"Английский язык с Джеромом К. Джеромом. Трое в лодке, не считая собаки" - читать интересную книгу автора (J J J, K K K, J J J, Еремин Андрей, Франк Илья...)
CHAPTER XIII
(глава тринадцатая)
Marlow (Марлоу). — Bisham Abbey (Бишемское аббатство). — The Medmenham Monks (медменхэмские монахи). — Montmorency thinks he will murder an old Tom cat (Монморенси думает, что убьет старого кота). — But eventually decides that he will let it live (но в конечном счете решает, что оставит его в живых: «позволит ему жить»). — Shameful conduct of a fox-terrier at the Civil Service Stores (постыдное поведение фокстерьера в универсальном магазине; civil — гражданский; service store — магазин с обслуживанием продавцами; stores — торговые точки, магазины; универмаг). — Our departure from Marlow (наше отбытие из Марлоу; departure — отъезд, уход, отправление). — An imposing procession (внушительная/впечатляющая процессия). — The steam launch, useful receipts for annoying and hindering it (паровой баркас, полезные советы: как досадить и помешать ему; launch — баркас, катер, моторная лодка; receipt — рецепт; средство для достижения какой-либо цели). — We decline to drink the river (мы отказываемся выпить реку). — A peaceful dog (мирный пес). — Strange disappearance of Harris and a pie (странное исчезновение Гарриса с пирогом).
Marlow. — Bisham Abbey. — The Medmenham Monks. — Montmorency thinks he will murder an old Tom cat. — But eventually decides that he will let it live. — Shameful conduct of a fox-terrier at the Civil Service Stores. — Our departure from Marlow. — An imposing procession. — The steam launch, useful receipts for annoying and hindering it. — We decline to drink the river. — A peaceful dog. — Strange disappearance of Harris and a pie.
MARLOW is one of the pleasantest river centres I know of (Марлоу — одно из самых славных мест на реке, /какие/ я знаю; centre — центр, сосредоточение). It is a bustling, lively little town (это суетливый оживленный маленький городок); not very picturesque on the whole, it is true (в общем, правда, /он/ не очень живописный), but there are many quaint nooks and corners to be found in it, nevertheless (но там, тем не менее, можно найти много причудливых уголков и закоулков) — standing arches in the shattered bridge of Time (оставшиеся арки разрушенного моста Времени; standing — стоящий; постоянный, неизменный; to shatter — разбить вдребезги; разрушить), over which our fancy travels back to the days when Marlow Manor owned Saxon Algar for its lord (через которые наше воображение переносится назад в те дни, когда поместьем Марлоу владел Эльгар Саксонский; lord — господин; владыка, повелитель), ere conquering William seized it to give to Queen Matilda (до того, как Вильгельм Завоеватель захватил его и передал королеве Матильде; to conquer — завоевывать, покорять), ere it passed to the Earls of Warwick or to worldly-wise Lord Paget (до того, как оно перешло к графам Уорвикским и к умудренному лорду Пэджету; worldly-wise — обладающий житейской мудростью, бывалый, искушенный, опытный), the councillor of four successive sovereigns (советнику четырех королей; successive — /по/следующий, следующий один за другим; sovereign — монарх, правитель).
MARLOW is one of the pleasantest river centres I know of. It is a bustling, lively little town; not very picturesque on the whole, it is true, but there are many quaint nooks and corners to be found in it, nevertheless — standing arches in the shattered bridge of Time, over which our fancy travels back to the days when Marlow Manor owned Saxon Algar for its lord, ere conquering William seized it to give to Queen Matilda, ere it passed to the Earls of Warwick or to worldly-wise Lord Paget, the councillor of four successive sovereigns.
There is lovely country round about it, too, if, after boating, you are fond of a walk (также вокруг Марлоу есть прелестная местность = места, если после катания на лодке вы любите пройтись), while the river itself is at its best here (хотя и сама река здесь великолепна; to be at one's best — быть на высоте; быть в ударе). Down to Cookham, past the Quarry Woods and the meadows, is a lovely reach (красивый участок — /вниз/ до Кукхэма, за лесом Куэрри и лугами; quarry — каменоломня, карьер). Dear old Quarry Woods (милый старый лес Куэрри)! with your narrow, climbing paths, and little winding glades (с твоими узкими, извилистыми тропинками и маленькими полянами; climbing — восходящий, вьющийся; winding — извилистый, петляющий glade — поляна, опушка, просека), how scented to this hour you seem with memories of sunny summer days (ты и в этот час = и теперь напоен ароматом воспоминаний летних солнечных дней; to scent — обонять, чуять; наполнять ароматом; издавать запах, пахнуть)! How haunted are your shadowy vistas with the ghosts of laughing faces (твои тенистые просеки наполнены призраками веселых лиц; haunted — часто посещаемый, населенный; laughing — смеющийся; улыбающийся; веселый)! how from your whispering leaves there softly fall the voices of long ago (из твоих шелестящих/шепчущих листьев тихо и нежно доносятся голоса далекого прошлого)!
From Marlow up to Sonning is even fairer yet (от Марлоу до Соннинга река даже еще красивее). Grand old Bisham Abbey, whose stone walls have rung to the shouts of the Knights Templars (величественное старое Бишемское аббатство, чьи каменные стены оглашались криками рыцарей-тамплиеров; to ring with), and which, at one time, was the home of Anne of Cleves and at another of Queen Elizabeth (и которое одно время было домом Анны Клевской, а в другое = а затем королевы Елизаветы), is passed on the right bank just half a mile above Marlow Bridge (располагается на правом берегу, ровно полумилей выше Марлоуского моста). Bisham Abbey is rich in melodramatic properties (Бишемское аббатство наполнено мелодраматическим имуществом; to be rich in — изобиловать, кишеть; property — имущество; собственность, хозяйство; свойство, особенность, качество). It contains a tapestry bed-chamber, and a secret room hid high up in the thick walls (оно включает в себя = здесь есть украшенная гобеленами спальня и потайная комната, скрытая в толстых стенах; to hide). The ghost of the Lady Holy, who beat her little boy to death (призрак леди Холи, которая забила до смерти своего маленького сына), still walks there at night, trying to wash its ghostly hands clean in a ghostly basin (все еще ходит там по ночам, пытаясь отмыть свои призрачные руки и призрачной чаше).
There is lovely country round about it, too, if, after boating, you are fond of a walk, while the river itself is at its best here. Down to Cookham, past the Quarry Woods and the meadows, is a lovely reach. Dear old Quarry Woods! with your narrow, climbing paths, and little winding glades, how scented to this hour you seem with memories of sunny summer days! How haunted are your shadowy vistas with the ghosts of laughing faces! how from your whispering leaves there softly fall the voices of long ago!
From Marlow up to Sonning is even fairer yet. Grand old Bisham Abbey, whose stone walls have rung to the shouts of the Knights Templars, and which, at one time, was the home of Anne of Cleves and at another of Queen Elizabeth, is passed on the right bank just half a mile above Marlow Bridge. Bisham Abbey is rich in melodramatic properties. It contains a tapestry bed-chamber, and a secret room hid high up in the thick walls. The ghost of the Lady Holy, who beat her little boy to death, still walks there at night, trying to wash its ghostly hands clean in a ghostly basin.
Warwick, the king-maker, rests there, careless now about such trivial things as earthly kings and earthly kingdoms (Уорвик, «создатель королей», покоится здесь, и теперь не заботится о таких незначительных вещах, как земные короли и земные королевства; king-maker — влиятельное лицо, от которого зависит назначение на высокий пост); and Salisbury, who did good service at Poitiers (и Солсбери, который хорошо послужил при Пуатье). Just before you come to the abbey, and right on the river's bank, is Bisham Church (непосредственно перед тем, как вы придете к аббатству = неподалеку от аббатства, прямо на берегу реки, расположена Бишемская церковь), and, perhaps, if any tombs are worth inspecting, they are the tombs and monuments in Bisham Church (пожалуй, если и есть какие-нибудь гробницы, которые стоит осматривать, — то это гробницы и памятники в Бишемской церкви). It was while floating in his boat under the Bisham beeches (плавая в своей лодке под буками Бишема) that Shelley, who was then living at Marlow (Шелли, который тогда жил в Марло) (you can see his house now, in West street), composed The Revolt of Islam(/его дом можно теперь видеть на Западной улице/, написал Восстание Ислама; to compose — сочинять, писать /музыкальное или литературное произведение/).
By Hurley Weir, a little higher up, I have often thought (у Хэрлиской плотины, немного выше по течению, я часто думал) that I could stay a month without having sufficient time to drink in all the beauty of the scene (что мог бы задержаться на месяц, не имея достаточно времени, чтобы = и все равно не успел бы впитать всю красоту пейзажа). The village of Hurley, five minutes' walk from the lock, is as old a little spot as there is on the river (деревня Хэрли, в пяти минутах ходьбы от шлюза, — одно из самых старинных местечек, что есть на реке), dating, as it does, to quote the quaint phraseology of those dim days (существующая, говоря причудливым языком тех смутных дней; to date — датировать, относить к определенному времени; вести начало /от какого-либо времени и события/; as it does — фактически; quote — цитировать, ссылаться на; phraseology — фразеология; манера, слог, стиль, язык), "from the times of King Sebert and King Offa («со времен короля Себерта и короля Оффы»)." Just past the weir (going up) is Danes' Field, where the invading Danes once encamped, during their march to Gloucestershire (сразу за плотиной /идя/ вверх по реке/ находится Датское поле, где вторгшиеся датчане однажды расположились лагерем во время своего похода на Глостершир); and a little further still, nestling by a sweet corner of the stream (а немного дальше, устроившись в красивом уголке реки; to nestle — вить гнездо; уютно, удобно устроиться, свернуться; ютиться; corner — угол/ок/, закоулок, поворот), is what is left of Medmenham Abbey (находится то, что осталось от Медменхэмского аббатства).
