"Английский язык с Джеромом К. Джеромом. Трое в лодке, не считая собаки" - читать интересную книгу автора (J J J, K K K, J J J, Еремин Андрей, Франк Илья...)
CHAPTER VIII
(глава восьмая)
Blackmailing (шантаж; black — черный; mail — почта, корреспонденция). — The proper course to pursue (/какой/ правильный курс проводить = как следует поступать; course — курс, направление; линия поведения). — Selfish boorishness of river-side landowner (эгоистичная грубость владельца прибрежной земли; boorish — грубый, невоспитанный; river-side — берег реки, прибрежная полоса). — "Notice" boards (предупреждающие надписи; notice board — доска для объявлений; табличка или щит с предостерегающей надписью). — Unchristianlike feelings of Harris (нехристианские чувства Гарриса). — How Harris sings a comic song (как Гаррис поет комическую песню/куплеты). — A high-class party (вечер в изысканном обществе; party — компания; вечеринка; прием гостей, званый вечер). — Shameful conduct of two abandoned young men (постыдное поведение двух беспутных молодых людей; abandoned — покинутый, брошенный; падший, распутный). — Some useless information (некоторые бесполезные сведения). — George buys a banjo (Джордж покупает банджо).
Blackmailing. — The proper course to pursue. — Selfish boorishness of river-side landowner. — "Notice" boards. — Unchristianlike feelings of Harris. — How Harris sings a comic song. — A high-class party. — Shameful conduct of two abandoned young men. — Some useless information. — George buys a banjo.
WE stopped under the willows by Kempton Park, and lunched (мы остановились под ивами у Кемптон-парка и пообедали). It is a pretty little spot there (это прелестное местечко): a pleasant grass plateau, running along by the water's edge (приятное поросшее травой плато, тянущееся вдоль кромки воды), and overhung by willows (и окруженное ивами; to overhang — нависать, выдаваться, свешиваться). We had just commenced the third course — the bread and jam (мы только что приступили к третьему блюду — хлебу с вареньем) — when a gentleman in shirt-sleeves and a short pipe came along (как какой-то джентльмен без пиджака: «в рукавах» и с короткой трубкой подошел), and wanted to know if we knew that we were trespassing (и захотел узнать = спросил, знаем ли мы, что вторгаемся в чужие владения; to trespass — нарушать чужое право владения). We said we hadn't given the matter sufficient consideration as yet (мы сказали, что не уделили этому делу достаточно внимания пока; consideration — размышление, рассмотрение; to give consideration to — рассматривать, уделять внимание) to enable us to arrive at a definite conclusion on that point (чтобы позволить себе = иметь возможность прийти к заключению по этому вопросу), but that, if he assured us on his word as a gentleman that we were trespassing (но, если он даст нам слово джентльмена, что мы действительно вторгаемся в чужие владения; to assure — уверять, убеждать), we would, without further hesitation, believe it (мы без дальнейшего колебания поверим ему).
WE stopped under the willows by Kempton Park, and lunched. It is a pretty little spot there: a pleasant grass plateau, running along by the water's edge, and overhung by willows. We had just commenced the third course — the bread and jam — when a gentleman in shirt-sleeves and a short pipe came along, and wanted to know if we knew that we were trespassing. We said we hadn't given the matter sufficient consideration as yet to enable us to arrive at a definite conclusion on that point, but that, if he assured us on his word as a gentleman that we were trespassing, we would, without further hesitation, believe it.
He gave us the required assurance, and we thanked him (он дал нам требуемое заверение, и мы поблагодарили его), but he still hung about, and seemed to be dissatisfied (но он по-прежнему бродил вокруг и, казалось, был недоволен), so we asked him if there was anything further that we could do for him (поэтому мы спросили его, есть ли что-нибудь еще, что мы можем для него сделать = чем еще можем ему помочь; further — дальнейший, дополнительный); and Harris, who is of a chummy disposition (Гаррис, /человек/ общительного характера), offered him a bit of bread and jam (предложил ему кусок хлеба с вареньем).
I fancy he must have belonged to some society sworn to abstain from bread and jam (полагаю, он, должно быть, принадлежал к какому-то обществу, поклявшемуся воздерживаться от хлеба с вареньем; to swear); for he declined it quite gruffly, as if he were vexed at being tempted with it (поскольку он отказался от них весьма грубо, /так/ словно он был оскорблен тем, что его соблазняли ими; to decline — наклонять/ся/; отклонять, отказываться), and he added that it was his duty to turn us off (и добавил, что его обязанность/долг — выгнать нас).
Harris said that if it was a duty it ought to be done (Гаррис сказал, что если это его обязанность, она должна быть выполнена), and asked the man what was his idea with regard to the best means for accomplishing it (и спросил этого человека, какова его мысль относительно лучших средств = какие средства он считает лучшими для ее выполнения). Harris is what you would call a well-made man of about number one size, and looks hard and bony (Гаррис, так сказать, «как бы вы назвали» хорошо сложенный человек довольно приличного роста, выглядит крепким и поджарым; number one — номер один, первоклассный; bony — костистый, костлявый; поджарый), and the man measured him up and down (джентльмен смерил его /взглядом/ сверху донизу), and said he would go and consult his master (сказал, что пойдет посоветуется со своим хозяином), and then come back and chuck us both into the river (а потом вернется и бросит нас обоих в реку).
assurance [ǝˈʃuǝrǝns] regard [rɪˈɡɑ:d]
He gave us the required assurance, and we thanked him, but he still hung about, and seemed to be dissatisfied, so we asked him if there was anything further that we could do for him; and Harris, who is of a chummy disposition, offered him a bit of bread and jam.
I fancy he must have belonged to some society sworn to abstain from bread and jam; for he declined it quite gruffly, as if he were vexed at being tempted with it, and he added that it was his duty to turn us off.
Harris said that if it was a duty it ought to be done, and asked the man what was his idea with regard to the best means for accomplishing it. Harris is what you would call a well-made man of about number one size, and looks hard and bony, and the man measured him up and down, and said he would go and consult his master, and then come back and chuck us both into the river.
Of course, we never saw him any more (разумеется, мы больше его не видели), and, of course, all he really wanted was a shilling (и, конечно, все, что ему действительно было нужно, так это шиллинг). There are a certain number of riverside roughs who make quite an income, during the summer (существует некоторое число береговых хулиганов = хулиганов на берегу реки, которые зарабатывают: «делают заработок, доход» в течение лета), by slouching about the banks and blackmailing weak-minded noodles in this way (тем, что слоняются по берегам и шантажируют слабовольных простаков таким образом; weak-minded — слабоумный, бесхарактерный). They represent themselves as sent by the proprietor (они представляются как посланные владельцем = выдают себя за представителей землевладельца; to send — посылать). The proper course to pursue is to offer your name and address, and leave the owner (правильная линия поведения — предложить = назвать свои имя и адрес и предоставить /земле/владельцу), if he really has anything to do with the matter (если он действительно имеет какое-то отношение к делу), to summon you, and prove what damage you have done to his land by sitting down on a bit of it (вызвать вас в суд и доказать, какой ущерб вы нанесли его земле, садясь на ее кусочек). But the majority of people are so intensely lazy and timid (но большинство людей настолько ленивы и робки; intensely — сильно, очень; чрезвычайно), that they prefer to encourage the imposition by giving in to it (что предпочитают поощрять этот обман, уступая ему; imposition — налог, сбор; обман, жульничество) rather than put an end to it by the exertion of a little firmness (вместо того, чтобы положить ему конец, проявив немного твердости; firmness — стойкость, твердость, непоколебимость).
income [ˈɪnkʌm] proprietor [prǝˈpraɪǝtǝ]
Of course, we never saw him any more, and, of course, all he really wanted was a shilling. There are a certain number of riverside roughs who make quite an income, during the summer, by slouching about the banks and blackmailing weak-minded noodles in this way. They represent themselves as sent by the proprietor. The proper course to pursue is to offer your name and address, and leave the owner, if he really has anything to do with the matter, to summon you, and prove what damage you have done to his land by sitting down on a bit of it. But the majority of people are so intensely lazy and timid, that they prefer to encourage the imposition by giving in to it rather than put an end to it by the exertion of a little firmness.
Where it is really the owners that are to blame, they ought to be shown up (/в тех случаях/, где действительно виноваты владельцы /земли/, они должны быть разоблачены; to show up — выявлять/ся/, обнаруживать/ся/; разоблачать). The selfishness of the riparian proprietor grows with every year (эгоизм владельцев прибрежной полосы растет с каждым годом). If these men had their way they would close the river Thames altogether (если бы эти люди добились своего, они бы совсем закрыли реку Темзу; to have one's own way — добиться своего, поступать по-своему). They actually do this along the minor tributary streams and in the backwaters (они фактически делают это вдоль незначительных притоков и в заводях). They drive posts into the bed of the stream (они вбивают столбы в русло = дно реки), and draw chains across from bank to bank (и протягивают цепи от берега до берега), and nail huge notice-boards on every tree (и прибивают огромные щиты с предупреждениями к каждому дереву). The sight of those notice-boards rouses every evil instinct in my nature (вид этих щитов пробуждает все дурные инстинкты во мне: «в моей натуре»; instinct — инстинкт, природное чутье). I feel I want to tear each one down (я чувствую, что хочу сорвать их все: «каждую»), and hammer it over the head of the man who put it up, until I have killed him (и бить ими по голове того, кто повесил их, пока я не убью его), and then I would bury him, and put the board up over the grave as a tombstone (а потом я бы его похоронил и повесил щит на могилу в качестве надгробного памятника/плиты).
I mentioned these feelings of mine to Harris, and he said he had them worse than that (я рассказал об этих своих чувствах Гаррису, и он сказал, что у него они еще хуже, чем у меня; to mention — упоминать, ссылаться на). He said he not only felt he wanted to kill the man who caused the board to be put up (он сказал, что не только хочет убить человека, который велел этот щит повесить; to cause — быть причиной, вызывать), but that he should like to slaughter the whole of his family and all his friends and relations (но также ему хотелось бы перерезать всю его семью и всех друзей и родственников), and then burn down his house (а потом сжечь /дотла/ его дом). This seemed to me to be going too far, and I said so to Harris; but he answered (это показалось мне чересчур: «заходящим слишком далеко», и я сказал об этом Гаррису, но он ответил):
"Not a bit of it (ничего подобного: «ни кусочка этого»). Serve `em all jolly well right, and I'd go and sing comic songs on the ruins (/я/ бы поступил с ними вполне хорошо = так им и надо, и я бы спел /еще/ комическую песню на развалинах; jolly well — вполне; непременно, конечно; to serve — служить, обслуживать; обходиться с)."
Where it is really the owners that are to blame, they ought to be shown up. The selfishness of the riparian proprietor grows with every year. If these men had their way they would close the river Thames altogether. They actually do this along the minor tributary streams and in the backwaters. They drive posts into the bed of the stream, and draw chains across from bank to bank, and nail huge notice-boards on every tree. The sight of those notice-boards rouses every evil instinct in my nature. I feel I want to tear each one down, and hammer it over the head of the man who put it up, until I have killed him, and then I would bury him, and put the board up over the grave as a tombstone.
I mentioned these feelings of mine to Harris, and he said he had them worse than that. He said he not only felt he wanted to kill the man who caused the board to be put up, but that he should like to slaughter the whole of his family and all his friends and relations, and then burn down his house. This seemed to me to be going too far, and I said so to Harris; but he answered:
"Not a bit of it. Serve `em all jolly well right, and I'd go and sing comic songs on the ruins."
I was vexed to hear Harris go on in this blood-thirsty strain (меня взволновало /слышать/, что у Гарриса такой кровожадный настрой; strain — напряжение; черта, элемент, оттенок; наклонность). We never ought to allow our instincts of justice to degenerate into mere vindictiveness (мы никогда не должны позволять нашим чувствам справедливости вырождаться в простую мстительность). It was a long while before I could get Harris to take a more Christian view of the subject (прошло много времени, прежде чем я сумел убедить Гарриса принять более христианскую точку зрения по этому вопросу; a long while — долго; subject — тема, предмет, объект), but I succeeded at last, and he promised me that he would spare the friends and relations at all events (но мне удалось наконец, и он обещал мне, что пощадит друзей и родственников, во всяком случае; to spare — беречь; жалеть, щадить; at all events — в любом случае: «при всех событиях»), and would not sing comic songs on the ruins (и не будет петь комические песни на развалинах).
You have never heard Harris sing a comic song (вы никогда не слышали, как Гаррис поет комические песни), or you would understand the service I had rendered to mankind (иначе вы бы поняли, /какую/ услугу я оказал человечеству; to render — отдавать, воздавать, оказывать /услугу, помощь/). It is one of Harris's fixed ideas that he can sing a comic song (одна из навязчивых идей Гарриса — что он умеет петь комическую песню/куплеты); the fixed idea, on the contrary, among those of Harris's friends who have heard him try (напротив, навязчивая идея среди тех друзей Гарриса, которые слышали, как он пытался /петь/), is that he can't and never will be able to (что он не умеет, и никогда не сможет /петь/), and that he ought not to be allowed to try (и что ему нельзя позволять пробовать).
vindictiveness [vɪnˈdɪktɪvnɪs] Christian [ˈkrɪsʧǝn] view [vju:]
I was vexed to hear Harris go on in this blood-thirsty strain. We never ought to allow our instincts of justice to degenerate into mere vindictiveness. It was a long while before I could get Harris to take a more Christian view of the subject, but I succeeded at last, and he promised me that he would spare the friends and relations at all events, and would not sing comic songs on the ruins.
You have never heard Harris sing a comic song, or you would understand the service I had rendered to mankind. It is one of Harris's fixed ideas that he can sing a comic song; the fixed idea, on the contrary, among those of Harris's friends who have heard him try, is that he can't and never will be able to, and that he ought not to be allowed to try.
When Harris is at a party, and is asked to sing, he replies (когда Гаррис на вечере, и его просят спеть, он отвечает): "Well, I can only sing a comic song, you know (ну, я умею петь только комические песни, видите ли);" and he says it in a tone that implies that his singing of that (и он говорит это таким тоном = с таким видом, который подразумевает, будто его пение этих песен), however, is a thing that you ought to hear once, and then die (это такая вещь, которую вы должны услышать /хотя бы/ один раз, а потом умереть = можно умереть спокойно).
"Oh, that is nice (о, это хорошо)," says the hostess (говорит хозяйка). "Do sing one, Mr. Harris (спойте же /песню/, мистер Гаррис);" and Harris gets up, and makes for the piano (и Гаррис поднимается, и направляется к фортепьяно), with the beaming cheeriness of a generous-minded man who is just about to give somebody something (с сияющей улыбкой великодушного человека, который собирается подарить что-нибудь кому-нибудь; cheery — веселый, радостный; славный).
"Now, silence, please, everybody (теперь тишина = тише, пожалуйста, все)" says the hostess, turning round (говорит хозяйка, поворачиваясь); "Mr. Harris is going to sing a comic song (мистер Гаррис собирается петь куплеты)!"
die [daɪ] generous [ˈʤen(ǝ)rǝs]
When Harris is at a party, and is asked to sing, he replies: "Well, I can only sing a comic song, you know;" and he says it in a tone that implies that his singing of that, however, is a thing that you ought to hear once, and then die.
"Oh, that is nice," says the hostess. "Do sing one, Mr. Harris;" and Harris gets up, and makes for the piano, with the beaming cheeriness of a generous-minded man who is just about to give somebody something.
"Now, silence, please, everybody" says the hostess, turning round; "Mr. Harris is going to sing a comic song!"
"Oh, how jolly (как славно)!" they murmur (шепчут); and they hurry in from the conservatory, and come up from the stairs (они = гости поспешно входят из зимнего сада, спускаются с лестницы), and go and fetch each other from all over the house (зовут друг друга = собираются со всего дома; to fetch — принести; сходить за кем-то, позвать), and crowd into the drawing-room, and sit round, all smirking in anticipation (толпой идут в гостиную, садятся кругом, все улыбаются в предвкушении; to crowd — собираться толпой; протискиваться; to smirk — притворно или глупо улыбаться; ухмыляться; anticipation — ожидание, предвкушение).
Then Harris begins (тут Гаррис начинает).
