"Английский язык с Джеромом К. Джеромом. Трое в лодке, не считая собаки" - читать интересную книгу автора (J J J, K K K, J J J, Еремин Андрей, Франк Илья...)
CHAPTER XIX
(глава девятнадцатая)
Oxford. — Montmorency's idea of Heaven (представление Монморенси о небесах). — The hired up-river boat, its beauties and advantages (взятая напрокат лодка, ее прелести и преимущества; to hire — нанимать, брать напрокат). — The "Pride of the Thames (Гордость Темзы)." — The weather changes (погода меняется). — The river under different aspects (река в разных видах; aspect — сторона, подход; /внешний/ вид). — Not a cheerful evening (невеселый вечер). — Yearnings for the unattainable (тоска по недостижимому). — The cheery chat goes round (происходит веселый/оживленный разговор). — George performs upon the banjo (Джордж играет на банджо). — A mournful melody (унылая мелодия). — Another wet day (еще один дождливый день). — Flight (бегство; flight — полет, побег). — A little supper and a toast (легкий: «небольшой» ужин и тост).
Oxford. — Montmorency's idea of Heaven. — The hired up-river boat, its beauties and advantages. — The "Pride of the Thames." — The weather changes. — The river under different aspects. — Not a cheerful evening. — Yearnings for the unattainable. — The cheery chat goes round. — George performs upon the banjo. — A mournful melody. — Another wet day. — Flight. — A little supper and a toast.
WE spent two very pleasant days at Oxford (мы провели два очень приятных дня в Оксфорде). There are plenty of dogs in the town of Oxford (в городе Оксфорде множество собак). Montmorency had eleven fights on the first day, and fourteen on the second (у Монморенси было одиннадцать драк в первый день и четырнадцать — во второй), and evidently thought he had got to heaven (и он, очевидно, подумал, что попал на небеса).
aspect [ˈæspekt] evidently [ˈevɪd(ǝ)ntlɪ]
WE spent two very pleasant days at Oxford. There are plenty of dogs in the town of Oxford. Montmorency had eleven fights on the first day, and fourteen on the second, and evidently thought he had got to heaven.
Among folk too constitutionally weak, or too constitutionally lazy, whichever it may be, to relish up-stream work (среди людей, по телосложению слабых или ленивых по характеру, что бы это ни было = неважно, чтобы наслаждаться /греблей/; constitutionally — в соответствии со строением тела, сообразно телосложению; сообразно складу ума, характера; от природы; to relish — получать удовольствие, наслаждаться), it is a common practice to get a boat at Oxford, and row down (обычной практикой является нанять лодку в Оксфорде и грести вниз по течению). For the energetic, however, the up-stream journey is certainly to be preferred (однако для энергичных /людей/ путешествие вверх по реке несомненно предпочтительнее). It does not seem good to be always going with the current (нехорошо всегда плыть по течению). There is more satisfaction in squaring one's back, and fighting against it (больше удовлетворения /получаешь/, распрямляя спину, борясь с ним), and winning one's way forward in spite of it (и пробивая себе дорогу вперед, несмотря на него; to win one's way — пробить себе дорогу; добиться успеха; in spite of — несмотря на, вопреки, наперекор) — at least, so I feel, when Harris and George are sculling and I am steering (по крайней мере, я так считаю, когда Гаррис с Джорджем гребут, а я правлю рулем).
To those who do contemplate making Oxford their starting-place, I would say, take your own boat (тем, кто намеревается сделать Оксфорд своим отправным пунктом, я бы посоветовал взять свою собственную лодку; to contemplate — разглядывать; обдумывать; намереваться, полагать) — unless, of course, you can take someone else's without any possible danger of being found out (если, конечно, вы не можете взять чью-нибудь еще без возможного риска, что вас разоблачат; to find out — /раз/узнать, выяснить; понять; раскрыть /обман, тайну/). The boats that, as a rule, are let for hire on the Thames above Marlow, are very good boats (лодки, которые, как правило, сдаются напрокат на Темзе выше Марлоу, — очень хорошие лодки). They are fairly water-tight (они довольно водонепроницаемы); and so long as they are handled with care (и если с ними обращаться осторожно; as long as — поскольку, пока, при условии), they rarely come to pieces, or sink (они редко разваливаются на куски или тонут). There are places in them to sit down on, and they are complete with all the necessary arrangements — or nearly all (в них есть места для сидения/есть на чем сидеть, и они снабжены всеми необходимыми приспособлениями —или почти всеми) — to enable you to row them and steer them (чтобы дать вам возможность грести и править рулем).
Among folk too constitutionally weak, or too constitutionally lazy, whichever it may be, to relish up-stream work, it is a common practice to get a boat at Oxford, and row down. For the energetic, however, the up-stream journey is certainly to be preferred. It does not seem good to be always going with the current. There is more satisfaction in squaring one's back, and fighting against it, and winning one's way forward in spite of it — at least, so I feel, when Harris and George are sculling and I am steering.
To those who do contemplate making Oxford their starting-place, I would say, take your own boat — unless, of course, you can take someone else's without any possible danger of being found out. The boats that, as a rule, are let for hire on the Thames above Marlow, are very good boats. They are fairly water-tight; and so long as they are handled with care, they rarely come to pieces, or sink. There are places in them to sit down on, and they are complete with all the necessary arrangements — or nearly all — to enable you to row them and steer them.
But they are not ornamental (но они не служат украшением /реки/; ornamental — декоративный, служащий украшением, орнаментальный). The boat you hire up the river above Marlow is not the sort of boat in which you can flash about and give yourself airs (лодка, которую вы нанимаете на реке выше Марлоу, это не тот тип лодки, в которой можно красоваться и важничать). The hired up-river boat very soon puts a stop to any nonsense of that sort on the part of its occupants (взятая напрокат лодка очень быстро прекращает всякую подобную ерунду со стороны своих пассажиров; occupant — житель, обитатель; арендатор). That is its chief — one may say, its only recommendation (это ее главное — можно сказать, единственное достоинство; recommendation — рекомендация; положительный отзыв, сильная сторона).
The man in the hired up-river boat is modest and retiring (человек во взятой напрокат лодке — скромен и застенчив). He likes to keep on the shady side, underneath the trees (он предпочитает держаться на тенистой стороне, под деревьями), and to do most of his travelling early in the morning or late at night (и совершать большую часть своего путешествия рано утром или поздно вечером), when there are not many people about on the river to look at him (когда немного людей на реке могут увидеть его).
When the man in the hired up-river boat sees anyone he knows (когда человек во взятой напрокат лодке видит какого-нибудь знакомого: «кого-нибудь, кого знает»), he gets out on to the bank, and hides behind a tree (он выходит на берег и прячется за дерево).
ornamental [,ɔ:nǝˈment(ǝ)l] occupant [ˈɔkjupǝnt]
But they are not ornamental. The boat you hire up the river above Marlow is not the sort of boat in which you can flash about and give yourself airs. The hired up-river boat very soon puts a stop to any nonsense of that sort on the part of its occupants. That is its chief — one may say, its only recommendation.
The man in the hired up-river boat is modest and retiring. He likes to keep on the shady side, underneath the trees, and to do most of his travelling early in the morning or late at night, when there are not many people about on the river to look at him.
