replied, with a knowing chuckle, "not we. We don't mean to get wet — no, no."
And when the afternoon was nearly gone, and still there was no sign of rain, we tried to cheer ourselves up with the idea that it would come down all at once, just as the people had started for home, and were out of the reach of any shelter, and that they would thus get more drenched than ever. But not a drop ever fell, and it finished a grand day, and a lovely night after it.
The next morning we would read that it was going to be a "warm, fine to set-fair day; much heat (на следующее утро мы читали, что будет «теплый, хороший, ясный день, жара»; set-fair — ясный, установившийся /о погоде/);" and we would dress ourselves in flimsy things, and go out (и мы одевались в легкие вещи = легко и выходили; flimsy — тонкий /о ткани/; легкий, непрочный), and, half-an-hour after we had started, it would commence to rain hard (через полчаса после того, как мы отправлялись /на прогулку/, начинался сильный дождь), and a bitterly cold wind would spring up (и резкий холодный ветер поднимался), and both would keep on steadily for the whole day (и оба продолжались непрерывно весь день), and we would come home with colds and rheumatism all over us, and go to bed (и мы приходили домой с простудой и ревматизмом во всем теле, и ложились спать; all over — всюду; всем телом).
The weather is a thing that is beyond me altogether (погода — это вещь выше меня = моего понимания; altogether — совсем, совершенно). I never can understand it (никогда не могу ее понять). The barometer is useless (барометр бесполезен): it is as misleading as the newspaper forecast (он так же обманывает, как прогноз в газете; to mislead — вводить в заблуждение; to lead — вести, указывать путь).
There was one hanging up in a hotel at Oxford at which I was staying last spring (барометр висел в одной гостинице в Оксфорде, в которой я остановился прошлой весной; to hang up — повесить, привешивать), and, when I got there, it was pointing to "set fair (и, когда я попал туда, он показывал «ясно»)." It was simply pouring with rain outside, and had been all day (снаружи прямо лило как из ведра, и это продолжалось весь день); and I couldn't quite make matters out (я совершенно не мог понять, в чем дело; to make out — понять, разобрать). I tapped the barometer, and it jumped up and pointed to "very dry (я постучал по барометру, и стрелка подпрыгнула и указала на «очень сухо»)." The Boots stopped as he was passing, and said he expected it meant to-morrow (коридорный, проходивший мимо, остановился и сказал, что полагает, барометр имеет в виду завтрашний день; to mean). I fancied that maybe it was thinking of the week before last, but Boots said, No, he thought not (я предположил, что, возможно, он вспоминает позапрошлую неделю: «неделю перед прошлой», но коридорный сказал «нет, не думаю»).
The next morning we would read that it was going to be a "warm, fine to set-fair day; much heat;" and we would dress ourselves in flimsy things, and go out, and, half-an-hour after we had started, it would commence to rain hard, and a bitterly cold wind would spring up, and both would keep on steadily for the whole day, and we would come home with colds and rheumatism all over us, and go to bed.
The weather is a thing that is beyond me altogether. I never can understand it. The barometer is useless: it is as misleading as the newspaper forecast.
There was one hanging up in a hotel at Oxford at which I was staying last spring, and, when I got there, it was pointing to "set fair." It was simply pouring with rain outside, and had been all day; and I couldn't quite make matters out. I tapped the barometer, and it jumped up and pointed to "very dry." The Boots stopped as he was passing, and said he expected it meant to-morrow. I fancied that maybe it was thinking of the week before last, but Boots said, No, he thought not.
I tapped it again the next morning, and it went up still higher (я постучал по нему снова на следующее утро, и он поднялся еще выше), and the rain came down faster than ever (а дождь шел сильнее, чем когда-либо; fast — быстрый; крепкий, сильный). On Wednesday I went and hit it again (в среду я подошел и ударил его снова), and the pointer went round towards "set fair," "very dry," and "much heat (и стрелка пошла кругом через «ясно», «очень сухо» и «жара»; pointer — указатель, указка, стрелка; to point — указывать, направлять, обращать внимание /на что-либо/; towards — к, по направлению к)," until it was stopped by the peg, and couldn't go any further (пока не была остановлена шпеньком и не могла двигаться дальше; peg — колышек; шпилька, штифт). It tried its best, but the instrument was built so that it couldn't prophesy fine weather any harder than it did without breaking itself (она изо всех сил старалась, но прибор был сделан так, что не мог предвещать хорошую погоду еще сильнее = энергичнее, /чем он это делал/, не сломавшись; to try one`s best — проявить максимум энергии, сделать все возможное; to build — строить, создавать). It evidently wanted to go on, and prognosticate drought (он явно хотел идти дальше и предсказать засуху), and water famine (и острую нехватку воды; famine — голод; острый дефицит), and sunstroke (и солнечный удар), and simooms, and such things (и песчаные бури, и /прочие/ подобные вещи; simoom — самум /сухой горячий ветер, сопровождаемый песчаными бурями/), but the peg prevented it (но шпенек мешал этому; to prevent — предотвращать, не допускать), and it had to be content with pointing to the mere commonplace "very dry (и барометру пришлось довольствоваться указанием на простое банальное «очень сухо»)."