Warwick, the king-maker, rests there, careless now about such trivial things as earthly kings and earthly kingdoms; and Salisbury, who did good service at Poitiers. Just before you come to the abbey, and right on the river's bank, is Bisham Church, and, perhaps, if any tombs are worth inspecting, they are the tombs and monuments in Bisham Church. It was while floating in his boat under the Bisham beeches that Shelley, who was then living at Marlow (you can see his house now, in West street), composed The Revolt of Islam.
By Hurley Weir, a little higher up, I have often thought that I could stay a month without having sufficient time to drink in all the beauty of the scene. The village of Hurley, five minutes' walk from the lock, is as old a little spot as there is on the river, dating, as it does, to quote the quaint phraseology of those dim days, "from the times of King Sebert and King Offa." Just past the weir (going up) is Danes' Field, where the invading Danes once encamped, during their march to Gloucestershire; and a little further still, nestling by a sweet corner of the stream, is what is left of Medmenham Abbey.
The famous Medmenham monks, or "Hell Fire Club," as they were commonly called (знаменитые медменхэмские монахи, или «Клуб Адское Пламя», как их обычно называли), and of whom the notorious Wilkes was a member, were a fraternity whose motto was "Do as you please (и членом которого являлся печально известный Уилкс, были братством = образовали братство, девизом которого было «Поступайте, как вам /будет/ угодно»)," and that invitation still stands over the ruined doorway of the abbey (и это приглашение до сих пор висит на разрушенных воротах аббатства). Many years before this bogus abbey, with its congregation of irreverent jesters, was founded (за много лет до того, как это фальшивое аббатство, с братством из непочтительных шутов, было основано; congregation — скопление, собрание; братство, паства), there stood upon this same spot a monastery of a sterner kind (на этом самом месте стоял монастырь более сурового характера/нравов), whose monks were of a somewhat different type to the revellers (монахи которого были несколько иным типом, чем кутилы = несколько отличались от кутил) that were to follow them, five hundred years afterwards (что сменили их через пять сотен лет; to follow — следовать; сменить кого-либо, быть преемником).
The Cistercian monks, whose abbey stood there in the thirteenth century (монахи-цистерцианцы, чье аббатство стояло здесь в тринадцатом веке), wore no clothes but rough tunics and cowls (носили не одежду, а грубые длинные одеяния с капюшонами; to wear; tunic — туника; верхняя накидка; оболочка; cowl — монашеское одеяние /сутана с капюшоном/; капюшон), and ate no flesh, nor fish, nor eggs (и не ели ни мяса, ни рыбы, ни яиц). They lay upon straw, and they rose at midnight to mass (они спали на соломе и вставали в полночь, чтобы служить обедню; to rise; mass — месса, литургия, обедня). They spent the day in labour, reading, and prayer (проводили день в трудах, чтении и молитве; to spend); and over all their lives there fell a silence as of death, for no one spoke (и всю их жизнь окружало мертвое безмолвие, ибо никто /никогда/ не говорил).
The famous Medmenham monks, or "Hell Fire Club," as they were commonly called, and of whom the notorious Wilkes was a member, were a fraternity whose motto was "Do as you please," and that invitation still stands over the ruined doorway of the abbey. Many years before this bogus abbey, with its congregation of irreverent jesters, was founded, there stood upon this same spot a monastery of a sterner kind, whose monks were of a somewhat different type to the revellers that were to follow them, five hundred years afterwards.
The Cistercian monks, whose abbey stood there in the thirteenth century, wore no clothes but rough tunics and cowls, and ate no flesh, nor fish, nor eggs. They lay upon straw, and they rose at midnight to mass. They spent the day in labour, reading, and prayer; and over all their lives there fell a silence as of death, for no one spoke.
A grim fraternity, passing grim lives in that sweet spot, that God had made so bright (мрачное братство проводило мрачную жизнь в этом красивом месте, которое Господь создал таким живым и веселым)! Strange that Nature's voices all around them (странно, что голоса Природы вокруг них) — the soft singing of the waters (нежное пение струй), the whisperings of the river grass (шепот осоки: «речной травы»; river grass — флюминея), the music of the rushing wind (музыка стремительного ветра) — should not have taught them a truer meaning of life than this (/ничто/ не научило их более правильному пониманию жизни; to teach; meaning — значение, смысл; понимание). They listened there, through the long days, in silence, waiting for a voice from heaven (они прислушивались здесь целыми днями: «через долгие дни» в молчании, ожидая голоса с неба); and all day long and through the solemn night (а весь день и в торжественной ночи; solemn — священный, святой; торжественный; мрачный) it spoke to them in myriad tones, and they heard it not (он говорил с ними бесчисленным множеством звуков, а они не слышали его).
From Medmenham to sweet Hambledon Lock the river is full of peaceful beauty (от Медменхэма до прелестного Хамблдонского шлюза река наполнена мирной красотою), but, after it passes Greenlands, the rather uninteresting looking river residence of my newsagent (но после того, как она проходит Гринлендс = сразу за Гринлендсом, довольно скучной речной резиденцией моего газетчика; greenland — лугопастбищное угодье; луг; newsagent — газетный киоск; киоскер) — a quiet unassuming old gentleman, who may often be met with about these regions, during the summer months (тихого непритязательного пожилого джентльмена, которого часто можно встретить в этих краях в летние месяцы), sculling himself along in easy vigorous style (когда он гребет легким, энергичным стилем), or chatting genially to some old lock-keeper, as he passes through (или беседует добродушно с каким-нибудь старым начальником шлюза, проходя этот шлюз; to chat — непринужденно болтать, беседовать, разговаривать) — until well the other side of Henley, it is somewhat bare and dull (и до другой стороны = до конца Хенли река несколько пуста и скучна; bare — голый, пустой; бедный /об обстановке, ресурсах и т.д./).
taught [tɔ:t] solemn [ˈsɔlǝm] newsagent [ˈnju:z,eɪʤǝnt] region [ˈri:ʤ(ǝ)n]
A grim fraternity, passing grim lives in that sweet spot, that God had made so bright! Strange that Nature's voices all around them — the soft singing of the waters, the whisperings of the river grass, the music of the rushing wind — should not have taught them a truer meaning of life than this. They listened there, through the long days, in silence, waiting for a voice from heaven; and all day long and through the solemn night it spoke to them in myriad tones, and they heard it not.
From Medmenham to sweet Hambledon Lock the river is full of peaceful beauty, but, after it passes Greenlands, the rather uninteresting looking river residence of my newsagent — a quiet unassuming old gentleman, who may often be met with about these regions, during the summer months, sculling himself along in easy vigorous style, or chatting genially to some old lock-keeper, as he passes through — until well the other side of Henley, it is somewhat bare and dull.
We got up tolerably early on the Monday morning at Marlow (мы встали довольно рано утром в понедельник в Марлоу; to get up; tolerably — терпимо, удовлетворительно; довольно, сносно), and went for a bathe before breakfast (и пошли искупаться перед завтраком); and, coming back, Montmorency made an awful ass of himself (и, возвращаясь, Монморенси сделал страшного осла/дурака из себя = свалял страшного дурака). The only subject on which Montmorency and I have any serious difference of opinion is cats (единственный вопрос, по которому у меня с Монморенси есть серьезные расхождения во мнениях, — это кошки). I like cats (я люблю кошек); Montmorency does not (Монморенси нет).
When I meet a cat, I say, "Poor Pussy!" and stop down and tickle the side of its head (когда я встречаю кошку, я говорю: «Бедная киса!», останавливаюсь и щекочу ее за ухом: «сбоку головы»); and the cat sticks up its tail in a rigid, cast-iron manner (и кошка поднимает хвост, твердый, как железо; to stick up — выдаваться, торчать; ставить торчком; rigid — жесткий; несгибаемый, твердый; cast-iron — чугунный; жесткий, несгибаемый), arches its back, and wipes its nose up against my trousers (изгибает дугой спину и трется носом о мои брюки); and all is gentleness and peace (и все — доброта и спокойствие = все тихо и мирно). When Montmorency meets a cat, the whole street knows about it (когда Монморенси встречает кошку, вся улица узнаёт об этом); and there is enough bad language wasted in ten seconds to last an ordinarily respectable man all his life, with care (здесь расточается за десять секунд /столько/ брани, что обычному порядочному человеку хватило бы на всю жизнь, при бережном /использовании/).
We got up tolerably early on the Monday morning at Marlow, and went for a bathe before breakfast; and, coming back, Montmorency made an awful ass of himself. The only subject on which Montmorency and I have any serious difference of opinion is cats. I like cats; Montmorency does not.
When I meet a cat, I say, "Poor Pussy!" and stop down and tickle the side of its head; and the cat sticks up its tail in a rigid, cast-iron manner, arches its back, and wipes its nose up against my trousers; and all is gentleness and peace. When Montmorency meets a cat, the whole street knows about it; and there is enough bad language wasted in ten seconds to last an ordinarily respectable man all his life, with care.
I do not blame the dog (contenting myself, as a rule (я не осуждаю пса, довольствуясь, как правило), with merely clouting his head or throwing stones at him) (/тем/, что просто даю ему затрещину или бросаю в него камни; to clout — бить, давать затрещину; сильно ударять), because I take it that it is his nature (потому что считаю, что такова его природа). Fox-terriers are born with about four times as much original sin in them as other dogs are (у фокстерьеров примерно в четыре раза больше врожденной греховности, чем у других собак; to be born — рождаться; original — /перво/начальный, исходный; прирожденный; original sin — первородный грех), and it will take years and years of patient effort on the part of us Christians (и это потребует многих и многих лет упорного труда со стороны нас, христиан) to bring about any appreciable reformation in the rowdiness of the fox-terrier nature (чтобы внести сколько-нибудь заметное изменение в хулиганский характер фокстерьера; to bring about — осуществлять, вызывать; appreciable — ощутимый, заметный; значительный; rowdiness — хулиганство, бесчинство; rowdy — шумный; буйный).