When the man in the hired up-river boat sees anyone he knows, he gets out on to the bank, and hides behind a tree.
I was one of a party who hired an up-river boat one summer, for a few days' trip (я был в одной компании, которая взяла напрокат лодку как-то летом для поездки на несколько дней). We had none of us ever seen the hired up-river boat before (никто из нас никогда прежде не видел наемной лодки); and we did not know what it was when we did see it (и мы не поняли, что это такое, когда увидели ее).
We had written for a boat — a double sculling skiff (мы заказали письменно лодку — четырехвесельный ялик; to write for — быть корреспондентом; выписать, сделать письменный заказ; skiff — скиф; ялик /небольшая двух- или четырехвесельная лодка/); and when we went down with our bags to the yard, and gave our names, the man said (а когда мы пришли с чемоданами на лодочную станцию и назвали наши имена/назвались, лодочник сказал):
"Oh, yes; you're the party that wrote for a double sculling skiff (вы та компания, что заказала четырехвесельный ялик). It's all right (хорошо). Jim, fetch round The Pride of the Thames (Джим, приведи сюда «Гордость Темзы»; to fetch — принести, сходить за; to fetch round — приводить домой или на установленное место)."
The boy went, and re-appeared five minutes afterwards, struggling with an antediluvian chunk of wood (мальчик ушел и появился вновь через пять минут, таща с трудом какой-то допотопный деревянный чурбан; to struggle — бороться, биться; стараться изо всех сил), that looked as though it had been recently dug out of somewhere (который выглядел так, будто его недавно выкопали откуда-то; to dig out), and dug out carelessly, so as to have been unnecessarily damaged in the process (и выкопали неосторожно, так, что сильно повредили при этом; unnecessarily — чрезмерно, излишне).
I was one of a party who hired an up-river boat one summer, for a few days' trip. We had none of us ever seen the hired up-river boat before; and we did not know what it was when we did see it.
We had written for a boat — a double sculling skiff; and when we went down with our bags to the yard, and gave our names, the man said:
"Oh, yes; you're the party that wrote for a double sculling skiff. It's all right. Jim, fetch round The Pride of the Thames."
The boy went, and re-appeared five minutes afterwards, struggling with an antediluvian chunk of wood, that looked as though it had been recently dug out of somewhere, and dug out carelessly, so as to have been unnecessarily damaged in the process.
My own idea, on first catching sight of the object, was that it was a Roman relic of some sort (моя мысль = я подумал, когда впервые увидел эту вещь, что это какие-то римские остатки; relic — след, остаток, пережиток; реликт), — relic of what I do not know, possibly of a coffin (остатки чего — не знаю, возможно, гроба).
The neighbourhood of the upper Thames is rich in Roman relics (местность верхней Темзы богата римскими древностями), and my surmise seemed to me a very probable one (и мое предположение казалось мне очень возможным); but our serious young man, who is a bit of a geologist, pooh-poohed my Roman relic theory (но серьезный молодой человек, который немного геолог/кое-что смыслит в геологии, отнесся небрежно к моей теории римских древностей), and said it was clear to the meanest intellect (in which category he seemed to be grieved that he could not conscientiously include mine) (сказал, что самому посредственному уму ясно /в разряд которых он явно был опечален, что не может добросовестно включить мой) that the thing the boy had found was the fossil of a whale (что предмет, который нашел мальчик, — окаменелые останки кита; fossil — ископаемое, окаменелость); and he pointed out to us various evidences proving that it must have belonged to the preglacial period (и он обратил наше внимание на разнообразные признаки, доказывающие, что это относилось к доледниковому периоду; evidence — ясность, основание; знак, признак; свидетельство, доказательство).
My own idea, on first catching sight of the object, was that it was a Roman relic of some sort, — relic of what I do not know, possibly of a coffin.
The neighbourhood of the upper Thames is rich in Roman relics, and my surmise seemed to me a very probable one; but our serious young man, who is a bit of a geologist, pooh-poohed my Roman relic theory, and said it was clear to the meanest intellect (in which category he seemed to be grieved that he could not conscientiously include mine) that the thing the boy had found was the fossil of a whale; and he pointed out to us various evidences proving that it must have belonged to the preglacial period.
To settle the dispute, we appealed to the boy (чтобы разрешить спор, мы обратились к мальчику). We told him not to be afraid, but to speak the plain truth (сказали ему не бояться и сказать нам чистую правду): Was it the fossil of a pre-Adamite whale, or was it an early Roman coffin (было ли это ископаемыми останками доисторического кита или древнеримским гробом; Adamite — потомок Адама, человек)?
The boy said it was The Pride of the Thames (мальчик сказал, что это «Гордость Темзы»).
We thought this a very humorous answer on the part of the boy at first (сначала мы сочли это очень забавным ответом /со стороны/ мальчика), and somebody gave him twopence as a reward for his ready wit (и кто-то дал ему два пенса в качестве награды за его остроумие; ready — готовый; легкий, быстрый; wit — остроумие, ум); but when he persisted in keeping up the joke, as we thought, too long, we got vexed with him (но когда он упорно продолжал повторять эту шутку, то он начал раздражать нас; to keep up — поддерживать; продолжать; to vex — досаждать, раздражать).
"Come, come, my lad (ну, ну, мой мальчик)!" said our captain sharply (сказал резко наш капитан), "don't let us have any nonsense (довольно глупостей). You take your mother's washing-tub home again, and bring us a boat (унеси корыто своей мамы обратно домой и приведи нам лодку; tub — кадка, бадья; бочонок, бочка)."
reward [rɪˈwɔ:d] captain [ˈkæptɪn]
To settle the dispute, we appealed to the boy. We told him not to be afraid, but to speak the plain truth: Was it the fossil of a pre-Adamite whale, or was it an early Roman coffin?
The boy said it was The Pride of the Thames.
We thought this a very humorous answer on the part of the boy at first, and somebody gave him twopence as a reward for his ready wit; but when he persisted in keeping up the joke, as we thought, too long, we got vexed with him.
"Come, come, my lad!" said our captain sharply, "don't let us have any nonsense. You take your mother's washing-tub home again, and bring us a boat."
The boat-builder himself came up then (тогда подошел сам человек, построивший лодку; builder — строитель; изготовитель; плотник), and assured us, on his word, as a practical man, that the thing really was a boat (и заверил нас честным словом как специалист, что эта вещь — действительно лодка; upon my word — честное слово; practical man — практик) — was, in fact, the boat, the "double sculling skiff" selected to take us on our trip down the river (более того, та самая лодка, четырехвесельный ялик, выбранный для нашего путешествия вниз по реке).
We grumbled a good deal (мы много = долго ворчали). We thought he might, at least, have had it whitewashed or tarred (сказали, что он мог бы, по крайней мере, выбелить или просмолить ее; tar — смола, деготь) — had something done to it to distinguish it from a bit of a wreck (хоть что-нибудь сделать с ней, чтобы /можно было/ отличить ее от обломка затонувшего судна); but he could not see any fault in it (но он не видел в ней никаких недостатков).
He even seemed offended at our remarks (казалось, он даже обиделся на наши замечания). He said he had picked us out the best boat in all his stock (сказал, что выбрал для нас лучшую лодку из всех; stock — совокупность объектов: род, семья; запас, ассортимент /товаров/; парк /вагонов и т. д./), and he thought we might have been more grateful (и полагает, что мы могли бы быть более признательны/благодарны).