Well, you don't look for much of a voice in a comic song (вы не ждете многого от голоса в комической песне; to look for — искать; ожидать, надеяться). You don't expect correct phrasing or vocalization (не рассчитываете на правильную фразировку или чистоту звука; vocalization — выражение голосом; вокализация). You don't mind if a man does find out, when in the middle of a note (не обращаете внимание, если исполнитель обнаруживает, когда /находится/ на середине ноты; to find out — узнать, понять), that he is too high, and comes down with a jerk (что он /поет/ слишком высоко, и понижается рывком). You don't bother about time (не беспокоитесь о темпе). You don't mind a man being two bars in front of the accompaniment (не волнуетесь, если певец на два такта впереди аккомпанемента), and easing up in the middle of a line to argue it out with the pianist (и замедляется в середине строки, чтобы договориться с пианистом; to argue — спорить, обсуждать; доказывать), and then starting the verse afresh (а потом начинает куплет заново). But you do expect the words (но вы ждете слов).
conservatory [kǝnˈsǝ:vǝtǝrɪ] pianist [ˈpɪǝnɪst]
"Oh, how jolly!" they murmur; and they hurry in from the conservatory, and come up from the stairs, and go and fetch each other from all over the house, and crowd into the drawing-room, and sit round, all smirking in anticipation.
Then Harris begins.
Well, you don't look for much of a voice in a comic song. You don't expect correct phrasing or vocalization. You don't mind if a man does find out, when in the middle of a note, that he is too high, and comes down with a jerk. You don't bother about time. You don't mind a man being two bars in front of the accompaniment, and easing up in the middle of a line to argue it out with the pianist, and then starting the verse afresh. But you do expect the words.
You don't expect a man to never remember more than the first three lines of the first verse (вы не ожидаете, что певец не помнит больше первых трех строчек первого куплета), and to keep on repeating these until it is time to begin the chorus (и продолжает повторять их, пока не приходит время начинать /петь/ хором). You don't expect a man to break off in the middle of a line, and snigger, and say, it's very funny (вы не ждете, что певец внезапно останавливается посреди строки, хихикает и говорит, это очень забавно), but he's blest if he can think of the rest of it (но будь он проклят, если может вспомнить остальное), and then try and make it up for himself, and, afterwards, suddenly recollect it (потом пытается выдумать /слова/ сам, а позднее вдруг вспоминает их; to make up — пополнять, возмещать; выдумывать), when he has got to an entirely different part of the song (когда доходит до совершенно другой части песни), and break off, without a word of warning, to go back and let you have it then and there (и вдруг смолкает, не предупредив: «без слова предупреждения», чтобы вернуться и сообщить вам кое-что из того, что вспомнил). You don't — well, I will just give you an idea of Harris's comic singing (вы не… ну, я только дам вам представление о комическом пении Гарриса), and then you can judge of it for yourself (а затем вы сможете судить о нем сами).
HARRIS (standing up in front of piano and addressing the expectant mob)(стоя перед фортепьяно и обращаясь к ожидающей толпе = публике): "I'm afraid it's a very old thing, you know (боюсь, это очень старая вещь, знаете ли). I expect you all know it, you know (полагаю, вы все ее знаете; to expect — ожидать; надеяться; полагать). But it's the only thing I know (но это единственное, что я знаю). It's the judge's song out of Pinafore(это песня судьи из Передника) — no, I don't mean Pinafore — I mean — you know what I mean (нет, я имею в виду не Передник, я говорю о… вы знаете, о чем) — the other thing, you know (другую вещь). You must all join in the chorus, you know (вы все должны подпевать хором; to join in — присоединяться, принимать участие, подхватывать)."
chorus [ˈkɔ:rǝs] verse [vǝ:s] different [ˈdɪf(ǝ)rǝnt]
You don't expect a man to never remember more than the first three lines of the first verse, and to keep on repeating these until it is time to begin the chorus. You don't expect a man to break off in the middle of a line, and snigger, and say, it's very funny, but he's blest if he can think of the rest of it, and then try and make it up for himself, and, afterwards, suddenly recollect it, when he has got to an entirely different part of the song, and break off, without a word of warning, to go back and let you have it then and there. You don't — well, I will just give you an idea of Harris's comic singing, and then you can judge of it for yourself.
HARRIS (standing up in front of piano and addressing the expectant mob): "I'm afraid it's a very old thing, you know. I expect you all know it, you know. But it's the only thing I know. It's the judge's song out of Pinafore — no, I don't mean Pinafore — I mean — you know what I mean — the other thing, you know. You must all join in the chorus, you know."
(Murmurs of delight and anxiety to join in the chorus (шепот наслаждения и беспокойства /в предвкушении/ пения хором). Brilliant performance of prelude to the Judge's song in "Trial by Jury" by nervous pianist (блестящее исполнение прелюдии/вступления к песне судьи в «Суде Присяжных» взволнованным пианистом). Moment arrives for Harris to join in (наступает момент, чтобы вступил Гаррис). Harris takes no notice of it (Гаррис не замечает этого). Nervous pianist commences prelude over again (взволнованный пианист начинает прелюдию снова), and Harris, commencing singing at the same time (и Гаррис, начиная петь в то же самое время), dashes off the first two lines of the First Lord's song out of "Pinafore (выпаливает начальные две строчки песни Первого Лорда из «Передника»; to dash off — броситься; быстро набросать /письмо, заметку и т.д./)." Nervous pianist tries to push on with prelude, gives it up (взволнованный пианист пытается ускорить прелюдию, сдается), and tries to follow Harris with accompaniment to Judge's song out of "Trial by Jury (пробует следовать = угнаться за Гаррисом, аккомпанируя песне Судьи из «Суда Присяжных»)," finds that doesn't answer, and tries to recollect what he is doing, and where he is (обнаруживает, что это не подходит, и пытается вспомнить, что он делает и где находится; to answer — отвечать, реагировать; соответствовать), feels his mind giving way, and stops short (чувствует, что его память изменяет ему, и внезапно останавливается; to give away — раздавать; упускать; сдаваться, портиться).)
HARRIS (with kindly encouragement)(с доброжелательным ободрением): "It's all right (все в порядке). You're doing it very well, indeed — go on (вы делаете это очень хорошо, в самом деле, —продолжайте)."
NERVOUS PIANIST (взволнованный пианист): "I'm afraid there's a mistake somewhere (боюсь, где-то /произошла/ ошибка). What are you singing (что вы поете)?"
(Murmurs of delight and anxiety to join in the chorus. Brilliant performance of prelude to the Judge's song in "Trial by Jury" by nervous pianist. Moment arrives for Harris to join in. Harris takes no notice of it. Nervous pianist commences prelude over again, and Harris, commencing singing at the same time, dashes off the first two lines of the First Lord's song out of "Pinafore." Nervous pianist tries to push on with prelude, gives it up, and tries to follow Harris with accompaniment to Judge's song out of "Trial by Jury," finds that doesn't answer, and tries to recollect what he is doing, and where he is, feels his mind giving way, and stops short.)
HARRIS (with kindly encouragement): "It's all right. You're doing it very well, indeed — go on."
NERVOUS PIANIST: "I'm afraid there's a mistake somewhere. What are you singing?"
HARRIS (promptly) (быстро/не задумываясь): "Why the Judge's song out of Trial by Jury(как, песню Судьи из Суда Присяжных). Don't you know it (разве вы не знаете ее)?"
SOME FRIEND OF HARRIS'S (один приятель Гарриса)(from the back of the room) (из глубины комнаты; back — спина; задняя часть): "No, you're not, you chuckle-head, you're singing the Admiral's song from Pinafore (нет, болван, ты поешь песню Адмирала из Передника)."
(Long argument between Harris and Harris's friend as to what Harris is really singing (продолжительный спор между Гаррисом и его приятелем по поводу того, что Гаррис поет в действительности). Friend finally suggests that it doesn't matter what Harris is singing (наконец приятель высказывает мысль, что не важно, что поет Гаррис) so long as Harris gets on and sings it (лишь бы Гаррис продолжал и пел; so long as — поскольку; при условии, что), and Harris, with an evident sense of injustice rankling inside him (а Гаррис, с явным чувством несправедливости, терзающим его; inside — внутри), requests pianist to begin again (просит пианиста начать снова). Pianist, thereupon, starts prelude to the Admiral's song (пианист вслед за этим начинает прелюдию к песне Адмирала), and Harris, seizing what he considers to be a favourable opening in the music, begins (а Гаррис, воспользовавшись, по его мнению: «что он считает», подходящим моментом в музыке, начинает; to seize — схватить/ся/; воспользоваться; favourable — благоприятный; подходящий; opening — открытие, вступительная часть, начало; удобный случай, благоприятная возможность).)
HARRIS (promptly): "Why the Judge's song out of Trial by Jury. Don't you know it?"
SOME FRIEND OF HARRIS'S (from the back of the room): "No, you're not, you chuckle-head, you're singing the Admiral's song from Pinafore."
(Long argument between Harris and Harris's friend as to what Harris is really singing. Friend finally suggests that it doesn't matter what Harris is singing so long as Harris gets on and sings it, and Harris, with an evident sense of injustice rankling inside him, requests pianist to begin again. Pianist, thereupon, starts prelude to the Admiral's song, and Harris, seizing what he considers to be a favourable opening in the music, begins.)
HARRIS:
"When I was young and called to the Bar (когда я был молодым и стал адвокатом; to be called to the Bar — получать право адвокатской практики в суде; bar — брусок; препятствие; барьер, отделяющий судей от подсудимых; the Bar — адвокатура, адвокатская практика).' "
[General roar of laughter, taken by Harris as a compliment (общий взрыв смеха, принимаемый Гаррисом за комплимент). Pianist, thinking of his wife and family, gives up the unequal contest and retires (пианист, думая о своей жене и детях: «семье», отказывается от неравной борьбы и удаляется; contest — спор, состязание, соперничество); his place being taken by a stronger-nerved man (его место занимает человек с более крепкими нервами).
THE NEW PIANIST (Cheerily) (новый пианист /весело, ободряюще/): "Now then, old man, you start off, and I'll follow (итак, старина, вы начинайте, а я последую /за вами/). We won't bother about any prelude (мы не будем беспокоиться о прелюдии = начнем без вступления)."
HARRIS (Upon whom the explanation of matters has slowly dawned — laughing) (до которого объяснение дела медленно дошло = понял, в чем дело, смеясь): "By Jove (ей-богу; Jove — Юпитер; by Jove! — клянусь Юпитером! ей-богу!)! I beg your pardon (прошу прощения). Of course — I've been mixing up the two songs (конечно, я перепутал две песни). It was Jenkins confused me, you know (это Дженкинс сбил меня с толку). Now then (итак).
contest [ˈkɔntest] confused [kǝnˈfju:zd]
HARRIS:
"When I was young and called to the Bar."
(General roar of laughter, taken by Harris as a compliment. Pianist, thinking of his wife and family, gives up the unequal contest and retires; his place being taken by a stronger-nerved man.
THE NEW PIANIST (Cheerily): "Now then, old man, you start off, and I'll follow. We won't bother about any prelude."
HARRIS (Upon whom the explanation of matters has slowly dawned — laughing): "By Jove! I beg your pardon. Of course — I've been mixing up the two songs. It was Jenkins confused me, you know. Now then.
[Singing (поет); his voice appearing to come from the cellar (его голос, кажется = как будто исходит из погреба), and suggesting the first low warnings of an approaching earthquake (и напоминает первые тихие признаки приближающегося землетрясения; warning — предупреждение; знак, признак).]
"When I was young I served a term (когда я был молодым, я служил одно время)
As office-boy to an attorney's firm (рассыльным в фирме адвоката)."
(Aside to pianist) (в сторону, пианисту): "It is too low, old man (слишком низко, старина); we'll have that over again, if you don't mind (начнем заново, если не возражаете)."
(Sings first two lines over again, in a high falsetto this time (поет первые две строчки снова, высоким фальцетом на этот раз). Great surprise on the part of the audience (большое удивление со стороны публики). Nervous old lady near the fire begins to cry, and has to be led out (нервная старая дама у камина начинает плакать, и ее приходится вывести; to lead out).)
HARRIS (continuing) (продолжая):
"I swept the windows and I swept the door (я мыл окна и подметал пол; to sweep — мести, подметать; смывать; door — дверь, дверной проем; дом, помещение),
And I — "
earthquake [ˈǝ:Ɵkweɪk] attorney [ǝˈtǝ:nɪ]
(Singing; his voice appearing to come from the cellar, and suggesting the first low warnings of an approaching earthquake.)
"When I was young I served a term
As office-boy to an attorney's firm."
(Aside to pianist): "It is too low, old man; we'll have that over again, if you don't mind."
[Sings first two lines over again, in a high falsetto this time. Great surprise on the part of the audience. Nervous old lady near the fire begins to cry, and has to be led out.]
HARRIS (continuing):
"I swept the windows and I swept the door,
And I — "
No — no, I cleaned the windows of the big front door (нет-нет, я протирал окна = стекла большой парадной двери). And I polished up the floor (и я полировал/начищал пол) — no, dash it — I beg your pardon (нет, черт! — прошу прощения; to dash — наносить сокрушающий удар, разбивать вдребезги, расколачивать) — funny thing, I can't think of that line (забавно, не могу вспомнить эту строчку). And I — and I — Oh, well, we'll get on to the chorus, and chance it (sings)(ну ладно, мы перейдем к хору и рискнем /поет/):
"And I diddle-diddle-diddle-diddle-diddle-diddle-de,
Till now I am the ruler of the Queen's navee (до сих пор я адмирал королевского флота; ruler — властелин, правитель; navee = navy)."
Now then, chorus — it is the last two lines repeated, you know (а теперь хор — последние две строчки повторяются).
GENERAL CHORUS (общий хор):
No — no, I cleaned the windows of the big front door. And I polished up the floor — no, dash it — I beg your pardon — funny thing, I can't think of that line. And I — and I — Oh, well, we'll get on to the chorus, and chance it (sings):
"And I diddle-diddle-diddle-diddle-diddle-diddle-de,
Till now I am the ruler of the Queen's navee."
Now then, chorus — it is the last two lines repeated, you know.
GENERAL CHORUS:
"And he diddle-diddle-diddle-diddle-diddle-diddle-dee'd,
Till now he is the ruler of the Queen's navee."
And Harris never sees what an ass he is making of himself (а Гаррис никогда не видит, какого осла он из себя делает), and how he is annoying a lot of people who never did him any harm (и как он докучает множеству людей, которые не сделали ему ничего плохого; to do harm — причинять вред, наносить ущерб). He honestly imagines that he has given them a treat (он искренне полагает, что доставил им удовольствие; to imagine — воображать, представлять себе; полагать, думать), and says he will sing another comic song after supper (и говорит, что споет еще одну комическую песню после ужина).
Speaking of comic songs and parties, reminds me of a rather curious incident at which I once assisted (/если/ говорить о куплетах и вечеринках, это напоминает мне об одном довольно любопытном случае, при котором я присутствовал; to assist — помогать, способствовать; to assist at — присутствовать при); which, as it throws much light upon the inner mental working of human nature in general (который, проливая: «бросая» много света на /процесс/ внутренней работы человеческой природы в целом; mental — интеллектуальный, умственный; внутренний /происходящий в сознании/), ought, I think, to be recorded in these pages (думаю, должен быть отмечен на этих страницах; to record — записывать, фиксировать).
honestly [ˈɔnɪstlɪ] incident [ˈɪnsɪd(ǝ)nt]
"And he diddle-diddle-diddle-diddle-diddle-diddle-dee'd,
Till now he is the ruler of the Queen's navee."
And Harris never sees what an ass he is making of himself, and how he is annoying a lot of people who never did him any harm. He honestly imagines that he has given them a treat, and says he will sing another comic song after supper.
Speaking of comic songs and parties, reminds me of a rather curious incident at which I once assisted; which, as it throws much light upon the inner mental working of human nature in general, ought, I think, to be recorded in these pages.