I remember being in the lobby of the Haymarket Stores one day (помню, как я однажды находился в вестибюле хэймаркетского универсального магазина), and all round about me were dogs, waiting for the return of their owners, who were shopping inside (и вокруг меня были собаки, ожидавшие возвращения своих хозяев, которые делали покупки внутри = в магазине). There were a mastiff (мастифф), and one or two collies (пара колли), and a St. Bernard (сенбернар), a few retrievers and Newfoundlands (несколько ретриверов и ньюфаундлендов; retriever — ретривер, охотничья /поисковая/ собака; to retrieve — находить и приносить охотнику дичь /о собаке/), a boar-hound (гончая; boar — хряк, кабан; hound — гончая; охотничья собака), a French poodle (французский пудель), with plenty of hair round its head, but mangy about the middle (с множеством волос вокруг головы, но облезлый в середине; mangy — паршивый, шелудивый; облезлый, поношенный); a bull-dog (бульдог; bull — бык; dog — собака, пес), a few Lowther Arcade sort of animals, about the size of rats (несколько животных вроде папильонов, размером примерно с крыс; папильон — порода декоративных миниатюрных собак /прекрасные крысоловы/; arcade — пассаж /с магазинами/; аркада, сводчатая галерея), and a couple of Yorkshire tykes (и пара йоркширских дворняжек).
clouting [ˈklautɪŋ] hound [haund] mangy [ˈmeɪnʤɪ]
I do not blame the dog (contenting myself, as a rule, with merely clouting his head or throwing stones at him), because I take it that it is his nature. Fox-terriers are born with about four times as much original sin in them as other dogs are, and it will take years and years of patient effort on the part of us Christians to bring about any appreciable reformation in the rowdiness of the fox-terrier nature.
I remember being in the lobby of the Haymarket Stores one day, and all round about me were dogs, waiting for the return of their owners, who were shopping inside. There were a mastiff, and one or two collies, and a St. Bernard, a few retrievers and Newfoundlands, a boar-hound, a French poodle, with plenty of hair round its head, but mangy about the middle; a bull-dog, a few Lowther Arcade sort of animals, about the size of rats, and a couple of Yorkshire tykes.
There they sat, patient, good, and thoughtful (они сидели, терпеливые, добропорядочные и задумчивые). A solemn peacefulness seemed to reign in that lobby (торжественное спокойствие, /казалось/, царило в том вестибюле). An air of calmness and resignation — of gentle sadness pervaded the room (атмосфера невозмутимости, смирения и тихой печали наполняла пространство; resignation — отказ от должности; смирение, покорность; to pervade — распространяться, заполнять, пронизывать).
Then a sweet young lady entered, leading a meek-looking little fox-terrier (потом милая барышня вошла, ведя кроткого на вид маленького фокстерьера; meek — кроткий, мягкий, смиренный), and left him, chained up there, between the bull-dog and the poodle (оставила его, привязав, между бульдогом и пуделем; to leave; to chain up — привязывать /обычно животное/ в помещении; посадить на цепь). He sat and looked about him for a minute (он сел и минуту осматривался вокруг). Then he cast up his eyes to the ceiling, and seemed (затем поднял глаза к потолку и, казалось; to cast up — вскидывать /глаза, голову/), judging from his expression, to be thinking of his mother (судя по выражению его /морды/, думал о своей матери). Then he yawned (потом зевнул). Then he looked round at the other dogs, all silent, grave, and dignified (потом оглядел других собак, молчаливых, серьезных/важных и величавых; to look round — оглядываться, осматриваться).
He looked at the bull-dog, sleeping dreamlessly on his right (посмотрел на бульдога, спавшего безмятежно справа от него; dreamlessly — без сновидений). He looked at the poodle, erect and haughty, on his left (посмотрел на пуделя, /сидевшего/ прямо и надменно слева от него). Then, without a word of warning, without the shadow of a provocation (затем, без всякого /слова/ предупреждения, без тени повода = совершенно без повода), he bit that poodle's near fore-leg, and a yelp of agony rang through the quiet shades of that lobby (он укусил этого пуделя за переднюю левую лапу, и визг страдания огласил тихий полумрак этого вестибюля; near — близкий, ближайший; левый /о ноге лошади, колесе экипажа и т.д./; shade — тень, полумрак).
There they sat, patient, good, and thoughtful. A solemn peacefulness seemed to reign in that lobby. An air of calmness and resignation — of gentle sadness pervaded the room.
Then a sweet young lady entered, leading a meek-looking little fox-terrier, and left him, chained up there, between the bull-dog and the poodle. He sat and looked about him for a minute. Then he cast up his eyes to the ceiling, and seemed, judging from his expression, to be thinking of his mother. Then he yawned. Then he looked round at the other dogs, all silent, grave, and dignified.
He looked at the bull-dog, sleeping dreamlessly on his right. He looked at the poodle, erect and haughty, on his left. Then, without a word of warning, without the shadow of a provocation, he bit that poodle's near fore-leg, and a yelp of agony rang through the quiet shades of that lobby.
The result of his first experiment seemed highly satisfactory to him (результат его первого опыта показался ему весьма удовлетворительным), and he determined to go on and make things lively all round (и он решил продолжить и всех /кругом/ расшевелить; lively — яркий, живой; оживленный, активный). He sprang over the poodle and vigorously attacked a collie (он перепрыгнул через пуделя и напал решительно на колли; to spring over; vigorously — решительно, сильно, энергично), and the collie woke up, and immediately commenced a fierce and noisy contest with the poodle (и колли проснулся, и тотчас завязал яростный и шумный бой с пуделем; to commence — начинать/ся/; contest — спор, острая полемика; борьба, противоборство). Then Foxey came back to his own place (тогда Фокси вернулся на свое место; to come back), and caught the bull-dog by the ear, and tried to throw him away (схватил бульдога за ухо и попытался бросить = повалить его; to catch); and the bull-dog, a curiously impartial animal, went for everything he could reach, including the hall-porter (бульдог, необычайно бесстрастное животное, накидывался на все, что мог достать, включая швейцара; porter — привратник, швейцар; носильщик), which gave that dear little terrier the opportunity to enjoy an uninterrupted fight of his own with an equally willing Yorkshire tyke (что дало этому маленькому терьеру возможность наслаждаться непрерывной дракой /его самого/ со столь же расположенной /к этому/ йоркширской дворнягой; willing — готовый /сделать что-либо/; расположенный, охотно делающий что-либо).
Anyone who knows canine nature need hardly be told (всякому, кто знает собачью натуру, едва ли нужно говорить) that, by this time, all the other dogs in the place were fighting as if their hearths and homes depended on the fray (что к этому времени все другие собаки в этом месте /вестибюле/ дрались /так/, словно все их имущество зависело от этой драки; to return to one's hearth and home — вернуться в свои родные пенаты; hearth — домашний очаг; fray — драка, стычка, ссора). The big dogs fought each other indiscriminately (большие собаки дрались друг с другом; indiscriminately — неразборчиво, огульно, без разбора); and the little dogs fought among themselves (а маленькие собаки дрались между собой), and filled up their spare time by biting the legs of the big dogs (и заполняли свое свободное время тем, что кусали за ноги больших собак).
The result of his first experiment seemed highly satisfactory to him, and he determined to go on and make things lively all round. He sprang over the poodle and vigorously attacked a collie, and the collie woke up, and immediately commenced a fierce and noisy contest with the poodle. Then Foxey came back to his own place, and caught the bull-dog by the ear, and tried to throw him away; and the bull-dog, a curiously impartial animal, went for everything he could reach, including the hall-porter, which gave that dear little terrier the opportunity to enjoy an uninterrupted fight of his own with an equally willing Yorkshire tyke.
Anyone who knows canine nature need hardly be told that, by this time, all the other dogs in the place were fighting as if their hearths and homes depended on the fray. The big dogs fought each other indiscriminately; and the little dogs fought among themselves, and filled up their spare time by biting the legs of the big dogs.
The whole lobby was a perfect pandemonium, and the din was terrific (весь вестибюль стал настоящим адом, и шум был ужасающим; perfect — совершенный, идеальный; полный, точный; pandemonium — ад, обитель демонов; столпотворение). A crowd assembled outside in the Haymarket, and asked if it was a vestry meeting (толпа собралась снаружи в Хэймаркете, и /все/ спрашивали, не заседание ли это приходского управления; vestry — собрание прихожан-членов церковной общины; заседание приходского управления или церковного совета; meeting — заседание, митинг, собрание); or, if not, who was being murdered, and why (или, если нет, то кого убивают и почему)? Men came with poles and ropes, and tried to separate the dogs, and the police were sent for (пришли люди с шестами и веревками и попытались растащить собак, послали за полицией; to separate — отделять, разъединять, разводить; to send).
And in the midst of the riot that sweet young lady returned (и среди потасовки вернулась милая барышня; riot — бунт, восстание, мятеж; дебош), and snatched up that sweet little dog of hers (и подхватила своего дорогого милого песика) (he had laid the tyke up for a month, and had on the expression, now, of a new-born lamb) into her arms (он вывел дворнягу из строя на месяц и теперь принял вид новорожденного ягненка; to lay up; to have on — быть одетым в), and kissed him, and asked him if he was killed, and what those great nasty brutes of dogs had been doing to him (и поцеловала его, и спросила, не убит ли он, и что эти большие мерзкие грубые собаки сделали ему; brute — животное; жестокий грубый человек, скотина); and he nestled up against her, and gazed up into her face with a look that seemed to say (а он прильнул к ней и посмотрел ей в лицо с таким видом, который словно говорил; to gaze — пристально смотреть, вглядываться): "Oh, I'm so glad you've come to take me away from this disgraceful scene (я так рад, что вы пришли, чтобы унести меня из этого постыдного места)!"