Meanwhile, the rain came down in a steady torrent (между тем, дождь лил /постоянным/ потоком), and the lower part of the town was under water (и нижняя часть города была под водой = затоплена), owing to the river having overflowed (из-за того, что река вышла из берегов; owing to — из-за, вследствие, по причине).
Boots said it was evident that we were going to have a prolonged spell of grand weather some time(коридорный сказал, очевидно, что у нас будет длительный период великолепной погоды когда-нибудь; spell — промежуток времени, срок, период), and read out a poem which was printed over the top of the oracle, about (и прочитал стихотворение, которое было написано над предсказателем /погоды/; to print — напечатать, запечатлеть, написать печатными буквами; oracle — оракул, предсказатель):
I tapped it again the next morning, and it went up still higher, and the rain came down faster than ever. On Wednesday I went and hit it again, and the pointer went round towards "set fair," "very dry," and "much heat," until it was stopped by the peg, and couldn't go any further. It tried its best, but the instrument was built so that it couldn't prophesy fine weather any harder than it did without breaking itself. It evidently wanted to go on, and prognosticate drought, and water famine, and sunstroke, and simooms, and such things, but the peg prevented it, and it had to be content with pointing to the mere commonplace "very dry."
Meanwhile, the rain came down in a steady torrent, and the lower part of the town was under water, owing to the river having overflowed.
Boots said it was evident that we were going to have a prolonged spell of grand weather some time, and read out a poem which was printed over the top of the oracle, about:
"Long foretold, long last (предсказание: «предсказанный» задолго — долго длится; to foretell — предсказывать, прогнозировать);
Short notice, soon past (предупреждение за короткий срок вскоре проходит; past — прошедший, истекший)."
The fine weather never came that summer (хорошая погода так и не наступила в то лето). I expect that machine must have been referring to the following spring (полагаю, что тот прибор, должно быть, ссылался на = имел в виду следующую весну; to expect — ожидать; думать, полагать; machine — машина, устройство, механизм).
Then there are those new style of barometers, the long straight ones (существует новый тип барометров, /такие/ длинные, прямые). I never can make head or tail of those (никогда не могу в них разобраться; to make head or tail of — понимать что-либо, разбираться в чем-либо: «сделать голову или хвост = разобрать, где голова, а где хвост»). There is one side for 10 a.m. yesterday (одна сторона /служит/ для десяти утра вчерашнего дня), and one side for 10 a.m. to-day (и одна — для десяти утра сегодняшнего); but you can't always get there as early as ten, you know (но, знаете, не всегда можно подойти к нему так рано /как десять/). It rises or falls for rain and fine, with much or less wind (он поднимается и падает при дожде и ясной /погоде/, с сильным или слабым ветром), and one end is "Nly" and the other "Ely" (what's Ely got to do with it?) (на одном конце /написано/ «Сев.», а на другом «Вос.», — и при чем здесь Или; nly = northerly — северный /о ветре/; ely = easterly — восточный /о направлении, ветре/; Ely — Или /город в графстве Кембриджшир/), and if you tap it, it doesn't tell you anything (а если постучать по нему, он ничего вам не покажет). And you've got to correct it to sea-level, and reduce it to Fahrenheit (и приходится делать поправку на уровень моря и переводить /градусы/ по шкале Фаренгейта; to correct — исправлять, вносить поправки; to reduce — сокращать; переводить в другие единицы), and even then I don't know the answer (и даже тогда я не знаю ответа = ничего на понятно).
The fine weather never came that summer. I expect that machine must have been referring to the following spring.
Then there are those new style of barometers, the long straight ones. I never can make head or tail of those. There is one side for 10 a.m. yesterday, and one side for 10 a.m. to-day; but you can't always get there as early as ten, you know. It rises or falls for rain and fine, with much or less wind, and one end is "Nly" and the other "Ely" (what's Ely got to do with it?), and if you tap it, it doesn't tell you anything. And you've got to correct it to sea-level, and reduce it to Fahrenheit, and even then I don't know the answer.