We were a fashionable and highly cultured party (мы были светской и высококультурной компанией). We had on our best clothes, and we talked pretty, and were very happy (мы были одеты в наши лучшие одежды, и разговаривали приятно = вели приятные разговоры, и были очень счастливы) — all except two young fellows, students (все, кроме двух молодых людей, студентов), just returned from Germany, commonplace young men (только что вернувшихся из Германии, обычных/ничем не примечательных юношей), who seemed restless and uncomfortable, as if they found the proceedings slow (которые казались беспокойными и испытывавшими неловкость, словно считали, что время течет медленно: «находили действие медленным»; to find; uncomfortable — неудобный, стесненный; proceeding — акт, действие, дело, деятельность). The truth was, we were too clever for them (дело: «правда» в том, что мы были слишком умны для них). Our brilliant but polished conversation, and our high-class tastes, were beyond them (наш блестящий, но утонченный разговор и изысканные вкусы были им недоступны; polished — /от/полированный; тонкий, изысканный; to be beyond — выходить за пределы; быть слишком сложным для кого-либо). They were out of place, among us (они были не к месту среди нас). They never ought to have been there at all (им вообще не следовало быть там). Everybody agreed upon that, later on (впоследствии все согласились с этим; to agree on — договариваться о; приходить к согласию относительно).
We played morceaux from the old German masters (мы играли произведения старинных немецких мастеров; morceau — короткое музыкальное или литературное произведение /франц.: «кусок»/). We discussed philosophy and ethics (мы обсуждали философию и этику = рассуждали о философии и об этике). We flirted with graceful dignity (мы флиртовали с изящным достоинством). We were even humorous — in a high-class way (мы были даже юмористическими = шутили — в изысканной манере).
Somebody recited a French poem after supper, and we said it was beautiful (кто-то прочитал французские стихи после ужина, и мы сказали, они прекрасны; to recite — декламировать, читать вслух); and then a lady sang a sentimental ballad in Spanish (а потом одна дама спела сентиментальную балладу по-испански), and it made one or two of us weep — it was so pathetic (и она заставила некоторых из нас плакать — настолько она /баллада/ была трогательной).
We were a fashionable and highly cultured party. We had on our best clothes, and we talked pretty, and were very happy — all except two young fellows, students, just returned from Germany, commonplace young men, who seemed restless and uncomfortable, as if they found the proceedings slow. The truth was, we were too clever for them. Our brilliant but polished conversation, and our high-class tastes, were beyond them. They were out of place, among us. They never ought to have been there at all. Everybody agreed upon that, later on.
We played morceaux from the old German masters. We discussed philosophy and ethics. We flirted with graceful dignity. We were even humorous — in a high-class way.
Somebody recited a French poem after supper, and we said it was beautiful; and then a lady sang a sentimental ballad in Spanish, and it made one or two of us weep — it was so pathetic.
And then those two young men got up, and asked us if we had ever heard Herr Slossenn Boschen (те двое молодых людей поднялись и спросили нас, слышали ли мы когда-нибудь, как господин Слоссен Бошен) (who had just arrived, and was then down in the supper-room) sing his great German comic song (который только что приехал и сейчас был в столовой, поет свою замечательную немецкую комическую песню).
None of us had heard it, that we could remember (никто из нас не слышал ее, насколько мы могли вспомнить).
The young men said it was the funniest song that had ever been written (молодые люди сказали, что это самая забавная песня, что была когда-либо написана; to write), and that, if we liked, they would get Herr Slossenn Boschen (и что, если мы хотим, они попросят господина Слоссен Бошена), whom they knew very well, to sing it (которого очень хорошо знают, спеть ее). They said it was so funny that, when Herr Slossenn Boschen had sung it once before the German Emperor (они сказали, она была настолько смешной, что когда господин Слоссен Бошен спел ее однажды германскому императору: «перед императором»), he (the German Emperor) had had to be carried off to bed (его /императора/ пришлось увести и уложить в постель; to carry off — уносить, уводить).
German [ˈʤǝ:mǝn] Emperor [ˈemp(ǝ)rǝ]
And then those two young men got up, and asked us if we had ever heard Herr Slossenn Boschen (who had just arrived, and was then down in the supper-room) sing his great German comic song.
None of us had heard it, that we could remember.
The young men said it was the funniest song that had ever been written, and that, if we liked, they would get Herr Slossenn Boschen, whom they knew very well, to sing it. They said it was so funny that, when Herr Slossenn Boschen had sung it once before the German Emperor, he (the German Emperor) had had to be carried off to bed.
They said nobody could sing it like Herr Slossenn Boschen (никто не может спеть ее так, как господин Слоссен Бошен); he was so intensely serious all through it that you might fancy he was reciting a tragedy (он так глубоко серьезен на всем ее протяжении, что можно подумать, будто он читает трагедию), and that, of course, made it all the funnier (и это, конечно, делает все еще смешнее). They said he never once suggested by his tone or manner that he was singing anything funny — that would spoil it (они сказали, он ни разу еще не намекнул своей интонацией = никогда нельзя предположить по его интонации или поведению, что он поет что-то смешное — это бы все испортило; to suggest — предлагать; наводить на мысль, намекать). It was his air of seriousness, almost of pathos, that made it so irresistibly amusing (именно его серьезный, почти патетический вид делает песню такой неотразимо забавной; air — воздух, атмосфера; внешний вид, выражение лица).
We said we yearned to hear it, that we wanted a good laugh (мы сказали, что жаждем услышать ее, что хотим хорошо посмеяться); and they went downstairs, and fetched Herr Slossenn Boschen (они спустились по лестнице и позвали господина Слоссен Бошена).
He appeared to be quite pleased to sing it, for he came up at once (он, видимо, был весьма рад спеть, потому что пришел тотчас же; to come up — подниматься, повышаться), and sat down to the piano without another word (и сел за фортепьяно, не говоря ни слова; to sit down).
serious [ˈsɪ(ǝ)rɪǝs] irresistibly [,ɪrɪˈzɪstǝblɪ]
They said nobody could sing it like Herr Slossenn Boschen; he was so intensely serious all through it that you might fancy he was reciting a tragedy, and that, of course, made it all the funnier. They said he never once suggested by his tone or manner that he was singing anything funny — that would spoil it. It was his air of seriousness, almost of pathos, that made it so irresistibly amusing.
We said we yearned to hear it, that we wanted a good laugh; and they went downstairs, and fetched Herr Slossenn Boschen.
He appeared to be quite pleased to sing it, for he came up at once, and sat down to the piano without another word.
"Oh, it will amuse you (это позабавит вас). You will laugh (вы посмеетесь)," whispered the two young men, as they passed through the room (шепнули нам двое молодых людей, проходя через комнату), and took up an unobtrusive position behind the Professor's back (и заняли скромное место за спиной профессора).
Herr Slossenn Boschen accompanied himself (аккомпанировал себе сам). The prelude did not suggest a comic song exactly (вступление совсем не наводило на мысль о комической песне; exactly — точно, как раз; совсем, совершенно). It was a weird, soulful air (это была таинственная, душевная мелодия; air — внешний вид; мелодия, мотив). It quite made one's flesh creep (от нее по телу шли мурашки; flesh — тело; плоть; to creep — ползать; creeps — мурашки; ощущение ужаса); but we murmured to one another that it was the German method, and prepared to enjoy it (но мы прошептали друг другу, что это немецкий способ /петь/, и приготовились наслаждаться).
I don't understand German myself (сам я не понимаю по-немецки). I learned it at school, but forgot every word of it two years after I had left (я изучал его в школе, но забыл каждое его слово = до последнего слова через два года после того, как закончил /ее/; to forget; to leave), and have felt much better ever since (и чувствую себя намного лучше с тех пор). Still, I did not want the people there to guess my ignorance (однако я не хотел, чтобы люди там = присутствующие узнали о моем невежестве; to guess — догадываться; полагать); so I hit upon what I thought to be rather a good idea (поэтому мне пришла, как мне показалось, довольно хорошая мысль; to hit on — найти, прийти к; to hit upon an idea — прийти к мысли). I kept my eye on the two young students, and followed them (я не спускал глаз с двух молодых студентов и следовал за ними = их примеру). When they tittered, I tittered (когда они хихикали, я /тоже/ хихикал); when they roared, I roared (когда они хохотали, я хохотал); and I also threw in a little snigger all by myself now and then (и я также добавлял хихиканье от себя временами; to throw in — добавлять; вставлять /замечание/), as if I had seen a bit of humour that had escaped the others (словно увидел что-то смешное, что ускользнуло от остальных). I considered this particularly artful on my part (я считал это особенно ловким = хорошо придуманным со своей стороны).
unobtrusive [,ʌnǝbˈtru:sɪv] ignorance [ˈɪɡnǝrǝns]
"Oh, it will amuse you. You will laugh," whispered the two young men, as they passed through the room, and took up an unobtrusive position behind the Professor's back.
Herr Slossenn Boschen accompanied himself. The prelude did not suggest a comic song exactly. It was a weird, soulful air. It quite made one's flesh creep; but we murmured to one another that it was the German method, and prepared to enjoy it.
I don't understand German myself. I learned it at school, but forgot every word of it two years after I had left, and have felt much better ever since. Still, I did not want the people there to guess my ignorance; so I hit upon what I thought to be rather a good idea. I kept my eye on the two young students, and followed them. When they tittered, I tittered; when they roared, I roared; and I also threw in a little snigger all by myself now and then, as if I had seen a bit of humour that had escaped the others. I considered this particularly artful on my part.
I noticed, as the song progressed (я заметил по мере того, как песня продолжалась = через некоторое время; to progress — развиваться, двигаться вперед), that a good many other people seemed to have their eye fixed on the two young men, as well as myself (что довольно много других людей, казалось, не сводило глаз с юношей, как и я; to fix one`s eyes on — уставиться, впиться глазами). These other people also tittered when the young men tittered (тоже хихикали, когда хихикали молодые люди), and roared when the young men roared; and, as the two young men tittered and roared (и, так как эти двое молодых людей хихикали, хохотали) and exploded with laughter pretty continuously all through the song, it went exceedingly well (и разражались смехом почти непрерывно на протяжении всей песни, дело шло чрезвычайно хорошо/замечательно; to explode with laughter — разразиться смехом; громко рассмеяться).
And yet that German Professor did not seem happy (и все же этот немецкий профессор не казался довольным; happy — счастливый, довольный). At first, when we began to laugh, the expression of his face was one of intense surprise (сначала, когда мы начали смеяться, выражение его лица было выражением сильного удивления = крайне удивленным), as if laughter were the very last thing he had expected to be greeted with (словно смех был последней вещью, которой он ожидал быть встреченным = словно он меньше всего ожидал, что его встретят смехом). We thought this very funny (мы посчитали это очень забавным): we said his earnest manner was half the humour (сказали /друг другу/, что его серьезное поведение — половина юмора). The slightest hint on his part that he knew how funny he was would have completely ruined it all (малейший намек с его стороны /на то/, что он знает, как он смешон, полностью испортил бы все). As we continued to laugh (по мере того, как мы продолжали смеяться), his surprise gave way to an air of annoyance and indignation (его удивление уступило место выражению досады и негодования; to give way to), and he scowled fiercely round upon us all (и он окинул яростным взглядом нас всех; to scowl — хмуриться; бросать сердитый взгляд) (except upon the two young men who, being behind him, he could not see) (кроме двоих юношей, сидевших позади него, которых он не мог видеть). That sent us into convulsions (от этого мы покатились со смеху; to send — посылать, отправлять; приводить в какое-либо состояние; convulsions — конвульсии, приступ; судорожный смех). We told each other that it would be the death of us, this thing (мы говорили друг другу, что эта песня уморит нас: «будет нашей смертью»). The words alone, we said, were enough to send us into fits (одних слов, сказали мы, достаточно, чтобы довести нас до припадка; fits — судороги, конвульсии), but added to his mock seriousness — oh, it was too much (а вместе с его притворной серьезностью — о, это было чересчур; to add to — добавлять, усиливать)!
scowled [skauld] annoyance [ǝˈnɔɪǝns]
I noticed, as the song progressed, that a good many other people seemed to have their eye fixed on the two young men, as well as myself. These other people also tittered when the young men tittered, and roared when the young men roared; and, as the two young men tittered and roared and exploded with laughter pretty continuously all through the song, it went exceedingly well.
And yet that German Professor did not seem happy. At first, when we began to laugh, the expression of his face was one of intense surprise, as if laughter were the very last thing he had expected to be greeted with. We thought this very funny: we said his earnest manner was half the humour. The slightest hint on his part that he knew how funny he was would have completely ruined it all. As we continued to laugh, his surprise gave way to an air of annoyance and indignation, and he scowled fiercely round upon us all (except upon the two young men who, being behind him, he could not see). That sent us into convulsions. We told each other that it would be the death of us, this thing. The words alone, we said, were enough to send us into fits, but added to his mock seriousness — oh, it was too much!
In the last verse, he surpassed himself (в последнем куплете он превзошел самого себя). He glowered round upon us with a look of such concentrated ferocity (он посмотрел на нас с такой сосредоточенной свирепостью; to glower at — сердито смотреть на кого-либо) that, but for our being forewarned as to the German method of comic singing, we should have been nervous (что, если бы мы не были заранее предупреждены относительно немецкого способа = манеры петь комические песни, то мы бы занервничали; nervous — нервный; взволнованный, раздражительный); and he threw such a wailing note of agony into the weird music (он вбросил такую скорбную ноту страдания в эту таинственную музыку = в причудливой музыке прозвучали такие горесть и страдание; wail — продолжительный скорбный крик; вопль; причитания, оплакивание; weird — таинственный; причудливый) that, if we had not known it was a funny song, we might have wept (что, если бы мы не знали, что это смешная песня, то заплакали бы; to weep).
He finished amid a perfect shriek of laughter (он закончил среди всеобщего истерического смеха; perfect — совершенный, безупречный; shriek — пронзительный, резкий крик; визг; истерический, пронзительный хохот). We said it was the funniest thing we had ever heard in all our lives (мы сказали, что это самая смешная вещь, /какую/ мы когда-либо слышали за всю жизнь). We said how strange it was that, in the face of things like these (мы сказали, как странно, что, несмотря на подобные вещи = песни; in the face — несмотря на, вопреки; перед лицом), there should be a popular notion that the Germans hadn't any sense of humour (существует распространенное мнение, что у немцев отсутствует чувство юмора; popular — популярный; доступный, широко известный; notion — понятие, представление, точка зрения). And we asked the Professor why he didn't translate the song into English (мы спросили профессора, почему он не переведет эту песню на английский язык), so that the common people could understand it, and hear what a real comic song was like (чтобы простые люди могли понять ее и услышать = узнать, на что похожа настоящая комическая песня).
In the last verse, he surpassed himself. He glowered round upon us with a look of such concentrated ferocity that, but for our being forewarned as to the German method of comic singing, we should have been nervous; and he threw such a wailing note of agony into the weird music that, if we had not known it was a funny song, we might have wept.
He finished amid a perfect shriek of laughter. We said it was the funniest thing we had ever heard in all our lives. We said how strange it was that, in the face of things like these, there should be a popular notion that the Germans hadn't any sense of humour. And we asked the Professor why he didn't translate the song into English, so that the common people could understand it, and hear what a real comic song was like.
Then Herr Slossenn Boschen got up, and went on awful (тут господин Слоссен Бошен поднялся и разразился /бранью/; to go on — продолжать; набрасываться, бранить; awful — страшный, ужасный). He swore at us in German (which I should judge to be a singularly effective language for that purpose) (он ругал нас по-немецки, который, мне кажется, особенно подходящий язык для этой цели; to swear), and he danced, and shook his fists, and called us all the English he knew (и он приплясывал, и потрясал кулаками, и обзывал нас всеми английскими словами, /какие/ знал; to shake). He said he had never been so insulted in all his life (он сказал, что его никогда за всю жизнь так не оскорбляли).
It appeared that the song was not a comic song at all (оказалось, что песня вообще не была комической). It was about a young girl who lived in the Hartz Mountains (она была о молодой девушке, которая жила в горах Гарц), and who had given up her life to save her lover's soul (и которая отказалась от своей жизни = пожертвовала жизнью, чтобы спасти душу своего возлюбленного; to give up); and he died, and met her spirit in the air (и он умер, и встретил ее дух/душу в воздухе); and then, in the last verse, he jilted her spirit (а потом, в последнем куплете, он бросил ее дух), and went on with another spirit (и улетел с другим духом) — I'm not quite sure of the details, but it was something very sad, I know (не совсем уверен в деталях, но, знаю, это было что-то очень печальное). Herr Boschen said he had sung it once before the German Emperor (спел однажды эту песню германскому императору), and he (the German Emperor) had sobbed like a little child (и он /император/ рыдал, как дитя). He (Herr Boschen) said it was generally acknowledged to be one of the most tragic and pathetic songs in the German language (он /господин Слоссен Бошен/ сказал, что эта песня считается одной из самых трагических и душераздирающих песен в немецком языке; generally acknowledged — общепризнанный).
mountain [ˈmauntɪn] language [ˈlæŋɡwɪʤ]
Then Herr Slossenn Boschen got up, and went on awful. He swore at us in German (which I should judge to be a singularly effective language for that purpose), and he danced, and shook his fists, and called us all the English he knew. He said he had never been so insulted in all his life.