The whole lobby was a perfect pandemonium, and the din was terrific. A crowd assembled outside in the Haymarket, and asked if it was a vestry meeting; or, if not, who was being murdered, and why? Men came with poles and ropes, and tried to separate the dogs, and the police were sent for.
And in the midst of the riot that sweet young lady returned, and snatched up that sweet little dog of hers (he had laid the tyke up for a month, and had on the expression, now, of a new-born lamb) into her arms, and kissed him, and asked him if he was killed, and what those great nasty brutes of dogs had been doing to him; and he nestled up against her, and gazed up into her face with a look that seemed to say: "Oh, I'm so glad you've come to take me away from this disgraceful scene!"
She said that the people at the Stores had no right to allow great savage things like those other dogs to be put with respectable people's dogs (она сказала, что хозяева магазина не имеют права разрешать оставлять больших свирепых животных вроде этих /других/ собак вместе с собаками порядочных людей; to allow — позволять, разрешать), and that she had a great mind to summon somebody (и что она намеревается вызвать кое-кого в суд; to have a great mind — быть склонным /сделать что-либо/).
Such is the nature of fox-terriers (такова природа фокстерьеров); and, therefore, I do not blame Montmorency for his tendency to row with cats (и поэтому я не осуждаю Монморенси за его склонность ссориться с кошками; to row — скандалить, шуметь; затевать драку); but he wished he had not given way to it that morning (но он /сам/ жалеет, что поддался ей /склонности/ в то утро: «желает, чтобы он не поддавался…»; to give way to).
We were, as I have said, returning from a dip (мы, как я уже сказал, возвращались с купанья), and half-way up the High Street a cat darted out from one of the houses in front of us (и /когда мы были/ на середине главной улице, кот выскочил из одного из домов впереди нас; half-way — лежащий на полпути; посередине; to dart — бросать, метать; рвануться, кинуться), and began to trot across the road (и побежал через дорогу; to trot — идти рысью; спешить, торопиться). Montmorency gave a cry of joy — the cry of a stern warrior who sees his enemy given over to his hands (Монморенси издал радостный крик — крик сурового воина, который видит, что враг попал к нему в руки; to give over — передавать, выдавать) — the sort of cry Cromwell might have uttered when the Scots came down the hill — and flew after his prey (такой крик, должно быть, испустил Кромвель, когда шотландцы спустились с холма, — и полетел за своей добычей; to utter — издавать, произносить; to fly).
darted [ˈdɑ:tɪd] enemy [ˈenǝmɪ]
She said that the people at the Stores had no right to allow great savage things like those other dogs to be put with respectable people's dogs, and that she had a great mind to summon somebody.
Such is the nature of fox-terriers; and, therefore, I do not blame Montmorency for his tendency to row with cats; but he wished he had not given way to it that morning.
We were, as I have said, returning from a dip, and half-way up the High Street a cat darted out from one of the houses in front of us, and began to trot across the road. Montmorency gave a cry of joy — the cry of a stern warrior who sees his enemy given over to his hands — the sort of cry Cromwell might have uttered when the Scots came down the hill — and flew after his prey.
His victim was a large black Tom (его жертвой был большой черный кот; tom — самец различных животных и птиц /tom turkey — индюк; tom cat — кот и т.д./). I never saw a larger cat, nor a more disreputable-looking cat (никогда не видел более огромного и отвратно выглядящего кота; disreputable — недостойный уважения, позорный; пользующийся дурной славой). It had lost half its tail, one of its ears (он потерял половину хвоста, одно ухо), and a fairly appreciable proportion of its nose (и довольно значительную часть носа; proportion — пропорция; доля, часть). It was a long, sinewy-looking animal (это было длинное, мускулистое животное; sinewy — мускулистый, жилистый). It had a calm, contented air about it (у него был спокойный, довольный вид).
Montmorency went for that poor cat at the rate of twenty miles an hour (Монморенси приближался к этому бедному коту со скоростью двадцать миль в час; to go for — идти за /чем-либо/; стремиться; нападать, набрасываться); but the cat did not hurry up — did not seem to have grasped the idea that its life was in danger (но кот не торопился — казалось, он не схватил мысль = не понимал, что его жизнь в опасности). It trotted quietly on until its would-be assassin was within a yard of it (он продолжал спокойно идти рысцой, пока его потенциальный/вероятный убийца не оказался в ярде от него), and then it turned round and sat down in the middle of the road (и тогда он повернулся и сел посреди дороги), and looked at Montmorency with a gentle, inquiring expression, that said (и посмотрел на Монморенси с легким вопрошающим выражением, которое говорило):
"Yes! You want me (вам нужен я/чем могу помочь)?"
Montmorency does not lack pluck (не испытывает недостатка в смелости; pluck — рывок; ливер; смелость, отвага); but there was something about the look of that cat that might have chilled the heart of the boldest dog (но во внешности этого кота было что-то такое, что могло бы остудить мужество самого бесстрашного пса; heart — сердце; душа; отвага, мужество). He stopped abruptly, and looked back at Tom (он резко остановился и тоже посмотрел на кота).
sinewy [ˈsɪnju:ɪ] assassin [ǝˈsæsɪn]
His victim was a large black Tom. I never saw a larger cat, nor a more disreputable-looking cat. It had lost half its tail, one of its ears, and a fairly appreciable proportion of its nose. It was a long, sinewy-looking animal. It had a calm, contented air about it.
Montmorency went for that poor cat at the rate of twenty miles an hour; but the cat did not hurry up — did not seem to have grasped the idea that its life was in danger. It trotted quietly on until its would-be assassin was within a yard of it, and then it turned round and sat down in the middle of the road, and looked at Montmorency with a gentle, inquiring expression, that said:
"Yes! You want me?"
Montmorency does not lack pluck; but there was something about the look of that cat that might have chilled the heart of the boldest dog. He stopped abruptly, and looked back at Tom.
Neither spoke (ни тот, ни другой /ничего/ не говорил); but the conversation that one could imagine was clearly as follows (но разговор, который можно было представить, был, очевидно, таким; as follows — следующее, как указано далее):—
THE CAT: "Can I do anything for you (могу я что-нибудь сделать для вас)?"
MONTMORENCY: "No — no, thanks (нет, спасибо)."
THE CAT: "Don't you mind speaking, if you really want anything, you know (не стесняйтесь, говорите, если вам действительно что-нибудь нужно)."
MONTMORENCY (backing down the High Street) (отступая по главной улице): "Oh, no — not at all — certainly — don't you trouble (о нет, вовсе нет, конечно, не беспокойтесь). I — I am afraid I've made a mistake (я… боюсь, я допустил ошибку). I thought I knew you (мне показалось, что я вас знаю). Sorry I disturbed you (простите, что побеспокоил)."
THE CAT: "Not at all — quite a pleasure (вовсе нет — рад служить; pleasure — удовольствие, наслаждение). Sure you don't want anything, now (уверены, что вам ничего не нужно)?"
Neither spoke; but the conversation that one could imagine was clearly as follows:—
THE CAT: "Can I do anything for you?"
MONTMORENCY: "No — no, thanks."
THE CAT: "Don't you mind speaking, if you really want anything, you know."
MONTMORENCY (backing down the High Street): "Oh, no — not at all — certainly — don't you trouble. I — I am afraid I've made a mistake. I thought I knew you. Sorry I disturbed you."
THE CAT: "Not at all — quite a pleasure. Sure you don't want anything, now?"
MONTMORENCY (still backing) (по-прежнему отступая): "Not at all, thanks — not at all — very kind of you (ничего, спасибо, очень любезно с вашей стороны). Good morning (всего доброго; good morning — доброе утро; здравия желаю)."
THE CAT: "Good-morning."
Then the cat rose, and continued his trot (потом кот поднялся и продолжил быстрый шаг = пошел дальше; to rise); and Montmorency, fitting what he calls his tail carefully into its groove (Монморенси, пряча то, что он называет своим хвостом, в его = соответствующую выемку; to fit into — умещать, втискивать; groove — желобок, паз, вырез; углубление), came back to us, and took up an unimportant position in the rear (вернулся к нам и занял незаметную: «неважную» позицию в тылу).
To this day, if you say the word "Cats!" to Montmorency (и по сей день, если вы скажете Монморенси слово «Кошки!»), he will visibly shrink and look up piteously at you, as if to say (он заметно вздрогнет и посмотрит жалобно на вас, словно говоря):
MONTMORENCY (still backing): "Not at all, thanks — not at all — very kind of you. Good morning."
THE CAT: "Good-morning."
Then the cat rose, and continued his trot; and Montmorency, fitting what he calls his tail carefully into its groove, came back to us, and took up an unimportant position in the rear.
To this day, if you say the word "Cats!" to Montmorency, he will visibly shrink and look up piteously at you, as if to say:
"Please don't."
We did our marketing after breakfast, and revictualled the boat for three days (мы сделали покупки после завтрака и наполнили лодку провизией на три дня; market — рынок, базар; торговля; to victual — снабжать провизией, запасаться продовольствием; to revictual — заново запастись провизией, восполнить провизию). George said we ought to take vegetables — that it was unhealthy not to eat vegetables (Джордж сказал, нам нужно взять овощей; вредно /для здоровья/ — не есть овощей). He said they were easy enough to cook, and that he would see to that (сказал, их довольно легко готовить, и что он позаботится об этом); so we got ten pounds of potatoes (поэтому мы взяли десять фунтов картофеля), a bushel of peas (бушель гороху; bushel — бушель /мера объема жидкостей и сыпучих веществ тел = 36, 37 л/), and a few cabbages (и несколько /кочанов/ капусты). We got a beefsteak pie (мы взяли мясной пирог), a couple of gooseberry tarts (пару пирогов с крыжовником; gooseberry: goose — гусь; berry — ягода), and a leg of mutton from the hotel (и баранью ногу из гостиницы); and fruit, and cakes, and bread and butter (фрукты, кексы, хлеб с маслом), and jam, and bacon and eggs, and other things (варенье, бекон, яйца и прочие вещи) we foraged round about the town for (которые мы искали в городе; to forage — добывать продовольствие; опустошать; искать; round about — вокруг /да около/).