But who wants to be foretold the weather (но кто хочет, чтобы ему предсказали погоду)? It is bad enough when it comes (она /и так/ довольно плохая, когда наступает), without our having the misery of knowing about it beforehand (без того, что мы мучаемся, зная о ней наперед = так зачем же страдать заранее; misery — страдание, несчастье, невзгоды). The prophet we like is the old man (предсказатель, который нам нравится, это старик) who, on the particularly gloomy-looking morning of some day when we particularly want it to be fine (что в особо мрачное утро /какого-нибудь дня/, когда нам особенно необходимо, чтобы было ясно = когда хотим хорошую погоду), looks round the horizon with a particularly knowing eye, and says (оглядывает горизонт опытным: «знающим» взглядом и говорит):
"Oh no, sir, I think it will clear up all right (о нет, сэр, думаю, прояснится; all right — в порядке, хорошо, как надо). It will break all right enough, sir (/облака/ рассеются, сэр; to break — ломать/ся/, разрушать/ся/; рассеиваться, расходиться /о тумане, облаках и т.д./)."
"Ah, he knows (он знает)", we say, as we wish him good-morning, and start off (говорим мы, желая ему доброго утра/здороваясь, и отправляемся в путь); "wonderful how these old fellows can tell (удивительно, как эти старики могут предсказать /погоду/; to tell — говорить, рассказывать; понимать)!"
And we feel an affection for that man (и мы чувствуем расположение к тому человеку; affection — привязанность, расположение) which is not at all lessened by the circumstances of its not clearing up (которое нисколько не уменьшается тем обстоятельством, что /погода/ не прояснилась), but continuing to rain steadily all day (а продолжает непрерывно весь день идти дождь).
prophet [ˈprɔfɪt] horizon [hǝˈraɪz(ǝ)n]
But who wants to be foretold the weather? It is bad enough when it comes, without our having the misery of knowing about it beforehand. The prophet we like is the old man who, on the particularly gloomy-looking morning of some day when we particularly want it to be fine, looks round the horizon with a particularly knowing eye, and says:
"Oh no, sir, I think it will clear up all right. It will break all right enough, sir."
"Ah, he knows", we say, as we wish him good-morning, and start off; "wonderful how these old fellows can tell!"
And we feel an affection for that man which is not at all lessened by the circumstances of its not clearing up, but continuing to rain steadily all day.
"Ah, well (что ж)," we feel (думаем мы), "he did his best (он сделал все, что мог)."
For the man that prophesies us bad weather (к человеку, который предсказывает нам плохую погоду), on the contrary, we entertain only bitter and revengeful thoughts (наоборот, мы питаем только неприятные и мстительные мысли = чувства; to entertain — принимать, развлекать; питать /надежду/, лелеять /мечту/; to entertain a thought — вынашивать мысль; bitter — горький, мучительный; жесткий).
"Going to clear up, d'ye think (прояснится, /как/ думаете; d'ye = do you)?" we shout, cheerily, as we pass (кричим весело мы, проходя /мимо/).
"Well, no, sir; I'm afraid it's settled down for the day (нет, сэр, боюсь, эта /погода/ установилась на весь день)," he replies, shaking his head (отвечает он, качая головой).
"Stupid old fool (глупый старый дурак)!" we mutter (бормочем мы), "what's he know about it (что он знает об этом)?" And, if his portent proves correct, we come back feeling still more angry against him (и если его пророчество оказывается правильным, мы возвращаемся /домой/, сердясь на него еще больше; portent — знамение, предвестие, предзнаменование; to feel angry), and with a vague notion that, somehow or other, he has had something to do with it (со смутным/неясным представлением = чувствуя, что, так или иначе, он причастен к этому).
revengeful [rɪˈvenʤf(ǝ)l] vague [veɪɡ]
"Ah, well," we feel, "he did his best."
For the man that prophesies us bad weather, on the contrary, we entertain only bitter and revengeful thoughts.
"Going to clear up, d'ye think?" we shout, cheerily, as we pass.
"Well, no, sir; I'm afraid it's settled down for the day," he replies, shaking his head.
"Stupid old fool!" we mutter, "what's he know about it?" And, if his portent proves correct, we come back feeling still more angry against him, and with a vague notion that, somehow or other, he has had something to do with it.