It appeared that the song was not a comic song at all. It was about a young girl who lived in the Hartz Mountains, and who had given up her life to save her lover's soul; and he died, and met her spirit in the air; and then, in the last verse, he jilted her spirit, and went on with another spirit — I'm not quite sure of the details, but it was something very sad, I know. Herr Boschen said he had sung it once before the German Emperor, and he (the German Emperor) had sobbed like a little child. He (Herr Boschen) said it was generally acknowledged to be one of the most tragic and pathetic songs in the German language.
It was a trying situation for us — very trying (это было трудное положение для нас = мы находились в очень тяжелом положении). There seemed to be no answer (казалось, /у нас/ не было ответа). We looked around for the two young men who had done this thing (мы оглянулись на двоих молодых людей, которые сделали эту вещь = сыграли с нами злую шутку), but they had left the house in an unostentatious manner immediately after the end of the song (но они ушли из дома незаметно сразу же после окончания песни; unostentatious — ненавязчивый, не бросающийся в глаза).
That was the end of that party (таков был конец этого вечера). I never saw a party break up so quietly, and with so little fuss (никогда не видел, чтобы компания расходилась так тихо, без суеты: «с такой маленькой суетой»; to break up — разрушаться, распадаться; расходиться /о компании/). We never said good-night even to one another (мы не сказали «спокойной ночи» даже друг другу = даже не попрощались). We came downstairs one at a time, walking softly, and keeping the shady side (мы спустились /по лестнице/ по одному, ступая тихо и придерживаясь затененной стороны). We asked the servant for our hats and coats in whispers (мы просили шепотом слугу /подать/ наши шляпы и пальто), and opened the door for ourselves, and slipped out (и сами открывали дверь, и выскальзывали /незаметно/), and got round the corner quickly (и быстро сворачивали за угол), avoiding each other as much as possible (избегая/сторонясь друг друга насколько возможно).
I have never taken much interest in German songs since then (я никогда не проявлял большого интереса к немецким песням с тех пор).
We reached Sunbury Lock at half-past three (мы добрались до шлюза Санбери в половине четвертого). The river is sweetly pretty just there before you come to the gates (река очаровательна здесь, пока вы не подошли к воротам), and the backwater is charming (и бьеф /тоже/ прелестный; backwater — заводь, запруда; бьеф /часть водоема, реки или канала, примыкающая к плотине, шлюзу/); but don't attempt to row up it (но не пытайтесь подняться на веслах по нему).
It was a trying situation for us — very trying. There seemed to be no answer. We looked around for the two young men who had done this thing, but they had left the house in an unostentatious manner immediately after the end of the song.
That was the end of that party. I never saw a party break up so quietly, and with so little fuss. We never said good-night even to one another. We came downstairs one at a time, walking softly, and keeping the shady side. We asked the servant for our hats and coats in whispers, and opened the door for ourselves, and slipped out, and got round the corner quickly, avoiding each other as much as possible.
I have never taken much interest in German songs since then.
We reached Sunbury Lock at half-past three. The river is sweetly pretty just there before you come to the gates, and the backwater is charming; but don't attempt to row up it.
I tried to do so once (я попытался сделать это однажды). I was sculling, and asked the fellows who were steering if they thought it could be done (я сидел на веслах и спросил приятелей, которые правили рулем, как они думают, можно ли это сделать), and they said, oh, yes, they thought so, if I pulled hard (они сказали, думают, что да, если я навалюсь на весла). We were just under the little foot-bridge that crosses it between the two weirs, when they said this (мы были как раз под маленьким пешеходным мостиком, переброшенным между двумя дамбами, когда они это сказали; to cross — пересекать/ся/, перекрещивать/ся/; weir — плотина, запруда, дамба), and I bent down over the sculls, and set myself up, and pulled (и я наклонился над веслами, собрался с силами и /начал/ грести; to set up — настраивать, устанавливать; восстанавливать /силы, здоровье/).
I pulled splendidly (я греб великолепно). I got well into a steady rhythmical swing (я выработал постоянный ритмичный взмах /веслами/; to get into — войти; приобретать, появляться /о привычках/; попадать в какое-либо положение, состояние; swing — качание, колебание, взмах). I put my arms, and my legs, and my back into it (я действовал руками, ногами и спиной; to put in — вкладывать, вводить /в действие/). I set myself a good, quick, dashing stroke, and worked in really grand style (я греб хорошо, быстро, энергично, и работал в великолепном стиле). My two friends said it was a pleasure to watch me (двое моих приятелей сказали, что наблюдать за мной — /одно/ удовольствие). At the end of five minutes, I thought we ought to be pretty near the weir, and I looked up (через пять минут: «в конце пяти минут» я подумал, что мы должны быть довольно близко от запруды, и поднял глаза). We were under the bridge, in exactly the same spot that we were when I began (мы были под мостом, на том же самом месте, где мы находились, когда я начал), and there were those two idiots, injuring themselves by violent laughing (а те два идиота вредили себе неистовым смехом = смеялись до колик; to injure — ранить, ушибить; вредить). I had been grinding away like mad to keep that boat stuck still under that bridge (я греб, как сумасшедший, чтобы удержать лодку на месте, под тем мостом; to grind away — усердно работать; to keep still — не шевелиться; не шуметь; to stick — приклеивать/ся/, завязнуть). I let other people pull up backwaters against strong streams now (я оставил другим людям = пусть теперь другие /попробуют/ пойти на веслах по бьефам/каналам против сильного течения).
I tried to do so once. I was sculling, and asked the fellows who were steering if they thought it could be done, and they said, oh, yes, they thought so, if I pulled hard. We were just under the little foot-bridge that crosses it between the two weirs, when they said this, and I bent down over the sculls, and set myself up, and pulled.
I pulled splendidly. I got well into a steady rhythmical swing. I put my arms, and my legs, and my back into it. I set myself a good, quick, dashing stroke, and worked in really grand style. My two friends said it was a pleasure to watch me. At the end of five minutes, I thought we ought to be pretty near the weir, and I looked up. We were under the bridge, in exactly the same spot that we were when I began, and there were those two idiots, injuring themselves by violent laughing. I had been grinding away like mad to keep that boat stuck still under that bridge. I let other people pull up backwaters against strong streams now.
We sculled up to Walton, a rather large place for a riverside town (мы прошли на веслах вверх до Уолтона, довольно большого местечка для прибрежного города). As with all riverside places, only the tiniest corner of it comes down to the water (как и во всех прибрежных городах, только крошечный уголок его спускается к воде), so that from the boat you might fancy it was a village of some half-dozen houses, all told (так что из лодки можно подумать, что это деревушка в полдюжины домов; all told — в общей сложности, включая всех). Windsor and Abingdon are the only towns between London and Oxford (Виндзор и Абингдон — единственные города между Лондоном и Оксфордом) that you can really see anything of from the stream (которые действительно можно увидеть с реки). All the others hide round corners, and merely peep at the river down one street (все остальные прячутся за углами и лишь выглядывают на реку одной улицей): my thanks to them for being so considerate (спасибо им за то, что они так деликатны/внимательны к другим), and leaving the river-banks to woods and fields and water-works (и предоставляют берега реки лесам, полям и водопроводным станциям).
Even Reading, though it does its best to spoil and sully and make hideous as much of the river as it can reach (даже Рэдинг, хотя и старается изо всех сил испортить, загрязнить и обезобразить столько реки, сколько может достать = как можно больше; hideous — отвратительный, безобразный, ужасный), is good-natured enough to keep its ugly face a good deal out of sight (достаточно добродушен, чтобы спрятать значительную часть своего уродливого лица: «держать вне поля зрения»).
dozen [ˈdʌz(ǝ)n] hideous [ˈhɪdɪǝs]
We sculled up to Walton, a rather large place for a riverside town. As with all riverside places, only the tiniest corner of it comes down to the water, so that from the boat you might fancy it was a village of some half-dozen houses, all told. Windsor and Abingdon are the only towns between London and Oxford that you can really see anything of from the stream. All the others hide round corners, and merely peep at the river down one street: my thanks to them for being so considerate, and leaving the river-banks to woods and fields and water-works.
Even Reading, though it does its best to spoil and sully and make hideous as much of the river as it can reach, is good-natured enough to keep its ugly face a good deal out of sight.
Caesar, of course, had a little place at Walton (у Цезаря, конечно, была небольшая резиденция в Уолтоне; place — место; город, селение; усадьба, загородный дом; резиденция) — a camp, or an entrenchment, or something of that sort (лагерь, или укрепление, или что-то в этом роде). Caesar was a regular up-river man (был настоящим любителем рек; regular — регулярный, постоянный; настоящий, сущий; up-river — находящийся в верховьях реки, ведущий к верховью реки). Also Queen Elizabeth, she was there, too (и королева Елизавета тоже бывала здесь). You can never get away from that woman, go where you will (вы никогда не уйдете от этой женщины, куда бы ни пошли = от нее нигде не скрыться). Cromwell and Bradshaw (not the guide man, but the King Charles's head man) likewise sojourned here (Кромвель и Брадшо /не автор справочника, а палач короля Карла/ также останавливались; Bradshaw — «Брадшо», известный справочник расписания движения на всех железных дорогах Великобритании /по фамилии первого издателя Дж. Брадшо/; headman — глава, начальник; вождь; палач; to sojourn — временно жить, оставаться непродолжительное время). They must have been quite a pleasant little party, altogether (они, должно быть, были довольно милой маленькой компанией; altogether — вполне, совершенно, в общем).
There is an iron "scold's bridle" in Walton Church (в Уолтонской церкви находится железная «узда для сварливых»; scold's bridle — кляп). They used these things in ancient days for curbing women's tongues (эти вещи использовали в стародавние времена: «древние дни», чтобы обуздать женские языки). They have given up the attempt now (теперь отказались от таких попыток). I suppose iron was getting scarce, and nothing else would be strong enough (полагаю, железа становилось меньше, а ничто другое не было бы достаточно крепким; scarce — недостаточный, дефицитный).
sojourned [ˈsɔʤǝ:nd] iron [ˈaɪǝn] ancient [ˈeɪnʃ(ǝ)nt]
Caesar, of course, had a little place at Walton — a camp, or an entrenchment, or something of that sort. Caesar was a regular up-river man. Also Queen Elizabeth, she was there, too. You can never get away from that woman, go where you will. Cromwell and Bradshaw (not the guide man, but the King Charles's head man) likewise sojourned here. They must have been quite a pleasant little party, altogether.
There is an iron "scold's bridle" in Walton Church. They used these things in ancient days for curbing women's tongues. They have given up the attempt now. I suppose iron was getting scarce, and nothing else would be strong enough.
There are also tombs of note in the church (в церкви также расположены известные могилы), and I was afraid I should never get Harris past them (и я боялся, что не смогу заставить Гарриса пройти мимо них); but he didn't seem to think of them, and we went on (но он, казалось, не думал о них, и мы продолжали путь). Above the bridge the river winds tremendously (выше моста река ужасно извилиста; to wind — извиваться, изгибаться). This makes it look picturesque (это делает ее живописной); but it irritates you from a towing or sculling point of view (но раздражает с точки зрения буксировки или гребли = если вы тянете лодку на буксире или идете на веслах), and causes argument between the man who is pulling and the man who is steering (и вызывает спор между тем, кто гребет, и тем, кто правит рулем).
You pass Oatlands Park on the right bank here (вы проходите мимо Оутлэндс-парка, /расположенного/ на правом берегу). It is a famous old place (это знаменитая старинная усадьба). Henry VIII. stole it from some one or the other, I forget whom now, and lived in it (Генрих VIII украл ее у кого-то, я забыл, у кого, и жил в ней; to steal). There is a grotto in the park which you can see for a fee (в парке есть грот, который можно посмотреть за плату), and which is supposed to be very wonderful (и который считается очень удивительным); but I cannot see much in it myself (но сам я не могу увидеть много = что-то особенное в нем). The late Duchess of York, who lived at Oatlands (покойная герцогиня Йоркская, которая жила в Оутлэндсе), was very fond of dogs, and kept an immense number (очень любила собак и держала /их/ огромное число). She had a special graveyard made, in which to bury them when they died (она устроила особое кладбище, чтобы хоронить их там, когда они околеют), and there they lie, about fifty of them, with a tombstone over each, and an epitaph inscribed thereon (и их там лежит около пятидесяти, с надгробным камнем над каждой, и на них написаны эпитафии; thereon — на том, на этом).
Well, I dare say they deserve it quite as much as the average Christian does (что ж, полагаю/осмелюсь сказать, они заслуживают этого в такой же мере, как и обычный христианин; average — средний; нормальный, обычный).
picturesque [,pɪkʧǝˈresk] immense [ɪˈmens] average [ˈæv(ǝ)rɪʤ]
There are also tombs of note in the church, and I was afraid I should never get Harris past them; but he didn't seem to think of them, and we went on. Above the bridge the river winds tremendously. This makes it look picturesque; but it irritates you from a towing or sculling point of view, and causes argument between the man who is pulling and the man who is steering.
You pass Oatlands Park on the right bank here. It is a famous old place. Henry VIII. stole it from some one or the other, I forget whom now, and lived in it. There is a grotto in the park which you can see for a fee, and which is supposed to be very wonderful; but I cannot see much in it myself. The late Duchess of York, who lived at Oatlands, was very fond of dogs, and kept an immense number. She had a special graveyard made, in which to bury them when they died, and there they lie, about fifty of them, with a tombstone over each, and an epitaph inscribed thereon.
Well, I dare say they deserve it quite as much as the average Christian does.
At "Corway Stakes" — the first bend above Walton Bridge (у Коруэй-Стейкса, первой излучине выше Уолтонского моста) — was fought a battle between Caesar and Cassivelaunus (произошла битва между Цезарем и Кассивелауном; to fight — сражаться). Cassivelaunus had prepared the river for Caesar (Кассивелаун приготовил реку к /приходу/ Цезаря), by planting it full of stakes (and had, no doubt, put up a notice-board) (усеяв /дно/ кольями /и, несомненно, повесил доску с предупреждающей надписью/; to plant — сажать; втыкать, устанавливать). But Caesar crossed in spite of this (но Цезарь переправился /на другой берег/, несмотря на это). You couldn't choke Caesar off that river (Цезаря нельзя было отогнать от этой реки; to choke off — заставить отказаться /от попытки, намерения/; устранить кого-либо). He is the sort of man we want round the backwaters now (он такой человек, который нам нужен = пригодился бы теперь на заводях).
Halliford and Shepperton are both pretty little spots where they touch the river (Хэллифорд и Шеппертон — прелестные местечки /в той части/, где касаются реки = выходят к реке; both — оба, обе); but there is nothing remarkable about either of them (но ни в одном из них нет ничего примечательного). There is a tomb in Shepperton churchyard, however, with a poem on it (на шеппертонском церковном кладбище есть, тем не менее, одна могила со стихами на /надгробном камне/), and I was nervous lest Harris should want to get out and fool round it (и я нервничал, как бы Гаррис не захотел выйти /из лодки/ и побродить вокруг нее). I saw him fix a longing eye on the landing-stage as we drew near it (я видел, как он устремил жаждущий/горящий взгляд на пристань, когда мы приблизились к ней; to draw), so I managed, by an adroit movement, to jerk his cap into the water (поэтому я сумел ловким движением сбросить его кепку в воду; to jerk — резко толкать, дергать; резко бросить что-либо, швырнуть), and in the excitement of recovering that, and his indignation at my clumsiness (и в возбуждении возвращения ее и негодования на мою неловкость = пока он вылавливал кепку и ругал меня за неловкость; to recover — вновь обретать, возвращать), he forgot all about his beloved graves (он совсем позабыл о своих любимых могилах).