The boat-builder himself came up then, and assured us, on his word, as a practical man, that the thing really was a boat — was, in fact, the boat, the "double sculling skiff" selected to take us on our trip down the river.
We grumbled a good deal. We thought he might, at least, have had it whitewashed or tarred — had something done to it to distinguish it from a bit of a wreck; but he could not see any fault in it.
He even seemed offended at our remarks. He said he had picked us out the best boat in all his stock, and he thought we might have been more grateful.
He said it, The Pride of the Thames, had been in use, just as it now stood (or rather as it now hung together) (он сказал, «Гордость Темзы» используется, в том самом /виде/, в каком она стоит сейчас /или, скорее, держится на воде/), for the last forty years, to his knowledge (последние сорок лет, насколько ему известно; to hang together — держаться сплоченно, поддерживать друг друга), and nobody had complained of it before, and he did not see why we should be the first to begin (и никто не жаловался на нее раньше, и он не понимает, почему это мы первые начали).
We argued no more (мы больше не спорили).
We fastened the so-called boat together with some pieces of string (мы связали так называемую лодку веревкой), got a bit of wall-paper and pasted over the shabbier places (достали кусок обоев и заклеили самые позорные места; shabby — поношенный; потрепанный, протертый /об одежде, мебели и т. п./; убогий, захудалый), said our prayers, and stepped on board (прочитали молитвы и ступили на борт).
They charged us thirty-five shillings for the loan of the remnant for six days (с нас взяли тридцать пять шиллингов за прокат этого ископаемого в течение шести дней; loan — заем, ссуда; что-либо, данное для временного пользования; remnant — остатки; след, пережитки); and we could have bought the thing out-and-out for four-and-sixpence at any sale of drift-wood round the coast (мы могли бы купить его целиком за четыре /шиллинга/ шесть пенсов на любой распродаже леса на берегу; to buy; out-and-out — несомненно, полностью, совершенно; drift-wood — сплавной лес; лес, прибитый к берегу).
fastened [ˈfɑ:s(ǝ)nd] remnant [ˈremnǝnt]
He said it, The Pride of the Thames, had been in use, just as it now stood (or rather as it now hung together), for the last forty years, to his knowledge, and nobody had complained of it before, and he did not see why we should be the first to begin.
We argued no more.
We fastened the so-called boat together with some pieces of string, got a bit of wall-paper and pasted over the shabbier places, said our prayers, and stepped on board.
They charged us thirty-five shillings for the loan of the remnant for six days; and we could have bought the thing out-and-out for four-and-sixpence at any sale of drift-wood round the coast.
The weather changed on the third day (погода переменилась на третий день), — Oh! I am talking about our present trip now (я говорю теперь о нашем теперешнем путешествии), — and we started from Oxford upon our homeward journey in the midst of a steady drizzle (и мы отправились из Оксфорда в обратный путь среди постоянного мелкого дождя = сопровождаемые постоянным мелким дождем; homeward — ведущий, идущий к дому; обратный).
The river — with the sunlight flashing from its dancing wavelets (река — когда солнечный свет отражается от ее танцующих волн; wavelet — небольшая волна, рябь), gilding gold the grey-green beech-trunks (золотит серо-зеленые стволы буков), glinting through the dark, cool wood paths (сверкая, бродит темными прохладными лесными тропинками), chasing shadows o'er the shallows (разгоняет тени над отмелью; to chase — гнаться, преследовать; выгонять, разгонять), flinging diamonds from the mill-wheels (бросает алмазы с мельничных колес), throwing kisses to the lilies (поцелуи посылает: «кидает» лилиям), wantoning with the weirs' white waters (резвится в вспененной воде плотин), silvering moss-grown walls and bridges (серебрит поросшие мхом стены и мосты), brightening every tiny townlet (озаряет каждый крохотный городок), making sweet each lane and meadow (делает очаровательными все дорожки и луга), lying tangled in the rushes (лежит спутанный в камышах = переплетается с камышами), peeping, laughing, from each inlet (выглядывает, смеясь, из каждой бухты), gleaming gay on many a far sail (весело блестит на дальнем парусе), making soft the air with glory (сиянием смягчает воздух; glory — триумф, великолепие; сияние, ореол) — is a golden fairy stream (золотистый сказочный поток).
meadow [ˈmedǝu] laughing [ˈlɑ:fɪŋ]
The weather changed on the third day, — Oh! I am talking about our present trip now, — and we started from Oxford upon our homeward journey in the midst of a steady drizzle.
The river — with the sunlight flashing from its dancing wavelets, gilding gold the grey-green beech-trunks, glinting through the dark, cool wood paths, chasing shadows o'er the shallows, flinging diamonds from the mill-wheels, throwing kisses to the lilies, wantoning with the weirs' white waters, silvering moss-grown walls and bridges, brightening every tiny townlet, making sweet each lane and meadow, lying tangled in the rushes, peeping, laughing, from each inlet, gleaming gay on many a far sail, making soft the air with glory — is a golden fairy stream.
But the river — chill and weary (но река — холодная и усталая), with the ceaseless rain-drops falling on its brown and sluggish waters (когда непрерывные капли дождя падают на ее хмурые медленные воды; brown — коричневый, бурый; хмурый, темный), with a sound as of a woman, weeping low in some dark chamber (с таким звуком, будто женщина плачет тихо в темной комнате); while the woods, all dark and silent, shrouded in their mists of vapour (а лес = деревья, мрачные и безмолвные, укрытые клубами сырого тумана; mist — легкий туман, мгла; vapour — пар; пары; испарения), stand like ghosts upon the margin (стоят словно призраки на берегу); silent ghosts with eyes reproachful (бесшумные привидения с укоризненным взглядом), like the ghosts of evil actions (словно призраки злых деяний; actions — действия, деятельность, поведение), like the ghosts of friends neglected (забытых друзей; to neglect — пренебрегать, игнорировать; забрасывать) — is a spirit-haunted water through the land of vain regrets (населенная духами река, /текущая/ по земле тщетных сожалений; land — земля, суша; страна, царство).
Sunlight is the life-blood of Nature (солнечный свет — это кровь Природы; life-blood — кровь; источник жизненной силы). Mother Earth looks at us with such dull, soulless eyes (Мать-Земля смотрит на нас таким безрадостным, бездушным взглядом), when the sunlight has died away from out of her (когда солнечный свет покидает ее; to die away — увядать; замирать /о звуке/). It makes us sad to be with her then (нам становится тогда грустно с ней); she does not seem to know us or to care for us (кажется, она не знает нас и не любит; to care for — заботится о, любить, питать интерес к). She is as a widow who has lost the husband she loved (она — словно вдова, потерявшая мужа, которого любила; to lose), and her children touch her hand, and look up into her eyes, but gain no smile from her (ее дети касаются ее руки и заглядывают ей в глаза, но не получают от нее ни единой улыбки).
But the river — chill and weary, with the ceaseless rain-drops falling on its brown and sluggish waters, with a sound as of a woman, weeping low in some dark chamber; while the woods, all dark and silent, shrouded in their mists of vapour, stand like ghosts upon the margin; silent ghosts with eyes reproachful, like the ghosts of evil actions, like the ghosts of friends neglected — is a spirit-haunted water through the land of vain regrets.