It was too bright and sunny on this especial morning for George's blood-curdling readings about "Bar. falling (было слишком ясно и солнечно в это особенное утро, чтобы леденящие кровь чтения = сообщения Джорджа о «падении барометра»; blood-curdling — леденящий кровь, ужасающий; to curdle — леденить /кровь/, застревать комком /в горле/)," "atmospheric disturbance, passing in an oblique line over Southern Europe," and "pressure increasing («атмосферных возмущениях, проходящих над Южной Европой» и «повышающемся давлении»; oblique line — косая линия)," to very much upset us (сильно расстроили нас): and so, finding that he could not make us wretched, and was only wasting his time (и потому, обнаружив, что он не может опечалить нас: «сделать несчастными», а лишь зря теряет свое время), he sneaked the cigarette that I had carefully rolled up for myself, and went (он стащил папиросу, которую я тщательно скрутил для себя, и ушел).
Then Harris and I, having finished up the few things left on the table (потом мы с Гаррисом, доев немногое: «несколько вещей», что оставалось на столе; to finish up — закончить; доесть, допить; to leave), carted out our luggage on to the doorstep, and waited for a cab (вынесли наш багаж на крыльцо и /стали/ ждать кеб; to cart — ехать, везти в телеге; перевозить; cab — кеб /наемный одноконный экипаж/).
There seemed a good deal of luggage, when we put it all together (/у нас/ оказалось много багажа, когда мы сложили его вместе). There was the Gladstone and the small hand-bag (кожаный саквояж и маленький /ручной/ чемоданчик), and the two hampers, and a large roll of rugs (и две корзины, и большой сверток пледов; rug — ковер, коврик; плед), and some four or five overcoats and macintoshes (и четыре или пять пальто и непромокаемых плащей), and a few umbrellas (и несколько зонтиков), and then there was a melon by itself in a bag (а также была дыня в отдельном мешке), because it was too bulky to go in anywhere (потому что она была слишком громоздкой, чтобы поместиться где-нибудь еще), and a couple of pounds of grapes in another bag (и пара фунтов винограда в другом мешке), and a Japanese paper umbrella (и японский бумажный зонтик), and a frying pan, which, being too long to pack (и сковорода, которую, слишком длинную для упаковывания /куда-нибудь/), we had wrapped round with brown paper (мы завернули в коричневую бумагу).
oblique [ǝˈbli:k] Japanese [,ʤæpǝˈni:z] pound [paund] melon [ˈmelǝn]
It was too bright and sunny on this especial morning for George's blood-curdling readings about "Bar. falling," "atmospheric disturbance, passing in an oblique line over Southern Europe," and "pressure increasing," to very much upset us: and so, finding that he could not make us wretched, and was only wasting his time, he sneaked the cigarette that I had carefully rolled up for myself, and went.
Then Harris and I, having finished up the few things left on the table, carted out our luggage on to the doorstep, and waited for a cab.
There seemed a good deal of luggage, when we put it all together. There was the Gladstone and the small hand-bag, and the two hampers, and a large roll of rugs, and some four or five overcoats and macintoshes, and a few umbrellas, and then there was a melon by itself in a bag, because it was too bulky to go in anywhere, and a couple of pounds of grapes in another bag, and a Japanese paper umbrella, and a frying pan, which, being too long to pack, we had wrapped round with brown paper.
It did look a lot, and Harris and I began to feel rather ashamed of it (это выглядело массой = на вид было много вещей, и мы с Гаррисом начали стыдиться этого; to begin; to feel ashamed of; ashamed — пристыженный), though why we should be, I can't see (хотя чего нам стыдиться, не понимаю). No cab came by, but the street boys did (ни одного кеба не проезжало мимо, зато уличные мальчишки проходили рядом; to come by — проходить мимо), and got interested in the show, apparently, and stopped (/они/, видимо, заинтересовывались зрелищем и останавливались).