At "Corway Stakes" — the first bend above Walton Bridge — was fought a battle between Caesar and Cassivelaunus. Cassivelaunus had prepared the river for Caesar, by planting it full of stakes (and had, no doubt, put up a notice-board). But Caesar crossed in spite of this. You couldn't choke Caesar off that river. He is the sort of man we want round the backwaters now.
Halliford and Shepperton are both pretty little spots where they touch the river; but there is nothing remarkable about either of them. There is a tomb in Shepperton churchyard, however, with a poem on it, and I was nervous lest Harris should want to get out and fool round it. I saw him fix a longing eye on the landing-stage as we drew near it, so I managed, by an adroit movement, to jerk his cap into the water, and in the excitement of recovering that, and his indignation at my clumsiness, he forgot all about his beloved graves.
At Weybridge, the Wey (a pretty little stream, navigable for small boats up to Guildford (у Уэйбриджа река Уэй /симпатичная маленькая речка, судоходная для маленьких лодок до Гилдфорда), and one which I have always been making up my mind to explore, and never have) (которую я всегда думаю исследовать, но так и не надумал; to make up one`s mind — принять решение, решиться, надумать), the Bourne, and the Basingstoke Canal all enter the Thames together (Буэн и Бэйсингстокский канал все вместе впадают в Темзу; to enter — входить, проникать; bourne — уст. ручей, поток). The lock is just opposite the town, and the first thing that we saw, when we came in view of it (шлюз находится как раз напротив города, и первой вещью, которую мы заметили, когда увидели его; to come in view — увидеть; попасть в поле зрения), was George's blazer on one of the lock gates (был пиджак Джорджа у одних из ворот шлюза), closer inspection showing that George was inside it (более близкое рассмотрение показало, что Джордж находится в нем = что пиджак надет на Джорджа; closer inspection — более внимательное рассмотрение).
Montmorency set up a furious barking, I shrieked, Harris roared (Монморенси неистово залаял, я пронзительно закричал, Гаррис заорал; to set up — поднимать /крик, шум/); George waved his hat, and yelled back (Джордж помахал своей шляпой и крикнул в ответ). The lock-keeper rushed out with a drag (начальник шлюза выбежал с тралом; drag — бредень, невод; драга, землечерпалка; трал /для извлечения предметов со дна рек или водоемов, особенно для извлечения тел утопленников/), under the impression that somebody had fallen into the lock (под впечатлением, что = полагая, что кто-то упал в шлюз; to fall), and appeared annoyed at finding that no one had (и казался раздосадованным, обнаружив, что никто не упал).
At Weybridge, the Wey (a pretty little stream, navigable for small boats up to Guildford, and one which I have always been making up my mind to explore, and never have), the Bourne, and the Basingstoke Canal all enter the Thames together. The lock is just opposite the town, and the first thing that we saw, when we came in view of it, was George's blazer on one of the lock gates, closer inspection showing that George was inside it.
Montmorency set up a furious barking, I shrieked, Harris roared; George waved his hat, and yelled back. The lock-keeper rushed out with a drag, under the impression that somebody had fallen into the lock, and appeared annoyed at finding that no one had.
George had rather a curious oilskin-covered parcel in his hand (у Джорджа в руке был очень странный пакет, завернутый в клеенку; curious — любопытный; странный; oilskin — тонкая клеенка, непромокаемая ткань; parcel — пакет, сверток, узел). It was round and flat at one end, with a long straight handle sticking out of it (он был круглый и плоский с одной стороны, и из него торчала длинная прямая ручка).
"What's that (что это)?" said Harris — "a frying-pan (сковородка)?"
"No," said George, with a strange, wild look glittering in his eyes (сказал Джордж со странным, возбужденным, сверкающим взглядом; look — взгляд; выражение глаз, выражение лица, вид; he had a faraway look in his eyes — у него был отсутствующий взгляд); "they are all the rage this season (они очень популярны в этом году; all the rage — последний крик моды; что-либо очень популярное; season — время года, год; сезон, время, пора); everybody has got them up the river (все взяли их с собой на реку). It's a banjo (это банджо)."
"I never knew you played the banjo (никогда не знал, что ты играешь на банджо)!" cried Harris and I, in one breath (вскричали мы с Гаррисом в один голос; breath — дыхание, вздох).
"Not exactly (не совсем: «не точно /так/»)," replied George (ответил Джордж): "but it's very easy, they tell me (но это очень легко, мне говорят); and I've got the instruction book (и у меня есть самоучитель; instruction book — руководство; наставление; инструкция)!"
season [ˈsi:z(ǝ)n] parcel [pɑ:sl]
George had rather a curious oilskin-covered parcel in his hand. It was round and flat at one end, with a long straight handle sticking out of it.
"What's that?" said Harris — "a frying-pan?"
"No," said George, with a strange, wild look glittering in his eyes; "they are all the rage this season; everybody has got them up the river. It's a banjo."
"I never knew you played the banjo!" cried Harris and I, in one breath.
"Not exactly," replied George: "but it's very easy, they tell me; and I've got the instruction book!"
CHAPTER IX (глава девятая)
George is introduced to work (Джорджа заставляют работать; to introduce — вводить, внедрять; знакомить). — Heathenish instincts of tow-lines (варварские инстинкты буксирного каната/бечевы; heathenish — языческий; отвратительный, грубый; heathen — язычник; line — веревка, шнур, линь). — Ungrateful conduct of a double-sculling skiff (неблагодарное поведение четырехвесельной лодки; skiff — ялик, скиф; небольшая плоскодонная гребная лодка). — Towers and towed (буксирующие и буксируемые). — A use discovered for lovers (/новое/ применение, найденное влюбленным; use — применение, использование; толк). — Strange disappearance of an elderly lady (странное исчезновение пожилой дамы). — Much haste, less speed (тише едешь, дальше будешь: «больше спешка, меньше скорость»). — Being towed by girls: exciting sensation (буксируемые девушками = на буксире у девушек: захватывающее чувство). — The missing lock or the haunted river (пропавший шлюз, или река с призраками; to haunt — часто навещать, бывать где-либо; преследовать; являться /о призраках/: haunted house — дом с привидениями, дом, посещаемый призраками). — Music (музыка). — Saved (спасены)!
George is introduced to work. — Heathenish instincts of tow-lines. — Ungrateful conduct of a double-sculling skiff. — Towers and towed. — A use discovered for lovers. — Strange disappearance of an elderly lady. — Much haste, less speed. — Being towed by girls: exciting sensation. — The missing lock or the haunted river. — Music. — Saved!
WE made George work, now we had got him (мы заставили Джорджа работать, теперь, /когда/ он был в нашем распоряжении). He did not want to work, of course (он не хотел работать, конечно); that goes without saying (само собой разумеется). He had had a hard time in the City, so he explained (ему пришлось тяжело = много поработать в Сити, так он объяснил). Harris, who is callous in his nature, and not prone to pity, said (Гаррис, черствый по своей природе и не склонный к жалости, сказал):
"Ah! and now you are going to have a hard time on the river for a change (теперь тебе придется потрудиться на реке для разнообразия); change is good for everyone (перемена полезна каждому). Out you get (а ну выходи)!"
WE made George work, now we had got him. He did not want to work, of course; that goes without saying. He had had a hard time in the City, so he explained. Harris, who is callous in his nature, and not prone to pity, said:
"Ah! and now you are going to have a hard time on the river for a change; change is good for everyone. Out you get!"
He could not in conscience — not even George's conscience (он не мог по совести — даже по /такой/ совести, /как/ у Джорджа) — object, though he did suggest that, perhaps, it would be better for him to stop in the boat, and get tea ready (возразить, хотя он предложил, что, может, ему лучше остаться в лодке и приготовить чай), while Harris and I towed, because getting tea was such a worrying work, and Harris and I looked tired (в то время как мы с Гаррисом будем тянуть /лодку/, потому что приготовление чая — такая беспокойная, утомительная работа, а Гаррис и я выглядим усталыми). The only reply we made to this, however, was to pass him over the tow-line (единственным ответом, который мы дали на это, было передать ему буксирный канат = однако вместо ответа мы передали ему буксирный канат), and he took it, and stepped out (и он взял его, и вышел /из лодки/).
There is something very strange and unaccountable about a tow-line (в буксирном канате есть что-то очень странное и необъяснимое). You roll it up with as much patience and care as you would take to fold up a new pair of trousers (вы сматываете его с такими терпением и осторожностью, какие бы приложили, чтобы сложить новую пару брюк), and five minutes afterwards, when you pick it up (а пять минут спустя, когда вы поднимаете его), it is one ghastly, soul-revolting tangle (он является одним ужасным, отвратительным спутанным клубком; soul-revolting — возмущающий душу).
He could not in conscience — not even George's conscience — object, though he did suggest that, perhaps, it would be better for him to stop in the boat, and get tea ready, while Harris and I towed, because getting tea was such a worrying work, and Harris and I looked tired. The only reply we made to this, however, was to pass him over the tow-line, and he took it, and stepped out.
There is something very strange and unaccountable about a tow-line. You roll it up with as much patience and care as you would take to fold up a new pair of trousers, and five minutes afterwards, when you pick it up, it is one ghastly, soul-revolting tangle.
I do not wish to be insulting, but I firmly believe that if you took an average tow-line (я не хочу никого обидеть: «быть оскорбительным», но я твердо убежден, что если взять обычный буксирный канат), and stretched it out straight across the middle of a field (и растянуть его посреди поля; straight across — перпендикулярно, через: «прямо через»), and then turned your back on it for thirty seconds (а потом повернуться к нему спиной/отвернуться на тридцать секунд), that, when you looked round again, you would find (то, когда вы повернетесь снова, обнаружите; to look round — оглядываться /кругом/) that it had got itself altogether in a heap in the middle of the field (что он /весь/ собрался в кучу посреди поля), and had twisted itself up (и скрутился), and tied itself into knots (и завязался в узлы), and lost its two ends (и потерял свои концы), and become all loops (и превратился в одни петли); and it would take you a good half-hour (и это займет у вас добрых полчаса), sitting down there on the grass and swearing all the while, to disentangle it again (/и при этом вы будете/ сидеть на траве и ругаться все это время, чтобы снова его распутать).
That is my opinion of tow-lines in general (таково мое мнение о бечеве вообще). Of course, there may be honourable exceptions (конечно, могут быть почтенные исключения); I do not say that there are not (я не говорю, что их нет). There may be tow-lines that are a credit to their profession (могут быть буксирные канаты, которые делают честь своей профессии) — conscientious, respectable tow-lines (добросовестные, достойные уважения канаты) — tow-lines that do not imagine they are crochet-work (которые не воображают, что они вязальные нитки; crochet — вязание крючком), and try to knit themselves up into antimacassars the instant they are left to themselves (и не пытаются превратиться в салфеточки в /тот же/ момент, как их предоставят самим себе; to knit up — связывать, соединять). I say there may be such tow-lines (говорю же, могут быть подобные канаты); I sincerely hope there are (я искренне надеюсь, что они есть). But I have not met with them (но я с ними не встречался; to meet — встречать).
I do not wish to be insulting, but I firmly believe that if you took an average tow-line, and stretched it out straight across the middle of a field, and then turned your back on it for thirty seconds, that, when you looked round again, you would find that it had got itself altogether in a heap in the middle of the field, and had twisted itself up, and tied itself into knots, and lost its two ends, and become all loops; and it would take you a good half-hour, sitting down there on the grass and swearing all the while, to disentangle it again.
That is my opinion of tow-lines in general. Of course, there may be honourable exceptions; I do not say that there are not. There may be tow-lines that are a credit to their profession — conscientious, respectable tow-lines — tow-lines that do not imagine they are crochet-work, and try to knit themselves up into antimacassars the instant they are left to themselves. I say there may be such tow-lines; I sincerely hope there are. But I have not met with them.
This tow-line I had taken in myself just before we had got to the lock (этой бечевой я занялся сам, непосредственно перед тем, как мы добрались до шлюза). I would not let Harris touch it, because he is careless (я бы не позволил Гаррису прикасаться к ней, потому что он небрежен/невнимателен). I had looped it round slowly and cautiously (я смотал ее медленно и осторожно; to loop — делать петлю), and tied it up in the middle, and folded it in two (и перевязал посередине, и сложил вдвое), and laid it down gently at the bottom of the boat (и тихонько/осторожно положил на дно лодки). Harris had lifted it up scientifically, and had put it into George's hand (Гаррис поднял ее по всем правилам: «научно» и вложил в руку Джорджа). George had taken it firmly, and held it away from him (Джордж взял ее крепко, вытянул руку; to hold — держать; to hold away from — отдалять), and had begun to unravel it as if he were taking the swaddling clothes off a new-born infant (и начал распутывать ее, словно он снимал пеленки с новорожденного младенца = распеленывал новорожденного младенца); and, before he had unwound a dozen yards (и прежде, чем он размотал дюжину ярдов; to unwind; yard — ярд /91 см/), the thing was more like a badly-made door-mat than anything else (бечева была больше похожа на плохо сделанный коврик для ног, чем на что-либо еще).
It is always the same, and the same sort of thing always goes on in connection with it (всегда одно и то же, и то же самое всегда происходит в связи с этим). The man on the bank, who is trying to disentangle it (человек на берегу, который пытается распутать ее), thinks all the fault lies with the man who rolled it up (думает, что вся вина лежит на том, кто смотал ее); and when a man up the river thinks a thing, he says it (а когда человек на реке что-нибудь думает, он говорит это /прямо/).
This tow-line I had taken in myself just before we had got to the lock. I would not let Harris touch it, because he is careless. I had looped it round slowly and cautiously, and tied it up in the middle, and folded it in two, and laid it down gently at the bottom of the boat. Harris had lifted it up scientifically, and had put it into George's hand. George had taken it firmly, and held it away from him, and had begun to unravel it as if he were taking the swaddling clothes off a new-born infant; and, before he had unwound a dozen yards, the thing was more like a badly-made door-mat than anything else.
It is always the same, and the same sort of thing always goes on in connection with it. The man on the bank, who is trying to disentangle it, thinks all the fault lies with the man who rolled it up; and when a man up the river thinks a thing, he says it.
"What have you been trying to do with it, make a fishing-net of it (что ты пытаешься сделать с ней, — сделать из нее рыболовную сеть)? You've made a nice mess you have (ну и запутал же ты ее; to make a mess — устроить кавардак; заварить кашу; напутать); why couldn't you wind it up properly, you silly dummy (почему ты не мог смотать ее как полагается, глупый болван)?" he grunts from time to time as he struggles wildly with it (ворчит он время от времени, яростно сражаясь с бечевой), and lays it out flat on the tow-path (и растягивает ее на берегу; to lay out — выкладывать, выставлять; flat — плоский, ровный), and runs round and round it, trying to find the end (и бегает вокруг нее, пытаясь найти конец).
On the other hand, the man who wound it up (с другой стороны, человек, который смотал ее) thinks the whole cause of the muddle rests with the man who is trying to unwind it (думает, что вся причина = вина путаницы/неразберихи лежит на том, кто пытается распутать ее; to rest with — возлагать ответственность).
"It was all right when you took it (она была в порядке, когда ты взял ее)!" he exclaims indignantly (восклицает он негодующе). "Why don't you think what you are doing (почему ты не думаешь /о том/, что делаешь)? You go about things in such a slap-dash style (ты приступаешь к работе в такой небрежной манере = делаешь все кое-как). You'd get a scaffolding pole entangled, you would (ты бы и строительную балку запутал; scaffolding pole — стойка строительных лесов; scaffold — леса, подмостки; эшафот)!"
indignantly [ɪnˈdɪɡnǝntlɪ] cause [kɔ:z]
"What have you been trying to do with it, make a fishing-net of it? You've made a nice mess you have; why couldn't you wind it up properly, you silly dummy?" he grunts from time to time as he struggles wildly with it, and lays it out flat on the tow-path, and runs round and round it, trying to find the end.
On the other hand, the man who wound it up thinks the whole cause of the muddle rests with the man who is trying to unwind it.
"It was all right when you took it!" he exclaims indignantly. "Why don't you think what you are doing? You go about things in such a slap-dash style. You'd get a scaffolding pole entangled, you would!"
And they feel so angry with one another (и они так сердятся /друг на друга/) that they would like to hang each other with the thing (что хотели бы повесить друг друга на этой штуке = на бечеве).