Sunlight is the life-blood of Nature. Mother Earth looks at us with such dull, soulless eyes, when the sunlight has died away from out of her. It makes us sad to be with her then; she does not seem to know us or to care for us. She is as a widow who has lost the husband she loved, and her children touch her hand, and look up into her eyes, but gain no smile from her.
We rowed on all that day through the rain, and very melancholy work it was (мы продолжали грести весь день под дождем: «сквозь, через дождь», и это было очень тоскливым занятием). We pretended, at first, that we enjoyed it (мы делали вид сначала, что наслаждаемся им). We said it was a change, and that we liked to see the river under all its different aspects (мы говорили, что это перемена, и что нам нравится наблюдать реку во всех ее различных видах). We said we could not expect to have it all sunshine, nor should we wish it (говорили, что не можем = нельзя рассчитывать, что всегда будет солнечная погода, да мы бы и не хотели). We told each other that Nature was beautiful, even in her tears (мы говорили друг другу, что Природа прекрасна, даже в слезах).
Indeed, Harris and I were quite enthusiastic about the business, for the first few hours (и действительно, мы с Гаррисом были прямо в восторге первые несколько часов). And we sang a song about a gipsy's life, and how delightful a gipsy's existence was (и мы пели песню о цыганской жизни, о том, как она восхитительна; to sing; existence — существование, жизнь)! — free to storm and sunshine, and to every wind that blew (свободна к = открыта и буре, и хорошей погоде, и каждому ветру, который дует; to blow)! — and how he enjoyed the rain, and what a lot of good it did him (и как он наслаждается дождем, и сколько пользы дождь ему приносит); and how he laughed at people who didn't like it (как он смеется над людьми, которые не любит дождя).
George took the fun more soberly, and stuck to the umbrella (Джордж радовался сдержаннее и не выпускал из рук зонтика; to stick to — придерживаться, стараться сохранить; быть верным чему-либо).
enthusiastic [ɪn,Ɵju:zɪˈæstɪk] gipsy [ˈʤɪpsɪ]
We rowed on all that day through the rain, and very melancholy work it was. We pretended, at first, that we enjoyed it. We said it was a change, and that we liked to see the river under all its different aspects. We said we could not expect to have it all sunshine, nor should we wish it. We told each other that Nature was beautiful, even in her tears.
Indeed, Harris and I were quite enthusiastic about the business, for the first few hours. And we sang a song about a gipsy's life, and how delightful a gipsy's existence was! — free to storm and sunshine, and to every wind that blew! — and how he enjoyed the rain, and what a lot of good it did him; and how he laughed at people who didn't like it.
George took the fun more soberly, and stuck to the umbrella.
We hoisted the cover before we had lunch, and kept it up all the afternoon (мы подняли брезент, прежде чем позавтракать, и не опускали его: «держали поднятым» весь день; cover — крышка, футляр, чехол, покров), just leaving a little space in the bow, from which one of us could paddle and keep a look-out (оставив лишь небольшой промежуток на носу, через который один из нас мог грести и нести вахту; look-out — наблюдение, видимость; вахта). In this way we made nine miles, and pulled up for the night a little below Day's Lock (таким образом мы прошли девять миль и остановились на ночь немного ниже Дэйского шлюза).
I cannot honestly say that we had a merry evening (не могу честно сказать, что мы провели веселый вечер). The rain poured down with quiet persistency (дождь лил с тихим упорством). Everything in the boat was damp and clammy (все в лодке было сырым и холодным; clammy — клейкий, липкий; холодный и влажный на ощупь). Supper was not a success (ужин не удался: «не был успехом»). Cold veal pie, when you don't feel hungry, is apt to cloy (холодный пирог с телятиной, когда вы не голодны, быстро надоедает; to be apt to — иметь тенденцию, быть склонным к; to cloy — пресыщать). I felt I wanted whitebait and a cutlet (я чувствовал, что хочу = мне хотелось рыбы и котлет; whitebait — малек, мелкая рыба; снеток); Harris babbled of soles and white-sauce, and passed the remains of his pie to Montmorency (Гаррис пробормотал что-то о камбале с белым соусом и отдал остатки своего пирога Монморенси; sole — подошва, подметка; морской язык, камбала, палтус), who declined it, and, apparently insulted by the offer (который отказался от него и, видимо, оскорбленный этим предложением), went and sat over at the other end of the boat by himself (ушел на другой конец лодки и сел /там/ один).
We hoisted the cover before we had lunch, and kept it up all the afternoon, just leaving a little space in the bow, from which one of us could paddle and keep a look-out. In this way we made nine miles, and pulled up for the night a little below Day's Lock.
I cannot honestly say that we had a merry evening. The rain poured down with quiet persistency. Everything in the boat was damp and clammy. Supper was not a success. Cold veal pie, when you don't feel hungry, is apt to cloy. I felt I wanted whitebait and a cutlet; Harris babbled of soles and white-sauce, and passed the remains of his pie to Montmorency, who declined it, and, apparently insulted by the offer, went and sat over at the other end of the boat by himself.
George requested that we would not talk about these things (Джордж попросил нас не говорить об этих вещах), at all events until he had finished his cold boiled beef without mustard (во всяком случае, пока он не закончит /есть/ свою холодную вареную говядину без горчицы).
We played penny nap after supper (мы играли в карты на мелочь после ужина; nap = Napoleon /карточная игра/). We played for about an hour and a half, by the end of which time George had won fourpence (мы играли полтора часа, к концу этого времени Джордж выиграл четырехпенсовик; to win) — George always is lucky at cards (Джорджу всегда везет в картах) — and Harris and I had lost exactly twopence each (а мы с Гаррисом проиграли ровно по два пенса каждый; to lose).
We thought we would give up gambling then (мы решили тогда бросить игру; gambling — азартная игра; игра на деньги). As Harris said, it breeds an unhealthy excitement when carried too far (Гаррис сказал, она порождает нездоровое волнение, когда заходит слишком далеко; to breed — плодиться /о животных/; разводить; вскармливать; порождать, вызывать). George offered to go on and give us our revenge (Джордж предложил продолжить и дать реванш; to give somebody his revenge — дать кому-либо возможность отыграться; revenge — месть; реванш); but Harris and I decided not to battle any further against Fate (но мы с Гаррисом решили не сражаться дальше с судьбой = не искушать судьбу).
half [hɑ:f] revenge [rɪˈvenʤ]
George requested that we would not talk about these things, at all events until he had finished his cold boiled beef without mustard.
We played penny nap after supper. We played for about an hour and a half, by the end of which time George had won fourpence — George always is lucky at cards — and Harris and I had lost exactly twopence each.
We thought we would give up gambling then. As Harris said, it breeds an unhealthy excitement when carried too far. George offered to go on and give us our revenge; but Harris and I decided not to battle any further against Fate.