Biggs's boy was the first to come round (Биггсов мальчишка был первым, кто подошел). Biggs is our greengrocer (Биггс — наш зеленщик), and his chief talent lies in securing the services of the most abandoned and unprincipled errand-boys (и его главный талант заключается в том, что он прибегает к услугам = нанимает самых распущенных и безнравственных рассыльных; to secure — охранять, обеспечивать; получать, приобретать; abandoned — заброшенный; распутный; несдержанный; errand — поручение; командировка) that civilisation has as yet produced (каких только создала цивилизация; as yet — все еще, пока, до сих пор). If anything more than usually villainous in the boy-line crops up in our neighbourhood (если что-нибудь более отвратительное/гнусное, чем обычно со стороны мальчишек случается по соседству; to crop up — неожиданно обнаруживаться; возникать; line — линия; поведение, образ действия; род деятельности, область интересов), we know that it is Biggs's latest (мы знаем, что это Биггсов последний /рассыльный/). I was told that, at the time of the Great Coram Street murder (мне рассказали, что во время убийства на Грейт-Корам-стрит), it was promptly concluded by our street that Biggs's boy (for that period) was at the bottom of it (/жители/ нашей улицы быстро пришли к заключению, что мальчишка Биггса /на то время = работавший у него тогда/, совершил его; to be at the bottom of it — быть истинной причиной или источником; bottom — дно, основание; суть, причина), and had he not been able, in reply to the severe cross-examination to which he was subjected by No. 19 (и если бы он не сумел в ответ на строгий/суровый перекрестный допрос, которому его подвергли /жильцы дома/ № 19), when he called there for orders the morning after the crime (когда он зашел туда за заказами на следующее утро после преступления) (assisted by No. 21, who happened to be on the step at the time) (им помогали /жильцы дома/ № 21, которые оказались на крыльце в тот момент), to prove a complete alibi (доказать полное алиби), it would have gone hard with him (ему бы пришлось плохо; to go hard with). I didn't know Biggs's boy at that time (я не знал Биггсова мальчишку в то время), but, from what I have seen of them since (но из того, что я узнал о них с тех пор), I should not have attached much importance to that alibi myself (я бы не придал большого значения тому алиби).
It did look a lot, and Harris and I began to feel rather ashamed of it, though why we should be, I can't see. No cab came by, but the street boys did, and got interested in the show, apparently, and stopped.
Biggs's boy was the first to come round. Biggs is our greengrocer, and his chief talent lies in securing the services of the most abandoned and unprincipled errand-boys that civilisation has as yet produced. If anything more than usually villainous in the boy-line crops up in our neighbourhood, we know that it is Biggs's latest. I was told that, at the time of the Great Coram Street murder, it was promptly concluded by our street that Biggs's boy (for that period) was at the bottom of it, and had he not been able, in reply to the severe cross-examination to which he was subjected by No. 19, when he called there for orders the morning after the crime (assisted by No. 21, who happened to be on the step at the time), to prove a complete alibi, it would have gone hard with him. I didn't know Biggs's boy at that time, but, from what I have seen of them since, I should not have attached much importance to that alibi myself.
Biggs's boy, as I have said, came round the corner (Биггсов мальчишка, как я сказал, вышел из-за угла). He was evidently in a great hurry when he first dawned upon the vision (он, очевидно, очень спешил: «был в большой спешке», когда впервые появился в /поле/ зрения; to dawn — рассветать; становиться ясным; появляться) but, on catching sight of Harris and me, and Montmorency, and the things, he eased up and stared (но, заметив Гарриса, и меня, и Монморенси, и вещи, он замедлил ход и уставился /на нас/; to ease up — замедлять/ся/, ослабевать). Harris and I frowned at him (мы с Гаррисом посмотрели неодобрительно на него; to frown — хмурить брови; смотреть неодобрительно). This might have wounded a more sensitive nature (это могло бы обидеть более чуткую натуру; to wound — ранить; причинить боль, задеть; sensitive — чувствительный, чуткий, впечатлительный), but Biggs's boys are not, as a rule, touchy (но Биггсовы мальчишки, как правило, не чувствительные; touchy — обидчивый, повышенно чувствительный). He came to a dead stop, a yard from our step (он полностью остановился в ярде от нашего крыльца), and, leaning up against the railings, and selecting a straw to chew, fixed us with his eye (и, опираясь на перила и выбирая соломинку для жевания, устремил на нас взор; to lean — прислоняться, опираться; railing — ограда, перила, изгородь). He evidently meant to see this thing out (он, видимо, решил досмотреть до конца; to mean — иметь в виду; намереваться, предполагать; to see out — провожать /до дверей, к выходу/; досидеть до конца /спектакля и т. п./).
In another moment, the grocer's boy passed on the opposite side of the street (через минуту мальчишка бакалейщика появился на противоположной стороне улицы; to pass — идти, проходить; иметь место, случаться). Biggs's boy hailed him (Биггсов мальчишка окликнул его; to hail — приветствовать; звать, окликать):
"Hi (привет)! ground floor o' 42's a-moving (нижний этаж = господа с нижнего этажа из сорок второго переезжает; to move — /пере/двигать/ся/, перемещать/ся/; переезжать)."