Ten minutes go by, and the first man gives a yell and goes mad (десять минут проходит, и первый человек вскрикивает и начинает беситься), and dances on the rope, and tries to pull it straight by seizing hold of the first piece that comes to his hand and hauling at it (и прыгает/пляшет на ней, и пытается распрямить ее, схватив первую часть, что попадается под руку, и тянет за нее). Of course, this only gets it into a tighter tangle than ever (конечно, от этого она только спутывается в еще более плотный клубок = еще сильнее). Then the second man climbs out of the boat and comes to help him (потом второй человек выбирается из лодки и приходит ему на помощь), and they get in each other's way, and hinder one another (и они попадаются друг другу под руку, и мешают друг другу; to get in one`s way — загораживать дорогу, мешать, стоять на пути). They both get hold of the same bit of line (оба хватаются за один и тот же кусок каната), and pull at it in opposite directions (и тянут в противоположных направлениях), and wonder where it is caught (и спрашивают /себя/, где он зацепился; to catch). In the end, they do get it clear (в конце концов они распутывают бечеву), and then turn round and find that the boat has drifted off (а потом оборачиваются и обнаруживают, что лодку отнесло; to drift — сноситься, смещаться, сдвигаться по ветру, по течению, дрейфовать), and is making straight for the weir (и несет прямо к дамбе; to make for — направляться).
seizing [ˈsi:zɪŋ] opposite [ˈɔpǝzɪt]
And they feel so angry with one another that they would like to hang each other with the thing.
Ten minutes go by, and the first man gives a yell and goes mad, and dances on the rope, and tries to pull it straight by seizing hold of the first piece that comes to his hand and hauling at it. Of course, this only gets it into a tighter tangle than ever. Then the second man climbs out of the boat and comes to help him, and they get in each other's way, and hinder one another. They both get hold of the same bit of line, and pull at it in opposite directions, and wonder where it is caught. In the end, they do get it clear, and then turn round and find that the boat has drifted off, and is making straight for the weir.
This really happened once to my own knowledge (это действительно произошло однажды; knowledge — знание, осведомленность; to my knowledge — насколько мне известно). It was up by Boveney, one rather windy morning (это случилось у Бовени, в одно довольно ветреное утро). We were pulling down stream, and, as we came round the bend (мы шли на веслах вниз по течению, и, проходя излучину; to come round — объезжать, обходить; поворачивать), we noticed a couple of men on the bank (мы заметили пару человек на берегу). They were looking at each other with as bewildered and helplessly miserable expression (они смотрели друг на друга с таким растерянным и беспомощно несчастным выражением) as I have ever witnessed on any human countenance before or since (какого я не видел на человеческом лице ни прежде, ни с тех пор; countenance — выражение /лица, глаз/; лицо, лик), and they held a long tow-line between them (и держали длинный буксирный канат между собой; to hold). It was clear that something had happened (было ясно, что что-то случилось), so we eased up and asked them what was the matter (поэтому мы замедлили ход и спросили их, в чем дело).
"Why, our boat's gone off (ну, нашу лодку унесло; to go off — уходить, уезжать, отправляться куда-либо; сбегать)!" they replied in an indignant tone (ответили они негодующим тоном). "We just got out to disentangle the tow-line (мы только вышли, чтобы распутать канат), and when we looked round, it was gone (а когда оглянулись, она исчезла)!"
And they seemed hurt at what they evidently regarded as a mean and ungrateful act on the part of the boat (и они казались оскорбленными тем, что они, очевидно, расценили как подлый и неблагодарный поступок со стороны лодки; to regard as — рассматривать в качестве, смотреть как на).
countenance [ˈkauntɪnǝns] regarded [rɪˈɡɑ:dɪd]
This really happened once to my own knowledge. It was up by Boveney, one rather windy morning. We were pulling down stream, and, as we came round the bend, we noticed a couple of men on the bank. They were looking at each other with as bewildered and helplessly miserable expression as I have ever witnessed on any human countenance before or since, and they held a long tow-line between them. It was clear that something had happened, so we eased up and asked them what was the matter.
"Why, our boat's gone off!" they replied in an indignant tone. "We just got out to disentangle the tow-line, and when we looked round, it was gone!"
And they seemed hurt at what they evidently regarded as a mean and ungrateful act on the part of the boat.
We found the truant for them half a mile further down, held by some rushes (мы нашли беглянку для них на полмили ниже, удерживаемую камышом = застрявшую в камышах; truant — прогульщик; школьник, прогуливающий уроки; лентяй), and we brought it back to them (и вернули ее им; to bring back). I bet they did not give that boat another chance for a week (бьюсь об заклад, они не давали той лодке целую неделю еще одной возможности /поплавать/).
I shall never forget the picture of those two men (никогда не забуду картины тех двоих) walking up and down the bank with a tow-line, looking for their boat (которые ходили взад и вперед по берегу с буксирным канатом, разыскивая свою лодку).
One sees a good many funny incidents up the river in connection with towing (можно видеть довольно много забавных случаев на реке, связанных с буксировкой; a good many — довольно много; значительное количество). One of the most common is the sight of a couple of towers (одним из самых распространенных является зрелище двух тянущих /лодку/), walking briskly along, deep in an animated discussion (идущих энергично /по берегу/, погруженных в оживленную дискуссию = беседу), while the man in the boat, a hundred yards behind them (в то время как человек в лодке в сотне ярдов позади них), is vainly shrieking to them to stop (тщетно кричит им остановиться), and making frantic signs of distress with a scull (и подает неистовые знаки бедственного положения веслом = отчаянно размахивает веслом; distress — горе, несчастье; затруднительное, бедственное положение). Something has gone wrong (что-то случилось не то/что-то плохое произошло; to go wrong — сбиться с пути истинного, согрешить; не удаваться; выйти из строя /о машине и т. п./); the rudder has come off, or the boat-hook has slipped overboard (оторвался руль или багор выскользнул = упал за борт), or his hat has dropped into the water and is floating rapidly down stream (либо его шляпа упала в воду и быстро плывет вниз по течению).
incident [ˈɪnsɪd(ǝ)nt] shrieking [ˈʃri:kɪŋ]
We found the truant for them half a mile further down, held by some rushes, and we brought it back to them. I bet they did not give that boat another chance for a week.
I shall never forget the picture of those two men walking up and down the bank with a tow-line, looking for their boat.
One sees a good many funny incidents up the river in connection with towing. One of the most common is the sight of a couple of towers, walking briskly along, deep in an animated discussion, while the man in the boat, a hundred yards behind them, is vainly shrieking to them to stop, and making frantic signs of distress with a scull. Something has gone wrong; the rudder has come off, or the boat-hook has slipped overboard, or his hat has dropped into the water and is floating rapidly down stream.
He calls to them to stop, quite gently and politely at first (он просит их остановиться, сначала довольно кротко и вежливо).
"Hi! stop a minute, will you (эй, постойте минутку)?" he shouts cheerily (кричит он весело). "I've dropped my hat over-board (я уронил шляпу за борт)."
Then (потом): "Hi! Tom — Dick! can't you hear (не слышите)?" not quite so affably this time (не совсем любезно на этот раз).
Then: "Hi! Confound you, you dunder-headed idiots (черт вас возьми, пустоголовые идиоты; to confound — мешать; запутывать; проклинать: confound it! — к черту! будь оно проклято!; dunderhead — глупая башка, болван)! Hi! stop! Oh you — (ах вы…)!"
After that he springs up, and dances about (затем он вскакивает и прыгает по лодке; to dance — плясать, танцевать; скакать, прыгать), and roars himself red in the face (и орет до покраснения лица), and curses everything he knows (и ругает все и вся: «все, что знает»). And the small boys on the bank stop and jeer at him (и маленькие мальчики на берегу останавливаются и насмехаются над ним), and pitch stones at him as he is pulled along past them (и бросают в него камнями, когда его тянут /на лодке/ мимо них), at the rate of four miles an hour, and can't get out (со скоростью четырех миль в час, и /он/ не может выйти).
affably [ˈæfǝblɪ] confound [kǝnˈfaund]
He calls to them to stop, quite gently and politely at first.
"Hi! stop a minute, will you?" he shouts cheerily. "I've dropped my hat over-board."
Then: "Hi! Tom — Dick! can't you hear?" not quite so affably this time.
Then: "Hi! Confound you, you dunder-headed idiots! Hi! stop! Oh you — !"
After that he springs up, and dances about, and roars himself red in the face, and curses everything he knows. And the small boys on the bank stop and jeer at him, and pitch stones at him as he is pulled along past them, at the rate of four miles an hour, and can't get out.
Much of this sort of trouble would be saved (значительной части подобных неприятностей можно было бы избежать; to save — спасать; беречь, экономить; избавлять) if those who are towing would keep remembering that they are towing (если бы те, кто тянет /лодку/, продолжали помнить = не забывали, что они тянут), and give a pretty frequent look round to see how their man is getting on (и почаще оглядывались бы, чтобы посмотреть, как там их человек = спутник; to get on — делать успехи, преуспевать). It is best to let one person tow (самое лучшее — чтобы тянул один человек: «позволить тянуть одному»). When two are doing it, they get chattering, and forget (когда это делают двое, они начинают болтать и забывают), and the boat itself, offering, as it does, but little resistance (а сама лодка, оказывая, фактически, лишь небольшое сопротивление), is of no real service in reminding them of the fact (не особенно в состоянии напомнить им об их занятии/о действительности; of no use — бесполезный; of no effect — безрезультатный, бесполезный и т.д.; fact — факт, обстоятельство; событие; действительность).
As an example of how utterly oblivious a pair of towers can be to their work (как пример того, насколько совершенно невнимательными к своей работе может быть пара тянущих лодку; utterly — крайне, очень; oblivious — забывчивый, рассеянный; не обращающий внимания), George told us, later on in the evening (Джордж рассказал нам, позднее вечером), when we were discussing the subject after supper, of a very curious instance (когда мы обсуждали эту тему после ужина, об одном очень любопытном случае; instance — отдельный пример, случай).
frequent [ˈfri:kwǝnt] resistance [rɪˈzɪstǝns]
Much of this sort of trouble would be saved if those who are towing would keep remembering that they are towing, and give a pretty frequent look round to see how their man is getting on. It is best to let one person tow. When two are doing it, they get chattering, and forget, and the boat itself, offering, as it does, but little resistance, is of no real service in reminding them of the fact.
As an example of how utterly oblivious a pair of towers can be to their work, George told us, later on in the evening, when we were discussing the subject after supper, of a very curious instance.
He and three other men, so he said, were sculling a very heavily laden boat up from Maidenhead one evening (он и трое других, как он сказал, вели тяжело груженную лодку вверх /по реке/ из Мэйденхеда как-то вечером; to lade — грузить, нагружать), and a little above Cookham lock they noticed a fellow and a girl, walking along the towpath (и несколько выше Кукхэмского шлюза они заметили парня и девушку, шедших по дороге на берегу; towpath — пешеходная дорога на берегу реки, канала), both deep in an apparently interesting and absorbing conversation (оба поглощенные очевидно интересным и увлекательным разговором). They were carrying a boat-hook between them (они несли багор /между собой/), and, attached to the boat-hook was a tow-line (а к багру был привязан канат), which trailed behind them, its end in the water (который волочился за ними, а его конец был в воде = скрылся под водой). No boat was near, no boat was in sight (поблизости не было лодки, и никакой лодки не было в пределах видимости). There must have been a boat attached to that tow-line at some time or other, that was certain (лодка была привязана к этому канату когда-то: «в то или иное время», это было несомненно); but what had become of it, what ghastly fate had overtaken it (но что с ней случилось, какая ужасная участь постигла ее; to overtake-overtook-overtaken; to overtake — догнать, настигнуть; охватить, обрушиться внезапно), and those who had been left in it, was buried in mystery (и тех, кто был оставлен в ней, — было окутано тайной; to bury — хоронить; прятать, укрывать).
Whatever the accident may have been, however (какое бы несчастье ни случилось, тем не менее), it had in no way disturbed the young lady and gentleman, who were towing (оно никоим образом не беспокоило барышню и молодого джентльмена, которые тянули /лодку/). They had the boat-hook and they had the line (у них были багор и веревка), and that seemed to be all that they thought necessary to their work (и это, казалось, все, что они считают необходимым для своей работы = все, что им нужно).
accident [ˈæksɪd(ǝ)nt] necessary [ˈnesɪs(ǝ)rɪ]
He and three other men, so he said, were sculling a very heavily laden boat up from Maidenhead one evening, and a little above Cookham lock they noticed a fellow and a girl, walking along the towpath, both deep in an apparently interesting and absorbing conversation. They were carrying a boat-hook between them, and, attached to the boat-hook was a tow-line, which trailed behind them, its end in the water. No boat was near, no boat was in sight. There must have been a boat attached to that tow-line at some time or other, that was certain; but what had become of it, what ghastly fate had overtaken it, and those who had been left in it, was buried in mystery.
Whatever the accident may have been, however, it had in no way disturbed the young lady and gentleman, who were towing. They had the boat-hook and they had the line, and that seemed to be all that they thought necessary to their work.
George was about to call out and wake them up (Джордж собирался крикнуть и разбудить их; to be about to do something — собираться, намереваться сделать что-либо), but, at that moment, a bright idea flashed across him, and he didn't (но в ту минуту великолепная идея/мысль промелькнула у него в голове, и он не стал /кричать/). He got the hitcher instead, and reached over (он взял багор вместо этого, протянул его), and drew in the end of the tow-line (и втянул /в лодку/ конец каната); and they made a loop in it, and put it over their mast (и они сделали на нем петлю, и накинули на свою мачту), and then they tidied up the sculls (а потом подобрали весла; to tidy — убирать; приводить в порядок), and went and sat down in the stern, and lit their pipes (и сели на корме, и зажгли трубки; to light).
And that young man and young woman towed those four hulking chaps and a heavy boat up to Marlow (и молодой человек c девушкой тянули тех четырех увесистых парней и тяжелую лодку до Марлоу; hulking — громадный, массивный; неповоротливый, неуклюжий).
George said he never saw so much thoughtful sadness concentrated into one glance before (Гаррис сказал, он никогда прежде не видел столько задумчивой печали, сосредоточенной в одном взгляде), as when, at the lock, that young couple grasped the idea (как когда у шлюза эта молодая пара схватила идею = поняла) that, for the last two miles, they had been towing the wrong boat (что последние две мили они тянули не ту лодку). George fancied that, if it had not been for the restraining influence of the sweet woman at his side (Джордж предположил, что, если бы не сдерживающее влияние милой женщины на него /юношу/; side — сторона, бок; позиция, точка зрения), the young man might have given way to violent language (молодой человек поддался бы резким словам = не удержался бы от брани).
George was about to call out and wake them up, but, at that moment, a bright idea flashed across him, and he didn't. He got the hitcher instead, and reached over, and drew in the end of the tow-line; and they made a loop in it, and put it over their mast, and then they tidied up the sculls, and went and sat down in the stern, and lit their pipes.
And that young man and young woman towed those four hulking chaps and a heavy boat up to Marlow.
George said he never saw so much thoughtful sadness concentrated into one glance before, as when, at the lock, that young couple grasped the idea that, for the last two miles, they had been towing the wrong boat. George fancied that, if it had not been for the restraining influence of the sweet woman at his side, the young man might have given way to violent language.
The maiden was the first to recover from her surprise (первой оправилась от удивления девушка), and, when she did, she clasped her hands, and said, wildly (и после этого: «когда сделала это», ломая руки, сказала взволнованно; to clasp — прикреплять; сдавливать; to clasp /one's own/ hands — ломать руки в отчаянии):
"Oh, Henry, then where is auntie (о, Генри, а где же тетушка)?"
"Did they ever recover the old lady (нашли: «вернули» ли они пожилую даму)?" asked Harris.
George replied he did not know (Джордж ответил, что не знает).