After that, we mixed ourselves some toddy, and sat round and talked (после этого мы смешали/приготовили себе пунша, уселись и повели беседу). George told us about a man he had known, who had come up the river two years ago (Джордж рассказал нам об одном знакомом человеке, который плавал по реке два года назад) and who had slept out in a damp boat on just such another night as that was (и спал на открытом воздухе в сырой лодке как раз в такую же ночь, как эта), and it had given him rheumatic fever, and nothing was able to save him (и получил из-за этого ревматизм, и ничто не могло спасти его; rheumatic fever — ревматизм, ревматический полиартрит; fever — лихорадка), and he had died in great agony ten days afterwards (он умер в страшных мучениях через десять дней). George said he was quite a young man, and was engaged to be married (Джордж сказал, это был совсем молодой человек, который был помолвлен; to engage — заниматься чем-либо; быть связанным /какими-либо обязательствами/; быть помолвленным, обручать/ся/). He said it was one of the saddest things he had ever known (это одна из самых печальных историй, что он когда либо знал = слышал).
And that put Harris in mind of a friend of his, who had been in the Volunteers (это напомнило Гаррису об одном его приятеле, который поступил добровольцем на военную службу; volunteer — волонтер, доброволец), and who had slept out under canvas one wet night down at Aldershot (и спал в палатке одной сырой ночью под Олдершотом), "on just such another night as this," said Harris («как раз в такую же ночь, как эта», сказал Гаррис); and he had woke up in the morning a cripple for life (и проснулся утром калекой на всю жизнь; to wake up). Harris said he would introduce us both to the man when we got back to town (Гаррис сказал, что познакомит нас двоих с ним, когда вернемся в город; to introduce — вставлять, /при/вносить; знакомить, представлять); it would make our hearts bleed to see him (заставит наши сердца облиться кровью = наши сердца кровью обольются, когда мы увидим его).
rheumatic [ru:ˈmætɪk] fever [ˈfi:vǝ]
After that, we mixed ourselves some toddy, and sat round and talked. George told us about a man he had known, who had come up the river two years ago and who had slept out in a damp boat on just such another night as that was, and it had given him rheumatic fever, and nothing was able to save him, and he had died in great agony ten days afterwards. George said he was quite a young man, and was engaged to be married. He said it was one of the saddest things he had ever known.
And that put Harris in mind of a friend of his, who had been in the Volunteers, and who had slept out under canvas one wet night down at Aldershot, "on just such another night as this," said Harris; and he had woke up in the morning a cripple for life. Harris said he would introduce us both to the man when we got back to town; it would make our hearts bleed to see him.
This naturally led to some pleasant chat about sciatica (это, естественно, привело к приятной беседе об ишиасе; to lead), fevers (лихорадках), chills (простудах), lung diseases (легочных болезнях), and bronchitis (бронхите); and Harris said how very awkward it would be if one of us were taken seriously ill in the night (Гаррис сказал, что было бы очень трудно, если бы один из нас серьезно заболел ночью; awkward — неуклюжий, неловкий, затруднительный), seeing how far away we were from a doctor (учитывая, как далеко мы от доктора = поскольку мы так далеко от врача).
There seemed to be a desire for something frolicksome to follow upon this conversation (было желание чего-то веселого после этого разговора; frolicksome = frolicsome), and in a weak moment I suggested that George should get out his banjo (и в минуту слабости я предложил Джорджу достать свое банджо), and see if he could not give us a comic song (и попробовать спеть нам какую-нибудь веселую песню).
I will say for George that he did not want any pressing (должен сказать, Джорджу не потребовалось нажима = его не нужно было упрашивать; to press — нажимать; оказывать давление, торопить, настаивать). There was no nonsense about having left his music at home, or anything of that sort (не было ерунды о том, что он забыл дома ноты или чего-нибудь подобного). He at once fished out his instrument, and commenced to play "Two Lovely Black Eyes (он тотчас извлек свой инструмент и начал играть «Пару прекрасных черных глаз»)."
sciatica [saɪˈætɪkǝ] bronchitis [brɔŋˈkaɪtɪs]
This naturally led to some pleasant chat about sciatica, fevers, chills, lung diseases, and bronchitis; and Harris said how very awkward it would be if one of us were taken seriously ill in the night, seeing how far away we were from a doctor.
There seemed to be a desire for something frolicksome to follow upon this conversation, and in a weak moment I suggested that George should get out his banjo, and see if he could not give us a comic song.
I will say for George that he did not want any pressing. There was no nonsense about having left his music at home, or anything of that sort. He at once fished out his instrument, and commenced to play "Two Lovely Black Eyes."
I had always regarded "Two Lovely Black Eyes" as rather a commonplace tune until that evening (до этого вечера я всегда считал «Пару прекрасных черных глаз» довольно избитой, ничем не примечательной мелодией). The rich vein of sadness that George extracted from it quite surprised me (богатая жила печали, которую извлек из нее Джордж, весьма удивила меня).
The desire that grew upon Harris and myself, as the mournful strains progressed (нас с Гаррисом все больше охватывало желание, по мере того, как звучала заунывная мелодия; to grow on; to progress — развиваться, двигаться дальше), was to fall upon each other's necks and weep (броситься друг другу на шею и зарыдать); but by great effort we kept back the rising tears, and listened to the wild yearnful melody in silence (но /сделав/ большие усилия, мы сдержали подступающие слезы и молча слушали дикую скорбную мелодию).
When the chorus came we even made a desperate effort to be merry (когда пришло /время/ припева, мы даже сделали отчаянную попытку быть веселыми = развеселиться). We re-filled our glasses and joined in (мы снова наполнили стаканы и присоединились к пению; to join in — присоединяться, подхватывать /песню/); Harris, in a voice trembling with emotion, leading (Гаррис голосом, дрожащим от волнения, пел; to lead — руководить, возглавлять, вести; быть первым), and George and I following a few words behind (а мы с Джорджем /пели/ на несколько слов вслед /за ним/ = подпевали ему):
melody [ˈmelǝdɪ] chorus [ˈkɔ:rǝs]
I had always regarded "Two Lovely Black Eyes" as rather a commonplace tune until that evening. The rich vein of sadness that George extracted from it quite surprised me.
The desire that grew upon Harris and myself, as the mournful strains progressed, was to fall upon each other's necks and weep; but by great effort we kept back the rising tears, and listened to the wild yearnful melody in silence.
When the chorus came we even made a desperate effort to be merry. We re-filled our glasses and joined in; Harris, in a voice trembling with emotion, leading, and George and I following a few words behind:
"Two lovely black eyes (пара прекрасных черных глаз);
Oh! what a surprise (какая неожиданность)!
Only for telling a man he was wrong (лишь потому, что они говорят человеку, что он ошибся = упрекают в неправоте),
Two —"
There we broke down (тут мы не выдержали; to break down — разрушать/ся/; сломить /сопротивление/; не выдержать, потерять самообладание). The unutterable pathos of George's accompaniment to that "two" (невыразимо печальную манеру аккомпанемента Джорджа на /слове/ «пара»; pathos — пафос, что-либо, вызывающее грусть, печаль, сострадание) we were, in our then state of depression, unable to bear (мы, в нашем тогдашнем подавленном состоянии, не смогли вынести). Harris sobbed like a little child (Гаррис зарыдал, как дитя), and the dog howled till I thought his heart or his jaw must surely break (а собака выла, пока я не подумал, что ее сердце или челюсть наверняка не выдержит: «сломается, разобьется»).