The grocer's boy came across, and took up a position on the other side of the step (мальчик от бакалейщика перешел через /дорогу/ и занял позицию с другой стороны крыльца; to take; step — ступень; порог). Then the young gentleman from the boot-shop stopped, and joined Biggs's boy (потом молодой джентльмен из сапожного магазина остановился и присоединился к мальчишке Биггса); while the empty-can superintendent from "The Blue Posts" took up an independent position on the curb (в то время как надсмотрщик за пустыми банками из «Голубых столбов» занял самостоятельную позицию на тротуаре; superintendent — директор, управляющий; надсмотрщик; инспектор; independent — независимый, самостоятельный; curb — обочина тротуара, бордюрный камень; post — стойка, столб, свая; почта).
Biggs's boy, as I have said, came round the corner. He was evidently in a great hurry when he first dawned upon the vision, but, on catching sight of Harris and me, and Montmorency, and the things, he eased up and stared. Harris and I frowned at him. This might have wounded a more sensitive nature, but Biggs's boys are not, as a rule, touchy. He came to a dead stop, a yard from our step, and, leaning up against the railings, and selecting a straw to chew, fixed us with his eye. He evidently meant to see this thing out.
In another moment, the grocer's boy passed on the opposite side of the street. Biggs's boy hailed him:
"Hi! ground floor o' 42's a-moving."
The grocer's boy came across, and took up a position on the other side of the step. Then the young gentleman from the boot-shop stopped, and joined Biggs's boy; while the empty-can superintendent from "The Blue Posts" took up an independent position on the curb.
"They ain't a-going to starve, are they (они не собираются умереть с голоду, а)?" said the gentleman from the boot-shop.
"Ah! you'd want to take a thing or two with you (ты бы /тоже/ захотел взять с собой кое-что: «вещь или две»)," retorted "The Blue Posts (возразил «Голубой столб»)," "if you was a-going to cross the Atlantic in a small boat (если бы собрался пересечь Атлантический /океан/ на маленькой лодке)."
"They ain't a-going to cross the Atlantic (они не собираются пересекать/переплывать Атлантический /океан/)," struck in Biggs's boy (вмешался Биггсов мальчишка; to strike in); "they're a-going to find Stanley (они собираются найти Стэнли; Stanley — Стэнли, Генри Мортон /1841-1904/, знаменитый исследователь Африки)."
By this time, quite a small crowd had collected (к этому времени небольшая толпа собралась), and people were asking each other what was the matter (и люди спрашивали друг друга, в чем дело/что случилось). One party (the young and giddy portion of the crowd) held that it was a wedding (одни /юная и легкомысленная часть толпы/ полагали, что это свадьба; party — сторона /в споре, переговорах/; группа, компания; to hold — держать, удерживать; придерживаться /мнения/ взгляда/, полагать), and pointed out Harris as the bridegroom (и указывали на Гарриса как на жениха; bridegroom: bride — невеста; groom — конюх, грум; to groom — чистить лошадь; холить, приводить в надлежащий вид); while the elder and more thoughtful among the populace inclined to the idea that it was a funeral (в то время как старшие и более вдумчивые = серьезные /люди/ в толпе склонялись к мысли, что это похороны; populace — простой народ; массы, толпа; чернь), and that I was probably the corpse's brother (и что я, вероятно, брат покойника; corpse — труп).
crowd [kraud] populace [ˈpɔpjulǝs] funeral [ˈfju:n(ǝ)rǝl]
"They ain't a-going to starve, are they?" said the gentleman from the boot-shop.
"Ah! you'd want to take a thing or two with you," retorted "The Blue Posts," "if you was a-going to cross the Atlantic in a small boat."
"They ain't a-going to cross the Atlantic," struck in Biggs's boy; "they're a-going to find Stanley."
By this time, quite a small crowd had collected, and people were asking each other what was the matter. One party (the young and giddy portion of the crowd) held that it was a wedding, and pointed out Harris as the bridegroom; while the elder and more thoughtful among the populace inclined to the idea that it was a funeral, and that I was probably the corpse's brother.