Our departure from Marlow I regard as one of our greatest successes (отбытие из Марлоу я рассматриваю как одно из наших величайших достижений; success — удача, успех; достижение). It was dignified and impressive, without being ostentatious (оно было величественным и впечатляющим, не будучи показным/хвастливым). We had insisted at all the shops we had been to that the things should be sent with us then and there (мы настаивали во всех лавках, в которых были, на том, чтобы вещи отправляли с нами тотчас же; to send). None of your "Yes, sir, I will send them off at once (никаких ваших: «Да, сэр, я отошлю их сейчас же»): the boy will be down there before you are, sir!" (мальчик спустится туда = будет на месте раньше вас, сэр) and then fooling about on the landing-stage (а потом нам /приходится/ болтаться на пристани), and going back to the shop twice to have a row about them, for us (и возвращаться в лавку дважды и скандалить). We waited while the basket was packed, and took the boy with us (мы ждали, пока корзину уложат, и брали с собой мальчика /рассыльного/).
We did our marketing after breakfast, and revictualled the boat for three days. George said we ought to take vegetables — that it was unhealthy not to eat vegetables. He said they were easy enough to cook, and that he would see to that; so we got ten pounds of potatoes, a bushel of peas, and a few cabbages. We got a beefsteak pie, a couple of gooseberry tarts, and a leg of mutton from the hotel; and fruit, and cakes, and bread and butter, and jam, and bacon and eggs, and other things we foraged round about the town for.
Our departure from Marlow I regard as one of our greatest successes. It was dignified and impressive, without being ostentatious. We had insisted at all the shops we had been to that the things should be sent with us then and there. None of your "Yes, sir, I will send them off at once: the boy will be down there before you are, sir!" and then fooling about on the landing-stage, and going back to the shop twice to have a row about them, for us. We waited while the basket was packed, and took the boy with us.
We went to a good many shops, adopting this principle at each one (мы обошли порядочное количество лавок, применяя этот принцип в каждом); and the consequence was that, by the time we had finished (и результатом было то, что ко времени, когда мы закончили), we had as fine a collection of boys with baskets following us around as heart could desire (у нас была такая превосходная коллекция мальчиков с корзинами, следовавших за нами, какую /только/ душа может пожелать; collection — коллекция, набор; скопление); and our final march down the middle of the High Street, to the river (и наше заключительное шествие к реке посередине главной улицы), must have been as imposing a spectacle as Marlow had seen for many a long day (должно быть, являлось таким впечатляющим зрелищем, какое Марлоу не видел уже давно; for many a long day — в течение долгого времени).
The order of the procession was as follows (порядок процессии был следующий):—
Montmorency, carrying a stick (несущий палку /в зубах/).
Two disreputable-looking curs, friends of Montmorency's (две скверные на вид дворняги, друзья Монморенси).
George, carrying coats and rugs, and smoking a short pipe (Джордж, несущий пальто и пледы, курящий короткую трубку).
Harris, trying to walk with easy grace (Гаррис, пытающийся идти с непринужденной грацией), while carrying a bulged-out Gladstone bag in one hand and a bottle of lime-juice in the other (неся раздутый саквояж в одной руке и бутылку лимонада в другой; to bulge out — раздуваться, выпячиваться; lime-juice — сок лайма).
principle [ˈprɪnsɪpl] spectacle [ˈspektǝkl]
We went to a good many shops, adopting this principle at each one; and the consequence was that, by the time we had finished, we had as fine a collection of boys with baskets following us around as heart could desire; and our final march down the middle of the High Street, to the river, must have been as imposing a spectacle as Marlow had seen for many a long day.
The order of the procession was as follows:—
Montmorency, carrying a stick.
Two disreputable-looking curs, friends of Montmorency's.
George, carrying coats and rugs, and smoking a short pipe.
Harris, trying to walk with easy grace, while carrying a bulged-out Gladstone bag in one hand and a bottle of lime-juice in the other.
Greengrocer's boy and baker's boy, with baskets (мальчик /от/ зеленщика и мальчик /от/ пекаря, с корзинами).
Boots from the hotel, carrying hamper (коридорный из гостиницы, несущий корзину /с крышкой/).
Confectioner's boy, with basket (мальчик от кондитера, с корзиной).
Grocer's boy, with basket (мальчик от бакалейщика, с корзиной).
Long-haired dog (длинношерстная собака).
Cheesemonger's boy, with basket (мальчик от торговца сыром, с корзиной).
Odd man carrying a bag (подсобный рабочий, несущий сумку; odd man — подсобный рабочий, разнорабочий).
Bosom companion of odd man, with his hands in his pockets, smoking a short clay (закадычный друг подсобного рабочего, с руками а карманах, курящий короткую глиняную трубку).
Fruiterer's boy, with basket (мальчик от торговца фруктами, с корзиной).
Myself, carrying three hats and a pair of boots, and trying to look as if I didn't know it (я сам, несущий три шляпы и пару ботинок, пытаясь выглядеть так, словно не знаю об этом).
Six small boys, and four stray dogs (шесть маленьких мальчиков и четыре бродячих собаки).
Bosom companion of odd man, with his hands in his pockets, smoking a short clay.
Fruiterer's boy, with basket.
Myself, carrying three hats and a pair of boots, and trying to look as if I didn't know it.
Six small boys, and four stray dogs.
When we got down to the landing-stage, the boatman said (когда мы спустились к пристани, лодочник сказал):
"Let me see, sir (позвольте, сэр); was yours a steam-launch or a house-boat (у вас был паровой баркас или баржа; house-boat — плавучий дом /баржа с палубной каютой для жилья или отдыха/)?"
On our informing him it was a double-sculling skiff, he seemed surprised (когда мы сообщили ему, что /у нас/ четырехвесельная лодка, он казался удивленным).
We had a good deal of trouble with steam-launches that morning (у нас было много хлопот с паровыми баркасами в то утро). It was just before the Henley week, and they were going up in large numbers (это было как раз перед неделей Хенли = регатой в городе Хенли /традиционными международными соревнованиями по гребле на Темзе в г. Хенли/, и они проплывали в больших количествах); some by themselves, some towing houseboats (одни отдельно, другие тянули плавучие дома/баржи). I do hate steam-launches (я ненавижу паровые баркасы): I suppose every rowing man does (думаю, каждый гребущий = кому приходится грести, ненавидит /их/). I never see a steam-launch but I feel I should like to lure it to a lonely part of the river (я никогда не вижу паровой баркас, чтобы не почувствовать = каждый раз, когда вижу паровой баркас, мне хочется заманить его в отдаленную часть реки), and there, in the silence and the solitude, strangle it (и там, в тишине и уединении, задушить его).
launch [lɔ:nʧ] solitude [ˈsɔlɪtju:d]
When we got down to the landing-stage, the boatman said:
"Let me see, sir; was yours a steam-launch or a house-boat?"
On our informing him it was a double-sculling skiff, he seemed surprised.
We had a good deal of trouble with steam-launches that morning. It was just before the Henley week, and they were going up in large numbers; some by themselves, some towing houseboats. I do hate steam-launches: I suppose every rowing man does. I never see a steam-launch but I feel I should like to lure it to a lonely part of the river, and there, in the silence and the solitude, strangle it.
There is a blatant bumptiousness about a steam-launch (в паровом баркасе есть что-то вульгарное и самодовольное; blatant — вульгарный, крикливый; bumptious — самоуверенный, надменный) that has the knack of rousing every evil instinct in my nature (что вызывает все дурные инстинкты в моем существе; knack — удачный прием, трюк; ловкость, умение; to have the knack of — уметь делать что-либо, быть специалистом), and I yearn for the good old days, when you could go about and tell people what you thought of them with a hatchet and a bow and arrows (и я тоскую по старым добрым временам, когда можно было расхаживать и говорить людям, что вы о них думаете, с помощью топорика и лука со стрелами). The expression on the face of the man who, with his hands in his pockets, stands by the stern, smoking a cigar (одного выражения лица: «на лице» человека, который, /сунув/ руки в карманы, стоит на корме, куря сигару), is sufficient to excuse a breach of the peace by itself (достаточно, чтобы послужить оправданием нарушения общественного порядка; by itself — само по себе, отдельно); and the lordly whistle for you to get out of the way would, I am confident (а надменный свисток, /говорящий/, чтобы вы убирались с пути, я уверен; lordly — барственный, пышный; высокомерный, гордый), ensure a verdict of "justifiable homicide" from any jury of river men (обеспечил бы приговор «оправданное /обстоятельствами/ убийство» при любом /составе/ присяжных из жителей побережья).
They used to have to whistle for us to get out of their way (им пришлось посвистеть нам, чтобы мы убирались с их пути). If I may do so, without appearing boastful (без того, чтобы показаться хвастливым), I think I can honestly say that our one small boat, during that week (думаю, я могу честно сказать, что одна наша маленькая лодка за эту неделю), caused more annoyance and delay and aggravation to the steam-launches that we came across (причинила больше неприятностей, задержек и хлопот паровым баркасам, что нам встречались; aggravation — ухудшение; раздражение) than all the other craft on the river put together (чем все остальные суда на реке, вместе взятые; to put together — соединять, собирать).