George wanted to go on with another verse (Джордж хотел продолжить и спеть еще один куплет). He thought that when he had got a little more into the tune (он решил, что, когда он немного лучше освоится с мелодией; in tune — чисто, точно; to sing in tune — петь чисто), and could throw more "abandon," as it were, into the rendering, it might not seem so sad (и сможет с большей «несдержанностью/развязностью», чем теперь, исполнять ее, она не покажется такой печальной; rendering — перевод, передача; исполнение /роли, музыкального произведения/). The feeling of the majority, however, was opposed to the experiment (мнение большинства = большинство, однако, было против этого опыта; to be opposed — возражать, быть против).
There we broke down. The unutterable pathos of George's accompaniment to that "two" we were, in our then state of depression, unable to bear. Harris sobbed like a little child, and the dog howled till I thought his heart or his jaw must surely break.
George wanted to go on with another verse. He thought that when he had got a little more into the tune, and could throw more "abandon," as it were, into the rendering, it might not seem so sad. The feeling of the majority, however, was opposed to the experiment.
There being nothing else to do, we went to bed (так как больше нечего было делать, мы легли спать) — that is, we undressed ourselves, and tossed about at the bottom of the boat for some three or four hours (то есть разделись и проворочались на дне лодки три или четыре часа; to toss — бросать, кидать; подбрасывать; беспокойно метаться /о больном/). After which, we managed to get some fitful slumber until five a.m. (после чего сумели поспать беспокойным сном до пяти утра), when we all got up and had breakfast (когда мы все встали и позавтракали).
The second day was exactly like the first (второй день был в точности таким, как и первый). The rain continued to pour down, and we sat, wrapped up in our mackintoshes, underneath the canvas, and drifted slowly down (дождь продолжал идти, мы сидели, завернувшись в непромокаемые плащи, под брезентом, и медленно плыли по течению).
One of us — I forget which one now, but I rather think it was myself (один из нас — я теперь забыл, кто, но, вроде, это был я сам) — made a few feeble attempts during the course of the morning (сделал несколько слабых попыток тем утром; during the course of — в течение, во время) to work up the old gipsy foolishness about being children of Nature and enjoying the wet (вернуться к старой цыганской глупости о детях Природы и наслаждении дождливой погодой; to work up — разрабатывать; возбуждать, вызывать /аппетит, интерес и т. д./; wet — влажность, сырость; дождливая погода); but it did not go down well at all (но из этого совсем ничего не вышло; to go down — спускаться; получать одобрение, быть принятым). That (эта /песня/) —
"I care not for the rain, not I (не люблю я дождя, вот уж не люблю)!"
was so painfully evident, as expressing the sentiments of each of us, that to sing it seemed unnecessary (настолько ясно выражала настроения каждого из нас, что петь ее представлялось излишним; painfully — болезненно, мучительно; крайне, очень).
evident [ˈevɪd(ǝ)nt] sentiment [ˈsentɪmǝnt]
There being nothing else to do, we went to bed — that is, we undressed ourselves, and tossed about at the bottom of the boat for some three or four hours. After which, we managed to get some fitful slumber until five a.m., when we all got up and had breakfast.
The second day was exactly like the first. The rain continued to pour down, and we sat, wrapped up in our mackintoshes, underneath the canvas, and drifted slowly down.
One of us — I forget which one now, but I rather think it was myself — made a few feeble attempts during the course of the morning to work up the old gipsy foolishness about being children of Nature and enjoying the wet; but it did not go down well at all. That —
"I care not for the rain, not I!"
was so painfully evident, as expressing the sentiments of each of us, that to sing it seemed unnecessary.
On one point we were all agreed, and that was that, come what might (в одном мы все были единодушны — что бы ни произошло; to agree — соглашаться, договариваться, сходиться во мнениях; to agree on all points — договориться по всем пунктам), we would go through with this job to the bitter end (мы доведем это дело до самого конца; to the bitter end — до предела, до точки; до последней капли крови, до победного конца). We had come out for a fortnight's enjoyment on the river (мы отправились наслаждаться две недели на реке: «на двухнедельное наслаждение»), and a fortnight's enjoyment on the river we meant to have (и его мы намеревались получить; to mean). If it killed us (/даже/ если это убьет нас)! well, that would be a sad thing for our friends and relations, but it could not be helped (что ж, это будет печальной вещью для = огорчит наших друзей и родственников, но ничего не поделаешь). We felt that to give in to the weather in a climate such as ours would be a most disastrous precedent (мы считали, что уступить погоде в климате вроде нашего — было бы чрезвычайно гибельным/катастрофическим прецедентом).
"It's only two days more (еще только два дня)," said Harris, "and we are young and strong (а мы молоды и сильны). We may get over it all right, after all (в конце концов, мы, может, благополучно переживем все это; to get over — перейти; преодолеть /трудности/; оправиться /после болезни, от испуга/)."
At about four o'clock we began to discuss our arrangements for the evening (примерно в четыре часа мы начали обсуждать планы на вечер). We were a little past Goring then, and we decided to paddle on to Pangbourne, and put up there for the night (мы только миновали Горинг и решили пройти на веслах до Пэнгборна и остановиться там на ночь).
disastrous [dɪˈzɑ:strǝs] precedent [ˈpresɪd(ǝ)nt]
On one point we were all agreed, and that was that, come what might, we would go through with this job to the bitter end. We had come out for a fortnight's enjoyment on the river, and a fortnight's enjoyment on the river we meant to have. If it killed us! well, that would be a sad thing for our friends and relations, but it could not be helped. We felt that to give in to the weather in a climate such as ours would be a most disastrous precedent.
"It's only two days more," said Harris, "and we are young and strong. We may get over it all right, after all."
At about four o'clock we began to discuss our arrangements for the evening. We were a little past Goring then, and we decided to paddle on to Pangbourne, and put up there for the night.
"Another jolly evening (еще один веселый вечер)!" murmured George (пробормотал Джордж).
We sat and mused on the prospect (мы сидели и размышляли о перспективах; prospect — вид, панорама; перспектива; виды, планы на будущее). We should be in at Pangbourne by five (мы будем в Пэнгборне к пяти). We should finish dinner at, say, half-past six (закончим обедать, скажем, в половине седьмого). After that we could walk about the village in the pouring rain until bed-time (после этого можем прогуляться по деревне под проливным дождем, пока не придет время ложиться спать); or we could sit in a dimly-lit bar-parlour and read the almanac (или можем сидеть в тускло освещенной пивной и читать ежегодник; parlour — гостиная, общая комната /в квартире/; приемная /в гостинице и т. п./; зал, кабинет; almanac — календарь; альманах, сборник, ежегодник).
"Why, the Alhambra would be almost more lively (а в «Альгамбре» /в театре варьете/ было бы повеселей)," said Harris, venturing his head outside the cover for a moment and taking a survey of the sky (сказал Гаррис, отваживаясь и высовывая на минуту голову /наружу/ из-под брезента и обводя взглядом небо; to survey — проводить опрос; обводить взглядом, внимательно осматривать).
"With a little supper at the — * to follow (с легким последующим ужином в — -)," I added, half unconsciously (добавил я почти бессознательно: «полубессознательно»).
We sat and mused on the prospect. We should be in at Pangbourne by five. We should finish dinner at, say, half-past six. After that we could walk about the village in the pouring rain until bed-time; or we could sit in a dimly-lit bar-parlour and read the almanac.
"Why, the Alhambra would be almost more lively," said Harris, venturing his head outside the cover for a moment and taking a survey of the sky.