Another example of the dangerous want of sympathy between tower and towed (другой пример опасного отсутствия взаимного понимания между буксирующим и буксируемым) was witnessed by George and myself once up near Walton (наблюдался однажды Джорджем и мной около Уолтона). It was where the tow-path shelves gently down into the water (это было /там/, где дорога отлого спускается к воде), and we were camping on the opposite bank, noticing things in general (а мы расположились лагерем на противоположном берегу, замечая вещи вообще = глядя на воду, на реку). By-and-by a small boat came in sight (вскоре показалась маленькая лодка), towed through the water at a tremendous pace by a powerful barge horse (которую тянула по воде с потрясающей скоростью могучая баржевая лошадь), on which sat a very small boy (на которой сидел очень маленький мальчик). Scattered about the boat, in dreamy and reposeful attitudes, lay five fellows (рассредоточенные = развалившись, на лодке в мечтательной и спокойной позе лежали пять человек), the man who was steering having a particularly restful appearance (у человека, который правил рулем, был особенно безмятежный вид; restful — безмятежный, спокойный, тихий).
auntie [ˈɑ:ntɪ] sympathy [ˈsɪmpǝƟɪ]
The maiden was the first to recover from her surprise, and, when she did, she clasped her hands, and said, wildly:
"Oh, Henry, then where is auntie?"
"Did they ever recover the old lady?" asked Harris.
George replied he did not know.
Another example of the dangerous want of sympathy between tower and towed was witnessed by George and myself once up near Walton. It was where the tow-path shelves gently down into the water, and we were camping on the opposite bank, noticing things in general. By-and-by a small boat came in sight, towed through the water at a tremendous pace by a powerful barge horse, on which sat a very small boy. Scattered about the boat, in dreamy and reposeful attitudes, lay five fellows, the man who was steering having a particularly restful appearance.
"I should like to see him pull the wrong line (хотел бы я увидеть, как он потянет не за ту веревку)," murmured George, as they passed (пробормотал Джордж, когда они проплывали мимо). And at that precise moment the man did it (и в этот точный момент = тут же человек сделал это), and the boat rushed up the bank with a noise (и лодка налетела на берег с /таким/ треском; noise — шум, гам, грохот, гудение; неприятный звук) like the ripping up of forty thousand linen sheets (будто /треск/ разрывания сорока тысяч льняных простыней). Two men, a hamper, and three oars immediately left the boat on the larboard side (два человека, корзина и три весла немедленно покинули лодку = вылетели с левого борта), and reclined on the bank (и развалились на берегу; to recline — ложиться или класть на спину, приклонять голову; лежать, развалившись), and one and a half moments afterwards, two other men disembarked from the starboard (и полторы секунды спустя двое других высадились с правого борта; to disembark — высаживать/ся/, сходить на берег), and sat down among boat-hooks and sails and carpet-bags and bottles (и приземлились среди багров, и парусов, и саквояжей, и бутылок; carpet — ковер; bag — сумка). The last man went on twenty yards further, and then got out on his head (последний человек проехал на двадцать ярдов дальше и затем вышел = вылетел головой /вперед/).
This seemed to sort of lighten the boat, and it went on much easier (это, казалось, отчасти облегчило лодку, и она продолжила /плыть/ намного легче), the small boy shouting at the top of his voice, and urging his steed into a gallop (маленький мальчик /при этом/ крикнул во весь голос и пустил коня галопом; to urge — подгонять, подстегивать, побуждать). The fellows sat up and stared at one another (приятели приподнялись и уставились друг на друга). It was some seconds before they realised what had happened to them (прошло несколько секунд, прежде чем они осознали, что с ними произошло), but, when they did, they began to shout lustily for the boy to stop (осознав, они начали яростно кричать мальчишке, чтобы он остановился; lustily — энергично, сильно). He, however, was too much occupied with the horse to hear them (он, однако, был слишком занят своей лошадью, чтобы услышать их), and we watched them, flying after him, until the distance hid them from view (и мы смотрели, как они мчатся за ним, пока расстояние не скрыло их из /нашего/ поля зрения; to hide).
"I should like to see him pull the wrong line," murmured George, as they passed. And at that precise moment the man did it, and the boat rushed up the bank with a noise like the ripping up of forty thousand linen sheets. Two men, a hamper, and three oars immediately left the boat on the larboard side, and reclined on the bank, and one and a half moments afterwards, two other men disembarked from the starboard, and sat down among boat-hooks and sails and carpet-bags and bottles. The last man went on twenty yards further, and then got out on his head.
This seemed to sort of lighten the boat, and it went on much easier, the small boy shouting at the top of his voice, and urging his steed into a gallop. The fellows sat up and stared at one another. It was some seconds before they realised what had happened to them, but, when they did, they began to shout lustily for the boy to stop. He, however, was too much occupied with the horse to hear them, and we watched them, flying after him, until the distance hid them from view.
I cannot say I was sorry at their mishap (не могу сказать, что я сожалел по поводу их несчастья). Indeed, I only wish that all the young fools (более того, я бы хотел, чтобы все молодые глупцы) who have their boats towed in this fashion — and plenty do (которые заставляют тянуть свои лодки таким образом — а так делают многие) — could meet with similar misfortunes (испытали подобные несчастья; to meet with — испытать, подвергнуться, встретиться с). Besides the risk they run themselves (помимо опасности, которой они подвергают себя), they become a danger and an annoyance to every other boat they pass (они становятся угрозой и помехой/раздражением для всех других лодок, мимо которых проходят). Going at the pace they do (идя с такой скоростью, с какой идут они), it is impossible for them to get out of anybody else's way (для них невозможно = они не могут уйти с чьего-либо пути), or for anybody else to get out of theirs (а другие не могут уйти с их пути). Their line gets hitched across your mast, and overturns you (их бечева цепляется за вашу мачту и опрокидывает вас), or it catches somebody in the boat, and either throws them into the water, or cuts their face open (или задевает кого-нибудь в лодке и либо сбрасывает их в воду, либо рассекает им лицо; to catch — ловить; зацепить/ся/, задеть; ударить). The best plan is to stand your ground (лучший способ действий = лучше всего проявить твердость: «стоять на вашей почве = позиции»), and be prepared to keep them off with the butt-end of a mast (и быть готовым держать их подальше нижним концом мачты; butt-end — толстый конец, торец, нижний конец; to keep off — не подпускать, держать в отдалении).
mishap [ˈmɪshæp] either [ˈaɪðǝ]
I cannot say I was sorry at their mishap. Indeed, I only wish that all the young fools who have their boats towed in this fashion — and plenty do — could meet with similar misfortunes. Besides the risk they run themselves, they become a danger and an annoyance to every other boat they pass. Going at the pace they do, it is impossible for them to get out of anybody else's way, or for anybody else to get out of theirs. Their line gets hitched across your mast, and overturns you, or it catches somebody in the boat, and either throws them into the water, or cuts their face open. The best plan is to stand your ground, and be prepared to keep them off with the butt-end of a mast.
Of all experiences in connection with towing (из всех переживаний, связанных с буксированием; in connection with — в связи с), the most exciting is being towed by girls (самое захватывающее — когда вас тянут девушки). It is a sensation that nobody ought to miss (это ощущение, которое никто не должен пропустить = все должны испытать). It takes three girls to tow always (всегда требуются три девушки, чтобы тянуть /лодку/); two hold the rope, and the other one runs round and round, and giggles (две тянут веревку, а третья бегает вокруг и хихикает). They generally begin by getting themselves tied up (они обычно начинают с того, что связывают себя). They get the line round their legs, and have to sit down on the path and undo each other (веревка обматывается вокруг их ног, и им приходится садиться на дорогу и развязывать друг друга), and then they twist it round their necks, and are nearly strangled (а потом они оборачивают ее вокруг шеи и чуть не задыхаются; to strangle — задушить, удавить; задыхаться). They fix it straight, however, at last, and start off at a run (однако дело у них налаживается наконец, и они отправляются в путь бегом; to get straight — налаживать), pulling the boat along at quite a dangerous pace (таща лодку с довольно опасной скоростью). At the end of a hundred yards they are naturally breathless, and suddenly stop (в конце сотни ярдов = через сотню ярдов они, естественно, выдыхаются и внезапно останавливаются; breathless — запыхавшийся; задыхающийся), and all sit down on the grass and laugh (и садятся все на траву, и смеются), and your boat drifts out to mid-stream and turns round (а ваша лодка выходит на середину реки и /начинает/ поворачиваться), before you know what has happened, or can get hold of a scull (прежде чем вы поймете, что произошло или сможете схватиться за весло). Then they stand up, and are surprised (потом они встают и удивляются).
"Oh, look (посмотрите)!" they say; "he's gone right out into the middle (он выехал точно на середину)."
breathless [ˈbreƟlɪs] laugh [lɑ:f]
Of all experiences in connection with towing, the most exciting is being towed by girls. It is a sensation that nobody ought to miss. It takes three girls to tow always; two hold the rope, and the other one runs round and round, and giggles. They generally begin by getting themselves tied up. They get the line round their legs, and have to sit down on the path and undo each other, and then they twist it round their necks, and are nearly strangled. They fix it straight, however, at last, and start off at a run, pulling the boat along at quite a dangerous pace. At the end of a hundred yards they are naturally breathless, and suddenly stop, and all sit down on the grass and laugh, and your boat drifts out to mid-stream and turns round, before you know what has happened, or can get hold of a scull. Then they stand up, and are surprised.
"Oh, look!" they say; "he's gone right out into the middle."
They pull on pretty steadily for a bit, after this (они тянут довольно равномерно какое-то время после этого), and then it all at once occurs to one of them that she will pin up her frock (а потом вдруг одной из них приходит в голову /мысль/ подколоть платье; all at once — вдруг, внезапно; to pin — прикалывать, прикреплять), and they ease up for the purpose, and the boat runs aground (и они замедляют ход с этой целью, и лодка садится на мель).
You jump up, and push it off (вы вскакиваете и сталкиваете ее /с мели/), and you shout to them not to stop (и кричите им, чтобы не останавливались).
"Yes. What's the matter (что случилось/в чем дело)?" they shout back (кричат они в ответ).
"Don't stop," you roar (орете вы).
"Don't what (не делать чего)?"
"Don't stop — go on — go on (не останавливайтесь — продолжайте /идти/)!"
They pull on pretty steadily for a bit, after this, and then it all at once occurs to one of them that she will pin up her frock, and they ease up for the purpose, and the boat runs aground.
You jump up, and push it off, and you shout to them not to stop.
"Yes. What's the matter?" they shout back.
"Don't stop," you roar.
"Don't what?"
"Don't stop — go on — go on!"
"Go back, Emily, and see what it is they want (вернись, Эмили, узнай, что им нужно)," says one; and Emily comes back, and asks what it is (и Эмили возвращается и спрашивает, в чем дело).
"What do you want (что вам нужно)?" she says; "anything happened (что-нибудь случилось)?"
"No," you reply (отвечаете вы), "it's all right (все в порядке); only go on, you know — don't stop (только идите дальше — не останавливайтесь)."
"Why not (почему)?"
"Why, we can't steer, if you keep stopping (ну, мы не сможем править, если вы будете останавливаться). You must keep some way on the boat (вы должны продолжать тянуть лодку; to keep a way — держаться избранного пути)."
"Go back, Emily, and see what it is they want," says one; and Emily comes back, and asks what it is.
"What do you want?" she says; "anything happened?"
"No," you reply, "it's all right; only go on, you know — don't stop."
"Why not?"
"Why, we can't steer, if you keep stopping. You must keep some way on the boat."
"Keep some what (продолжать что)?"
"Some way — you must keep the boat moving (тянуть — вы должны держать лодку в движении)."
"Oh, all right, I'll tell `em (хорошо, я им скажу). Are we doing it all right (мы хорошо это делаем)?"
"Oh, yes, very nicely, indeed, only don't stop (да, очень хорошо, в самом деле, только не останавливайтесь)."
"It doesn't seem difficult at all (это не выглядит трудным вообще = совсем просто, оказывается). I thought it was so hard (я думала, это тяжело)."
"Oh, no, it's simple enough (довольно просто). You want to keep on steady at it, that's all (вам нужно продолжать равномерно тянуть, вот и все)."
"I see (понимаю). Give me out my red shawl, it's under the cushion (достаньте мне мою красную шаль, она под подушкой; to give out — раздавать; выдавать; выделять)."
"Keep some what?"
"Some way — you must keep the boat moving."
"Oh, all right, I'll tell `em. Are we doing it all right?"
"Oh, yes, very nicely, indeed, only don't stop."
"It doesn't seem difficult at all. I thought it was so hard."
"Oh, no, it's simple enough. You want to keep on steady at it, that's all."
"I see. Give me out my red shawl, it's under the cushion."
You find the shawl, and hand it out (вы находите шаль и отдаете/передаете ее), and by this time another one has come back and thinks she will have hers too (к этому времени другая /девушка/ вернулась и думает, что возьмет свою тоже), and they take Mary's on chance, and Mary does not want it (и они берут шаль Мэри на /всякий/ случай, а Мэри она не нужна), so they bring it back and have a pocket-comb instead (поэтому они приносят ее назад и берут вместо нее /карманный/ гребень). It is about twenty minutes before they get off again (проходит около двадцати минут, прежде чем они снова трогаются с места), and, at the next corner, they see a cow, and you have to leave the boat to chivy the cow out of their way (и на следующем повороте они видят корову, и вам приходится вылезти из лодки, чтобы прогнать корову с их пути; to chivy — мучить, досаждать; преследовать; убегать).
There is never a dull moment in the boat while girls are towing it (никогда нет скучного момента в лодке = не приходится скучать в лодке, пока ее тянут девушки).
George got the line right after a while (Джордж наладил канат через некоторое время), and towed us steadily on to Penton Hook (и тянул нас непрерывно = не останавливаясь, до Пентон-Хука). There we discussed the important question of camping (там мы обсудили важный вопрос о ночевке; to camp — располагаться лагерем). We had decided to sleep on board that night (мы решили спать на борту этой ночью), and we had either to lay up just about there, or go on past Staines (и нам нужно было либо остаться примерно здесь, либо пройти за Стэйнс; to lay up — возводить, сооружать; ставить судно на прикол). It seemed early to think about shutting up then, however, with the sun still in the heavens (казалось, было рано думать о том, чтобы укладываться тогда, когда солнце все еще в небесах = светит; to shut up — закрывать, запирать), and we settled to push straight on for Runnymead, three and a half miles further (и мы решили двигаться прямо до Раннимида, еще три с половиной мили; further — дальнейший, дополнительный, дальше), a quiet wooded part of the river, and where there is good shelter (тихой лесистой части реки, где /можно найти/ хороший приют; shelter — приют, кров; пристанище, убежище).
comb [kǝum] chivy [ˈʧɪvɪ] cow [kau]
You find the shawl, and hand it out, and by this time another one has come back and thinks she will have hers too, and they take Mary's on chance, and Mary does not want it, so they bring it back and have a pocket-comb instead. It is about twenty minutes before they get off again, and, at the next corner, they see a cow, and you have to leave the boat to chivy the cow out of their way.
There is never a dull moment in the boat while girls are towing it.
George got the line right after a while, and towed us steadily on to Penton Hook. There we discussed the important question of camping. We had decided to sleep on board that night, and we had either to lay up just about there, or go on past Staines. It seemed early to think about shutting up then, however, with the sun still in the heavens, and we settled to push straight on for Runnymead, three and a half miles further, a quiet wooded part of the river, and where there is good shelter.
We all wished, however, afterward that we had stopped at Penton Hook (мы все жалели впоследствии, однако, что не остановились: «желали, чтобы остановились» у Пентон-Хука). Three or four miles up stream is a trifle, early in the morning (три или четыре мили вверх по течению — пустяк, /если это происходит/ рано утром), but it is a weary pull at the end of a long day (но это утомительное напряжение = дело в конце длинного дня). You take no interest in the scenery during these last few miles (вас не интересует пейзаж во время этих последних нескольких миль). You do not chat and laugh (вы не болтаете и не смеетесь). Every half-mile you cover seems like two (каждая полумиля, что вы покрываете, кажется двумя). You can hardly believe you are only where you are (вы едва можете поверить, что находитесь лишь там, где находитесь), and you are convinced that the map must be wrong (вы убеждены, что карта врет: «должна быть неверной»); and, when you have trudged along for what seems to you at least ten miles (и, когда вы протащились, как вам кажется, по крайней мере десять миль), and still the lock is not in sight (и все еще не видно шлюза), you begin to seriously fear that somebody must have sneaked it, and run off with it (вы начинаете серьезно опасаться, что кто-то, должно быть, стащил его и удрал вместе с ним).