There is a blatant bumptiousness about a steam-launch that has the knack of rousing every evil instinct in my nature, and I yearn for the good old days, when you could go about and tell people what you thought of them with a hatchet and a bow and arrows. The expression on the face of the man who, with his hands in his pockets, stands by the stern, smoking a cigar, is sufficient to excuse a breach of the peace by itself; and the lordly whistle for you to get out of the way would, I am confident, ensure a verdict of "justifiable homicide" from any jury of river men.
They used to have to whistle for us to get out of their way. If I may do so, without appearing boastful, I think I can honestly say that our one small boat, during that week, caused more annoyance and delay and aggravation to the steam-launches that we came across than all the other craft on the river put together.
"Steam-launch, coming (паровой баркас идет)!" one of us would cry out, on sighting the enemy in the distance (кричал один из нас, заметив врага вдали); and, in an instant, everything was got ready to receive her (и в мгновение все было готово встретить его; to receive — получать, принимать). I would take the lines, and Harris and George would sit down beside me (я брал веревки, а Гаррис и Джордж садились рядом со мной), all of us with our backs to the launch (все спинами к баркасу), and the boat would drift out quietly into mid-stream (и лодка тихо, спокойно смещалась на середину реки).
On would come the launch, whistling, and on we would go, drifting (баркас приближался, свистя, а мы продолжали плыть). At about a hundred yards off, she would start whistling like mad (примерно в сотне ярдов от нас он начинал свистеть, как сумасшедший), and the people would come and lean over the side, and roar at us (люди перегибались через борт и орали на нас); but we never heard them (но мы совсем их не слышали)! Harris would be telling us an anecdote about his mother (Гаррис рассказывал нам какой-нибудь случай, /произошедший/ с его матерью), and George and I would not have missed a word of it for worlds (а мы с Джорджем не пропустили бы ни слова ни за что на свете = слушали не отрываясь).
receive [rɪˈsi:v] anecdote [ˈænɪkdǝut]
"Steam-launch, coming!" one of us would cry out, on sighting the enemy in the distance; and, in an instant, everything was got ready to receive her. I would take the lines, and Harris and George would sit down beside me, all of us with our backs to the launch, and the boat would drift out quietly into mid-stream.
On would come the launch, whistling, and on we would go, drifting. At about a hundred yards off, she would start whistling like mad, and the people would come and lean over the side, and roar at us; but we never heard them! Harris would be telling us an anecdote about his mother, and George and I would not have missed a word of it for worlds.
Then that launch would give one final shriek of a whistle that would nearly burst the boiler (тогда этот баркас издавал последний пронзительный свисток, который почти разрывал котел; shriek — пронзительный, резкий, дикий крик; пронзительный свисток /паровоза, локомотива/), and she would reverse her engines, and blow off steam (и давал задний ход, и выпускал пар; to reverse — перевертывать; разворачиваться; давать задний ход; engine — машина; двигатель, мотор), and swing round and get aground (делал поворот и садился на мель); everyone on board of it would rush to the bow and yell at us (все на его борту бежали на нос и орали на нас), and the people on the bank would stand and shout to us (а люди на берегу предупреждали нас криком; shout to — предупреждать, предостерегать /криком, окликом/; громко звать), and all the other passing boats would stop and join in (а все другие проплывавшие лодки останавливались и присоединялись), till the whole river for miles up and down was in a state of frantic commotion (пока вся река на /много/ миль вверх и вниз не приходила в состояние неистового возбуждения; commotion — крайне возбужденное или восторженное состояние, экзальтация). And then Harris would break off in the most interesting part of his narrative (тогда Гаррис внезапно останавливался на самом интересном месте своего рассказа; to break off — внезапно прекращать, обрывать /разговор, дружбу/), and look up with mild surprise, and say to George (и поднимал глаза с кротким удивлением, и говорил Джорджу):
"Why, George, bless me, if here isn't a steam launch (эй, Джордж, да ведь это паровой баркас; bless me — о Боже! выражение удивления, негодования: «благослови меня»)!"
And George would answer (и Джордж отвечал):
"Well, do you know, I thought I heard something (знаешь, мне показалось, я что-то слышал)!"
engine [ˈenʤɪn] narrative [ˈnærǝtɪv]
Then that launch would give one final shriek of a whistle that would nearly burst the boiler, and she would reverse her engines, and blow off steam, and swing round and get aground; everyone on board of it would rush to the bow and yell at us, and the people on the bank would stand and shout to us, and all the other passing boats would stop and join in, till the whole river for miles up and down was in a state of frantic commotion. And then Harris would break off in the most interesting part of his narrative, and look up with mild surprise, and say to George:
"Why, George, bless me, if here isn't a steam launch!"
And George would answer:
"Well, do you know, I thought I heard something!"
Upon which we would get nervous and confused (после чего мы начинали волноваться и приходили в замешательство; confused — смущенный, озадаченный; сбитый с толку), and not know how to get the boat out of the way (и не знали, как убрать лодку с дороги), and the people in the launch would crowd round and instruct us (а люди на баркасе толпились /вокруг/ и указывали нам; to instruct — учить, обучать; отдавать распоряжения):
"Pull your right — you, you idiot (греби направо — ты, идиот)! back with your left (левым — назад). No, not you — the other one (нет, не ты — другой) — leave the lines alone, can't you (оставьте же веревки = руль в покое) — now, both together (теперь оба вместе). NOT that way (не так). Oh, you — (ах вы…)!"
Then they would lower a boat and come to our assistance (потом они спускали лодку и приходили нам на помощь); and, after quarter of an hour's effort (и после пятнадцатиминутных: «четвертьчасовых» усилий), would get us clean out of their way, so that they could go on (они совсем убирали нас со своего пути, так, чтобы можно было продолжать путь); and we would thank them so much, and ask them to give us a tow (и мы горячо их благодарили и просили взять нас на буксир). But they never would (но они никогда не соглашались).
assistance [ǝˈsɪst(ǝ)ns] crowd [kraud]
Upon which we would get nervous and confused, and not know how to get the boat out of the way, and the people in the launch would crowd round and instruct us:
"Pull your right — you, you idiot! back with your left. No, not you — the other one — leave the lines alone, can't you — now, both together. NOT that way. Oh, you — !"
Then they would lower a boat and come to our assistance; and, after quarter of an hour's effort, would get us clean out of their way, so that they could go on; and we would thank them so much, and ask them to give us a tow. But they never would.
Another good way we discovered of irritating the aristocratic type of steam launch (другим хорошим способом раздражать аристократический класс паровых баркасов, который мы нашли), was to mistake them for a beanfeast, and ask them if they were Messrs. Cubit's lot or the Bermondsey Good Templars (принимать их за плавучий ресторан и спрашивать, кто они: компания ли господ Кьюбит или Бермондсейские Квалифицированные Барристеры; beanfeast — ежегодный обед, устраиваемый хозяином для служащих; гулянка, пирушка; Messrs = messieurs; lot — жребий, судьба; группа, компания людей; Templar — тамплиер; адвокат, барристер, живущий или имеющий контору в Темпле), and could they lend us a saucepan (и не могли ли бы они одолжить нам кастрюлю; saucepan: sauce — соус, подливка; pan — сковорода; кастрюля).
Old ladies, not accustomed to the river, are always intensely nervous of steam launches (старые дамы, не привыкшие к реке, всегда очень пугаются паровых баркасов). I remember going up once from Staines to Windsor (помню, как однажды поднимался из Стэйнса в Виндзор) — a stretch of water peculiarly rich in these mechanical monstrosities (участок реки, особенно богатый этими механическими чудовищами) — with a party containing three ladies of this description (с компанией, в которой были: «содержавшей/включавшей» трех дам этого типа; description — описание; вид, сорт, класс). It was very exciting (это было очень увлекательно). At the first glimpse of every steam launch that came in view (при первом мелькании баркаса, что попадал в поле зрения = только завидев баркас), they insisted on landing and sitting down on the bank until it was out of sight again (они настаивали на том, чтобы причалить и посидеть на берегу, пока он снова не скроется из виду). They said they were very sorry, but that they owed it to their families not to be foolhardy (они говорили, им очень жаль, но их семьи не позволяют им быть безрассудно смелыми; to owe — быть должным, быть обязанным).
saucepan [ˈsɔ:spǝn] mechanical [mɪˈkænɪk(ǝ)l]
Another good way we discovered of irritating the aristocratic type of steam launch, was to mistake them for a beanfeast, and ask them if they were Messrs. Cubit's lot or the Bermondsey Good Templars, and could they lend us a saucepan.
Old ladies, not accustomed to the river, are always intensely nervous of steam launches. I remember going up once from Staines to Windsor — a stretch of water peculiarly rich in these mechanical monstrosities — with a party containing three ladies of this description. It was very exciting. At the first glimpse of every steam launch that came in view, they insisted on landing and sitting down on the bank until it was out of sight again. They said they were very sorry, but that they owed it to their families not to be foolhardy.
We found ourselves short of water at Hambledon Lock (мы обнаружили, что у нас нет воды, у Хамблдонского шлюза); so we took our jar and went up to the lock-keeper's house to beg for some (поэтому мы взяли кувшин и отправились к дому начальника шлюза, чтобы попросить воды).
George was our spokesman (Джордж был нашим представителем). He put on a winning smile, and said (он пустил в ход обаятельную улыбку и сказал; to put on — надевать; принимать вид, прикидываться):
"Oh, please could you spare us a little water (не могли бы вы выделить нам немного воды)?"
"Certainly (конечно)," replied the old gentleman (ответил пожилой джентльмен); "take as much as you want, and leave the rest (возьмите, сколько вам нужно, и оставьте остальное)."
"Thank you so much (большое вам спасибо)," murmured George, looking about him (пробормотал Джордж, осматриваясь). "Where — where do you keep it (где вы ее держите)?"