"With a little supper at the — * to follow," I added, half unconsciously.
* A capital little out-of-the-way restaurant, in the neighbourhood of — - (отличный, стоящий в стороне от дороги маленький ресторанчик поблизости от — -; out-of-the-way — отдаленный; далекий; труднодоступный; расположенный в стороне от дороги), where you can get one of the best-cooked and cheapest little French dinners or suppers that I know of (где можно получить один из самых дешевых и прекрасно приготовленных легких французских обедов или ужинов, какие я только знаю), with an excellent bottle of Beaune, for three-and-six (с бутылкой превосходного вина за три /шиллинга/ шесть /пенсов/); and which I am not going to be idiot enough to advertise (и который я не собираюсь быть идиотом = не так глуп, чтобы рекламировать).
"Yes it's almost a pity we've made up our minds to stick to this boat (да, мне почти жаль, что мы решили не расставаться с этой лодкой; to make up one`s mind)," answered Harris; and then there was silence for a while (затем на некоторое время наступило молчание).
"If we hadn't made up our minds to contract our certain deaths in this bally old coffin (если бы мы не решили дожидаться верной смерти в этом проклятом старом гробу; to contract — заключать договор, принимать на себя обязательства)," observed George, casting a glance of intense malevolence over the boat (заметил Джордж, бросая крайне враждебный взгляд на лодку; intense — крепкий, сильный, глубокий; насыщенный; malevolence — злорадство; злоба, недружелюбие, враждебность), "it might be worth while to mention that there's a train leaves Pangbourne, I know, soon after five (стоило бы упомянуть, что из Пэнгборна отходит поезд вскоре после пяти), which would just land us in town in comfortable time to get a chop (который как раз доставил бы нас в город в удобное время, чтобы получить отбивную = и мы успели бы перекусить), and then go on to the place you mentioned afterwards (а потом отправиться в то место, о котором вы говорили только что; to mention — упоминать, ссылаться на)."
* A capital little out-of-the-way restaurant, in the neighbourhood of — -, where you can get one of the best-cooked and cheapest little French dinners or suppers that I know of, with an excellent bottle of Beaune, for three-and-six; and which I am not going to be idiot enough to advertise.
"Yes it's almost a pity we've made up our minds to stick to this boat," answered Harris; and then there was silence for a while.
"If we hadn't made up our minds to contract our certain deaths in this bally old coffin," observed George, casting a glance of intense malevolence over the boat, "it might be worth while to mention that there's a train leaves Pangbourne, I know, soon after five, which would just land us in town in comfortable time to get a chop, and then go on to the place you mentioned afterwards."
Nobody spoke (никто ничего не сказал). We looked at one another, and each one seemed to see his own mean and guilty thoughts reflected in the faces of the others (мы посмотрели друг на друга, и каждый, казалось, увидел свои собственные низкие и преступные мысли, отраженные на лицах других). In silence, we dragged out and overhauled the Gladstone (молча мы вытащили и тщательно осмотрели/проверили саквояж). We looked up the river and down the river; not a soul was in sight (посмотрели вверх и вниз по реке = вперед и назад; в поле зрения не было ни души)!
Twenty minutes later, three figures, followed by a shamed-looking dog (двадцать минут спустя три человеческие фигуры, сопровождаемые пристыженной собакой), might have been seen creeping stealthily from the boat-house at the "Swan" towards the railway station (/можно было увидеть, как/ пробирались украдкой от навеса для лодок у /гостиницы/ «Лебедь» к железнодорожной станции), dressed in the following neither neat nor gaudy costume (одетые в следующую — ни опрятную, ни кричащую — одежду = одежда их была неопрятной и простой):
Black leather shoes, dirty (черные кожаные ботинки — грязные); suit of boating flannels, very dirty (фланелевый лодочный костюм — очень грязный); brown felt hat, much battered (коричневая фетровая шляпа — сильно потрепанная); mackintosh, very wet (непромокаемый плащ — очень мокрый); umbrella (зонтик).
guilty [ˈɡɪltɪ] gaudy [ˈɡɔ:dɪ]
Nobody spoke. We looked at one another, and each one seemed to see his own mean and guilty thoughts reflected in the faces of the others. In silence, we dragged out and overhauled the Gladstone. We looked up the river and down the river; not a soul was in sight!
Twenty minutes later, three figures, followed by a shamed-looking dog, might have been seen creeping stealthily from the boat-house at the "Swan" towards the railway station, dressed in the following neither neat nor gaudy costume:
Black leather shoes, dirty; suit of boating flannels, very dirty; brown felt hat, much battered; mackintosh, very wet; umbrella.
We had deceived the boatman at Pangbourne (мы обманули лодочника в Пэнгборне). We had not had the face to tell him that we were running away from the rain (у нас не хватило смелости сказать ему, что мы убегаем от дождя; face — лицо, лик; нахальство, наглость, дерзость; самоуверенность). We had left the boat, and all it contained, in his charge (мы оставили лодку и все, что она содержала, на его попечение), with instructions that it was to be ready for us at nine the next morning (с указаниями, чтобы она была готова для нас к девяти часам следующего утра). If, we said — if anything unforeseen should happen, preventing our return, we would write to him (если, сказали мы, если что-нибудь непредвиденное произойдет и помешает нам вернуться, мы ему напишем; to foresee; to prevent — предотвращать, не допускать, мешать).
We reached Paddington at seven, and drove direct to the restaurant I have before described (мы добрались до Паддингтона в семь и помчались прямо в ресторан, который я ранее описал; to drive — ехать, управлять /автомобилем и т. д./, править /лошадьми/; мчаться, нестись), where we partook of a light meal, left Montmorency (где съели легкие закуски, оставили Монморенси; to partake — принимать участие; отведать, съесть, выпить), together with suggestions for a supper to be ready at half-past ten (вместе с указаниями приготовить /нам/ ужин к половине одиннадцатого), and then continued our way to Leicester Square (затем продолжили путь = далее отправились на Лестер-Сквер /площадь в Уэст-Энде; на ней и вблизи нее расположено много кинотеатров, театров и ресторанов/).
deceived [dɪˈsi:vd] direct [d(a)ɪˈrekt]
We had deceived the boatman at Pangbourne. We had not had the face to tell him that we were running away from the rain. We had left the boat, and all it contained, in his charge, with instructions that it was to be ready for us at nine the next morning. If, we said — if anything unforeseen should happen, preventing our return, we would write to him.
We reached Paddington at seven, and drove direct to the restaurant I have before described, where we partook of a light meal, left Montmorency, together with suggestions for a supper to be ready at half-past ten, and then continued our way to Leicester Square.
We attracted a good deal of attention at the Alhambra (мы привлекли много внимания в «Альгамбре»). On our presenting ourselves at the pay-box we were gruffly directed to go round to Castle Street (когда мы появились у театральной кассы, нас грубо направили на Касл-стрит; to present — дарить; представлять, предъявлять; to go round — обойти, сделать крюк), and were informed that we were half-an-hour behind our time (нам сообщили, что мы опаздываем на полчаса).
We convinced the man, with some difficulty (мы убедили кассира с трудом), that we were not "the world-renowned contortionists from the Himalaya Mountains (что мы не «всемирно известные люди-змеи с Гималайских гор»; renown — слава, известность; contortionist — «человек-змея», акробат)," and he took our money and let us pass (и он взял наши деньги и позволил нам пройти/пропустил нас).