At last, an empty cab turned up (наконец показался пустой кеб) (it is a street where, as a rule, and when they are not wanted (это улица, где, как правило, когда они не нужны), empty cabs pass at the rate of three a minute (пустые кебы проезжают по три в минуту), and hang about, and get in your way (и разъезжают неподалеку, и попадаются вам на пути; to hang about — околачиваться, бродить вокруг, быть неподалеку)), and packing ourselves and our belongings into it (и, втиснувшись сами и впихнув наши вещи в него; to pack — укладывать/ся/, упаковывать/ся/; набивать, заполнять), and shooting out a couple of Montmorency's friends, who had evidently sworn never to forsake him (и вышвырнув пару друзей Монморенси, которые, по-видимому, поклялись никогда не расставаться с ним; to shoot out — высовывать, выставлять; вышвыривать, выбрасывать; to swear; to forsake — оставлять, покидать), we drove away amidst the cheers of the crowd, Biggs's boy shying a carrot after us for luck (мы поехали среди одобрительных возгласов толпы = сопровождаемые одобрительными возгласами толпы, а Биггсов мальчишка швырнул морковку нам вслед: «за нами» на счастье; to drive; to shy — швырять, бросать).
We got to Waterloo at eleven, and asked where the eleven-five started from (мы добрались до /вокзала/ Ватерлоо в одиннадцать и спросили, откуда отправляется /поезд/ 11.05). Of course nobody knew (конечно, никто не знал); nobody at Waterloo ever does know where a train is going to start from (никто на /вокзале/ Ватерлоо никогда не знает, откуда отправится поезд), or where a train when it does start is going to, or anything about it (или куда поезд, когда /уже/ отошел, направляется, или что-либо еще об этом = и тому подобное). The porter who took our things thought it would go from number two platform (носильщик, который взял наши вещи, полагал, /что/ он отойдет с платформы номер два), while another porter, with whom he discussed the question (тогда как другой носильщик, с которым он обсуждал этот вопрос), had heard a rumour that it would go from number one (имел сведения: «слышал слух», что поезд отойдет с /платформы/ номер один). The station-master, on the other hand (начальник станции, с другой стороны), was convinced it would start from the local (был убежден, что он отправится с пригородной /платформы/; local — местный; пригородный, местный поезд).
At last, an empty cab turned up (it is a street where, as a rule, and when they are not wanted, empty cabs pass at the rate of three a minute, and hang about, and get in your way), and packing ourselves and our belongings into it, and shooting out a couple of Montmorency's friends, who had evidently sworn never to forsake him, we drove away amidst the cheers of the crowd, Biggs's boy shying a carrot after us for luck.
We got to Waterloo at eleven, and asked where the eleven-five started from. Of course nobody knew; nobody at Waterloo ever does know where a train is going to start from, or where a train when it does start is going to, or anything about it. The porter who took our things thought it would go from number two platform, while another porter, with whom he discussed the question, had heard a rumour that it would go from number one. The station-master, on the other hand, was convinced it would start from the local.
To put an end to the matter (чтобы положить конец этому вопросу), we went upstairs, and asked the traffic superintendent (мы поднялись наверх и спросили диспетчера; traffic — движение; перевозки), and he told us that he had just met a man (и он сказал нам, что только что встретил человека; to meet), who said he had seen it at number three platform (который говорил, /что/ видел поезд на платформе номер три). We went to number three platform, but the authorities there said (мы отправились на третью платформу, но начальство там сказало; authorities — власти, начальство, администрация) that they rather thought that train was the Southampton express, or else the Windsor loop (что они скорее полагают, что этот поезд — саутгемптонский экспресс или же /поезд/ виндзорской окружной дороги; loop — петля; окружная железная дорога). But they were sure it wasn't the Kingston train (но они были уверены, что не поезд на Кингстон), though why they were sure it wasn't they couldn't say (хотя почему они уверены в этом, они не могли сказать).
Then our porter said he thought that must be it on the high-level platform (потом наш носильщик сказал, что думает, /наш/ поезд находится на верхней платформе; high-level — высоко расположенный, надземный; level — уровень); said he thought he knew the train (сказал, что, кажется, узнает этот поезд). So we went to the high-level platform, and saw the engine-driver (и мы пошли к верхней платформе и увидели машиниста; to see; engine-driver: engine — машина, двигатель; локомотив; driver — водитель, машинист), and asked him if he was going to Kingston (спросили его, едет ли он в Кингстон). He said he couldn't say for certain of course (он ответил, что не может сказать наверняка, конечно), but that he rather thought he was (но, думает, пожалуй, что да). Anyhow, if he wasn't the 11.5 for Kingston (так или иначе, если он не /поезд/ 11.05 на Кингстон), he said he was pretty confident he was the 9.32 for Virginia Water (то вполне уверен, что 9.32 на Вирджиния-Уотер), or the 10 a.m. express for the Isle of Wight (или десятичасовой экспресс на остров Уайт), or somewhere in that direction (или куда-нибудь в этом направлении), and we should all know when we got there (и мы все узнаем, когда доберемся туда). We slipped half-a-crown into his hand, and begged him to be the 11.5 for Kingston (мы сунули полкроны ему в руку и попросили его быть /поездом/ 11.05 на Кингстон; to slip into — незаметно всунуть; незаметно проскользнуть /куда-нибудь/).