"It's always in the same place, my boy (она всегда на одном и том же месте, молодой человек: «мой мальчик»; my boy — братец, старина; парень, человек /употребляется вместо man/)," was the stolid reply (был невозмутимый ответ; stolid — бесстрастный, невозмутимый, флегматичный, вялый): "just behind you (как раз позади вас)."
"I don't see it (я ее не вижу)," said George, turning round (сказал Джордж, оборачиваясь).
We found ourselves short of water at Hambledon Lock; so we took our jar and went up to the lock-keeper's house to beg for some.
George was our spokesman. He put on a winning smile, and said:
"Oh, please could you spare us a little water?"
"Certainly," replied the old gentleman; "take as much as you want, and leave the rest."
"Thank you so much," murmured George, looking about him. "Where — where do you keep it?"
"It's always in the same place, my boy," was the stolid reply: "just behind you."
"I don't see it," said George, turning round.
"Why, bless us, where's your eyes (черт возьми, где же ваши глаза)?" was the man's comment, as he twisted George round and pointed up and down the stream (было замечание этого человека = заметил начальник шлюза, поворачивая Джорджа кругом и показывая вверх и вниз по течению = обводя всю реку). "There's enough of it to see, ain't there (ее достаточно, чтобы увидеть, не так ли = вон сколько воды)?"
"Oh!" exclaimed George, grasping the idea (воскликнул Джордж, понимая); "but we can't drink the river, you know (но мы не можем выпить реку, видите ли)!"
"No; but you can drink some of it (но вы можете выпить часть ее)," replied the old fellow (ответил старик). "It's what I've drunk for the last fifteen years (/именно/ ее я пил последние пятнадцать лет)."
George told him that his appearance, after the course (Джордж сказал ему, что его внешность после этого; course — курс, направление; продолжение; линия поведения, образ действия), did not seem a sufficiently good advertisement for the brand (не выглядит достаточно хорошей рекламой торговой марки = плохая реклама для фирмы; brand — торговая марка, товарный знак, бренд; клеймо); and that he would prefer it out of a pump (и что он предпочел бы воду из колодца; pump — колодец, помпа; колодец с насосом).
comment [ˈkɔment] advertisement [ǝdˈvǝ:tɪsmǝnt]
"Why, bless us, where's your eyes?" was the man's comment, as he twisted George round and pointed up and down the stream. "There's enough of it to see, ain't there?"
"Oh!" exclaimed George, grasping the idea; "but we can't drink the river, you know!"
"No; but you can drink some of it," replied the old fellow. "It's what I've drunk for the last fifteen years."
George told him that his appearance, after the course, did not seem a sufficiently good advertisement for the brand; and that he would prefer it out of a pump.
We got some from a cottage a little higher up (мы достали воды в одном домике, немного выше /по течению/). I daresay that was only river water, if we had known (полагаю, это была всего лишь речная вода, если бы мы знали). But we did not know, so it was all right (но мы не знали, поэтому все было в порядке). What the eye does not see, the stomach does not get upset over (что не видит глаз, из-за того желудок не расстраивается /переделка изречения: what the eye does not see, the heart does not grieve — что глаз не видит, о том сердце не скорбит/).
We tried river water once, later on in the season, but it was not a success (мы пробовали речную воду однажды, позднее, но это не было удачей = вышло плохо; season — время года; сезон, период; неопределенный отрезок времени). We were coming down stream, and had pulled up to have tea in a backwater near Windsor (мы шли вниз по течению и остановились выпить чаю в заводи неподалеку от Виндзора). Our jar was empty, and it was a case of going without our tea or taking water from the river (наш кувшин был пуст, и это было ситуацией = нам предстояло обойтись без чая или взять воду из реки). Harris was for chancing it (Гаррис был за то, чтобы рискнуть). He said it must be all right if we boiled the water (он сказал, все будет хорошо, если мы вскипятим воду). He said that the various germs of poison present in the water would be killed by the boiling (он сказал, что различные ядовитые/вредные микробы, присутствующие в воде, будут убиты кипячением). So we filled our kettle with Thames backwater, and boiled it (поэтому мы наполнили чайник водой из заводи Темзы и вскипятили ее); and very careful we were to see that it did boil (очень тщательно проследили, чтобы она действительно вскипела).
stomach [ˈstʌmǝk] germ [ʤǝ:m]
We got some from a cottage a little higher up. I daresay that was only river water, if we had known. But we did not know, so it was all right. What the eye does not see, the stomach does not get upset over.
We tried river water once, later on in the season, but it was not a success. We were coming down stream, and had pulled up to have tea in a backwater near Windsor. Our jar was empty, and it was a case of going without our tea or taking water from the river. Harris was for chancing it. He said it must be all right if we boiled the water. He said that the various germs of poison present in the water would be killed by the boiling. So we filled our kettle with Thames backwater, and boiled it; and very careful we were to see that it did boil.
We had made the tea, and were just settling down comfortably to drink it (мы приготовили чай и усаживались удобно, чтобы выпить его), when George, with his cup half-way to his lips, paused and exclaimed (когда Джордж, /поднеся/ чашку на полпути к своим губам, остановился и воскликнул):
"What's that (что это)?"
"What's what (что)?" asked Harris and I.
"Why that (да вот это)!" said George, looking westward (сказал Джордж, глядя на запад).
Harris and I followed his gaze, and saw (мы с Гаррисом последовали за его взглядом и увидели), coming down towards us on the sluggish current, a dog (как к нам плыла в медленном/ленивом потоке собака). It was one of the quietest and peacefullest dogs I have ever seen (это была одна из самых спокойных и мирных собак, что я когда-либо видел). I never met a dog who seemed more contented — more easy in its mind (никогда не встречал собаки, которая казалась бы более довольной — более спокойной). It was floating dreamily on its back, with its four legs stuck up straight into the air (она плыла мечтательно на спине, вытянув в воздух /все/ четыре лапы; to stick up — ставить торчком, выставлять). It was what I should call a full-bodied dog, with a well-developed chest (это была, как бы я назвал, полная/основательная собака, с хорошо развитой грудной клеткой). On he came, serene, dignified, and calm, until he was abreast of our boat (она плыла, спокойная, величественная и мирная, пока не поравнялась с нашей лодкой; to be abreast of — быть наравне с кем-либо; идти в ногу), and there, among the rushes, he eased up (тут, среди камышей = в камышах, она замедлила ход), and settled down cosily for the evening (и устроилась уютно на /весь/ вечер).
paused [pɔ:zd] serene [sɪˈri:n]
We had made the tea, and were just settling down comfortably to drink it, when George, with his cup half-way to his lips, paused and exclaimed:
"What's that?"
"What's what?" asked Harris and I.
"Why that!" said George, looking westward.
Harris and I followed his gaze, and saw, coming down towards us on the sluggish current, a dog. It was one of the quietest and peacefullest dogs I have ever seen. I never met a dog who seemed more contented — more easy in its mind. It was floating dreamily on its back, with its four legs stuck up straight into the air. It was what I should call a full-bodied dog, with a well-developed chest. On he came, serene, dignified, and calm, until he was abreast of our boat, and there, among the rushes, he eased up, and settled down cosily for the evening.
George said he didn't want any tea, and emptied his cup into the water (Джордж сказал, ему больше не хочется чаю, и вылил свою чашку в воду). Harris did not feel thirsty, either, and followed suit (Гаррис тоже не испытывал жажды и последовал его примеру). I had drunk half mine, but I wished I had not (я выпил половину своей /чашки/, но жалел, что сделал это: «желал, чтобы я этого не делал»).
I asked George if he thought I was likely to have typhoid (я спросил Джорджа, как он думает, возможно ли, что я подхвачу тиф).
He said: "Oh, no;" he thought I had a very good chance indeed of escaping it (полагает, у меня очень хороший шанс избежать его). Anyhow, I should know in about a fortnight, whether I had or had not (так или иначе, я узнаю примерно через две недели, есть он у меня или нет).
We went up the backwater to Wargrave (мы поднялись по заводи к Уоргрэву). It is a short cut, leading out of the right-hand bank about half a mile above Marsh Lock (это кратчайший путь, выводящий = ответвляющийся со стороны правого берега примерно полумилей выше шлюза Марш), and is well worth taking, being a pretty, shady little piece of stream (и им стоит воспользоваться, поскольку он является прелестным тенистым маленьким отрезком реки), besides saving nearly half a mile of distance (помимо того, что экономится почти полмили расстояния = помимо того, что расстояние сокращается почти на полмили).
George said he didn't want any tea, and emptied his cup into the water. Harris did not feel thirsty, either, and followed suit. I had drunk half mine, but I wished I had not.
I asked George if he thought I was likely to have typhoid.
He said: "Oh, no;" he thought I had a very good chance indeed of escaping it. Anyhow, I should know in about a fortnight, whether I had or had not.
We went up the backwater to Wargrave. It is a short cut, leading out of the right-hand bank about half a mile above Marsh Lock, and is well worth taking, being a pretty, shady little piece of stream, besides saving nearly half a mile of distance.
Of course, its entrance is studded with posts and chains (конечно, его вход /в заводь/ утыкан столбами и увешан цепями; to stud with — усеивать, усыпать), and surrounded with notice boards (и окружен предостерегающими надписями), menacing all kinds of torture, imprisonment, and death to everyone who dares set scull upon its waters (грозящими всевозможными пытками, тюремным заключением и смертью всякому, кто осмелится плавать по его водам) — I wonder some of these riparian boors don't claim the air of the river (удивляюсь, что некоторые из этих прибрежных грубиянов не заявляют свои права на речной воздух; boor — грубый, невоспитанный человек, хам, невежа) and threaten everyone with forty shillings fine who breathes it (и не грозят каждому, кто дышит им, сорокашиллинговым штрафом) — but the posts and chains a little skill will easily avoid (но столбы и цепи немного ловкости /позволит/ легко обойти); and as for the boards, you might, if you have five minutes to spare (а что касается щитов с предостерегающими надписями, вы можете, если есть пять минут свободного времени; to spare — беречь, экономить; обходиться без; уделять), and there is nobody about, take one or two of them down and throw them into the river (и никого нет рядом, снять пару штук и бросить их в воду).