Inside we were a still greater success (внутри мы имели еще больший успех). Our fine bronzed countenances and picturesque clothes were followed round the place with admiring gaze (наши замечательные загорелые лица и живописные костюмы повсюду сопровождались восхищенным взглядом; bronzed — бронзовый, загорелый; countenance — выражение лица; лицо). We were the cynosure of every eye (мы были центром внимания каждого взора = все взоры были устремлены на нас; cynosure — Малая Медведица; Полярная звезда; центр внимания).
It was a proud moment for us all (это была великолепная минута для нас; proud — гордый; вызывающий чувство гордости, удовлетворения; счастливый, великолепный).
We attracted a good deal of attention at the Alhambra. On our presenting ourselves at the pay-box we were gruffly directed to go round to Castle Street, and were informed that we were half-an-hour behind our time.
We convinced the man, with some difficulty, that we were not "the world-renowned contortionists from the Himalaya Mountains," and he took our money and let us pass.
Inside we were a still greater success. Our fine bronzed countenances and picturesque clothes were followed round the place with admiring gaze. We were the cynosure of every eye.
It was a proud moment for us all.
We adjourned soon after the first ballet (мы отбыли вскоре после первого /номера/ балета; to adjourn — откладывать; делать перерыв; расходиться, переходить в другое место), and wended our way back to the restaurant, where supper was already awaiting us (и отправились обратно в ресторан, где ужин уже ожидал нас; to wend one`s way — держать путь, направляться).
I must confess to enjoying that supper (должен признаться, я наслаждался этим ужином). For about ten days we seemed to have been living, more or less (примерно десять дней мы жили до некоторой степени = почти), on nothing but cold meat, cake, and bread and jam (на одном только холодном мясе, пирогах и хлебе с вареньем). It had been a simple, a nutritious diet (они были простой, питательной едой); but there had been nothing exciting about it (но в них не было ничего волнующего), and the odour of Burgundy, and the smell of French sauces (аромат бургундского, запах французских соусов), and the sight of clean napkins and long loaves (и вид чистых салфеток и длинных батонов; loaf — буханка, каравай, булка), knocked as a very welcome visitor at the door of our inner man (постучались, словно званый/желанный гость в дверь нашей души; the inner man — душа, внутреннее «я»).
We adjourned soon after the first ballet, and wended our way back to the restaurant, where supper was already awaiting us.
I must confess to enjoying that supper. For about ten days we seemed to have been living, more or less, on nothing but cold meat, cake, and bread and jam. It had been a simple, a nutritious diet; but there had been nothing exciting about it, and the odour of Burgundy, and the smell of French sauces, and the sight of clean napkins and long loaves, knocked as a very welcome visitor at the door of our inner man.
We pegged and quaffed away in silence for a while (мы ели и пили молча некоторое время; to peg — прикреплять колышком; протыкать; корпеть, прилежно работать; to quaff — пить большими глотками, осушать залпом), until the time came when, instead of sitting bolt upright (пока не настала минута, когда, вместо того, чтобы сидеть прямо), and grasping the knife and fork firmly (и держать крепко нож и вилку), we leant back in our chairs and worked slowly and carelessly (мы откинулись на /спинки/ стульев и /стали/ есть медленно и небрежно) — when we stretched out our legs beneath the table (мы вытянули ноги под столом), let our napkins fall, unheeded, to the floor (позволили салфеткам упасть на пол; unheeded — незамеченный, не принятый во внимание), and found time to more critically examine the smoky ceiling than we had hitherto been able to do (и нашли время, чтобы более критически рассмотреть закопченный потолок, чем могли раньше; hitherto — ранее, до этого времени) — when we rested our glasses at arm's-length upon the table (мы отодвинули стаканы на расстояние вытянутой руки = подальше на столе; to rest — отдыхать, давать отдых; класть, прислонять), and felt good, and thoughtful, and forgiving (и чувствовали себя благодушными, и внимательными, и всепрощающими; thoughtful — задумчивый; заботливый, чуткий).
Then Harris, who was sitting next the window (затем Гаррис, который сидел у окна), drew aside the curtain and looked out upon the street (отодвинул занавеску и выглянул на улицу; to draw aside).
knife [naɪf] hitherto [,hɪðǝˈtu:] curtain [kǝ:tn]
We pegged and quaffed away in silence for a while, until the time came when, instead of sitting bolt upright, and grasping the knife and fork firmly, we leant back in our chairs and worked slowly and carelessly — when we stretched out our legs beneath the table, let our napkins fall, unheeded, to the floor, and found time to more critically examine the smoky ceiling than we had hitherto been able to do — when we rested our glasses at arm's-length upon the table, and felt good, and thoughtful, and forgiving.
Then Harris, who was sitting next the window, drew aside the curtain and looked out upon the street.
It glistened darkly in the wet (она мрачно блестела под дождем), the dim lamps flickered with each gust (тусклые фонари мерцали при каждом порыве ветра; to flicker — мерцать, дрожать, колыхаться), the rain splashed steadily into the puddles and trickled down the water-spouts into the running gutters (дождь монотонно шлепал по лужам и устремлялся по водосточным трубам в канавы; to trickle down — стекать, просачиваться вниз; running — текущий; водопроводный, проточный). A few soaked wayfarers hurried past (несколько промокших путников торопливо прошли мимо), crouching beneath their dripping umbrellas, the women holding up their skirts (согнувшись под мокрыми зонтиками; женщины поддерживали юбки; to crouch — припасть к земле, согнуться, склониться; dripping — капающий, стекающий каплями; мокрый).
"Well (итак)," said Harris, reaching his hand out for his glass (сказал Гаррис, протягивая руку к стакану), "we have had a pleasant trip, and my hearty thanks for it to old Father Thames (мы совершили славное путешествие, и мои сердечные благодарности за него нашей старушке Темзе = сердечно благодарю за него нашу старушку Темзу /реки в английском языке мужского рода/) — but I think we did well to chuck it when we did (но, думаю, мы сделали правильно, что оставили ее, когда оставили = вовремя; to chuck — /вы/кинуть, /вы/бросить; выгнать; отказаться от). Here's to Three Men well out of a Boat (за здоровье Троих, спасшихся из Лодки; to be well out — освободиться от чего-либо; выйти из затруднительного положения)!"
And Montmorency, standing on his hind legs, before the window, peering out into the night (и Монморенси, стоявший на задних лапах у окна и смотревший в ночь), gave a short bark of decided concurrence with the toast (издал короткий лай /в знак/ полного согласия с этим тостом; decided — определенный, бесспорный; решительный, явный).
It glistened darkly in the wet, the dim lamps flickered with each gust, the rain splashed steadily into the puddles and trickled down the water-spouts into the running gutters. A few soaked wayfarers hurried past, crouching beneath their dripping umbrellas, the women holding up their skirts.
"Well," said Harris, reaching his hand out for his glass, "we have had a pleasant trip, and my hearty thanks for it to old Father Thames — but I think we did well to chuck it when we did. Here's to Three Men well out of a Boat!"
And Montmorency, standing on his hind legs, before the window, peering out into the night, gave a short bark of decided concurrence with the toast.