I remember being terribly upset once up the river (in a figurative sense, I mean) (помню, как меня ужасно расстроило/перевернуло однажды на реке /я имею в виду, в переносном смысле/; to upset — /например, о лодке/ опрокидывать, переворачивать; расстраивать, огорчать). I was out with a young lady (я был с одной барышней) — cousin on my mother's side (кузиной по материнской линии) — and we were pulling down to Goring (и мы гребли вниз по течению к Горингу). It was rather late, and we were anxious to get in (было довольно поздно, и мы торопились домой; anxious — беспокоящийся, тревожный; сильно желающий; to get in — входить; прибывать) — at least she was anxious to get in (по крайней мере, ей хотелось вернуться). It was half-past six when we reached Benson's lock (была половина седьмого, когда мы добрались до Бенсонского шлюза), and dusk was drawing on (и сумерки приближались), and she began to get excited then (и она начала волноваться: «становиться взволнованной» тогда). She said she must be in to supper (сказала, что должна быть дома к ужину). I said it was a thing I felt I wanted to be in at, too (я сказал, что это вещь, к которой я хочу быть дома тоже = тоже хочу домой к ужину); and I drew out a map I had with me to see exactly how far it was (и я вытащил карту, которая была при мне, чтобы посмотреть точно, насколько далеко дом). I saw it was just a mile and a half to the next lock — Wallingford (я увидел, что до следующего шлюза всего лишь полторы мили — /до/ Уоллингфордского) — and five on from there to Cleeve (и пять /миль/ оттуда до Клива).
scenery [ˈsi:nǝrɪ] cousin [ˈkʌz(ǝ)n]
We all wished, however, afterward that we had stopped at Penton Hook. Three or four miles up stream is a trifle, early in the morning, but it is a weary pull at the end of a long day. You take no interest in the scenery during these last few miles. You do not chat and laugh. Every half-mile you cover seems like two. You can hardly believe you are only where you are, and you are convinced that the map must be wrong; and, when you have trudged along for what seems to you at least ten miles, and still the lock is not in sight, you begin to seriously fear that somebody must have sneaked it, and run off with it.
I remember being terribly upset once up the river (in a figurative sense, I mean). I was out with a young lady — cousin on my mother's side — and we were pulling down to Goring. It was rather late, and we were anxious to get in — at least she was anxious to get in. It was half-past six when we reached Benson's lock, and dusk was drawing on, and she began to get excited then. She said she must be in to supper. I said it was a thing I felt I wanted to be in at, too; and I drew out a map I had with me to see exactly how far it was. I saw it was just a mile and a half to the next lock — Wallingford — and five on from there to Cleeve.
"Oh, it's all right!" I said. "We'll be through the next lock before seven (мы пройдем следующий шлюз до семи), and then there is only one more (а потом останется еще только один);" and I settled down and pulled steadily away (и я уселся и налег на весла; to pull away — грести без остановки; steady — устойчивый; прочный, твердый; равномерный, ровный).
We passed the bridge, and soon after that I asked if she saw the lock (мы миновали мост и вскоре после этого я спросил, видит ли она шлюз). She said no, she did not see any lock (она сказала, что нет, не видит никакого шлюза); and I said, "Oh!" and pulled on (и продолжал грести). Another five minutes went by, and then I asked her to look again (прошло еще пять минут, и я попросил ее посмотреть снова).
"No," she said; "I can't see any signs of a lock (не вижу никаких признаков шлюза)."
"You — you are sure you know a lock, when you do see one (ты… ты уверена, что узнаешь, шлюз, когда увидишь его)?" I asked hesitatingly, not wishing to offend her (спросил я нерешительно, не желая обидеть ее).
hesitatingly [ˈhezɪteɪtɪŋlɪ] offend [ǝˈfend]
"Oh, it's all right!" I said. "We'll be through the next lock before seven, and then there is only one more;" and I settled down and pulled steadily away.
We passed the bridge, and soon after that I asked if she saw the lock. She said no, she did not see any lock; and I said, "Oh!" and pulled on. Another five minutes went by, and then I asked her to look again.
"No," she said; "I can't see any signs of a lock."
"You — you are sure you know a lock, when you do see one?" I asked hesitatingly, not wishing to offend her.
The question did offend her, however (вопрос действительно обидел ее), and she suggested that I had better look for myself (и она высказала мысль, что мне лучше самому посмотреть); so I laid down the sculls, and took a view (так что я положил весла и осмотрелся). The river stretched out straight before us in the twilight for about a mile (река тянулась перед нами в сумерках примерно на милю); not a ghost of a lock was to be seen (не было видно ничего похожего на шлюз; ghost — привидение, призрак; тень, отдаленное напоминание о чем-либо).
"You don't think we have lost our way, do you (ты ведь не думаешь, что мы заблудились, да; to lose one`s way — заблудиться, потерять путь)?" asked my companion (спросила моя спутница).
I did not see how that was possible (я не представлял, как такое возможно); though, as I suggested, we might have somehow got into the weir stream, and be making for the falls (хотя, как я предположил, мы могли каким-то образом попасть в боковое русло и /теперь/ направляемся к водопаду; weir — плотина, запруда, дамба).
This idea did not comfort her in the least, and she began to cry (эта мысль нисколько не утешила ее, и она начала плакать). She said we should both be drowned (она сказала, что мы оба утонем), and that it was a judgment on her for coming out with me (и что это наказание ей за то, что она отправилась со мной; judgment — приговор, решение суда; наказание, кара).
twilight [ˈtwaɪlaɪt] drowned [draund]
The question did offend her, however, and she suggested that I had better look for myself; so I laid down the sculls, and took a view. The river stretched out straight before us in the twilight for about a mile; not a ghost of a lock was to be seen.
"You don't think we have lost our way, do you?" asked my companion.
I did not see how that was possible; though, as I suggested, we might have somehow got into the weir stream, and be making for the falls.
This idea did not comfort her in the least, and she began to cry. She said we should both be drowned, and that it was a judgment on her for coming out with me.
It seemed an excessive punishment, I thought (я посчитал это чрезмерно /строгим/ наказанием); but my cousin thought not, and hoped it would all soon be over (но моя кузина так не считала, и надеялась, что все скоро кончится).
I tried to reassure her, and to make light of the whole affair (я попытался успокоить ее и доказать, что дело не так плохо; to make light of — относиться несерьезно, небрежно к чему-либо, не придавать значения; преуменьшать). I said that the fact evidently was that I was not rowing as fast as I fancied I was (я сказал, дело, очевидно, в том, что я не гребу так быстро, как мне кажется), but that we should soon reach the lock now (что мы теперь скоро доберемся до шлюза); and I pulled on for another mile (и прогреб еще милю).
Then I began to get nervous myself (потом я сам начал нервничать). I looked again at the map (я снова посмотрел на карту). There was Wallingford lock, clearly marked, a mile and a half below Benson's (на ней был Уоллингфордский шлюз, ясно отмеченный, в полутора милях ниже Бенсонского). It was a good, reliable map (это была хорошая, надежная карта); and, besides, I recollected the lock myself (и, кроме того, я сам помнил этот шлюз; to recollect — вспоминать, припоминать; помнить). I had been through it twice (я проходил его дважды). Where were we (где мы находимся)? What had happened to us (что с нами случилось)? I began to think it must be all a dream (я начал думать, что все это, должно быть, сон), and that I was really asleep in bed (что я на самом деле сплю в постели), and should wake up in a minute, and be told it was past ten (и проснусь через минуту, и мне скажут, что /уже/ одиннадцатый час: «после десяти»).
excessive [ɪkˈsesɪv] reliable [rɪˈlaɪǝbl]
It seemed an excessive punishment, I thought; but my cousin thought not, and hoped it would all soon be over.
I tried to reassure her, and to make light of the whole affair. I said that the fact evidently was that I was not rowing as fast as I fancied I was, but that we should soon reach the lock now; and I pulled on for another mile.
Then I began to get nervous myself. I looked again at the map. There was Wallingford lock, clearly marked, a mile and a half below Benson's. It was a good, reliable map; and, besides, I recollected the lock myself. I had been through it twice. Where were we? What had happened to us? I began to think it must be all a dream, and that I was really asleep in bed, and should wake up in a minute, and be told it was past ten.
I asked my cousin if she thought it could be a dream (я спросил мою кузину, не думает ли она, что это сон), and she replied that she was just about to ask me the same question (она ответила, что как раз собиралась задать мне тот же вопрос); and then we both wondered if we were both asleep (потом мы оба задались вопросом, уж не спим ли мы), and if so, who was the real one that was dreaming (и если так, кто же действительно видит сон), and who was the one that was only a dream (а кто — только сон); it got quite interesting (это стало довольно занимательно).
I still went on pulling, however, and still no lock came in sight (я по-прежнему продолжал грести, и все же никакой шлюз не появлялся), and the river grew more and more gloomy and mysterious under the gathering shadows of night (а река становилась все более мрачной и таинственной под сгущающимися тенями ночи; to grow; to gather — собирать/ся/, скапливать/ся/), and things seemed to be getting weird and uncanny (и предметы, казалось, становились причудливыми и загадочными; weird — потусторонний, сверхъестественный; непонятный, причудливый). I thought of hobgoblins and banshees, and will-o'-the-wisps (я подумал о леших, и о привидениях, и о блуждающих огоньках; hobgoblin — домовой; чертенок; леший; дух-проказник; banshee — привидение-плакальщица, дух, стоны которого предвещают смерть), and those wicked girls who sit up all night on rocks (и о тех злых/гибельных девушках, которые сидят всю ночь на скалах), and lure people into whirl-pools and things (и заманивают людей в водовороты, и тому подобном); and I wished I had been a better man, and knew more hymns (я жалел, что не вел себя лучше: «хотел бы, чтобы я был более хорошим», и знал больше псалмов = молитв); and in the middle of these reflections I heard the blessed strains of "He's got `em on (посреди этих размышлений я услышал благословенные звуки /песни/ «Он их надел»; strain — тон /речи/; напев, мелодия; стихи)," played, badly, on a concertina, and knew that we were saved (исполняемой на гармонике, и я знал, что мы спасены; concertina — концертина /гармоника шестиугольной формы/).
weird [wɪǝd] banshee [bænˈʃi:]
I asked my cousin if she thought it could be a dream, and she replied that she was just about to ask me the same question; and then we both wondered if we were both asleep, and if so, who was the real one that was dreaming, and who was the one that was only a dream; it got quite interesting.
I still went on pulling, however, and still no lock came in sight, and the river grew more and more gloomy and mysterious under the gathering shadows of night, and things seemed to be getting weird and uncanny. I thought of hobgoblins and banshees, and will-o'-the-wisps, and those wicked girls who sit up all night on rocks, and lure people into whirl-pools and things; and I wished I had been a better man, and knew more hymns; and in the middle of these reflections I heard the blessed strains of "He's got `em on," played, badly, on a concertina, and knew that we were saved.
I do not admire the tones of a concertina, as a rule (я не восхищаюсь звуками гармоники, как правило); but, oh! how beautiful the music seemed to us both then (но насколько прекрасной показалась тогда эта музыка нам обоим) — far, far more beautiful than the voice of Orpheus or the lute of Apollo (намного, намного прекрасней, чем голос Орфея или лютня Аполлона), or anything of that sort could have sounded (или чем что-нибудь подобное могло звучать). Heavenly melody, in our then state of mind (небесная мелодия, при нашем тогдашнем состоянии духа), would only have still further harrowed us (лишь еще больше расстроила бы нас; to harrow — мучить, терзать). A soul-moving harmony, correctly performed (благозвучную мелодию, правильно исполненную; soul — душа; moving — движущий/ся/, перемещающий/ся/; волнующий, трогательный; harmony — гармония, созвучие, благозвучие), we should have taken as a spirit-warning, and have given up all hope (мы бы сочли предостережением духов = из потустороннего мира и оставили бы всякую надежду). But about the strains of "He's got `em on," jerked spasmodically (но в звуках /песни/ «Он их надел», вылетавших отрывисто/нестройно; to jerk — резко толкать, дергаться; говорить отрывисто), and with involuntary variations (и с непроизвольными вариациями), out of a wheezy accordion (из хриплой гармоники), there was something singularly human and reassuring (было что-то необыкновенно человеческое и утешительное).
The sweet sounds drew nearer (сладкие звуки приближались), and soon the boat from which they were worked lay alongside us (и скоро лодка, из которой они доносились, стояла рядом с нами; alongside — около, возле, борт о борт).
It contained a party of provincial `Arrys and `Arriets, out for a moonlight sail (она содержала компанию = в ней находилась компания местных кавалеров и барышень, выехавших на прогулку под луной; provincial — провинциальный; местный; `Arry — имя Harry в произношении кокни /просторечие средних и низших слоев населения Лондона/; веселый и не очень воспитанный парень; moonlight —лунный свет). (There was not any moon, but that was not their fault) (луны не было, но это не их вина). I never saw more attractive, lovable people in all my life (я никогда за всю свою жизнь не видел более привлекательных и милых людей). I hailed them, and asked if they could tell me the way to Wallingford lock (я поприветствовал/окликнул их и спросил, не могут ли они указать мне дорогу к Уоллингфордскому шлюзу); and I explained that I had been looking for it for the last two hours (и объяснил, что ищу его последние два часа).
Orpheus [ˈɔ:fju:s] involuntary [ɪnˈvɔlǝnt(ǝ)rɪ]
I do not admire the tones of a concertina, as a rule; but, oh! how beautiful the music seemed to us both then — far, far more beautiful than the voice of Orpheus or the lute of Apollo, or anything of that sort could have sounded. Heavenly melody, in our then state of mind, would only have still further harrowed us. A soul-moving harmony, correctly performed, we should have taken as a spirit-warning, and have given up all hope. But about the strains of "He's got `em on," jerked spasmodically, and with involuntary variations, out of a wheezy accordion, there was something singularly human and reassuring.
The sweet sounds drew nearer, and soon the boat from which they were worked lay alongside us.
It contained a party of provincial `Arrys and `Arriets, out for a moonlight sail. (There was not any moon, but that was not their fault). I never saw more attractive, lovable people in all my life. I hailed them, and asked if they could tell me the way to Wallingford lock; and I explained that I had been looking for it for the last two hours.
"Wallingford lock!" they answered (ответили они). "Lor' love you, sir, that's been done away with for over a year (Господь с вами: «Господь любит вас», сэр, с ним разделались больше года назад; Lor` = Lord; to do away with — покончить с, уничтожить). There ain't no Wallingford lock now, sir (больше нет Уоллингфордского шлюза, сэр). You're close to Cleeve now (вы теперь недалеко от Клива). Blow me tight if `ere ain't a gentleman been looking for Wallingford lock, Bill (да чтоб меня разорвало, Билл, если этот джентльмен не ищет Уоллингфордский шлюз; `ere = here)!"
I had never thought of that (я об этом не думал). I wanted to fall upon all their necks and bless them (я хотел броситься им всем на шею и благословить их); but the stream was running too strong just there to allow of this (но течение было там слишком сильным, чтобы допустить это = не позволяло этого), so I had to content myself with mere cold-sounding words of gratitude (поэтому мне пришлось довольствоваться только холодными: «холодно звучащими» словами благодарности).
We thanked them over and over again (мы благодарили их снова и снова), and we said it was a lovely night, and we wished them a pleasant trip (сказали, что /сегодня/ чудесная ночь, и пожелали им приятной прогулки), and, I think, I invited them all to come and spend a week with me (и, кажется, я пригласил их всех прийти провести неделю со мной = в гости на неделю), and my cousin said her mother would be so pleased to see them (а моя кузина сказала, ее мама будет очень рада их видеть). And we sang the soldiers' chorus out of Faust, and got home in time for supper, after all (и мы запели хор солдат из Фауста и попали домой вовремя к ужину, в конце концов;).
"Wallingford lock!" they answered. "Lor' love you, sir, that's been done away with for over a year. There ain't no Wallingford lock now, sir. You're close to Cleeve now. Blow me tight if `ere ain't a gentleman been looking for Wallingford lock, Bill!"
I had never thought of that. I wanted to fall upon all their necks and bless them; but the stream was running too strong just there to allow of this, so I had to content myself with mere cold-sounding words of gratitude.
We thanked them over and over again, and we said it was a lovely night, and we wished them a pleasant trip, and, I think, I invited them all to come and spend a week with me, and my cousin said her mother would be so pleased to see them. And we sang the soldiers' chorus out of Faust, and got home in time for supper, after all.