Half-way up the backwater, we got out and lunched (/пройдя/ половину пути вверх по заводи, мы вышли /на берег/ и позавтракали); and it was during this lunch that George and I received rather a trying shock (и именно во время этого завтрака мы с Джорджем испытали довольно сильное потрясение; to receive — получать, /при/обретать; получать опыт /чего-либо/; заболевать).
menacing [ˈmenɪsɪŋ] breathe [bri:ð]
Of course, its entrance is studded with posts and chains, and surrounded with notice boards, menacing all kinds of torture, imprisonment, and death to everyone who dares set scull upon its waters — I wonder some of these riparian boors don't claim the air of the river and threaten everyone with forty shillings fine who breathes it — but the posts and chains a little skill will easily avoid; and as for the boards, you might, if you have five minutes to spare, and there is nobody about, take one or two of them down and throw them into the river.
Half-way up the backwater, we got out and lunched; and it was during this lunch that George and I received rather a trying shock.
Harris received a shock, too (Гаррис тоже испытал потрясение); but I do not think Harris's shock could have been anything like so bad (но не думаю, что потрясение Гарриса было таким сильным; bad — дурной, плохой; вредный; сильный /о боли, холоде и т.д./) as the shock that George and I had over the business (как то, что мы с Джорджем испытали при этом).
You see, it was in this way: we were sitting in a meadow (видите ли, дело было так: мы сидели на лугу), about ten yards from the water's edge (примерно в десяти ярдах от кромки воды), and we had just settled down comfortably to feed (и только что устроились удобно, чтобы /приняться/ за еду; feed — кормление, питание; еда, пища). Harris had the beefsteak pie between his knees, and was carving it (Гаррис зажал мясной пирог между колен и разрезал его), and George and I were waiting with our plates ready (а мы с Джорджем ждали, /держа/ наши тарелки наготове).
"Have you got a spoon there (у вас есть ложка)?" says Harris; "I want a spoon to help the gravy with (мне нужна ложка, чтобы помочь с подливкой = для подливки)."
The hamper was close behind us, and George and I both turned round to reach one out (корзина была сразу за нами, и мы с Джорджем оба обернулись, чтобы взять ложку; to reach out — потянуться, протянуть /руку/). We were not five seconds getting it (мы брали ее пять секунд). When we looked round again, Harris and the pie were gone (когда мы снова повернулись, Гаррис и пирог исчезли)!
business [ˈbɪznɪs] meadow [ˈmedǝu]
Harris received a shock, too; but I do not think Harris's shock could have been anything like so bad as the shock that George and I had over the business.
You see, it was in this way: we were sitting in a meadow, about ten yards from the water's edge, and we had just settled down comfortably to feed. Harris had the beefsteak pie between his knees, and was carving it, and George and I were waiting with our plates ready.
"Have you got a spoon there?" says Harris; "I want a spoon to help the gravy with."
The hamper was close behind us, and George and I both turned round to reach one out. We were not five seconds getting it. When we looked round again, Harris and the pie were gone!
It was a wide, open field (это было широкое открытое поле). There was not a tree or a bit of hedge for hundreds of yards (не было ни деревца, ни кустика на сотни ярдов /вокруг/; hedge — живая изгородь, ограда). He could not have tumbled into the river, because we were on the water side of him (он не мог свалиться в реку, потому что мы были у воды; water side — водяная сторона, берег; сторона, обращенная к воде), and he would have had to climb over us to do it (и ему пришлось бы перелезть через нас, чтобы сделать это).
George and I gazed all about (мы с Джорджем посмотрели кругом). Then we gazed at each other (потом мы поглядели друг на друга).
"Has he been snatched up to heaven (может, его унесли на небо /ангелы/; to snatch — хватать/ся/, вырывать)?" I queried (спросил я).
"They'd hardly have taken the pie too (они бы вряд ли взяли пирог)," said George.
There seemed weight in this objection, and we discarded the heavenly theory (в этом возражении виделась убедительность = оно показалось убедительным, и мы отвергли небесную теорию; weight — вес, масса; авторитет; выразительность, убедительность).
climb [klaɪm] heaven [ˈhev(ǝ)n] theory [ˈƟɪǝrɪ]
It was a wide, open field. There was not a tree or a bit of hedge for hundreds of yards. He could not have tumbled into the river, because we were on the water side of him, and he would have had to climb over us to do it.
George and I gazed all about. Then we gazed at each other.
"Has he been snatched up to heaven?" I queried.
"They'd hardly have taken the pie too," said George.
There seemed weight in this objection, and we discarded the heavenly theory.
"I suppose the truth of the matter is (думаю, истинность дела в том = все дело в том)," suggested George, descending to the commonplace and practicable (сказал Джордж, опускаясь к банальному и реально возможному = переходя к более мирской версии; practicable — возможный, реальный, осуществимый), "that there has been an earthquake (что произошло землетрясение)."
And then he added, with a touch of sadness in his voice (и потом он добавил, с оттенком печали в голосе): "I wish he hadn't been carving that pie (жаль, что он резал пирог /в то время/)."
With a sigh, we turned our eyes once more towards the spot where Harris and the pie had last been seen on earth (со вздохом мы снова обратили взоры к месту, где Гарриса и пирог видели в последний раз на земле); and there, as our blood froze in our veins and our hair stood up on end, we saw Harris's head (и тут кровь застыла у нас в жилах и волосы встали дыбом — мы увидели голову Гарриса; to freeze; to stand) — and nothing but his head — sticking bolt upright among the tall grass (и больше ничего, кроме его головы, торчавшей прямо среди высокой травы; bolt upright — прямо; как стрела), the face very red, and bearing upon it an expression of great indignation (лицо было очень красным и несло выражение сильного негодования = выражало сильное негодование)!
George was the first to recover (Джордж опомнился первым; to recover — вновь обретать; оправляться, приходить в себя).
"Speak (говори)!" he cried, "and tell us whether you are alive or dead (скажи нам, ты жив или мертв) — and where is the rest of you (и где остальная часть тебя)?"
descending [dɪˈsendɪŋ] blood [blʌd] grass [ɡrɑ:s]
"I suppose the truth of the matter is," suggested George, descending to the commonplace and practicable, "that there has been an earthquake."
And then he added, with a touch of sadness in his voice: "I wish he hadn't been carving that pie."
With a sigh, we turned our eyes once more towards the spot where Harris and the pie had last been seen on earth; and there, as our blood froze in our veins and our hair stood up on end, we saw Harris's head — and nothing but his head — sticking bolt upright among the tall grass, the face very red, and bearing upon it an expression of great indignation!
George was the first to recover.
"Speak!" he cried, "and tell us whether you are alive or dead — and where is the rest of you?"
"Oh, don't be a stupid ass (не будь тупым ослом)!" said Harris's head (сказала голова Гарриса). "I believe you did it on purpose (полагаю, вы это сделали нарочно)."
"Did what (сделали что)?" exclaimed George and I (воскликнули мы с Джорджем).
"Why, put me to sit here — darn silly trick (да посадили меня сюда — чертовски глупая выходка; darn — заштопанное место; проклятый, ужасный)! Here, catch hold of the pie (вот, хватайте пирог)."
And out of the middle of the earth, as it seemed to us, rose the pie (и из середины земли, как нам показалось, поднялся пирог; to rise) — very much mixed up and damaged (очень помятый и поврежденный; to mix up — хорошо перемешать; спутать, перепутать); and, after it, scrambled Harris — tumbled, grubby, and wet (и за ним выкарабкался Гаррис — взъерошенный, грязный и мокрый).
"Oh, don't be a stupid ass!" said Harris's head. "I believe you did it on purpose."
"Did what?" exclaimed George and I.
" Why, put me to sit here — darn silly trick! Here, catch hold of the pie."
And out of the middle of the earth, as it seemed to us, rose the pie — very much mixed up and damaged; and, after it, scrambled Harris — tumbled, grubby, and wet.
He had been sitting, without knowing it, on the very verge of a small gully (он сидел, не зная того, на самом краю небольшой вымоины; gully — овражек; канава; ров /образованные потоками воды/; вымоина, размыв), the long grass hiding it from view (скрытой из виду длинной травой); and in leaning a little back he had shot over, pie and all (и, отклоняясь немного назад, он упал в нее с пирогом; to shoot — стрелять; внезапно появиться, пронестись, промелькнуть, промчаться).
He said he had never felt so surprised in all his life, as when he first felt himself going (он сказал, что никогда не был так удивлен за всю свою жизнь, как когда почувствовал, что падает; to feel), without being able to conjecture in the slightest what had happened (не в состоянии предположить = не имея ни малейшего представления /о том/, что произошло; to conjecture — строить догадки, предполагать). He thought at first that the end of the world had come (он подумал сначала, что настал конец света).
Harris believes to this day that George and I planned it all beforehand (Гаррис думает по сей день, что мы с Джорджем спланировали все это заранее). Thus does unjust suspicion follow even the most blameless for, as the poet says (таким образом, несправедливое подозрение преследует даже самых безупречных, ибо, как говорит поэт; blameless — безукоризненный, безупречный; невиновный), "Who shall escape calumny (кто избежит клеветы)?"
He had been sitting, without knowing it, on the very verge of a small gully, the long grass hiding it from view; and in leaning a little back he had shot over, pie and all.
He said he had never felt so surprised in all his life, as when he first felt himself going, without being able to conjecture in the slightest what had happened. He thought at first that the end of the world had come.
Harris believes to this day that George and I planned it all beforehand. Thus does unjust suspicion follow even the most blameless for, as the poet says, "Who shall escape calumny?"