To put an end to the matter, we went upstairs, and asked the traffic superintendent, and he told us that he had just met a man, who said he had seen it at number three platform. We went to number three platform, but the authorities there said that they rather thought that train was the Southampton express, or else the Windsor loop. But they were sure it wasn't the Kingston train, though why they were sure it wasn't they couldn't say.
Then our porter said he thought that must be it on the high-level platform; said he thought he knew the train. So we went to the high-level platform, and saw the engine-driver, and asked him if he was going to Kingston. He said he couldn't say for certain of course, but that he rather thought he was. Anyhow, if he wasn't the 11.5 for Kingston, he said he was pretty confident he was the 9.32 for Virginia Water, or the 10 a.m. express for the Isle of Wight, or somewhere in that direction, and we should all know when we got there. We slipped half-a-crown into his hand, and begged him to be the 11.5 for Kingston.
"Nobody will ever know, on this line (никто никогда не узнает на этой линии)," we said, "what you are, or where you're going (кто вы и куда направляетесь). You know the way, you slip off quietly and go to Kingston (вы знаете дорогу, ускользните тихо и поезжайте в Кингстон)."
"Well, I don't know, gents (ну, не знаю, джентльмены; gent = gentleman)," replied the noble fellow (ответил благородный человек; fellow — приятель, товарищ, коллега, собрат), "but I suppose some train's got to go to Kingston (но полагаю, какой-нибудь поезд должен идти в Кингстон); and I'll do it (я это сделаю). Gimme the half-crown (давайте полкроны; gimme = give me)."
Thus we got to Kingston by the London and South-Western Railway (таким образом мы добрались до Кингстона по Лондонской Юго-Западной железной дороге).
We learnt, afterwards, that the train we had come by was really the Exeter mail (мы узнали впоследствии, что поезд, на котором мы прибыли, был в действительности эксетерским почтовым; to learn), and that they had spent hours at Waterloo, looking for it (и что на Ватерлоо потратили /несколько/ часов, ища его; to spend), and nobody knew what had become of it (и никто не знал, что с ним случилось; to become of — случаться, происходить /чаще о плохом событии/).
half-crown [,hɑ:fˈkraun] London [ˈlʌndǝn]
"Nobody will ever know, on this line," we said, "what you are, or where you're going. You know the way, you slip off quietly and go to Kingston."
"Well, I don't know, gents," replied the noble fellow, "but I suppose some train's got to go to Kingston; and I'll do it. Gimme the half-crown."
Thus we got to Kingston by the London and South-Western Railway.
We learnt, afterwards, that the train we had come by was really the Exeter mail, and that they had spent hours at Waterloo, looking for it, and nobody knew what had become of it.
Our boat was waiting for us at Kingston just below bridge (наша лодка ждала нас в Кингстоне чуть ниже моста), and to it we wended our way, and round it we stored our luggage, and into it we stepped (к ней мы держали путь, погрузили наш багаж и сели в нее; to wend — отправляться; идти; уходить; to store — хранить, запасать, наполнять; to step into — входить; садиться).
"Are you all right, sir (все в порядке, сэр)?" said the man.
"Right it is (в порядке)," we answered (ответили мы); and with Harris at the sculls and I at the tiller-lines (Гаррис на веслах, я на руле; tiller-line — штуртрос), and Montmorency, unhappy and deeply suspicious, in the prow (и Монморенси, несчастный и глубоко подозрительный, на носу), out we shot on to the waters which, for a fortnight, were to be our home (стремительно поплыли по реке: «вылетели к водам, на воду», которая на две недели должна была стать нашим домом; to shoot out — выскакивать, вылетать).
suspicious [sǝˈspɪʃǝs] prow [prau]
Our boat was waiting for us at Kingston just below bridge, and to it we wended our way, and round it we stored our luggage, and into it we stepped.
"Are you all right, sir?" said the man.
"Right it is," we answered; and with Harris at the sculls and I at the tiller-lines, and Montmorency, unhappy and deeply suspicious, in the prow, out we shot on to the waters which, for a fortnight, were to be our home.